Текст книги "Темные истории"
Автор книги: Анастасия Мамошина
Жанр: Ужасы и Мистика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Тело сразу покрылось мурашками, хотя ряса явно была плотнее, чем легкая льняная рубашка ведьмы, заправленная в джинсы.
– Не понимаю, о чем вы, святой отец. – Отозвалась девушка, рисуя перед собой сложный узор, ее указательный палец оставлял на воздухе тускло мерцающий желтым след.
Отец Алексий перекрестился, Василиса усмехнулась.
– Понимаешь. Зачем ведьме изгонять беса?
– У вас неверное представление о ведьмах. – Узор завершился витой лозой, начав наливаться солнечным сиянием. – Я держу грань. У меня нет цели портить людям жизнь, я не навожу сглазы и стараюсь их не снимать, я не делаю заломы на полях, я не летаю на метле и у меня нет черной кошки-фамильяра. Все, что меня интересует – это иные существа, перешедшие грань, изменившие свою суть, сошедшие с ума и представляющие опасность для смертных.
– Тогда бес…
Василиса искоса взглянула на отца Алексия, и он в очередной раз подивился ее прозрачно-бирюзовым глазам, изменчивым, проницательным, отражающим сдерживаемую стихию…
– Бесы – редкостная гадость, они меняют все вокруг, уничтожают саму суть всего, что встречается на их пути, разрушают свет во всем, до чего могут добраться, меняют иных существ. Они опасны.
– Это уж я знаю, – пробормотал священник.
– Готовьтесь, сейчас перейдем в логово этой гадины…
– Еще вопрос.
– Да?
– Ты правда сама не можешь вышвырнуть адово порождение обратно?
– Могу. – Василиса весело улыбнулась, увидев смятение и недоверие на лице собеседника. – Но к чему нам лишние жертвы? Паренька, в котором эта мразь угнездилась расплющит, да и девчонка может погибнуть. Я не люблю кровь.
С этими словами ведьма прокусила палец, и провела по собственному узору, оставляя на нем алую полосу, словно перечеркивая.
«Кровь она не любит!» – мрачно фыркнул про себя отец Алексий, а поле неожиданно скрылось за чернильным мраком, в котором алыми всполохами загорались и гасли звезды.
Тьма вокруг еще не рассеялась, а святой отец уже почувствовал – они больше не на поле. Исчез холод, исчез запах мороза, исчез вой вьюги.
Откуда-то потянуло плесенью, сырым теплом. Рядом раздавались тихие всхлипы и причитания, бессвязный лепет, иногда срывающийся в истерические крики.
Отец Алексий дернулся было, но девушка цепко ухватила его за руку чуть пониже локтя, отрицательно покачав головой.
Мрак вокруг оседал словно пенка на свежем молоке в подойнике, открывая обшарпанные стены коридора с кусками отвалившейся побелки на грязном полу. Ведьма принюхалась, скривилась и быстро пошевелила пальцами.
На глазах изумленного священника пол покрылся мхом, таким густым и мягким, что шаги по нему были пружинисты и бесшумны.
Дверь в комнату, откуда доносилось тихое чтение заклинания и скуление жертвы была приглашающе распахнута, Алексию это решительно не понравилось, зато Василиса, не задерживаясь, прошла внутрь.
– Я ждала тебя, ведьма! – незнакомая девчонка с выкрашенной в черный лохматой паклей волос визгливо расхохоталась, от чего спина святого отца враз покрылась холодным потом.
– Ладаном несет. – Бес или демон, нечистая сила в общем, вышел прямо из зеркала.
Комната вообще была уставлена зеркалами всех форм и размеров, то, которое выпустило адское отродье было высотой в человеческий рост, овальное, с рамой из потемневшего серебра.
– Ты что это, Василиса, – в довольно приятном баритоне парня, под чьей маской скрывался бес, скользили глухие нотки. – креститься решила?
– А как иначе? – девушка спокойно оглядывала комнату, и этому спокойствию отец Алексий мог только позавидовать, мог, но не стал.
Время тянулось бесконечно долго: плакала в центре комнаты светленькая девочка-жертва, нагло усмехался бес, едва не шипела от ненависти его помощница, скучала Василиса… священника словно никто не замечал. И батюшка решился, сошел со мховой дорожки, доставая серебряное распятие и начиная читать «Отче наш».
