Текст книги "Социалист. Элитизм. Часть II"

Глава 8

Почему происходили фашистские путчи

Всех фашистов определяют по ксенофобии. Все, кто ненавидит представителей других этносов – это фашисты. Все, кто интернационалисты, значит тоже враги фашистов. Все коммунисты поэтому заклятые враги фашистов. Это несколько упрощенное видение. Советский или коммунистический стереотип.

Все фашисты – это консерваторы. Если есть отдельные виды консерваторов, которые выступают за сохранение старых порядков, то фашисты верят в государство и своего вождя. Этот вождь наведет порядок после демократии. Так думали и думают все фашисты. Следовательно, демократы, либералы тоже враги фашистов.

Хотя либералы и демократы – это точно такие же условно безродные люди. Эта такая же фракция маргиналов. Но они имеют фору в несколько поколений. Их предки сделали удачную карьеру или получили прибыль от семейного бизнеса. Можно назвать либералами буржуазию по старой привычке, а можно средним классом, который твердо стоит на ногах. У каждого либерала есть большой магазин или другой бизнес. Если он интеллигент, то либерал имеет какие то привилегии или заслуги. И он готов терпеть чужое мнение.

На самом деле он не будет ничего терпеть, он обычный лицемер. К фашистам относят всех мелких торговцев, во всяком случае многие разорившиеся лавочники – фашисты. И опущенные до нищеты интеллигенты, поддерживают любое раздражение на улице.

Все настоящие же фашисты ставят на знамени протеста герб государства. Они считают, что в государственном аппарате сидят одни воры и что государству угрожают толпы коммунистов.

А коммунисты что?

Коммунисты готовы отобрать всю собственность и передать прибыль разным крикливым и разномастным бездельникам. Есть такая распространенная практика.

В политических словарях марксистов фашизм представлен как выражение буржуазной реакции. (Для нас же фашист – это старший брат из патриархальной семьи. Потому что видна преемственность между поколениями). Все обыватели становятся агрессивными, когда из-за кризиса, поражения в войне, разорения и разочарования теряется обычное обыденное спокойствие. Конечно это не самый обеспеченный слой граждан. Но это всего лишь слой горожан, они начинают поддерживать любого полковника, который обещает навести порядок. Здесь любой агитатор популист может поднять свой кредит доверия, если обещает обуздание кризиса и наказание виновных. Тут даже диктатора в звании полковника не надо, достаточно ефрейтора. Важна его зажигательная речь.

Все аристократические слои, их дети военные, что из поколения в поколение считали своим долгом служение монарху, потом правительству и нации, тоже сильно правели. В конце концов, именно военное сословие все время совершало перевороты в Латинской Америке. Когда после левых правительств все время наступал системный кризис: росла инфляции, падало производство, население ждало очередных подачек. В таких условиях все реформаторы либералы весь 20 век сходили с ума, пускали пулю в лоб, их линчевала толпа или свергали путчисты. Все леваки и прогрессисты в Латинской Америке правили не долго, максимум три года. Только в Уругвае и Аргентине благодаря высокой степени положительной миграции, то есть правительство приветствовало миграцию, удавалось что-то делать в спокойной обстановке. В первой трети 20 века так и было. До 1930 года реформы продолжались, пока во всем мире не забушевал кризис. Но этого хватило, чтобы очередная хунта или генерал или группа генералов создавали реакционный режим на долгие десятилетия.

Католическая Латинская Америка же все время демонстрировала склонность к консерватизму и, одновременно, к левому радикализму. (Братья, везде братья. Потому что в традиционных семьях рождается достаточно братьев и сестер, чтобы они по привычке поддерживали семейные традиции). С другой стороны семейные традиции, клановость, следовательно и неизбежная коррупция все время давали повод для агитации коммунистов и либералов.

Чтобы произошел поворот в сторону военной диктатуры (или, по нашему состоялся приход к власти старших братьев), нужно несколько условий. Первое условие – это нестабильность. Часто вызванная экономическим кризисом стараниями либералов или сверх спекуляцией на бирже. Это приводило к падению уровня жизни. Раздражению самых незащищенных слоев населения. Аристократию, служителей культа и военное сословие выводили из себя вседозволенность, падение нравов, коррупция в верхах, разврат и проституция на улице. Таким образом, второе условие – наличие аристократии, касты военных.

