Текст книги "Грешная"

ГЛАВА 5

– Этот клуб считается элитным! – кричит Кира, оглядываясь на меня, когда мы буквально продираемся через толпу беснующихся в танце людей к бару, чтобы заказать напитки. Мои барабанные перепонки вибрируют от басов электронной музыки, которую я даже не знаю, а глаза никак не могут привыкнуть к вспышкам от разноцветных прожекторов и стробоскопов. Какой-то парень, лица коего я не могу разглядеть, случайно толкает меня, размашисто двигаясь в своем танце. Я чуть пошатываюсь от этого на каблуках, но, благо, удерживаю равновесие. Он даже не останавливает своих движений, а просто выкрикивает свое извинение, продолжая раскачиваться под ритм трека.

– Пардон, мадемуазель!

«Мадам» – мысленно поправляю я его.

Подобравшись к барной стойке, которая являет собой замкнутую окружность прямо в середине танцпола, мы с Кирой замечаем, что есть только одно свободное место, которое подруга великодушно предлагает занять мне. Не споря с ней, я не самым грациозным образом взбираюсь на высокий стул и устраиваю свою немаленькую задницу на сиденье. Кира перегибается через барную стойку и подзывает бармена. Он практически моментально материализуется рядом и лучезарно улыбается нам в ожидании нашего заказа. Моя подруга тут же громогласно оглашает его:

– Ром с колой! Две порции!

Спустя пару минут мы уже получаем наши коктейли, украшенные дольками лаймов и с позвякивающими о стенки высоких бокалов кубиками льда. А еще спустя три раунда я чувствую, как алкоголь согревает мои вены. Щеки заливает краснота опьянения, а тело непроизвольно начинает подергиваться под музыку. Кира замечает мой танцевальный энтузиазм и, прекратив нашу непринужденную болтовню, тащит меня в гущу двигательной активности. И я просто теряюсь в танце – двигаюсь так свободно и расслаблено, как будто мира вокруг меня не существует. Мое тело наполняет приятная истома. Мои руки то взмывают вверх, то плавно опускаются вдоль туловища. Мои бедра соблазнительно покачиваются в такт. Я кружусь и извиваюсь в танцевальном экстазе, наслаждаясь каждой минутой своей эмоциональной и телесной свободы, не обращая внимания на окружение, пока…

Моргаю раз, потом второй. Немного замедляюсь в танце. И замечаю, что толпа вокруг меня слегка расступилась, предоставляя мне больше пространства для движений. При клубном освещении я не могу разобрать лиц, но кожей чувствую взгляды присутствующих на себе. Ищу глазами Киру и нахожу ее. Она топчется под музыку и флиртует с каким-то парнем, который держит руку на ее талии и склоняется над ухом подруги. Внимание публики на короткое мгновение заставляет меня смутиться, но алкоголь в моей крови возвращает мою уверенность, и я снова раскрепощаюсь. Но тут мое лицо освещает вспышка фотоаппарата, затем еще одна, и еще…

Я столбенею и, конечно, натыкаюсь цепким взглядом на фотографа. Мои глаза чуть не выскакивают из глазниц, и я чувствую удар в солнечном сплетении! Разумеется, это не кто иной, как тот викинг из парка! Удивительное совпадение!

Минуя танцующих, иду к нему и сверлю его глазами, затуманенными от выпитых коктейлей. Он стоит ровно, держа обеими руками свой тяжелый профессиональный фотоаппарат, и удовлетворенно улыбается мне, словно только что получил неописуемое наслаждение. Эти чертовы ямочки на его щеках чуть ли не вынуждают мои ноги подкоситься. На нем все те же рваные джинсы и клетчатая рубашка с подвернутыми рукавами. Мужчина перехватывает свое устройство одной рукой, а другой неторопливо чешет густую бороду в ожидании меня. Я же чувствую себя, как натянутая тетива. Воздух в клубе вдруг ощущается заряженным – как перед грозой.

Смеряю его надменным взглядом.

– Это опять ВЫ! – скалюсь, ткнув указательным пальцем в его твердую мускулистую грудь.

