Текст книги "Девственница для монстра"

Бизнесмен с торжествующим видом суёт мне в руки шариковую ручку. Пальцы дрожат, роспись получается корявой и неровной.

Он забирает у меня бумаги, кивает охраннику, сидящему рядом со мной. Высоченный бритоголовый мамонт. Он резко дёргается в мою сторону, хватает меня за горло, притягивая к раздутому мускулами телу. Тихий девичий визг наполняет салон изысканного автомобиля бизнес-класса.

У меня дежавю. К лицу опять прикладывают тряпку. Задыхаясь от едкой вони, я падаю в ад, лишаясь чувств.

Глава 4
Анна

Я не знаю сколько проходит времени и что вообще происходит в округе. Я возвращаюсь обратно в сознание, когда слышу незнакомые голоса. Смех, говор, топот. Они неприятно режут слух. Как будто меня бьют по голове чем-то тяжёлым.

Самочувствие ужасное. Я пытаюсь разлепить налившиеся свинцом веки, но ничего не получается. Сколько бы раз я не моргала – вижу тьму. Лишь когда понемногу начинаю ориентироваться в экстремальной обстановке, понимаю, что мне на глазах завязали повязку.

Тело буквально изнывает от слабости. Горло душат слёзы, а сердце набирает разгон. Меня окольцовывает сумасшедшая паника. Лишенная зрения, я понятия не имею, где нахожусь и что со мной будут делать. Я не чувствую на теле одежды. Я голая! И связанная. Мне невыносимо страшно!

Я пробую пошевелить руками. Дёргаю ими, слышу звон. Похоже на наручники. Оба запястья режет что-то холодное и массивное. Выходит, меня голую приковали к постели наручниками. И лодыжки тоже. Ублюдки привязали мои ноги таким образом, что я не могу их сомкнуть. Лежу голая, прикованная к постели неизвестно где, вульгарно расставив ноги как последняя шлюха, ждущая жёсткого траха. Чёрт, это так унизительно!

Ансамбль из микса топота и голосов становится всё ближе и ближе. Я рефлекторно пытаюсь сжаться в клубок, когда слышу нечто, похожее на щелчок замка. В помещение входят люди. Судя по разнообразию голосов их много. И женские, и мужские голоса набатом вколачиваются в уши. Я кожей ощущаю на себе надменные, вальяжные взгляды, принадлежащие не простым людям, с которыми я обычно привыкла общаться и пересекаться в повседневной жизни, а зазнавшейся светской знати.

Оркестр голосов на миг затихает. Прожигающие мурашки ползут по всему телу. Я чувствую, как волоски на коже встают дыбом, когда пространство разрывает ледяной, пересыщенный сталью голос.

– Что это?

– С днем рождения сын! – с радостным окликом раздаётся другой голос, который я уже хорошо знаю. Он принадлежит Адриану Кингу. – Мой тебе подарок. Нравится?

Шаги приближаются, отстукивая мелодию власти по паркету.

– Я удивлён.

Мгновение, лица касаются чьи-то прохладные, пахнущие виски и дорогим табаком пальцы. Они властно впиваются в мой подбородок и поворачивают голову то в одну сторону, то в другую. Меня оценивают, как куклу на прилавке. Холод и страх градом рассыпается вдоль позвоночника. Дыхание сбивается, а сознание падает в чёрную пропасть.

Я дёргаюсь, звеня наручниками. Цепенею от самых разнообразных отвратительных эмоций, когда вдруг понимаю, что меня начинают трогать. Несколько пар рук шарят по моему голому телу, как будто нарочно издеваются.

Смех. Гнусные шуточки.

Это не люди, а голодные шакалы!

Отвратительные создания.

Я всё также продолжаю видеть тьму, когда меня неизвестно кто щипает то за бёдра, то за щёки, то за грудь. Представители шумной компании весело переговариваются друг с другом, унижая меня не только словами, но и грубыми прикосновениями.

Я дёргаюсь, кусая язык так сильно, что чувствую вкус крови.

Молчать. Я должна молчать и быть послушной. Иначе, пострадаю. Хуже того, из-за моей непокорности могут пострадать близкие мне люди, которых я очень сильно люблю. Шестое чувство отчаянно мне подсказывает, что Адриан Кинг очень страшный человек. Не стоит с ним шутить. Нужно подчиниться, сыграв с ним в опасную и безумную игру. Те твари, у которых тонна денег, властвуют миром. Что ему стоит? Прихлопнуть горстку ничтожных клопов, вроде меня и моей мамы, отомстив за неподчинение и за то, что я испортила праздник его любимому сынку.