Демон взвыл, девчонка бросилась вперед, обрушивая невесть откуда взявшийся огненный вихрь на Василису, шагнувшую вперед, раскидывая руки крестом.
Когда огненный вихрь столкнулся с бирюзовым щитом ведьмы, грохнуло так, что у святого отца заложило уши, а потом и нос от нестерпимого, удушающего запаха серы, но молитва не прервалась.
– Проклятая тварь! – чтобы не видеть исказившегося лица молодого человека, священник закрыл глаза, вера сияла вокруг него жемчужно-белым светом, разгораясь все ярче.
Лопнули зеркала, закричала Василиса, и только огромное усилие воли не позволило отцу отвлечься и броситься на помощь светлоглазой девушке, чей купол защищал его от магии и осколков зеркал.
От беса защищала вера. Святой отец чувствовал, как тот кружит вокруг, не в силах прикоснуться к нему, слабея все больше.
– И вера моя крепка! – Алексий открыл глаза и впервые столкнулся взглядом с ярко-желтыми, горящими вселенской злобой и ненавистью буркалами адской твари.
Не дрогнув, батюшка опустил руку на голову, упавшего на колени беса.
Ладонь обожгло и тело парня ничком рухнуло под ноги отца Алексия.
– Быстро. – Василиса, целая и невредимая, не считая рассеченного осколком зеркала рукава рубашки, тряхнула головой. – Я думала будет больше крови и разрушений…
– Он жив? – священник присел на корточки и осторожно перевернул парня.
Ведьма придирчиво изучила бледную физиономию оболочки беса.
– Жив, я думаю, только без сознания. Я думаю, что нам пора. Скоро Елена очнется, вызовет скорую… Ей не стоит видеть нас.
– Она все забудет?
– Конечно. – Василиса улыбнулась и плавно провела ладонью по воздуху, внешне ничего не изменилось, но в комнате на миг потеплело.
– А как же жертва?
Жертвы в комнате не было. Зато был хорек, осторожно оглядывающий разрушения в комнате из-под перевернутой подушки.
– Вы о Гречке? – Пушистый зверек чихнул, уворачиваясь от Василисы. – Ну же, Гречка, мне стыдно, что пришлось тебя заколдовать, но это же не повод… ай!., кусать меня за палец!
Глядя на то, как ведьма пытается поймать свою помощницу, отец Алексий неожиданно для себя рассмеялся… А потом понял, что после того, что он сделал служить в церкви он больше не сможет.
– Пост и покаяние. – Произнесла Василиса, неожиданно серьезно глядя на него.
– Пост и покаяние, – эхом отозвался священник.
Эпилог
Сегодня был первый ясный день: две недели лили дожди, небо хмурилось, холодный ветер срывал пожелтевшие листья, швыряя их в лужи, в грязь, под ноги прохожим… Но сегодня…
Сегодня чистое, умытое от пыли жарких августа и сентября небо сияло недосягаемой синевой, ветер ласково ерошил лужи, в которых отражались редкие перья облаков, золотая листва, дымкой окутывающая деревья, грезила о былом лете…
Гречка упоенно копалась в куче шуршащего опада, гукая от удовольствия, а я наблюдала за людьми…
Парк, ясный теплый вечер… людей было много.
Вот в компании двух подружек прошла девочка с красивыми зелеными глазами. Она весело смеялась, и на ее очаровательных щеках играл живой румянец…
Вот на лавку присел совсем еще молодой священник, рядом плюхнулся, вытянув длинные ноги, темноволосый парень с тонкими чертами лица. Святой отец что-то терпеливо ему доказывал, но темноволосый лишь пренебрежительно кривил губы…
У дерева за их спинами что-то увлеченно рисовала светленькая девушка, рядом с ней лежала черная сумка с изображением анкха, на нее как раз забирались крошечные человечки с тонкими крылышками стрекозы… Вряд ли их видел кто-нибудь кроме меня, как и черного пса с золотыми глазами, развалившегося под дубом, как старика в вывернутом тулупе и наоборот обутых лаптях…
Я рассеяно почесала спинку подбежавшей ко мне Гречке, а когда вновь повернулась к художнице, она была не одна, над ней возвышался худощавый парень в черной майке и вытертых когда-то тоже черных джинсах.
