Текст книги "Покоренный Кавказ (сборник)"

Нечто вроде кабардинских узденей, но с меньшим, даже ничтожным, значением, известно было и у черкесов-адыге под общим наименованием «ворк».

Адыге, что, по мнению некоторых ученых, представляет собою искажение слова «антихе» – человеки (от древнейшего «ант» – человек), представляют собой один из наиблагороднейших народов Кавказа. Отличительные свойства их характера – храбрость, удальство, рыцарство в отношении к врагам, великодушие и гостеприимность. Мужчины и женщины черкесские и поныне славятся своею красотою и грацией, но быт их гораздо грубее быта кабардинцев. Сказываются гористость и через это замкнутость их родины. Черкесы жестоки и даже свирепы, хотя ни коварства, ни вероломства в них нет.

Имя черкесов они получили от древних греков, которые называли их «керкет». В глубокой древности они занимали весь Западный Кавказ и даже Крым. Культуру свою вместе с христианством они получили из Византии, хотя по грубости своих нравов восприняли последнее только внешне, примешивая к нему всевозможные языческие обрядности. В глубокой древности черкесы были все-таки образованным и высококультурным народом. У них были и живопись, и ваяние, они знали и литейное искусство, что уже доказано раскопками.

Древнейшим городом Черкесии был Боргусант, на месте которого ныне казачья станица Боргустан.

Первый удар культурному процветанию черкесов нанес в VI веке аварский хан Байкан, разгромивший дотла всю Черкесию. За аварами сюда приходили калмыки, хазары, славяне, посетил Черкесию и «бич Божий» – Аттила, доходивший со своими скопищами гуннов до Шат-горы. Нападали на черкесов и их ближайшие соседи, и все это в конце концов обратило прекрасный мирный народ в неустрашимых воителей, для которых война явилась единственной целью жизни.

Третий черкесский народ – абхазы, как сказано выше, занимает восточное побережье Черного моря. Абхазия – прекрасная страна, дивный по своим красотам уголок. Здесь под открытым небом растут лимонные, персиковые и чайные деревья, цветут розы и лавры, растут пальмы, а громадные девственные леса неприступнее и более дики, чем леса Мингрелии и Имеретии. Всякая растительность, имеющая характер трав и кустов, под влиянием абхазского солнца принимает древообразные формы, достигая гигантских размеров. Тонколиственные азалии со своими красивыми желтыми цветами, испускающими тяжелый, одуряющий запах, вытягиваются до шести аршин и покрывают собою долины и поля Самурзакани и Абхазии. Гигантский папоротник встречается в виде густых и частых посевов, коленчатый рододендрон – краса Черноморского прибрежья, с длинными листьями и роскошными лиловыми букетами, – образует целые чащи по скатам и оврагам. И надо всем этим раскидывают темно-зеленую листву античные деревья: чинара, бук, каштан и пальма…

Край этот мог бы считаться одним из прекраснейших уголков земного шара, если бы не его нездоровый климат. Громадные леса, особенно колоссальные папоротники, скрывают под собою болота, служащие источником губительных лихорадок. Опыт показал, однако же, что если папоротник выкашивать три года кряду, то он погибает окончательно, и тогда на месте нездоровых болот образуются превосходные покосы и луга. Это обстоятельство так важно и так очевидно, что перед ним не устояла даже классическая лень абхазцев, и там, где они истребляли папоротник, климат быстро изменялся к лучшему.

Богатая почва Абхазии, казалось, должна бы служить источником довольства и даже роскоши для ее обитателей. В действительности она-то и служит причиною их крайней бедности. Абхазцы сеют только гоми (род проса) и кукурузу, которые не требуют ухода и дают чудовищные урожаи; и потому абхазец работает в течение года много 20–30 дней, а остальное время проводит в беспечной бродяжнической жизни. Только немногие из них промышляют ловлею дельфинов, которых у берегов Черного моря так много, что они нередко опрокидывают каюки охотников, но абхазцы этого не боятся, потому что плавают не хуже дикарей океанских островов.

