Текст книги "Платье для убийства"

Глава 5
Игры в белом халате

Боязнь проигрыша и потери, боязнь совершения ошибок удерживает людей позади. Поэтому я создал настольную игру, где вы играете на бумажные деньги. …Они достигнут непревзойденного результата, для этого также целесообразно применять основы тех знаний, которые вы получаете в игре «Денежный поток»…

Роберт Кийосаки

Психотерапевт Станислав Сергеевич Свишский неторопливо шел в офис, будто прогуливаясь по уютной осенней улице с маленькими кофейнями, продуктовыми магазинчиками и людьми, торопливо снующими туда-сюда.

Он внимательно разглядывал мощеную мостовую, словно эти аккуратные кирпичики могли помочь мыслям выстроиться в четкие структуры логичных и правильных выводов, растекаясь нежным потоком по шероховатым отросткам тревожности и апатии в области сердца…

Последнее время что-то происходило. Даже прохладный воздух, смешанный с ароматом ближайшей кондитерской, не мог успокоить мысли. Раздражало все.

В душе снова появилось ощущение, что прием не пройдет гладко. Он даже поймал себя на мысли, что не хочет идти в офис. Его работа, любимое дело всей жизни стало пугать и вызывать отвращение от бессилия…

Кирпичики под ногами выглядели какими-то невзрачными и неубедительными, они расслаивались, словно мозаика в калейдоскопе. Мужчина остановился и набрал воздуха, чтобы успокоиться. Панических атак только не хватало…

Люди словно с цепи сорвались и говорили странные вещи. Солидные, умные люди приходили на прием и рассказывали одинаковые вещи. Все же современный мир перенасыщен доступной информацией. Вот все и срываются…

Люди больше не понимают своей роли среди гаджетов и роботов, они больше не знают, как можно просто развлекаться. Мозг перенасыщен и дает сбой. Мозг загоняет мысли в ловушку, словно паук ловит глупых мух в свою липкую паутину и крепко держит в тисках тотального, вымученного, вынужденного одиночества.

Станислав Сергеевич остановился. Его внимание привлекла молодая женщина, стоящая у входа в офис. Она ковыряла носком сапожка клумбу, словно пыталась что-то найти в черной земле.

– Это вы. – Девушка улыбнулась и посмотрела на него в упор.

На секунду он застыл от ясных зеленых глаз, в них читалась усмешка с оттенком издевки. Снова стало неуютно и не хватало воздуха. Алиса открыла дверь, не стала дожидаться. Как вовремя оставила его одного… Может быть, он все это затеял совершенно зря?

– Это я… – прошептал в пустоту с улыбкой Станислав Сергеевич, оглянулся и обреченно оглядел площадь у здания. Все прежнее… Деревья, люди, запахи… Кофейни и продуктовые магазинчики. Кирпичики под ногами снова четкие и структурированные. Паническая атака отступила. Надо работать. Все привычно и хорошо.

– Доброе утро, Станислав Сергеевич!

Лина привычно поприветствовала Станислава Сергеевича своим мягким голосом и подошла, чтобы взять пальто. Она похудела… Щеки совсем впали, и эти мешки под глазами, странно… Вчера он этого не заметил. Такое не появляется за одну ночь. Надо быть внимательнее к Лине. Сколько лет она уже с ним? Восемь или все девять?

– У вас сегодня четыре записи, потом обед с…

– Крисановым, я помню. – Станислав Сергеевич тяжело вздохнул. Придется врать, что доклад готов, этот чертов доклад, к которому он даже не прикасался. Ему необходимо будет выступить на форуме, он не может отказаться. Ввиду статуса и профессионального опыта. И… Кого он пытается обмануть? Это принесет новых клиентов, люди придут после этого форума и попросят его копаться в своих головах, чтобы навести порядок. Уборщик… Вот его амплуа – профессиональный уборщик мыслей с большим гонораром. И без рекламы никак. Реклама нужна ему, она нужна Крисанову, она нужна всем. Двигатель чертова прогресса.

