Текст книги "Дремлющий дом"

Глава 9
Мертвый цветок

Миссис Стэлворт, которую Эйден попросил принести гвоздодер, зашла в комнату, держась за сердце. Оглядев масштаб разрушений, устроенных молодой хозяйкой и ее гостями, потрясенная экономка с негромким вздохом осела на пол. Инструмент выпал у нее из рук, когда миссис Стэлворт, забывшись, прижала мягкие ладони к мертвенно-бледным щекам.

– Как?.. Что?.. – Фразы, вырвавшиеся откуда-то из груди женщины, напоминали кудахтанье.

Клои и ее кузен подбежали к экономке, помогли ей подняться, девушка усадила ее в кресло, услужливо поднятое с пола Эйденом. Николас же, убедившись, что состояние прислуги не внушало опасений, схватил гвоздодер и попытался подцепить край злополучной доски.

Непривычные к физическому труду руки слепо ощупывали металл, пытаясь найти удобное положение для захвата. Джули подумала, что кузен в отличие от Клои не был приучен к конскому седлу и никогда не держал в руках поводья. Вспомнив об отце и дяде Тони, которые и дня не могли провести без того, чтобы не приладить полку, подлатать старый комод или выстругать соседским мальчишкам по деревянном мечу, Джули почувствовала жалость к неумехе.

– Я могу попробовать? – обратилась девушка к Николасу, старательно игнорируя заполнивший голову стук несуществующего сердца. Тот уставился на нее в изумлении, с трудом представляя себе, что женщина способна управиться с рабочим инструментом. Доэрти отошел от миссис Стэлворт и криво усмехнулся.

– Позвольте заняться подходящим для нас, представителей низшего сословия, делом, мистер Эйвери, – саркастично предложил Эйден вкрадчивым тоном. Клои поджала губы в недовольной гримасе, а ее кузен, казалось, не заметил никакого подвоха и принял слова за чистую монету.

Используя гвоздодер как рычаг, Джули с помощью Эйдена принялась раскачивать половицу. Спальню заполнили противные скрипы и стоны: весь пол ходил ходуном и издавал жуткие звуки, которым вторили стенания миссис Стэлворт.

Крак!

С оглушительным треском доска поддалась натиску и вылетела из положенного ей места, обломившись с одного конца, где дерево было поедено вредителями. Джули отшатнулась от дыры: из-под пола хлынула орда маленьких потревоженных паучков.

– Что же вы наделали, что же я скажу мисс Вивиан, когда пойду к ней на могилку? – причитала миссис Стэлворт, заливаясь слезами.

Молодые люди тем временем встали полукругом и склонились над зиявшей дырой. Ее края были покрыты толстым слоем паутины и черной слизи, похожей на ту, что покрывала цветы в саду. А на дне виднелась пыльная металлическая крышка, под которой, очевидно, была шкатулка с документами.

Никто из них не решался засунуть руку в отверстие, мало ли что помимо пауков могло там обитать. Клои, что-то сообразив, подобрала с пола подушку и кинула ее Эйдену. Парень машинально поймал ее:

– Не самый подходящий момент для драки подушками, не считаешь? – Он повертел подушку в руках, как воображаемый руль.

– Не будь придурком, сними наволочку. – Из голоса Клои исчезла присущая ей ирония. Джули ни разу не слышала, чтобы подруга назвала кого-либо придурком или идиотом. Ей обычно удавалось ставить людей на место, не прибегая к оскорблениям, даже когда, по мнению Джули, они их заслуживали.

Широкие плечи Эйдена поникли, стиснув зубы, он сорвал с подушки шелковую материю, обмотал ей правую кисть руки и бесстрашно полез под пол.

– Тяжелая штука… – Было заметно, как напряглись мышцы на предплечье парня, он шумно выдохнул и вытянул таинственный предмет наружу. Покрытая пятнами и паутиной наволочка осталась на нем, но Джули видела, что размерами тот превосходил любую шкатулку.

Эйден опустился на пол и принялся растирать правую руку. Молодой человек боролся с подступившей дурнотой, которая словно передавалась и Джули: уши заложило, в горле встал ком, и она ясно ощущала пульсацию вен на шее и запястьях.

