Текст книги "Невеста на выходные"

– А вы полейте, – наказал ему храмовник.

Стоило Колтрену начать орошать землю водой, как горшок охватило розовое свечение и из крохотного семечка проклюнулся росток. С каждой новой каплей живительной влаги он становился все выше. Вскоре показался первый зеленый листок, затем еще один и еще…

По истечении минуты невзрачное продолговатое зернышко превратилось в крепкую, нераспустившуюся розу, охваченную все тем же сиянием. Ее бутон был таким маленьким и плотным, что разглядеть цвет лепестков не представлялось возможным.

– Взрастить любовь, построить крепкую семью – не поле перейти. Но сегодня вы положили этому начало. Вода течет в реке веками, солнце тысячелетиями дарит земле свое тепло, так пусть и ваша любовь длится вечно. Почитайте богиню, и она в ответ обязательно защитит ваш союз от напастей. Будьте счастливы! В завершении свадебной церемонии позвольте объявить вас мужем и женой! – громогласно и торжественно воскликнул Верховный жрец.

Храм взорвался ликующими выкриками и аплодисментами. Дэниел взял витающий в воздухе горшок, подставил мне локоть, за который я ухватилась, точно утопающий за соломинку, и под громкие хлопки в ладоши мы направились к выходу.

Я сбилась с шага, когда увидела, как моя бабушка и его светлость пожимают руки. Не удержавшись, удивленно воскликнула:

– Что они делают?

– Кажется, заключают пари, – отозвался новоиспеченный супруг, проследив за моим взглядом, и хохотнул.

– Не находишь это странным? Три недели назад они чуть не поубивали друг друга, а сегодня стоят рядом как ни в чем не бывало еще и загадочно улыбаются.

– Мне странным кажется уже то, что они вообще разговаривают после того, как вдовствующая графиня разбила письменный набор из оникса, подаренный дедушке самим императором. Мне бы он в жизни этого не простил.

Упомянутый Дэниелом случай был незабываем. Я захихикала, вспоминая, как его светлость кричал в кабинете: «Эльза, только не набор! Только не набор!», а затем раздался оглушительный грохот. И это после двух разбитых чашек! Бабушка была в ярости. Но по какой причине, оставалось тайной и по сей день.

– Значит, ей можно то, чего нельзя другим. Ты все еще считаешь, что история с черничным тортом не про мою бабушку? – я слегка склонила голову в ответ на приветственный кивок ректора и бегло посмотрела на воздушника.

– Уже нет. Они явно довольно близко знакомы, хотя почти весь вечер делали вид, что впервые видят друг друга. Интересно, какая кошка между ними пробежала?

– Очевидно, черная, а еще большая и жирная. Я пыталась докопаться до правды, но все без толку. Бабушка усердно молчит. Из нее вышел бы неплохой шпион.

Тем временем мы вышли на улицу. Толпа зевак восторженно закричала. Дэниел передал цветок весьма кстати появившемуся рядом Грегори, достал свободной рукой из внутреннего кармана фрака горсть мелких монет и резким взмахом подбросил высоко в воздух. Собравшиеся возликовали еще сильнее. В лучах яркого солнца медяки походили на золотые капли, которые со звоном опускались на землю.

– Между прочим, ты очень похожа на вдовствующую графиню, – внезапно заключил Колтрен после долгого молчания.

– Такая же страшная в гневе? – удивленно спросила я, покрепче ухватываясь за мужской локоть, поскольку туфли скользили по натоптанному снегу.

– Несмотря на возраст, лира Эльза по-прежнему склонна к авантюрам. В ее глазах все еще горит огонь. Бесспорно, у тебя это от нее. Я буду рад, если ты сохранишь страсть к жизни до последнего вздоха.

Дэниел помог мне справиться с пышным платьем и удобно устроиться в экипаже, затем сам взобрался на противоположное сиденье, и мы поехали кататься по Мираклу.

