Текст книги "Записки разведчика. Книга первая"

Часть 5. Покой нам только снится

Глава 1

Я побежал вслед за Светланой, но из соседнего двора неожиданно выехала подвода и встала поперёк дороги. Я легко перемахнул через подводу и хотел бежать дальше, но заметил извозчика и, подбежав к нему, подхватил его на руки:

– Васятка! Живой! Как я рад тебя видеть!

Он тоже был очень рад, но потом насупился, поправил на себе камуфляжку, ремень, пилотку и отдал честь по-военному:

– Здравия желаю, господин лейтенант! Я – рядовой разведбатальона Василий Самсонов.

Я отдал честь в ответ на такое серьёзное приветствие:

– Здравия желаю, рядовой разведбатальона Василий Самсонов! Очень рад Вас видеть в полном здравии! Ну, что, окончили с официальной встречей?

Васятка заулыбался и кинулся меня обнимать. Слёзы текли у него по щекам:

– Я ждал Вас, господин лейтенант! Очень Вас ждал!

Я старался его успокоить:

– Васятка, я вернулся! Теперь всё будет хорошо! Я тебе это обещаю!

Постепенно его слёзы остановились, и я попросил:

– Давай подводу уберём с дороги, а то пробка возникнет, нам с тобой влетит от генерала!

Васятка легко справился с лошадью и перегнал телегу в сторону. Мы присели на телегу:

– Васятка, ты сейчас где живёшь? В казарме или на квартире у кого?

– Меня офицеры определили на постой к одной бабушке, вон там, на следующей улице направо второй дом. Но я хочу жить с Вами!

– Я поговорю с бабушкой твоей и с начальниками нашими. Они разрешат нам! А теперь мне сбегать по делам надо, а утром завтра мы увидимся!

– За Светой бежите? Она в третьем доме живёт, по соседству с моим.

– А ты глазастый! Молодец! Что ещё заметил?

– Одного из пленных офицеров знаю. Он часто к нам в деревню приходил. К Маше.

Я не мог справиться с удивлением:

– Это который из них шестерых?

– Да я показать его могу. Фамилия у него теперь смешная: Смородина. А был Хвостовым.

Я тут же вызвал генерала на связь:

– «Дед», Привольный на связи.

Но генерал ответил серьёзно:

– Отдыхай сегодня, все вопросы утром!

– «Дед», где капитан Смородина?

Генерал удивлённо спросил:

– Зачем он тебе? Вместе со всеми офицерами сидит в камере.

– Отделите его срочно и в одиночку! А утром разрешите мне с ним побеседовать!

– Что за спешность такая?

– Он убьёт всех остальных, чтобы его никто не смог выдать или опознать!

– Понял! Сейчас выполняю это.

Я обратился к Васятке:

– Ты даже представить себе не можешь, какой ты у меня молодец!!! Завтра с тобой у нас дело будет огромной важности! Поможешь мне?

Он обрадовался:

– Конечно, помогу!

– Вот и славненько! Тогда продолжай службу! И постарайся не попасть на глаза этому Смородине! Это очень важно! Понял?

– Всё понял, господин лейтенант!

– И ещё одно: когда будем только вдвоём, без посторонних, меня можешь звать Вадимом.

– Я запомню, дядя Вадим!

– Ну, всё, Васятка! До завтра!

Соскочив с телеги, я не торопясь пошёл по деревне к дому Светланы. Деревня была такой же, как и предыдущая, как и множество таких же небольших деревень. Она утопала в зелени леса и трав в человеческий рост, жужжала и стрекотала множеством насекомых в них. Птицы щебетали на ветках, порхали по своим делам. Им и дела не было до того, что люди решали свои жизненные проблемы и вопросы между собой, часто с помощью оружия. Тишина в деревне стояла очень мирная, спокойная. О войне напоминали только мужчины в военной форме. Ах, как хочется, чтобы война эта прекратилась раз и навсегда! Чтобы мужчины вернулись домой к своим семьям живыми и здоровыми! И ради их счастья нам приходилось снова идти в бой…

Во дворе дома, где жила Светлана, никого не было. Я зашёл через калитку во двор и поднялся на крыльцо. Расправив гимнастёрку под ремнём, постучал в дверь. Мне никто не ответил. Я осторожно открыл дверь и спросил:

– Есть кто дома? Разрешите войти?