Феи с визгом бросились в рассыпную, пес бесшумно вскочил, оскалившись, лишь леший остался спокоен, но брезгливо сплюнул, бормоча что-то под нос… Какая интересная реакция…
Хорек вынырнула из раскопанной ямки, чихнула и поспешила ко мне.
– Посмотри.
Понятливое «гу-гу», и зверек поспешил к парочке.
– …умала, что ты в Греции был, – голос у девушки оказался тихий, мягкий.
– Там тоже. Но сначала на хутор съездил, тот самый амбар осмотрел, про который нам этнограф рассказывал, помнишь?..
Амбар? Знала я один такой… Я поднялась с лавочки, подхватив книгу, и поймала взгляд той самой зеленоглазой девчонки. Она зачаровано наблюдала за парнем, ловила каждый его жест.
Пожалуй, стоит присмотреться к нему внимательнее…
…впереди была осень, с ее запахом листьев, солнечными и ветреными днями, заморозками по утрам, а за ней зима… холодные ночи, покрывающий все иней, и белый саван снега.
Зомби 4.0
25 сентября. Утро.
…Та-да-да-дам…
…Та-да-да-дам…
…Та-да-да-дам…
Назойливая трель будильника вырывала из объятий муторного, тревожного сна, повторяющегося всю последнюю неделю… говорящего обо всех прожитых жизнях и об их окончании…
Некоторые считают меня сумасшедшей, ну и пусть… Я знаю, что Апокалипсис это правда… и что он неизбежен… И что он наступит… сегодня.
Откинув одеяло, я прошла в ванну.
Родители завтракали, а телеведущая радостно докладывала об участившихся случаях самоубийств и о том, насколько увеличилось количество пациентов сумасшедших домов… Я закрыла дверь, и оскорбительно позитивный рассказ об истерии затих…
Зеркало отразило бледное лицо с темными кругами под сине-голубыми глазами, его обрамляли золотистые, обрезанные до плеч волосы…
Суббота, двадцать пятое сентября. День, когда мир изменится навсегда. День начала борьбы за существование…
Пережить бы… Первые две недели, они всегда самые сложные…
Люди спешили по своим делам, весело смеялись, разговаривали по телефону, кого-то ждали, ссорились, обнимались, не подозревая о том, что случится через каких-то несколько часов…
Тревога нарастала, было страшно… Ведь я знала, но верить не хотела… Который раз надеясь, что это сон…
Надо сказать, что столь пессимистичный взгляд на этот день имела не только я… Иногда я встречала людей, которые тоже знали, правда ни они, ни я не афишировали это…
Я шла через парк, на мокрую после ночного дождя дорожку падали желтые и алые кленовые листья, сквозь дымку полуоблетевшей листвы виднелось ярко-голубое праздничное небо, по лужицам плясали солнечные искорки…
Красиво…
Я вздохнула и остановилась, разглядев идущую ко мне знакомую фигуру… Не дождался меня на остановке и решил пойти на встречу…
– Ты не слишком-то торопишься, милая, – улыбнулся молодой человек, наклоняясь и касаясь моих губ. – Опять? – друг взял меня за руку, и мы не торопясь пошли вперед. – У тебя пальцы ледяные…
– Большинству осталось жить около восьми часов…
– А нам? – парень улыбнулся.
– Смотря как сопротивляться будем. – Тихо ответила я и замолчала.
Любимый лишь крепче сжал мою ладонь, не настаивая на разговоре.
Рюкзак с исследовательской работой «Мораль современной молодежи», тетрадью, ручкой и парными саями оттягивал плечи… В нем же лежали сменная одежда и пять бутербродов… Хотя скоро магазины станут абсолютно доступными, если, конечно, не считать препятствием социум, готовый сожрать любого.
Сердце сжалось в комок… Умирать ведь всегда страшно. И очень не хочется.
– Может, поспишь? Ехать долго… – заботливо спросил любимый, когда мы, удачно проскользнув в газель, заняли места.
Я благодарно чмокнула его в щеку и, не размыкая рук, примостилась у него на плече; надев один наушник, нажала «play»…
25 сентября. Вечер.