Так как к описываемому моменту о феодальной аристократии можно уже забыть, то действующая элита, буквальная элита, уважаемые люди общества, а не банкиры и нувориши должны подавать идею сильной руки. В Ревконе эти авторитеты общества называются ремидами.

Ремиды – люди с достаточной рефлексией и ответственностью. Только ремиды создают идеологию всегда и везде.

Для фашизма характерна связь между будущей диктатурой и сельской интеллигенцией. (Например, Бенито Муссолини сын сельского учителя, а Адольф Гитлер сын провинциального почтового работника, Хуан Перон сын фермера). Как видим, традиция не прерывается. То есть фашисты или люди, похожие на них, все время выступают как выразители национальных интересов, как посланцы от старой аристократии. Хотя чтобы их найти приходится обращаться в сельскую глубинку. На самом деле это никакие не провинциалы. Они не привыкли к буржуазной разнузданности. С детства старших сыновей отцы приучали к порядку. Оказавшись в городе, среди публичных домов и бульварных репортеров, они пришли в замешательство. Теперь они подросли. Достигли – получили звания полковников и генералов. Теперь они по очереди и по традиции должны возглавить нацию – семью. Поэтому после левых в Латинской Америке всегда к власти приходила правая хунта.

Глава 9

Заговорщики

Если полковники и генералы устраивают путчи, значит у кого – то кончилось терпение. Сначала конечно у этих полковников и генералов. Никогда, если им самим пришло бы в голову, свергнуть действующего правителя, будь он либералом или политиком с левыми взглядами, они не решились действовать в одиночку. Для каждого переворота нужна сила. Это не только группа заговорщиков, как правило, в Латинской Америке, в Азии  или теперь и  в Африке. Для любого переворота необходимо идейное обоснование   переворота. Чтобы его поняло и приняло население. Собственно для Магриба или Ближнего востока, теперь  для Африки и согласие населения было необязательно. У самого молодого революционера Муамара Каддафи в Ливии или, а еще  раньше у «Свободных офицеров» Насера население являлось всего лишь статистами.

Чем моложе лицо революционера, тем отсталее это  общество?

Чтобы  собрать ответное действо, совершить противодействие революции, нужна тоже идея. Если говорить коротко, то кто же  будет сопротивляться?

Если населению все равно, значит население «спит». Спящее население бывает двух видов. Или оно действительно оторвано от жизни по естественным причинам, как например полукочевники Ливии вовремя переворота капитана Каддафи с товарищами – такими же молодыми, как и Каддафи в 1969 году. Или население не видит в старом режиме защитника. Это население устало, поэтому спит. Такому населению уже все равно, кто там будет наверху. Лев Троцкий записал в своем дневнике 26 октября 1917 года: «Два миллиона обывателей Петрограда утром проснулись в другом мире. Они даже не подозревали, что произошло этой ночью.»

Миллиону обывателей, которыми переполнен любой мегаполис, реально все равно, что сейчас, что тогда. Историю делают активные люди. Уверяю, что перед переворотом в любом городе работали рестораны и всякие булочные. Как раз в больших городах операции по жизнеобеспечению населения налаживаются той самой невидимой рыночной рукой. Город будут снабжать всякие кустари и спекулянты хлебом и водкой, молоком и мясом. Если государство охватит полный паралич, бюрократы запрутся в своих особняках, город все равно будет что то есть и пить. Если на улицах не будет полицейских, то их быстро заменят уличные банды.

Банды захватят улицы города, среди бандитов начнется война за районы. Потом главарь самой сильной банды наведет порядок. Порядок любым способом будет восстановлен. Потому что порядок нужен всем. Если революцию совершают заговорщики малым числом, значит они чувствуют настроение обывателей. Значит ничто не может мешать новой революции.

