Текст книги "Сокровище Стража"

Он восхищенно наблюдал, как ее большие глаза закрылись, и она хныкнула при поцелуе. Кью чувствовал ее неопределенность между желанием, чтобы он прекратил, но также желая большего, поскольку он подарил ее телу новые ощущения, которые она никогда до этого не испытывала. Было много всего, чему он мог научить ее этой ночью.

Его золотые глаза светились, когда горячая волна желания пронзила его и его бедра, когда он прижался к мягкой окружности ее бедра. Он не собирался зайти так далеко, насколько он мог это сделать.

Адреналиновый всплеск Тои давал ему скорость до тех пор, пока его взгляд не поймал слабый голубой свет из темноты леса. Он быстро приземлился, затормозив, когда увидел их. Светящийся голубой барьер окружал Кью и его заложницу, опасно потрескивая. То, что он увидел, разбило его сердце и наполнило яростью одновременно.

«Кью!» – гневно прорычал Тоя. Как только он согнул руки в локтях, появились его кинжалы. Крепко сжав святое оружие в руке, он подошел к барьеру. Сила в кинжалах пульсировала, вызвав вокруг него ударную волну, отбрасывая его волосы назад и отражая ярость, запечатлевшуюся на его лице.

Тоя зарычал, бросился на барьер и ударил по нему лезвиями, но барьер отбросил его назад вспышками энергии, исходящими от его поверхности. Его тело ударилось о ствол огромного дерева, которое и прекратило полет. Он рычал в тот момент, когда скользил вниз по твердой коре.

Выбираясь из грязи, Тоя с яростью наблюдал, как его брат продолжает целовать Киоко. Затем он заметил, что мышцы на его предплечье слегка двигаются, он провел взглядом вниз до его кисти. Увидев руку брата под ее юбкой, ярость ударила его прямо в грудь! Движения мышц его руки могли означать только одно. Ðтот гнев только становился сильнее, пока брат продолжал, зная, что он наблюдает.

«Киоко!» – Тоя чувствовал, как кровь стража закипает, когда он прокричал ее имя. Киоко принадлежала ему, и он не позволит Кью прикасаться к ней так, как это происходило сейчас. «Черт бы тебя побрал!» – снова волна энергии вспыхнула перед ним, отбрасывая грязь и обломки в деревья ударной волной.

Разум Киоко мучался от того, что тело предавало ее. Она била Кью везде, куда доставал ее маленький кулак, до тех пор, пока она не была вынуждена схватиться за его рубашку, чтобы удержаться, поскольку ее колени начали ослабевать. Она прижалась к его груди так сильно, как могла, но только позволила углубить опьяняющий поцелуй и дать поглаживающей руке еще больше доступа.

Она слышала, как Тоя прокричал ее имя, и знала, что он был достаточно близко, чтобы видеть ее, но Кью не ослаблял хватку. Поцелуй становился более навязчивым от ее хныканья и усиливавшихся хаотичных движений. Она пиналась, но вышло так, что ее нога застряла между его ног. Отчаявшись, она пыталась кусать его, но и это не сильно помогало.

Он не причинял ей вреда. Напротив, то, что он делал, было так хорошо. Он гладил ее между ног очень ритмично, что заставляло ее думать, будто она оседлала его руку. Ðто была несправедливая пытка. Она никогда не думала, что Кью может быть способен на поцелуй, не то что на такое смелое прикосновение. Ðто было так заманчиво, одна мысль заставляла ее разум и тело вести войну, поскольку она все еще пыталась получить свободу.

Кью наслаждался ее решимостью бороться против него, хотя он и чувствовал нарастающую растерянность от поцелуя и удовольствия, которое он ей доставлял. Ее молодое, нетронутое тело жаждало этого, хоть она и боролась с ним со всей своей скудной силой. Но еще большее удовлетворение ему приносило понимание, что Тоя смотрит на них из-за щита, который он создал вокруг них.

Он чувствовал, как она отвечает на его прикосновения, она почти застонала, когда тело ее предало. Ее всхлипы становились громче, когда в ней проявлялась сторона жрицы, та сторона души, что принадлежала только стражам. Но она не сдалась. Она еще боролась с ним, но было неважно, какой выбор был сделан. Он зашел слишком далеко, чтобы отступать.

Взгляд Кью встретился со взглядом Тои, желая, чтобы тот видел, как пробуждается неукротимая страсть. Выражение лица Тои, его взгляд в этот момент. Да, сейчас его брат знал цену, которую заплатил за то, что не уследил за тем, кого должен был защищать. В представлении Кью, Тоя должен был потерять ее именно так.