Клои протянула руку, чтобы снять наволочку, но Николас ее опередил.

Под тканью оказалась стеклянная банка, заполненная мутной зеленоватой жидкостью, в которой что-то плавало. К крышке был приделан хитроумный замок, усыпанный драгоценными камнями. Блеск рубинов и изумрудов не могла скрыть даже столетняя грязь.

Джули еще не удалось разглядеть, что именно находилось внутри, ее вмиг охватило чувство отвращения, и уже не особо хотелось открывать эту тайну.

На вытянутых руках Николас поднял банку на свет. Миссис Стэлворт за спинами молодых людей всхлипнула так громко, что заглушила звук рвоты брата Клои: разместив недавнюю ношу на подоконнике, он склонился над искусно расписанной вазой и оставил в ней содержимое своего желудка.

Клои пролепетала извинения и поспешила выйти из спальни, чуть не подвернув лодыжку на пороге. На ее лице было ни кровинки.

В лучах полуденного солнца в маслянистой воде, придавшей содержимому странное свечение, нежилось человеческое сердце.

Несколько минут они провели в молчании, с усилием отводя глаза от страшной находки, но она притягивала к себе внимание, манила рассмотреть, вскрыть и кончиком пальца коснуться пропитанного спиртом органа. Джули поморщилась, ее охватило желание разбить банку, чтобы проверить будет ли мертвое сердце трепыхаться на полу так же, как выброшенная прибоем на берег рыба.

Ключ, выпавший из рук Николаса, поблескивал посреди комнаты. Эйден первым вышел из оцепенения и подал голос:

– Может, все же стоит открыть крышку? – Он встретился глазами сначала с Джули, потом с кузеном Клои, поискав поддержки.

– Я не буду прикасаться к этой мерзости. В Дормер-Хаус нужно пригласить священника, чтобы он провел надлежащие ритуалы, и провести погребение. Господь милосердный, я и представить не мог… – слабо ответил Николас, все еще обнимая вазу двумя руками. В спальне повис кислый запах, несмотря на распахнутое окно.

Джули растерла затекшие конечности и приблизилась к подоконнику, подняла по пути сверкающий драгоценностями ключик.

– Хорошо бы выяснить, кому принадлежало это сердце, чтобы можно было отыскать могилу с… эмм… остальными частями тела.

Николас, пошатываясь, поднялся на ноги.

– Да кому угодно, любому несчастному бродяге! Бьюсь об заклад, это тетка Вивиан использовала беднягу для своей черной магии! – Он наскоро перекрестился, а для верности еще и поплевал через левое плечо, чем немало позабавил Эйдена.

– Мисс Вивиан никогда не практиковала черной магии, и это не сердце какого-то случайного прохожего, – с достоинством произнесла миссис Стэлворт (о присутствии которой все благополучно забыли), утирая лицо кружевным платочком.

Джули заинтересованно обернулась на женщину. Ее уверенность в собственных словах была столь очевидной, что не возникало сомнений, что экономка знала о хозяевах дома гораздо больше, чем ей было положено.

– Вы знаете, чье оно? – спросила девушка.

– Слуги знают все, – хитро улыбнулась женщина, вокруг ее глаз появились морщинки, она тяжело вздохнула и продолжила: – Моя мать служила в Дормер-Хаусе старшей горничной в то время, страшное событие потрясло весь дом, да и скандал, который…

Николас перебил экономку, сморщив нос, он кивнул на испорченную вазу:

– Не время для досужих сплетен, миссис Стэлворт, лучше отмойте ее, а позже займитесь уборкой, моей сестре все же размещаться здесь на ночь.

Джули вытаращила глаза: человек, который пару минут назад дрожал всем телом и искал помощи у любого, готового ее оказать, пренебрежительно указывал прислуге на ее место. К тому же было ясно, что кузен не испытывал ни малейшего раскаяния за то, что от комнаты, в которой ночевала Клои, остались одни руины.

