Текст книги "Оболочка зеро"

Глава шестая,
в которой оказывается, что это ещё не конец, а вовсе даже наоборот

Попытавшись самостоятельно слезть с лошади, Энн потерпела полное фиаско. Она бы, несомненно, самым позорным образом грянулась оземь, если бы не Джим. Он как раз снимал с каурой поклажу, так что шлёпнулась Энни не на твёрдый почвогрунт, а прямёхонько на него.

Симпатии к ней от этого у Джима не прибавилось.

Пробормотав себе под нос что-то наверняка очень грубое, он сунул Энн седло и тюки, а сам подхватил каурую под уздцы и повёл куда-то за дом. Девушке ничего не оставалось, кроме как, поколебавшись, зайти внутрь.

Дома у Пола – если только это был его дом, насчёт чего у девушки сразу появились сомнения, – было странно. Другого слова не подберёшь. Не то что грязно или не прибрано – хотя, конечно, да: грязища жуткая и не убирались тут лет сто. Дело было в другом. Дом изнутри был пропитан всё тем же духом запустения, который так не понравился Энн ещё на въезде в городок. Казалось, здесь вообще не живут.

Девушка сгрудила поклажу в прихожей, а сама осторожно двинулась вперёд. Со стен в коридоре длинными бородами свисали обрывки обоев. Углы заросли паутиной. В комнатах, заставленных невообразимо ветхой мебелью, пахло старыми газетами и плесенью, а ещё вполне уловимо – чем-то сладким.

Первее всего в этом доме Энн интересовали две – нет, три вещи; но если шанс отыскать отхожее место и хоть какую-нибудь еду ещё оставался, то насчёт Саймона стало ясно само собой: его тут нет.

– Ищешь что-то.

Почему-то вопрос у Пола получался как утверждение – никакой интонации. Его тягучий, словно замедленная плёнка, голос вовсе не звучал угрожающе, но от него Энни подскочила на месте.

– По коридору до конца, там направо, – безразлично оповестил Пол. – Кухня напротив.

Посетив то место, которое было направо, Энн незамедлительно ощутила некоторую благодарность хозяину. Правда, кухня её немного озадачила. По меркам их с матушкой квартиры она была огромная, с плитой, с огромными шкафами снизу и сверху. Но ни стола, ни стульев – только несколько весьма грязных и пыльных подушек, валявшихся прямо на полу.

Энни нерешительно оглянулась и вздрогнула – Пол, оказывается, опять стоял у неё за плечом. По воздуху он плавает, что ли? Наверное, это был подходящий момент спросить про Сая, но при взгляде на бледную физиономию хозяина, напоминавшего не ко времени разбуженного зомби, Энн отчего-то заробела.

– Я бы хотела…

– Пожалуйста. Что найдёшь – то твоё. Где-то мука была.

Входная дверь хлопнула, и в коридоре послышалось бодрое насвистывание Джима. Пол задумчиво почесал бровь и ушёл.

Энни вволю напилась воды, потом принялась шарить по шкафам. Обнаружила и мигом уничтожила маленькое сморщенное яблочко. Хозяйство у Пола было небогатое, но насчёт муки он не ошибся, а ещё отыскалась целая бутылка прокисшего молока и – невероятно! – целых пять коробок по дюжине яиц.

Вздохнув, Энн занялась тем, что втайне терпеть не могла – хлопотами по кухне. Через полчаса, извозившись в муке и с обожжённым пальцем, она выглянула из кухонной двери и прокричала во всё горло:

– Ужин!!!

Несколько минут спустя оба явились: Энн как раз приканчивала второй блинчик прямо стоя.

– Вкусно пахнет, – одобрил Пол словно бы даже с удивлением. В завалах среди облупленных кастрюль и помятых сковородок Энни каким-то чудом посчастливилось откопать даже баночку соснового сиропа. – Молодец.

Джим подхватил чистую тарелку, сгрузил на неё стопку блинчиков, прихватил сироп и бодро хлопнулся с добычей на одну из подушек. Энн это было вовсе не по вкусу, но и она решилась присесть.

– Ну так что? – едва заморив червячка, девушка приступила прямо к делу. Смотреть она, впрочем, старалась на Джима.

– Что? – недовольно переспросил Джим. – А, ага. Большое спасибо за вкусную еду. – Он сделал замысловатый жест, словно снимает перед Энн шляпу.

