Текст книги "Книга рецептов стихийного мага"

А вот и пошли угрозы. Да еще и не постеснялась перед герцогом высказаться! Интересно, с чего бы? Рассчитывает, что я испугаюсь и меня можно будет брать тепленькой, на месте? А фигушки тебе!

– Интересно, – сощурилась я. – А если я Отделу пожалуюсь, что вы из меня пытаетесь Айрину слепить, вас накажут?

Она на миг застыла, но быстро взяла себя в руки.

– Ты преувеличиваешь, – с достоинством произнесла она.

– Да неужели? – Я потихоньку начинала закипать. Хотелось кричать и топать ногами, но я, слава кексам, еще себя контролировала. Только в голосе шипящие нотки прорезались: – То есть вы не пытались заставить меня выбрать фасон платья, который предпочитала Айрина? И ее любимый цвет для моего наряда выбрали тоже не вы? И прическу? Я не настолько похожа на вашу покойную дочь, как вы показали на том злосчастном приеме!

О том, что за нашей безобразной сценой молчаливо наблюдает герцог, мы обе забыли.

– Да как ты смеешь! – выдохнула она и зло рявкнула: – Да ты радоваться и благодарить Богиню должна, что хотя бы немного напоминаешь Айрину!

Это стало последней каплей. Я коротко рыкнула и, сжав кулаки, резко выпрямила их по швам. Иначе точно кому-то по кумполу настучала бы!

Вдруг раздался треск, а затем мне в нос шибанул запах горелого дерева. А ногам стало нестерпимо жарко. Я растерянно посмотрела вниз и шокированно раскрыла глаза: вокруг меня весело плясало пламя.

Ааа! Я же сгорю сейчас!

Не помня себя от ужаса, я завизжала и… взлетела к потолку. И замерла, не понимая, что теперь делать.

– Леди Шейла, я вас поздравляю, – немедленно дал о себе знать герцог. – Вы только что спровоцировали у дочери инициацию обеих стихий.

Судя по взгляду матери, ее этот факт интересовал гораздо меньше, чем то, какой она показала себя перед высоким гостем.

– Герцог, простите, – слабо пролепетала она, приложив ладонь внешней стороной ко лбу. – Видите, как с ней тяжело… А я всего лишь женщина…

– Маркиза, вы бы лучше о дочери подумали, – жестко перебил ее Шайлен, чем сразу заработал мою благодарность.

Мать опять забормотала слова извинений, вперемешку с оправданиями, дескать, она в шоке и все такое. Но дядя Джэйда ее не слушал. Щелчком пальцев потушил огонь и, подойдя вплотную к тому месту, где я болталась, словно воздушный шарик, протянул руку:

– Леди Мирослава, хватайтесь. Сейчас усмирим вашу магию.

Я беспрекословно послушалась, и через несколько мгновений меня уже заботливо усадили в кресло. Больше взлететь я не пыталась.

– Леди Шейла, садитесь. – Он указал на диванчик, а когда она села, встал между нами. – Итак, у нас чрезвычайная ситуация, а значит, цель моего визита… поменялась. Леди Мирослава, вы же понимаете насколько плохо то, что стихии инициировались именно сейчас?

– Понимаю, – мрачно отозвалась я. – Мне говорили, что могут быть проблемы с контролем, если это случится до того, как мне дадут всю нужную теорию.

– Прекрасно, – кивнул герцог. – Но есть и хорошая новость… Судя по тому, что не пламя взмыло до потолка, а вы сами… Воздух у вас явно сильнее, значит, вероятность причинить себе вред намного ниже. В любом случае, оставаться здесь вам опасно.

– Герцог, вы на что намекаете?! – немедленно оскорбленно воскликнула мать.

И куда только полуобморочное состояние делось, а?

– Маркиза, вы явно не в себе, – осадил ее он. – Иначе сами бы осознали, что развитие дара вашей дочери на этом этапе нуждается в тщательном и едва ли не круглосуточном контроле. Я бы для верности еще блокирующие магию браслеты надел, но это будет решать наставник, выделенный Академией.

– Герцог, вы хотите сказать, – с замиранием сердца проговорила я, – что меня отправят в Академию не в следующем году, а уже в этом?