Абхазское племя занимало не одну Абхазию; оно жило также в Самурзакани и Цебельде и, наконец, по ту сторону Кавказского хребта, в земле абазинов. Самурзакань, населенная преимущественно выходцами из Имеретии, Мингрелии и Гурии, подчинялась мингрельским Дадианам; но власть этих последних была чисто номинальною. Цебельда всегда оставалась независимою; это было просто небольшое разбойничье племя, жившее в неприступных верховьях Кодора, откуда оно не давало покоя даже самим абхазцам. Абазинцы, малочисленное племя, в сущности, те же абхазцы, которые покинули родину вследствие внутренних раздоров, ссор и кровомщений и, перевалившись через Кавказский хребет, поселились среди закубанских черкесов, между истоками Зеленчука и Белой; от коренных абхазцев они отличались более суровою воинственностью и чистотою нравов. Абазинцы делились на алтыкезеков, или «шестиродных», каковое наименование получили они от шести управлявших ими князей, кочевавших в степных пространствах Предкавказья, башилбаев, живших между истоками рек Урупа и Большого Зеленчука и славившихся удальством и разбоями, а затем гаграев, казылбеков, баракаев, обитавших между Лабой и Урупом. Эти племена, точно так же, как ногайские племена карачаевцев, чечем, жнихов и балкаров, были в большой зависимости от Кабарды, но, соседствуя с Имеретией, все-таки отличались некоторою культурностью.

Большинство абхазцев – сунниты, но они были когда-то христианами, потом под влиянием Турции приняли ислам, затем многие снова возвратились к христианству, и в конце концов не было у них ни одной религии, которая сохранила бы свою чистоту. И христиане, и магометане одинаково исполняли лишь наружные обряды, и только одни абазинцы придерживались строго магометанского закона. Не отличаясь религиозностью, абхазец в то же время не отличался ни умственными способностями, ни строгою нравственностью. В его национальном характере резко выделялись отвращение к честному труду, воровские наклонности, корыстолюбие и вероломство. «Помоги тебе Бог, – говорила мать, благословляя сына и передавая ему в первый раз шашку, – приобрести этою шашкою много добычи и днем и ночью», иначе сказать: путем правым и неправым. Вся слава абхазца состояла в том, чтобы бродить из одного места в другое, воровать чужой скот и имущество, а при удаче – и самих поселян для продажи в неволю.

Позднее, под властью русских, торговля людьми стала для них трудна, если не совершенно недоступна; но воровать можно было почти по-прежнему, отделываясь только временным заключением, а выпущенный из-под ареста абхазец не без гордости говорил, что он воротился из плена.

Убить кого-нибудь из засады было в Абхазии делом самым обыкновенным, чему способствовали густые леса, где, даже видя неприятеля, не всегда возможно было до него добраться. То и дело получались известия о солдатах, о казаках, даже о самих абхазцах, убитых в лесу неведомо кем; и хотя все это обыкновенно валилось на цебельдинцев, но справедливость требует сказать, что никто так не способен пырнуть ножом из-за угла, как житель самой коренной Абхазии. Все народы абхазского племени носили черкесскую одежду, которая отличалась, однако же, двумя особенностями, не важными, но весьма приметными для жителей гор: черкеска абхазцев была гораздо короче черкески соседних с ними племен адыге, а башлык они обвивали около шапки в виде чалмы, чего никогда не делали черкесы; кроме того, у черкесов башлык всегда был белого цвета, а у абазинцев и абхазцев черный или коричневый. Когда-то Абхазия славилась своими красавицами, и у абазинцев остались еще яркие следы женской красоты этого племени; все женщины там безусловно прекрасны, и турки, скупая горских красавиц, до последних дней предпочитали им только гуриек. Но из коренной Абхазии давно уже вывезены лучшие женские типы за море; на долю туземцев осталась только посредственность, и красота мужчин резко преобладает теперь над красотою женщин.

Говоря о населении Кавказа, никоим образом нельзя пройти молчанием незначительные по количеству, но в то же время ярко типичные горные племена пшавов и хевсуров, обитавших и обитающих частью в ущельях, частью на южных склонах Главного хребта.