– Конечно, мистер Эйвери. – Женщина поднялась с кресла и направилась к выходу, бормоча себе под нос: – Только это никакие не слухи, вся челядь знала, что мистер Эйс вырезал сердце из груди своей жены и оставил его себе, чтобы оно не принадлежало никому, кроме него…

– Дедушка был истинным романтиком, если это правда. – Клои столкнулась с экономкой в дверях и, посторонившись, пропустила ее в коридор. – Будьте так добры, сделайте хоть что-нибудь с хозяйскими покоями, чтобы я смогла показать Дормер-Хаус потенциальным покупателям. Просто прикройте чехлами все, что не подлежит восстановлению, я позже разберусь. Я уже попросила мистера Стэлворта подготовить для меня комнату моей матери, когда он управится в саду.

Джули восхищало умение Клои взять себя в руки, когда того требовали обстоятельства. В ее распоряжениях не было грубости, тон оставался ровным, но у прислуги не было возможности найти какую-либо лазейку и не оставалось выбора, кроме как беспрекословно выполнить их. Девушка пересекла комнату и взяла протянутый подругой ключ. Задержав дыхание, Клои твердой рукой два раза повернула его в замке.

Заржавевшая крышка поддавалась с трудом. Николас стоял поодаль, прижав к носу надушенный парфюмом платок, он опасался нового приступа дурноты. Джули и сама была готова к тошнотворному запаху, который наполнил пространство, стоило только снять замок.

Подоконник был усыпан крошками ржавчины, которых становилось больше с каждым поворотом крышки. Клои приходилось прикладывать силу, но она твердо отказалась от помощи Эйдена. Всеобщие опасения были напрасны: содержимое банки было надежно запечатано, и достать сердце можно было только разбив стекло, а замок открывал доступ лишь к потайному отделению.

Внутри оказался засушенный бутон алой розы, который рассыпался в руках у Клои, как только она к нему прикоснулась, и крохотный клочок бумаги.

Храни любовь в сердце своем. Жизнь без нее подобна бессолнечному саду с мертвыми цветами.

Клои протянула записку Николасу, после того как стоявшие подле нее Джули и Эйден прочитали ее.

– Сдается мне, дедушка слишком буквально понимал Оскара Уайльда…

Кузен Клои повертел бумагу в руках, проверил ее на свет.

Эйден хмыкнул в попытке скрыть смешок. Он двумя широкими шагами добрался до Николаса и панибратски хлопнул его по спине.

– Сочувствую, приятель. Ни второго тайного завещания, ни сундука с пиратским золотом… Сердце, залитое формальдегидом, и любовная записочка – узнаю истинный дух Дормеров!

Мужчина вздрогнул от прикосновения широкой ладони и передернул плечами. Он оттеснил Джули, бросился к банке и принялся обыскивать ее на предмет каких-нибудь подсказок, отказываясь верить, что тайна была раскрыта.

– Какая-то ерунда! Неужели грех, который совершил Эйс, – это всего лишь убийство жены, наставлявшей ему рога? Он или Вивиан определенно использовали сердце Луизы в качестве жертвы Дьяволу!

– Тебе этого недостаточно? Убийство всегда было самым тяжким из грехов, заслуживал человек смерти за свои деяния или нет, – осадила брата Клои. – И не мне тебе об этом напоминать.

– И похоронил жену он как-то не по-христиански, что ли… – Эйден изобразил, как он якобы вырвал сердце из своей груди, и, словно зомби, закатил глаза и высунул язык. Джули оценила попытку рассеять мрачную атмосферу и улыбнулась парню, тот задорно подмигнул.

Напряжение начинало покидать комнату. Безусловно, находке было бы лучше храниться в Кабинете редкостей или на кафедре анатомии, а не в жилом доме, но Джули была рада, что им не удалось обнаружить ничего, что могло бы помешать Клои распоряжаться наследством. Ее подруга тем временем была счастлива, что мучившим ее кошмарам, казалось, пришел конец.

– Подумать только, я столько ночей провела, по сути, над чужой могилой, – поежилась Клои. – Скорее бы избавиться от этого дома!