Ее вздохов было достаточно, чтобы он потерял контроль, который и так был на волоске. По крайней мере, это было опьяняюще. Тоя узнает как это, хотеть что-то, что есть у брата, зная, что тебе это никогда не заполучить.

Кью почувствовал, что ее борьба становится слабее, он знал почему – она пыталась удержать себя от того, чтобы прижаться посильнее к его руке, где она излучала влажное тепло. Ее спина была изогнута, глаза закрыты, длинные ресницы украшали раскрасневшиеся щеки.

Как только она достигла вершины горы, на которую он заставил ее подыматься, он остановил поцелуй и отстранился, давая соблазнительному вздоху прозвучать над ними. Лицо Кью ничего не выражало, но его глаза сияли, когда он смотрел на нее, чувствовал ее горячую плоть, плотно прижатую к нему. А он только прикоснулся к ней, такая страсть крылась внутри жрицы.

Смятение Киоко исчезло, как только она поняла, что сама трется о его руку, она откинула голову, чтобы посмотреть на Кью. Его ангельская внешность противоречила злобному поступку. Он не был лучше своего дяди Хиякея. Она почувствовала, что сила гнева от унижения переборола весь страх, что у нее был. Она подняла руку и ударила его прямо по щеке, но затем замерла, поняв, что, возможно, только что подписала себе смертный приговор.

Когда звук пощечины утих, Киоко подняла подбородок в знак протеста, в то время как дождь уже барабанил по внешней стороне щита. «Я ненавижу тебя», – прошипела она, когда слезы унижения наполнили ее глаза.

Кью не отреагировал и не сделал ни одного движения, чтобы отпустить ее. Его взгляд встретился с ее злым и испуганным одновременно. Нравилось им или нет, его кровь стража выбрала ее и из-за этого они оба были обречены. Кью нравился запах ее гнева. Он был словно афродизиак для него, но он почувствовал болезненный укол ревности, когда она обратила свое внимание на брата.

Когда Тоя за ними наблюдал, его глаза были спрятаны за прядями серебристых волос. Он знал, что не может сломать барьер, который создал Кью, но он слышал ее слова. Она ненавидела Кью, и сейчас только он мог освободить ее из заключения.

«Кью!» – Тоя поднял взгляд, чтобы показать полные гнева серебристые глаза. – Мы ее защитники, ее стражи. Отдай ее мне! Сейчас же!» – его голос был суровым и сильным, сливаясь со звуком ливня.

Кью все еще смотрел на Киоко. Он ласково скользнул ладонью по ее щеке, пока его глаза сверлили ее. «Такая соблазнительная», – прошептал он, как будто разговаривал сам с собой, смотря как ее глаза горят от гнева. То, что она боялась его меньше из-за ее гнева, заставило его усмехнуться.

Переведя взгляд обратно на своего брата, глаза Кью опасно сузились, но его голос остался холодным и спокойным: «Слишком поздно. Ты плохо защищал нашу жрицу, позволил ей быть одной в храме поздней ночью».

Киоко попыталась высвободиться, но его хватка усилилась: «Отпусти меня, придурок!» Она посмотрела назад через плечо на Тою, желая выкрикнуть его имя, нуждаясь в его помощи. Но губы ее остались сомкнутыми, она не хотела, чтобы братья сражались.

Она знала, что Кью силен, но она также знала, если Тоя в гневе, то его сила была безгранична. Битва между ними могла быть слишком опасной. Но она не могла не бросать умоляющий взгляд, который читался в изумрудных глазах. Ðтот взгляд был молчаливым криком о помощи.

Как будто читая ее мысли, Кью схватил ее подбородок и вернул внимание к себе, где оно и должно было быть. «Никогда», – прорычал он, наблюдая, как ее глаза становятся большими от тревоги. Затем, положив пальцы к артериям на ее шее, он надавил на них, схватил ее обмякшее тело, и она молча скользнула на него. Он практически жалел, что заставил ее уснуть…почти.

Тоя знал, что его брат силен, но все же он не имел права забирать ее. Он мог прочесть странное желание в глазах Кью, когда он смотрел на Киоко: «Что ты делаешь? Проклятье! Отдай ее мне, я всегда защищал ее». Он ждал, а его брат просто смотрел на него.

Кью чувствовал то, что Тоя не мог почувствовать. Зло приближалось к ним в виде Хиякея и его демонов. Ðто будет еще один урок для дорогого брата, который он надолго запомнит.

Тоя выдохнул, его руки сжались в кулаки: «О чем ты думаешь, Кью? Она наша жрица!» Все еще не получая ответа Тоя прошептал: «Я думал, ты говорил, что люди ниже тебя. Почему ты сделал это?»