Мерзость.

Я обречена.

Придётся мириться со всем происходящим, сжать зубы и терпеть.

– Ом-м, – я слышу высокомерный женский голос. – А она ничего такая! Но слишком зажата.

– Ах! – с губ срывается стон боли, когда я понимаю, что эта мерзкая женщина, хозяйка данной фразы, только что достаточно больно ущипнула меня за сосок. Сосок налился кровью и жалобно запульсировал под натиском длинных, скорей всего наращенных, ногтей.

– Мама права.

Что? Мама?

Боже, куда я попала? В зверинец, самый настоящий. Серпентарий.

Отец подарил безвольную рабыню сыну, а мать решила осмотреть качество подарка, чтобы не огорчить своё дитя. Не удивлюсь, если ещё и совет даст, как именно стоит играть с новенькой куклой.

То бишь… Трахать. Брать. Драть.

Они психи! Неужели подобные шабаши у богатых отморозков происходят в порядке вещей? Вот только они кое-что перепутали. Я не товар. Не резиновая кукла из секс шопа. А живой человек. Но, видимо, господа мажоры настолько сильно зажрались, что не видят границ.

В мире богатых ублюдков простых смертных продают как бесхозные вещи. И это норма для их закрытого, разбалованного до тошноты общества.

– Она девственница! – перебивает Адриан.

– Чистокровная? Или, как обычно, штопаная? – женщина продолжает глумиться.

Теперь я чувствую, как эти же «когти» ползут ниже, направляясь к моему лобку. Я задерживаю дыхание. Неужели мерзавка собирается проверить правдивость слов мужа?

Она скользит всё ниже и ниже… Острые когти касаются моих складок.

– Это лишнее. Хватит. Это моя игрушка! – звучит грозный голос, наверно, моего Хозяина. – Я первым разорву упаковку!

– Какой ты жадный, Эдди, – хохочет эта змея противная.

Меня отпускает, я даже выдыхаю от лёгкого облегчения, когда меня, наконец, оставляют в покое.

– Я не знал, что подарить Эду на юбилей. Однако, я знаю, что больше всего любит мой сын…

– Об этом не сейчас. Но подарок действительно хорош.

– Да неужели? – Адриан буквально взрывается от радости. – Не уж-то угодил?

– Я приятно удивлен. Я это ценю.

– Нравится игрушка?

– Она аппетитная… – слышится всё тот же утробный хрип, напоминающий рык зверя. Голос моего так называемого Хозяина становится всё ниже и ниже тоном. Он возбудился. Бесспорно. Скоро настанет мой час.

Внезапно, в разговор вмешивается другой незнакомец.

– М-м-м! Она и правда лакомая. Так нечестно, отец! Почему, как обычно, всё самое лучшее достаётся Эдварду?! Почему ты мне никогда не дарил таких вкусных подарков?

Хлопок. Будто кто-то топает каблуком по дереву.

– О боги, милый! Ты ведёшь себя как мальчишка. Сколько тебе лет? Тринадцать? – женщина заливается раскатистым смехом, от писка которого у меня начинают болеть уши.

– Дерек! Ты ведь в свои двадцать пять уже получил свою конфетку. Мы балуем вас ровным счётом одинаково! Разве блондиночка Джесси – «Вишенка» тебя не умелила?

– Она мне быстро надоела. Я уже говорил вам об этом. Она не целкой была. Такая же, как и все остальные заезженные шлюхи, которых вы, будто под копирку, шлёте мне на Рождество.

– Дерек, перестань! Ты хочешь обидеть отца? Как не стыдно? – заверещала женщина, заводясь с пол оборота.

– Но я эту хочу! Тоже! Эд, ты ведь со мной поделишься? Мы ведь братья и мы должны делиться друг с другом!

Боги, что здесь за ад твориться? Они вменяемы вообще?

Дикие. Мерзкие люди. Даже людьми трудно назвать.

Инопланетяне какие-то. Недалекие, причём.

Более-менее спокойная беседа быстро перерастает в балаган. Присутствующие здесь «змеи» начинают плеваться ядом, переходя на повышенные тона. Я тупо ощущаю себя куском разделочного мяса, которого решили поделить между собой в зверинце дикие твари.