– И после пережитого ты готова продать Дормер-Хаус невинным людям? Интересно, что им нащебечет агент по недвижимости: «О, мистер и миссис Смит, это просто райское гнездышко! Вы же не будете возражать против заспиртованных органов под полом, скелетов, замурованных заживо слуг в подвале и кровожадных призраков?» – ядовитые слова лились из Николаса фонтаном, в его глазах вновь появилась решимость.

Клои смутилась, она прятала глаза и перебирала браслеты на тонких запястьях. Джули не могла поверить своим глазам: чтобы ее подруга не нашла, что ответить?

Эйден, который решил облегчить работу миссис Стэлворт и подбирал с пола упавшие кресла, подушки и возвращал на место выдернутые из шкафов ящики, резонно заметил, что есть тип людей, которым нравятся старинные дома с жуткой историей, и сердце в банке лишь увеличит ценность Дормер-Хауса в их глазах.

Хозяйка дома поморщилась и посмотрела на Доэрти с легкой досадой, будто он сморозил глупость.

– Кузен, милый, ты перегибаешь палку. И мне действительно нужно продать дом, у меня нет другого выхода.

Прижав к груди банку, Николас прошагал к двери, жидкость внутри плескалась и оставляла жирные разводы, сердце подпрыгивало с каждым движением мужчины, отчего создавалось впечатление, что оно бьется, как живое.

– Ты совершаешь ошибку, и мой долг сделать все, чтобы тебе помешать, – с серьезным лицом проговорил брат Клои и скрылся в коридоре. Джули услышала, как за ним захлопнулась дверь в его спальню, а содержимое стеклянной банки зловеще булькнуло.

* * *

Оставив Николаса на попечение мистера и миссис Стэлворт, девушки в сопровождении Эйдена отправились в Хейзвудс. Клои взяла с экономки слово, что та не будет тратить свое время на приготовление ужина, и обещала привезти кузену и прислуге блюдо дня из «Бойцовского петуха».

Миссис Доэрти с удивлением приветствовала посетителей, смахивая крошки со знаменитого стола под пулевым отверстием в стене.

– Я думала, сегодня миссис Стэлворт наготовит на неделю вперед и я вас не скоро увижу, – хохотнула женщина, встряхнув рыжими косами, из которых выбивались непослушные завитки.

Клои разместилась у окна и махнула друзьям, чтобы они к ней присоединились.

– Фанни Стэлворт отлично готовит, но не сравнится в вами, миссис Доэрти.

Эйден закатил глаза и прошептал так, чтобы Джули услышала, а его мать – нет:

– Какая неприкрытая лесть!

Хозяйка шутливо потрепала Клои по плечу, широко улыбнулась, она явно восприняла ее слова всерьез. Но лицо женщины приняло суровое выражение, когда Эйден подвинул стул и сел на него задом наперед.

– Эмм, Эйден… ты не мог бы помочь мне на кухне?

Джули показалось, что миссис Доэрти сказала это не потому, что ей на самом деле было не справиться без сына. Парень бросил на Клои расстроенный взгляд и с готовностью поднялся на ноги.

– Если вы сможете обойтись без Эйдена пару минут, буду очень признательна. Нам троим нужно кое-что обсудить.

Ножки стула негромко скрипнули – мужчина сел даже раньше, чем миссис Доэрти добродушно замахала руками:

– Конечно-конечно, я пока заварю чай.

Джули улыбнулась про себя: Эйден производил впечатление человека, готового броситься под поезд, если Клои его об этом попросит. Интересно, осознавала ли это ее подруга, когда обращалась к школьному приятелю с просьбой об очередном одолжении?

Клои положила руки на стол и доверительно наклонилась к Джули и Эйдену:

– Что вы обо всем этом думаете?

– Ты говоришь о маринованных частях тела твоей бабушки? – ухмыльнулся парень. Обнаруженное ими в Дормер-Хаусе нисколько его не напугало, а все произошедшее воспринималось как забавное приключение.

– Да, именно о них, – прошипела Клои, стиснув зубы. – И я буду очень тебе благодарна, если ты отнесешься к ситуации серьезно.