Первым делом наведались в академию, где Дэниел подвинул статую основателя учебного заведения, а я сделала ему длинный острый нос. Собиралась еще и бородку слепить изо льда, но пришлось уносить ноги от грозного охранника. Затем отправились в Дворец искусств. Так поступали все молодожены, и мы решили не делать исключения. Поскольку замок его светлости мало чем отличался от музея, нам быстро там наскучило. Я наспех разрисовала в Зале современного искусства два окна морозными узорами, и мы поехали в кондитерскую на окраине города, желая подкрепиться.

– Смотри какой красивый! – восхищенно воскликнула я, увидев маленький домик с белым заборчиком.

– И что тебе в нем понравилось? Кружевные шторки или заснеженные ели? – в голосе воздушника не было ни тени сарказма, только живой интерес.

– Красная черепичная крыша, милое крылечко, оплетенная девичьим виноградом стена, резные ставни на окнах. Да все!

Дэниел ничего не ответил, лишь усмехнулся. Разговор вылетел из головы, когда мы вошли в помещение, наполненное умопомрачительными запахами. Себе Колтрен взял любимые медовые пирожные с шоколадом, а мне фруктовые корзиночки с воздушным белковым кремом.

Я старалась есть аккуратно, ведь мне совсем скоро предстояло предстать перед гостями в лучшем виде, и думала, что отлично справилась с этим заданием. Однако стоило сесть в экипаж, как Дэниел подался вперед, протянул руку к моим губам и прикоснулся большим пальцем к уголку рта. Я вжалась спиной в мягкое сиденье, гулко сглотнула и прошептала:

– Что ты делаешь?

– Вытираю крем. Не хочу, чтобы у мамы появился повод для упрека, а лира Изабелла тебе голову оторвала. Иначе с кем я буду в шахматы по вечерам играть? – Колтрен улыбался своей фирменной улыбкой. – Не хочешь помочь?

– Каким образом? – растерянно спросила я.

– Подвинься хоть немного вперед, а то у меня сейчас рука отвалится.

Я села на край скамьи и возвела глаза к потолку, не желая смотреть на друга, пока он вытирал крем, но взгляд сам собой вернулся к его лицу. Сколько раз я встречалась с ним за четыре года, сколько времени провела за одной партой, но только сегодня увидела мелкие морщинки, лучиками разбегавшиеся от карих глаз.

Внезапно Дэниел поймал мой взгляд и замер. Его палец продолжал касаться уголка губ, тем временем как сам он неотрывно смотрел на меня. Воздух вокруг нас начал сгущаться, превращаться в карамель, а лица невольно сближаться.

В этот миг карета затормозила у парадного крыльца Винтер-Касла. Мы отпрянули друг от друга и смущенно опустили глаза в пол, а когда кучер распахнул дверцу, поторопились выбраться на свежий воздух и тут же попали в водоворот праздника и бесконечных поздравлений.

Первым с пожеланиями счастья и вечной любви к нам подошел его светлость, за ним родители Дэниела и мои родные, следом потянулись именитые гости.

Один тост с такой скоростью сменялся другим, что я с трудом успевала положить в рот кусочек нежнейшего бифштекса или запеченной форели. Новоиспеченный супруг все подкладывал и подкладывал разных вкусностей, а гости явно думали: куда в нее лезет? По всем традициям у невесты должен отсутствовать аппетит, только я была не совсем обычной невестой, поэтому наслаждалась всевозможными изысками. Разве это дело, ложиться спать голодной при таком богатом столе?

Однако я была рада выйти из-за него, когда заиграли музыканты и воздушник повел меня в центр зала. Нам предстояло исполнить первый танец и открыть бал.

– Лира Аделина, не откажете ли в танце?

– А если откажу? – игриво спросила я и захихикала.

– Тогда я буду вынужден сковать вас воздушными цепями, хотя, возможно, у меня есть более действенный способ… – в глазах Дэниела блеснули опасные огоньки.

– Шантаж, – фыркнула я и закусила губу.

С довольной усмешкой Дэниел поклонился, положил ладонь мне на спину и закружил в такт приятной музыке. Прежде нам не доводилось танцевать вместе, поэтому его умение вальсировать стало для меня приятным открытием.

– Не знала, что вы настолько хорошо танцуете, лэрд Колтрен, – нарушила я неудобное молчание.

