Текст книги "Брачная ночь с графом"

Глава 3

Я жизнь свою поставил на кон,

И я останусь до конца игры.

У. Шекспир. Ричард III, акт V, сцена 4

Первый день в Лондоне оказался для Адама настоящим испытанием. Слава богу, этот ужасный день подходил к концу.

Среди множества поверенных, требовавших его внимания, портных, снимавших с него мерки для новой одежды, и сновавшей вокруг толпы удивленных слуг – те с трудом верили, что появился их новый граф, – голова Адама шла кругом и нещадно гудела. Диксону же посчастливилось избежать всей этой суматохи: малыш в своей новой комнате играл с деревянными солдатиками, которых ему купил опекун перед отъездом из Йоркшира.

А вот Фараон не так легко приспосабливался к новым условиям, и Адаму приходилось все время держать пса при себе. Фараона ужасно нервировало новое окружение и множество незнакомых людей в доме, поэтому он то лаял, то беспокойно сновал из угла в угол. Адам прекрасно знал, что необходимо найти время и вывести неугомонного питомца на прогулку, но ему это так и не удалось.

К счастью, графу Грейхоку, которым он теперь стал, не нужно было возвращаться в тот дом, где они с Энни жили когда-то. Адам знал, что когда-нибудь ему придется что-то сделать с этой своей собственностью, – но только не сейчас. Когда ему сообщили, что у него, у лорда Грейхока, имеется в Мейфэре богатый особняк с прислугой, ожидавший его приезда, ему стало значительно легче принять решение и вернуться в Лондон.

Вчера вечером, когда он только приехал, дворецкий Кларк и экономка миссис Гудстоун уставились на него так, будто он прибыл с другого конца света. Что ж, ничего удивительного. Ведь его повседневная одежда совершенно не походила даже на костюм скромного дворянина, не говоря уж о наряде богатого графа. Правда, волосы свои Адам заплел на затылке в косичку – как подобает джентльмену, – но по выражению лиц слуг было видно, что это нисколько не уменьшило их страхов; вероятно, многие из них решили, что дом графа каким-то образом оказался в собственности безродного мошенника.

Адам мог бы сказать им всем, что и сам ошеломлен таким поворотом событий. Ему никогда даже в голову не приходило, что он может стать графом. Но теперь, взяв на себя эту обязанность, он решил, что станет достойным хранителем графства и образцовым опекуном.

К счастью, теперь уже все поверенные и портные ушли, и день заканчивался. В комнатах зажгли лампы и камины, и в доме наконец-то воцарилась тишина. Однако оставалось еще одно важное дело, и только после него Адам мог налить себе столь необходимый ему сейчас бокал портвейна. Он должен был вывести Фараона на прогулку. Да и Диксону, вероятно, тоже не помешало бы хоть ненадолго выбраться из дома.

Захлопнув бухгалтерскую книгу, которую тщательно изучал, Адам уже приготовился отодвинуть кресло и встать из-за письменного стола, когда вдруг раздался громкий лай Фараона.

В своем йоркширском доме Адам не обратил бы внимания на подобное поведение пса, потому что тот часто лаял на белок, кроликов и других мелких животных, шнырявших вокруг коттеджа. Но миссис Гудстоун и служанки все еще остерегались большой собаки, внезапно появившейся в доме, поэтому Адам решил посмотреть, что так взволновало Фараона.

Не успел он выйти из комнаты, как услышал знакомые мужские голоса и громкий смех. Адам поспешно вышел в коридор и тут же увидел Брэя и Харрисона, стоявших в холле. Фараон радостно прыгал то на одного, то на другого, а они похлопывали его по спине и гладили. Дворецкий же, тихо стоявший в стороне, был явно озадачен происходившим.

Адам улыбнулся друзьям. Вскоре после визита Хопскотча он отправил им короткие послания, в которых сообщил, что возвращается в Лондон, но дату прибытия еще не определил.

– Откуда вы, хитрецы, узнали, что я в городе? – спросил Адам, приблизившись к ним. – Ведь я приехал только вчера, поздно вечером.