Мне ответила тишина. Я переступил порог и закрыл за собой дверь. Попал я сразу на кухню. Здесь было чисто и очень уютно. Доски пола плотно подогнаны друг к другу, не прогибались и не скрипели под ногами. Две лавочки и стол были чистыми, даже было ощущение, что совсем недавно изготовленными. Стол просторный, почти что праздничный: за такими столами собирались гости в праздники. На большом окне с деревянными рамами висели занавески. Очень приятное впечатление создалось от этой кухни. Постояв немного у порога, я вышел во двор. Но и во дворе никого не было.

– Света, отзовись, пожалуйста!

– Зачем?

– Света, мы уже не маленькие дети. Нам нужно поговорить.

– Господин лейтенант, простите меня за мою такую выходку у генерала на глазах… Мне очень стыдно…

– Света, давай поговорим!

– Мы же разговариваем…

– Я не могу так разговаривать.

– Хм… На задании могли, а тут вдруг не можете… Странно Вы себя ведёте, господин лейтенант.

Мне было и смешно, и грустно одновременно.

– Меня, если что, Вадим зовут. И я иду на речку купаться.

Прекратив мыслесвязь, я развернулся и, выйдя из калитки, направился в сторону речки. И тут услышал вслед:

– Вадим, а полотенце взял с собой?

– Нет, так всё высохнет.

– Чудак человек! А на траву что стелить будешь? Она ведь колючая…

Я ускорил шаг, почти побежал.

– Ничего страшного! Вытерплю!

– Куда ты так бежишь? Подожди меня-то!

– Догоняй!

На моё плечо упало полотенце:

– Уже догнала!

Я улыбался её искоркам в глазах:

– Ну, что? Давай наперегонки до речки!

– Только, чур, не поддаваться!

И она побежала с такой прытью, что я и без поддавков отстал от неё на несколько метров. Увидев, что она выигрывает, она засмеялась, но скорость не убавила. Так до самой реки мы и бежали и смеялись. Потом шли по берегу, любовались природой и наслаждались первозданной тишиной. Мы нашли пологий песчаный берег, расстелили полотенца и прилегли позагорать. Потом купались, потом снова загорали… О чём мы говорили в это время? Мы не помнили и не старались запомнить. Нам было хорошо вдвоём в, а остальное было неважно. Ближе к вечеру мы решили, что останемся на ночь здесь, на берегу, и я стал сооружать шалаш. Стройматериала для шалаша было много, поэтому я справился быстро. Расчистил от травы и веток небольшое место и разжёг костёрчик небольшой. От его дыма стало как-то уютнее на берегу. Я принёс небольшой ствол дерева из леса и положил рядом с костром. На такой импровизированной лавочке у костра так приятно было сидеть вдвоём обнявшись и укрывшись полотенцем! У костра чаще всего вспоминается детство. И мы рассказывали друг другу истории из нашего не такого уж и далёкого детства. Где-то с грустью, а где-то и со смехом…

А потом неожиданно для нас хлынул дождь! Хоть и сидели около шалаша, но всё равно успели промокнуть до нитки. А в шалаше не упало ни одной капельки. Мы лежали на полотенцах в объятиях друг друга и слушали, как шумит дождь. Он хлестал по веткам деревьев, шумел на реке, капал звонко, стекая по ветвям деревьев… Иногда мне казалось, что я слышу чавканье грязи под сапогами, но сколько не напрягал слух, ничего внятного не услышал. Мы со Светой так и уснули под звуки проливного и долгого дождя и проспали до утра.