Мишленовские звезды! Неужели мне аж так повезло?! Всего пару дней назад я размышляла, что это невозможно, и на тебе!

– Именно. Для подобных случаев предусмотрен нулевой курс. Единственное «но»: до того, как ваша магия станет контролируемой, территорию Академии вы сможете покинуть только в сопровождении наставника.

За что я однозначно благодарна была моему незваному гостю, так это за то, что он лично связался с Отделом контроля за переселенцами и обрисовал ситуацию. А потом еще и остался рядом, пока за мной не приехали. Нет, Шайлен, конечно, мотивировал это тем, что возможна еще одна неконтролируемая вспышка магии, а он все же универсал. Но факт остается фактом: с матерью наедине я не оставалась ни минуты. И слава взбитым сливкам, а то, боюсь, мы друг друга поубивали бы.

Мать, кстати, пыталась прощупать, нельзя ли меня оставить в доме. Мол, она сама маг, воздух – огонь – земля, вполне справится с ролью наставника. К моему облегчению, герцог ответил категорическим отказом, заявив, что у нее нет нужных навыков.

Я даже не удивилась, что после этого она пустила слезу и принялась сетовать на жестокие обстоятельства, которые разлучают ее с обретенной дочерью.

Вот лицемерная тварь! Надеюсь, теперь мы с ней будем встречаться лишь по о-о-очень большим праздникам! Честное слово, предупреждение о том, что мне нельзя будет покидать территорию Академии, сейчас казалось благословением!

Короче, ничего иного ей не оставалось, как дать распоряжение слугам паковать мои вещи. И хотя я не думала, что мне понадобятся все эти платья, решила промолчать. Закину вместе с чемоданами в какой-нибудь чулан, но сейчас с ней опять спорить не буду. Я даже Чарли не звонила, чтобы лишний раз не отсвечивать. Мысленно я уже покинула этот дом.

Неудивительно, что, когда Рина сообщила о прибытии долгожданного представителя Отдела, я вскинула голову и нетерпеливо посмотрела на двери. И едва не уронила челюсть на пол, увидев вошедшего. Вернее, вошедшую.

– Я так понимаю, судьба у меня такая, – весело сообщила всем присутствующим высокая женщина лет тридцати и, заметив меня, подмигнула: – Привет, подобранка. Смотрю, ты продолжаешь идти своим путем.

Это же она! Маркиза Арлайн Ольвери! Та, что вытащила меня из лесу!

– Здравствуйте, – робко отозвалась я, поднимаясь.

– Как погляжу, правила приличия тебе по-прежнему не писаны, – неодобрительно заметил герцог.

Мать так вообще застыла, словно статуя, и только моргала, видимо, не могла понять, как себя вести.

– Кэй, не будь занудой, – фыркнула ничуть не пристыженная женщина. – И вообще, кто бы выступал. Не стыдно тебе на девочку облизываться, а?

– Арли, что за выражения? – со скорбью в голосе спросил герцог. – Не позорь меня перед присутствующими. А то еще решат, что у меня все друзья такие, как ты.

Эти двое – друзья?! Да в жизни бы не сказала!!! А еще они имена друг друга сокращают! Чарли же говорил, что здесь такое не практикуется! Интересно, он просто не в курсе или это редкость?

– А разве нет? – вскинула бровь она.

– Арлайн!

– Все, молчу, молчу, не злись! – подняла руки моя спасительница и опять обратила внимание на меня: – Как я уже говорила, это судьба. Девочка, меня зовут Арлайн Ольвери, и с сегодняшнего дня я – твоя наставница, будем знакомы, – и явно привычным жестом протянула руку.

Я осторожно ее пожала и все-таки сумела выдавить:

– Спасибо, что спасли меня.

– Пустяки, – улыбнулась она. – Да и ничего я не сделала, по большому счету. Все твоя заслуга. – В ее голосе явственно прозвучало восхищение. – Ты сильная натура, нам такие нужны. Готова отправляться прямиком в новую жизнь?

– Да, – твердо кивнула я. – Готова.

Глава 7

К моему большому удивлению, проводить меня вышла не только мать, но и отец. Он даже обнял меня, чем вызвал временную потерю дара речи.