– Я не про это! – рассердилась Энн и перевела взгляд на хозяина: – А про Саймона! Что с ним?

Пол, с рассеянным видом жуя, обозревал дверной косяк. Казалось, ему стоило гигантских трудов всплыть на поверхность своего океанически бескрайнего внутреннего мира и сфокусировать взгляд на Энн.

– Саймон. Это тот, которого ты мне послал. Пару дней назад.

– Он самый, – буркнул Джим, предпринимая контратаку на скользкий от сиропа блин.

– Необычный человек, – сообщил Пол соседней подушке. – Интересный. Баллончик краски у меня одолжил. Маджента.

Продолжения, судя по всему, не планировалось. Потерпев немного для приличия, Энн снова насела на хозяина:

– Где он сейчас? Ты стёр ему оболочки? Он в порядке?

Пол, не торопясь, дожевал, потом поднялся с пола, аккуратно положил свою тарелку в мойку и вышел из кухни. Энн так и осталась сидеть с открытым ртом.

– Странный этот твой друг, – громким шёпотом заключила она, придя в себя, и недовольно добавила: – По-моему, я ему не нравлюсь.

– Не бери в голову, ему никто не нравится, – легко отозвался Джим. Затем посмотрел на Энн и поправился: – Хотя – посмотрел бы я на того, кому ты нравишься.

Энни изготовилась было дать бесстыднику заслуженную отповедь, но тут вернулся хозяин. В руках у него было какое-то непонятное устройство, маленький розовый шарик на палочке. Пол осторожно уселся обратно на подушку – нелегко, наверное, с такими-то ножищами – и засунул шарик за щёку. Только палочка торчать осталась.

– Ты хочешь найти того Саймона, – слова вышли на удивление разборчивыми, с этой-то странной штукой во рту.

– Да! – воскликнула Энни.

– Родственник. Близкий.

– Н-нет, но он… Он сделал мне предложение! – храбро выпалила Энн и слегка зарделась. – Почти.

С оттенком недоумения Пол взглянул на Джима, на лице у которого отобразился даже не один, а все пятьдесят оттенков недоумения.

– Жених, – заключил Пол, вытягивая шарик изо рта и облизываясь. – Красиво…

Энн ждала. По-видимому, Пола было категорически нельзя сбивать с мысли, и от стараний промолчать она принялась постукивать пальцами по полу.

– Он уехал. Наутро. Хотя я говорил, лучше переждать несколько дней. Привыкнуть.

– А он не говорил куда? – страстно взмолилась Энн.

Пол пожал плечами с видом «разве это моё дело?»

– Для него всё изменилось. Он мог увидеть что-то, чего не видел раньше. Мог испугаться.

– Сай не мог испугаться! – гневно возразила Энн. Пол покрутил палочкой, и шарик у него во рту застучал о зубы.

– Откуда тебе это знать. Откуда нам всем знать. Нет таких алгоритмов, пути не просчитать. Разве только… – Хозяин отчего-то прервался и надолго припал к своему приборчику. – Разве только самому пройти.

– Ну вот и я ей ровнёхонько то же самое и сказал, – с оживлением встрял Джим, вылизывая тарелку. – Но она упёртая как баран. Непременно хотела сама убедиться, прицепилась ко мне что твой репей.

Пол не смотрел на приятеля: его зрачки наконец-то приняли нормальные человеческие размеры – до того едва ли с булавочную головку были, – и теперь он внимательно изучал Энн. Под его испытующим взглядом становилось всё неуютней.

– Да, только самому, – сам себе подтвердил какие-то свои соображения Пол. – Пройти тем же путём. Хотя, конечно, вовсе не факт, что ты увидишь то же самое. И даже наверняка нет. Но мало ли? Никто не пробовал, рассказать некому. А как жаль…

Похоже, шарик оказывал на Пола положительное воздействие: он явно сделался словоохотливее, а в его речи появился даже некий намёк на эмоции. Джим смотрел на него не отрываясь. Было непонятно, что его так заинтересовало: то ли эта метаморфоза, то ли сами слова приятеля.

«Пройти тем же путём…» – подумала Энн. И вдруг поняла, на что Пол намекает. И, кажется, впервые в полной мере осознала, какие тёмные бездны хаоса и дичи за этим скрываются. Снять оболочки… Значит – ни интерфейса, ни сети, никакой связи с миром. Ужасно, невозможно! Сай, верно, был не в себе, пойдя на такое.