– Кофе? – Лина так внимательно на него смотрела, что Станислав Сергеевич вздрогнул. Мешки и разводы под глазами куда-то делись, у нее снова привычное чистое и гладкое личико, словно и не было этих восьми с лишним лет… Нет, кофе сейчас будет нехорошо.

– Травяной чай с сахаром.

Лина кивнула и прошла в кабинет, чтобы предложить чай или кофе девушке, и вернулась через пару секунд с веселой улыбкой.

– Она сегодня просит джин, представляете?

Станислав Сергеевич улыбнулся. Да, джин неплохо. В 10 утра самое то…

– Да, пожалуй, и мне тоже.

– Но…

– Кофе, – улыбнулся Станислав Сергеевич, – принеси свой прекрасный кофе с кардамоном, будь добра.

Лина послушно кивнула, она все еще удивлялась некоторым странностям, но уже не так остро, как раньше. Работа ассистентом одного из лучших психотерапевтов города научила ее многому и самому важному: «Все, что происходит, происходит по какой-то причине. А раз есть причина, значит, это нормально…» – это была любимая фраза Станислава Сергеевича. Лина даже напечатала ее на листе бумаги и повесила у двери, заказала дорогую деревянную рамку, чтобы выглядело солидно и статусно.

Станислав Сергеевич поправил галстук перед зеркалом и старался не смотреть себе в глаза. Эта паническая атака как испорченный двигатель… Если не заглушить, так и будет таскать с ревом вперед-назад… Главное – не смотреть себе в глаза и дышать. Пора работать, работа всегда помогает.

Алиса ждала его в кабинете, скромно сидела на кушетке, скрестив руки и ноги. «Она сегодня зажата, это нехорошо», – успел подумать Станислав Сергеевич.

– Все началось с этой идиотской игры, – произнесла девушка, как только он сел в кресло. Приятное прикосновение холодной кожи к плечам и шее расслабило. Наконец хоть что-то радостное в ощущениях…

– Хорошо. Алиса, давай попробуем без…

– Ярлыков? Но эта игра «Денежный поток» правда идиотская. В смысле люди учатся обращаться со своими денежными потоками, но как дворник может стать миллионером или полицейский миллиардером… Законным способом, имею в виду? Она идиотская. Я не буду менять определение.

Станислав Сергеевич едва заметно вздохнул, он хотел сказать «без спешки», но хорошо – пусть будет, как сказала она.

– К тому же они отказались заменить мне карточку.

Алиса устало протерла глаза. Снова это ощущение… Словно мужчина напротив сидит в своем игрушечном кресле в своем игрушечном, безупречно обставленном кабинетике и монотонно семенит своими игрушечными ручками, делая пометки…

Наверное, надо быть умнее, чтобы не закопать саму себя перед этим доморощенным психотерапевтом. Не надо было устраивать драку на той злополучной игре.

– Ты в порядке?

– Да. Постойте, я… Заменю определение. Совсем уберу. Пусть будет просто игра.

Станислав Сергеевич на секунду застыл, но затем одобрительно кивнул и сделал еще одну пометку в блокноте.

– Я рад, что ты так гибко относишься к выводам, Алиса, это хорошо. Давай вернемся к тому вечеру, когда ты пришла на игру. Расскажи все, что помнишь о своих эмоциях с того момента, как оказалась за столом с остальными игроками.

Началось… Вот оно. Сейчас он будет особенно придирчив к ее психосоматическим реакциям, надо быть осторожнее… Ей совсем здесь не место. А если хочется выйти, придется играть… По правилам, по которым играет этот доктор. По правилам, которые он не осознает, так что у нее преимущество. Она осознает, а он нет…

– У тебя болит голова? Ты все время трешь виски.

– Да, болит.

– Хорошо.

– Хорошо, что болит, или хорошо, что голова?

