Текст книги "Обезоружить нарцисса: Как выжить и стать счастливым рядом с эгоцентриком. Мир нарциссической жертвы: Отношения в контексте современного невроза"

Луис, мужчина 58 лет, служит хорошим примером самоповторяющихся дилемм, с которыми сталкивается нарцисс. Одна из схем Луиса – неполноценность/стыд. По причине своих детских переживаний Луис развил глубоко сдерживаемое (но не осознаваемое явно) чувство, что он неадекватен и не достоин любви. Он и его жена Франсин состоят в браке 32 года. Они вырастили двоих сыновей, которые женились и теперь живут в других частях страны. Около двух лет назад Луис вышел на пенсию из компании, входящей в список Fortune 100. Луис – чрезвычайно успешный человек, которого признают и уважают. Он добился внушительного финансового состояния. Франсин – учитель в школе, которая продолжает наслаждаться своей работой и не имеет ни малейшего желания в ближайшем времени уходить на пенсию.

Франсин пришла ко мне в надежде, что, возможно, я захочу поработать с Луисом, и, вероятно, в какой-то момент – с ними обоими. Было очевидно, что Франсин с пониманием относится к Луису благодаря саморазвитию и проведенной терапии. Этот опыт также позволил ей лучше понять себя и помог развить навыки для отстаивания своих прав. Чувствуя себя более подкованной, она смогла пойти на конфронтацию с Луисом в связи с его более чем тридцатилетним критичным, эгоистичным, избегающим отвратительным поведением. Она также сумела идентифицировать собственные хронические проблемы согласия и пассивности в отношениях как с Луисом, так и с другими.

К сожалению, несмотря на ее чистосердечность и преданность, ничто не менялось. Она начала готовиться к возможности разрыва, если Луис не согласится на какую-то из форм терапии, и в конце концов поставила перед ним ультиматум. Луис не был новичком в терапии. Он «посещал» терапевтов много раз ранее. Это всегда быстро заканчивалось, как только Франсин уменьшала число своих жалоб или когда Луис «устранял терапевта» своим настойчивым сарказмом и запугиванием. Но Франсин ясно дала понять Луису, что если ничего не изменится на этот раз, она оставит его. Услышав о том, что я являюсь экспертом в нарциссизме и отношениях с серьезными конфликтами, Франсин поняла, что это их единственный шанс – без давления, конечно, – спасти брак.

Луис – привлекательный мужчина. Он неотразим с головы до пят – от сверкающих волос до бесконечного множества пар дорогих лоферов. Умный и хорошо образованный, он гордо упоминает свою богатую библиотеку классической литературы. Ему нравится бросаться именами. Луис играет в теннис четыре раза в неделю и в гольф – в остальные дни. Когда он не проводит время на корте или поле для гольфа, он чаще всего занят чем-то в уединении – читает, сидит в интернете или работает со своими инвестициями. Его немногочисленные друзья в основном появились благодаря Франсин. Даже его товарищи по теннису и гольфу – это его бывшие знакомые по бизнесу, к которым он незначительно привязан. Они соревнуются в спорте, говорят об инвестициях или препираются из-за политики. Его сыновья звонят ему, но преимущественно за советом по бизнесу или чтобы одолжить денег. Он скучает по ним.

Луису хотелось бы, чтобы Франсин ушла на пенсию и они бы смогли больше путешествовать. Его решительно не интересует ее энтузиазм в отношении своей работы. Он оскорбляет и унижает ее, выговаривая за ее «простую» профессию. Но теперь Луис взволнован и встревожен, потому что Франсин пригрозила ему оставить его и, судя по всему, настроена серьезно. Впервые появилась система рычагов для изменений.

Система рычагов может иметь множество форм: например, потенциальная или реальная ощутимая потеря (такая, как угроза любимого человека уйти), влияющее на дееспособность заболевание, изменения в законодательстве. Также это может быть непрекращающаяся боль одиночества или депрессия (которая может возникнуть вместе с настойчивой изоляцией), или смягчающий ход времени. С рычагами возникает возможность для инсайта и изменений. Поощрение тоже помогает, хотя его не так-то просто культивировать. Возможность достижения безопасных связей без чувства стыда, ощущения принадлежности и освобождения от груза необходимости постоянно доказывать свою значимость для нарцисса звучит, вероятно, хорошо. У Луиса никогда раньше не было опыта, на который он мог бы опереться, и огромного успеха в мире чрезмерной автономности. Из-за этого подобные поощрения кажутся недостижимыми и даже невообразимыми. Я часто рассказываю моим нарциссичным клиентам, что они не меняются из-за недостаточно сильной боли или отсутствия стремлений, кроме упорного желания славы и величия. Такова была ситуация с Луисом на протяжении всего их брака. Но теперь, впервые в его взрослой жизни, Луис ощущал достаточно сильную боль и страх, чтобы изменение могло потенциально произойти.

