Текст книги "Хроническая боль. Эффективная терапия, которая поможет отключить болевые ощущения"

Настоящие хлыстовые травмы и фальшивые автоаварии

Представьте, что вы за рулем. Вы останавливаетесь на красном сигнале светофора, как вдруг раздается визг тормозов. Вы смотрите в зеркало заднего вида и видите водителя позади вас – с мобильным телефоном руке и с ужасом в глазах. Вы понимаете, что удара не избежать, и, когда он происходит, ваша голова резко дергается назад, а затем вперед. Ай. Это называют хлыстовой травмой шеи, и она часто приводит к головным болям или боли в области шеи. Хлыстовая травма – это разновидность растяжения шейных мышц и связок, и, как и при других растяжениях, обычно достаточно нескольких дней отдыха, чтобы она прошла.

Между тем иногда боль от хлыстовой травмы так и не проходит. Когда такое случается, диагностируют синдром хронической хлыстовой травмы. Во многих странах этот синдром приобрел характер эпидемии, и до 10 процентов потерпевших в аварии становятся инвалидами на всю жизнь.

Самое странное здесь то, что, как показали исследования, у синдрома хронической хлыстовой травмы нет никакой структурной основы[14]14
  …у синдрома хронической хлыстовой травмы нет никакой структурной основы. – В этой статье обсуждается отсутствие структурных повреждений при хронической хлыстовой травме и уровни ее распространенности в разных странах: Ferrari, Robert, and Anthony S. Russell. “Epidemiology of whiplash: An international dilemma.” Annals of the Rheumatic Diseases 58, no. 1 (1999): 1–5.


[Закрыть]. Другими словами, тело выздоравливает, а боль по какой-то причине остается.

Группа исследователей решила, что ответ на эту медицинскую загадку можно найти в далекой Северной Европе. Литва – небольшая страна на берегу Балтийского моря, известная красивыми пейзажами и отличными баскетбольными командами (баскетбол там национальный вид спорта). Но вот чего вы не найдете в Литве, так это хронических хлыстовых травм. Там есть дороги, есть машины, которые регулярно врезаются сзади друг в друга, однако от хронической боли в шее никто не страдает.

Ученые обследовали сотни жертв аварий с наездом сзади и проследили за процессом их выздоровления. У многих пациентов сразу после аварии болела шея, однако год спустя их состояние ничем не отличалось от среднего по популяции.

 Хронической хлыстовой травмы в Литве попросту не существует[15]15
  Хронической хлыстовой травмы в Литве попросту не существует. – В исследовании, проведенном в Литве, почти половина участников сразу после аварии испытывала ту или иную боль: 10 процентов жаловались на боль в шее, 19 процентов – на головную боль, а еще 18 процентов – на боль в шее и головную боль. Однако через год процент участников, сообщавших о боли, снизился до того же уровня, что и среди литовцев, никогда не попадавших в аварию.
  Obelieniene, Diana, Harald Schrader, Gunnar Bovim, Irena Misevičiene, and Trond Sand. “Pain after whiplash: A prospective controlled inception cohort study.” Journal of Neurology, Neurosurgery, and Psychiatry 66, no. 3 (1999): 279–283.


[Закрыть].

Но если автомобильные аварии не вызывают хронические боли в шее, в чем же тогда кроется их причина?

Исследователи из Германии провели блестящий и немного безумный эксперимент, чтобы выяснить это[16]16
  Исследователи из Германии провели блестящий и немного безумный эксперимент… – Castro, W. H. M., S. J. Meyer, M. E. R. Becke, C. G. Nentwig, M. F. Hein, B. I. Ercan, S. Thomann, U. Wessels, and A. E. Du Chesne. “No stress – no whiplash?” International Journal of Legal Medicine 114, no. 6 (2001): 316–322.


[Закрыть]. Они набрали добровольцев для исследования автомобильных аварий. Участников сажали на водительское сиденье автомобиля, а сзади в него врезался другой автомобиль. Вот только на самом деле это было не так. Все было понарошку. Сами ученые называют это «плацебо-аварией».