Доктор не ответил. Усмехнулся и снова что-то записал. Наконец отложил блокнот и занес ногу на ногу, приготовился слушать.

– Ты села за стол с остальными игроками, и тебе не понравилась карточка, которая тебе досталась.

– А вам бы понравилась?

– Карточка не имеет значения, я играл в эту игру несколько раз, если откровенно.

– И выигрывали?

– Нет, но… Это же просто игра!

– Зачем играть, если вы не выигрываете?

– В каком смысле?

– Если вы играли несколько раз и ни разу не выиграли, это какой-то мазохизм, не находите?..

Доктор прищурился, снял очки, внимательно смотрит… Сейчас скажет что-то очень умное. На его взгляд… На его взгляд умное, и весь парадокс в том, что ему решать, что звучит в этих стенах умно, а что нет… Эта шутка еще в голове, что «психиатр тот, кто успел надеть белый халат». Раньше она находила эту шутку смешной.

Станислав Сергеевич, правда, не совсем психиатр, он психотерапевт, но есть риск того, что он легко определит ее к другому врачу, к такому, от которого просто так не уйдешь и который налепит на нестираемый ярлык какого-нибудь диагноза… Этого допустить никак нельзя, иначе вся жизнь пойдет наперекосяк. Ей никак нельзя к человеку в белом халате.

– А давай пойдем в торговый центр и выпьем кофе? – вдруг произнес доктор. Произнес так просто, словно они сидели на лавочке в парке. Словно они были давними друзьями… Словно она для него что-то значила.

Алиса вздрогнула от неожиданности.

– Мы немного поговорим в окружении людей о погоде за вкусным кофе, и я попрошу тебя сделать одно упражнение. Оно не сложное, но очень эффективное.

– Ну… Можно, – вяло и неуверенно сказала девушка.

– Чудесно, пошли.

Доктор вскочил и решительно направился к выходу.

Мужчина в зрелом возрасте, он был хорош собой, привлекал внимание женщин. Его манера держаться была простой и спокойной. Алиса послушно последовала за ним из кабинета, правда, в рассеянных мыслях. Что за терапия такая странная – пить кофе с пациентами и говорить о погоде?

Конечно, ничего большего она от него не ожидала, потому что отец знает его еще со студенческих лет, Станислав Сергеевич был одним из лучших студентов, и знакомство со временем переросло в крепкую дружбу. Отец часто приезжал читать лекции по психиатрии на кафедру, его сразу заинтересовал юноша с горящими глазами, готовый жадно впитывать знания.

Но все равно это очень странно. Или он думает, что в процессе упражнения она забудет обо всем на свете и вывалит всю «правду»? Наивный доктор. Еще эти навязчивые мысли о его внешности – высокий, подтянутый, с очень приятным тенором. Интересно, он поет? Наверное, поет, когда принимает душ. Наверное, ему очень идет быть голым… Интересно, какого размера…

– Лина, отмени все встречи на сегодня, – попросил Станислав Сергеевич, натягивая пальто.

– Но…

– Крисанов переживет. И всем остальным полезно.

– А как же Александра Жемчугова? Она очень просила, встреча с читателями…

– Да, я сам ей позвоню. Спасибо, Лина.

– Жемчугова – это которая писательница? – Алиса усмехнулась.

– Да, у Станислава Сергеевича много известных клиентов. Публичных личностей. Очень важных клиентов.

– Кто бы сомневался…

– Лина, сейчас у меня очень важная клиентка, – с улыбкой сказал Станислав Сергеевич и аккуратно дотронулся до плеча Алисы.

Лина улыбнулась, но так неестественно, что сама это почувствовала. Она сконфузилась и поспешила покинуть коридор.

– Лина просто немного устала, не обращай внимания. – Он мягко погладил по плечу Алису.

– Давайте сразу проясним, Станислав Сергеевич, у меня парень есть, – подмигнула ему в ответ девушка и аккуратно высвободилась из-под его руки.