Схемы Луиса легко активируются, когда он оказывается среди людей, например на поле для игры в гольф с Джеком, бывшим коллегой по бизнесу. Стараясь не чувствовать стыда и отвергнутости, Луис входит в режим поиска одобрения. В нем он пытается возвеличить себя непрестанным разговором о своем ранге и положении в клубе. Сначала Джека может позабавить или впечатлить такое наполнение беседы и галантная манера речи Луиса. Но рано или поздно он устанет, будет раздражен и отдалится, размышляя в итоге: «Что он о себе думает? Что за эгоцентричный зануда? Пожалуйста, кто-нибудь заберите меня отсюда!» Схема неполноценности/стыда схватила Луиса мертвой хваткой и пробудила именно то, чего он пытался избежать: отвергнутость и неодобрение. Внутренние колебания этой схемы и автоматическое решение быть хвастуном просто дают процессу дополнительный импульс.

Вы можете спросить, Луис – просто мазохист или же все люди безнадежно находятся во власти милости привычных убеждений о мире и своем месте в нем? Ни то ни другое. Чтобы взять власть в свои руки и получить возможность изменений, нам нужно пристальнее рассмотреть тончайший и поразительно сложный аппарат мозга. Узнать, как он соотносится с природой (генетическими предпосылками, такими как темперамент) и с воспитанием (безопасность или нехватка таковой в отношениях родителей и ребенка).

Дэниел Дж. Сигел, детский психиатр и эксперт по семейным сценариям, а также лидер в развитии интерперсональной нейробиологии, предполагает, что детские переживания, связанные с привязанностью, напрямую воздействуют на эмоции, поведение, автобиографическую память и историю о самом себе. Он написал несколько очень важных книг по данным темам, включая «Растущий мозг» (2001), Parenting from the Inside Out (Сигел и Хартцел, 2004), и «Внимательный мозг» (2007). Хотя фокус Сигела не на нарциссизме, его теории в значительной мере проливают свет на этот тип личности.

В работе Сигела используется информация из исследования теорий привязанности, нейробиологии, взаимоотношений родителей и детей и внимательной осознанности. Его открытия в этой области помогут разобраться в своих иногда дисфункциональных реакциях, основанных на предубеждениях. Также они помогут в поисках возможности личностного роста и изменений. Работы Сигела предлагают доступное учебное пособие о сложном устройстве нашего самого главного личного лабиринта – мозга. Подобно Джеффри Янгу, он направляет стрелку компаса к оценке уровня безопасности в отношениях ребенка и родителей в сочетании с врожденными способностями ребенка.

Мозг, с его бесконечным количеством функций и потрясающей глубиной, воссоздает состояния, вызванные воспоминаниями, за считанные секунды. Сигел также помогает нам это оценить. Например, вы могли обнаружить, как погружаетесь в наполненные любовью ностальгические воспоминания о своей бабушке и ее вкусных пирогах с яблоками. Для этого вам было достаточно столкнуться с отдаленно похожим ароматом из булочной по пути в офис. Мозг обладает способностью извлекать грусть, связанную с далеко запрятанным воспоминанием об отвергнутости. Например, вы неосознанно вспоминаете вашего отца, который был слишком занят, чтобы вас обнять. Вы оказываетесь во власти приступа меланхолии, сидя в ресторане в субботу вечером. В этот момент вы пытаетесь завладеть вниманием вашего супруга, пока он изучает меню и просматривает записи в электронном органайзере.