– Ты кое-что забыл, друг мой, – с улыбкой ответил Брэй; он пожимал Адаму руку, а Фараон продолжал прыгать ему на грудь, требуя внимания. – В Лондоне ведь не существует секретов…

– И не забывай, что потаенных мест здесь тоже нет, – добавил Харрисон, когда Адам пожал ему руку.

Тепло приветствуя гостей, Адам снова улыбнулся. Было всегда приятно повидать старых друзей. И особенно радовали его их визиты к нему в Йоркшир последние два года. Адам знал, что друзья боялись показаться навязчивыми, но для него они такими не были никогда – он всегда был им рад.

– Фараон, сидеть! – приказал Адам, когда гости принялись снимать плащи.

Пес снова залаял и прыгнул на хозяина, восторженно помахивая длинным пушистым хвостом.

– Сидеть, Фараон, сидеть, – повторил Адам и погладил испанца, когда тот наконец, подчинился.

– Слишком долго, Адам… – пробормотал Харрисон. – Слишком уж долго ты не решался вернуться.

– И я чертовски рад, что ты все же решился, – добавил Брэй, похлопав друга по спине. – Было не так-то просто добираться к тебе на север.

– Теперь вам не придется туда ездить, – ответил Адам. – Что ж, пойдемте к теплому камину и немного выпьем.

Сопровождаемые Фараоном трое друзей тотчас же направились в гостиную. Харрисон с Брэем уселись в огромные кресла, стоявшие напротив дивана, а Адам подошел к небольшому столику и налил три бокала портвейна. Услышав, что друзья тихо переговариваются, он внимательно посмотрел на них. Брэй склонился к Харрисону и что-то увлеченно рассказывал ему.

– О чем это вы шепчетесь? – спросил Адам.

– Ни о чем, – поспешно ответил Брэй и откинулся на спинку кресла.

– Что-то не похоже… – Взяв бокалы, Адам направился к друзьям. – Ваша беседа выглядела так, будто один из вас хотел затеять со мной драку, а другой, благоразумный, отговаривал его.

Харрисон рассмеялся и взял бокал, протянутый Адамом.

– Мы, конечно, делали это множество раз, но сегодня не собираемся. Видишь ли, Брэй говорил, что теперь, когда ты в Лондоне, мы должны записать тебя в «Клуб наследников», чтобы ты мог официально подать прошение о членстве.

– Да, именно так, – подтвердил Брэй, взяв свой бокал. – Правда, Харрисон думает, что для тебя, возможно, еще слишком рано. Но я-то считаю иначе… Чем раньше, приятель, тем лучше.

– Тебе, как герцогу, виднее, – с улыбкой отозвался Харрисон, как будто салютуя Брэю своим бокалом. – И знаете… Может, отправимся туда прямо сейчас?

У Адама не было причин сомневаться в том, что его друзья говорили именно об этом. Но почему-то ему казалось, что они, как ни странно, испытывали неловкость. Но с чего бы это?..

– Нет, подождите, – произнес он, опускаясь на голубой бархатный диван. – Прямо сейчас – это мне не подходит. У меня сегодня был чертовски тяжелый день. Кроме того… Как вы сами видите, у меня еще нет подходящей одежды. Мне хотелось бы немного повременить и спокойно обосноваться в Лондоне, если вы не возражаете.

Харрисон бросил взгляд в сторону Брэя.

– Ему нужно больше времени. Действительно надо повременить.

– Да-да, – закивал Адам. – Я непременно войду в двери этого клуба, но это случится не сегодня и не завтра.

– А почему нельзя выбрать «Клуб наследников» местом твоего первого появления в свете? – спросил Харрисон. – Мы встретимся там, как только ты…

Харрисон внезапно умолк, и Адам оглянулся, чтобы посмотреть, что привлекло внимание друга. В дверях тихонько стоял Диксон, сложивший перед грудью ладошки и с любопытством смотревший на гостей. Как и с Адама, с него сегодня сняли мерки для новой одежды, но сейчас он по-прежнему был одет как простолюдин.

