Текст книги "Бракованные амбиции"

Бракованные амбиции
Анастасия Исаева

Иллюстратор Анна Романова

© Анастасия Исаева, 2023

© Анна Романова, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-0050-7585-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Октябрь, 2013

Мама говорила, что случайностей не бывает. По ее мнению, каждому событию отведено особое место на полотне наших судеб, и потому оно происходит точно в срок. Для всего есть причина, даже если поначалу мы этого не видим. Было ли это суеверием или попыткой найти закономерности там, где их нет, – теперь уже не узнать.

Интересно, чем своевременна потеря наушников? По дороге в аэропорт Лира затыкала тревогу вокалом Адель, пытаясь не замечать стремительно темнеющее небо. Потом захватила суета с багажом, беготня по длинным переходам, и пропажа обнаружилась лишь в зале ожидания – телефон был в сумке, а наушники исчезли. Лишенная акустического убежища Лира не могла сосредоточиться на романе, купленном в молодежной секции книжного. В новостях трубили, что антиутопию про лабиринт будут экранизировать, и она решила ознакомиться с содержанием в надежде, что это поможет найти общий язык с братом – в комнате Лёвы валялась подобная беллетристика.

– Нет, вы посмотрите! Из-за какого-то дождика отменили вылет! – проворчала женщина сбоку.

Табло бесстрастно сообщало, что отложен не только Лирин рейс. Воздушный вокзал охватила неопределенность. Словно наперекор воцарившемуся настроению, Лира расслабила плечи и уставилась на летное поле сквозь прозрачную стену. Стальные птицы серели на полосе, а порывистый ветер порол их водяными розгами. Не удивительно, что нога разнылась – заживший много лет назад перелом частенько давал о себе знать в непогоду.

– Повезло, что мы не успели сесть в самолет. А здесь можно пройтись, попить воды или почитать.

Соседка посмотрела, словно ожидала, что к ее сетованиям присоединятся, и удалилась на поиски «ответственных за этот беспредел». Вот теперь можно погрузиться в приключения подростков. Но не успела раскрыть книгу, когда кто-то, занявший место возмущавшейся дамы, сказал:

– И почему вы радуетесь задержке вылета?

Лира встрепенулась: мужской голос вызывал мурашки, а табачно-пряный аромат обволакивал с головы до ног. Она повернулась, и взгляд уперся в щетинистый подбородок. Подняв глаза выше, увидела искривленные в полуулыбке губы, ожидание в голубых глазах и лоб, пестривший всеми оттенками загарных «метеоритов»11
  Meteorites – разноцветная сияющая пудра марки Guerlain, выпускается в виде шариков, рассыпчатой пудры, а также в компактной, прессованной форме.


[Закрыть]. Модно стриженные волосы неравномерно выгорели, но по сравнению с ней он едва ли может считаться блондином. Судя по всему, мужчина высок ростом. Если не обращать внимания на цвет лица и чистый русский, то он сошел бы за шведа или норвега в полном расцвете сил.

– Как следует рассмотрели? – сделал он еще одну попытку заговорить.

– Как и вы, – Лира немного наклонила голову, прикрыв глаза.

«Иначе не занял бы освободившееся место столь проворно».

Он улыбнулся, раззадоренный, что легкой победы не будет. Около этого гейта куковали пассажиры только одного рейса. Может, таково предназначение потерянных наушников – сообщить миру, что она готова услышать мужчину, с которым ей по пути?

– Я радовалась не отложенному вылету, а тому, что не нужно лететь в плохую видимость, – с него достаточно полуправды, когда в действительности она надеялась, что лишняя пара часов поможет примириться с последствиями спешного решения.

– Влад, – представился сосед с просчитанной улыбкой.

– Ли.

– Правда?

– Да, сокращенная форма.

Он принял такой ответ.

– Мне кажется, я вас где-то видел.

– Мне часто говорят такое.

«Сколько должно пройти времени, чтобы люди забыли чертов клип? Трех лет явно мало!»

– Точно где-то видел. И хотя у вас с собой фотосумка, все же ставлю на то, что передо мной модель. В командировку?