Глава 2

Утром чуть свет – мы уже на ногах. Земля уже подсохла от ночного ливня, но костёр развести оказалось невозможным. Все ветки и обломки деревьев были мокрыми. И мы решили вернуться в деревню. Свежий ветер принёс от деревни запах дымка.

– А в деревне уже не спят! Чувствуешь, как дымком пахнет? Кто-то завтрак, наверное, готовит! А мы сейчас придём, и чай приготовим, с мёдом его попьём! У меня есть мёд!

Света обрадовалась такой перспективе:

– Даже мёд есть? Ух, ты! Вот это здорово! Сто лет мёд не ела! А какой он у тебя?

– В сотах. Сейчас придём, сама всё увидишь!

После того, как мы вышли на поляну, я понял, что этим мечтам не суждено было сбыться. Большая часть домов в деревне была сожжена. От тлеющих головёшек тянуло дымком, который мы почувствовали ещё в лесу. Света кинулась в деревню бегом, но я её остановил резким захватом.

– Остановись, Света! Это не артобстрел, поэтому в деревне могут быть враги! Оставайся здесь, а я пойду на разведку! Это приказ! – Добавил я резким тоном, когда увидел, что она пытается что-то мне поперечить. Она испуганно закивала головой.

Пригибаясь низко к траве, которая росла до самой деревни высотой в пояс, я добрался до ближайшего дома. Осторожно заглянул в окна, выходящие в сторону леса, но ничего в доме не увидел. Дом был в порядке, вся мебель стояла на месте. Людей не было. Я открыл окно и залез внутрь. В следующей комнате тоже никого не было. Из окон было видно, что деревня опустела. Я заглянул на кухню. На полу там лежали мужчина и женщина. Осмотрев их, стало понятно: их убили ножом, чтобы не поднимать преждевременного шума. Чтобы не нарваться на мину на выходе, пришлось выходить через окно. До следующего целого дома нужно было добираться через остатки трёх сгоревших. Это равносильно идти по открытой местности на мушке у снайпера, если он есть в деревне. Осмотрев ближние дома внутренним взглядом, я не обнаружил в них живых, но решил подстраховаться и побежал так, как учили в училище. Осмотрев все уцелевшие дома, я не нашёл солдат противника, ни живых, ни мёртвых. И это мне показалось очень странным. Либо никто не смог оказать сколь-нибудь серьёзного сопротивления, либо противник забрал всех раненых и убитых с собой. Дома они тоже не стали минировать. Видимо, торопились. Или штурмовая группа выходила из окружения, и у них не оказалось взрывчатки.

Я приблизился к лагерю. На общедоступной мыслесвязи передал курлыканье журавлей. Мне ответили иволгой. Путь свободен. Но бережёного Бог бережёт. Я поднялся в полный рост на семь секунд и упал, как будто поскользнулся на грязи. Не упал, но дальше шёл, согнувшись пополам и отряхивая руки от вымышленной грязи. На недолгое время это могло меня спасти от выстрела снайпера. Но выстрела не последовало. Только в голове услышал:

– Лейтенант, куда ты прёшь? Левее давай! К штабному блиндажу!

А вот это уже кое-что! Я рванул к блиндажу, а вокруг засвистели пули. Нырнул в окоп и осмотрелся. Рядом со мной сидел на корточках генерал и улыбался.

– Ты даже не представляешь, Вадим, как я рад тебя видеть живого!

– Господин генерал, что тут случилось, пока меня не было?

– Особо объяснять некогда, но дела такие: ночью, во время дождя, со стороны леса на деревню напал противник. Они знали, где поселились офицеры и подожгли эти дома. Живыми из домов никого не выпустили.

Я перебил его:

– Живых вообще никого не осталось. Только я и Света.

– Так Света тоже жива? Где она?

– Я приказал ей никуда не высовываться и сидеть в лесу. А сам пошёл на разведку. Что дальше было?