Лицо Кью оставалось спокойным, а голос смягчился всего на мгновение, как будто он разговаривал со своенравным ребенком: «Если ты не следишь за ней, ее у тебя отберут. Ты, брат, не знаешь смысла настоящей защиты».

Кью уже перевел свое внимание к девушке без сознания в его руках. Его брат любил ее, но никогда не говорил об этом, как иронично. Она любила его брата, но он намеревался украсть эту любовь. Он хотел этого, жаждал, и его не отвергнут.

Золотые глаза снова вернулись к Тое, его голос ужесточился: «Хиякей рядом, ты этого не чувствуешь? Она могла быть в опасности. Ты оставил ее нетронутой, неотмеченной, беззащитной, одинокой, ожидающей его. Я не совершу той же ошибки».

Тоя увидел тень крыльев Кью, которые появились за его спиной и разрушили барьер, их окружавший, как только могущественные перья коснулись его поверхности. Он закричал, как только Кью исчез вместе с Киоко в его сильных объятиях. Звук срикошетил, не оставив ничего, лишь рев шторма, бушевавшего над лесом.

Он знал, что потерял ее сейчас, но он найдет способ освободить ее. Кью был прав, отчитывая его за недостаточное наблюдение за жрицей, но целовать ее, дотрагиваться до нее вот так, а потом забрать из-под его защиты. Почему?

Кровь Тои закипела, когда эхо слов Кью прозвучало в его голове. «Неотмеченной?» – он молился, что Кью не подразумевал, что сделает Киоко своей партнершей только для того, чтобы защитить. Тоя зарычал от одной только мысли.

«Ни за что!» – прокричал он в пустоту. Ðто он всегда был с ней, не Кью. Кью ненавидел людей и никогда не проявлял интереса к Киоко. Почему он внезапно сделал что-то такое опрометчивое? Даже воздух вокруг Тои, казалось, ожил от подавленной ярости, когда его силы стража опасно смешались с его гневом.

«Будь ты проклят, Кью! Я не позволю!» – голос Тои можно было услышать по всему лесу.

Глава 3 «Опускающаяся тьма»

Шинбе приземлился за Тоей, прибыв в то мгновение, когда Кью и Киоко исчезли. Остальные приземлились за ним и увидели мощную ауру Тои, которая увеличивалась вокруг него светящимися голубыми волнами.

Камуи был шокирован, когда увидел все это, фиолетовые блики играли на его развевающихся от силы Тои волосах. Казалось, что его глаза изменили цвет, когда изменилось и его сердцебиение. «Киоко?» – на выдохе произнес он, а его нижняя губа задрожала. Мерцающая разноцветная пыль упала с его прозрачных крыльев, когда он поднял их одним сильным ударом, намереваясь отправится в погоню за тем, кто забрал у них Киоко.

Вспышка молнии осветила черные крылья врага, когда он появился прямо на пути у Камуи. Длинные черные волосы Хиякея поднялись вверх от его неожиданного спуска. Его смольные глаза встретились с глазами Камуи, заставив стража отказаться от намерения спасти Киоко.

«Бедное дитя…ты что-то потерял?» – в голосе Хиякея слышались нотки беспокойства, но его черные глаза выдавали его настоящие чувства. Продвигаясь вперед, когда он был в состоянии дотронуться до бледной щеки Камуи, Хиякей рассмеялся, а страж отступил на несколько шагов, чтобы избежать контакта.

«Всегда такой пугливый», – игнорируя других стражей, которые все еще были на земле, Хиякей преследовал сверкающего глазами мальчика, который отступал. «Подойди же, Камуи. Как ты собираешься победить меня, если у тебя нет твоей жрицы?» – он знал страхи мальчика лучше, чем кто-либо другой. На губах появилась садистская улыбка. В конце концов, он был тем, кто вселил в Камуи все эти страхи.

Камуи почти задыхался от паники, которая становилась все сильнее к этому моменту. Видеть монстра перед собой было практически также ужасно, как и чувствовать монстра внутри себя – демона снов. Он чувствовал его там, перед собой, внутри врага, воспоминания и кошмары, которые он давно похоронил, вернулись, чтобы преследовать его, пока он боролся с желанием убежать от существа перед ним.

Чувствуя поток страха Камуи, Шинбе выкрикнул: «Оставь его в покое, предатель!» Подняв свой посох, он использовал телекинез, чтобы атаковать их дядю камнями и землей, что отвлекло его на достаточное время, чтобы Камуи убежал.

Взмахом руки Хиякей создал барьер, от которого снаряды безобидно отскакивали, и его черные, полные гнева глаза обратились к аметистовому стражу: «Не вмешивайся в то, о чем ты не имеешь и малейшего понятия, дорогой племянник».