Что еще мог сказать мужчина, пристроивший перед своими кроссовками большой рюкзак «манфротто»22
  Manfrotto – производитель товаров для фото и видео съемки (сумки, штативы, освещение).


[Закрыть]? Должно быть, увидел то же, что и другие: осанку, хорошие пропорции, бледное лицо, на котором можно нарисовать что угодно.

В детстве она переживала, что ей не достались мамины темные волосы и загадочные карие глаза. Но позднее, когда подружки стали завидовать ее белокурым локонам, Лира поняла, что может поблагодарить папашу не только за швырнутые через полстраны алименты. Немец по происхождению, танцовщик Эмиль Манн внешне был истинным арийцем и передал обеим дочерям прозрачную кожу и светлые глаза.

– Не совсем угадали. А вы фотограф?

– Бывает. Мне кажется, вы способны вжиться в любой образ, но я вижу вас на фоне развалин и без одежды.

Она раскрыла рот, пораженная вовсе не банальностью предложенного сюжета, а попаданием в точку: Лира чувствовала себя беззащитной на руинах собственного мира.

– У меня была такая фотосессия.

– Да конечно, – быстро отреагировал Влад, но вдруг замолчал, и его взгляд стал другим. Так смотрят профессионалы за камерой, прикидывая, какую отдать команду осветителю и как поставить модель в кадре.

Лира малость смутилась, однако не позволила себе поправить свободную футболку, сползшую с левого плеча, и не подтянула книжку, чтобы заслониться. Она заметила, что в ходе этой непродолжительной беседы они успели развернуться друг к другу.

– На каком побережье вы так обгорели?

Повезло, что Влад легко переключился и снова улыбнулся, на этот раз широко, без попыток ей понравиться. Тогда-то она поймала себя на том, что не прочь придвинуться ближе, чтобы и ей перепало расслабленности, какой заряжаются люди в отпусках.

– В Бразилии на Октоберфесте.

– Праздник пива в Бразилии?

– Я был в Блуменау. Его основали выходцы из Германии. Они устраивают свой фестиваль параллельно с Октоберфестом в Европе. Интересная смесь латиноамериканского темперамента и немецкой сдержанности.

– Это, должно быть, очень колоритно, – мечтательно произнесла Лира.

Как бы ей сейчас хотелось оказаться на шумном празднике, увидеть довольных людей, послушать музыку и посмотреть местные танцы. Но она в Шереметьево, и впереди – неизвестность.

Получится ли справиться ли она с тем, что взвалила на себя?

Как помочь несовершеннолетнему брату пережить потерю, от которой сама страдает?

Подобрав сопли, напомнила себе, что ребенку вдвойне хуже – он потерял обоих родителей.

– Хотите посмотреть фотографии?

– Да.

Пусть хоть котят на Ютубе показывает, только бы отвлечься.

– Еще не обработанные, – прокомментировал Влад, доставая из сумки планшет.

Слушая его, она задалась вопросом: фоторепортер? Хорошо рассказывает и умело схватывает сценки, передающие цельные истории с объемными эмоциями. Итак, он летит домой после путешествия с московскими друзьями, любит пиво и имеет художественный вкус. Несмотря на то, что говорил он немало, о себе Влад не выдал другой информации. Примерно на пятой минуте она перестала вслушиваться, положила подбородок на ладошку и просто наслаждалась тембром голоса.

– А вы что снимаете?

– Немного того, немного другого, – заскромничала Лира, выпрямляясь. Она любила прогуляться в солнечный день по набережной или парку, пытаясь поймать игру света. Ничего особенного, такие кадры терабайтами загружаются на стоки, где пылятся на серверах, невостребованные.

– Это надолго, – кивнул он на мутную от дождя взлетку и, вставая, добавил: – Пришло время выпить кофе.

– Без меня.

– Вот как? Почему?

– Так лучше, поверьте.

– Если передумаете, я буду в кофейне рядом с эскалатором.

Легкость, с которой он отступил, разочаровывала, но утешало что сейчас нельзя увлекаться флиртом.