– Ой, всё! – резко перебивает Адриан Книг, спасая положение. – Пожалуй, нам пора. Наслаждайся вечером, дорогой. Желаешь поиграть с ней прямо сейчас?

– Очень.

– Развлекайся, мой мальчик, и ни в чем себе не отказывай! Мы ждём тебя внизу, за игральным столом. Развлечёмся с дядей Джоном игрой в покер.

Я слышу легкий чмокающий звук и повторный залп всевозможных поздравлений от всё той же шумной, но двинутой до чертей компании.

– Отец, – напоследок окликает Адриана сын, – спасибо за подарок!

– Да не за что. Оттянись как следует!

Бах.

Дверь хлопает.

Я будто проваливаюсь в ледяную прорубь, когда понимаю, что я… осталась с НИМ один на один. С моим законным Хозяином. И сейчас случится то, что я так сильно боюсь. Я… отдам свою невинность. Мужчине, которого ни разу в жизни не видела. Незнакомцу. С ледяным, властным голосом и тяжёлой подавляющей энергетикой.

* * *

Шум снаружи комнаты стихает. Я слышу шаги. Цокот каблуков и нечто, напоминающее шорох одежды. В помещении, в котором меня связали, становится слишком тихо, отчего паника достигает пика. Хозяин молчит. Я чувствую его доминирующий взгляд каждой клеткой своего хрупкого тела, которым он беспощадно жжёт меня насквозь. Миллионер как истинный дьявол смакует каждую минуту до момента, чтобы меня порвать. Нарочно тянет время, внимательно меня рассматривая и жадно изучая.

Какой он внешне?

Пока не знаю. Но мне кажется, он точно не герой моего романа. Хоть я и невольно рисую в уме образ Кристиана Грея. Именно таким, властным и холодным, я представляю себе моего Хозяина.

“Ты должна обращаться к моему сыну на ВЫ и лишь с его разрешения”.

“Ты не должна к нему прикасаться, но должна мгновенно исполнять все его приказы”.

“Тебе запрещается долго смотреть ему в глаза и первой открывать рот, чтобы о чём-то спросить”.

В уме всплывают опасные угрозы старого бармалея, как важное напоминание, которое я должна беспрекословно соблюдать. Под гнётом страха и запугиваний я подписала тот чёртов контракт.

В леденящей тьме я слышу частое и хриплое дыхание мужчины. Проходит ещё несколько секунд, кровать едва слышно шуршит, прогибаясь под чьим-то внушительным весом. Хозяин залазит на кровать. Дрожь бьёт по коже резкой вспышкой из острых иголок, когда на мои колени обрушиваются горячие сильные руки. Он сжимает мои колени. Жёстко и больно, заставляя меня выгнуть поясницу дугой и запрокинуть голову назад. Руки Хозяин опускаются на мои бёдра, а длинные, утонченные пальцы царапают нежную кожу, оставляя на ней красные полосы. Нет, всего этого я не вижу, лишь представляю в уме, подёргиваясь от неописуемого волнения.

Хочется плотно сжать ноги, но я не могу. Чёртовы путы мешают мне этого сделать. Мужчина молчит, лишь порыкивает, как хищник, который поймал добычу, готовясь её растерзать, порвав на рваные куски.

Ладони миллионера уверенно обследуют свою законную собственность, двигаясь по внутренней стороне бедра, тщательно исследуя свою новенькую порочную игрушку. Кожу неприятно жалит, когда он дерёт её пальцами. Но я чувствую себя странно. Волнительно. Адреналин бьет в голову, наверно поэтому я начинаю испытывать необычные волны дрожи в нижней части живота. Они не кажутся мне отвратительными. Наоборот, будоражащими. Голос Хозяина хоть и грозный, но сексуальный. А руки… я думаю его руки очень красивые. Не знаю почему. Так мне кажется, когда он меня трогает. Когда касается кожи пальцами, будто играет по клавишам, как на пианино. Я – музыка, а он – тот, кто создаёт произведение искусства. Мелодию. Но не нежную и мягкую, а бурную, излишне импульсивную. Как музыка дождя перед надвигающейся бурей.

– Ты готова? – грозно хрипит он, резко вклиниваясь бёдрами между моих ног и сжимает руки на коленях еще жёстче. До синяков. Тем самым даёт мне понять, что я – в его власти. Я – больше никто.

Отчего я дёргаюсь, запрокидывая голову назад, будто молния пронзает насквозь всё тело, испуская жалобный стон:

– А-ах!

И этот стон сносит ему крышу.