– А дальше просто: группа Мечина начала убивать всех, кто был в лагере. К нашему счастью, они находились под постоянным наблюдением, поэтому ликвидировали их быстро, но не всех. Остатки закрылись в имущественном складе и стреляют оттуда из винтовок.

– А сам Мечин жив?

– Жив, голубчик! Он пытался меня убить, но не получилось у него. В блиндаже сидит связанный.

– Господин генерал, пойдёмте-ка побеседуем с ним. Время для беседы наступило.

– Пойдём, сынок. Хуже от беседы не будет.

Пригнувшись, мы прошли в блиндаж. В углу на полу полулежал Мечин.

– Ну, здравствуй, капитан! Что ты тут успел натворить, пока меня не было?

Он смотрел на меня так, как будто увидел приведение. Даже заикаться стал:

– К-к-как? Как тебе удалось сбежать?

– Тебя волнует только это?

– Здесь мы искали только тебя! Как тебе удалось спастись?

– Это мои секреты, и тебе их знать незачем. А теперь рассказывай. Для начала, кто ты есть на самом деле?

– Я – капитан Мечин, командир штурмовой бригады восемнадцатой армии. – Он усмехнулся. – Не смотрите на меня так, не вашей восемнадцатой армии, а вашего противника. Ирония судьбы сыграла злую шутку с вами и со мной. Две восемнадцатые армии противников на фронте стоят друг напротив друга. И вы ведь даже не заподозрили нас ни в чём!

– Рассказывай свою версию, а потом уж мы расскажем тебе всё, что от тебя скрыто.

– Ну, хорошо, теперь можно и рассказать. Так вот, мы охраняли ящик от вас, противника. И появление лейтенанта привело нас в такое замешательство! Я тут же по мыслесвязи вызвал Васина. Он приказал действовать по обстановке и реалистично, чтобы не возникло подозрений. И ещё приказал, чтобы мы смогли перейти линию фронта. В штабе вашей армии я всё ещё числился на задании, хотя работал уже против вас. Поэтому я смело назвался своим именем. С генералом Семёновым я был знаком лично, и когда лейтенант представился, я понял, что это шанс. Мне не понравилось, как он пытался командовать мной, и что он скрыл полностью свою группу. Мне так же было приказано уничтожить генерала и лейтенанта, если не получится взять в плен живьём. Сказали так: «Генерала можете не стараться захватить живым, а с лейтенантом поднапрягитесь! Он нам нужен!» Его пытались уничтожить с помощью артиллерийского обстрела, но он выжил. И тогда решили захватить его живым.

– Откуда узнали, что лейтенант остался жив?

– Вы же не думаете, что артиллерия била вслепую? Если вы так думали, то вы – идиоты! В деревне около лагеря жил наш корректировщик огня.

– Маша.

Капитан посмотрел на меня несколько озадаченно, но подтвердил:

– Да, она! Она наводила на те места, где немного задерживался лейтенант, но артиллеристы опаздывали. Её пришлось отзывать в срочном порядке к своим. А вот с ящиком мы оплошали! С ним как-то всё сразу пошло не так. Сначала обнаружили снайперов, потом всю группу, потом и роту охраны пришлось уничтожить самим. О передвижении наших войск и об их составе я знал полностью. Я не ожидал, что придётся брать в плен Васина и остальных офицеров. Но вывел из себя меня всё-таки этот майор. Откуда мы могли знать, что он с Потаповым знаком лично? И это знакомство свело на нет полностью наши задумки. Тогда решили сделать вылазку двумя ротами разведки сюда. Теперь вижу, что снова неудачно.

– Почему именно к лейтенанту Привольному у Вас был такой интерес?

– Этого конкретно я не знаю, спросите у Васина. Я выполнял его задания, а он свои секреты не выдаёт своим исполнителям.

– Какую роль во всём этом играл Хвостов?

– Вы и его узнали? – Мечин коротко хохотнул. – Он и Маша были любовниками, поэтому его завербовали, как связного. Больше о нём я ничего не знаю.