– Может, сначала тебе нужно нам что-то сказать? – спросил Харрисон, вскинув брови.

– Что ж, я не прочь. – Адам поманил к себе мальчика. Когда же тот подошел, Адам повернулся к друзьям и сказал: – Ваша светлость, милорд, позвольте представить вам мастера Диксона Грейхока. Диксон, это герцог Дрейкстоун и граф Торнуик, мои давние друзья.

Мальчик низко поклонился, затем, выпрямившись, проговорил:

– Рад познакомиться с вами, ваша светлость, милорд…

Гости поставили на столик свои бокалы и, поднявшись на ноги, приветствовали малыша Диксона. А тот тут же заявил:

– Когда-нибудь я стану таким же высоким, как вы. Моя мама сказала, что непременно стану.

– Полагаю, она была права, – согласился Брэй.

– Сколько вам лет? – спросил Харрисон.

– Пять, – ответил Диксон, показывая растопыренные пальцы. – Но мне исполнится шесть еще до конца года.

Адам знал, что друзья сгорали от любопытства, но ему не хотелось объяснять ситуацию при ребенке. Извинившись, он вышел из комнаты и пошел искать Кларка. Попросив дворецкого поручить кому-нибудь из слуг выйти с Диксоном и Фараоном на прогулку в парк, он вернулся в гостиную. После чего, снова устроившись на диване, взял свой бокал.

– Так расскажи нам наконец о мальчике, – сказал Брэй.

– Его доставил ко мне чуть больше месяца назад человек по имени Алфред Хопскотч.

Брэй и Харрисон переглянулись, и Адам спросил:

– Вы его знаете?

– Эмиссар принца, прекрасно выполняющий свою работу, – сказал Харрисон и отпил из своего бокала.

– Мы оба встречались с этим человеком по разным причинам, – добавил Брэй. – Нам следовало бы знать, что со временем он непременно навестит также и тебя… по какому-нибудь поводу.

– Этому человеку трудно отказать, – пробурчал Адам.

– Да, знаем, – почти одновременно выпалили друзья.

– Но кто же такой этот Диксон? – спросил Брэй.

– Если коротко, то он мой кузен. И следующий в линии наследования. То есть мой наследник.

Брэй с Харрисоном снова обменялись взглядами.

– А может, расскажешь нам полную версию этой истории? – предложил Харрисон.

– Рассказывать-то в сущности, нечего. Я прежде никогда не видел Диксона и даже не знал о его существовании, пока Хопскотч не привез его ко мне, – ответил Адам.

И он рассказал друзьям о своем разговоре с мистером Хопскотчем. Сказал и о том, что именно из-за малыша принял на себя обязанности графа Грейхока, чтобы со временем иметь возможность передать титул Диксону. Закончил же словами:

– Простейшее объяснение таково: в очередной раз судьба не оставила мне выбора.

– Она редко оставляет выбор, – со вздохом заметил Харрисон. Уж он-то знал, что сейчас чувствовал Адам. Брат Харрисона и вся его семья умерли от губительной лихорадки чуть больше года назад. В результате Харрисон неожиданно стал графом Торнуиком.

– Ты говоришь, что Диксон – твой наследник. То есть ты хочешь сказать, что он им является до тех пор, пока ты не женишься и не произведешь на свет сына, не так ли? – осведомился Брэй.

Адам отрицательно покачал головой.

– Нет-нет, он мой единственный наследник, к которому и перейдет титул. Я больше не женюсь. И не собираюсь заводить детей – просто не смогу снова пройти через этот ад.

– Не хочешь же ты сказать…

– Нет, хочу! И Диксон – мой наследник.

Друзья в очередной раз переглянулись и заерзали в своих креслах. «Что ж, их можно понять, – подумал Адам. – Ведь оба они счастливо женаты…»

– Так когда же мне предстоит встреча с герцогиней и графиней? – проговорил Адам, стараясь сменить тему.

– Скоро, – ответил Брэй, сделав глоток портвейна.