– А если… – голос звучал хрипловато: пришлось откашляться и начать заново. – Если все оболочки уже стёрты, можно инсталлировать новую?

– Хороший вопрос! – кивнул Пол, который оживал буквально на глазах. – С одной стороны, нет оболочки – нет и интерфейса. Как взаимодействовать? Никак! С другой стороны – нейрокалибровка-то никуда не делась, правильно? Было бы железо – софт нарастёт. Так что, имхо, если найдётся рукастый умелец…

– Как ты?

– Да хотя бы… – Пол энергично потёр подбородок. – Думаю, я бы смог это провернуть. Но клиента, само собой, нужно прямо ко мне сюда доставить. За удалённую работу не возьмусь.

– Я согласна.

– Что?! – Вопрос прозвучал сразу с двух флангов: со стороны Джима – недоверчиво, со стороны Пола – нетерпеливо.

Энн зажмурилась. Вот теперь, когда решение уже принято, хорошей идеей будет немного подумать.

А что, собственно, думать? Если она не осмелится – конец её путешествию, можно возвращаться. Без Саймона, потому что интерфейс у него отключён и, значит, нет никакой надежды отыскать его как-то иначе.

– Я согласна, – повторила Энн со вздохом. – Стирай мне всё, и я пойду за Саймоном. Когда найду его – приведу к тебе. И ты поставишь нам оболочки обратно.

– Да с чего ты взяла, что он захочет возвращаться, глупая твоя голова! – воскликнул Джим.

– Захочет, – уверенно заявила Энн. – Я с ним поговорю.

Джим возвёл очи горе и в патетическом жесте вскинул руки к потолку, а затем обречённо уронил на колени. А вот их хозяина, казалось, эта идея увлекла всерьёз:

– Потрясающе. Никогда ещё такого не проворачивал. Кредиты у тебя есть? Много?

Энн помотала головой, и Пол на секунду огорчился, но тут же вновь воспрял:

– А и ладно! Из любви к искусству сделаю. – Пол до того завёлся, что даже хохотнул и выплюнул палочку. – Будем считать, у меня акция – два по цене одного. Но учти… – Он воздел указательный палец. – Устанавливать буду уже за полную плату, ясно? Так что, пока ищешь своего Саймона, раздобудь и кредитов уж как-нибудь. А-а, чёрт… – Он снова помрачнел и принялся с хрустом жевать то, что оставалось во рту. – Как же ты их раздобудешь без интерфейса… Н-да… Номер счёта я ведь тебе не дам, небезопасно… Значит, нужно, чтобы у кого-то ещё… – В процессе бормотания голова Пола опускалась всё ниже и ниже, но теперь он вдруг вскинул её и посмотрел на Джима ясным немигающим взглядом.

– Придётся тебе, Джим, ехать с ней.

– Что?! – Джим вытаращил глаза. – Это ещё почему?!

– Да ты что, приятель, – укорил его Пол, – отпустишь девушку одну в таком состоянии невесть где шататься? Ни интерфейса, ни сети, никакой связи с миром! Да она пропадёт!

– Эта-то?! – Во взгляде Джима, брошенном на Энн, читалось почти отвращение. – Что ж, я бы сказал, туда и дорога… Но если для тебя это такая катастрофа – поезжай с ней сам.

– Я-то поехал бы, – спокойно отозвался Пол. – Вот только джунгли Амазонии для твоего Дэвидсона кто динозаврами населять будет? А Крестовые походы переделывать так, чтобы там вертолёты были?

Несмотря на всю важность момента, Энни не могла не изумиться:

– Так ты создаёшь оболочки?

Пол потянулся к Джиму и отнял у него банку с сиропом:

– Не создаю. Уже нет. Слегка перекроить существующую версию под частный заказ – это да. – Он подмигнул. – Индпошив: любой каприз за ваши кредиты.

– Про кредиты можешь забыть, – недовольно проворчал Джим. – Она ничего не умеет в жизни. Вообще! Ну поеду я с ней, а толку-то? Она ж ни гроша заработать не в состоянии!