По стене, у которой стоял столик Молодого Дормера, шустро прополз маленький паучок, напомнивший о хлынувшем из-под пола потоке восьминогих существ. Он скрылся из виду через мгновение, но Джули почувствовала, как холодок пробежал по спине.

Джули провела ладонями по бедрам и сделала глубокий вдох, чтобы собраться с мыслями, и вмешалась в разговор:

– Твой брат сказал мне, что он рассчитывал найти документы, доказывающие, что ты не имеешь права на дом. Что-то связанное с кровным родством… Я не уверена, что все поняла правильно, но мне кажется, Николас верит, что твоя бабушка изменяла своему мужу и не все ее дети были от него.

Склонив изящную голову набок, Клои задумчиво смотрела на девушку невидящим взором, что-то просчитывая в уме. Молодой человек подле нее хлопнул ладонью по столешнице:

– Николас слетел с катушек, очевидно же! Когда мы уходили, он трясся над банкой, как Голлум над кольцом. Никогда его таким видел. В здравом уме он ни за что бы не решил, что Клои не внучка Старого Дормера. – Эйден провел рукой по подбородку, сегодня он не успел побриться, и была заметна короткая щетина. – Зачем вообще ему нужен Дормер-Хаус? Ник ненавидел проводить здесь каникулы.

– Ты прав, мой дорогой кузен до смерти боялся Молящейся Бланш и не смел приближаться к Красной гостиной. Думаю, он просто не перерос детские страхи. Дормер-Хаус и на меня влияет… Будто мне вновь пятнадцать, мама умерла, а отцу, погрузившемуся в свое горе, нет до меня дела. – Клои переплела пальцы, сжала их так, что костяшки побелели. Джули потянулась к ней и накрыла руки девушки своими. Эйден опустил глаза, не зная, что сказать. Он не решился коснуться Клои, чтобы ее ободрить, предоставив это Джули.

Миссис Доэрти внесла поднос с дымящимся чайником и тремя цветными чашками в горошек. Желая быть полезным, ее сын забрал у женщины вазочку с имбирным печеньем и, жуя на ходу, расставил приборы на столе. Клои удалось взять себя в руки, она приняла чашку, протянутую хозяйкой «Бойцовского петуха» с вежливой улыбкой.

– Я только что видела Тимоти Дормера с мальчишкой Ллойдом на детской площадке. Не стоит ли пригласить его присоединиться? – Миссис Доэрти кивнула в сторону двери. Женщина умудрилась найти место для молочника и сахарницы на столике, который не был рассчитан больше чем на двоих посетителей.

Эйден нахмурился, а Джули уронила на пол печенье, которое держала в руке.

– О чем ему говорить с Джошем? – недовольно пробурчал парень. Он явно считал своим долгом опекать мальчика.

Клои лишь отмахнулась:

– Кузен дал понять, что не нуждается в нашей компании. Не хватало еще бегать за ним по всему Хейзвудсу. – Девушка добавила молоко в чашку. – Мы уже давно не дети, и в прятки я с ним играть не намерена. Сам придет, когда надоест скрываться. Или когда потребуется прикрыть его от констебля.

Джули украдкой обернулась и посмотрела в окно: на качелях вдалеке сидел худенький мальчик, а рядом с ним, опершись о столб, стоял молодой мужчина в белой рубашке с расстегнутым воротником, темные брюки были прихвачены подтяжками, а пиджак он небрежно бросил на второе незанятое сиденье. Девушку огорчило нежелание Клои пообщаться с кузеном, когда ее терзало столько вопросов, ответы на которые мог дать только Тимоти.

Наверняка, если бы она призналась подруге, что именно ее мучило, Клои немедленно прижала бы парня к стенке и выяснила, какого черта тот забыл в спальне Джули посреди ночи. Но девушка сгорала от стыда при мысли, что могло выясниться, что кузен Клои в ее комнате был всего лишь порождением возбужденного разума. Подруга не упустит случая пошутить о том, как она запала на ее младшего кузена, а сам Тимоти сделает какое-нибудь ехидное замечание о том, что перед ним невозможно устоять и он ничего не в силах с этим поделать.