Хевсуры – племя исчезающее; их теперь насчитывается всего около 7 тысяч душ обоих полов. Живут они на склонах Центрального Кавказа, в верховьях Арагвы-Аргуни, окруженные ближайшими своими соседями: пшавами, кистами или коренными чеченцами, тушинцами и грузинами. Насколько можно судить и об этом народце по его языку и по внешнему виду, это, так сказать, одичавшие еще в незапамятные времена грузины, удалившиеся в силу каких-то особенных обстоятельств в горы. К ним сходились выходцы из других племен, по большей части отверженцы, для которых родина была потеряна. В результате оказалось смешанное племя, в представителях которого можно было бы узнать все народности Кавказского края. Строго определенной масти среди хевсуров не наблюдается. Между ними есть и блондины, и брюнеты, немало также и огненно-рыжих. То же самое заметно и в отношении телостроения: есть и великаны, есть и чуть ли не карлики, но у всех хевсуров в телостро-ении заметна общая черта: хевсуры – и мужчины, и женщины – отличаются редкой худощавостью, но это ведет лишь к тому, что все они очень подвижны, ловки, неутомимы. По складу характера хевсуры храбрецы каких мало, но храбрость их честная. Они предпочитают открытый бой, и вероломство почти отсутствует в их характере. Отличительные же черты характера этого народа: добродушие, гостеприимство, общительность, любовь поговорить, часто граничащая с страстью к болтовне; хевсуры очень любят повеселиться, попраздновать, придравшись ко всякому, порой даже незначительному случаю. В то же время они необыкновенно горды, преисполнены самоуважения, и на этой почве у них развилась чрезвычайная вспыльчивость, часто ослепляющая их до того, что в своем ослеплении эти люди не останавливаются даже перед массовым кровопролитием только ради удовлетворения минутной вспышки гнева.

Себя как народ хевсуры производят от еврея, сопровождавшего знаменитую царицу Тамару при ее объездах владений; об этом говорят их легенды, но вместе с тем испокон веков хевсуры были христианами.

Пусть это их христианство было только внешнее, но все-таки они не изменили ему даже под страшным давлением персов и турок – давлением столь сильным, что ему не могли противиться даже могучие своими духовными силами кабардинцы и народы адыге. Однако следует заметить, что давление магометан все-таки оставило свой след. Так, хевсуры празднуют не только воскресенье, но и магометанскую пятницу, да к этому еще и еврейскую субботу, так что на неделе три дня у них – праздничные. Кое-что осталось в религиозном воззрении хевсуров и от отдаленного веками язычества. До недавнего времени у них существовала жреческая иерархия, были капища, приносились кровавые жертвы, но все-таки кое-что из этого приурочивалось к христианским праздникам, так что в общем получилась очень пестрая религиозная смесь христианства с магометанством, с деизмом и идолопоклонством. Хевсуры даже и в настоящее время представляют собой племя обособленное. Замкнутые в своих горах, они не поддались веяниям современной культуры. В особенности это заметно на вооружении хевсуров. Даже теперь, в XX столетии, хевсуры носят латы, кольчуги, панцири. Они недавно еще оставили луки и стрелы, заменив их отжившими свой век кремневыми ружьями. Кто помнит майские парады при императоре Александре II, тот, наверное, не забыл всегда появлявшихся в конвое государя гигантов, конных воинов в панцирных рубашках, с панцирными капюшонами, с наполненными стрелами колчанами с одной стороны седла и тугими луками – с другой. Это были именно хевсуры, всегда возбуждавшие своим появлением немалое удивление среди толпы народа.

Из-за гористости почвы Хевсурия – страна бедная. Земледелие очень затруднительно, и лучшим доказательством хевсурской бедности является тот факт, что хевсурские девушки ради того, чтобы иметь в браке поменьше детей, выходят замуж не моложе двадцати лет, да и помимо этого у хевсуров испокон веков установился обычай, имеющий среди них чуть ли не силу закона, что каждая сожительствующая пара может иметь никак не более троих детей. Вообще установившиеся обычаи хевсуров ставят всяческие препятствия чадородию. Так, например, глава семьи должен спать отдельно от жены и непременно в верхнем этаже своей сакли, тогда как жена помещается в нижнем этаже. Такие строгие обычаи ведут к тому, что численность хевсуров год от года все уменьшается, и недалеко то время, когда память об этом племени останется только на страницах истории.