Пол нетерпеливо взмахнул рукой:

– Не о том речь. Я десять лет в этом деле и ни разу не видел, что происходит с человеком без оболочек. Ты хоть понимаешь, какой это материал? По нему же диссертацию писать можно! Реакция психики… Перестройка нейронных связей… Что я смогу творить, какие версии клепать! – Пол разошёлся не на шутку: запрокинув голову, он наклонил банку с сиропом так, чтобы содержимое стекало прямо в рот, и сделал несколько жадных глотков. Его зрачки были уже просто огромными, как у филина. – Частичная интеграция! Полуоболочка, четверть-оболочка! Смешанная оболочка, два мира в одном, представляешь?! Если отработать технологию и всем сперва сносить софт, а потом устанавливать с нуля мои авторские гибриды – это же будет… Будет…

– Сумасшедший дом, – отрезала Энн. Двое друзей уставились на неё. Пол пожевал губами и вдруг расхохотался:

– Ну да, форменный! Но какой занятный!

Он резво вскочил на ноги, прихватив банку, захлопал дверцами шкафов, с головой погрузился в недра самого высокого и вынырнул с огромной кофейной жестянкой – таких гигантских Энн в жизни не видела.

– Сам видишь, дружище, надо за девушкой присмотреть, – бросил он через плечо, горстями ссыпая кофе в кастрюльку. – Она у нас экземпляр из Красной книги будет. Кстати, напомни, сколько ты мне должен?

– Мы же друзья! – возмутился Джим.

– Были! – жизнерадостно заявил Пол, продолжая уничтожать сосновый сироп. – Верни девушку в целости и сохранности – будем снова.

– И Саймона, – вставила Энн. Ей, конечно, совершенно не улыбалось и дальше путешествовать с Джимом Бейкером, но, похоже, этот его безумный Пол был всё-таки прав. Без оболочек – мало ли что с ней может случиться.

– А? – встрепенулся Пол, словно уже и забыл, кто такой Саймон. – Да-да, всенепременно Саймона.

Джим посмотрел на Энни. «Шериф Кейси», – одними губами произнесла она.

– Ай, ладно! Шут с вами с обоими! – Джим демонстративно отвернулся, а Пол весело прокричал:

– Вот и сговорились! Прекрасно, отлично, шикарно! А теперь, детки, давайте-ка по постелькам, папочке Полу пришла в голову одна идея, и ему надо хорррошенько поррработать! – В этот момент кофе начал убегать, и Пол запрыгал у плиты. Сейчас он казался совершеннейшим маньяком.

Джим нехотя встал.

– Идём, – буркнул он. – Папочка Пол теперь до утра не угомонится.

Они поднялись по скрипучей деревянной лестнице, Джим исчез за какой-то дверью и появился из-за неё, держа в охапке нечто, смутно напоминавшее одеяло. Сунув его в руки Энн, он открыл соседнюю дверь, просунул голову внутрь, покрутил ею и вынес вердикт:

– Сойдёт. Прошу вас, мисс, не стесняйтесь, располагайтесь, будьте как дома. Спокойной ночи, сладких снов.

Энни заглянула за дверь. Комната была абсолютно пуста, даже паркета на полу не осталось. Облезлые стены, закопчённый потолок, рама единственного окна на честном слове висит. Энн оглянулась было на Джима, но того и след простыл.

«…экономический бум. Исключительно из любви к людям глобальные корпорации бились не на живот, а на смерть за монополию на создание и поддержку инфраструктуры новой глобальной сети. Сеть же воистину росла не по дням, а по часам. Смех и грех, честное слово, сеть у них росла.

Ну, ладно: значится, сотни и тысячи абонентов покидали насиженные места в отжившем своё интернете и перебирались в менталнет – тем паче, что и для подключения-то требовалось всего ничего. Только пройти нейрокалибровку по технологии, светлым отроком Илоном запатентованной. А потомство их уже и рождалось откалиброванным, а посему, долго ли, коротко ли, а не осталось на Земле несчастных и обездоленных, коим бы путь в глобальную сеть был закрыт.

И отошли специалисты по железу, и вознеслись разработчики, и были закрыты восемь космических программ, и два плана порабощения мира отвергнуты, ибо вся жизнь человеческая обрела новый смысл и значение, оказавшись сосредоточена там, где ей и должно – в информационной среде.

И вот тогда-то отрок Илон презентовал мировой общественности венец своего творения – Оболочку».

Увы, и сегодня душеспасительное чтение умиротворяющего эффекта не приносило. Пристроившись в уголке, завёрнутая в одеяло Энн думала: господь всемогущий, вот так занесло! Что же это она делает? Но прежде чем на этот вопрос нашёлся ответ, её сморил сон.