В новом модном кинотеатре, избранном для проведения конференции было более чем людно, по холлу перед конференц-залом прохаживались студенты, руководители, члены комиссий, приглашенные гости, слушатели и поддержка выступающих конкурсантов…
Я вышла из зала и подошла к высокому и широкому – во всю стену – окну. Закатный свет лился сквозь него золотой патокой, и люди в его освещении казались значительно красивее…
– Ты – сразу после перерыва, – любимый подошел сзади и обнял. – Волнуешься?
– Все еще надеюсь, что проснусь. – Я повернулась к нему и заглянула в глаза, парень укоризненно вздохнул. – Минут тридцать осталось, не отходи, пожалуйста…
За крышами на западе небо приобрело нежно-розовый оттенок, облака бело-желтыми перышками парили вокруг алого шара солнца…
«Скоро тысячи людей станут безжизненными кусками мяса, а сотни будут пытаться выжить… А природа так и останется равнодушно-прекрасной и безразличной к человеческим бедам…» – отрешенно подумала я.
– Женя! – я оглянулась на голос, почувствовав, как друг спешно от меня отстранился.
К нам быстро шла девушка. Вроде обычная внешность, но что-то в ней было… И лично мне она очень не понравилась.
– Верка! – старательно изображая радость, отозвался мой любимый, делая шаг на встречу ей.
Я вопросительно изогнула бровь, ощутив укол ревности, когда подошедшая взяла Женю за руки.
– Можно тебя на минуточку? – ее взгляд, брошенный на меня, содержал немалую долю пренебрежения.
– Не уходи, – тихо попросила я, касаясь рукава его рубашки.
– Злат, да погоди немного! – Любимый потянул Веру прочь, оставив меня наедине с болью и страхом.
Причем боялась я не за себя, а за него… Ведь однажды я опоздала…
«Дверь сиротливо покачивалась на одной петле, поскрипывая на ветру… Крыльцо было забрызгано чем-то черным…
Перешагнув через заднюю часть туловища ротвейлера, когда-то охранявшего дом, я осторожно ступила внутрь… Все было разгромлено и заляпано кровью…
Страшно, очень больно видеть место, где раньше царило счастье, в крови и разрухе.
На первое мертвое тело я наткнулась в ванной, к счастью для меня, девочка была абсолютно мертва – ее голову, по-видимому, разбили о раковину.
Ужасно.
Еще два тела – мужчина и женщина…
Никого из них я не знала, но на глаза навернулись слезы… Сердце сжималось даже от преддверия мысли о том, что его нет…
Наверху что-то упало, и я, позабыв о собственной безопасности, бросилась туда. Если нет его – нет и меня.
Пусть это глупо и смазливо-романтично. Пусть!
Измазанный в крови парень обернулся, и мне в лицо уставилось дуло пистолета.
– Златка? – Юноша недоверчиво смотрел на меня, не снимая напряженного пальца с курка.
Я всхлипнула и бросилась ему на встречу, обняла за шею.
Я так боялась… – только и смогла прошептать я, размазывая по щекам слезы.
– И не зря… – Тихо ответил он, опуская глаза, и я заметила, как разодрана голень. – Псина постаралась… точнее – ее верхняя часть.
Поднявшиеся из глубины души холод и паника затопили все мое сознание… Уже не имея сил плакать, я просто смотрела, как он протягивает мне пистолет…
Сердце оборвалось…»
Солнце за многоэтажками почти село, и теперь небо было сине-зелено-розовое с редкими точками звезд и тонким, полупрозрачным словно льдинка, месяцем на востоке…
Я отвернулась от окна… Если это был бы сон, я бы уже проснулась…
Минуты отведенные на спасение тоже прошли…
Биение сердца отсчитывало последние мгновения…
Тук-тук…
Тук-тук…
Тук-тук…
Из другого конца коридора позади меня раздался истошный женский визг…
Тук-тук…
Тук-тук…
Тук-тук…
Из конференц-зала впереди меня вышел молодой человек, кажется, он учился вместе со мной на факультете…
Тук-тук…
Тук-тук…
Тук-тук…
Мы движемся навстречу друг другу, позади него маячит Женина фигура, спешащая ко мне с моим же рюкзаком; лицо любимого напряжено.
