Текст книги "Обезоружить нарцисса: Как выжить и стать счастливым рядом с эгоцентриком. Мир нарциссической жертвы: Отношения в контексте современного невроза"

Несмотря на стоптанные стельки, плохую поддержку и непривлекательный внешний вид удобных старых туфель, мы предпочитаем оставить их. Ведь они так нам подходят, помнят движение пятки, подъема стопы и каждого пальца. Мы чувствуем, что можем выдерживать длительные прогулки в них. Так же обстоит дело с вашими отношениями и стилем общения с другими людьми. Когда вы сталкиваетесь с трудной ситуацией, то склонны полагаться на то, что уже знаете, – автоматические шаблоны, запрограммированные в систему ответов вашего мозга. Только когда боль становится нестерпимой, мы начинаем испытывать депрессию, тревогу и стресс. Как только возникает такая боль, вы можете пожелать вырваться из своей зоны комфорта и отремонтировать эти старые туфли или зашвырнуть их подальше и попробовать что-то новое, даже если поначалу это покажется некомфортным.

Сначала вы исследовали «континент своей кроватки», а сверху маячили лица посетителей. Затем взбирались к маме на коленки и вели переговоры на детской площадке в поисках признания. Ваш ранний опыт в этом мире предоставил множество мыслей и ощущений, которые вы собрали и поместили на хранение в библиотеку памяти для будущего использования. Возврат к этим сувенирам происходит, если вы плачете, смеетесь или демонстрируете страх или гнев. Понимание, что с этим делать, требует серьезных усилий, ведь значительная часть вашего опыта приводит к тому, что исход ситуаций зачастую повторяется. С ранних лет, будучи маленькими беспомощными существами, мы извлекаем информацию из страданий в наших путешествиях, осложненных бесчисленными неприятностями и эмоциональными компромиссами. Но со временем в руках у нас появляется компас, необходимый для выживания.

Мы быстро усваиваем, чего можем ожидать от мира, от людей в нем и от самих себя. Хорошо разработанный архитектурный ландшафт мозга просторен и предоставляет пространство для мыслей, чувств, ощущений и сценариев поведения. Он включает в себя бесчисленное количество комнат для нашего проживания. Опыт – это консьерж ума, тайно направляющий нас из комнаты в комнату.

Уделите некоторое время повторному изучению 18 схем из второй главы. Как и большинство людей, вы, скорее всего, найдете несколько подходящих вам схем. Очень распространено появление схем в кластерах[7]7
  Кластер – объединение нескольких однородных элементов. – Примеч. ред.


[Закрыть]. Некоторые из распространенных сочетаний – это недоверие и подчинение; неполноценность и жесткие стандарты; покинутость, эмоциональная депривация и самопожертвование. Давайте посмотрим поближе на эти три кластера.

Возможно, ваша внутренняя автобиография рассказывает историю о ребенке, которым воспользовались или с которым несправедливо обращались. Тогда вы обнаружите, что отождествляете себя со схемами недоверия и подчинения. Как таковая ваша реакция на манипулирующих и оскорбляющих людей – подчиниться, спрятав свои чувства и делая то, что они говорят. Если вас некому было защитить, когда вы были ребенком, это могло стать единственным возможным способом выжить. Теперь вы – взрослый человек, а ваш нарцисс становится контролирующим или требовательным. Когда он унижает вас своей критикой и обвинениями, старые воспоминания воспламеняются (ниже вашего уровня сознания) наравне с привычными реакциями.

Ваши защитные механизмы заставляют замолкать, когда вас контролируют, оскорбляют или заставляют что-то сделать. Однако в вашей внутренней системе стражи есть проблема: давно настроенные движения остро нуждаются в наладке или капитальном ремонте. Коренясь в прошлом, ваши привычные убеждения и ответы устарели. Тем не менее они пленяют вас и удерживают в заложниках. В результате вы теряете голос и лишаетесь своих прав.

Комбинация схем неполноценности и жестких стандартов может быть из-за того, что в детстве вы чувствовали себя недостойными любви, неадекватными или ущербными. В ответ на это, возможно, вы очень старались быть хорошими и желанными, привести все в надлежащий порядок и избежать критики, добиться принятия и наслаждаться вниманием.