Вам знакомо это чувство: вы едете по дороге, как вдруг песня по радио переносит вас в другое время и место, например к первой любви или первой потере. Ваше тело наполняется ощущениями, внимание усиливается. Вы не всегда понимаете, почему так себя чувствуете. Может потребоваться какое-то время, чтобы выдернуть воспоминание из ваших архивов. Но ваш мозг всегда далеко впереди. За считанные секунды он выстраивает связи с тем, что могло звучать, иметь вкус или запах, выглядеть или ощущаться как нечто испытанное ранее. Этот непревзойденный мастер ассоциаций и смыслов не всегда прав в оценке человека, места или предмета. Вспомните старую игру «Концентрация», в которой вы кладете карточки с картинками лицевой стороной вниз, а потом переворачиваете по две, пытаясь найти совпадающую пару. Ваш мозг запрограммирован погружаться в файлы своей памяти в поисках прежних переживаний и наблюдений, помещенных в хранилище – библиотеку личного опыта.

С доступом к воспоминаниям вам открываются ресурсы для воображения, интуиции, обучения и логического мышления. Ваше внутреннее окружение является одновременно стабильным и постоянно изменяющимся. Благодаря памяти вы способны адаптироваться, изучать что-то новое, наделять смыслом свои очередные переживания. В своем поиске знакомого и стабильного мозг постоянно задается вопросом: «Что это значит?», хотя происходит это часто неосознанно. Именно память предлагает помощь, когда вы едете знакомым маршрутом, позволяя вам слушать радио, попивать кофе и едва ли обращать внимание, что там справа и слева. Вы знаете дорогу, соответствующий файл открывается автоматически.

Однако стоит вам только столкнуться с пугающим знаком «Объезд», вы отставите свой кофе, сделаете радио тише и настроите свой фокус. Это пример того, как ваш мозг отправляется на поиски знакомого и предсказуемого. Внезапно, когда ваше внимание полностью задействовано и намеренно сфокусировано на этом моменте, вы смотрите вперед в поисках ожидаемых оранжевых знаков. Они направляют вас к узнаваемому предмету на местности, возвращая в привычную колею. Вы дышите свободнее, когда вам удается его распознать. Мы все – искатели удовольствий, полагающиеся на силу мозга (который запрограммирован избегать боли) для выхода из некомфортных ситуаций.

Так какое это имеет отношение к нарциссизму? Приобретенный в течение жизни опыт наравне с вашим внутренним драйвом, наклонностями и неповторимым складом подшивается ко множеству разделенных на категории папок в вашем мозге. Среди папок есть те, что называются «Как я каждый день добираюсь до работы» и «Как я себя чувствую и что делаю, когда нахожусь рядом с отвратительным человеком, который требует постоянного восхищения, заставляет меня чувствовать себя маленьким или невидимым, и непременно должен быть выше всех и вся». Поэтому, когда вы встречаетесь с мистером Очаровашкой в офисе в понедельник, ваши ожидания и реакции предопределены содержимым этой папки в памяти. Однако вы можете активно вовлечь ваш мозг в поиск альтернативного маршрута.

Один клиент рассказал мне, что во время встреч анонимных алкоголиков есть выражение, которое звучит примерно так: «Определение безумия – это когда ты делаешь одно и то же снова и снова и ожидаешь другого результата». Нет, вы не безумны. Но иногда возникает именно такое ощущение, когда ничего не меняется, несмотря на ваши настойчивые усилия. Попытки использовать новый подход с учетом вашего прошлого опыта могут показаться неуклюжими и неестественными. Если вы всегда стараетесь угодить другим людям и тем, кто никогда не раскачивает лодку, трудно представить, как вы могли бы выбрать иной подход. История вашего опыта имеет большую силу и может доминировать над вашими реакциями, но это не обязательно имеет отношение к «здесь и сейчас». Кто-то когда-то запугал вас и заставил поверить, что вы не можете сказать что-нибудь стоящее и вам следует сидеть тихо, поддерживая мир любой ценой. Но это не означает, что такое утверждение верно сейчас. Это и тогда не было верно. Но когда вы были ребенком, способность придумывать собственные убеждения и выбирать ответные реакции была ограниченна. Возможно, в детстве вы делали все возможное, но став взрослым, можете выбирать другие варианты.