– Тебе там будет лучше, – шепнул он. – Прости… что так получилось. Я знаю – ты не счастлива в этом доме. Мать не слушай, о деньгах не думай. Как я и говорил, все расходы беру на себя. Это единственное, что я могу для тебя сделать.

И этой речью так ошарашил меня, что рыдания матери на моем плече я перенесла без перекошенного лица. И в себя пришла уже в карете.

– Не понимаю, – выдохнула я потрясенно, глядя на постепенно пропадающий из виду дом семьи Ашай, и рассеянно погладила лепестки одного из ашерилов, горшочек с которыми стоял у меня на коленях. – Все это… так странно. Я ощущаю легкую грусть, хотя по идее должна с облегчением выкинуть из головы время, проведенное здесь. Да и поведение отца… Мне казалось, ему вообще на меня плевать.

– Коррекция при переносе, – неожиданно ответила наставница.

Я непонимающе на нее посмотрела, и она ухмыльнулась:

– Даже если учесть, что переселенец в семье – честь, благословение Богини, да еще и гарантирует положительное отношение со стороны высшего света… Неужели ты думаешь, они бы вот так легко приняли постороннего человека?

– Ну, я задумывалась об этом, – созналась я и с жадным любопытством спросила: – А что, есть причины?

– Конечно, – спокойно кивнула маркиза Ольвери. – Звездочка на родовом древе – это не просто светящаяся точка. Она действительно делает тебя дочерью семьи Ашай. Родовое древо – божественный артефакт. Он способен влиять на психику человека, насильно создавая связи, которых быть не могло. Счастье наше, что даже жрицы не способны им управлять.

– Да уж, – содрогнулась я. – То есть… семья Ашай действительно испытывает ко мне родственные чувства?

– А ты – к ним.

– Что-то я не замечала…

– Я слышала, ты прекрасно поладила с Чарльзом Ашай, – невозмутимо отозвалась она. – А он, в свою очередь, открылся тебе, что на него вообще не похоже. И все это за такое короткое время!

– Это ничего не доказывает! – не смогла не поспорить я. – Мне нужен был хоть один близкий человек в этом мире! Чарльз тоже одинок!

– И тем не менее, – оборвала меня наставница со снисходительной улыбкой. – Поверь мне, девочка. Я знаю, о чем говорю. Пережила на собственной шкуре.

– У вас в семье тоже был переселенец? – сразу же переключилась я.

– Ага, – широко улыбнулась она. – Я!

Мишленовские звезды! У меня, кажется, челюсть на пол с лязгом упала!

– Что ты на меня так смотришь? – с легким прищуром спросила маркиза. – В этом на самом деле нет ничего удивительного. В моем поколении выпускников Академии переселенцев была половина. В том, которое старше нас на десять лет, – процентов шестьдесят. Перекос почти сошел на нет лет пять назад… А сейчас на первом и втором курсе переселенцев нет вообще, на третьем – всего трое.

– А… почему так? – растерялась я.

– Вот поселишься, обустроишься, и поговорим с тобой за бокалом вина, – усмехнулась наставница. – Уверена, у тебя есть сотня вопросов, которые некому было задать. Я давно собиралась тебя навестить… – внезапно заявила она. – Но маркиза Ашай утверждала, что ты пока слишком занята, чтобы принимать гостей.

– Ну, мать!.. – задохнулась от возмущения я.

– Редкой ядовитости змея, – подхватила наставница.

Мы переглянулись и одновременно улыбнулись.

Я ощущала к ней странное притяжение. Словно к старшей сестре, которой хочется подражать и следовать ее советам. Было ли причиной то, что она меня тогда вытащила из лесу, или то, что мы обе переселенки? Кто знает. Может, всё вместе, может, ничего из этого. Но факт оставался фактом. Впервые за последние недели я ощутила себя по-настоящему свободной.

Маркизе позвонили, и она углубилась в разговор, а я… откинулась на мягкую стенку кареты и задумалась о том, что за последний месяц моя жизнь круто меняется… уже который раз? С ума сойти можно…

– Если ты выглянешь в окно, увидишь нашу Академию, – вдруг будничным тоном произнесла наставница, вырвав меня из неспешных мыслей.

– Где?!