Здесь и сейчас, когда ваш нарцисс критикует вас или отстраняется, вы трудитесь как можно усерднее, чтобы быть идеальным другом, супругом, сотрудником, братом или сестрой. К сожалению, вы танцуете под далекий барабан из оркестра воспоминаний, который играет устаревшие мелодии.

Вы росли с ощущением, что нет никого, на кого вы могли бы полностью рассчитывать. Люди, которых вы любили, могли оставить вас или никогда по-настоящему не могли вас понять. Они не дарили любовь, привязанность и поддержку, в которых вы нуждались. В этом случае у вас может быть комбинация из схем покинутости, эмоциональной депривации и самопожертвования. Вы могли прийти к таким убеждениям из-за нестабильности родителя-алкоголика, потери человека, который вас воспитывал, развода или, возможно, родителя, который был слишком погружен в депрессию, чтобы нормально вас воспитывать.

Из-за комбинации темперамента и опыта вы могли отложить свои потребности в сторону, чтобы сосредоточиться на заботе о других. Вы чувствовали себя бременем для родителей и были чувствительны к их огорчениям и ожиданиям. Вы, вероятно, усиленно старались для того, чтобы удовлетворить их (и других людей), прося совсем мало взамен и наслаждаясь теми крохами, которые вам доставались. Любое возмущение о том, что вы лишены заботы и покинуты, затмились непрекращающимся чувством вины.

В результате, когда вы имеете дело с вашим нарциссом, то осторожно ступаете по узкой, опасной тропинке, держа свои потребности спрятанными где-то далеко. Боясь потерять нарцисса или разжечь его недовольство, вы сдаетесь, отдавая ему власть и жертвуя собственными потребностями. Это, конечно, до тех пор, пока ваш мудрый и голодный ум не вмешается, наполняя вас возмущением и тирадой из серии «а кто подумает обо мне?». К несчастью, это лишь делает вас идеальной мишенью для его реакции на все те боли и желания, которые вы осмелились озвучить, и – та-дам! – вы возвращаетесь к своему привычному положению вечно виноватого отдающего.

Вы обнаруживаете, что вас тестируют или цепляют трудные эпизоды в общении с сами-знаете-кем, и вступаете в борьбу, издеваясь, требуя и угрожая. И в то время как создается видимость, что вы – обладатель грозного голоса, главный противник в вашей борьбе – всего лишь фантом: враг, возникающий из архивов памяти. Вы чувствуете, как вас дергают за веревочки, и вступаете в контратаку либо принимаете оборонительную позицию.

Давайте на мгновение вернемся к Луису из второй главы в тот момент, когда он постоянно отпускает унизительные оскорбления в адрес своей жены Франсин. Она избегает его грубости и чувствует, как выстреливают ее схемы эмоциональной депривации и самопожертвования. Однако это проявляется не напрямую, а в виде напряжения в челюсти, тошноты в желудке и жара, подступающего к лицу. Она слышит, как ее внутренний голос говорит: «Я вечно все делаю и даю, но ничего не получаю взамен. Меня тошнит от этого. С моими потребностями никогда не считаются и никогда не будут. С меня хватит!» И так Франсин, теперь уже окрепшая в своем праведном гневе, предпринимает попытки дать отпор, громко заявляя: «Я была хорошей женой. Старалась делать все возможное, но ты никогда ничего не ценишь. Ты не человек, ты – лузер!» Она выходит из общей комнаты, хлопает дверью и направляется к ванной, где снова будет плакать в одиночестве. На первый взгляд, мы могли бы подбодрить ее за то, как храбро она нападает на унижающего ее партнера: «Давай, девочка!»

Однако по мере разворачивания этой сцены Луис реагирует пожиманием плечами и ухмылкой. Если бы вы могли проникнуть в обитель его ума, то услышали бы примерно следующее: «Ну вот, опять она за свое. Наверное, это то самое время каждый месяц… гормональный дисбаланс. А, ладно, отойдет. Она увидит, что я прав. Она такая ограниченная. Ей тяжело принимать правду. Уф!»