Нас направляют наши воспоминания, как открытые (те, которые мы ярко помним), так и скрытые (те, которые мы помним, не зная того, что мы их помним). Это понятие подкрепляют идеи, которые предлагает Джеффри Янг в схемной терапии. Он позволяет нам исследовать, где в мозгу обитают жизненные темы – в открытых или скрытых воспоминаниях. Как выясняется, наши схемы или личные жизненные темы часто попадают в контейнер для хранения скрытых воспоминаний за пределами нашего сознания. Когда они активируются, мы можем осознать телесные, эмоциональные и когнитивные изменения, не имея ясного представления о тех воспоминаниях, которые побудили эти изменения. Мы, возможно, даже не понимаем, что за эти изменения ответственны воспоминания. Это заставляет нас чувствовать себя по-детски беспомощными, провоцируя тщательно разработанные механизмы для перемещения от угрозы к безопасности.

Жизнь в активированном состоянии подобна жизни из серии «жили-были», где чувственное воспроизведение ранних опытов накладывается на настоящий момент. Мы можем ощущать риск или чувствовать угрозу. В этом случае мы обращаемся к знакомым стратегиям, чтобы изгнать демонов, успокоить душу и предстать перед миром в новом обличье. В гардеробе вашего разума есть множество винтажных костюмов, чтобы задрапировать психологические состояния и закамуфлировать дискомфорт. Когда мы чувствуем угрозу, некоторые из нас трансформируются в мстительных воинов, некоторые – в добродеев или праведных проповедников, третьи – в губительных перфекционистов или неугомонных умников. Временами мы также предстаем в качестве взрослых людей с рациональными реакциями, укорененными в «здесь и сейчас».

Луис, о котором мы говорили ранее в этой главе, рос с критикующим и требовательным отцом и поглощенной общественными делами матерью. Будучи старшим из четырех детей, он был единственным, кто стал компаньоном для мамы во время длительных командировок и долгих рабочих дней отца. Луис был смышленым, талантливым в спорте и получал много похвалы и внимания за свои достижения. Будучи старшим, с такой отстраненной матерью Луис рос с минимумом ограничений, с верой в свою особенность и убеждением, что любые проблемы были «виной других ребят».

Отец ясно дал понять, что ни один из сыновей не посмеет компрометировать его неидеальными отметками и несовершенными результатами в какой-либо общественной структуре. Также он дал ясно понять, что любое выражение страха или печали было признаком слабости. Поэтому Луис мужественно выносил бессчетное количество вечеров, когда сидел один дома, занимаясь учебой или практикуя игру на кларнете, который ненавидел. В это время родители водили младших детей поесть мороженое или еще какое-нибудь особое лакомство. Луису постоянно говорили, что он особенный и создан для великих дел. Одиночество стало знакомым для него состоянием, был ли он один или среди других людей. Неудивительно, что у него были плохие навыки межличностного общения. Его основные ролевые модели оказались близоруко сконцентрированы на достижениях и самоконтроле. В его семье не было примеров эмпатии или эмоциональной связи с другими людьми.

В подростковом возрасте Луис чувствовал себя неловко в компании девушек. Из-за слишком знакомого ему чувства стыда, замаскированного громогласным отношением «Кому какое дело, никто не стоит моего времени, так или иначе», он отвлекал себя соревнованием в учебе и уединенной деятельностью, включая погружение в великие фантазии о славе и богатстве. Не потребовалось много времени, чтобы дезадаптивные схемы Луиса, включающие эмоциональную депривацию, неполноценность/стыд, недоверие, вседозволенность и поиск одобрения, стали фоном его внутренней жизни.

Луис, как и многие другие с подобными проблемами, был полон решимости достичь необходимого уровня самодостаточности, чтобы укрыться от желаний и одиночества прошлого. Но мозг – это упрямый консьерж, который настойчиво звонит, как будильник, несмотря на желание оставаться в спокойной дремоте, свободной от ответственности прислуживать не получающей питания душе. Люди созданы для любви и связи с другими. Поэтому мозг будет стремиться достигать этих целей, несмотря на блокирующие путь схемы настоящего.