Руслан смотрит на ту точку на своем теле, где я касаюсь его, но не убирает мою руку, будто довольствуясь этим ощущением. Я моментально одергиваю ее, чтобы не тешить его раздутое эго, но не могу игнорировать искрящееся покалывание, которое остается на подушечке моего пальца.

– Вечер добрый, миледи! Какие-то проблемы? – волчья ухмылка скользит по губам Руслана, и я хочу стереть ее с мужского лица.

Я глубоко втягиваю воздух в ноздри и с шипением выпускаю его.

– Вы снова фотографируете! Только теперь не мою дочь, а меня! Вы что, сталкер? – мой голос с каждым новым словом набирает силу.

– Никак нет, – мужчина усмехается, – Я – фотограф. И это моя работа – запечатлевать сие событие.

Почему-то мне хочется ударить этого человека за его беспардонность. А потом запустить пальцы в его бороду и проверить, такая ли она жесткая, какой кажется. Вот черт.

Зацементировав все эмоции и собравшись с духом, говорю со всей возможной толерантностью в голосе:

– Вы не имеете права снимать людей без их позволения. Это вторжение в личную жизнь.

Руслан морщится и на миг бросает взгляд за мою спину. Вернув свое внимание ко мне, он пародирует мой тон:

– Но вы дали свое позволение, переступив порог этого ночного клуба. Таков порядок: все вечеринки фиксируются на камеру, и самые удачные снимки публикуются на сайте и в аккаунтах этого заведения в соцсетях для поднятия рейтинга и привлечения новых гостей. Это обычная практика, – его широкие плечи дергаются.

Я подхожу ближе, чтобы не приходилось перекрикивать оглушительную музыку. Мне в нос ударяет аромат его сексуального парфюма – смесь специй и замшевой кожи. Боже, мне хочется прильнуть к его шее и надышаться этим запахом… Дважды черт.

– А как же право на конфиденциальность? – парирую я, внутренне проклиная себя за нервную дрожь в голосе.

Руслан склоняет голову набок и смотрит на меня как на неразумное дитя.

– Послушайте, красавица… – при этом обращении он сверкает глазами и бессовестно оглядывает меня с головы до ног, – Я же не фотографирую вас при посещении уборной…

Раздражение, а вкупе с ним и бесконтрольное возбуждение от нашей близости с этим мужчиной, нарастает во мне. Я уже не понимаю, чего мне больше хочется – залепить ему хлесткую пощечину или забраться на него, как на дерево, обвить своими конечностями его тело и прижаться губами к его дерзкому рту. Ох, что это со мной происходит?! Я должна держать эмоции в узде и успокоить свой пляшущий рассудок! Не хватало еще попасть под силу притяжения этого мужчины.

– Приве-е-ет, Рус!

Рядом с Русланом объявляется какая-то молоденькая цыпочка с эталонной фигурой, едва прикрытой серебристым мини-платьем, которое облепляет ее стройное тело, словно вторая кожа. Ноги девушки кажутся совершенно бесконечными. Ее длинные белокурые волосы заплетены во французскую косу, перекинутую через правое плечо. Красотка приобнимает Руслана за талию, и они расцеловывают друг друга в щеки. Я смотрю на это, как завороженная, и почему-то чувствую легкий укол… зависти? Или ревности? Ну и дела…

– Когда ты меня снова поснимаешь? Я хочу обновить портфолио, – мурлычет девушка, хлопая длиннющими ресницами.

– Инга, давай созвонимся завтра и договоримся о сессии? – отвечает Руслан, радушно улыбаясь ей.

– Ок-е-ей! – пропевает Инга и покидает нас, на ходу пританцовывая и оставив мне извиняющийся взгляд.

Тяжело вздохнув и пронзительно посмотрев на Руслана, я говорю:

– Очевидно, что есть множество желающих быть заснятыми вами… А с моим участием вы должны удалить все кадры. Немедленно.

– Серьезно? – он смеется, – Вы хоть представляете, сколько времени займет выборка?

Чувствую, как уголки моего рта опускаются вниз, уверена, делая меня похожей на грустный смайлик.