– Имя обязывает. Как и вас теперь, лира Аделина Колтрен, – нараспев проговорил воздушник и внезапно посерьезнел. – Скажи, мы похожи на влюбленную пару?

Я покачала головой. Мы запросто могли сойти за хороших друзей, давних знакомых, но за счастливых молодоженов точно нет.

– Не очень.

– Вот именно. Дедушка уже полчаса с нас глаз не сводит, а мама заметно повеселела. Кажется, они начали догадываться обо всем. Нам нужно развеять подозрения, – решительно заявил он.

Я разгадала намек Колтрена и сильно напряглась.

– Тогда мы станем темой номер один у местных кумушек.

– Хочешь оставить их без дела? – воздушник вскинул брови и внес новое предложение, которое мне больше пришлось по душе: – В таком случае давай придадим этому вечеру немного волшебства.

– Как скажешь… дорогой, – поддела я его и взмахом руки создала множество крупных пушистых снежинок.

По бальному залу прокатился шквал восхищенных возгласов. Дэниел незамедлительно перенял эстафету и всего одним витиеватым пассом заставил их, точно крохотных балерин, закружиться в воздухе. Только ему показалось этого мало. Друг совершил новый пасс, более сложный, чем предыдущий, и снежинки начали спешно образовывать две человеческие фигуры: мужскую во фраке и женскую в красивом свадебном платье. Спустя пару мгновений и вовсе стали точной копией нас самих, с той лишь разницей, что они были абсолютно белыми.

Снежная пара повторяла за нами каждое движение, будь то шаг или поворот головы. С восторгом наблюдая за ними, я наполнила помещение новыми снежинками, и воздушник вновь превратил их в нашу копию. Так продолжалось до тех пор, пока бальный зал не заполнился эфемерными танцующими парами, в центре которого по-прежнему вальсировали я и Дэниел.

В какой-то миг внезапно погасли хрустальные люстры, погрузив помещение в темноту. Спустя секунду оно снова наполнилось светом, на этот раз благодаря серебристым огонькам, что повсюду витали в воздухе. Это было настоящее чудо. Завтра город только и будет делать, что обсуждать нашу свадьбу и устроенное в Винтер-Касл представление подчас первого танца молодоженов.

Я пропустила момент, когда мужское лицо начало склоняться к моему. Возможно, Дэниел собирался прикоснуться к губам в коротком целомудренном поцелуе, но все пошло наперекосяк, стоило мне слегка их приоткрыть.

Мужская ладонь скользнула вниз по моей спине, осторожно перебирая пальцами тончайшую ткань платья, и я остро ощутила ее прикосновение, будто на мне и вовсе ничего не было. В следующую секунду Колтрен прижал меня к себе и углубил поцелуй. Я знала, что все это неправильно, что все это только очередной спектакль для гостей и родных Дэниела, но ничего не могла с собой поделать. Я не понимала, почему мне были так приятны его объятия, и безрассудно отвечала на поцелуй. Возможно, тому виной было выпитое шампанское, вкус которого ощущался и на мужских губах.

Закончилась музыка, и зал снова вопреки мольбам наполнился ярким светом. Гости бурно зааплодировали, поднимаясь с насиженных мест, и мы отпрянули друг от друга. Мое сердце стучало в безумном ритме, а щеки пылали от смущения.

Дэниел запоздало развеял взмахом руки заклинание. И только тогда я всецело осознала ужас произошедшего. Раз эфемерные пары повторяли за нами каждое движение, значит… Какой стыд!

Судя по шепоткам, которыми обменивались заядлые сплетницы, поцелуй не укрылся от их зорких глаз. Ну и пусть! Зато больше никто не станет судачить, что бедная Аделина Мортенвейр вышла замуж за внука герцога исключительно из-за денег.

Я судорожно вздохнула и посмотрела на Дэниела. Он подбадривающе улыбнулся и, едва заиграла музыка, проговорил:

– Еще один танец, лира Аделина?

Я решила не раскисать, да и вообще сделать вид, что ничего предосудительного не произошло, поэтому вложила пальцы в раскрытую мужскую ладонь.