Исследователи в сфере детско-родительской привязанности дают множество сведений в поддержку этой истины. То же верно и в отношении Луиса, который постоянно нажимает кнопку «дремать» на своем внутреннем будильнике. Он агрессивно движется по жизни, замаскированный под своей безупречно накрахмаленной внешней оболочкой. Он кормит вас своими превосходными рекомендациями, демонстрирует великодушные цели и упивается покоем уединения – все с целью не чувствовать себя «позорным маленьким слабаком», который взял его в заложники. Нетерпеливость к «простым смертным» и «пустой болтовне» почти не оставляет ему способности замечать, как его грубое поведение влияет на других людей, которые могли бы любить и желать его любви. Луис движется в неординарном мире. В нем опыт обыденности и окружение обычными людьми, местами и событиями является эквивалентом эмоциональной беспомощности, нужды, неполноценности и недостойности. Требование надевать маску уникальности и превосходства, некогда вызванной внешними потребностями и требованиями его родителей, проникла в него до мозга костей и стала добровольным выбором.

В сочетании с биологическими задатками ранние переживания могут оказывать колоссальное влияние на формирование наших впечатлений, убеждений и ответных реакций по отношению к миру, в котором мы живем. Мы являемся рабами привычек, которых притягивает знакомое. Ранние дезадаптивные схемы могут быть подобны бумерангу. Они часто приводят нас назад, к точке старта, несмотря на усилия сдвинуться со своего места. Механизмы нашего мозга прекрасно отшлифованы, поэтому изменения даются нелегко. Но в то же время они возможны. Для всех нас понимание и принятие анатомических реалий памяти и ее ассоциативных свойств поможет обойти препятствия на пути к переменам, таким как стыд или чувство вины.

Если ваш нарцисс готов обратиться за профессиональной помощью, ищите такого терапевта, который владеет техникой конфронтации и способен испытывать эмпатию. Действуя корректно и тактично, терапевт должен препарировать травмированную часть личности нарцисса. Если вы сами хотите обратиться за профессиональной помощью, терапевт должен обладать способностью нащупать ваши собственные схемы и присущие лично вам камни преткновения на пути к здоровой уверенности в себе. Ваш терапевт должен помочь вам стать крепче в противостоянии вашему нежеланию действовать или пассивности. И тогда вы сможете совершать здоровый и мудрый выбор, взаимодействовать с нарциссом. Ваше подлинное «Я» появится на свет, укорененное в мудрости, эмпатии и способности постоять за себя, а нарцисс сможет стать полноценным, принимающим и ответственным. С помощью этого подхода увеличивается возможность исцеления травм.

Глава 3. Понимание себя: ищем собственные ловушки

 
И так как ты себя увидеть можешь
Лишь в отраженье, то я, как стекло,
Смиренно покажу тебе твой лик,
Какого ты пока еще не знаешь.
 

Уильям Шекспир

Вы отточили свое понимание истоков нарциссизма, способов его проявления и схем, связанных с ним. Теперь давайте направим объектив камеры на вас, человека, находящегося на принимающей стороне этих отношений. Когда вы находитесь под заклятьем нарцисса, вы не всегда ясно понимаете, что происходит в вашем сознании и вашем теле. Вы можете чувствовать свою беспомощность и неудовлетворенность в попытке справляться с этим испытывающим вас человеком. Вы не одиноки в своем утверждении, что взаимодействие с нарциссом часто бывает трудным. В моей практике клиенты в подобных ситуациях постоянно задают подобные вопросы.

• Что со мной? Я просто мазохист?

• Почему я позволяю так себя дурачить?

• Почему меня так тянет к этим сложным людям?

• Меня за что-то наказывают?

• Как эти невыносимые люди все время меня находят?

• У меня что, на лбу написано «коврик для ног»?

• Почему я не могу просто заговорить и сказать ему…

На ранней стадии отношений оценить токсическое взаимодействие может быть трудно, особенно если вы оказываетесь в присутствии нарцисса лишь время от времени. Даже когда кажется очевидным, что этот человек просто невыносим, у вас всплывает мысль: «Плохи дела; просто разберись с этим». Она имплантирована в сознание, особенно если ваш нарцисс оказывается влиятельной фигурой, такой как босс, профессор или даже романтический партнер. Вы не глупы, вас не наказывают, и у вас на лбу точно нет самоубийственного ярлыка. Обаяние и острый ум нарцисса могут быть очень гипнотичными, и вы прощаете его выходки. Вас тянет к этому человеку из-за его привлекательности. Заговорить с ним трудно, цена может показаться чересчур высокой. Если вы уже какое-то время находитесь в отношениях, то хорошо овладели искусством дипломатии – или, скорее, искусством прикусывания языка.