Мужчина остановился и почувствовал, как по телу пробежала теплая волна удовольствия. Она стала более расслабленная, это хорошо. Хорошо, что начала шутить.

– Ну, так и с парнем твоим познакомимся.

– Правда? Он работает консьержем. А давайте перед кофе к нему и зайдем?

– А давай так и сделаем.

Алиса потрясла головой от удовольствия. Папа оказался прав, он очень хороший доктор и понятный, как открытая книга. Судя по всему, о ней он такого же мнения, он тоже думает, что она – открытая книга. Только этот забавный доктор с высоты своего крутого практического опыта в психиатрии не нашел нужным убедиться, что его новая книга не перевернута вверх ногами. Поэтому с ним будет очень интересно играть.

Глава 6
Алиса. День веселья

Разве в самом нормальном человеке не сидит с десяток личностей? И не в том ли разница только и состоит, что здоровый в себе их подавляет, а больной выпускает на свободу? И кого в данном случае считать больным?

Эрих Мария Ремарк. Черный обелиск

Сначала я думала, что все люди – игрушки и у каждой игрушки свой личный домик, город, страна. Другие люди вокруг нас – не настоящие, просто фоновые второстепенные персонажи, которых можно менять. Ну, например, живет в своем красивом домике кукла Барби, у нее есть соседи, друзья, родственники, коллеги. И вот к Барби приходит в гости на игрушечный чай страшная плюшевая кукла, а в следующий раз – пластмассовый полицейский, потом – резиновый зайчик… Чай и домик – это константа, Барби – константа, все остальное – переменные, но эти переменные живут по общему закону, я называю это «законом спирали».

У всех в прошлом были друзья неразлейвода, которые потом стали такими чужими, что не понимаешь, как ел с ними из одной тарелки или спал в одной кровати. Я образно, конечно, но суть такая, что обычно лучшие друзья куда-то деваются. Вместо них появляются новые, и, если подумать, эти новые чем-то похожи на старых, только с улучшенными настройками.

Мы просто не обращаем на все это внимания, но, если начнем обращать, станет очень страшно! Учителя в школе, потом люди, которых мы встречаем в разных ситуациях по жизни, случайные прохожие в метро, парках, на улице… Новые люди всегда отдаленно напоминают тех, с кем мы давно не общались и не виделись. В кино одни и те же персонажи, в метро одни и те же рожи…

Со мной это осознание случилось внезапно. Я смотрела кино и постепенно начала злиться: я никак не могла понять, кто в этом фильме главная героиня – режиссер словно специально выбрал всех женских персонажей одного типажа. Сначала я злилась, зачем он так поступил со своими зрителями? А потом поняла…

Режиссер никого не подбирал, это у меня слетел фильтр, и я увидела все так, как есть на самом деле. «Закон спирали» работает. Схожие события, схожие люди и разные решения преследуют нас все время, каждую минуту нашей жизни. Если мы принимаем верные решения, спираль заканчивается. Если нет, остаемся на прежнем витке, пока что-то важное не поймем и все не исправим, иначе со спирали нас никто не выпустит.

Самое главное – слезть со спирали. Чем больше спиралей пройдешь, тем больше начнешь все понимать… А когда начнешь все понимать… Главное – не подавать виду. Иначе тебя выключат.

Когда я пью таблетки, я все понимаю яснее, но парадокс в том, что в нашей игрушечной реальности таблеток просто так не достанешь, поэтому приходится импровизировать и делать вид, что я не знаю про «закон спирали», я притворяюсь зрителем, это правда помогает.