– С удовольствием, лэрд Колтрен!

Больше никаких инцидентов не происходило. Разве что один небольшой, когда два достопочтенных гостя, заметно перебрав бренди, захотели прилюдно выяснить отношения. К всеобщему ужасу они оба оказались огневиками, довольно слабенькими, но сил хватило, чтобы поджечь скатерть и волосы у немолодой особы с ужасно высокой прической. Восседавший рядом неопытный водник поспешил на помощь несчастной женщине и вылил ей на голову не меньше ведра ледяной воды. Вместо оплеухи она одарила спасителя благодарной улыбкой. На этом история закончилась, и гости вернулись к прежним занятиям – танцам и застолью.

День выдался настолько насыщенным на события, что около полуночи я почувствовала сильную усталость. Нос сам собой опускался все ниже и грозился в какой-то момент очутиться в тарелке с едой. Заметив это, Дэниел чуть слышно спросил:

– Пойдем или еще немного побудем?

Мне хотелось поскорее сбросить туфли и тяжелое платье, забраться в постель и забыться крепким сном, поэтому без раздумий выпалила:

– Пойдем!

Бальный зал я покидала с величайшим облегчением и в то же время плотно сцепив от боли зубы. Я держалась изо всех сил, но стоило нам подойти к мраморной лестнице, как с моих губ сорвался вскрик.

– Что такое? – встревоженно спросил Дэниел.

– Боюсь, я не смогу и шага больше ступить. Ноги сейчас отвалятся, – я виновато посмотрела на него.

– Даже не знаю как быть, – с притворной серьезностью произнес Колтрен. – Ты столько съела за вечер, что мои руки вряд ли осилят тебя. Может, воспользоваться метаморфным заклинанием? И мне не в тягость, и тебе хорошо. Кем бы ты хотела стать: кроликом или кошечкой?

Я запыхтела, точно закипающий чайник. Пальцы закололо от рвущейся на волю магии.

– Будет тебе сейчас и кошечка, и кролик, – прошипела я и бросила в воздушника снежный ком. Опять мимо!

Дэниел расхохотался, подхватил меня, точно пушинку, и устремился наверх.

– Сказала бы сразу, что хочешь на ручки, а то придумываешь разные небылицы.

Одной рукой я обхватила друга за шею, а другой легонько стукнула кулачком в грудь. На губах невольно поселилась улыбка, но она померкла, когда внезапно сам собой родился вопрос:

– Куда ты меня несешь?

– В свою комнату, – невозмутимо отозвался он, и я ощутила, как меня охватила паника.

– Зачем? Разве мы не в разных комнатах будем спать?

– Будем, но не сегодня. Неужели ты забыла, что у нас сегодня брачная ночь? – Колтрен говорил совершенно серьезно, как если бы обсуждал дело первоочередной важности. Я нервно сглотнула и уставилась на него во все глаза. Мы мерялись взглядами целую вечность. Наконец, воздушник не выдержал и расхохотался. – Испугалась, да? Теперь я знаю, чего ты боишься больше змей!

– Дэниел! – внезапно раздался у него за спиной голос лиры Илаиль.

Колтрен так резко развернулся, что я едва не зарядила носком туфли в висок новоиспеченной свекрови. И если бы не ее завидная реакция, так бы и случилось.

– Слушаю, мама.

– Я приготовила для Аделины смежную комнату. Девушка явно устала и хочет отдохнуть, – женщина говорила сбивчиво, пытаясь восстановить дыхание, будто выскочила из зала едва ли не следом за нами и всячески пыталась нагнать.

Дэниел впился в меня взглядом и спросил необычайно серьезным голосом:

– Ты устала и хочешь отдохнуть?

– Не то чтобы очень… – заикаясь, начала я и замолчала на середине фразы.

Несмотря на роскошное платье, вид у меня сейчас был ужасно жалкий.

– Видишь, мама, мы оба не очень устали. Камердинера и горничную я отпустил. Так что попрошу до утра нас не беспокоить.

– Но… – лира Илаиль вскинула руку.