Нет, Джули определенно не стоило обращаться к Клои за помощью. А искать с ее кузеном встречи – и подавно.

Когда миссис Доэрти скрылась в кухне и оставила их одних, Клои продолжила их прерванный разговор:

– Итак, Николас, может, и не в своем уме, но измены в высших кругах всегда были обычным делом. Тетя Вивиан как-то обмолвилась, что это было одной из причин, почему она не вышла замуж: завести роман на стороне ей бы не позволила гордость, но семейная жизнь с одним мужчиной ей представлялась невыносимо скучной. – Девушка негромко рассмеялась, погрузившись в воспоминания. Эйден сложил руки на груди и внимательно слушал. – По ее рассказам, бабка Луиза пользовалась необычайным успехом у мужчин. Французское происхождение придавало ей экзотики. Интрижка могла бы и привести к рождению моей мамы, ее брата или сестры, кто знает?

Нырнув под стол, Клои достала сумочку и принялась в ней что-то искать.

– И что ты предлагаешь? Мы же не можем достать образцы ДНК твоих предков, чтобы установить родство, – протянула Джули, пораскинув мозгами. Время от времени она поглядывала на странную парочку за окном: Тимоти и Джош, похоже, неплохо проводили время, мальчишка доверчиво показывал старшему товарищу сокровища, хранившиеся в его карманах, а кузен Клои по-отечески ерошил ему волосы.

– Ага, для этого пришлось бы раскопать кучу могил, потому что большая часть интересующих нас людей мертва. – Эйден поднялся со стула, размял ноги, бросил подозрительный взгляд в сторону детской площадки. – Не уверен, что Николас одобрит, если мы разбудим от вечного сна его родственников, которые должны мирно разлагаться и ждать второго пришествия.

Клои положила на стол сложенный лист бумаги, обнаруженный в сумке, и фыркнула в попытке скрыть смешок.

– Ничьих могил мы раскапывать не будем. Обратимся к почти такому же надежному источнику знаний, как и лабораторные исследования, – сплетням прислуги.

На листе бумаги был указан адрес в Хейзвудсе и имя: «Эмили Нимбл».

– Кто такая эта Эмили Нимбл? – спросила Джули. Вне зависимости от ответа она уже поняла, что Клои организовала поездку в город не ради чаепития, а для того, чтобы нанести визит загадочной даме, чье имя было указано в записке.

Эйден склонился за плечом Клои и пробежался глазами по строчкам:

– Миссис Нимбл – древняя старушка, мы с отцом чинили ей забор в том году, живет на краю леса совсем одна. – Парень озадаченно потер затылок и смущенно обратился к Клои: – Помнишь, когда мы были подростками, мы на спор забегали к ней во двор и считали вслух, кто дольше простоит на пороге дома ведьмы? Слава богу, что она уже тогда была глуховата.

Джули захихикала, когда представила, как юная Клои бросила на серый гравий школьный портфель, забежала в чужой двор, озираясь по сторонам, чтобы ее не схватила злобная карга, а нескладный Эйден прятался за изгородью, уговаривая подругу не трусить.

– Мэтт Белл всех нас уделал, – поделилась с Джули подруга. – Он, наверное, простоял бы и дольше, только миссис Нимбл заметила беднягу через окно и огрела его по затылку половником.

Компания залилась смехом. Дверь кухни приоткрылась, и в проеме появилось раскрасневшееся скуластое лицо с усами щеточкой.

– Эйден Томас Доэрти, сейчас же помоги матери, пока я тебя не огрел половником! – Мужчина вытер мускулистые руки о фартук, покрытый разноцветными пятнами. Очевидно, это был отец парня, хотя он был похож на него меньше, чем на мать. С мистером Доэрти, судя по его суровому виду, лучше было не шутить, в его светлых волосах было множество серебряных прядей, а на лбу и под глазами залегли глубокие морщины.

– Приветствую, леди, – кивнул мужчина Клои и Джули, придержал для сына дверь. Тот попрощался с девушками и напоследок бросил выразительный взгляд на клочок бумаги с адресом на столе.