– Кто был третьим, кто обладал мыслесвязью?

– А я и второго не знаю. Хотя, судя по вопросам, Хвостов был вторым. Но третьего я точно не знаю.

– Ну, что ж, я выяснил всё, что мне требовалось, теперь можно отправлять Вас в штаб фронта, откуда потом попадёте в тыл совсем другим человеком.

– Господин генерал, расскажите мне, пожалуйста, на чём я прокололся? Очень уж интересно!

– На мелочах, капитан, на таких мелких деталях, что даже не обратили на них никакого внимания. Во-первых, это два снайпера. На них Вам указал Вадим сразу же. Во-вторых, одежда. Часть солдат были одеты в форму противника, но у них не было оружия и они не были связаны, как пленники. Вы можете сказать, что их можно было использовать, как разведчиков в занятых противником населённых пунктах, но как бы они выглядели без оружия? Вот то-то и оно! Очень подозрительно!

– Н-да, об этом я не подумал…

– Вы о многом не подумали. Поэтому из Вас получилась странная картинка. Но всё встало на место, когда Вы попросили лейтенанта к себе в группу. А потом засыпались на самых обычных вопросах о командном составе восемнадцатой нашей армии. Я мысленно поулыбался вашим ошибкам, но вслух ничего не сказал. А на ночь решил Вас оставить около себя, чтобы дать лейтенанту отдохнуть. Но я и подумать не смел, что этим отдыхом я спасаю его жизнь!

– А я даже предположить не мог, что он где-то прятаться будет. Я считал его уже мёртвым.

– Ну, всё, разговоры на этом закончились. Капитан, сейчас вы лично прикажете вашей группе сложить оружие и выйти с поднятыми руками из склада. Ваших двух рот уже нет, осталось двое-трое солдат. Мы не хотим их убивать, поэтому предлагаем им жизнь в обмен на то, чтобы они сложили оружие. Поверьте, мы в состоянии их уничтожить.

– Я попробую с ними поговорить, но за результат не ручаюсь.

И тут я не выдержал и сказал:

– Поверь мне, Ваня, я ручаюсь за то, что с оружием в руках никто из них не останется в течении получаса. Дашь им на размышление пять минут, а дальше действовать буду уже я сам! Тебе понятно?

– Вполне! Веди меня поближе к складу.

Глава 3

По ходам сообщения мы приблизились к складу, где засели остатки группы противника. Патроны у них не бесконечные, поэтому они уже старались вести только прицельный обстрел территории. Окопы заканчивались в пяти метрах от склада, но из них не было видно окон, поэтому гранату туда не кинешь, но голосом докричаться можно.

Мечин посмотрел на меня и крикнул:

– Селиванов, ты жив там ещё?

Со склада раздался ответный крик:

– Кто там меня знает? Мечин, это ты?

– Сержант, ты как со мной разговариваешь?

– Да бросьте Вы, господин капитан! Мы сейчас не в том положении, чтобы соблюдать субординацию! Вы – в плену, а я – на свободе!

– Своё положение ты называешь свободой?

– Моё положение лучше, чем Ваше, господин капитан. У меня в руках оружие и я убиваю противника. А Вы сидите в окопе и пытаетесь меня отвлечь.

– Нет, сержант, я не пытаюсь тебя отвлечь, я пытаюсь спасти твою жизнь. Сколько у тебя патронов осталось? Тридцать? Двадцать? Десять? И что будет потом? Оставишь один для себя? А остальные? Кстати, сколько вас там засело?

– Это совершенно не важно, сколько патронов у меня в подсумке. Гораздо важнее, что за последний час я уничтожил полтора десятка их солдат.

– Сержант Селиванов, к Вам обращается генерал Семёнов, начальник отдела разведки фронта вашего противника. Я со всей ответственностью могу Вам заявить, что за последние два часа от Вашего огня не пострадал ни один человек с нашей стороны.