Тук-тук…
Тук-тук…
Тук-тук…
Сокурсник неожиданно замирает посреди коридора, голова его резко опускается…
Тук… тук…
Началось!
Я подошла к нему почти вплотную, все еще надеясь, что это лишь сон… Блондин медленно поднял голову, и я увидела его глаза… Абсолютно белые буркала. Изо рта вырвался хрип.
Мои надежды не оправдались.
Зомби попытался ухватить меня зубами, но лишь получил локтем по челюсти, а после второго удара упал со свернутой шеей.
Крики стали чаще и громче, начиналась паника.
Сквозь толпу, рванувшую к выходу, я пробилась к Жене.
– Теперь веришь? – на бегу спросила я.
– Угу, – односложно бросил тот в ответ. – Что делать-то будем?
Я резко свернула в боковой коридор, дернув парня за руку, чтоб не отстал.
Народа здесь почти не было, что играло нам на руку.
– Лезть в вентиляцию.
Парень с готовностью подставил сцепленные замком руки и подсадил, чтобы я смогла достать до потолка.
С третьего удара перегородка вентиляционной шахты поддалась, и я, подтянувшись, кое-как заползла внутрь.
Любимый подал мне рюкзак.
– Высоко блин.
– Лезь скорее! – из-за угла вывернуло существо каких-то пару минут назад бывшее ректором престижного института, а за ним еще штук восемь высокопоставленных трупов.
– Твою мать. – С чувством прокомментировал Женя, подпрыгивая и цепляясь за край люка, я потянула его за шиворот и загребущие руки зомби лишь едва царапнули носок ботинка.
Мы поставили решетку на место и поползли в направлении, избранном нами как направление «вперед»…
Теперь, когда надежды на то, что все будет в порядке, не было, я пришла в предельно сосредоточенное и ироничнее состояние.
К четвертому разу привыкаешь…
– Жаль только обстановка каждый раз иная… – пробормотала я, толкая перед собой рюкзак.
– Теперь понятно, зачем ты учила боевые искусства и стрельбу, – фыркнул друг.
– Я смотрю, ты не сильно испуган…
– Ожидал этого…
Я резко остановилась, и Женя врезался в меня, раздалось приглушенное: «Ай!»
– Ты чего?
– Тут развилка. Выбирай: лево или право?
– Слева – улица, справа – кабинеты.
Я поползла вправо. Лучше сейчас отсидеться недельку, подождав, пока из здания уберется основная часть немертвых…
Под нами бегали люди, ходили твари, кричали, плакали, хрипели…
– Дураки…
– М? Почему? – заинтересованно отозвался парень.
– Потому что только кричат и создают истерию.
– Это закономерно. Не все же, как ты, готовились к этому, им страшно, и они не знают, что делать. Взяла бы да показала.
– Им говорили; тех, кто пытался предупредить, стадо упекло в дурки, а тех, кто попытается спасти – попросту растопчет, не услышав и не заметив. – Я помолчала, рассматривая, как в кабинете начальник закусывает своей секретаршей.
Первое время меня от этого мутило, снились кошмары, сейчас просто было противно…
– Что же касается меня – я буду бороться только за дорогих мне людей…
– Постой! – спустя минут пять плутания по вентиляционному лабиринту сказал Женя. – Там комната охраны, охранник вроде нормальный, шкаф к двери двигает.
– Подойдет. – Усмехнулась я.
Первым вниз отправился любимый, следом рюкзак и за всем этим я.
Молодой темноволосый парень наблюдал за нами со смесью удивления и недоверия.
– Здравствуйте, – вежливо поприветствовала я его и, с помощью поднявшего меня милого, вернула решетку на место.
– Какие-то вы больно хладнокровные. Знали, что случится? – уточнил охранник и, дождавшись моего утвердительно кивка, сказал – тогда помогите шкаф поставить…
Когда дверь была заблокирована, я огляделась.
– А эти двери? – Женя кивнул на еще пару проходов.
– В одной комнате ванна, в другой – диван и провизия. И раз уж мы тут вместе застряли, то, пожалуй, надо познакомиться. Алексей.
– Евгений.
– Злата.
Парни торжественно пожали друг другу руки, а я подошла к мониторам компьютеров, показывающих обстановку в здании.