Глава седьмая,
в которой мир моргает

Проснувшись, Энн шестым чувством угадала, что пока ей безопаснее всего не шевелиться.

Для начала – она вообще не сразу сообразила, где находится. Затем – сообразила, да в придачу ещё кое-что вспомнила, отчего впала в сдержанную панику – даже зажмурилась на минутку. К тому же каждая мышца в теле после вчерашнего переезда ныла и просилась к маме.

Судя по яркому солнцу, бившему в окно, было, наверное, около девяти утра. Энн набралась мужества, медленно раскрыла глаза и нервно обвела взглядом помещение. Всё тот же грязный потолок, из-под обрывков обоев на стенах проступают старые газеты. Ничего как будто не изменилось. Странно.

Странно, потому что она почти совершенно уверена, что измениться должно было всё.

Часа в четыре пополуночи, стоило Энн приступить к самой сладкой фазе сна, как её принялись не слишком-то вежливо трясти:

– Просыпаемся-просыпаемся, подъём! Папочка принёс подарок! – Даже в совершеннейшей темнотище, в которую была погружена комната, было видно, что Пол сияет, как надраенный таз. – Ты будешь гордиться, дорогуша, потому что то, что я для тебя придумал, просто невероятно потрясающе!

– Что… – простонала Энн, не без труда принимая сидячее положение.

– Настоящее чудо инженерной мысли, вот что! – провозгласил Пол. – Я подумал: всё-таки совсем без интерфейса, хоть без системного, – не годится, мало ли, в голове у девчушки шарики разболтаются, и как тогда лечить? Ну и вот, посидел я пару часиков и – вуаля! Короче говоря, интерфейс у тебя будет! А оболочек – не будет!

– Как это? – Энни всё ещё ничего не понимала. Кроме того, по мере пробуждения её мозга она всё острее ощущала жуткую неловкость ситуации: сидит тут на полу, в полной темноте, наедине – о боже! – с мужчиной… Хорошо ещё догадалась не раздеваться на ночь.

– А вот так! – Если Пол и пытался сдерживать ликование, то получалось плохо. – Смотри: я сейчас загружу тебе новую оболочку с запрятанным в ней трояном. И он потихоньку начнёт тереть слои софта. А базовый интерфейс для взаимодействия с системой оставит нетронутым. Нулевой интерфейс, оболочка зеро, понимаешь? Так что в случае чего к тебе всегда можно будет подключиться. Скажу без лишней скромности – очень изящное решение получилось, с твоим суженым-наречённым я гораздо грубее действовал.

– Ну… Хорошо… – Энн не шибко разбиралась в программном обеспечении и посему других вариантов, кроме как довериться сумасшедшему приятелю Джима, не видела.

– Это не просто хорошо, это грандиозно! – провозгласил Пол и деловито потребовал: – Открой-ка мне доступ…

– Что, сейчас?!

– Ну а когда? К Рождеству, что ли? – в голосе Пола послышалось недовольство, а затем в него просочились коварные нотки. – До сих пор вы отставали от Саймона всего на сутки…

Энн глубоко вдохнула и закрыла глаза:

– Ладно.

С закрытыми глазами, естественно, стало вообще темно. Но Энн, само собой, видела в левом нижнем углу поля зрения небольшую круглую кнопку с изображением квадрата, расчерченного на квадраты. И визуализацию своих пальцев внизу – говорят, когда часто пользуешься, можно привыкнуть и без пальцев обходиться, но Энн пока не привыкла.

Она представила, как нажимает на кнопку указательным пальцем правой руки. Кнопка, ясное дело, нажалась. Энн ткнула в «Настройки доступа».

– Ты кто?

– Дорогуша, ты много народу видишь поблизости?

И то верно: из доступных поблизости пользователей имелись только «Одинокий волк Мак-Куэйд» и «сэр Пол». Проявив смекалку, Энни выбрала сэра.

– Покорнейше благодарю, – послышалось из темноты. – Ну а теперь, как говорится, пристегните ремни, дамы и господа: сейчас вас немножечко потрясёт.

На самом деле произошедшее дальше Энни вовсе не потрясло – ни немножечко, никак. Было очень похоже на обычную загрузку. Прямо как накануне семнадцатилетия: заставка с круглой шкалой прогресса, приятные блики на синем фоне. Заставка висела довольно долго, Энн даже успела слегка задремать. Что же это такое тяжёлое Пол ей качает?