– А ты собираешься посещать приемы, балы и другие празднества сезона? – спросил Харрисон.

– Непременно, – кивнул Адам. Оглядев свой наряд, он рассмеялся и добавил: – Но только после того, как свершится преображение и я стану истинным графом. Сомневаюсь, что меня радушно примут в чьем-либо доме, если я буду одет так, как сейчас. – Улыбнувшись, он продолжал: – И если я не собираюсь снова жениться, то это вовсе не означает, что я не хочу наслаждаться обществом прекрасных молодых леди на балах и получать удовольствие в теплой постели любовницы. Ведь я все-таки мужчина…

Глава 4

Вид людей не может

Утешить тех, кто от людей бежит.

У. Шекспир. Цимбелин, акт IV, сцена 2

Новость о прибытии графа Грейхока в Лондон распространилась по городу со скоростью урагана. В течение нескольких дней Адам получил великое множество приглашений на званые обеды, приемы и балы, однако проигнорировал все, пока не получил очередное этим утром (к счастью, кое-что из его новой одежды уже было готово).

Этим вечером ему предстояло впервые за последние два года появиться в обществе. И в глубине души он этого с нетерпением ждал – да-да, ему ужасно хотелось вновь окунуться в водоворот светской жизни после столь долгого пребывания в одиночестве. В целом его вполне удовлетворяла тихая уединенная жизнь в Йоркшире, но временами пребывание в изоляции становилось почти невыносимым, и в такие моменты он особенно остро ощущал свое одиночество. Возможно, именно одиночество ему и требовалось, однако подобная жизнь совершенно не подходила ребенку, которому предстояло стать его наследником.

Оставив шляпу, плащ и перчатки слуге у парадной двери особняка герцога Куиллсбери, Адам направился к залу, откуда доносилась музыка. Остановившись в дверях, он окинул взглядом бурлящее море кружившихся красочных юбок, черных фраков и белых рубашек – бальный зал был заполнен гостями. К сожалению, ни Брэя, ни Харрисона он не увидел, однако заметил несколько других знакомых лиц в толпе.

Адам пропустил два светских сезона, но, как ему показалось, в высшем обществе совершенно ничего не изменилось. Вдовы и старые девы сидели на стульях у стены, пожилые джентльмены, стоявшие небольшими группами, о чем-то беседовали или весело смеялись, – они непременно разглядывали каждую женщину, проходившую мимо, – а юные леди тихонько перешептывались, прикрываясь веерами (потенциальные женихи, разумеется, внимательно их разглядывали).

Адам мысленно улыбнулся. Теперь-то он понял, что в Лондоне и впрямь было то, по чему он очень скучал. И не просто скучал, а с нетерпением жаждал насладиться.

– Адам?.. Вот так сюрприз! – Обернувшись, он увидел Брэя, стоявшего у него за спиной. – Я не ожидал увидеть тебя здесь, я думал, твой первый выход в свет состоится, когда мы встретимся в «Клубе наследников».

Пожав другу руку, Адам произнес:

– Я тоже так думал. Но сегодня, когда приглашение к герцогу и мой первый новый костюм доставили одновременно, я не смог противостоять соблазну.

Брэй оглядел залу.

– Что ж, прекрасно! Но я полагал… Полагал, мы сможем поговорить, прежде чем ты выйдешь в свет.

На взгляд Адама, это было довольно странное высказывание, но он, удержавшись от вопросов, с улыбкой сказал:

– Да-да, понимаю. Ты хочешь сказать, что мне сначала следовало побывать у тебя.

Друг почему-то смутился и пробормотал:

– Да, наверное… Пожалуй. Скажи, а ты еще ни с кем не разговаривал здесь?

Адам внимательно посмотрел на приятеля – тот вел себя… как-то странно.

– Нет, не разговаривал. Я ведь только что приехал. А что?

– Да так… – Брэй пожал плечами и рассмеялся. – Я тоже только что прибыл. И знаешь… Мне, конечно, следовало бы предвидеть, что ты первым делом отправишься на ужин к герцогу Куиллсбери. Ты же наверняка помнишь, что у него лучшая кухарка в Лондоне.