Так близко, но… Луис не понимает, что Франсин чувствует себя в этих отношениях одинокой и непонятой. Его гневный тон и унизительное обращение неприемлемы, и она не будет их больше терпеть. По всей вероятности, он даже не осознает, что Франсин понимает его неспособность открыто выражать свои потребности и желания, не чувствуя себя при этом слабым или пристыженным. Он не слышал, что ей бы хотелось проводить с ним больше времени, быть ближе к нему. Она не может даже обнять этого огнедышащего дракона, в которого он превратился. Она чувствует, что ее обидели, хотя знает, что он, вероятно, не хотел этого делать. Ей необходимо, чтобы он брал на себя больше ответственности за свои слова и интонации. Она знает, что Луис любит ее, но этого просто недостаточно. И он никогда не слышал, как она признается о вступлении в этот нездоровый тип отношений из-за проблем в ее собственной жизни. Но она не собирается продолжать эту игру. Его не призвали к ответственности за свои действия.

Луис требует от Франсин особо повышенного внимания. Он не может оценить нездоровую природу своих жестких ожиданий. Нина Браун, эксперт по нарциссизму, пишет: «Любой из нас время от времени может ценить чувство собственной уникальности и неповторимости. На самом деле одна из причин, по которой мы влюбляемся или испытываем привязанность по отношению к кому-то, – это их способность заставить нас почувствовать себя подобным образом. Однако человек, который имеет излишнюю потребность в подтверждении собственной уникальности и незаурядности, ожидает, что другие будут способствовать этому ощущению постоянно. Они могут легко огорчиться или даже разозлиться, если другие не ведут себя так, как требуется» (2001, 27).

К сожалению, Франсин не была напрямую вовлечена в конфронтацию с Луисом, с его неразумными требованиями и непрекращающейся критикой. Она была занята войной с фантомом. Она была напуганной маленькой девочкой, чья мама ушла, а отец все время работал. Она была вынуждена пожертвовать своими потребностями и желаниями, чтобы позаботиться о младшей сестре. Та маленькая девочка, теперь полная решимости и сопротивления, вела борьбу с застарелым убеждением, что она должна это все терпеть. То, как она выражала себя, в конечном итоге не служило потребностям и желаниям, которые она хотела донести в настоящем. Франсин не отвечала Луису здесь и сейчас. Вместо этого она просто попадала под влияние старого шаблона поведения. В тот момент, когда она собирается с силами, ей необходимо исправить ошибки в своих мыслях и поведении, которые более не помогают ей. И тогда она сможет вести сражение в бою, здесь и сейчас, с Луисом, выводящим ее из себя и подвергающим испытанию навыки межличностного общения любого человека. Помните, почти никто не может так умело дергать вас за ниточки, как это делает нарцисс.

Это не означает, что Франсин была виновата в неудачной коммуникации. Она делала все, что могла. Эти отношения всегда были для нее одними из самых сложных и важных. Она усердно работает над убеждением, что чего-то стоит и ей больше не нужно ничего никому доказывать. Она борется за эмоциональную независимость от Луиса. Баланс «брать-давать» в их отношениях был нарушен все то время, сколько она знакома с ним. Она скрыто согласилась сдаться и пожертвовать собственными потребностями в надежде, что однажды он изменится, начнет ценить и сильнее любить ее. Наконец Франсин начала признавать свою ответственность за это.

Франсин многие годы находилась в ловушке, будучи учителем с минимальным доходом и матерью двоих детей. Она приняла решение воспитывать своих сыновей в полной семье, оградив их от стресса взросления в разбитой семье, как это было у нее. Собственные обязанности и страхи были ее якорями. Франсин не стала бы сбегать, как это сделала ее мать. Она мирилась с Луисом и из-за этого долгое время чувствовала себя добродетельной жертвой. Теперь она стремится к состраданию к самой себе с учетом ее внутренних ограничений, страха и подлинной, но угасающей, любви к человеку, который был для нее источником стольких разочарований.

Франсин, подобно многим супругам нарциссов, верит в то, что ее партнер хороший человек. Она была свидетелем его неуверенных попыток сказать ей, что он любит ее. Он ухаживал за ней, когда ей пришлось столкнуться с трудными потерями, проблемами со здоровьем и депрессией. Она знает его историю и испытывает глубокое чувство любви к уязвимой части его личности, которая в изгнании. Но это не ее зона ответственности. Изменить Луиса не в ее власти. Она может зажечь факел и показать дорогу. В этом случае ее открытость и личный пример могут повлиять на тот путь, который он в конечном итоге выберет. Но она не собирается вечно нести эту ношу, не видя улучшений в эмоциональной близости Луиса, его взаимности, уважении и эмпатии.