Живых почти не осталось, во всяком случае, в той части кинотеатра, за надзор над которой отвечал наш новый знакомый; по коридорам бродили мертвяки, в малом зале они трепали чье-то тело.
Леха плюхнулся на стул и выжидательно уставился на меня.
– Чего? – подняла брови я.
– Рассказывай, сколько раз ты участвовала в этом кошмаре.
– Этот – четвертый. – Я повернулась к Жене и уткнулась ему в грудь, тот прижал меня к себе, ласково гладя по голове.
– Вы пара?
– Да. – Ответил любимый.
Леша вздохнул.
– Моя красавица на другом конце города. Я не смог ее сюда взять, но, надеюсь, она в подвале отсидится и дождется меня…
– А потом что? – задумчиво спросил друг.
– Не знаю, – тихо ответил охранник, следя за картинкой на мониторе. – Сейчас прожить эту неделю и потом – к ней… А дальше видно будет…
– Понятно…
Я молча прошла в комнату с диваном и повалилась на него…
Очередной зомби-апокалипсис. 4.0.
Тело ныло; сосредоточенное состояние, сменившее страх и ожидание, сейчас уступило место усталости и апатии…
Снова бороться, таиться, убегать, убивать, чтобы остаться в живых… Но вот только зачем? Зачем жить в мире, в котором почти никого не осталось из близких тебе людей, где хотят сожрать, где ты ничто, лишь корм для толпы безмозглых зомби?..
Веки жгло слезами, горло сдавила безжалостная рука истерики. Хотелось рыдать в голос, но это лишь приблизит бесславную кончину…
Зачем жить?.. Но жить ведь хочется.
И так ли сильно этот мир отличается от прошлого?.. То же общество потребителей, та же серая масса, которая поглощает отличающихся от нее… Все то же…
Тогда почему так жутко?
Я свернулась калачиком и всхлипнула…
Позади скрипнула, отворяясь, дверь, и осветившая на миг комнату синеватым компьютерным светом полоса погасла.
– Солнышко, – мне на плечо легла рука, и я чуть развернулась. – Ну ты чего?
– Устала от этого…
Женя, вздохнув, растянулся рядом со мной, и я повернулась к нему, положив руку на грудь.
– Вроде и привыкла, но…
– Давай спать?
– А ты сможешь? – я приподнялась на локте и заглянула ему в глаза.
– Ты рядом, это главное. – Парень положил ладонь мне на затылок и уткнул в свое плечо. – Спи.
Не знаю почему, но я подолгу не могу уснуть, даже будучи уставшей и вымотанной, я час-два лежу и ворочаюсь, размышляя о чем-нибудь, вспоминая или строя планы на следующий день…
Вот и сейчас: дыхание любимого сменилось на ровное и глубокое, а я все еще лежала и смотрела в потолок. Сон не шел. Зато шли воспоминания о Вере… Интересно, кто она? И что хотела?..
… А еще – как там родители?.. В прошлый раз они стали зомби и едва не съели меня…
В комнату заглянул Леша и улыбнулся, заметив, что я не сплю…
Тихо и осторожно выбравшись из объятий Жени, я укрыла его протянутым охранником пледом, и вышла вслед за человеком.
– Не спиться? – спросил он, наливая в чашку со щербатым краем кофе, и протягивая ее мне.
Я кивнула, грея руки и не спеша пить.
– Прошлый раз я тут один три недели проторчал. Чуть с ума не сошел. – Произнес Алексей. – Хорошо, что в этот раз не так…
– Как посмотреть, – криво усмехнулась я. – Люди в такой ситуации, да еще запертые в одной комнате, могут перегрызть друг другу глотки…
– Ты пессимистка, Злата, – фыркнул собеседник.
– Долго ты продержался прошлый раз, – сменила тему я. – Мне дольше двух недель ни разу не удалось… Один раз разбилась, один застрелилась, один съели.
– Два суицида? – удивленно поднял брови Леша.
– Один. – Поправила я. – С крыши я упала случайно, оступилась и…
– Меня все три раза съели, правда, последний раз меня считай, что скормили.
Я, занятая напитком, вопросительно изогнула бровь.