– Разумеется, помню. – Адам улыбнулся. – После однообразных блюд из тушеной баранины, которые мне подавали последние два года, я не смог устоять перед искушением – ужасно захотелось отужинать за герцогским столом.

Брэй весело рассмеялся.

– И выпить его вина?

– Без сомнения, – усмехнулся Адам.

– Тогда почему бы нам сразу же не выпить? – проговорил Брэй. – Столы накрыты по другую сторону зала. Идем?

– Да, конечно, – кивнул Адам. Он уже собирался пойти к столам, но тут вдруг заметил Харрисона, стоявшего у двери. И его внезапно охватило неприятное чувство. «Что-то тут не так», – подумал он. Повернувшись к Брэю, Адам сказал:

– Только что прибыл Харрисон. И он один. Интересно, почему его жены нет с ним?

Брэй оглянулся и посмотрел в сторону холла. Но не ответил на вопрос друга. Через несколько секунд Харрисон подошел к ним и приветствовал обоих. Затем, взглянув на Адама, сказал:

– Вот так сюрприз, дружище. Мы не ожидали встретить тебя здесь сегодня.

– Брэй уже мне сообщил об этом, – проворчал Адам. – Но почему вы этого не ожидали?

Брэй с Харрисоном молча переглянулись. И точно так же, как во время их краткого визита несколько дней назад, Адам почувствовал: что-то с его друзьями не так…

– Где Луиза? – спросил он, взглянув на Брэя. Затем перевел взгляд на Харрисона. – И где Анджелина?

– Дома, – ответили друзья почти одновременно.

Ужин у герцога Куиллсбери всегда считался важнейшим светским событием, и жены Брэя и Харрисона ни за что бы не пропустили его, не будь у них на то серьезной причины.

– В чем дело? – Адам нахмурился. – Вы оба здесь, а ваших жен нет с вами. Почему?

Брэй с Харрисоном снова переглянулись, и Адаму это очень не понравилось. Еще больше помрачнев, он спросил:

– Почему их здесь нет?

Харрисон в смущении переступал с ноги на ногу, а Брэй упорно отводил глаза. И никто из них не произносил ни слова.

– Что, так и будете молчать? – оведомился Адам.

– Дьявольщина… – проворчал Харрисон. – Мы пытались сказать тебе еще в прошлый раз, только не знали, как…

Адам насторожился.

– Что именно сказать? Говорите же!

Брэй тяжело вздохнул.

– Видишь ли, они обе, Луиза и Анджелина, в ожидании ребенка, поэтому и не посещают светских мероприятий.

Адам невольно вздрогнул.

– Обе? – переспросил он. – В одно и то же время?

Харрисон кивнул.

– Да, так уж получилось.

– Мы с Луизой были потрясены, – добавил Брэй. – Ведь мы женаты уже почти два года, так что даже уже начали подумывать, что у нас не… – Он умолк.

– Почему же вы не сказали мне об этом, когда приезжали ко мне? – удивился Адам.

– Мы хотели сказать. – Брэй тяжко вздохнул. – Но Харрисон потом решил, что надо дать тебе время как следует обосноваться. Поэтому мы подумали… В общем, решили зайти к тебе в другой раз и уж тогда сообщить.

– А потом мы познакомились с Диксоном, – подхватил Харрисон. – А ты сказал, что он – твой наследник. И сказал, что никогда больше не женишься. После этого мы просто не смогли рассказать тебе, понимаешь?

Адам ненадолго задумался. Ему казалось, что в объяснениях друзей что-то не складывалось. Но он, отогнав свои подозрения, проворчал:

– Но почему же вы такие трусы?

Друзья молчали, и Адам, выругавшись, произнес:

– Ладно, хорошо, пусть так. Допустим, вы щадили мои чувства. Но тогда скажите, когда же вы, черт побери, собирались сообщить мне эти новости? Или, может быть, надеялись, что кто-то еще расскажет мне об этом, избавив вас от столь непростой задачи?