Психотерапевт Сэнди Хотчкисс, эксперт по расстройству личности, пишет: «Для нарциссов конкуренция любого рода – это способ повторно утвердить свое превосходство. Хотя многие станут вступать в соперничество, только когда предвидят желаемый для них исход». Луис мог легко подкосить Франсин витиеватым изложением теорий о различиях полов и искаженном женском страхе. Он долгое время был абсолютным победителем в игре под названием «Никогда не принимай ее позицию и не чувствуй ее боль». Луис всегда мог рассчитывать на ее поведение «как будто ничего не произошло», как только все успокаивалось. На самом деле он был мастером этой игры с большинством людей в своей жизни. Его ассистент, Бет, работала с ним на протяжении десяти лет. Она рассказывает историю о том, как Луис заставляет вас сомневаться, какого цвета блузка на вас надета. Без всякого сомнения, она – зеленая, на взгляд любого другого человека. Его персональный тренер Билл рассказывает о случаях, когда Луис заставлял его ждать по 20 минут. После этого он неизменно убеждал Билла в том, что всему виной негибкая политика спортзала, а не проблемы с тайм-менеджментом у Луиса.

Что Франсин, Бет и Билл имеют общего? Что позволяет Луису быть такой неугомонной и обезоруживающей «задницей» во время их общения? В его присутствии все трое регулярно испытывали моральное давление, отстраненность и потерю веры в себя. Хотя личность Луиса – значительный фактор, Франсин, Бет и Билл все имеют собственные схемы, которые играют роль в создании болезненного развития событий в их отношениях с Луисом. Давайте поближе посмотрим на Бет и Билла, чтобы нащупать эту общую нить. Читая их истории, постарайтесь определить любые элементы, которые покажутся актуальными в ситуации с вашим нарциссом.

Билл часто становится жертвой не только Луиса, но и собственных ловушек для неудач, подчинения и чувства неполноценности. Его цепляет богатый словарный запас Луиса, глубокий и звучный голос и внушительные финансовые достижения, которыми хвалится Луис во время растяжки и упражнений на восстановление. Из-за страха быть отвергнутым Луисом или из-за ощущения своей недостаточной эрудированности или некомпетентности Билл заталкивает собственное мнение в дальний уголок сознания.

Общение с Луисом активирует у Билла знакомые воспоминания. Его дразнили и над ним издевались за то, что он не мог дать отпор более агрессивным детям на школьном дворе. Вынужденный смириться, когда дело доходило до стычек, он предпочитал молчать. Вероятно, тогда это было здравое решение, ведь у Билла не было настоящего защитника, который мог бы направлять его или помочь. Отец Билла был трудоголиком, которого никогда не было рядом. Мать сильно болела большую часть его детства. Его бабушка говорила, что он хороший мальчик, но слишком слабый, как дедушка, который умер, когда Билл был еще младенцем. Все эти диссонирующие мелодии из детства продолжали резонировать в сознании уже взрослого человека. Машинальный рефлекс уворачиваться от врагов из далекого прошлого возникал снова и снова. Билл забывает, что он – превосходный личный тренер, уважаемый своими коллегами и клиентами. И хотя ему хотелось бы удержать Луиса в качестве своего клиента, ему не нужно терпеть неуважение и самодовольное доминирование. Запах, звук и ощущение чего-то старого и знакомого пленяют Билла и тянут его к ранним главам истории его детства.

Бет, женщина 42 лет, поднявшаяся по служебной лестнице в компании, которая принесла столько славы и денег Луису. Она умный и трудолюбивый человек, щедро дарящий свое время и творческую энергию и на работе, и дома. Несмотря на престижное образование и высокие достижения, эго Бет слишком легко блекнет перед лицом властных, авторитетных фигур. Луис был одной из таких фигур. Ее отец – другой.