Я немедленно отодвинула шторку и буквально прилипла к тонкому стеклу.

Из того, что мне успели рассказать мои учителя, я знала, что Академия Риатор занимает огромную территорию на окраине столицы. Так что я зачарованно рассматривала изящные очертания корпусов, которые, впрочем, были почти не видны из-за забора. Единственное, что можно было четко разглядеть – это три высоченных круглых башни в глубине территории и здание, похожее на самый настоящий сказочный замок, ближе к забору, но в стороне от основных.

– Это корпус для детей, у которых инициировался дар до первого совершеннолетия[4]4
  Первое совершеннолетие – 16 лет. В этом возрасте у местных магов на волне гормонов, как правило, и инициируются магические способности. С переселенцами картина другая, их способности инициируются принудительно после прохождения теоретического курса.


[Закрыть], – пояснила маркиза Ольвери. – Они живут отдельно от остальных студентов. А башни – это наша территория, воздушников. Под ними еще корпус находится, просто его отсюда не видно.

Я хотела спросить о том, где буду жить, но карета уже остановилась у массивных деревянных ворот.

– Идем, – коротко скомандовала наставница.

Через небольшую калитку мы прошли внутрь, и я сразу завертела головой, пытаясь понять, в каком месте мне придется жить довольно-таки долгое время.

От ворот в глубь территории вела широкая, но короткая, вымощенная мелкой брусчаткой дорога. По обе ее стороны были высажены деревья, а посредине, разделяя пополам, по всей длине шла узкая клумба с какими-то мелкими фиолетовыми цветами. И упиралась эта дорога в трехэтажное здание с высокими и большими окнами.

– Здесь у нас на первом этаже помещения для встреч с гостями и библиотека, на втором – банкетный зал, а на третьем – кабинеты администрации, – пояснила наставница, когда мы подошли вплотную. – Дорожка слева ведет к учебным корпусам, справа – к общежитиям. Между ними располагается парк для отдыха, за которым уже тянутся полигоны. Это если в общем. Завтра проведу тебе экскурсию, сама все увидишь.

– Спасибо…

– Да не за что. Сейчас зайдем к завхозу, а потом сдам тебя коменданту общежития. И можешь сегодня отдыхать, привыкать к переменам. С братом свяжись. Он наверняка будет счастлив, – со смешком произнесла она.

– А вы хорошо осведомлены, – заметила я.

– Чарльз – мой ученик, – пожала плечами наставница. – А мои ученики для меня как дети, которых у меня нет.

От такой заявочки я настолько растерялась, что не нашлась с ответом.

Впрочем, маркиза уже сменила тему:

– Кстати, я так понимаю, столицу тебе тоже не показали?

– Нет, – медленно покачала я головой. – Я видела ее только из окна повозки.

– Хорошо, на днях устроим. Если нужно что-нибудь купить, не стесняйся, я забрала в Отделе положенные тебе деньги за три месяца, так что все необходимое мы купим. В крайнем случае, я доложу.

– Спасибо, мне отец обещал деньгами помочь. А… – Я робела, но важный для меня вопрос все же задала: – Скажите, ваша одежда… мне можно заказать что-то подобное? Каюсь, носить платье постоянно трудно, в моем мире женщины по большей части давно перешли на брюки.

– Почему нет? – пожала плечами она. – Жестко регламентируется лишь одежда для официальных приемов, в остальном люди вольны одеваться, как нравится. Так что сходим к моему портному, обрисуешь ему, что тебе нравится. Кстати, мы пришли.

Мы остановились перед длинным шестиэтажным зданием с двумя парадными входами на разных концах. Я задрала голову, с любопытством рассматривая широкие окна и большие балконы.

– Это общежитие первых четырех курсов, – пояснила маркиза. – Слева – женская часть, справа – мужская. За ним находится столовая, а вон то здание, что стоит перпендикулярно к нам, – преподавательский корпус. В нем, кстати, живут пятый и шестой курсы.

Значит, мы с Чарли будем жить в одном общежитии, только в разных его частях? Уже хорошо…

– А мальчики к девочкам в гости ходить, надо понимать, не могут? – задумчиво пробормотала я.

– Почему? Могут, – ответила наставница. – Но только до десяти часов вечера. Ночевки, как ты понимаешь, запрещены.