«У вас там апокалипсис? В прогнозе пишут про ледяной дождь. Ты в чистой зоне? Если что, в случае задержки тебе положена еда и напитки».

Похоже, шестнадцатилетний любитель фильмов-катастроф и антиутопий считает ее такой же непрактичной, какой была их мать. Впрочем, откуда ребенку знать характер старшей сестры, если последние года они виделись в редкие визиты Лиры домой. Брат был первоклашкой, когда она уехала танцевать в столицу после хореографического училища. И вот спустя десять лет бросила налаженную жизнь, любимую работу и друзей, потому что услышала: «Я хочу жить с тобой, а не с бабушкой».

Как только хватило духу написать заявление об уходе! В ближайшее время не придется сочинять танцы для музыкальных клипов и коммерческих видео. Руководитель студии Артур, сочувствующий на словах, заверял, что все понимает и возьмет ее обратно. Но Лира знала, что замену ей найдут в два счета. Как это случилось после окончания их романа в самом начале совместной работы семь лет назад.

«Мы наконец-то садимся в самолет. Не встречайте, пожалей бабушку».

Ольга Федоровна и так натерпелась. Ни к чему пожилой женщине ехать ночью в аэропорт. О том, чтобы отпустить мальчика одного и речи не шло.

Медленно продвигаясь по телетрапу, Лира слушала шепотки о природном катаклизме, о рискованности перелета и ответные возражения, что авиасообщение не открыли бы, будь это опасно. Она отключилась от посторонних разговоров, когда заметила впереди высокую фигуру. Влад наклонился к девице на шпильках и чему-то рассмеялся, запрокинув голову. Весело ему, значит, фыркнула про себя Ли. В самолете выяснилось, что он летит в бизнесе, а убийца стоп устраивалась где-то в хвосте. Его нахальный взгляд убедил Лиру, что сценка с каблукастой – показательные выступления. Мол, смотри, что теряешь. Эти бесхитростные заигрывания немного подняли настроение, и она почти пожалела, что не раскошелилась на билет подороже. Впрочем, покидая салон по прибытии, Лира посмотрела на пустые кресла для привилегированных пассажиров – ее никто не дожидался.

Лёва внял ее словам, и они с бабушкой остались дома. Чтобы не переплачивать предприимчивым извозчикам, подстерегающим клиентов на выходе, она вызвала такси через мобильное приложение. Ожидая машину, Лира успела расплести косу и купила кофе. После первого горького глотка рядом с ее голубым чемоданом кто-то припарковал черного монстра. Владислав.

– Предпочитаете пить кофе в одиночестве? – к трем утра его голос окрасился соблазнительной хрипотцой.

– Вы-то себе компанию всегда найдете, не так ли? – не удержалась и съехидничала Лира.

Зря. Влад довольно улыбнулся, обшаривая ее взглядом сверху донизу.

– Вам идут распущенные волосы.

Она не стала отвечать, желая знать, что он предпримет дальше. Лишь неосознанно сделала подшаг в его сторону, чтобы чемодан не заслонял ее.

– Какой кофе предпочитаете?

– А вы угадайте.

Он правильно все понял. И не думая искать подсказки на стаканчике, Влад вознамерился провести дегустацию, завернув ее в плед из кардамона, сандала и табака. Ли встрепенулась, когда колючки легонько царапнули нежную кожу, но тут же уступила плавному нажиму. Поощренный «эксперт» сократил между ними последние миллиметры, положив свою пятерню на гибкую спину. Другой рукой он путал ей волосы на затылке. В ответ она поднялась на полупальцы и коснулась теплого мужского загривка. Внешние звуки исчезли, картинка подернулась дымкой. На остатках самоконтроля пританцовывало безрассудство, нашептывая брать все, до чего дотянется. В момент, когда она была готова признать, что напрасно отклонила приглашение на кофе, Влад отстранился и почти нормальным голосом проговорил:

– Американо с двойным эспрессо без сахара.

Ну и плут! Она чуть не растаяла в поцелуе, а он лишь делает зарубки на ремне. С ее стороны было непростительно забыть, что все происходящее – маленькая игра для поднятия настроения всем участникам.