– Сейчас я тебя трахну! Я порву твою целку! Ты, маленькая, сладкая шлюшка, станешь моей!

Глава 5
Анна

– А-а-х!

Он толкается в меня. С силой и напором.

– Б-больно!

Я не выдерживаю, вою в голос, пуская слезу.

– О, бля! Ты такая тугая! Не могу войти! Расслабься. Слышишь? Расслабься и прими меня, теперь я – твой Хозяин!

А-а! Легко говорить и приказы выплёвывать! Расслабься… Я дышать едва могу, как можно расслабиться, если мне больно? А он очень большой! Как будто не член в меня вколачивает, а строительную балку.

Монстр больной и сексуально озабоченный. Он начинает двигаться, но я слишком сухая. Не пускаю ублюдка глубже, сопротивляюсь, как могу. Оттого и испытываю все вершины боли.

Эдвард замирает, недовольно хмыкая, чуть отстраняется. Я всё еще лишена зрения, но чувствую, как он водит членом по моим половым губам, будто примеряется к ним, осваивает территорию, которой скоро будет всецело обладать.

Долго я ещё буду лежать в роли пушечного мяса? Распятая на постели туша с завязанными глазами и связанными руками. Запястья и лодыжки так сильно затекли, что я их вообще практически не чувствую. Лишь ртом дышу, жадно заглатывая воздух, чтобы хотя бы немного успокоиться и не свалиться в обморок. Хотя, наверно всё-таки было бы лучше, если бы я отключилась. В таком случае, боль и страх обошли бы меня стороной.

Эдвард поглаживает меня кончиком члена, временами постукивает по клитору, наверно, пытается разогреть и увлажнить юную, девственную плоть. Я дёргаюсь, когда набухшая и влажная от смазки головка шлёпает меня по сухим лепесткам.

– Ты сухая?! – в обвинительном тоне выплёвывает мужчина. – Сколько мой отец тебе заплатил? Этого недостаточно, чтобы ты текла? Сумма, жалованная им, за то, чтобы отдать целку незнакомому извращенцу недостаточно тебя вдохновляет? М?

Да, сынок богатея, оказывается, тот ещё подонок.

Подонок? Это мягко сказано. Позже я узнаю, какой он на самом деле монстр озабоченный.

– Сколько мне тебе доплатить, чтобы твоя тесная киска начала хлюпать на моих пальцах и члене как ненормальная?

Мои уши до самых кончиком заливаются краской. Но я молчу. Не знаю, что ответить. Ведь я должна быть послушной. Молчаливой – идеально, как заявил в правилах Кинг старший.

– Ладно, будем играть по-моему.

Я слышу необычный звук. Дёргаюсь. От холода. Что-то вязкое и холодное растекается по промежности.

Чёрт. Мерзавец! Он плюнул на мою киску и теперь активно растирает слюну по промежности членом.

– Так-то лучше, – гордо заявляет он, вновь пристраиваясь между моими широко разведёнными коленями. – Знаешь, а у тебя красивая киска. Нежная, розовая. Я таких ещё ни у кого не видел. Поэтому, твой хозяин доволен, – он наклоняется ко мне ближе, опасно близко, и шепчет мне это в лицо. – Давно не драл девственниц!

Новый рой мурашек и дрожи рассыпается по коже до темноты в глазах, а щёки жжёт от смущения. Конечно, я ведь не привыкла к таким выражениям. Я росла в интеллигентном окружении, а сейчас испытываю шок, аж уши вянут, когда я слышу с каким удовольствием миллионер издевается надо мной, употребляя пошлы фразочки. Наверно, это всего лишь часть игры. Идиотское шоу. Детишки богатеньких снобов развлекаются.

Толстый и твёрдый член миллионера снова давит на лоно. Уже более жадно и несдержанно. У меня вся жизнь проносится перед глазами. Я не смогу дать отпор. Я связана и беззащитна. А он впивается в мои бёдра руками и… резко меня таранит.

Толчок. Сильный, внезапный. Болевая вспышка бьёт по нервам, рассыпаясь по коже острым стеклом, я почти кричу в голос, но тут же прикусываю кончик языка, до металлического привкуса во рту.

Мужчина издаёт бранный, горловой стон:

– Бля, ты узкая! Охуеть…

Звон металла. Наручники бьются о бортики кровати, когда Эдвард Кинг наваливается на меня всей своей внушительной массой и твёрдыми бёдрами вдавливает в матрас. Этот кошмарный звук звенящего металла стальным молотком бьёт по моим барабанным перепонкам.