– Если в этот раз встречу гниду – пристрелю. Я ногу подвернул, а он, скотина, вместо того, чтобы прибить зомбаря, прострелил мне вторую ногу и смылся…
Я аж закашлялась…
– По душам говорим? – Женя, кутаясь в плед, подошел ко мне и поцеловал в макушку, хотя в голосе сквозило явное недовольство.
– Извини, – взяв его за руку, я коснулась губами ладони. – Ты спал, а я как обычно… Решила поговорить…
– Ничего, – обняв, Женя укутал пледом и меня.
– Вы такие милые, – рассмеялся охранник, но тут же глаза его потемнели. Вспомнил любимую.
Я кинула взгляд на один из мониторов и, прищурившись, указала на него Жене.
В дверь одного из кабинетов ударялась темноволосая девушка, одежда на ней была красно-бурой от крови.
По губам любимого скользнула легкая улыбка.
– Веру, кажется, съели.
– С чего такая жестокость? – удивился Леха, недоуменно сдвинув брови.
– В жизни меня никто так не доставал, – дернул плечом друг и отвернулся, показывая, что не хочет продолжать разговор.
– Ну вот, – пошутила я. – А ты нам радовался…
Охранник лишь с улыбкой махнул рукой…
В экстремальных ситуациях даже те, кого ты считал самыми воспитанными и альтруистичными могу предстать с совсем иной стороны…
Даже собственный взгляд на окружающее меняется кардинально… Это я усвоила еще в предыдущие разы…
26 сентября. Воскресение.
«Солнечный свет лился в широкие окна студенческой столовой… По-летнему теплый ветерок залетал в распахнутые двери, принося с собой запах пыли, сухой листвы тополей и прогретого асфальта…
Я, потягивая из стакана апельсиновый сок, с интересом прислушивалась к разговору за соседним столиком… Предо мной лежала раскрытая тетрадь, и сплетничавшие кумушки наверняка полагали, что я всецело поглощена подготовкой к семинару…
– …Это просто кошмар какой-то! – с придыханием заявила одна – рыжеволосая девица, с маникюром за полторы и в шмотках за все десять евро-рублей, но судя по успеваемости стоила она не больше дырки от бублика. – Видела я ее парня!
Что, страшный такой? оторвалась от подкрашивания губок другая – блондиночка.
– Наоборот! – громко возмутилась и тут же понизила голос, оглянувшись на меня, рыжая. – Высокий, стройный, слегка худощав правда, но сила чувствуется, черты лица правильные, знаете, такая обаятельная хитрая мордаха, с большими голубыми глазами. Ну, очень милый парень!
Брюнетка, третья кумушка-подружка, с недоверием покосилась на меня, и это недоверие было прямо-таки материальным.
– И эта сумасшедшая сказочница его девушка?
«А в чем, собственно, дело?!» – возмущенно подумала я.
– Ну, внешность у нее довольно приятная, – задумчиво протянула блонди. – Переодеть да накрасить – вообще залюбуешься…
Я гневно фыркнула и, резко встав, направилась на семинар…»
Я стояла перед зеркалом и, глядя на себя в зеркало, вспоминала разговор начала сентября… Если с тех пор я и изменилась в плане стиля, то точно в худшую сторону – на мне была черная выцветшая футболка с оскалившимся волком, потертые джинсы, кеды на толстой подошве и старая джинсовка. Малевать личико косметикой я тоже не стала – мертвякам все равно, в красивой ли упаковке десерт, а Женя…
– Прекрасно выглядишь, солнышко. – Любимый чмокнул меня в губы. – А теперь выйди, моя очередь ванну занимать!
Неделя тянулась невыносимо медленно. День за днем… Мы не знали, что творится на улице, но делали выводы, основываясь на происходящем в здании… Иногда в забаррикадированную нами дверь что-то глухо ударялось и хрипело, тогда мы тихо уходили в «спальню» и молча сидели часами, пока заинтересовавшиеся нами зомби не уходили…
– Как они вообще ориентируются? – неожиданно спросил Женя после очередной отсидки.
Я как раз подогревала воду, чтобы приготовит наш сегодняшний обед – бэпэшку.