Соседи хевсуров – пшавы – живут по Арагве ниже первых, а также населяют оба берега Иоры, приблизительно в нынешнем Тионетском уезде Тифлисской губернии. Несмотря на то что этот народец численностью своею едва достигает 10 тысяч душ, он все-таки делится еще на мелкие родовые союзы – общины, которые, в свою очередь, составляются из семейных союзов или просто семей. Всех таких родовых союзов у пшавов недавно насчитывалось двенадцать, делившихся на семьи. Основанием первых является культ общего предка, основанием вторых является культ умерших посредством духовного общения с ними, главою рода является хевисбери – «почетный старец ущелья», облеченный еще недавно светскою властью, а духовной и поныне. Глава семьи – мамакаци и дедакаци – «большак» и «большуха». Им принадлежала не только светская, но и духовная власть. Помимо естественного прироста общины и семьи пополнялись также путем допущения приемышей, которые, вступив в семьи, получали все права ее коренных членов. По происхождению своему пшавы точно так же, как и хевсуры, – одичавшие грузины-горцы. Отличительною их чертою является неустрашимая, даже можно сказать, буйная храбрость. Когда во времена седой древности явился на Кавказ знаменитый римский полководец Помпей, он не мог покорить Рим пшавов – такой энергичный отпор они дали его легионам. Впрочем, это можно объяснить себе, скорее всего, тем, что своими горами пшавы отрезаны от остального края и доступ к ним очень труден. Так же как и хевсуры, пшавы – христиане, но так же их христианство не без посторонних примесей. Они почитают христианских святых, а между ними особенным поклонением пользуются Богородица, Архангел (?!) и Георгий Победоносец, но вместе с тем почитанием их пользуются и языческие олицетворения сил природы. Царицу Тамару пшавы считают в числе своих святых, причем святым считают и ее сына, Лаша. Хевисбери в военное время предводительствовал дружинами пшавов, а в мирное исполнял всевозможные требы: крестил, венчал, исповедовал, причащал, хоронил и т. д. Помощник же «почетного старца ущелья» – дастури – приносил кровавые жертвы и вообще являлся жрецом уже идолопоклонников. Языческие воззрения пшавов – олицетворение сил природы, героев древности и пр. – ясно свидетельствуют о том, что этот народец одарен богатою творческою фантазиею. Последнее подтверждается и поэтическими легендами пшавов, с восторгом поющих былины о богатыре Рустеме и его сыне Зорабе. Женщина у пшавов далеко не находится в загоне. Девушки до замужества пользуются полною свободою. У пшавов существует нечто подобное малороссийскому жениханию. Каждая девушка выбирает себе цацалу – нареченного жениха, который в огромном большинстве случаев впоследствии становится ее мужем. Положение замужней женщины у пшавов, за исключением некоторых общих для всех полудиких народов случаев, не только не унизительно, а даже почетно. Женскую красоту воспевают в песнях, женщина не лишена имущественных и некоторых личных прав. В общем, пшавы представляются до некоторой степени симпатичным кавказским народцем, но так же, как и хевсуры, они близки к полному исчезновению.

Упомянем также о сванетах «вольных» и «княжеских», небольшом горском племени, живущем в котловине по верхнему течению Ингура, у южного подножия Эльбруса, и по реке Цхенис-Цхали, притоку Риона. Сванеты известны со времен глубочайшей древности под наименованием сванов и сазаков, представляют собою помесь грузинских племен с некоторыми черкесскими. Это очень быстро вырождающееся племя, христианское по внешности, но держащееся и поныне многих языческих верований. Занимаются они земледелием, скотоводством, охотой и, как все дегенераты, очень склонны к пьянству, которое влечет за собою общую их порочность. Когда-то в древние времена сванеты были культурным народом, но постоянные войны и разорения низвели этот народ на степень полудикарей.

В заключение обзора горных народцев остается сказать еще о древних яссах, или оссах, то есть о современных осетинах. Это горское племя испокон веков занимало самую середину Кавказа, то есть Большого Кавказского хребта. По характеру местности Осетия делится на горную и равнинную, то есть, другими словами, горные осетины длинною узкою полосою живут в первой на 3 тысячи футов выше по горному хребту, а равнинные – ниже 3 тысяч футов, в предгорьях подошв и на равнинах. В Предкавказье на востоке соседями осетин являются чеченцы, на западе – горские татары-балкарцы и кабардинцы, на севере – русские казаки; затем в ущельях хребта осетины соседствуют с хевсурами и пшавами (на горных перевалах).

В Закавказье, на южном склоне, осетины живут в долине Арагвы, а также в долине Лиахвы и Риона, вперемежку с грузинами, на западе Осетия примыкает к Имеретии и на юге в Закавказье она граничит с Грузией.