И только настоящие революционеры готовятся к свержению режима заблаговременно. Они имеют не только план свержения, методику и отряды боевиков, но и идейное обоснование революции. Чем мощнее идея, тем дольше эти революционеры будут находиться у власти. Бывает, что популисты используют уже готовые схемы предыдущих авантюристов. Это весьма характерно для импульсивных креолов Южной Америки. Для Азии даже популизм является серьезным подспорьем долго отсидеться наверху. Ибо в Азии люди более консервативны, а в Латинской Америке много метисов, иерархия не настолько стабильная и вековая. Еще Никколо Макиавелли говорил: «Есть общества, где легко взять власть, но труднее удержать и есть общества, где трудно взять власть, но легко ее удержать».

Если население отсталое и консервативное, то любой узурпатор может усидеть долго. Еще диктатору может помочь идея. Каддафи никогда не был бы у власти 40 лет, если не опирался бы на социалистический порядок.

Но  даже это ему не помогло, а ведь он многое сделал для населения.

Оказалось, никому не нужен его социализм, бесплатные квартиры и дешевый бензин. Ливийцы до переворота Каддафи жили по своим законам и после стали жить как прежде. Они свергли Каддафи и теперь живут по старым племенным законам. Как будто и не было никаких реформ. Нет, теперь конечно в Ливии населения 100% грамотное. Но не нужен никому этот социализм! Парадокс? Нет, традиция.

Им нужно племенное родство и мусульманское братство.

Никогда молодой Каддафи не смог бы естественным путем проникнуть во дворец Идриса I, только мог в старости дослужиться до полковника. Но Муамар не стал ждать старости, а поступил как молодой сын всей Ливии. И сверг короля Идриса. И стал полковником заблаговременно. В 2011 настал уже его черед. Заговорщики свергли самого Каддафи. Он мог бы усидеть и до самой смерти с таким населением и со своим анархо – синдикализмом, но не усидел. Почему?

Но тут снова вмешались внешние обстоятельства.

Из-за технического прогресса все население получило новую информацию. Такую же информацию получили все арабы Магриба и Ближнего Востока. Произошла очередная флотагия. Новые верхушки племенной знати, тем более молодежь тоже решили не стареть по очереди и по очереди получать блага от режимов. Зачем ждать долго? Младшие братья могут не стареть, а все получить сейчас. Отобрать у старших братьев, находящихся во власти. В век тотального кино и скоростей никто не хочет ждать.

Эти настроения почувствовали все племенные вожди и «братья мусульмане».

Если мы говорим об арабской весне 2011 года, когда арабы подняли восстание везде, во всех арабских странах.

Что же с бывшими кочевниками случилось?

На смену социалистическому популизму пришел либеральный популизм. Но мы то знаем. Что зерефы не знают, что это такое на самом деле. Все у зерефов решается физическим большинством. Особенно в таких мирах. У кого больше армия, тот сильнее. На это рассчитывают все политики и аферисты. Если нет физического большинства для создания общественной силы, значит перевороты совершаются кучкой заговорщиков.

Почему в Латинской Америке социалисты долго не сидят во власти?

Каждый конкретный пример надо разбирать отдельно. Особенно переворот 1973 года в Чили и свержение Альенде.

Но я думаю, социализм и идея равенства нуждается в корректировке. Нужно отходить от популизма и обещать всем благоденствие. Это приводит к иждивенческим настроениям. К тому же всегда нужно знать об урбанизации, существует разница восприятия идей. Кто-то понимает все буквально, а кто-то подходит к делу ответственно. Демократические процедуры, повсеместно используемые в Латинской Америке, создают ту самую клоунаду, показывают желание политических артистов нравиться. В данной ситуации левые активисты могут прийти к власти только насильственным путем. Как братья Кастро на Кубе, например. И править тоже долго благодаря социализму и идеи всеобщего равенства.

Но тут снова возникают трудности.

Все видят на Кубе кризис.

А что делать государствам с большой территорией?

Глоссарий:

Флотагия – процесс влияния новых технологий и новой информации на традиционное население. Обычно вызывает ускорение процессов. Нарушается очередность, нарушается традиция. Происходит  резкий прирост населения, беби бум. Соблазны. Люди хотят все и сразу. В том числе проникнуть во власть любым путем. Даже путем государственного переворота.