Психотерапевт – новая переменная моей игрушечной реальности. Отец предупредил, чтобы я к нему не лезла, и взял обещание, что буду следовать инструкциям и предписаниям. Конечно, я пообещала, но вот чего я не обещала, так это не веселиться. Я люблю, когда мне весело. Это единственное, что мне остается как зрителю, так я еще больше запутываю тех, кто постоянно следит за «спиралями»… Я не знаю точно, кто это, и не трачу время на поиски. Если вас взял на мушку снайпер, совершенно не имеет значения, как он выглядит, есть ли у него усы или стрелки на глазах, одет он в куртку или в костюм, какого он пола, возраста, цвета кожи, вероисповедания… Важно только то, что вы у него на мушке. Важно понять, как от него сбежать.

На той идиотской игре «Денежный поток» я веселилась. Правда, что-то пошло не так. Вокруг были очень странные игрушечные люди, и женщина, которая проводила игру, была самая игрушечная…

Она учила всех быть богатыми, учила правильно играть и говорила воодушевляющие вещи своим неприятным голосом робота. Так по-идиотски и с такой равнодушной интонацией… «Внимание, внимание! Говорит Германия!..»

Я видела, как у людей, которые смотрели на нее во все глаза, краснели участки кожи на лице, как они теребили своими маленькими ручками кусочки одежды, потирали ладошки. Так делают, когда ожидают сорвать жирный куш.

Наивные люди, они пришли сорвать жирный куш, они пришли за знаниями и были готовы глодать их до последнего слова этой женщины, словно нищие, которым вынесли щедрый поднос с румяными свиными ребрышками.

Я видела их намерения, их надежды в каждом жесте… Обреченные. Такие они все были обреченные. А потом пришло время вытягивать карточки игроков, и та карточка, что досталась мне, стала последней каплей в переполненном стакане… Я сорвалась.

Не помню, что точно случилось, но я просто хотела им всем сказать, что они убогие в своих надеждах, что никакого светлого будущего не будет, что все уже давно решено и что я не смогу стать миллионершей с этой идиотской карточкой «учительница», что у меня богатый папа, и только это предрешило мое будущее. Вся эта игра – совершенно тупая затея! Они все глупые переменные… Игра – константа, которая заставляет людей сидеть на спирали и играть по ее правилам.

Я не стала всего этого рассказывать сегодня на сеансе Станиславу Сергеевичу, потому что он все равно не поймет. Он такая же переменная в моей реальности, как и все остальные…

Правда, ему удалось меня удивить, вместо нудного сеанса тащит в торговый центр пить кофе… Думает, что разговорит, наверное. Странно то, что я не могу понять, на кого из прошлого он похож. Если он переменная, значит, кто-то в прошлом, похожий на него, точно есть, просто надо вспомнить, кто именно… Иначе все не очень хорошо.

Спросил меня, скажу ли я своему парню, что он мой психотерапевт. У него мягкий и приятный голос. Не фальшивый, правда приятный, люди, которые годами практикуют НЛП, умеют обращаться с голосом и внешними манерами. Как им кажется… Главное – в него не влюбиться.

Он так на меня смотрит, словно пытается через зрачки просочиться в мозги и понять, как они устроены. У него очень красивые глаза и очень красивое пальто. А еще шарф, который просто висит на шее, я обратила внимание, что богатые, самодостаточные мужчины не завязывают шарфов. Так солиднее. Мне очень хочется его поцеловать… Какие у него красивые полные губы… Интересно, а он хорошо целуется?

Я не извращенка, вовсе нет. Анна Ахматова всегда и со всеми об этом думала. Вот уж у кого и были проблемы с мозгами, так у нее… «И часто, сидя в первый раз с человеком, посреди равнодушного разговора, безумная мысль: „А что, если я его сейчас поцелую?“» Депрессивная недотрога, она точно была недотрога, писала свои заунывные стихи, которые теперь заставляют читать бедных детей в школах, как будто у них своих проблем нет. Классический случай. Все депрессивные жуткие недотроги. И все депрессивные хотят трахаться. А еще целоваться с незнакомцами.