Ночевки – это ерунда. Главное, что я могу ходить в гости к Чарли, а он – ко мне. Первым делом, как поселюсь, позвоню ему!

Мы вошли на женскую половину и свернули налево. И почти сразу уперлись в дверь. Наставница постучала, и через несколько секунд к нам вышли две женщины лет шестидесяти. Я потерла глаза, но оказалось, что они меня не подвели: передо мной были настоящие близнецы. Слава кексам, что они одевались по-разному. Да и волосы у одной были уже полностью седые, тогда как вторая все еще оставалась брюнеткой, правда, с серебристыми прядями на висках.

– Арлиночка, какими судьбами? – обрадованно воскликнула одна седовласая. – Учебный день закончился, законный отдых начался!

– Подопечную забрала, – улыбнулась наставница и, схватив меня за руку, вывела перед собой: – Вот, принимайте. Это графиня Мирослава Ашай, переселенка. Сегодня случайно инициировала оба дара, так что теперь будет учиться и жить здесь. А это наши бессменные завхоз и комендант женской половины общежития – Лейла и Нана.

– Богиня всемилостивая, деточка, куда же я тебя поселю?! – всплеснула руками темноволосая. – У меня же везде комплект!

– Да ладно, Нана, – со смехом проговорила маркиза. – Не верю, что вы не найдете выход!

– Я серьезно говорю, несносная ты девчонка! – сварливо отозвалась та и погрозила наставнице пальцем: – Как была редкой занозой в студенчестве, так и в преподавательстве не поменялась!

Та лишь руками развела – мол, чего вы от меня хотите.

– Что с тобой сделаешь? – вздохнула комендант и пробормотала: – Погодите, девоньки, я подумаю…

– Арлиночка, я так понимаю, тебе нужны браслеты? – спросила Лейла.

– Да, но только те, что блокируют лишь неконтролируемые всплески.

– Ой, не знаю, остались ли такие… – покачала головой она. – Не забрали ли все в корпус к малышам… Впрочем, подождите, – и скрылась за дверью.

– Увы, нормальных мест не осталось, – отмерла Нана. – Так что единственный вариант, деточка, это стать соседкой кого-то из плетельщиц.

Плетельщицы? А это еще что за звери? Из памяти с трудом, но выудилась короткая информация о том, что это девочки из религиозной общины, цитирую: «осененные благодатью Богини». Понятие «религиозная община» жутко попахивало чем-то похожим на земные секты, но я решила не рубить сгоряча. В конце концов, может, там не все так страшно. Живут же они среди обычных людей! Вон даже учатся в Академии и в общежитии обитают!

Короче, постараюсь найти с соседкой общий язык. Не получится – просто не буду ее трогать, надеюсь, и она меня не станет.

– Ничего страшного, – сказала наставница. – Если не уживутся, в следующем году расселите.

– Конечно, не уживутся! – сердито воскликнула комендант. – На моей памяти еще ни разу плетельщица не прожила больше года с обычным магом! А это, слава Богине, почти сто лет!

Ничего себе… Да уж, мои шансы подружиться с такой весьма призрачны…

– Ладно, ладно, я поняла, – поморщилась наставница. – И какие варианты?

– Свободные места есть у трех плетельщиц с первого курса, и у одной – с третьего.

– Первый курс… Это им сейчас по семнадцать, я правильно помню?

Эм-м, а разве сюда не с двадцати принимают? Что-то я не догнала…

– Да, еще совсем дети, – кивнула Нана. – А третьекурсница, кстати, очень тихая. И вежливая. Ни одной проблемы с ней за два года не было. – Она задумчиво потерла подбородок. – Может, и правда уживутся… Иногда чудеса случаются.

– Вот и замечательно, – удовлетворенно кивнула маркиза.

В этот момент вернулась Лейла, победно потрясая парой тонких золотистых браслетов:

– Нашла! С трудом, но я это сделала! Совсем с памятью плохо стало, – пожаловалась она. – Да и таких шустрых деточек давно не было. Вот и забыла, куда засунула.