Как можно инсценировать автомобильную аварию? Ученые разбивали бутылку, чтобы сымитировать звук удара при столкновении, а с помощью сложной системы шкивов и рампы автомобиль, в котором находились испытуемые, слегка дергался вперед. Фактического контакта с другой машиной не происходило, однако участники эксперимента были полностью убеждены, что в них врезались сзади.

Через три дня после инсценировки столкновения у 20 процентов участников появились боли в шее. Через четыре недели у 10 процентов из них симптомы сохранились. Боль была настоящей, но структурных повреждений в их теле не было. Им попросту неоткуда было взяться, ведь в их машину никто не врезался.

 Источником боли была не шея, а кое-что в мозге участников эксперимента – их вера. Они верили, что попали в аварию, и верили, что хроническая хлыстовая травма является возможным побочным эффектом.

Литовцы этой веры не разделяли. Поскольку в их стране хроническая хлыстовая травма не была распространена, жертвам автоаварий в Литве даже в голову не приходило, что боль может сохраниться на столь долгое время. Вот она и проходила.

Каким же образом вера в возможность хронической хлыстовой травмы может привести к реальной хронической боли? Ответ на этот вопрос вы найдете в третьей главе, а пока скажу лишь, что наш мозг, очевидно, достаточно мощен и сложен, чтобы генерировать и поддерживать болевые ощущения. Это звучит парадоксально, поскольку кажется, что боль исходит от нашего тела, однако в действительности она является нейропатической и исходит от нашего мозга. И это отличная новость: если мозг способен вызывать у нас боль, то он способен и избавить нас от нее.

Больная спина и хроническая хлыстовая травма – это лишь два примера хронических заболеваний, зачастую вызываемых нейропатической болью. У меня в запасе есть истории и исследования о многих других видах боли, включая головную, боль в животе, в области таза, суставах, невралгию, синдром раздраженного кишечника, а также травмы от повторяющихся нагрузок. Я не стану вдаваться в детали о каждой из них, замечу лишь, что мы с моими сотрудниками успешно лечили их все с помощью терапии переработки боли.

В каждом случае пациенты испытывали физические симптомы, однако физическое лечение не помогало. Когда мы взялись не за тело, а за мозг, пациенты наконец смогли избавиться от своей боли. Это возвращает нас к Кейси – моему пациенту с болью в животе, ставшему героем передачи «Врачи».

Исцеление Кейси

Кейси и его семья сидели в моем кабинете, стараясь не обращать внимания на двух операторов в паре метров от них. Мама Кейси, сдерживая слезы, рассказала мне его историю. Она сказала:

– Мы перепробовали все. Лекарства, процедуры, операции… Ничего не помогло.

Я объяснил Кейси, в чем суть нейропатической боли: наш мозг создает очень реальные болевые ощущения даже при отсутствии травмы, – и добавил, что от этой боли можно избавиться. Кейси почувствовал проблеск надежды, и по его лицу потекли слезы.

– Мы все исправим, дружок, – сказала его мама, изо всех сил стараясь поверить в собственные слова.

Мы с Кейси встречались раз в неделю. Мы обсуждали, как развивается его боль и почему она не проходит. Я научил его элементам терапии переработки боли, и мы вместе тренировались их выполнять.

Четыре недели спустя он без боли размахивал бейсбольной битой в моем кабинете. Через шесть недель он уже бегал на полной скорости по коридору (к большому удивлению моих коллег).

 Через три месяца ему удалось полностью избавиться от боли.

Вскоре после этого он вернулся в школу, где ему было самое место. А еще его взяли центральным принимающим в школьную команду по бейсболу!

По просьбе продюсеров передачи «Врачи» мы сделали фМРТ мозга Кейси до начала лечения и по его окончании[17]17
  …мы сделали фМРТ мозга Кейси до начала лечения и по его окончании. – Через несколько месяцев после нашего первого появления мы с Кейси снова попали в передачу «Врачи» для повторного выступления (сезон 9, эпизод 162). В этом выпуске Кейси рассказывает о своем выздоровлении и мы сравниваем результаты его фМРТ до и после лечения.