Берет меня все время за локоть, словно Чеширский кот, так мягко и бережно, мне становится все интереснее и веселее. Не могу сказать, что в восторге, но он все еще не выписал мне таблетки. А без них я от него не уйду. И что за кретины придумали продавать таблетки строго по рецептам? Наверное, слишком много людей стали понимать «закон спирали»… То, что вокруг полно наркоманов и зависимых – полная чушь. Наши мозги в самом деле ничего не могут, если их не стимулировать специальными препаратами. Наши мозги такие жалкие и ограниченные сами по себе…

Интересно, какие женщины нравятся Станиславу Сергеевичу? Уж точно не такие, как его дурная ассистентка Лина. Влюблена по уши уже много лет, а он все не замечает.

Ладно, к черту его, мы пришли. Мне нужно в это здание вовсе не из-за моего парня, как я сказала доктору, мне нужно кое-кого увидеть… Именно сегодня. Надеюсь, все получится, потому что, если этого не случится, я проиграю, а мне никак нельзя проиграть.

Глава 7
Виноват, хотя не виноват

Настоящего актера и шизофреника разделяет лишь тонкая грань.

Николас Кейдж

Следователь устало смотрел на мужчину, который подошел к нему с расспросами о произошедшем и, не дожидаясь ответа, стал озвучивать свои версии. Максим Глебович не любил таких людей – слишком много говорят. Когда много болтовни, всегда мало толку.

Это неизбежно, такие люди всегда и всюду находятся, им надо быть в курсе новостей и надо говорить. Без разговоров они как без воздуха. Мужчина представился Глебом Полянским.

Он курил одну сигарету за другой, чем страшно нервировал Максима Глебовича. Он не любил отсутствие четких правил. Если у человека нет правил, он проживает сумбурную и беспорядочную жизнь. Самодисциплина – это то, что помогает не срываться, поэтому так важны правила. Максим Глебович не вникал в суть слов, которые лились на него потоком, просто продолжал рассматривать людей, которые выходили и выходили, воспринимая Глеба Полянского как фон. Секундами в мыслях мелькала та женщина в белоснежном пальто, приятно грея в области сердца своими мимолетными образами.

А может быть, этот болтливый Глеб Полянский в чем-то замешан? Он что-то знает и пытается ему что-то сказать? Такую версию тоже нельзя исключать.

– Где вы были вчера после того, как ушли из офиса?

Вопрос следователя прозвучал так неожиданно, что Глеб Полянский случайно выронил окурок. Он напрягся, потому что в голове успела пролететь мысль, что теперь следователь начнет что-то подозревать. Еще страшнее стало от мысли, что подозревать его не в чем, но какое-то странное ощущение ледяной паутиной уже сковало руки, и они начали трястись. От цепкого взгляда следователя это, естественно, не укрылось. Полянский пытался изо всех сил вести себя естественно, но начала кружиться голова, и так сильно, что он едва мог стоять на ногах. Это выглядело совсем уж нехорошо.

– Глеб Викторович, вам надо взять себя в руки. – Следователь подхватил его за плечи и аккуратно прислонил к стене. Заботливо ослабил шарф на шее. И все это время внимательно смотрел прямо в глаза. – Дышите, просто дышите. Так бывает.

«Когда человек в чем-то виноват. Так бывает, когда виноват», – острым буравчиком кольнуло в голове у Глеба продолжение фразы следователя, и дышать стало еще трудней. Наверное, слишком много кофе на голодный желудок. Теперь этот следователь точно заподозрит его в убийстве. Ему нельзя в тюрьму, ему нельзя… Он там просто не выживет. Где найти хорошего адвоката? Они все выкачивают деньги, еще никто не смог доказать, что человек невиновен, потому что есть система… У него есть много знакомых с такими историями, и во всех хороших фильмах хорошие люди попадают в тюрьму за то, чего не делали.

– Вам требуется помощь? – прозвучал мужской голос.