Бет росла в маленьком городке в довольно большой семье из пяти детей. Она была младшей, центром внимания отца. На самом деле юной Бет было довольно сложно найти место, где она могла бы укрыться от вездесущего взгляда отца. Ее отец требовал очень много внимания и совсем не учитывал разумные права юной девушки. Он был непреклонен в своих ожиданиях, что она должна быть лучшей во всем. Будучи подростком, однажды Бет не согласилась с отцом. Громко и ясно озвучив свою противоречащую ему точку зрения и мольбу о нормальной жизни, она поставила под сомнение отцовскую «мудрость» и авторитет. Она была встречена его испепеляющим взглядом и гневом из-за разбитого сердца. Бет остро нуждалась в любви отца и боялась чувства вины, которое испытывала, огорчая его. Из-за этого она со временем смирилась с тем, чтобы смотреть вверх – на пьедестал, куда сама же и водрузила отца. Она обменяла свои личные потребности на поддержание мира в его сердце, как это сделала ее мать.

Бет имеет множество грамот, получила признание за годы учебы. Она была лучшей выпускницей в старшей школе и получила грант на обучение в колледже за отличные успехи в учебе. Бет часто вспоминала гордое выражение лица ее отца – иммигранта, мечтой которого было увидеть, как его дети идут учиться в колледж и живут лучшей жизнью, чем он сам, – когда она прошла мимо него в своем студенческом берете и плаще в день выпускного. В коротком интервью она сказала: «Я не могла сама выбирать, что мне носить. У меня не было вечеринок, свиданий и походов в кино. Но возможность увидеть счастье, которое я смогла принести этому человеку, стоило всего того одиночества».

Так что же не так с этой историей, можете спросить вы? Вероятно, это отсутствие баланса и по-настоящему определенного «Я». Бет указала на то, что ее эмоциональный опыт заключался в неспособности иметь подлинное ощущение себя. Она всегда чувствовала, что должна быть той, какой ее хотят видеть другие. Это заставляло ее постоянно убегать от чувства вины, если она кого-то подвела или разочаровала. Бет даже боялась, что может передать эти черты своим дочерям. Даже сейчас, когда она сталкивается с Луисом на светском мероприятии, появляется беспокойство, Бет чувствует ком в горле, какое-то неприятное ощущение в животе, когда она делает свой реверанс для могущественного мастера, готовая согласиться с чем угодно, что он может изречь.

Хорошо, теперь моя очередь. В начале терапии у Луиса была предсказуемая привычка опаздывать на пять-десять минут, а после – требовать дополнительного времени в конце сессии. «Что такого в том, чтобы дать мне дополнительные пять или десять минут? Это же важно! Видите, вы такая же, как все терапевты или даже юристы в этом вопросе. Это бизнес: время вышло, оплатите. Вам следует дать мне несколько дополнительных минут, когда я в этом нуждаюсь». Иногда он просто игнорировал меня и продолжал говорить, несмотря на объявление об окончании сессии. Многие терапевты имеют схемы самопожертвования или подчинения, или обе эти схемы. Поэтому задача быть убедительным и устанавливать границы может быть затруднительной.

Мне пришлось найти способ преодолеть свой гнев из-за вседозволенности Луиса, равно как и чувство вины за то, что я не уступаю его требованиям получить дополнительное время. В конце концов я приняла маленького Луиса и его потребности ощущать себя особенным, чувствовать заботу наравне с его многолетним опытом получения того, что он хочет, и сказала ему: «Луис, если вы имеете в виду, что я не смогла позаботиться о вас из-за временных ограничений нашей сессии, подумайте над следующим: вы можете платить мне только за мое время и профессионализм, забота идет бесплатно. Даже вы не может заставить меня заботиться о вас. Когда вы говорите со мной так, как вы это делали, мне трудно проявлять свою заботу о вас. Мне интересно, Франсин и ваши сыновья чувствуют то же самое?»

Я пыталась донести до Луиса, что не видела в этой ситуации его вины. Но я давала понять, что его поведение – его собственная ответственность: «Я знаю, что это сложно для вас. Никто раньше никогда не помогал вам мириться с чувствами разочарования или отчаяния. Вас заставили поверить в особые привилегии и превосходство над другими. Вас научили тому, что правила, прописанные для всех, на вас не распространяются. Так что это не ваша вина, Луис. Но чтобы строить те отношения, которые для вас комфортны, нужно работать над этими убеждениями и поведением. Иначе вы будете продолжать отпугивать от себя людей. Давайте попробуем еще раз: расскажите мне о том разочаровании, которое вы испытываете, когда наше время подходит к концу».