Селиванов ответил с сарказмом:

– Господин генерал, только не говорите мне, что мы ни одного вашего солдата не ранили! Я сам видел, как из некоторых брызгала кровь!

– Сынок, это была не кровь, а томатный сок. Но если вы не сложите оружия, то кровь прольётся только с вашей стороны. Я предлагаю вам всем сдаться. А мы сохраним вам всем жизнь.

Слышно было, как на складе начались споры. Кто-то хотел сдаться, а кто-то – застрелить любого, кто двинется к двери с поднятыми руками.

И снова мы услышали Селиванова:

– Господин капитан, Вы подтверждаете слова генерала?

– Да, сержант! Целиком и полностью!

На складе раздался сдавленный вскрик, а потом голос Селиванова:

– Не стреляйте! Мы выходим все, кроме одного. Непокорный он был совсем.

Дверь из склада окружили со всех сторон, двое встали у окна по бокам. Дверь осторожно открылась и из неё стали выходить по одному солдаты противника с поднятыми руками. Отойдя от двери на пару метров, они бросали на землю своё оружие и отходили в сторону ещё метров на пять. Селиванов вышел последним. Он шёл, хромая на правую ногу, опирался на снайперскую винтовку. Бросив винтовку, расстегнул ремень и опустил его на землю. Девять человек осталось от двух рот.

– Ваня, а где остальные?

– Какие остальные?

Я смотрел на него с сарказмом, который даже не потрудился скрыть, и молчал. А он смотрел в упор на меня и делал вид, что ничего не понимает.

Я крикнул:

– Ложись!!!

От неожиданного крика все попадали на землю.

– А теперь ползком все в окопы! Быстро и не медленно!!!

Остался стоять только Мечин. Я сделал ему подсечку, и он упал навзничь.

– Ваня, ты со мною лучше не шути! Две роты солдат – это не двадцать человек! Где они?

– А я почём знаю? Вы же сами их выдумали, теперь сами и ищите!

– А я думал, что ты умный! Я умею разговаривать с людьми, и правильно понимаю их слова. А с тобой мне разговаривать нет времени, хотя я продолжаю понимать то, что ты мне скажешь. Итак, спрашиваю последний раз: где твои люди, Ваня?

За нашим диалогом внимательно наблюдал Семёнов, но ничего не понял, поэтому он спросил:

– Лейтенант, потрудитесь объяснить, что здесь происходит?

– Господин генерал, над лагерем нависла беда, но с какой стороны её ждать я не знаю. Дело в том, что на складе сидели не те люди, с которыми мы выходили. Только Селиванов из этой группы. Я пытаюсь выяснить, где группа и остатки двух рот, которые напали на деревню и лагерь.

– А может, они погибли.

– Во всей деревне нет ни одного трупа их солдат, зато в каждом доме лежат гражданские и офицеры, которых поселили в дома. Следов крови на улицах очень мало. Куда делись люди?

– Теперь понимаю. Продолжайте допрос.

– Ваня, не молчи, пока есть возможность спасти себя от увечий! Я, так же, как и ты, тоже хочу жить! А ещё я хочу, чтобы никто не пострадал!

Мечин криво усмехнулся:

– Ты слабак, Вадим. И не посмеешь применить пристрастия.

– Что мне может помешать? Только твой правдивый рассказ. Молчишь? Тогда смотри.

Я снял с его правой ноги сапог и размотал портянку. Он начал сопротивляться, покрылся потом. От него стало сквозить ужасом, который он начал испытывать.

– Ну, так что? Так и будешь молчать?

Я достал нить смерти. Он заворожённо смотрел, как она медленно обвила ступню.

– Стой, Вадим. Я скажу! Они окружили лагерь со всех сторон. У них приказ: всех впускать, никого не выпускать. Им нужен ты и нужны офицеры, которых мы привели сюда, в лагерь.

– Так они же меня уничтожили в моём доме, когда сожгли его до тла!