– По запаху крови – это раз, – ответил Леша, нарезая запасенную им же грудинку. – По слуху – это два. А еще, по-моему, некоторые из них могут видеть… Плюс внутреннее чутье, позволяющее отличить нас от подобных ходякам…
– То есть, при желании и осторожности, скрыться от них не составляет большого труда?
– Ну да, – я залила кипятком блики вермишели. – Только их обычно многовато…
– Да заметил уж, – ворчливо отозвался друг.
4 октября. Среда.
Припасы подходили к концу, по ночам мы замерзали, что позволяло судить о заморозках…
Зомби не было слышно вот уже три дня, на мониторах они тоже не мелькали. Леша все чаще начинал говорить о том, что пора идти за его Леной.
И вот утром четвертого октября мы упаковали два рюкзака, надели на себя самые теплые вещи, причем я с сожалением запихнула джинсовку в рюкзак – если поверх нее одеть еще и плащ, то движения становились очень скованными.
– А пользоваться ими умеешь? – усмехнулся охранник, кивая на прикрепленные к бедрам саи, которые мирно покоились в ножнах.
– У тебя появилась великолепная возможность это проверить, – я забралась на стул и сняла решетку вентиляции. – Готовы?
– На, – Леха протянул Жене карабин. – Патронов мало – экономь.
– А ты? – любимый накинул ремень карабина на плечо.
– Не пропаду, – хитро улыбнулся охранник. – Погнали!
Первый в проем влез Леха, за ним Женя, и замыкала поползновение я…
Иногда сквозь решетку был виден разгром и кровавые пятная в коридорах или кабинетах, иногда растерзанное тело, распечатки исследований, превратившиеся в простой мусор, или забытая в панике сумка, но ни одного зомби…
– Не нравится мне их отсутствие, – озвучил мою мысль любимый, и я издала согласное «мгм»…
Отвечать Леха не стал, и так понятно, что он с нами солидарен.
– Откуда ты знаешь, куда двигаться надо?
– С прошлого раза помню… – Парень свернул.
Я порадовалась собственной тренированности – несмотря на то, что мы ползали по вентиляции уже полчаса, ни руки, ни ноги не болели…
Зато замерзли.
– Пришли.
– Злат, назад сдай…
Я послушно попятилась. Впереди сначала зашуршало, потом плюхнулось и нецензурно выругалось…
Потом и до меня очередь дошла.
Я выглянула вниз и улыбнулась: охранник, морщась, растирал ушибленную ногу, более гибкий Женя подшучивал над ним… Потом улыбка увяла: с противоположной стороны холла из бокового коридора выплелся мертвяк.
Я переползла «выход» и, повиснув сначала на животе, а потом на руках, спрыгнула.
– Драпаем, – шепотом сказала я и первой последовала сему нехитрому плану.
Из опыта предыдущих трех раз я точно знала, что быстрее, а главное безопаснее было потихоньку смыться, нежели ввязываться в бой…
Хотя был один раз, когда это только ухудшило ситуацию…
«… Я осторожно заглянула за угол и нос к носу столкнулась с мертвецом, тот заинтересованно засопел, и последовала немая сцена: убегающая сторона застыла, догоняющая не могла поверить в то, что еда сама пришла в руки…
И все-таки я опомнилась гораздо раньше, но вместо того чтобы отпрыгнуть и засветить зомби по голове, я побежала назад.
Когда я оглянулась, у меня на хвосте весело уже пятеро и принимать бой было поздно…»
– Леш, стой! – Женя ухватил охранника за рукав, тот раздраженно дернул рукой, но все же остановился.
– Что?!
– Ты куда ломишься так?.. Надо же…
Я положила ладонь на плечо Жени, тот замолчал.
– На самом деле это надо было решить еще до выхода из кинотеатра. Куда мы?
– Как куда?! К Леночке! Или вы не со мной? – настороженно спросил Леха.
– С тобой! – поспешил заверить его Женя.
– Вопрос в другом: где она живет, и как до нее добраться?
– Причем, как добраться так, чтобы встретить минимальное количество этих тварей. – Дополнил друг.
– За постом ГАИ, что у реки…
– Элитный новострой коттеджей? – подняла брови я. – Не слабо… Но побежали мы не в ту сторону. Нам надо вернуться назад, выйти к администрации и оттуда в Сырой район, через мост и – к Лене.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