[Закрыть]. В медицинской литературе полно фМРТ-снимков людей, испытывающих боль разной интенсивности, однако никому в голову не пришло изучить, как выглядит мозг после излечения от хронической боли. Будут ли в мозге Кейси заметные изменения?

Мозговая активность Кейси до начала лечения (слева) и после его окончания (справа)

Несколько дней спустя мне позвонил радиолог, который проводил фМРТ Кейси.

– Это невероятно, – сказал он. – Разница между двумя снимками просто ошеломляющая.

Он сразу же мне их отправил.

По прихоти ток-шоу мы провели первое в мире фМРТ-исследование в области лечения хронической боли. Я смотрел на невероятные различия в снимках Кейси до и после лечения и думал: «Мозг этого парня может изменить мир».

Новое понимание боли

Снимки мозга Кейси поражали воображение. Они демонстрировали явные изменения в медиальной префронтальное коре (cortex praefrontalis), прилежащем ядре (nucleus accumbens) и передней островковой доле (anterior insula). У этих участков мозга две общие черты: все они звучат на латыни как заклинания из Гарри Поттера[18]18
  …все они звучат на латыни как заклинания из Гарри Поттера… – Неудивительно, потому что заклинания из Гарри Поттера тоже основаны на латыни. Так, anterior insula означает «передняя часть острова» на латыни, и мне нравится представлять, что если бы Гарри Поттер произнес это заклинание, то оно отправило бы меня на гавайский пляж.


[Закрыть], и все они участвуют в обработке болевых ощущений[19]19
  …все они участвуют в обработке болевых ощущений. – Bastuji, Hélène, Maud Frot, Caroline Perchet, Koichi Hagiwara, and Luis Garcia-Larrea. “Convergence of sensory and limbic noxious input into the anterior insula and the emergence of pain from nociception.” Scientific Reports 8, no. 1 (2018): 1–9; Harris, Haley N., and Yuan B. Peng. “Evidence and explanation for the involvement of the nucleus accumbens in pain processing.” Neural Regeneration Research 15, no. 4 (2020): 597.


[Закрыть].

Результаты Кейси выглядели заманчиво, но это был лишь единичный случай. Случайны ли эти изменения или терапия переработки боли действительно перестроила мозг Кейси? Мы знали, что с этим вопросом нам сможет помочь только один человек – всемирно известный нейробиолог Тор Вагер. За последние 10 лет произошла революция в нашем понимании боли, и Тор Вагер был в первых ее рядах.

На протяжении веков ученые рассматривали мозг как некий «черный ящик». Мы знали только основные принципы его работы: он получает сигналы от тела, он генерирует мысли и чувства, а иногда он «замерзает», если слишком быстро есть мороженое. Мы даже примерно представляли себе функции отдельных участков мозга. Тем не менее в основном мы знали лишь то, что это очень важный розовато-серый комочек у нас в голове.

Все изменилось с появлением технологии фМРТ. Благодаря снимкам фМРТ вроде тех, что были сделаны в случае Кейси, мы можем в точности увидеть, какие именно участки мозга задействуются в различных ситуациях. Впервые в истории мы смогли заглянуть вглубь этой сложной системы, что дало нам совершенно новое понимание боли. За последнее десятилетие были проведены тысячи фМРТ-исследований по различным аспектам боли. Нам еще предстоит очень многое узнать, однако мы уже сделали два важных открытия.

Во-первых, стало ясно, что хроническая боль кардинально отличается от кратковременной. Она иначе действует, иначе реагирует на лечение и даже затрагивает другие участки мозга[20]20
  …даже затрагивает другие участки мозга. – Apkarian, A. Vania, Javeria A. Hashmi, and Marwan N. Baliki. “Pain and the brain: Specificity and plasticity of the brain in clinical chronic pain.” Pain 152, no. 3 suppl. (2011): S49.


[Закрыть]. Я расскажу об этом подробнее во второй главе.