– Но офицеры же ещё здесь! Они будут отстреливать всех, кто будет выходить за территорию лагеря.

В наш разговор вмешался генерал:

– Твои сведения по поводу офицеров устарели. Их отправили поздно вечером в штаб фронта. Поэтому группы сейчас погибнут. Быстро и без шума и пыли, если не сложат оружие. Передайте им мой приказ. Хотя, они меня прекрасно слышат. И их нет вокруг лагеря. Сейчас они за деревней, в лесу. Выжидают, чтобы мы вызвали помощь, чтобы воспользоваться неразберихой и освободить офицеров и перебить наших побольше. Я не прав?

– Почему Вы так решили, господин генерал? – спросил Мечин.

Генерал вздохнул и вынул из нагрудного кармана кителя прямоугольный предмет. Нажав кнопку, он показал экран Мечину. На экране видна была окраина деревни и множество красных точек по её окраине. А вокруг них находились ещё больше зелёных точек. Я внимательно рассматривал изображение на экране, когда увидел синюю точку среди красных. Метнувшись к генералу, я постарался закрыть собой изображение от Мечина. Семёнов ничего не понял, но убрал аппарат. По мыслесвязи я передал ему:

– Синяя точка – Света! Разрешите её оттуда забрать?

Он посмотрел на экран. Несколько секунд обдумывал, а потом ответил:

– Нет, отойди от нас и поговори с ней. Как понял?

– Я понял!

Мельком глянув на Мечина, я отошёл в сторону метров на пять и вызвал Свету.

– Вадим, ты где? Вокруг меня столько наших собралось! Все лежат в траве и смотрят в сторону деревни. В руках у всех оружие, и такое ощущение, что прислушиваются к чему-то. Я иногда слышу какой-то разговор, но потом пропадает. Радио, наверное.

– Светочка, солнышко моё! Сиди тихи-тихо, как мышка! Ты же умеешь это делать! И ничего не бойся! Это солдаты противника. Они скоро будут сдаваться. Они окружены полностью нашими солдатами, и ты вместе с ними. Я тебя очень прошу, ласточка моя: сожмись в комочек и ничего не бойся! Я иду за тобой! Я сейчас приду! Жди меня!

– Хорошо, Вадим! Я притаюсь тут, чтобы меня не видели и не слышали! Я жду тебя!

Я выскочил из окопа и побежал в деревню. Прикрываясь за домами, целыми и почти сожжёнными, я добрался до центра и повернул налево. Судя по картинке на экране, Света находилась почти в центре скопления солдат противника. напрямую к ней не подберёшься, и с тыла прохода нет. Поэтому я выбрал направление с фланга. Короткими перебежками, низко наклонясь к земле, чтобы прикрываться высокой травой, я добежал до наших солдат. Один из них на меня набросился со словами:

– Куда ты лезешь, забодай тебя комар! Там же противник!

– Где твой командир?

– Ползи за мной! Сейчас доставлю!

Мы поползли в глубь леса метров на тридцать. Среди редкой травы, под поваленной сосной лежал лейтенант. Сопровождающий доложил:

– Господин лейтенант, вот этот пытался к противнику проникнуть.

– Кто такой будешь? – Спросил лейтенант строго.

– Лейтенант Привольный, разведка фронта. А Вы?

– Лейтенант Смирницкий, командир взвода заграждения, командую ликвидацией этой группы противника.

– Мыслесвязью владеете?

– Да.

– Я соединю Вас сейчас с начальником разведки фронта генералом Семёновым. Мне нужно будет от Вас содействие.

– Хорошо, я знаю генерала, несколько раз видел его в штабе фронта. Жду.

Я вызвал по мыслесвязи генерала:

– «Дед», Привольный на связи.

– Лейтенант, я тебя под трибунал отдам за своевольничанье! Почему покинул расположение?