– Вы не понимаете… – в моем голосе уже различима явная мольба, – Я вообще не должна «светиться» в таких местах. Мой муж – мэр, важный человек. Это вопрос его общественного облика.

Руслан бесцеремонно фыркает на мою жалобную тираду.

– Так зачем вы пришли сюда? Сидели бы дома и оберегали этот общественный облик.

– Не вам указывать мне, куда ходить и что делать! – во мне опять поднимается гнев на брутального наглеца, и новый виток злости закручивается в моем нутре.

– Тогда и вы не указывайте мне, как делать свою работу, – с коварной ухмылкой «отстреливается» Руслан, тоже переходя в наступление.

– Хорошо! – поднимаю руки в знак капитуляции, мысленно чертыхнувшись, – Я куплю у вас все фотографии, на которых фигурирую.

Мужчина заливисто смеется, запрокинув голову назад и оголяя свои идеальные зубы.

– У вас паранойя, вы в курсе? – продолжая забавляться и прыскать хохотками, спрашивает он, – Вы давно были у своего психотерапевта?

Ну все, меня уже откровенно потряхивает от его хамства. Сердце клокочет так, словно я пробежала марафон. Апломб в поведении этого мужчины неописуемо нервирует меня. Градус нашего с ним конфликта близится к пиковой точке накала.

Стоя практически лицом к лицу, мы снова схлестываемся искрометными взглядами – как олени, готовящиеся столкнуться рогами.

– У меня нет никакого психотерапевта! Я не нуждаюсь в нем! – стараюсь вести себя воинственно, но в моем тоне звучат истеричные визгливые нотки.

– А судя по тому, как дико блестят ваши глаза и дрожат губы… – Руслан смотрит на мой рот с явным вожделением, – …я бы так не сказал.

– Бли-и-ин… я стону от неприязни к нему, – Вы совершенно омерзительный тип…

На лице Руслана мерцает нахальная улыбка.

– Из уст такой красивой женщины даже оскорбление звучит как комплимент.

– Мягко стелите, но меня ваши маслянистые речи не проймут, – язвлю я, состроив ему гримасу.

– Расслабьтесь. Я не буду публиковать снимки с вами, обещаю.

Неожиданная реплика Руслана зарождает во мне веру, что не так уж он и плох. Узел в груди ослабевает… Но надежда быстро гаснет, как только он добавляет, приблизив свой греховный рот к моему уху:

– Оставлю их для своего личного архива.

Слова мужчины повисают в воздухе, вынуждая меня стушеваться.

Этот гаденыш подмигивает мне и просто скрывается в толпе танцующих.

Я стою в полном недоумении – с открытым ртом и мешаниной чувств, мыслей и эмоций. Ровно до тех пор, пока не чувствую, как кто-то трясет меня за плечо.

– Эй, Стелла! – доносится до меня обеспокоенный голос Киры.

– А? – смотрю на нее стеклянным взглядом.

– Стелла, ты в порядке? С кем ты разговаривала только что? И что за шоу вы тут устроили? А почему ты выглядишь так, будто привидение увидела? Стелла? – вопросы вылетают изо рта подруги пулеметной очередью.

Я на миг прикрываю глаза. Мне хочется заглушить весь шум и гам, которые окружают меня. Атмосфера клуба становится для меня невыносимо тяжелой. Мне бы только глоток свежего воздуха, а не эта духота и теснота…

– Все в порядке, – отвечаю подруге, – Это был тот фотограф, который «покушался» на Лею в парке… И сегодня он выбрал своей жертвой меня… Вот мы немного и порамсили…

Рот Киры приобретает форму буквы «О», и она удивленно моргает.

– Не бери в голову… – пресекаю любые дальнейшие вопросы, – Я думаю, что мне пора домой… Ноги просто гудят от этих адских туфлей, знаешь ли…

– Ну-у… да-а… – протяжно соглашается подруга, – Хочешь, я вызову для тебя такси? Просто я тут завязала интересное знакомство… – она стыдливо отводит глаза, – В общем, моя вечеринка обещает иметь продолжение в горизонтальном положении…

– Не беспокойся! – я отмахиваюсь от ее предложения, совершенно не желая знать смачных подробностей планов на ночь Киры, – Я прекрасно доберусь сама и скину тебе сообщение по прибытии.