Во-вторых, боль гораздо сложнее, чем мы думали изначально. В мозге не существует единого «центра боли». Исследования с применением фМРТ показали, что с болевыми ощущениями связано множество областей мозга. И когда я говорю «множество», я имею в виду множество.

Это возвращает нас к Тору Вагеру, который показал, насколько сложная у боли природа. Доктор Вагер проанализировал тысячи снимков мозга с помощью нейросети. Ему удалось обнаружить уникальные паттерны мозговой активности, возникающие, когда люди испытывают боль[21]21
  …уникальные паттерны мозговой активности, возникающие, когда люди испытывают боль. – Woo, Choong-Wan, Liane Schmidt, Anjali Krishnan, Marieke Jepma, Mathieu Roy, Martin A. Lindquist, Lauren Y. Atlas, and Tor D. Wager. “Quantifying cerebral contributions to pain beyond nociception.” Nature Communications 8, no. 1 (2017): 1–14.


[Закрыть]. Эта «сигнатура боли» включает в себя 44 области мозга. Сорок четыре! Половина этих областей мозга участвует в усилении боли, а другая половина – в ее уменьшении.

Очевидно, мозг выполняет сложнейшую обработку информации, чтобы сгенерировать болевые ощущения, и никто не разбирается в этом лучше Тора Вагера. Мы сразу же отправили ему снимки мозга Кейси. В ответ он предложил нам невероятную возможность.

Боулдерское исследование боли в спине

По счастливой случайности доктор Вагер собирался начать новое исследование хронической боли в спине, и все участники должны были пройти фМРТ мозга до и после лечения. Доктор Вагер, впечатленный результатами Кейси, предложил добавить к исследованию еще одну группу, которая будет проходить лечение по нашей методике. Для нас это было отличным шансом, потому что рандомизированное контролируемое исследование с участием всемирно известного нейробиолога могло придать нашей терапии переработки боли серьезную научную достоверность. Проблема была лишь в том, что лаборатория доктора Вагера находилась в Колорадском университете в Боулдере, в тысяче миль от Лос-Анджелеса[22]22
  …в тысяче миль от Лос-Анджелеса. – На тот момент доктор Вагер и его лаборатория находились в Колорадском университете в Боулдере. С тех пор как мы завершили исследование, они переехали в Дартмут, который находится примерно в трех тысячах миль от Лос-Анджелеса. Так что, думаю, могло быть и хуже.


[Закрыть]. Мы ухватились за эту возможность.

Следующий год моей жизни прошел в водовороте путешествий. Я помогал проводить исследование боли в спине в Боулдере, одновременно продолжая лечить пациентов в Лос-Анджелесе и преподавать в Университете Южной Калифорнии. Я совершал четыре перелета в неделю. Каждую неделю. Бонусных миль, которые у меня накопились в процессе, хватило бы, чтобы преодолеть половину расстояния до Луны.

Исследовательская группа была как на подбор. Помимо самого доктора Вагера, были еще Зак, Лори и Джудит, которые делали снимки мозга участников. Доктор Говард Шубинер проводил медицинские консультации. А еще был человек, который правил бал, – Йони, 32-летний вундеркинд с умом Аристотеля и непринужденным хладнокровием Джеймса Дина. У нас с Йони сложились прекрасные рабочие отношения. Он был человеком практичным. Я был более… идеалистом.

Йони. Нам нужно определить цели нашего исследования, прежде чем мы начнем, чтобы оно было полностью объективным.

Я. Отлично.

Йони. Каждую неделю участники будут заполнять опросник КОБ (краткая оценка боли – стандартная форма для описания уровня боли по шкале от 0 до 10). Затем мы будем сравнивать их оценки в начале и в конце лечения, чтобы определить, удалось ли снизить уровень боли.

Я. Я хочу не просто снизить уровень их боли. Я хочу вообще избавить их от нее.

Йони. Ну, исследования хронической боли не дают статистики по «избавлению», потому что пациентов редко удается избавить от боли. Стандартный подход – это просто попытаться снизить уровень боль.