Зереф – традиционный человек с жестко поставленными социальными поступками, рефлексия низкая почти зеро, отсюда и слово зереф – рефлексия зеро (zeref).). Не имеет полутонов, служит идолам рода, общается в кругу родной крови. Оттого что не имеет полутонов восприятия, категоричен, непримирим, враждебен к чужому.

Зерефная петля – беби бум, перегрев локального народонаселения.

Глава 10

Мао

Если кто и был не согласен с Марксом о главных силах революции, то это был лидер  китайских коммунистов Мао.

Сам он происходил из провинциальных крестьян. Был старшим сыном, хотя его говорящее имя оповещало китайцев, что он родился третьим ребенком. Как бы не было, но будущий лидер Китая имел строптивый характер младшего сына. Он не подчинялся отцу, хотя в те времена это было большим кощунством. Самым вызывающим поступком было не желание жениться на кандидатуре невесты, выбранной отцом.

Тогда отец послал его учиться в город.

Зарабатывать физическим трудом Мао не хотел, но много читал. Тоже один из признаков будущего революционера. Он даже как то прервал учебу, потому что отец прекратил высылать ему деньги. На становление будущего марксиста повлияла встреча с основателями Китайской коммунистической партии Ли Дачжао и Чен Дусю (познакомились в Пекинском университете, и Ли и Чен – младшие сыновья). Если Ли был для Мао товарищем, то Чен Дусю наставником. Мао не репрессировал Чен Дусю во время его опалы и травли со стороны коммунистов. Если это о чем то говорит, то о личной привязанности. (Сталин не пожалел бы и Ленина. Хотя это было бы сделать труднее. Ведь Троцкого он не решился уничтожить сразу)

В 1927 году, когда КПК совместно с националистами Гоминьдана брали Нанкин в городе от резни, пострадали несколько иностранных дипломатов. Империалисты потребовали от Чан Кайши ответа за убийство иностранных граждан. Чан Кайши решил всю вину свалить на коммунистов. Начались расстрелы коммунистов. Разборка внутри бывших союзников в гражданской войне получила название Шанхайского инцидента.

Избиение коммунистов с восточной свирепостью и цинизмом имело далеко идущие последствия. О том, что расстрел китайских коммунистов будет иметь значение в судьбе уже германских коммунистов, тогда никто не знал. С этого предательского шага, удара в спину, как было принято говорить, происходит сталинское определение, что социал-демократы – это самые подлые враги, хуже фашистов.

Сталин и Молотов придумали зигзаги политики. На третьем зигзаге или, как они назвали, периоде, все социалисты превращаются в предателей. Лидер коммунистов Германии мог выиграть выбора в рейхстаг. то он ничего не решал. Решали в Москве, в кремле. Но именно Сталин и Молотов обрекли всю Германскую коммунистическую партию на поражение. Через два года вся партия будет рассеяна и посажена по лагерям. Кто-то успеет сбежать за границу, даже в СССР. И Сталин потом будет выдавать их обратно Гитлеру поштучно. Кто-то попадет в концентрационный лагерь напрямую. Коммунистов, которые успеют сбежать в СССР, Сталин Гитлеру вернет, они тоже попадут в концлагеря. Мало кто выживет. Всему виной именно та самая нота иностранных держав – Англии, США, Японии, Франции, Италии правительству Чан Кайши.

А кто по это знал?

Никакого другого идейного умысла у Чай Кайши не было. Он нашел крайних, чтобы снять с себя ответственность. Сталин и Молотов нашли у Чан Кайши только далеко идущее по последствиям коварство социалистов. Немецкий коммунисты Тельмана, а затем весь мир пострадали за всех через 8 лет.

Мы немного отвлеклись. Но Юго -Восточные районы Китая – самые густонаселенные. В горной местности провинции Дзяньси Мао с генералом Ли Датжао собрали Красную Армию. По сути все эти люди были безземельными крестьянами. Китай полыхал в феодальной войне. В каждой провинции сидел локальный диктатор. Между локальными диктаторами вспыхивали локальны столкновения. Все эти китайские генералы образовывали союзы против японцев, против коммунистов, против крестьян, и против друг друга. Этот момент в китайской истории получил название «эра милитаристов». Каждый по сути феодал мог одеть форму генерала и маршала. Генералов с маршалами было так много, что Чан Кайши был вынужден провозгласить себя в генералиссимусом. А что оставалось делать? Кругом одни маршалы!