– И почем бариста продает секреты?

На его лице промелькнуло виноватое выражение.

– Я случайно подслушал. Вас подвезти?

– Спасибо, но меня заберут.

Вот теперь точно все. Отшитый во второй раз, он не станет делать новых попыток, спрашивать полное имя и набиваться в друзья в соцсетях.

– Может, еще увидимся, Ли.

Напоследок она расщедрилась на лучшую улыбку из коллекции. Пусть эта зарисовка, идеальная в своей мимолетности, останется здесь, парить под высоким потолком среди других упущенных шансов и несказанных слов. А ее ждет новая реальность.

* * *

Дома никто не спал. Брат и бабушка встречали путешественницу в просторной прихожей. Особенной радости никто не выражал, но чувствовалось облегчение от того, что она благополучно добралась. Лёва отирал обои, но карие глаза внимательно следили за сестрой из-под черной челки. Взглянув на бабушку, Лира едва сдержала тягостный вздох – от горя женщина, всегда собранная и прямая, сдала и сразу стала выглядеть на свои шестьдесят шесть.

– А это что такое? – Лира кивнула на сумки и коробки в прихожей. Они обсуждали, что дети будут жить здесь и навещать бабулю за воскресными обедами. Ольга Федоровна поджала губы и отвела взгляд, а брат сложил руки на груди.

– Ты думала, я останусь тут?

– Извини, после перелета уши заложены и соображалка сломалась, – отозвалась Лира и рухнула на диван в гостиной. Сейчас бы задрать ноги повыше и включить спокойную музыку. – Что ты имеешь в виду?

– Мы переедем в мамину.

Лира вскочила, и все жилки заныли от усталости.

– Ну уж нет! Во-первых, это моя квартира, во-вторых, она превратила ее в литературный салон, не пригодный для жизни, в-третьих, это далеко от школы.

– Я ему говорила, – вставила бабушка.

– И что? – еще не переломавшийся голос временами срывался на фальцет. – Я не буду жить здесь!

– Но Лё…

– Плевать, как далеко школа. Я бы и ее сменил, но в последнем классе это бессмысленно. А вот отсюда мы можем свалить. Тебе-то какая разница? Тебя здесь десять лет не было! И почему «не пригодный»? Там иногда живут непризнанные поэты-оборванцы. Если надо будет – переделаем, какие-то вещи отсюда заберем. Это все наше!

Озвученная правда обрушилась камнепадом: этот дом остался без хозяев, все предметы теперь ничьи. Может, ей не хочется перебираться в литературный салон, но брат прав: находиться в этих стенах нелегко. И если тяжело ей, бывавшей здесь лишь эпизодически, то каково ребенку, для которого это место было семейным гнездом? Лира себе напомнила, что сейчас важнее позаботиться о шаткой подростковой психике, а ей, претендующей на роль попечителя, следует засунуть собственные переживания подальше.

– Так, сначала мы выспимся и утром все обсудим.

– Ладно, – быстро кивнул брат, понявший, что добился своего.

– Лёва, в следующий раз ультиматум не пройдет.

* * *

Лиру разбудил какой-то звук. Еще не до конца проснувшаяся, она нашла глазами часы и чуть не застонала – спала менее четырех часов. Незнакомым звуком оказался свист чайника. Должно быть, бабушка готовит завтрак: звенит посуда, хлопают дверцы, шуршат упаковки.

Лира отвыкла от подобного. У них с Мари были разные графики, и, если одна спала, вторая старалась не шуметь. И чайник, разумеется, отключался сам. Нужно как-то входить в новый режим. Интересно, старшеклассники нуждаются в компании по утрам?

Кое-как отодрав неотдохнувшее тело от дивана, села, ударившись коленкой о журнальный столик. Спать легла в гостиной, уступив свободную кровать Ольге Федоровне. А вот и она.

– Доброе утро. Ты будешь овсянку или гренки?

Обычно она выпивала стакан теплой воды, тянулась минут двадцать, принимала душ и только потом склевывала длинные углеводы. Но желудок напомнил, что последней твердой пищей был перекус на борту «Боинга».