– Лейла, вы великолепны! – с чувством произнесла наставница, забирая трофеи, и повернулась ко мне: – Ну, Мирослава, давай руки, – и, когда я молча подчинилась, защелкнула их на моих запястьях. – Эти браслеты не дадут твоей силе натворить дел, – пояснила она, – заблокируют случайные прорывы. Но учиться контролировать дар мешать не будут.

– Спасибо.

Я сразу ощутила себя спокойней. Хоть не сожгу здесь все, к чертовой бабушке, и то хорошо.

– Девонька, пойдем со мной, – мило улыбнулась мне Нана. – Провожу тебя в комнату.

– Иди, – ободряюще похлопала меня по плечу маркиза. – Обустраивайся, знакомься с соседкой, рассказывай новость брату. Я приду завтра.

В сопровождении Наны я поднялась на третий этаж, внимательно слушая словоохотливую комендантшу. Узнала на самом деле много интересного о внутренних порядках Академии в целом и нашего общежития в частности. Его, кстати, почему-то называли Зеленым, хотя цвет здания был ближе к кирпичному. Может, намек на то, что мы еще совсем зеленые?

На третьем этаже мы прошли почти до конца длинного широкого коридора, по обеим сторонам которого располагались двери с металлическими номерками, и остановились перед комнатой тридцать восемь.

– Это здесь. – Нана остановилась и протянула мне ключ. – Держи.

Я повертела его в пальцах, а затем решительно постучала. Ломиться к человеку, который два года прожил один, с воплем «Здрасте, я ваша тетя!» показалось мне… ну, неправильным, что ли.

Дверь открылась довольно-таки быстро, и на меня снизу вверх посмотрела совсем юная на вид девчонка. Худенькая, маленькая, с огромными прозрачными голубыми глазами и строгим пучком русых волос, в которые были почему-то воткнуты два вязальных крючка – золотистый и серебристый. Вот так, на первый взгляд, больше пятнадцати я бы ей не дала. Но так как она учится на третьем курсе, быть того не может. Ей около двадцати?! С ума сойти…

– Да? – тихо спросила она, непонимающе нас оглядев.

– Лилея, прости, что потревожили, – серьезно проговорила комендантша. – У нас случилось чрезвычайное происшествие, так что у тебя появилась соседка.

Плетельщица посмотрела на меня уже более внимательно, и от этого острого взгляда меня мороз по коже продрал. Словно рентгеном просветила, честное слово!

– Проходи.

Она повернулась и ушла в глубь комнаты.

– Иди, – со вздохом сказала Нана. – Твой багаж занесут чуть позже, обживайся.

В общем, мне ничего не оставалось, как сделать глубокий вдох и смело шагнуть навстречу неизвестному. Во всех смыслах этого слова.

Первым делом я зорко огляделась. Стоит понять, насколько комфортны условия, и если что – потом узнать, можно ли что-нибудь изменить.

С порога я попала… видимо, в единственную комнату. По крайней мере, две, слава кексам, не узкие кровати у стен подразумевали, что второй спальни нет. А широченный письменный стол у окна, с двумя креслами, – что учиться и спать придется в одном и том же помещении. Меня это не напрягало, главное, что места достаточно. Еще из мебели обнаружились два шкафа рядом с кроватями, а над каждой из них – полка. В общем, расстановочка получилась очень симметричная. У самого выхода я заметила что-то вроде узкого, но длинного коридорчика налево, где нашлись еще две двери, вешалка для верхней одежды, на которой сейчас сиротливо болтался длинный серый плащ, а под ней – полка для обуви с тремя парами ровно выстроенных и абсолютно одинаковых черных туфель на низком каблуке.

Соседка, словно забыв о моем существовании, забралась на правую кровать с ногами и, взяв в руки вязание, принялась ловко орудовать крючком. Хм, не потому ли их плетельщицами называют?

Решив, что контакт с молчаливой Лилеей попробую наладить позже, я подумала: надо бы посмотреть, что скрывается за дверьми. Потому поставила горшочек с ашерилами, который до сих пор держала в руках, на стол и отправилась на разведку.

За первой предсказуемо нашелся санузел. Такой роскоши, как в доме семьи Ашай, здесь, конечно, не было, но душевая кабина вполне понятной мне конструкции порадовала. Ну а за второй… я издала приглушенный возглас и вылетела оттуда со скоростью звука.