– Добрый день, мистер Доэрти, – поприветствовала мужчину Клои, Джули замешкалась и поздоровалась с небольшим опозданием, чувствуя себя неуютно под прицелом проницательных глаз владельца паба. Отец Эйдена убедился, что сын удалился на кухню и не мог его слышать, и обратился к девушкам:

– Не стоит морочить ему голову. Если вы и дальше продолжите в том же духе, мой сын решит, что честная работа в пабе ему не подходит. Мисс Вивиан умерла, да упокоится ее дух с миром, и парню пора забросить эти глупости. – Мужчина ударил кулаком о раскрытую ладонь, он казался взволнованным и рассерженным на мисс Дормер, потому что она сумела вдохновить Эйдена на поступление в университет.

Джули мысленно посочувствовала парню, чей отец хотел, чтобы сын продолжил семейное дело, несмотря на то что его собственные желания были иными. Ее родители всегда поддерживали стремление стать фотографом, но девушка прежде даже не задумывалась, что может быть как-то иначе, считая их уважение к выбору ее профессии естественным.

– Что вы этим хотите сказать, мистер Доэрти? Тетя Вивиан и я столько времени потратили, чтобы убедить Эйдена, что с его способностями будет огромным упущением не получить высшего образования. А он просто все бросает, не окончив последнего курса, потому что он якобы больше пользы принесет здесь! – К удивлению Джули, Клои вспылила и стала похожа на рассерженную ощетинившуюся кошку. Тот факт, что Эйден не получил диплома и прозябал в захолустье, задевал наследницу Дормер-Хауса за живое, словно она воспринимала это как личное оскорбление.

Мужчина развернул стул, на котором прежде сидел его сын, лицом к посетительницам и тяжело опустился на него, оберегая левую ногу (его беспокоило колено).

– Это Эйден так сказал? – Мужчина невесело усмехнулся в усы. – А я уж было думал, у него совсем не осталось гордости. Он вернулся, потому что его вытурили из треклятого университета. Сын просил декана об отсрочке, он бы нашел деньги, да и мы с Кейтлин подсобили бы, чем могли… Но нет, им денежки подавай незамедлительно! Я и сказал Эйдену, чтобы он прекратил унижаться и возвращался домой.

Лицо мистера Доэрти раскраснелось еще больше. Он перевел дух, попросил его извинить и оставил девушек за столом одних, чтобы налить себе немного виски. Час был ранний, но мужчине срочно требовалось успокоить нервы, и Джули подозревала, что это был единственный известный ему способ.

Готовая защищаться от нападок, Клои озадаченно смотрела, как мужчина опрокинул в себя порцию алкоголя и налил себе еще.

– Я… не понимаю, почему Эйден солгал мне и не обратился за помощью. И как вообще так вышло, что он не рассчитал расходы? Я знаю, какой он ответственный. – Клои развела руками, задела записку, лежавшую на скатерти, и она упала на пол. Вернувшийся к столику мистер Доэрти подобрал ее и молча вложил девушке в ладонь.

Джули подала голос неожиданно для самой себя:

– Мне кажется, мистер Доэрти пытается объяснить, что после смерти твоей тети Эйден лишился ее покровительства. Тетя Вивиан оплачивала его учебу, верно? – Девушка тихо обратилась к мужчине, который поставил перед собой стакан с темной жидкостью и хмуро кивнул. – А когда университет отказался подождать с причитающимися им деньгами, Эйден был вынужден вернуться в Хейзвудс.

Клои прижала тонкие пальцы к губам:

– Какая я глупая. Почему я не догадалась, что тетя помогала Эйдену? – Она решительно встала, вернула смятый листок бумаги в сумочку. – Как только продам дом, я сделаю все, чтобы он смог получить степень, обещаю вам, мистер Доэрти.

Мужчина сделал крошечный глоток виски и поднял на нее усталые серые глаза:

– Мисс Клои, именно этого я прошу не делать. Бросьте, не кормите моего сына пустыми фантазиями. Я был против этой благотворительности три года назад и лишь убедился в своей правоте. Место Эйдена здесь – за стойкой «Петуха», выше головы не прыгнешь… Вот Себ Слай и поплатился за свои поездки в Брайербрим, нет бы дома сидеть, всплыл кверху брюхом, как тухлая форель, слышали же…

Краска схлынула с лица Клои, когда дверь кухни отворилась и Эйден со стиснутыми зубами прошагал через зал. Он наверняка слышал окончание их беседы. Молодой человек рывком стянул с себя фартук и сбросил с плеча белое вафельное полотенце.