– Доброе. Овсянку, спасибо. Лёва тоже проснулся?

– Какой там, спит.

– Я самую малость разомнусь, хорошо?

Если бабушка и была недовольна, ничего не сказала. Ее невестка, посвятившая жизнь балету, не пропустила ни одной растяжки. Этому правилу следовала и Лира. Сменив карьеру балерины на профессию хореографа, она оставалась в форме и всегда могла исполнить сочиненное наравне с опытными танцовщиками. Закулисная работа была ей больше по душе. Артур считал это глупостью. «Пока молода и хороша собой, нужно этим пользоваться. Оглянуться не успеешь, как тебе будет под пятьдесят, а вокруг сплошь молодые и талантливые».

Из Лёвиной комнаты раздавалось клацанье компьютерной клавиатуры. Она помялась у закрытой двери, но стучать не стала, рассудив, что когда захочет, тогда и покажется.

Протерев запотевшее зеркало в ванной, Ли увидела ровно то, что ожидала: бледная поганка с пушистыми ресницами. Этот легкий тюнинг избавлял от участи приведения по утрам. Оставив декоративку на дне пузатого несессера, она ограничилась уходовыми средствами. Собрала волосы в хвост, и показались сережки-пины – серебряные дуги с прозрачными камушками.

– А вы пойдете с нами на квартиру? – спросила Лира, входя на кухню.

Было непривычно видеть, что кто-то другой снует между плитой и разделочным столом, вынимает из ящика столовые приборы.

– Нет, и тебе не следует, – сказала Ольга Федоровна, ставя перед ней тарелку и подсаживаясь к своей чашке.

– Поч…

– Ты не должна идти у него на поводу. Мальчик станет вить из тебя веревки, если не проявишь характер.

– Но я тоже не хочу здесь жить, – возразила Лира, набирая на ложку овсянку, минуя желтую лужицу.

– А там ты не хочешь жить еще больше.

Стараясь не показывать, что Ольга Федоровна попала в точку, Лира принялась за еду. До чего ж восхитителен настоящий геркулес! Этого у женщин старшего поколения не отнять – знают толк в сытных завтраках.

– Мало ли чего хочу я. Скажите, почему вы против?

– Этот район благополучнее, у Лёвушки здесь школа и друзья…

– А настоящая причина?

– Ты никогда не церемонишься, да? А еще человек искусства.

Лира вздрогнула – не было сомнений, что бабушка говорит про ее мать.

– Чем быстрее узнаем, в чем дело, тем лучше.

– Сейчас вы наведете бардак в обеих квартирах, а потом ты уедешь, и придется все прибирать за тобой. Лучше живите здесь.

Проглотив порцию клейкой каши, Лира отложила ложку. Внутренний переводчик услужливо выделил главную мысль: не смей расстраивать жизнь моего внука. Да вот только поздно грозить – их жизни уже расстроены.

– Ольга Федоровна, я вернулась, чтобы получить попечительство над братом до его совершеннолетия. Ради этого я полностью меняю свою жизнь и не собираюсь отступать только потому, что вам это не нравится.

– Он ребенок, а ты…

– Лёва – очень умный. Вы не хуже меня знаете, что он одаренный математик, который хочет программировать. После школы мы поедем в Москву, и любой физмат будет счастлив получить такого студента. И если Лев сказал, что готов ездить в школу через весь город, будьте уверены, что он обдумал это решение.

– …а ты девица, которая ни одно дело не довела до конца. Бросила балет, которому обучалась с пяти. И не упоминай аварию. После нее ты могла вернуться в театр, но предпочла поступить на хореографа. Сейчас вызвалась на просьбу Лёвы назло нам, – договорила бабушка, нисколько не впечатлившись ее тирадой.

В ответ на этот выпад внутренний Горыныч порывался спалить все вокруг, но Лира его обуздала и влезла в шкуру Василисы Премудрой.

– Не моя вина, что он не хочет жить ни с вами, ни с теткой. И пожалуйста, оставьте критику моей профессии. Не всем повезло с пеленок знать, чем они будут заниматься. Я определилась в двадцать один.