– Прости, Лилея! – Я замерла напротив соседки. – Там что, кухня?

Она медленно подняла на меня глаза и моргнула:

– Да, кухня.

– Но разве студенты не питаются в столовой? – робко спросила я, отказываясь верить в свое счастье.

А-а-а, мишленовские звезды! Я почти месяц к кухонным приборам не касалась! Неужели мне аж так повезло?!

Плетельщица опустила взгляд на вязание в своих руках, и мне даже на миг показалось: меня сейчас просто проигнорируют. Но нет, тихий ответ все же прозвучал:

– Я не люблю туда ходить. Да и остальные не могут нормально есть, если там появляемся мы. Потому у нас в комнатах всегда вместо гардеробной – кухня. Еще вопросы? – Она подняла на меня свои холодные глаза.

– Только один! – Я ничего не могла с собой поделать – губы сами разъехались в идиотской улыбке, мне хотелось петь и танцевать. – Можно теперь готовить на нас обеих буду я?

Красиво очерченные брови соседки моментально взлетели, и она неверяще переспросила:

– Ты хочешь готовить, причем не только себе, но и мне тоже?

– И возможно, еще брату, – уточнила я, спохватившись. – Он тоже на третьем курсе учится.

Лилея отложила вязание в сторону и, поднявшись с кровати, задрала голову, чтобы видеть мое лицо:

– Я – плетельщица.

– И что? – недоуменно спросила я.

– Тебя это не пугает?

– А должно?

Она не ответила, лишь слегка поджала губы.

– Ты странная, – вдруг вынесла она вердикт.

Так, кажется, я чего-то об этих плетельщицах не знаю. Потому что… бояться такой милой девочки всесильным магам не положено. А значит… есть что-то в этих плетельщицах, чего остальные не понимают.

– Я переселенка, – просто сказала я. – В этом мире около месяца.

– А-аа.

Мне показалось, это прозвучало облегченно. Словно человек, который не знает, кто она такая, в картину ее мира вписывается. А тот, кто просто не боится, – нет.

– Плетельщицы – посвященные Богине. – Соседка повернула голову налево и коснулась тонкими пальцами мочки уха, в которой красовался полумесяц. – Нам не дана стихийная магия, но мы наделены другим даром. Смотри.

Лилея вдруг аккуратно положила вязание на стол, а затем будничным жестом вытащила из волос золотистый крючок. Затем закатала рукав простого коричневого платья, довольно-таки консервативного покоя, и продемонстрировала мне запястье с браслетом из переплетенных золотистых и серебристых нитей. Спокойно дернула за одну нить, и я с возросшим любопытством увидела, как та поддалась. Соседка перехватила крючок поудобнее и… начала вязать с такой скоростью, что у меня глаза заболели. Не прошло и пяти минут, как у нее в руках красовался золотистый квадратик с замысловатым узором.

– А теперь делаем так… – Лилея небрежно бросила квадратик на вязание на столе и сказала два слова на странном гортанном языке.

И…

Не было ни вспышки, ни звука – ни-че-го. Только что на столе лежало незаконченное полотнище, а теперь на нем пусто. Повторяю – пусто. Все просто исчезло.

– Вот так, – спокойно произнесла соседка, возвращая крючок на место. – Таким образом, при достаточном времени и желании я могу заставить исчезнуть что угодно. Кого угодно. Даже следов не найдут. И это – только часть того, что я могу.

Не знаю, чего она от меня ожидала… Но явно не того, что я выдала.

– Класс! – выдохнула я восхищенно. – Вот это я понимаю, настоящее колдунство! А не всякие набившие оскомину фаерболы! Черт, даже жаль, что я с крючком никогда не дружила…

– Ты вообще нормальная? – почему-то недовольно спросила Лилея. – Мне подвластна сила, природу которой ты не понимаешь и никогда не поймешь! И если ты мне перейдешь дорогу, я ведь могу ею и воспользоваться!

По идее, в этом месте я должна была испугаться. Но я всегда была слишком логичной и рациональной, потому усмехнулась:

– Можешь. А станешь?

– Что? – растерялась она.