– Ну вот, видишь, я же обещал – совсем не больно. Давай, теперь сама. Инсталлируй.

Энни встрепенулась и широко зевнула:

– Что, сей…

– Сейчас!

В шапке болталось уведомление о новом ПО. Энн послушно ткнула в «установить» – название и то не поглядела.

– Умничка, – похвалили из темноты. – А теперь – баиньки. Папочка Пол желает вам приятного отдыха и исчезает.

Значок совместной работы действительно погас. А Энни была уже такой сонной, что даже не стала открывать глаза и проверять, исчез ли сам Пол – просто опустила спину на жёсткий пол и отключилась.

И вот теперь опасается шевельнуться, потому что неизвестно ещё, во что превратился мир за эти несколько часов.

Резким движением Энн села. Поморгала, ещё раз оглядела комнату. Выпростала руку из-под одеяла и осторожно изучила – вроде бы всё в порядке, рука – её. По крайней мере, очень напоминает.

Поднявшись с пола – ой-ой, бедненькие её косточки! – Энни едва ли не крадучись вышла из комнаты и спустилась вниз. Всё ещё никаких перемен. На кухне тоже мало что изменилось – разве что кофейная гуща аж до половины заполнила мойку, и без того переполненную чашками и тарелками, что за свиньи эти мужчины. Энн рассеянно покрутила в руках пустую банку из-под сиропа, которого ей вчера даже и не предложили. Поскребла пальцем внутри, облизнула…

Ага. Вот оно в чём дело.

Опыта по этой части у Энн не было и быть не могло, поскольку она, естественно, в жизни не притрагивалась к подобной пакости. Но, похоже, сироп был с сахаром.

С омерзением отставив банку, Энн ещё немного полазила по шкафам и с некоторым облегчением пришла к выводу, что оболочка, которую ей инсталлировали, не слишком отличается от предыдущей. Вот и славно. Дикий Запад не пришёлся ей по сердцу, это верно, но за одну ночь перенестись куда-нибудь в пустыню к бедуинам было бы ещё хуже.

– Хай, сестрёнка.

Энни нервно обернулась, вытаращила глаза и, вскрикнув, обрушила пирамиду посуды в мойке.

Человеком, стоящим в дверях кухни, определённо мог быть только Джим. Он же – Одинокий волк. Но – святой боже, во что же это он превратился!

Во-первых, вчера Джим был одет как приличный бродяга, искатель приключений с Дикого Запада, а сегодня – как карикатура на него. Чёрная фуфайка, поверх неё – рубашка в крупную клетку, поверх рубашки – жилет с оторванными рукавами, кажется джинсовый и весь разукрашенный какими-то нашивками. Вместо шляпы на шее у Джима болтался чёрный с белым узором платок.

Во-вторых, за ночь у Джима чудесным образом отросла борода.

…И тут до Энни дошло, что её собственный внешний вид наверняка тоже претерпел некоторые изменения. Она суетливо принялась оглядывать себя, провела по волосам, потрогала одежду – нет, вроде всё не так уж и плохо. По крайней мере, хоть штаны, слава богу, остались кожаными.

– Чё тупим, подруга? – недовольно поинтересовался Джим, заваливаясь в кухню. – Живых людей не видала?

Энн не сумела подобрать подходящий ответ. Джим прошествовал мимо, выудил из болота в мойке ковшик и полез за банкой с кофе. На спине у него красовалась огромная уродливая эмблема – что-то вроде черепа в золотом крылатом шлеме.

– Кофе бушь?

Энни сглотнула. Мамочки, неужели ей ещё и новый язык учить придётся?

– Слышь, я грю… – Джим обернулся и замолчал: кажется, до него начало доходить. Он всмотрелся в остолбеневшую Энни повнимательнее и протянул: – Да иди ты… Чё, Пол вчера поставил тебе чё-то, да?

Энн нервно кивнула.

– Твою ж налево! – заметил Джим. – Ну чё, подруга, – охреневаешь, да?

Энни покивала энергичнее. Джим Бейкер ухмыльнулся:

– По-хорошему, не надо бы тебе житуху облегчать – чтоб знала. Да уж фиг с ним, я добрый. Давай, напрягай вспоминалку – чему я тя вчера учил?