– Да, человеку поплохело, вы доктор? – Максим Глебович с облегчением вздохнул и решил использовать возникшую ситуацию, чтобы наконец сменить место дислокации. Этот Полянский напрочь вынес ему мозги своим словесным фонтаном. Как хорошо, что появился неравнодушный гражданин.

– Да, доктор. Правда, я… по другой части.

– Самое главное, что правда доктор. Окажите человеку помощь, будьте добры.

– А он следак? – Алиса смотрела вслед Максиму Глебовичу с таким жадным любопытством, что Станислав Сергеевич позволил себе улыбнуться.

Какая-то она сегодня наглая, дерзкая. Обычно мало кто лезет на рожон, все жуют сопли, испытывая вину, которую сами себе придумали.

– Ну, так мы идем или что? – Она без интереса посмотрела на бледного мужчину, который едва мог устоять у стены. Никогда не любила подобных хлюпиков – только энергию высасывают. «Игрушка-липучка» – так она их называла. Вечно кто-то лезет под руку или под ноги с какими-то совершенно ненужными словами и реакциями. Только тормозят весь процесс.

– Да, дай мне минуту, пожалуйста, – озабоченно разглядывая Глеба Полянского, сказал психотерапевт.

Он поговорил пару минут с неожиданным пациентом, с лица которого постепенно сошла бледность, и тот уже выглядел вполне сносно.

Глеб Полянский и правда почувствовал себя лучше после беседы, а может, оттого, что следователь решил покинуть их компанию и перестал задавать дурацкие вопросы, на которые он сам его и спровоцировал. Дышать стало легко и приятно.

– Да, спасибо, наверное, с кофе переборщил.

– С борщом в обед не перекофийте. – Девушка рассмеялась в голос и открыла двери.

– Кто это сказал? – удивился Глеб.

– Не обращайте внимания, моя… спутница, – улыбнулся Станислав Сергеевич.

– Глеб Полянский, руководитель департамента статистики «Фарма. Профит». – Глеб протянул руку.

– Очень приятно, Станислав Сергеевич Свишский, – представился психотерапевт.

Мужчины крепко пожали друг другу руки.

– Вот моя визитная карточка, если хотите, запишитесь на прием. Поговорим о ваших панических атаках.

– Да, очень своевременно мы с вами познакомились! – Глеб взял карточку и подумал, что в самом деле ему, видимо, стоит обратиться к профессионалу. Это получше, чем нанимать адвоката.

Станислав Сергеевич на прощание дружески похлопал Глеба по плечу и вошел в здание. Отчего-то внутри возникло неясное ощущение тревоги, как утром. Ему самому бы провести пару сеансов с самим собой… Надо привести себя в норму. Отменить все встречи, выделить день и прийти в норму.

Алиса с удовольствием кружилась в холле. На лице сияла такая радостная улыбка, что Станислав Сергеевич тоже улыбнулся.

– Так, и где твой парень?

Девушка оглянулась и пожала плечами, махнув в сторону ресепшен, за которым стояла женщина.

– Может, взял отгул, не знаю.

– Вы поссорились?

– Нет, с чего нам ссориться. Мы же не муж и жена. Хотите, я ему позвоню?

– Да. Набери, пожалуйста.

Станислав Сергеевич внимательно смотрел на девушку. Крайне важно, что она сейчас будет делать. Это крайне важно… Алиса на мгновение замерла с телефоном в руке.

– Нет, не хочу ему звонить. Так неинтересно.

Свишский улыбнулся и одобрительно кивнул. Значит, еще не время. Это неплохо. Но и не хорошо.

– Как скажешь.

Стало душно. Мужчина огляделся, чувство тревоги лишь усиливалось. Много людей в форме, вокруг так много людей в форме. Здесь что-то произошло… Может, какое-то внутреннее расследование? Он ощутил нездоровую атмосферу, которая царила внутри – все вокруг были напряжены. Совершенно все. Такое ощущение, что попал в какую-то другую реальность, сколько вокруг стресса… Всех этих людей надо срочно к нему на беседы.