– Не думаю, что Богиня стала бы осенять милостью кого попало, – рассудительно сказала я. – Плюс, подозреваю, внутри вашей маленькой касты столько правил и ограничений, что ты опасаешься применить свою смертоносную силу больше, чем тебя боятся окружающие. Я права?

– Ты точно странная, – вместо ответа пробормотала она.

– А теперь вернемся к нашим баранам, – дружелюбно улыбнулась я и протянула руку. – Я – Мирослава, друзья зовут меня Мира. Нам с тобой минимум год жить в одной комнате, так что надеюсь, мы найдем общий язык. Силы твоей я не боюсь, сама ты мне кажешься интересной. Плюс я умею хорошо готовить и делаю это с удовольствием.

На мою руку Лилея посмотрела с таким изумлением, словно я ей миллион золотых предлагаю.

– Ты… всерьез хочешь со мной подружиться? – недоверчиво спросила она.

– Ну да. А что такого? Разве это не нормально, быть в хороших отношениях с соседкой?

Лилея резко вскинула голову, и мне показалось, что в ее глазах я вижу надежду. Но это было что-то мимолетное, потому что через миг на меня опять взирал голубой лед.

– Прости, я не думаю, что это возможно, – качнула головой она и, опять сев на кровать, стянула с полки книгу и углубилась в чтение.

Или сделала вид, что углубилась. Но на мои попытки втянуть ее в разговор больше не реагировала никак, словно меня в комнате и не было вообще.

Но было поздно. Эта обманчиво хрупкая девчонка мне понравилась. Плюс что-то мне подсказывало, не так уж она довольна своей участью одиночки. Подозреваю, что просто боится кому-то открыться. Ничего-ничего, я ее из ракушки выковыряю! А то взяли моду, что она, что Чарли. Студенчество! Лучшая пора в жизни! Еще и общага! Да вы что!

В общем, настроение мое зашкаливало в сторону «Как прекрасен этот мир!».

Так что я решила временно оставить Лилею в покое, пусть свыкается с моим присутствием, и обрадовать братика. Надеюсь, до меня его не обрадовали…

– Что, соскучилась? – весело спросил Чарли, приняв вызов. – Я постараюсь завтра после обеда прийти, если работой не загрузят.

Так, кажется, братишка не в курсе. Это отлично! Есть простор для маневра.

– А я хочу видеть тебя сегодня, – решила я напустить туману. – Прямо сейчас!

– Ого, что, все ТАК плохо? – растерялся он. – Сейчас вряд ли получится… В десять закрываются ворота, я просто не успею в Академию вернуться.

– Жаль, жаль, – с притворной печалью протянула я, а затем спросила: – А на женскую половину, в комнату номер тридцать восемь, ты прийти можешь?

Чарльз озадаченно затих, а через несколько секунд осторожно спросил:

– А зачем?

– Ну, я в ней теперь живу, – скромно сообщила я.

– КАК?!

– Эй, не ори! – Я помотала головой. – Оглохну – будешь сам виноват!

– Я сейчас буду!

Связь оборвалась, и я, сев на свою кровать, довольно захихикала. Соседка взглянула на меня поверх книги и неодобрительно покачала головой. А затем торопливо закрылась томом.

Я хихикнула еще более довольно.

Поздно, дорогая! Я все, что надо, уже поняла. И хочется, и колется, да? Боишься разочароваться и опять остаться одной? Ничего, мы это вылечим.

Кажется, не прошло и пяти минут, как в дверь требовательно постучали.

– Лилея, ты не против, если брат войдет? – на всякий случай спросила я.

Она моментально посмотрела на меня, чем еще раз доказала, что не так уж безразлична, как хочет показаться:

– Он сам не захочет здесь быть.

– Посмотрим, – коварно улыбнулась я и пошла отпирать.

Оглядев взъерошенного, запыхавшегося Чарли в полурасстегнутом кителе, я не удержалась и рассмеялась.

– Зараза ты, Мира, – выдохнул он, опершись рукой на косяк. – Не стыдно над старшим братом так издеваться?

– Не-а. – Я поддалась порыву и, поднявшись на носочки, звонко чмокнула его в щеку. – Чарли, я так счастлива!

Две девчонки, которые как раз проходили мимо, даже на миг замерли, а затем принялись шушукаться.