Иногда всех китайцев охватывали патриотические чувства. Все китайцы ненавидели Японию. Поэтому даже восставшие крестьяне – «боксеры» попадали в феодальные союзы. Вот в такой обстановке Мао стал пересматривать теорию Карла Маркса. Никакие пролетарии в горах Дзянси не бродили. Это были китайские крестьяне под руководством Мао Дзедуна.

Мао выдвинул теорию  «крестьяне окружают города».

Мао добавил: Надо учиться у Маркса. Надо превзойти Маркса». И на самом деле крестьяне окружили города. В Ревконе такое окружение называется петлями. Самая главная из которых-это зерефная петля. Любое изобретение, техническое новшество, новые удобрения или аграрные изменения вызывали бурную крестьянскую плодовитость. Такую плодовитость, что в так называемом третьем мире до сих пор не знают, что с этим делать. (Все реформы социалистов и либералов терпят крах до сих пор. Потому что все социалисты и революционеры знают только идеи Мао, о том, что крестьяне – это революционный класс, но не знают Алмаза Браева. И что делать). В Латинской Америке ни одно левое правительство, правительство, возглавляемое хоть Альенде, хоть Эво Моралесом, хоть Мадуру, не знает, как решить долгосрочные проблемы. Всех левых политиков, популистов следом меняют группы генералов путем переворотов и путчей. Либеральные журналисты придумали теорию, что местное население только для вида изображает политику. На самом деле все низы хотят только урвать себе кусок. Социалистические они представили как дармовщину.

Но это уже другой вопрос. Самое главное, что маоизм немного оправдывает Маркса, который доверил роль пионеров человечества исключительно пролетариату. Выходцы из низов, тот же Эво Моралес или Уго Чавес (из семьи сельского учителя, второй по возрасту, имел старшего брата, – социалист) или его сменщик Никлас Мадуру (горожанин, единственный сын, водитель автобуса, – социалист.) Даниель Ортега (из семьи интеллигентов) возглавляют государства в Латинской Америке вряд ли они напоминают популистов. Но у них мало что получается. Либеральные агитаторы тут же додумали притчу, что любое правительство социалистов ведет к кризису и нищете.

Глава 11

Обреченный социализм

Вопросы будущего социализма

Наступает момент необходимого ответа. Должен ли каждый народный (феодальный, бюрократический, как хотите называйте) социализм превращаться в нечто подобное фашизма?

Получается, отсутствие массовой собственности и городского (урбанизированного) мышления избавляет подобные общества от эволюционной демократии. И народы подобного типа сразу переходят к народному социализму, ничего не имеющие общего с марксизмом, кроме как в замусоливании идеологических догм устами правящей бюрократии. Красные бюрократы могли бы с успехом говорить: Как прекрасен наш новый царь! Но фигура самодержца – это все осталось в заклятом прошлом. В старом мире иерархии и эксплуатации народа свергнутыми плантаторами и феодалами. Но красная бюрократия не такая. Бюрократия так называемых народных режимов эксплуатировала свои народы опосредованно. Хотя все время пыталась прямо. У красной бюрократии всегда были привилегии.

В конце концов, у нее это получилось. Она совершила переворот, и что было опосредованно, стало прямым. Но снова в фальшивом свете, теперь уже не коммунизма, а демократии. Когда красная бюрократия уже достаточна, она начинает говорить о реформах. Здесь есть обман и новая ловушка для народа. Получается, что неиссякаемая очередь из младших братьев в режиме нарушения эволюционной очереди все время фальшивит, все время лжет ради очередных материальных благ? Получается, что нисколько они не «постарели», как стареют во всем мире, набираясь ответственности и рефлексии, как европейцы или американцы, а снова нарушили традицию, снова прыгнули, снова подпрыгнули.