– Спокойной ночи! – с нажимом произнес он, локтем приоткрыл дверь и вместе со мной вошел в комнату. – Молодец, что вовремя сориентировалась. Мама явно задумала что-то недоброе.

Дэниел собирался опустить меня на пол, как внезапно переменился в лице и замер.

– Что с тобой? – своим вопросом я привела его в чувства и наконец ощутила под ногами твердую поверхность. Правда, тотчас ойкнула от боли.

Воздушник подошел к письменному столу и провел по нему кончиками пальцев.

– Такое ощущение, что кто-то побывал в комнате в мое отсутствие. Вещи на своих местах, но вот лежат немного иначе. Не так, как я оставил.

– Поди, служанка. Смотри, как красиво украшена постель, – указала я кивком на кровать огромных размеров с балдахином.

Поверх белоснежного покрывала кто-то заботливо выложил красное сердце из лепестков роз, а прозрачный навес подобрал по сторонам алыми ленточками. Мне стало невыносимо душно, когда в голову ворвалась ужасная мысль. Я отвела глаза и, позабыв о боли в стопах, направилась к креслу, в которое обессиленно упала.

Это что получается? Нам придется спать в одной постели? Мамочки! Чего ж я не согласилась на предложение лиры Илаиль?

– Возможно, – протянул друг, оставшись при своем мнении, и сменил тему разговора: – Тебе понравился вечер?

– Очень! Столько впечатлений, столько поздравлений…

«Лишь Далтон ни строчки не написал. Мне не верилось, что до брата не дошли слухи о приближающейся свадьбе. Об этом событии трубили все газеты. Значит, не счел нужным».

– Давай ложиться, – прервал Дэниел поток моих размышлений. – Завтра нам нужно разобрать гору подарков и подумать, как быть дальше.

– Не хочешь поспать в кресле? – пропищала я, вжимаясь спиной в мягкую обивку.

– Ты мне еще на ковре возле кровати предложи лечь, – возмутился друг и избавился от щегольского фрака. Затем настала очередь запонок. – Хочешь, чтобы завтра весь замок знал, как прошла наша брачная ночь? Не дури! Лучше иди сюда, помогу с платьем.

Я испустила протяжный вздох и попыталась встать, но с кряхтеньем опустилась обратно. Дэниел покачал головой, подошел ко мне и опустился на колени. Обнаружив под ворохом юбок мою ногу, он ухватился за лодыжку и стащил туфельку. Тишину в комнате взорвал болезненный вскрик.

Колтрен удивленно посмотрел на меня, а затем отчего-то начал хохотать.

– Похоже, мой подарок доведет сейчас маму до сердечного приступа. Ты попробуй сдержаться, когда я буду снимать вторую.

Внезапно я поняла, на что он намекал и залилась краской. Мне захотелось стукнуть муженька, да чем-нибудь посильнее, но в этот миг моя нога лишилась второй кандалы. Рвущийся наружу крик утонул в груди.

– Поаккуратнее нельзя? – возмутилась я, поскольку в действиях Дэниела не было и намека на нежность.

– Это ты мне?! Лучше погляди, до чего довела себя. Неужели так хотелось танцевать?

– Да, – обиженно выдала я и поджала губы.

– Адель-Адель…

Вслед за упреком разгоряченных стоп коснулся холодный ветерок. Я облегченно выдохнула и вытянула ноги, а Колтрен тем временем продолжил как ни в чем не бывало раздеваться.

Я старалась смотреть куда угодно: на горящий в камине огонь, на шкуру животного, прикрепленного к деревянной панели, которыми была обита вся комната, на резной комод, только глаза сами собой вечно возвращались к высокому молодому мужчине. Он сбросил туфли, затем рубашку, и я впервые в жизни увидела своего друга наполовину обнаженным. Сердце заколотилось где-то в горле.

Нет, он не походил ни на одного из боевых магов, которые день и ночь готовы были торчать на полигоне. Тем не менее в его крепкой груди и полоске темных волос, что спускалась вниз по плоскому, как мраморная плита, животу и исчезала где-то под поясом брюк, имелось нечто удивительно притягательное. Внезапно я подловила себя на мысли, что испытываю желание прикоснуться к мужской груди, и пришла в неописуемый ужас.