– А вот это не тебе решать, отец. – Эйден снял с вешалки кожаную куртку и направился к двери. – Духовка вычищена, сковородки вымыты, пивные кеги с последней поставки отсортированы и стоят в подвале. А теперь, если ты не против, я должен помочь Клои.

Джули незаметно дотронулась до локтя подруги, чтобы привлечь ее внимание, и прошептала:

– Нам пора уходить.

Боясь вспышки гнева отца Эйдена, девушки на цыпочках вышли из паба. Хотя их страх оказался напрасным – мистер Доэрти не произнес ни слова в ответ на тираду сына, только разочарованно покачал головой и потянулся за выпивкой.

Щурясь от яркого света, Джули поискала глазами Джоша, до сей поры сидевшего на качелях. Кузена Клои при нем уже не было, к ее огорчению.

– Я на минутку, – бросила она своим спутникам, негромко переговаривающимся на лестнице: Клои плохо скрывала раздражение, а Эйден отвечал неохотно и односложно.

Девушка была обязана узнать, о чем Тимоти разговаривал с мальчиком. Вдруг он обмолвился о том, когда планирует вновь нагрянуть в Дормер-Хаус? Джули хотела быть готовой к новой встрече с Дормером.

Джош без труда узнал ее и с энтузиазмом замахал рукой, чуть не упав с качелей:

– Здравствуйте, мисс Тезер! А где ваш фотик? Вы же не отдали его Слаю и Беллу?

– Будь осторожнее, Джош, – поспешила к мальчику Джули и, убедившись, что он в порядке, разуверила его – нет, конечно. Оставила его в Дормер-Хаусе заряжаться, аккумулятор совсем сдох.

Парнишка улыбнулся с видимым облегчением. А затем его глаза засияли с еще большей радостью: к детской площадке приблизились Эйден и Клои.

– Привет, приятель! – Мужчина отбил Джошу пять, а Клои протянула мальчишке руку для рукопожатия с элегантностью королевы. – Надеюсь, эти хулиганы больше тебя не достают?

Джули застонала про себя, при них она не могла говорить свободно, и нужно было найти способ перевести диалог на Тимоти, но так, чтобы не вызвать подозрений. Как ни странно, вопрос Эйдена пришелся как нельзя кстати.

– Нет, старший брат Белла устроил им взбучку после того, как ты поговорил с Мэттом. А мистер Дормер пообещал мне, что напугает засранцев до смерти. – Джош захихикал, произнося последние слова, и с восторгом продолжил: – Я знаю, что так нельзя говорить, но он сам так сказал!

– Мистер Дормер предложил тебе свою помощь? – обратилась к нему Джули, дотронувшись до холодного металла столба, о который опирался Тимоти, пытаясь выглядеть беззаботной.

– Ага. – Внук Ллойда затормозил подошвами стареньких кед об асфальт. – Дал слово, что будет за мной приглядывать. Сказал, что никто в Хейзвудсе не посмеет меня обижать. Круто же, Эйден?

По недоверчивому лицу мужчины можно было понять, что он не принял обещания Тимоти всерьез.

– Круто. Но ты все же не нарывайся на неприятности. Как говорит моя мама: береженого бог бережет. – Он хлопнул мальчишку по спине и обратился к Клои: – Тимоти и впрямь повзрослел, не помню у него стремления помогать ближним.

Клои рассеянно согласилась, ее лицо было обращено в сторону заброшенных домов в конце улицы, за которыми возвышалась темная стена леса. Вдоль покосившегося забора двигалась мужская фигура. Кипенно-белая рубашка, вышитые узорчатые подтяжки были неуместны среди деревьев и опустевших разрушавшихся домов. Дормер повернул за угол и скрылся из виду.