– А теперь из хореографов ты подалась в заботливые сестры. Как удобно, что известен срок окончания службы – всего-то год с небольшим, да? За это время ты распродашь все, что создал его отец, набьешь карманы и увезешь мальчика в Москву. А что будешь делать, если он не захочет уезжать?

Поразительно, как уязвленное самолюбие способно увидеть в обычном человеческом поступке охоту за сокровищами. Почему-то всегда все сводится к деньгам, их количеству и распределению в узком кругу.

Валерий и Мила Варшавские не оставили завещания. Никто не предполагал, что их автомобиль потеряет управление на мокрой дороге. В тот день погибли пятидесятидвухлетняя преподаватель хореографии, сорокасемилетний инженер и тридцатилетний водитель. Если через полгода ничего не изменится, их прямой наследник Лев получит долю в предприятии по выпуску оконной фурнитуры, патент на изобретение, недвижимость, землю, ценные бумаги и средства на счетах. Все замужество Мила слушала обвинения в расчетливости, а по итогу владела лишь третью в квартире, одной машиной и небольшой ювелирной коллекцией. Все эти «несметные богатства» будут поделены между ее детьми – дочерью и сыном.

– Я здесь ради брата. И не отступлю. Если Лёве нужно переехать, мы это сделаем. Давайте повременим с выводами? Вам ведь тоже есть чем заняться?

Ольга Федоровна приосанилась. Среди всех родственников она единственная, кто хоть что-то понимал в деятельности заводика. Бывший инженер-проектант, бабушка обещала вникнуть в систему выплат ради интересов внука. В нагрузку ко всем бедам им досталось внимание прессы. Не каждый день погибают промышленник и его богемная жена. Впрочем, журналистам скоро надоело: авария признана несчастным случаем и родственники погибших вели себя как обычные люди, убитые горем.

Лира молча допивала пустой чай, а бабушка теребила морщинистые пальцы. Как-то это все неправильно. Матери ее матери давно не стало, бабушку со стороны отца она никогда не знала. Ольга Федоровна относилась к ней как к неизбежному приложению супруги своего сына. Между ними не пробегала черная кошка, но и привязанности не сложилось.

– Вы чего такие?

– Все хорошо, Лёвушка, садись завтракать.

Но мальца так легко не проведешь. Он посмотрел на сестру, рывшую в тарелке канал для масляного ручья, и нахмурился.

– Если из-за меня, то все обсуждайте при мне. Я уже взрослый.

Ольга Федоровна шумно выдохнула, пытаясь скрыть фырканье, чем потеряла еще пару пунктов благосклонности внука. Когда Лев плюхнулся за стол и схватил румяный гренок, Лира увидела, что он такой же не выспавшийся, как и все в этом доме.

– Вы по субботам не учитесь?

– Нет, достаточно того, что теперь эта бодяга длится одиннадцать лет.

– Зато университеты на год короче.

– Только для бесполезных профессий. Нормальные технические специалисты по-прежнему учатся пять лет. Когда я буду должен слушаться тебя официально?

– Можешь начинать.

– Сначала получи бумажки.

– И получу.

– Какой на сегодня план?

– Сегодня сходим на квартиру. Если все понравится, организуем перевозку вещей. В понедельник ты идешь в школу, а я – на собеседование.

– Нафига тебе работа? Ничего не заработала, что ли?

– Лёва! – одернула его бабушка.

– Попечитель должен иметь доход. Пока счета родителей нам недоступны и тебе не назначено содержание от завода, я буду отстегивать тебе на карман.

– Не забудь с государства стрясти для меня пенсию, – нейтральным тоном отозвался Лёва, а сестра сделала отметку расспросить его наедине – он явно что-то скрывал.

– Я поел. Вызовем такси или хочешь на автобусе?

Все знали, что Лира – фанатка общественного транспорта. Но дел у них много, поэтому ответила:

– Такси.

– Хорошо. Ба, ты с нами?

– Нет, езжайте, я приготовлю обед.