Я. Мы их излечим.

Йони. Хорошо…

Йони был настроен скептически (Йони всегда настроен скептически), но он согласился. Если к концу исследования средний балл боли у пациента снизится до 0 или 1 (это называется «без боли / почти без боли»), мы сможем считать, что он излечился.

Кристи, один из моих лучших терапевтов, отправилась вместе со мной в Боулдер для проведения лечения. Следующие 12 месяцев мы работали с пациентами, страдающими от хронических болей в спине. Они были из разных слоев общества, их возраст варьировался от 21 года до 70 лет. Но всех их объединяло одно – хроническая боль в спине, которая не поддавалась никаким медицинским вмешательствам. Пятьдесят пациентов были случайным образом распределены в нашу лечебную группу[23]23
  Пятьдесят пациентов были случайным образом распределены в нашу лечебную группу… – Однако пять из этих 50 пациентов выбыли из исследования до получения медицинской оценки доктора Шубинера. В итоге мы с Кристи вылечили 45 пациентов с помощью терапии переработки боли.


[Закрыть], и каждый из них проходил сеанс терапии переработки боли дважды в неделю в течение четырех недель.

Мне нравилось подбадривать Кристи.

Я. Нам просто нужно сделать то же самое, что мы сделали для Кейси. Только пятьдесят раз подряд. Всего за восемь сеансов. И в другом штате.

Кристи. (Сглатывает.)

Исследование было изнурительным, но в то же время приносило огромное удовлетворение. Мы познакомились с нашими пациентами в Боулдере и взялись за их лечение. Мы наблюдали, как они усваивают уроки терапии переработки боли и начинают вырываться из замкнутого круга хронической боли. Но будет ли этого достаточно?

Я знал, что терапия переработки боли действительно помогает. Я видел, как она помогала моим пациентам в Лос-Анджелесе. Я видел, как она помогла Кейси. Я видел, что нашим пациентам в Боулдере становится лучше. Но будет ли это улучшение достаточным, чтобы можно было констатировать излечение? Выдержит ли терапия переработки боли строгие научные протоколы?

Когда исследование подошло к концу, я был весь на иголках. Наконец Йони представил мне итоговые результаты. Они превзошли наши самые смелые ожидания: у 98 процентов пациентов состояние улучшилось, а у 66 процентов больше не было боли / почти не было боли[24]24
  …у 66 процентов больше не было боли / почти не было боли. – Ashar, Yoni K., Alan Gordon, Howard Schubiner, Christie Uipi, Karen Knight, Zachary Anderson, Judith Carlisle, Laurie Polisky, Stephan Geuter, Thomas F. Flood, Phillip A. Kragel, Sona Dimidjian, Mark A. Lumley, and Tor D. Wager. “Pain Reprocessing Therapy for Chronic Back Pain: A Randomized Controlled Trial with Functional Neuroimaging.” Рукопись предоставлена для публикации (2021).


[Закрыть]. Две трети наших пациентов попали в категорию излечившихся, что Йони даже не считал возможным (справедливости ради, Йони был в восторге от результата).

Сама процедура проведения фМРТ оказалась не менее захватывающей. Доктор Вагер и его команда не просто помещали пациентов в аппарат фМРТ. Они помещали пациентов в аппарат фМРТ и старались причинить им боль. Ученые хотели увидеть, как мозг реагирует на боль, поэтому использовали «устройство для вызывания боли в спине». Звучит довольно пугающе, но на деле это была просто надувная подушка.

Пациент ложился на плоскую подушку внутри аппарата фМРТ. Затем ученые надували подушку, чтобы оказать давление на спину пациента и попытаться вызвать боль. Это позволяло делать снимки мозга в тот момент, когда пациенту было больно. Каждого участника сканировали таким образом в начале исследования и еще раз в конце, после прохождения лечения.

Когда все снимки были готовы, Йони несколько месяцев обрабатывал данные фМРТ. Он проанализировал миллионы входных данных, сделав поправку на небольшие движения головы, и сравнил снимки каждого пациента до и после лечения. Постепенно начала вырисовываться закономерность: успешный результат Кейси не был случайностью.