Миллионер весь трясётся, задыхаясь от сумасшедших впечатлений, безжалостно вонзаясь в мои узкие глубины, растягивая и подстраивая под себя невинную девичью плоть. Боль обрушивается на тело с силой падающего метеорита. Я бьюсь в болезненных судорогах, как в предсмертном припадке, но не кричу, подавляя в себе вопли, чтобы не разозлить Хозяина.

– Не зажимайся. Впусти меня! – грозно приказывает.

Я пытаюсь расслабиться, но моё тело отказывается подчиняться разуму. Мужчина проталкивается глубже, начинает усердно работать бёдрами, завоёвывая новую территорию. Кошмар, какой он огромный! Как будто выбивает меня копьё, а не член. В животе чувствуется чрезмерная полнота, смешанная с властью моего партнёра. Вперёд, назад. Глубже, жёстче, резче. Эдвард толкается в меня уже более уверенно, прикладывая усилия, растягивая и разрывая тугую плоть.

– Плотно идёт… – утробно охает. – Покорись мне! Слышишь? Тебе ведь больно! Прекрати сопротивляться! Стань моей!

Я сжимаю челюсти, приказываю себе не думать ни о чём. Стараюсь не зацикливаться на том, с какой силой и скоростью бьётся внутри меня его огроменный поршень. Как раскалённый в печи лом. Орудие убийства. Рвёт и трощит все мои внутренности, вколачиваясь до самой матки. Я просто молюсь, терплю, кусая губы, чтобы всё как можно скорей закончилось.

Проходит несколько адских минут. С каждым толчком становится чуть легче, чем было. Я приспосабливаюсь, растягиваюсь. По вискам катятся слезы, повязка на глазах быстро мокнет. Главное расслабиться, позволить доделать монстру всё до конца. Думай о маме, думай о свободе, Анна!

Скоро боль угаснет. Первый раз для женщины – это всегда боль, в большинстве случаев. Все женщины через это проходят. Деваться некуда.

Эдвард хрипит, задыхается. Кажется, он на пределе и скоро кончит. Он, чуть отстраняется, сильнее впивается пальцами в бёдра, готовясь совершить кульминационный толчок…

– Ах!

Толкается. До упора. До самых яиц. Лишая меня невинности окончательно.

И моментально кончает, взрываясь внутри меня горячими потоками чего-то липкого и вязкого.

– Моя. Да! Моя. Твоя сладкая дырочка теперь моя… – пульсирует внутри лона и сладко вопит, замедляя движения, дёргаясь в сумасшедших волнах оргазма.

Отдышавшись, он выходит из меня, и я слышу глухой удар, как будто грузное тело падает спиной на кровать.

Я дрожу как проклятая, тихонько похныкиваю, утешая себя.

Всё, всё. Ну, всё уже. Всё закончилось. Он кончил, выпустил пар, больше не будет мучить. Грустно одно – я больше не девочка, моя невинность отдана сумасшедшему монстру.

Я слышу шорох и лёгкий скрип пружин. Инстинктивно сжимаюсь. Первая мысль – пытки ещё не закончились, ублюдок жаждет ещё. Аппетит возникает во время еды, так ведь? Боже, если он сейчас снова продолжит меня трахать – пусть лучше убьёт. Я больше не выдержу его адского жора.

Я улавливаю, как он, передохнув, снова ко мне приближается. Жар бьёт в лицо, миллионер тянет ко мне руку, мягко касаясь лица. А меня как разрядом от бракованной розетки лупит, я дёргаюсь спиной назад, скручиваясь в немощный клубок.

– Эй, тише, ш-ш, тише. На сегодня хватит. Больше не трону, слышишь? Успокойся, не шевелись. Сейчас я тебя развяжу и сниму с глаз повязку.

Голос мужчины звучит довольно и, на удивление, спокойно. Я застываю, сглатываю, предвкушая то, что мои руки и ноги, наконец, обретут свободу. Я чувствую себя безруким и безногим инвалидом. Точнее, вообще не чувствую затёкших конечностей.

Грохот металла. Возня. Мои руки падают вниз, вновь обретая свободу, а с пересохших губ срывается блаженный стон облегчения.

– Теперь глаза. Готова?

Киваю, усердно растирая запястья.