Вчера? Учил? Девушка нахмурилась: они же вчера почти не разговаривали. После того, как… А-а, это он про те иероглифы, что ли?

– Э-э… Слэш, слэш… Решётка, звёздочка, – на память Энн никогда не жаловалась.

Джим кивнул:

– Вот именно: слэш, слэш, решётка, звёздочка. Ну что, получше стало?

– Не уверена, – призналась Энн. – По крайней мере, ты по-прежнему выглядишь как чучело.

– Как чучело?! Мало ты чучел в своей жизни видела, вот что я тебе скажу, – заявил Джим, вспоминая о своём похвальном намерении сварить кофе.

Вот теперь Энн видела: это заклинание действительно что-то делает.

– Ты стал по-другому говорить.

– Ты тоже, не сомневайся, – ставя ковшик на плиту, Джим усмехнулся. – Да нет, на самом деле говорим-то мы как прежде. Просто теперь наши интерфейсы не фильтруют речь окружающих, не подгоняют под стилистику – понимаешь? Переводчик с иностранного, интерпретатор, модулятор – весь лингвистический модуль отключен.

– То есть… – Энни посоображала. – Сейчас я слышу тебя так, как слышала бы, не будь оболочки?

– Ну да.

– Ничего себе! – Тут девушка кстати вспомнила и про команду отмены, которая вчера не работала: – Звёздочка, решётка, слэш, слэш – ну-ка, скажи что-нибудь!

– Допляшешься ты, сестрёнка. Тебе бы сидеть в хатке и не чирикать – так нет, полезла коза в курью гузку.

– Что?! Э… Ладно: слэш-слэш-решётка-звёздочка. А повтори теперь!

– Дурёха ты шилозадая, говорю, – недовольно отозвался Джим. – И хватит играться, оставь как сейчас есть. Не ровён час, тебя так ломать начнёт, что с тобой по-человечески разговаривать невозможно станет. Ни одна оболочка не интерпретирует.

– Ломать?

– Ну а как? – Джим пожал плечами. – Ты всю жизнь прожила в оболочках. А тут их с тебя начинают сдирать, как шелуху с лука. По моему разумению, тебе начнёт их очень недоставать. – Тут Джим взял многозначительный тон ветерана, делящегося опытом с новобранцем: – Вот я однажды решил завязать… Страшное дело, я тебе скажу. Ломка была жуткая – крючило вдоль и поперёк…

– А с чем ты завязывал? – почтительно поинтересовалась Энн.

– С сахаром, – гордо отозвался Джим, снимая ковшик с плиты. – Три недели мучительнейшей пытки, все кишки наружу выворачивало. Зато теперь я чист. Ни-ни, ни граммулечки.

Энн прищурилась:

– А кто вчера сироп ел? Думал, я не догадаюсь, чем вы тут с твоим приятелем балуетесь?

– То другое, – холодно отрезал Джим. – Сахар – это сахар, а сироп – это сироп.

Исхитрившись плеснуть себе кофе раньше, чем Джим перелил себе всё остальное, Энни уселась на подушку и задумалась о его словах. Пол сказал – совсем не больно, но что, если прав Джим? Когда оболочки начнут сходить…

– Как ты думаешь, Сай… Он сейчас в порядке?

Джим громко стукнул ковшом о край мойки.

– Да что ты заладила кудахтать? Нормально с ним всё.

– Нет, я серьёзно, – настаивала Энн. – Твой Пол вчера сказал, что с ним он грубее действовал. Что, если он так просто взял и стёр ему всё разом? Что от этого будет?

– Не знаю. – Джим присел рядом и глотнул кофе. – Правда. Откуда мне знать? Тут только догадываться можно. Но…

– Что?

– Но, думаю, порядка на чердаке такие выкрутасы не прибавляют, – изрёк Джим, подкрепляя свои слова движением кружки.

– Ты хочешь сказать… Можно сойти с ума?

– Ну, я бы, пожалуй, рехнулся, – бодро признал Джим. – Но я-то кто? Я ж твоему Саймону в подмётки не гожусь. А у него небось от таких штучек мозгов, благородства и личного обаяния только прибавляется.

Энн стиснула зубы, одним глотком расправилась с кофе – весь язык ошпарила – и поднялась на ноги.

– Давай-ка вставай. Нам надо ехать!