Луис, которому удалось выслушать меня почти без закатывания глаз, вздохнул и с трудом ответил: «Кажется, что время проходит так быстро, и иногда – хорошо, часто я хочу побыть здесь подольше, чтобы закончить мысль или сказать вам о чем-то еще. Меня расстраивает необходимость остановиться, когда вы говорите мне об этом. В итоге у меня остается чувство отвержения и контроля, несмотря на то что я верю: вы стараетесь помочь». Я поблагодарила его за мужественную открытость и заверила в том, что понимаю, почему он так себя чувствует, учитывая его жизненные темы и ограничения, присущие отношениям в рамках терапии.

Я спросила его: «Насколько доскомфортно для вас было сказать это, Луис?» Он ответил: «Просто непривычно, и мне нужно об этом подумать. Это трудно и немного досадно». Даже сам Луис усмехнулся, когда это сказал, признав высокомерность этого утверждения. Я предположила, что ему непривычно обращать больше внимания на чувства слушающего, равно как и на собственные признанные и самые важные чувства. Ко всему этому он не привык. Луис согласился с этой оценкой. Я также дала ему понять, что мне было трудно просить его уйти. Но было бы несправедливо по отношению к другим моим клиентам, если бы я этого не делала. В таком случае им пришлось бы ждать. После этого я напомнила ему, что мне трудно заботиться о нем, когда я чувствую, что он игнорирует мои права и незаслуженно критикует. Луис кивнул и поднялся. После мы совместно разработали план чуть другого формата сессий, учитывая временны́е ограничения и его уязвимость. Кроме того, Луис согласился прикладывать больше усилий, чтобы не опаздывать на сессии.

В схемной терапии система рычагов важна для успешной работы с нарциссами. Джеффри Янг описывает это так: «Терапевт стремится держать пациентов в контакте с их эмоциональным страданием. Как только страдание ушло, они с большой вероятностью прервут лечение. Чем больше терапевт сохраняет осознанность пациентов относительно их внутренней пустоты, чувства неполноценности и одиночества, тем больший рычаг он имеет для удержания их в процессе лечения… Терапевт также фокусирует внимание на негативных последствиях нарциссизма пациента, таких как отвергнутость любимыми людьми или проблемы в карьере… Эмоциональная связь с терапевтом и страх ответного удара от других людей являются главными мотиваторами для продолжения терапии».

Упражнение «Груз, не вина»

Вы готовы взять на себя груз изменений без чувства вины? Принять, что даже если ваши схемы – это не ваша вина, вы несете ответственность за ваше поведение сейчас, во взрослой жизни? Подобное может показаться немного пугающим и непосильным. Но это также открывает двери к потенциальной трансформации. Это упражнение поможет определить здоровые и убедительные способы ответа взамен старых шаблонов поведения. Это полезно для вас самих, а также есть хороший шанс на улучшение отношений с нарциссом. В этом упражнении вы также рассмотрите, какие системы воздействия у вас могут быть, чтобы привлечь внимание вашего нарцисса и расположить этого человека к изменениям. Вот пример.

Ваши схемы: покинутость, неполноценность, самопожертвование и подчинение.

Влияние ваших схем: я принимаю вину, чувствую себя неполноценным и верю, что лучше вытеснить мои потребности на второй план и молчать, чем выговориться, быть неправильно понятым и с определенной вероятностью остаться в итоге одному.

Ваши режимы совладания: сдаваться и избегать.

Истина: это не моя вина. Мы оба играем роль в конфликтной ситуации. Я способна нести ответственность. Кроме того, я уже одинока, потому что у меня нет чувства «Я», права голоса или подлинной связи с моим мужем.

Здоровая, уверенная позиция: я не позволю так обращаться с собой. Это неприемлемо, даже если ты не хочешь причинить мне боль.

Система рычагов: я знаю, что мой муж боится меня потерять. Я планирую поговорить о варианте разрыва отношений – не в качестве угрозы, а как необходимый выбор, если дела между нами не наладятся.

Используя предложенную в этом примере структуру, возьмите чистый лист бумаги и напишите о своих схемах и режимах совладания, а потом посмотрите, какова истинная ситуация. Уделите какое-то время развитию уверенной позиции – такой, при которой не прогибаетесь перед вашим нарциссом и не оказываете агрессивного давления на человека. Наконец подумайте, какие рычаги воздействия вы могли бы применить, чтобы склонить нарцисса к изменениям ради улучшения ваших отношений.