Мужские пальцы едва задевают взмокшие от холодного пота виски, стягивая вверх плотную тканевую повязку. Я несколько раз хорошенько моргаю. Картинка в глазах расплывается, по сетчатке бьёт слабый свет нескольких бра, которые освещают большую двуспальную кровать, застеленную шёлковыми простынями винного цвета.

Я ещё раз хорошенько моргаю и тут же вижу перед собой объемную фигуру мужчины. Голого. Безупречного! Я веду глазами выше, по мускулистому, загорелому телу, сердце начинает набирать обороты, а голову охватывает приятное головокружение.

Брюнет. С большими янтарными глазами. Волчьими. Звериными. Глазами дикого хищника. Боже… А он… красивый. Но ледяной такой, истинный тиран и доминант. Лицо Хозяина будто выточено из стали. У него внешность волевого, уверенного в себе самца. Хозяина жизни. Человека, привыкшего к роскоши и бесконечным деньгам. Он надменен, самолюбив. Смотрит на всех свысока, словно он – Бог. Чувствует себя лидером абсолютно везде и во всём.

Мужчина хорошо сложен. У него завидное, прокаченное в спортивном зале тело. Загорелая, гладкая кожа. Он – модель обложек журналов. В такого невозможно не влюбиться.

Честно? Я шокирована. Ведь я думала, что попаду в сети к какому-нибудь толстобрюхому уроду с целлюлитными ляхами, тройным подбородком и мелкими крысиными глазками. Так ведь выглядят большинство олигархов и миллионеров – сливок общества?

Чувство паники усиливается, сердце начинает громыхать где-то в ушах, когда я, смутившись, опускаю голову ниже, рассматривая упругие, манящие бёдра миллионера. Я скольжу взглядом ниже, пресекая опасную зону…

Дыхание перехватывает.

У него большой и толстый член. С обрезанной, распухшей от возбуждения головкой. На нём блестит его сперма и моя кровь.

Ох! Хочется зажать рот ладошками и разрыдаться. Я слишком долго времени провела в страхе, слишком много всего тяжёлого испытала за несколько дней. Меня шатает и клонит в сон. Вот-вот, и я потеряю сознание.

– Ну, насмотрелась? Нравлюсь? – ехидно кривится миллионер, величественно сложив свои массивные ручищи на рельефной груди.

Я что-то мукаю в ответ, тут же опускаю взгляд вниз.

“Не смотреть долго Хозяину в лицо!” – напоминаю себе важное правило, быстро опускаю голову вниз.

– Иди в душ, потом спать в кровать. Пока в кровать, – важно уточняет. – Твоё место на полу, на матрасе, рядом со своим Хозяином.

«Хорошее» наставление, ничего не скажешь. У меня почти челюсть на пол падает. Я до сих пор не могу привыкнуть к тому сумасшествию, что так внезапно ворвалось в мою жизнь, поставив меня на колени.

Я попала в реальный ад. Лучше бы меня на органы порезали, чем монстру этому ненормальному на забаву бросили. Меня ждёт много пыток и унижения. Но я обязана быть сильной и не сломаться, чтобы отвоевать свободу.

– В чём дело? – он замечает мой ошарашенный взгляд и бледность на лице, в момент, когда я увидела его половой орган. – Не пугайся. Да, детка, это твоя кровь на моём члене. Это означает лишь одно, что ты – теперь моя! Только моя! А я – твой первый. И это осознание – как печать, на всю жизнь.

Он не говорит это, а рычит. Алчно, угрожающе. Как не человек, а волк дикий.

Хватает меня за волосы, рывком тянет на себя, и… дерзко кусает за шею, будто метку ставит, как доказательство, как клеймо на права законной собственности.

Я вскрикиваю, бьюсь в его тисках, после чего вырываюсь, убегая в ванную. В ту дверь, в которую Кинг в приказном жесте тычет мне пальцем. Нет, не вырываюсь, а он сам меня отпускает, грозно наблюдая за тем, как я хлопаю дверью, с трудом ориентируясь в незнакомой мне месте.

Оказавшись в небольшом светлом помещении, испытав сильное головокружение и темень в глазах, я падаю спиной на дверь, сползаю по ней на пол и, кажется, лишаюсь чувств, теряясь во времени.

Я стойко терпела все испытания злосчастной судьбы, но организм не выдержал. Эмоции сильнее меня. Они выбивают из меня все оставшиеся силы, отправляя в нокаут. В следствие чего, я проваливаюсь в глубокий бесчувственный сон и больше ничего не помню.