– Господин генерал, я сейчас нахожусь рядом с командиром заградотряда и передаю связь ему. – Спокойно сказал я, и перевёл связь на лейтенанта.

Около трёх минут длилась их беседа, а я лежал и наблюдал за противником. Они лежали и поглядывали по сторонам настороженно, но нас не видели. От наблюдения меня отвлёк голос лейтенанта:

– В чём от нас будет заключаться помощь?

– Я пока сам не знаю, но наблюдайте за противником повнимательнее, и, может быть, стоит немного пошуметь, чтобы отвлечь их внимание… Но не увлекайтесь сильно, берегите людей.

– Как будете готовы, сразу же мне на мыслесвязь сигнальте!

– Хорошо, лейтенант. Меня Вадим зовут.

Он улыбнулся:

– А я – Коля. Удачи, Вадим!

– Спасибо, Коля! До встречи!

Я полз осторожно и тихо, несмотря на то, что ещё находился среди своих. Они молча наблюдали за моими передвижениями и за движением у противника. Пока я добрался до переднего края, я успел изучить расположение солдат на том участке, куда полз. Света находилась на моей стороне от большого скопления противника. До неё было метров двести, не больше. Но какие это были метры! Почти на открытой местности, среди редкой и невысокой травы, и ни одного кустика! Я подал сигнал Коле, что готов, и стал ждать. Через пару минут на противоположной стороне началась беспорядочная стрельба. Солдаты с моей стороны отвернулись от деревни и стали смотреть на лес. Я перебежками побежал к Светлане. Стрельба не прекращалась, а мои перебежки были похожи на перемещение к месту стрельбы, поэтому на меня почти не обращали внимания. Добежав до Светы, я упал в её укрытие. Она сильно вздрогнула, но сдержала свой вскрик и кинулась мне на шею. Я обнял её и перевернувшись, укрыл своим телом от внешнего мира.

– Светочка, солнышко моё! Тихо! Тихо! Я тут! Я с тобой! – шептал я ей на ухо. – Не плачь, пожалуйста! Сейчас не надо плакать! А вот когда вернёмся к своим, тогда я запрещать тебе не буду! Сможешь плакать, сколько угодно!

Я целовал её щёки, глаза, губы, лоб до тех пор, пока у неё не прошла тихая истерика. Света обессилела от слёз. Ей необходимо было время, чтобы набраться сил на обратный путь. Я не стал её торопить, лежал с ней рядом и гладил рукой по волосам. А чтобы разрядить её напряжение, болтал по мыслесвязи всякую ерунду.

Я услышал невнятную команду. Прислушался. Услышал, как ближайшие солдаты стали подниматься во весь рост и идти в сторону деревни. Один из них шёл совсем рядом с нашим убежищем и, увидев нас, попытался вскинуть оружие, но не успел. Я оказался быстрее и ловчее: он упал лицом в землю и сразу затих. Осторожно осмотревшись по сторонам, я больше поблизости никого не увидел. А вышедшие из леса солдаты строились на поляне, но почему-то уже без оружия. Перед ними стоял генерал Семёнов и что-то говорил.

– Вы долго тут прятаться будете?

От неожиданности я вздрогнул. На краю нашего укрытия стоял Коля. Я встал и поправил гимнастёрку:

– Коля, объясни мне, что произошло?

– Генерал уломал их сдать оружие без боя. А наши хлопушки довершили дело. Они поняли, что их обложили со всех сторон и сдались.

– Только не все. Вот этот, – я указал на лежащего солдата, – пытался нас застрелить. Но не успел. Прочешите лес, чтобы сюрпризов не осталось.

– Уже делаем, Вадим! И спасибо огромное тебе! Я даже не подозревал, что тут такая красавица прячется! Если бы всё пошло по-другому, то она могла просто погибнуть от рук своих…

– Я это предположил и поспешил на помощь. Спасибо и тебе, Коля! Ты хорошо знаешь своё дело!

Он улыбнулся, махнул рукой и пошёл в лес.