Как и в случае Кейси, мозг пациентов изменился после прохождения терапии переработки боли. И, в точности как у Кейси, эти изменения были сосредоточены вокруг передней островковой доли – одного из 44 отвечающих за боль участков мозга, выделенных доктором Вагером. В начале исследования из-за давления, создаваемого надутой подушкой, передняя островковая доля пациентов вспыхивала, словно новогодняя елка, и они испытывали сильную боль. После лечения их передняя островковая доля стала гораздо менее активной, и подушка больше не причиняла им такого дискомфорта. В обоих случаях подушка давила на спину с одинаковой силой, однако после восьми сеансов терапии переработки боли реакция мозга на это давление изменилась.

Означает ли это, что передняя островковая доля является источником хронической боли? К сожалению, в мозге не все так просто. В конце концов, существует еще 43 области мозга, отвечающие за болевые ощущения. Тем не менее, согласно последним исследованиям, передняя островковая доля играет важнейшую роль в принятии решения о том, нужно ли мозгу генерировать болевые ощущения[25]25
  …передняя островковая доля играет важнейшую роль в принятии решения о том, нужно ли мозгу генерировать болевые ощущения. – Wiech, Katja, Chia-shu Lin, Kay H. Brodersen, Ulrike Bingel, Markus Ploner, and Irene Tracey. “Anterior insula integrates information about salience into perceptual decisions about pain.” Journal of Neuroscience 30, no. 48 (2010): 16324–16331.


[Закрыть]. А нашим пациентам удивительным образом удалось научить свою переднюю островковую долю принимать более грамотные решения.

Исследование боли в спине в Боулдере дало нам все, на что мы только могли надеяться.

 Исследование подтвердило, что терапия переработки боли не просто эффективный метод лечения, а самый эффективный на данный момент метод лечения хронической боли.

Используя наши психосоматические методики, участники исследования перепрограммировали свой мозг и отключили свою боль. Вы тоже можете это сделать.

Эта книга научит вас всему, что нужно знать, чтобы лечить себя с помощью терапии переработки боли. Сначала я объясню, что представляет собой нейропатическая боль и как она развивается. Затем я научу вас конкретным методикам, позволяющим разорвать замкнутый круг боли и преодолеть симптомы. Попутно я поделюсь множеством примеров, аналогий и историй пациентов.

Чтобы вылечить свою боль, ее необходимо сначала понять. Поэтому в следующей главе мы попробуем ответить на фундаментальный вопрос: что же такое боль?

Глава вторая
Боль – это сигнал опасности

Самое ужасное в хронической боли – это, разумеется, боль. Следом за ней идут советы, которые дают окружающие.

«Попробуй приложить лед».

«Попробуй приложить тепло».

«Попробуй сделать растяжку».

«Попробуй кору ивы».

«Попробуй поспать на огромном магните».

Но больше всего выводит из себя следующий совет: «Просто не обращай на нее внимания».

Некоторые вещи попросту невозможно игнорировать. Я усвоил это на первом курсе колледжа.

Я допоздна готовился к экзамену и теперь сладко спал в своей комнате в общежитии. Мне снилось, как я блестяще сдаю экономику, как вдруг я проснулся от самого ужасного звука на свете. Кто-то включил пожарную сигнализацию. Мне доводилось слышать разные сигналы тревоги: сработавшие дымовые датчики, автомобильную сигнализацию, вой серен. Но я никогда в жизни не слышал ничего подобного. Звук был такой, словно кто-то скрестил пожарную машину с вулканом и у них родился ребенок. Причем очень озлобленный ребенок, который кричал прямо мне в ухо в четыре утра.