Анна? В мгновение все внутри похолодело. Это точно была Анна. Она стояла у лифта и смотрела так, что его пробрало до костей. Как давно он не видел этого ее взгляда… Цепкого, прямого. Холодного. Как давно они не говорили… Так давно, словно в прошлой жизни…

– Вот! – Резкий хлопок по плечу напугал мужчину.

– Простите, напугал? – Глеб Полянский выглядел лучше, он протягивал свою визитную карточку. – Вот, пожалуйста, возьмите и мою визитную карточку. Вдруг чем понадоблюсь. Я сразу и не сообразил.

– Хорошо, спасибо… – вяло пролепетал Станислав Сергеевич. Ему становилось хуже, появилась дрожь в ногах, и заболела голова. Он не ожидал увидеть Анну. Только не так… Куда она делась, ведь только что была там?

– Может, пойдем уже отсюда? Все равно ловить нечего, парня моего нет. – Алиса появилась еще более внезапно, чем Глеб. Взяла за руку, как ребенок, крепко прижалась и не отпускала.

– Я просто, мне показалось… – Станислав Сергеевич смотрел в сторону лифта и думал, была ли Анна плодом его фантазии, или он видел ее в самом деле пару минут назад на том самом месте.

– Когда кажется, креститься надо!

– Да, ты права, надо.

Алиса прижималась все сильнее.

– Я была в туалете, но я все видела. Как вы смотрели на нее.

– Что? – Станислав Сергеевич решил, что ослышался.

– Вы бледный. Все из-за нее? Той, у лифта?

– Нет, я…

– Нет, вы – что?

– Алиса, давай с парнем твоим в следующий раз. Пойдем. Не надо было сюда сегодня приходить.

Станислав Сергеевич торопливо направился к выходу, словно играя в догонялки с очередной панической атакой, бормоча под нос невнятные слова, что забавляло Алису все сильнее.

Уже на улице девушка спросила:

– Откуда вы ее знаете, Станислав Сергеевич?

– А ты ее откуда знаешь?

– Я ее не знаю.

– Ты сказала мне, что я…

– Вы себя видели? Словно аршин проглотили или как там говорят? Почему она вас так напугала?

Алиса заметила, как на лбу мужчины выступили крупные капли пота. Станислав Сергеевич понял, что она заметила его реакцию, и решил сменить тему.

– Была моей пациенткой, – ответил спокойно, на секунду задумавшись.

– А разве вы можете разглашать такую информацию? – В глазах Алисы заиграли чертики, она развеселилась.

Станислав Сергеевич поправил шарф и поднял воротник. Посмотрел девушке прямо в глаза и с улыбкой прошептал:

– А что ты сделаешь, расскажешь папе?

Алисе понравилось, как он это сказал.

– Хотите, расскажу?

– Хочу. Съела?

Слишком он простой и понятный, а оттого и непонятный.

– Как ее зовут?

– А вот это уже конфиденциальная информация.

– Ну, хотя бы скажите, что с ней было?

– А что с тобой?

Алиса понимающе кивнула. Он больше ничего не скажет. И так уже много сказал.

– Ладно, идем пить кофе? – Станислав Сергеевич внимательно посмотрел Алисе в глаза и поправил волосы ей на макушке. – Наше с тобой задание никто не отменял.

– Да, идем. Те.

– Кстати, Алиса… – Станислав Сергеевич задумался, словно пытался что-то вспомнить. – Ладно, ничего.

– Хотите поговорить о ней?

Он не ответил, занятый своими мыслями, вспоминая все в деталях. Взгляд Анны. Как она смотрела на него… Он не видел Анну столько лет. Никак не мог понять, рад или не рад. Еще и Алиса обратила внимание, как сильно на него повлияла эта внезапная встреча. Почему прошлое просто нельзя взять и стереть, как записи, которые стирают обычным ластиком?