Её боевой тон не оправдал себя: со стороны Джима не последовало ни малейшего намёка на шевеление.

– Что, и с Полом не попрощаешься? Не получишь последнего напутствия? Простого человеческого спасибо не скажешь?

– Скажу, только быстро. Прямо сейчас.

– Сейчас он спит.

– Так разбуди его! – Энн начала терять терпение.

– Сразу видно, как мало ты знаешь жизнь, – назидательно произнёс Джим. – Попробовала бы сама разбудить Пола поутру – не говорила бы глупостей.

– И попробую, – грозно пообещала Энн, затем выудила из мойки чашку, наполнила водой и вышла с ней из кухни. Джим услышал, как наверху захлопали двери, – очевидно, девушка искала Пола. Ещё несколько минут спустя послышались крики. А через пять минут на пороге кухни показался Пол собственной персоной, и вид у него был как у мокрого встрёпанного филина.

– Что такое, – пробормотал он безо всякого выражения, ковыляя к кофейному ковшику. – Конец света. Так скоро – не ждал…

– Нет-нет, это просто Энн, – поспешил успокоить его Джим. – Хочет попрощаться. Мы уезжаем.

– Вот именно, уезжаем. Спасибо вам большое за всё. – Энни показалась в дверях уже с сумкой через плечо. – Джим, подъём!

– Уезжаете, – эхом откликнулся Пол, тщась поднять веки хотя бы на волосок выше. – Вовсе нет. Не вдвоём.

Джим потрепал его по плечу:

– Дружище, ты что, всё позабыл? Вчера мы совместными усилиями пришли к выводу, что мне лучше поехать с Энн.

– Ты и поедешь, – рассудительно отозвался Пол, сфокусировавшись на ковшике и, очевидно, силясь сообразить, что с ним требуется сделать, чтобы внутри появился кофе. – А она останется. Со мной.

– Что? – Энни подошла поближе. – Что ещё за новости? Ничего я не останусь.

– Да нет же. Останешься, – убеждённо возразил Пол. – Куда ты поедешь. Я запустил тебе трояна. Он будет стирать оболочки по частям, по мере их проявления. Модули оболочек инициализируются динамически, в ходе использования.

– Он хочет сказать, что в библиотеке оболочки есть набор типовых элементов, но каждый принципиально новый стимул извне она вынуждена интерпретировать наново, сообразуясь с внешними обстоятельствами и личностными характеристиками владельца, – услужливо перевёл Джим, но Энни только отмахнулась:

– Ну и что?

– Ну вот. Троян видит какой-то модуль. Стирает его. В оболочке образуется брешь. Пока ты спишь, система проводит самодиагностику. Получает отчёт об ошибке. Будет пытаться заполнить брешь. Сама подкачает недостающие модули.

– И что?! – Энн принялась постукивать носком сапога по полу.

– Я сбил настройку, – объяснил Пол. – Модули будут от других оболочек. От первых попавшихся. Система будет пытаться прикрутить их на место потёртых. Будет сама себя делать всё менее однородной. В конце концов развалится. Я – гений.

– С чем никто и не спорит, – примирительно произнёс Джим. – Ну а теперь, прослушав твою блестящую маленькую лекцию, мы, наверное, можем уже и поехать, да?

– Да нет же, – упрямо возразил Пол, покачивая ковшиком, свисающим с его безвольной руки. – Ты можешь ехать. Она – никак. Говорю же, я сбил настройку. Славно поработал, кучу ошибок внёс…

– И ЧТО?!

– Система будет сбоить, – объяснил Пол. Зрачки у него опять были с маковое зёрнышко. – Но не переживай. Я буду рядом, буду компенсировать сбои.

– Тебя не будет рядом, потому что мы уезжаем – сейчас же!

– Не-а, – отозвался Пол. – Только не ты. Очень худо тебе будет. Если уедешь – наверняка загнёшься.

Воцарилось молчание. Энни осознавала услышанное. Пол осторожно снял с руки ковшик и воззрился на него, словно видел в первый раз в жизни.

– Ты специально так сделал? – недоверчиво спросил Джим. – Зачем?

– Она очень ценная, Джим. – Пол с нежностью погладил ковшик. – Нельзя её отпускать. Вдруг не вернётся. Не волнуйся, я буду обращаться с ней бережно.

Джим задумчиво кивнул и медленно перевёл взгляд на Энн.