Осетины по обществам делятся в Предкавказье на дигорцев, алагирцев, курташинцев, тагаурцев; в Закавказье они называют себя иронами, грузины же называют их племенем туалте. По внешнему своему виду осетины очень красивы, но в силу того, что живут они среди чуждых и всегда враждебно относившихся к ним племен, они почти утратили свой собственный тип и племенные особенности своего характера; они приниженны, льстивы, ленивы, живут, даже наиболее зажиточные из них, бедно и грязно и одно время даже начали было под давлением воинственных кабардинцев вымирать, но Россия, отбросив кабардинцев и уничтожив скученность населения, дала тем самым возможность осетинам быстро плодиться, что и повело теперь к возрастанию этого угасавшего было народца. Большинство осетин – христиане, но христианство их только внешнее. В действительности осетины исполняют только обряды, а сущность христианства совсем темна для них; и до сих пор, наряду с христианскими, они исполняют и некоторые языческие обряды, сохранившиеся у них со времен самой седой древности: обращаются с мольбами о покровительстве к разным духам, значение которых соответствует некоторым христианским святым (например, Уацылла по своему значению среди осетин соответствует вполне святому Илии-пророку).

Чтобы закончить характеристику этих горцев Кавказа, особенно важных для истории сношений и столкновений Руси с народами, населявшими когда-то и населяющими ныне Кавказские горы, потому что они были первыми вошедшими в соприкосновение с Русью, следует отметить здесь, что осетины – большие мечтатели; они склонны к поэзии, к музыке, обладают известною долею природного вкуса и наравне со своими западными соседями, кабардинцами и черкесами, и западными кумыками представляются наиболее симпатичными из народцев и племен, населяющих Кавказский хребет и его отроги.

Ради полноты настоящего обозрения скажем также здесь вкратце и о других народах, населяющих этот прекрасный край, но уже по ту сторону Кавказа.

Конечно, прежде всего придется сказать о грузинах. О происхождении этого народа сказано было выше; здесь же ограничимся тем, что укажем на деление этого народа, которого он не избежал точно так же, как и все племена Кавказа.

Ядро народности – собственно грузины – ничтожно, их нет и полумиллиона, и, главным образом, они живут около Тифлиса и в пределах Тифлисской губернии. Те из природных грузин, которые, оставив христианство, перешли в магометанство, называются ингелойцами. Далее следуют грузины-горцы – вышеупомянутые хевсуры, пшавы, тушинцы. Отдельная ветвь грузинского народа – имеретинцы, населяющие страну, составлявшую лет около ста тому назад Имеретинское царство; к ним могут быть присоединены гурийцы и аджары; последние – те же гурийцы, но оставившие христианство для ислама. Упомянем также и о мингрельцах, присоединяемых к племенам картвельской группы. Все вообще картвелы, то есть грузины, в своей целокупности как народ одного корня, – один из красивейших народов не только Кавказского края, но, пожалуй, и всего мира. Они прекрасно сложены, стройны, статны, сильны, ловки, подвижны. У большинства из них темные, несколько жестковатые волосы, часто с чуть синеватым отливом; глаза голубоватые или зеленоватые, с веселым выражением и блеском; нос, загнутый на конце, с небольшой, не портящей впечатления горбинкой, лицо смуглое, но не настолько, чтобы не считаться белым. Женщины грузин очень красивы, но в умственном отношении недалеки. По своей наружности грузины напоминают семитов, что, впрочем, подтверждается и легендою об их первоначальном происхождении; но в характере этого народа нет или очень мало отрицательных качеств этого племени. Грузины честны, впечатлительны, способны к самопожертвованию, доверчивы, добродушны, откровенны, гостеприимны, эгоистическая жилка как бы совсем отсутствует в их характере. Они общительны, веселы, склонны ко всяким удовольствиям, легковерны до легкомыслия, но, как и все народы этого благодатного края, где природа как бы сама заботится о человеке, грузины порядочно ленивы, мало энергичны, недостаточно предприимчивы, мало склонны к прогрессу в проявлениях общественной жизни и потому попали в экономическую, и притом очень тяжелую, зависимость от армян, которые по обилию всевозможных отрицательных качеств в своем характере называются иногда «евреями Востока». Эта экономическая зависимость грузин тем сильнее, что у них почти не существует торгового класса, зато «князей» – таводов – у грузин видимо-невидимо. Последнее объясняется тем, что получение княжеского достоинства во время существования грузинского царства было очень легким делом. В те времена, чтобы стать князем, грузину-азнауру, то есть дворянину, достаточно было иметь поместье с церковью да несколько дворян в подчинении. Купцов же и мещан при таком изобилии высшего сословия почти не было; единственными работными классами являлись амкары – ремесленники – и члехи, или кма, – крестьяне. Амкары делились на бесчисленное множество цехов, главою каждого из которых был выборный усти-баши; члехи, или кма, – крестьяне-земледельцы, находились в крепостной зависимости от азнауров – дворян, таводов – князей-помещиков и церковников. Зависимость эта помимо правовой стороны выражалась в массе унижающих человеческое достоинство подробностей, в силу которых грузинский крепостной мало чем отличался от домашнего животного.