Подруга расплывается в дурашливой улыбке, и я не могу не улыбнуться в ответ.

Вернувшись домой, я застаю мужа уснувшим на диване в гостиной. Включенный телевизор фонит, транслируя какой-то боевик. Вдруг мое внимание привлекает засиявший экран его мобильника, покоящегося на журнальном столике. Оповещение о доставленной ему фотографии от абонента «Номер не определен» вызывает у меня брезгливую гримасу. Про себя я даже потешаюсь над попыткой Александра таким незатейливым образом зашифровать в списке своих контактов имя очередной фаворитки.

Бросив на спящего мужа уничижительный взгляд, я выключаю телевизор и ухожу в спальню.

Как только моя отяжелевшая от выпитого алкоголя и усталости голова касается подушки, передо мной встает образ сексуального мужчины-викинга, который уже дважды нестерпимо потрепал мне нервы, но также и разбудоражил мою кровь. На меня вдруг накатывает какое-то сильное возбуждение. Это не нормально – фантазировать о том, кто не является твоим мужем, лежа в супружеской постели, но я просто ничего не могу с собой поделать.

Я верчусь в кровати, пытаясь сбросить с себя это состояние, но моя кожа как будто горит, а внизу живота зарождается необузданное желание, требующее удовлетворения. Мой пульс учащается, а дыхание становится частым и резким.

Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Нет ничего предосудительного в том, чтобы дать своему телу разрядиться, верно?

Скидываю одеяло и опускаю ноги на пол. Несколько секунд еще собираюсь с духом и, наконец, встаю и иду в гардеробную – туда, где я прячу от домочадцев свой секс-гаджет. Прямо там достаю вибратор из родной коробки, и возвращаюсь в спальню.

Вообще, на языке производителя это называется невинно – «вибромассажер». Он представляет собой замысловатый изогнутый предмет, полностью покрытый безопасным медицинским силиконом девчачьего розового цвета, приятным на ощупь. В устройство запрограммировано девять режимов, и оно подходит для одновременной стимуляции двух зон – клиторальной и вагинальной. Управляется предмет при помощи маленького колесика на нем, с помощью которого можно регулировать уровень мощности. И к тому же, он имеет низкий уровень шума, что немаловажно, если не хочется привлекать постороннего внимания.

Я кладу вибратор на прикроватную тумбочку и снимаю с себя пеньюар. Забравшись в постель, стягиваю трусики и в предвкушении потираю свои бедра друг о друга. Взяв в руки прибор, пару минут согреваю его в ладонях. А затем делаю глубокий вдох, откидываюсь на подушки и закрываю глаза.

Я подношу жужжащий вибратор к одному своему соску, и он вмиг превращается в твердую горошину. Свободную руку я запускаю себе между ног и глажу пальцами свои складки, распределяя влагу, проистекающую из меня в связи с моим возбуждением. Как только я задеваю свой клитор, из меня непроизвольно вырывается тихий скулеж. Я начинаю ласкать свою грудь вибратором, дразня соски легкими касаниями и обводя кожу вокруг них. Представляю, что это дерзкий рот Руслана нежит мои сиськи… Затем веду прибор вниз по своему телу и прижимаю один его конец к клитору – маленький взрыв потрясающих ощущений происходит внутри меня, но это еще не оргазм, хотя тоже очень приятное чувство. Мои глаза остаются закрытыми, и под опущенными веками я воображаю, как один конкретный мужчина с бородой прячет голову между моих ног и доставляет мне немыслимое удовольствие… Воздействие вибрации на мой пучок нервов имеет головокружительный эффект, но мне не хватает чувства наполненности. И тогда я медленно ввожу другой конец вибратора в свое лоно. Мое тело выгибается от ощущения проникновения в меня твердого и гладкого предмета, и мне приходится плотно сжать губы, чтобы не застонать непозволительно громко. Я кручу колесико, прибавляя мощность, и мое наслаждение обостряется в разы. Одновременная двойная стимуляция действует на мое тело грандиозным образом – я чувствую себя оголенным проводом, который вот-вот заискрит… И нет в моей голове сейчас ничего, что может помешать мне взорваться блаженством… Я сильней придавливаю один конец вибратора к своему клитору, в то время как другой находится во мне и массирует меня изнутри. По моему позвоночнику ползет ручеек тепла, и он растекается в океан эйфории внизу живота. Мое тело начинает конвульсировать и содрогаться от постигшего меня оргазма. Я сильно закусываю губу, чтобы не закричать в голос.