– Нет-нет, все не так, – поспешно проговорил Харрисон. – Адам, ну ты же нас прекрасно знаешь. Мы думали, что пропустим вместе несколько стаканчиков в «Клубе наследников», а затем расскажем тебе обо всем. Мы просто старались действовать тактично.

– Как и поступали всегда после того, как умерла Энни, – добавил Брэй.

Адам невольно вздрогнул. Впервые за последние два года он услышал ее имя, произнесенное вслух. Горло у него перехватило, и перед ним внезапно возникли картины и звуки, которые, как ему казалось, он похоронил навсегда. Он увидел Энни, лежавшую в постели, обливавшуюся потом и задыхавшуюся при каждом вдохе. И услышал, как она кричала, что ненавидит его за то, что он наградил ее ребенком. И она умоляла его спасти ее и дитя… Он снова слышал ее крики – и снова сходил с ума от собственной беспомощности.

Проклятие, но ведь он пытался!.. Он обращался ко всем докторам и всем аптекарям в Лондоне с просьбой помочь ей. А позже, ближе к концу, Энни умоляла его вырезать из нее ребенка и покончить с ее жизнью. «Адам… Адам»… – стонала она.

Он судорожно сглотнул – и уставился в пол. А Брэй, осмотревшись, тихо проговорил:

– Ты должен понять, что нам трудно было рассказывать тебе о наших женах.

– Да, чертовски трудно, – подтвердил Харрисон. – Но согласен, мы, наверное, должны были сказать тебе об этом еще тогда, во время нашего визита.

– Нет, черт возьми! Вы должны были написать мне в ту же минуту, как об этом узнали. – Адам внимательно взглянул на друзей. – Неужели вы думали, что я не буду рад за вас?

– Конечно, мы так не думали, – поспешно ответил Харрисон.

– Поверь, все совсем не так, – добавил Брэй. – Просто мы не хотели… Ну, видишь ли, очень нелегко рассказывать тебе о том, что наши жены ждут ребенка, в то время как ты потерял своего.

– А если бы я не вернулся в Лондон? Когда бы вы в таком случае рассказали мне об этом? – в раздражении проговорил Адам.

– После того, как дети родились бы, – признался Харрисон.

– Тогда бы мы уже знали, что все прошло благополучно, – подхватил Брэй. – Я же знаю, какие адские муки ты претерпел в те три дня… Вспомни, ведь я был с тобой все это время.

Адам молча кивнул. Он прекрасно все помнил.

Тут Брэй коснулся его плеча, но он, отстранив его руку, пробормотал:

– Не беспокойся, я в полном порядке. – Ему вдруг ужасно захотелось выпить, и он, повернувшись, уже собрался пройти к столу с напитками, но тут взгляд его упал на высокую и стройную молодую леди, наблюдавшую за танцующими… С грустью и завистью? «Но чему же может завидовать такая изумительная красавица?» – спрашивал себя Адам.

Глубокий вырез ее бледно-розового платья открывал взгляду нежные выпуклости соблазнительных грудей, а ниспадающая свободными складками юбка из тонкого шелка, казалось, струилась по ее ногам. Держалась она прямо, но не напряженно. Лицо же – выразительные глаза, изящный носик и красиво очерченные губы. Но, стоявшая одна, она казалась очень грустной и ужасно одинокой – впрочем, таким же ощущал и он себя в этот момент. И тут Адам вдруг почувствовал – он был абсолютно в этом уверен, – что в душе ее бурлили те же эмоции, которые терзали и его самого.

Взглянув на Брэя, он кивнул в сторону молодой леди и спросил:

– Кто это?

– Мисс Кэтрин Райт. Племянница нашего хозяина. Она дебютировала несколько лет назад.

– Я хочу пригласить ее на танец, – заявил Адам.

– Нет, подожди, – остановил его Брэй. – Не делай этого.

Харрисон схватил его за руку и попытался удержать.

– Стой, Адам, только не ее.

Но Адам, высвободив руку, решительно направился к стройной красавице.