Впрочем, у грузин во все времена были хизаны, то есть свободные земледельцы, жившие на помещичьих землях в качестве арендаторов и во всем остальном не зависимые ни в чем от землевладельцев.

Следует сказать, что грузинское крестьянство, так же как и русское, выделяло из себя маджалобе (дворовых) и массахури (служителей).

Имеретию, Гурию и Мингрелию в историческом отношении следует до некоторой степени обособить от Грузии. Вышеупомянутые при обозрении горцев Кавказа Сванетия, Гурия, а также Мингрелия и Абхазия первоначально входили в состав Имеретинского царства. У византийских историков Имеретия известна под наименованием Лазики, где происходила борьба между византийским императором Юстинианом и персидским шахом Хозроем (VI в.). Уже в это время историки отмечают существование Кутаиса. С VIII века по конец X Имеретия была самостоятельна, и здесь царствовала Абхазская династия. Потом Имеретия воссоединилась с Грузией, и лишь в половине XIII века появляется вновь самостоятельное Имеретинское царство с столицею Кутаисом и династией Багратидов на царском престоле. В половине XV века эта самостоятельность упрочилась, но зато началась отчаянная междоусобица, и в XVII веке имеретинцы и гурийцы уже испрашивали сперва у русского царя Михаила Феодоровича, потом у его преемника, царя Алексея Михайловича, позволения вступить в их подданство. Эти ходатайства не имели успеха, и затем Имеретия подпала под власть турок, от которых освободилась лишь с помощью русских. История представляет Имеретию страной еще более несчастною, чем Грузия. Эта последняя, по крайней мере, страдала от внешних врагов, Имеретия же – от внутренних междоусобиц. Главною причиною последних можно считать изобилие высших классов при полной обезличенности в правовом отношении классов работных.

Имеретия имела феодальное устройство, и ее земельная собственность сосредотачивалась в руках таводов – князей, санатиокаци – почетных владельцев и азнауров – помещиков. Масса крестьянства была разбита по количеству этих бесчисленных владельцев на множество мелких групп, а над всеми ими стояли еще многочисленные придворные чины, истощавшие страну чрезмерными требованиями средств на свою роскошную жизнь. При современном распределении территории древняя Имеретия занимала приблизительно Кутаисский, Шаропанский и Рачинский уезды Кутаисской губернии.

Гурия как отдельная страна известна со второй половины VII века, но еще в VI веке здесь происходили кровопролитные битвы византийцев с персами (Юстиниан и Хозрой). В XIII веке Гурия является уже государством, имеющим своих собственных правителей – гуриелей, то есть владетельных князей. До этого времени Гурия составляла часть Грузии и управлялась эриставами, то есть наместниками, назначенными грузинскими царями. Род гуриелей ведет свое начало от эристава Вардонидзе. В XV веке Гурия уже самостоятельна и даже ведет войны с Имеретией, но затем вместе с этим царством всецело подпадает под власть турок, с которыми, впрочем, вела упорную борьбу, вызванную, главным образом, тем, что турки принуждали гурийцев или гурулов, как они сами себя зовут, перейти в магометанство. Усилия турок пропали даром: несмотря ни на что, гурийцы сохранили свою веру и духовное управление, во главе которых стоял шеком-медели – митрополит. В 1804 году Гурия встала под покровительство России, и полное присоединение к русской монархии состоялось лишь в 1824 году. Древняя Гурия занимала нынешний Озургетский уезд и часть Батумского округа.