Я был на 100 процентов уверен, что кто-то просто решил подшутить в ночь перед экзаменами и никакого пожара не было. Мне хотелось проигнорировать этот ужасный звук и остаться в своей теплой постели. Только вот невозможно было не обращать на него внимания. Он был слишком громким. Я встал с кровати, спустился вниз и присоединился ко всем остальным студентам, собравшимся снаружи общежития. Пожарная сигнализация создана для того, чтобы предупреждать людей об опасности[26]26
  Пожарная сигнализация создана для того, чтобы предупреждать людей об опасности. – Согласно Национальному кодексу пожарной сигнализации и оповещения (разработан Национальной ассоциацией противопожарной защиты), громкость сигналов тревоги в спальных помещениях должна быть не менее 75 децибел «для обеспечения четкой слышимости звуковых публичных сигналов». Задание выполнено. Этот сигнал тревоги был определенно хорошо слышен, и он был намного громче 75 децибел, что примерно так же громко, как пылесос.
  Как и пожарная сигнализация в моем общежитии, ваш мозг заботится о том, чтобы его сигналы об опасности были четко слышны.


[Закрыть]. И, если бы ее можно было игнорировать, она бы плохо справлялась со своей задачей.

Вот почему совет «не обращай внимания на боль» такой бесполезный. Подобно пожарной сигнализации, боль – это предупреждение об опасности. И, в точности как с сигнализацией, боль создана такой, чтобы ее было невозможно игнорировать. Ее единственная функция – дать вам понять, что есть проблема. А когда тело говорит вам, что есть проблема, оно сделает все, чтобы быть услышанным.

Растяжение + мозг = боль!

Представьте, что вы вышли на пробежку. На улице замечательный день. Наслаждаясь приятным ветерком и солнечным теплом на своем лице, вы бежите со скоростью и грацией газели. В наушниках звучат лучшие хиты Брюса Спрингстина. Жизнь прекрасна. Пока вы не споткнетесь о торчащий из-под земли корень дерева и не упадете на левую ногу. Резкая боль в лодыжке. У вас растяжение.

Какой бы ужасной эта боль ни была, она призвана вам помочь. С ее помощью мозг как бы говорит вам: «Ты рискуешь еще сильнее повредить лодыжку, так что будь добр, не нагружай ее, пока она не заживет». Не чувствуй вы боли, вы бы понятия не имели, что растянули лодыжку, и продолжили бежать, тем самым усугубляя полученную травму.

В боли мало приятного, однако она играет для нас очень важную роль. Когда она работает так, как задумано, она помогает защитить наше тело. И, как я уже упоминал в первой главе, несмотря на то что механизмы боли кажутся простыми, на самом деле они весьма сложные[27]27
  …несмотря на то что механизмы боли кажутся простыми, на самом деле они весьма сложные. – Подробное объяснение современного понимания боли вы можете найти в следующей статье:
  Moseley, G. Lorimer. “Reconceptualising pain according to modern pain science.” Physical Therapy Reviews 12, no. 3 (2007): 169–178.
  Как говорит автор, «боль никогда не бывает простой, даже когда кажется, что это так». В статье много специализированных терминов, но наиболее важным для нас является то, что боль генерируется мозгом в попытке защитить тело.


[Закрыть]. Давайте рассмотрим подробнее, что произошло во время вашей утренней пробежки.

Дует ветерок, светит солнце, Спрингстин в ушах и так далее и тому подобное… Бах – вы спотыкаетесь.

Как только ваша нога ударяется о землю, рецепторы в лодыжке чувствуют этот удар и посылают соответствующий сигнал в спинной мозг. Боли пока нет.

 Сорок четыре области мозга, составляющие «сигнатуру боли», действуя сообща, обрабатывают сигнал и создают болевые ощущения.

Вот теперь вам больно!

Вы тут же останавливаетесь и, хромая, плететесь к парковой скамейке. Вы осматриваете лодыжку, в то время как Брюс иронично поет Born to Run[28]28
  «Рожденный бегать» (англ.).


[Закрыть].

Как видите, боль – это реакция вашего мозга на сигналы об опасности, посылаемые вашей лодыжкой. Боль – это что-то вроде разговора между телом и мозгом. Проблема в том, что, как и с любым разговором, порой случается недопонимание.