Так должны ли подобных людей заменять фашисты? Неизбежен ли после народных социализмов фашизм, оттого что красные бюрократы все время хотят прибрать в свои руки власть и собственность? Должна ли постареть в обязательном порядка часть из них, – группа управленцев, чтобы все не полетело в тартарары, чтобы империя и государство не исчезли стараниями самых жадных из них? Кто обуздает ненасытных теперь красных олигархов?

Хоть нам не  важно, какой лидер из новой группировки это сделает персонально. Его имя нам не интересно вообще. Нам интересно, еще раз, обязательно ли старение населения в форме государственной  диктатуры правого толка. Обязательно ли превращение бюрократической диктатуры бывших чиновников в окончательно правую диктатуру? Повторит ли Россия первой трети  21 века судьбу Германии первой трети 20 века. Объективен ли процесс распада  Империи с уменьшением федеральной и, как следствие, интернациональной тональности?

А ведь на  очереди еще и красный Китай с подобной же командно – административной системой, где все время стараются бороться  с перерождением средневековым варварством – прилюдными расстрелами. Что предпримут  функционеры Китайской компартии, чтобы не повторить судьбу северного соседа? Тем более, что они все время будут наблюдать за судьбой прототипа.

Нужно будет ответить: объективно ли превращение левой диктатуры в правую, для чего был нужен этот самый марксизм в планетарном масштабе?

Только для того, чтобы пользоваться силой и мощью СССР? Я конечно имею в виду попытки так называемого третьего мира встроиться между двумя лагерями – финансового империализма в виде США и советским режимом. Получается, СССР был нужен человечеству, чтобы страны поменьше размером не повторили опыт империи, печальный опыт государства огромного физического размера? В таком случае всем младшим братьям в Южной Америке или на Ближнем Востоке тоже понадобился народный социализм только в личных целях тамошних вождей? То есть они заранее лицемерили?

Не думаю. Потому что они были революционерами и они рисковали жизнью. Тогда надо разобраться, в какой степени это был зрячий, циничный выбор, и в какой степени это делалось в слепую, искренне, то есть позову так сказать сердца. Есть ли в политике правда? Возможна ли искренность? Если возможна, то в какой степени она существует?

Следующий вопрос, исходящий от ответа на первые вопросы о неизбежности прыжков из неэволюционного народного социализма, стандартное эволюционное развитие – «как все», как у всех, как у народа Запада с задержкой в три поколения у советской бюрократии – это неизбежное развитие народов? То есть, народам необязательно прыгать в народные социализмы, чтобы не получить очередную форму феодализма, а потом и фашизма.

А что если бы Сталин не расстрелял революционную интеллигенцию? Какая была бы перспектива у социализма, если бы СССР возглавили не крестьянские детки с вечными комплексами, лицемерием и традицией обогащения, возвышения, а если бы власть взяли левые интеллигенты Троцкого?

Никто не подобрался так близко к  ответу, как вы, читатели.

Да, мы знаем, история не терпит сослагательного наклонения. Рисовать исторические альтернативы это неблагодарное дело. Сегодня этим занимаются только жулики и лицемеры ради тщеславия и обогащения. Они так развлекают достаточно уже аморальную аудиторию. Вся мировая сеть Интернета забита всевозможными альтернативами, публицистическим, литературным бредом на историческую тему. Толпа любит фэнтези. Поэтому жулики исписали всю мировую сеть историческим бредом.

Но мы реально подобрались к альтернативе. Первое, что мы вместе сделали – это показали истинные мотивы перерождения правящей элиты, а вместе с ней и народа. Ведь «народ и партия едины». Так писали на своих знаменах красные бюрократы СССР. Это был перефраз «какой народ, такое и правительство».

Итак.

Обязаны ли «стареть» все условные младшие братья – социалисты в любой форме будущего старческого консерватизма? Обязательна ли "демократическая» стадия перед превращением народных социализмов в правую диктатуру фашизма? Неизбежна ли сама правая диктатура как реакция всего населения на рыночные блага, развращение население, падение нравов, моральное разложение на почве тотального эгоизма? Кто, наконец, справится с деградацией, какие силы – внешние, что устроили возврат в мировой эволюции, или внутренние, патриоты? Если это патриоты, то как они будут называться?