Хозяин комнаты весьма некстати поймал мой испуганный взгляд, и в его карих глазах появилось удивление. Взъерошив волосы, Дэниел протяжно выдохнул и примостился на подлокотнике кресла, того самого, в котором я разместилась.

– Адель, мы это уже обсуждали, но, пожалуй, придется еще раз все обсудить. Да, нам придется провести эту ночь в одной постели и, возможно, не в последний раз. Все-таки с сегодняшнего дня мы стали мужем и женой. Только тебе нечего бояться. Даже под угрозой смерти я ни за что не обижу тебя, – проникновенно проговорил он, а затем властно приказал: – Так что поднимайся и поворачивайся спиной! Или предпочитаешь спать в этом ворохе ткани?

Немного помедлив, я последовала его указанию. Только Колтрен, вместо того чтобы заняться платьем, стал возиться с моей прической. Он неспешно вынимал из нее шпильки и складывал на круглый столик. Опять-таки без какого-либо двусмысленного намека.

Едва волосы каскадом упали на спину, Дэниел провел по ним ладонью, проверяя, не пропустил ли чего, и наконец взялся за шнуровку. Он долго над ней корпел. Я уж думала, что усну раньше, чем он справится с шелковой лентой. Поэтому ахнула от неожиданности, когда платье начало съезжать с груди. К счастью, реакция у меня была отменная. Я успела поймать свадебный наряд, прежде чем он упал к нашим ногам. Однако чуть не выронила его, ощутив прикосновение горячих губ к своему обнаженному плечу.

Я повернулась к воздушнику лицом в намерении отчитать за поведение. Только слова застряли в горле.

– Ванная там, – с усмешкой проговорил воздушник и указал на дубовую дверь.

Так хотелось состроить ему рожицу, что я чудом сдержалась. Вместо этого спросила:

– Можешь одолжить рубашку?

Дэниел достал из шкафа белоснежный сверток и протянул его, скользнув по мне взглядом. Сама не знаю отчего, я вдруг запылала, схватила рубашку и поспешила скрыться в ванной. Мне нужно было привести в порядок не только себя, но и мысли.

Прохладная вода уняла боль в стопах, приглушила жар на щеках и вернула душе прежнее спокойствие. Рубашка доходила до колен, поэтому я не испытывала сильного волнения, когда вернулась в спальню.

– Какие ножки, – присвистнул воздушник, успев к тому времени сменить брюки на пижамные штаны.

В него тут же полетел снежок. Колтрен, как всегда, ловко увернулся, что еще больше меня раздосадовало.

– А без комментариев никак? – шикнула я.

– Хм-м… Хороший вопрос. Просто сложно удержаться от них, когда видишь такую красоту.

Я решила счесть за комплемент замечание шатена и немного успокоилась. Правда, ненадолго.

– Собираешься спать вот так, в одних штанах? – растерянно спросила я, когда хозяин комнаты убрал с кровати покрывало и откинул край одеяла.

В его взгляде читалось искреннее удивление.

– Что тебя не устраивает?

– Надень рубашку. Или халат, – я пыталась отвести взгляд от его крепкой груди, однако безуспешно.

– Может, прикажешь обратно фрак надеть? Между прочим, я только ради тебя вырядился в эти шутовские штаны, хотя прежде всегда…

– Избавь меня от подробностей, – перебила я его и вскинула руки в примирительном жесте.

– Ложись скорее! Я с ног валюсь.

Колтрен забрался под одеяло, вытянулся во всю длину и закрыл глаза. Я погасила в комнате свет, устроилась на краю кровати и произнесла в темноту:

– Чур не храпеть, одеяло с меня не стаскивать, с постели не сбрасывать!

– Посмотрим на твое поведение, женушка, – возмутился он, позевывая, а затем ласково прошептал: – Спокойной ночи, Адель.

– Спокойной ночи, Дэн.

Я положила под щеку ладонь и, прежде чем уснуть, услышала его тихое сопенье.