Гурийцы принадлежат к грузинскому племени и сходны с грузинами по языку, наклонностям, духу, нравам и обычаям. Так же как и грузины, гурийцы красивы, стройны, подвижны, ловки, а по душевным своим качествам честны, горды, самолюбивы, благородны, воинственны, храбры, что совсем разбивает высказанное некоторыми антропологами мнение, будто гурийцы – потомки когда-то поселившихся здесь евреев, от которых они якобы получили свое наименование (урия – грузинское наименование еврея). Мингрельцы мало чем отличаются от предыдущих. Древняя Мингрелия находилась в нынешних пределах Зугдидского и Сенакского уездов Кутаисской губернии, между Черным морем и реками Рионом, Цхенис-Цхали, Ингуром. Мингрелия явилась вследствие почти насильственного выделения в 1442 году из общего состава Грузии владений крупного помещика в автономную, а потом и совершенно политически самостоятельную государственную единицу, во главе которой во все четырехвековое существование Мингрелии стоял дадиан – правитель, являвшийся единственным административным лицом во всей стране. У мингрельцев были также разорявшие народ таводы, санатиокаци и азнауры – знать, деление и преимущества которой целиком были заимствованы у соседей-имеретинцев. Сами по себе мингрельцы чуть ли не до второй половины XIX века, когда в 1867 году Мингрелия окончательно объединилась с Россией, были дикарями. О дикости их свидетельствует то обстоятельство, что во всей Мингрелии было только два города – Зугдиди и Горди, а также и то, что духовенство мингрельцев принадлежало к крепостному сословию, и мингрельские помещики могли торговать духовными особами так же свободно, как торговали ишаками, быками и пр. Подобное унизительное положение духовенства прекратилось только в 1846 году, когда князь Давид Леванович Дадиан уничтожил крепостную зависимость для особ духовного звания. Зато черное духовенство стояло у мингрельцев достаточно высоко, и их чкондидели – епископ – являлся владетельною особою. По внешности своей мингрельцы, в особенности женщины, очень красивы, и хотя определенного типа не составляют, но ближе всех других подходят к грузинам и имеретинцам. По духовным свойствам это народ ленивый, малодеятельный, но в то же время впечатлительный и обладающий музыкальными способностями.

Нельзя даже при кратком обозрении народов Кавказского края обойти молчанием армян, являющихся ныне истинными хозяевами этой страны.

Армения – древняя огромная страна, раскинувшаяся между Малой Азией и Каспийским морем, Персией, рекой Курой, Курдистаном и Месопотамией. Две трети этой древней страны принадлежат Турции, ничтожный клочок – Персии и остальная треть – северовосточная часть Армении – России. Армения имеет свою богатейшую историю. О ней упоминает еще Геродот; сами армяне называют свою родину центром Древнего мира и ведут свое происхождение от упоминаемого в Книге Бытия Гайка, сына Тогармы, себя же они называют от имени Арменона, сына Гайка, а также от имени Армения, одного из аргонавтов. Как и все древнейшие страны, Армения еще в очень отдаленные времена пережила самое себя, и история отмечает только незначительные моменты ее самостоятельного существования. В древности Армения была под властью ассирийцев, персов, потом римлян, персов, греков, египтян (арабов), туркменов, снова персов и, наконец, османов. Не вынесши давления последних, армяне, как и евреи, разбрелись повсюду, но, как и евреи, сумели сохранить даже среди совершенно чуждых им народов свою национальность и свою веру. Они стали народом торговым и, являясь всюду чужаками, выработали особенный племенной эгоизм, превзойдя в этом отношении даже евреев, причем этот эгоизм усугубляется южною пылкостью; в конце концов, прекрасный сам по себе, богатейше одаренный народ стал малосимпатичным, а там, где он разросся, то даже и ненавистным для окружающих его других народов.

На этом мы и закончим настоящий очерк народов Кавказа и в дальнейших очерках, ввиду того что читатель в достаточной мере уже ознакомился и с древней историей Кавказа, и с исторической топографией края, перейдем к той борьбе, которая привела Русь в Закавказье и поставила ее бок о бок и с Ираном – Персией, и азиатской Турцией, и всей Средней Азией, покорение которой явилось прямым последствием покорения всего Кавказского края.