Камуи упал на землю, приземлившись на ноги, оттолкнув от себя темные воспоминания, надеясь, что они останутся спрятанными еще надолго. Ðто были его секреты, и он обязан их хранить. Камуи моргнул. Его глаза вернулись к нормальному сияющему состоянию. Он бы никогда не ворошил то, что Хиякей посмел ему напомнить. Он посмотрел назад на других стражей, желая, чтобы ложь оказалась правдой.

Тоя видел достаточно и щелкнул зубами. Со скоростью быстрее, чем мог уловить человеческий глаз, Тоя исчез и появился позади Хиякея. Охватив шею врага смертельной хваткой, он прорычал: «И что же, черт возьми, ты можешь сделать с этим, дорогой дядя?»

Глаза Хиякея сузились, когда он понял, что гнев Тои высвободил силу равную его собственной. Увидев, что Камуи находится вне его досягаемости, он хитро улыбнулся: «Как ты собираешься остановить меня, если не способен защитить одну маленькую девчонку? Ты уже проиграл».

Он знал, что до сих пор может мучать жрицу соблазнительными воспоминаниями, спрятанными глубоко во снах. Демон снов видит, что они все еще связаны. Рано или поздно она придет к нему добровольно. Она не останется у Кью надолго. Даже сейчас он чувствовал, что она спит, ожидая его в своих снах.

С диким смехом Хиякей исчез, заставляя Тою снова гневно кричать.

Тьма окружала Киоко своей мутностью, и почему-то она знала, что снова спит. Реальность отошла на задний план, а сама она внутренне съежилась, зная, что сон нашел способ продолжиться. Он старалась бороться с ним, проснуться, чтобы он не мог ее достать, но убаюкивание сна было слишком сильным.

Время и место не имело для нее значения, поскольку сон стал ее реальностью. Киоко было тепло, даже слишком тепло, и это ощущение не давало ей проснуться. Она старалась сбросить темноту, которая сделала ее такой слабой и потерянной. Двигая пальцами рядом с собой, она почувствовала мягкость шерсти. Она достаточно пришла в себя, чтобы понять, что лежит на какой-то шкуре.

Открыв глаза, она посмотрела на каменный потолок, позволила своему взгляду проложить путь к каменным стенам, которые окружали ее. Она была в какой-то пещере. Вокруг нее мерцал всеми цветами свет маленького костра, который находился в 10 шагах от нее. Выглядело действительно захватывающе, словно сон.

Она попыталась сесть, но тут же пожалела о своем движении, отстраняясь назад настолько медленно, насколько могла. Голова болела, и она была слаба, как будто всю силу забрали. Что случилось?

Ее рот приоткрылся, когда воспоминания начали возвращаться к ней. В этот раз она резко села, не волнуясь о боли, она поддерживала голову руками, надеясь улучшить зрение.

Из-за кристаллических образований на потолке и стенах складывалось впечатление, что она находилась глубоко под землей. Она видела только один вход, и он был маленьким, поэтому костер хорошо согревал помещение. Без сомнений – без него пещера была бы очень холодной.

Она снова закрыла глаза и потерла виски, чтобы мыслить рационально. Кристалл Сердца стража…она разбила его, чтобы Хиякей не заполучил его. Ðто было последнее, что она помнила. Открыв глаза, она видела четче.

Посмотрев вниз, она поняла, что отбрасывает на мех цвет темноты. Киоко застонала. Хиякей завладел ею. Она знала это. Отчего же еще она лежала бы на черной меховой мантии глубоко под землей. Только Хиякей мог быть таким сумасшедшим.

Она хотела плакать, но знала, что не стоит, потому что если она сдастся страху, то может никогда не закончить лить слезы. Осматривая тело на наличие повреждений, чтобы не пускать страх в разум, она поняла, что полностью невредима и сейчас чувствует себя лучше. Если Хиякей собирался убить ее, он бы уже сделал это, верно? Ее затрясло от затянувшегося ожидания.

Осмотревшись вокруг, Киоко почувствовала себя лучше, поскольку она была одна. Если попытаться убежать, то лучше сделать это сейчас. Она надеялась, что у нее хватит сил убежать из пещеры, чтобы Хиякей этого не заметил.

Ползая на четвереньках, она стабилизировалась. Казалось, что все силы ушли на то, чтобы заставить себя встать. Она боролась с головокружением, которое нахлынуло на нее волной. Что он сделал с ней? Или разрушение кристалла так повлияло на ее выносливость. Ей казалось, что она потерялась во сне, и надеялась, что все было правдой.