Выключив прибор, я продолжаю удерживать его в себе, еще долго наслаждаясь этой нирваной, которой охвачено все мое сытое, удовлетворенное существо. Наконец, когда все удовольствие отхлынуло, я одеваюсь и избавляюсь от вибратора, вернув его в надежное место. Вернувшись в постель и погрузившись в удобный матрас, как в песок, я позволяю мягкому одеялу поглотить мое тело, своей голове – утонуть в подушке, а сну – забрать меня.

Несколько лет назад

Я не ждала легких родов, и мои предположения подтвердились. Мало того, что дочь решила появиться на свет раньше срока, так еще и схватки прекратились на середине процесса. Врачам пришлось делать мне экстренное кесарево сечение, и хирург оказался не легкой руки и шрам оставил мне довольно уродливый. Но это все не имело значения в тот миг, когда я взяла на руки свою дочь. Она была красная, отекшая и морщинистая. Будь это не мой ребенок, я могла бы ужаснуться, но эта девочка казалась мне самой прекрасной из всех когда-либо рожденных на земле. Я испытала колоссальный выброс эндорфина в кровь. Ничего и никого не существовало для меня – весь мой мир сузился до этого крошечного существа, которое когда-нибудь назовет меня мамой.

Саша все время находился поблизости, пока длились роды и операция, а как только получил добро от врачей, ворвался в палату. Наши глаза встретились, и будто между нами снова вспыхнула какая-то искра. А потом он посмотрел на дочь, и это была любовь с первого взгляда и до последнего вздоха, несомненно. Его реакция оказалась совершенно идентична моей собственной. Он с силой потер лицо, очищая его от слез, которые струились по нему. Медленно и очень осторожно, он подошел к нам. В его глазах клубилась целая гамма эмоций: радость, восторг, гордость, трепет.

«Принцесса… – прохрипел он, – Это же настоящая принцесса…»

Я нежно улыбнулась дочери, которая пыталась поймать губами мой сосок, чтобы впервые в жизни вкусить молока. Ко мне подошла акушерка и помогла советом:

«Возьмите свой сосок указательным и большим пальцами и аккуратно введите его в рот малышки, а дальше природа сделает свое дело. Только следите, чтобы девчушка обхватывала губками не только сам сосок, но и ареолу вокруг него».

Я послушно выполнила рекомендацию, хотя мои руки дрожали, потому что я боялась навредить дочери. Но она тут же так жадно присосалась к моей груди, будто делала это уже не раз в своей едва начавшейся жизни.

Подняв глаза на Сашу, я увидела, что он с неподдельным благоговением наблюдает за процессом кормления.

«Саш?» – обратилась я к мужу.

Он, как в замедленной съемке, перевел взгляд на меня и расплылся в блаженной улыбке.

«Как мы ее назовем? Мы ведь так и не решили…»

Муж снова глянул на дочь с нежностью.

«Лея? Будет у нас принцесса Лея».

«Как та, которая из „Звездных войн“?» – поддразнила я.

«Ну а что, – Саша сверкнул глазами, – Это символично, как мне кажется: киношная принцесса Лея была настоящим бойцом, и наша дочь целых девять месяцев боролась за шанс появиться на свет, так что… Аналогия налицо».

Муж аккуратно дотронулся до крошечного пальчика дочери, который она забавно оттопырила, а я поцеловала ее пушистую головку.

«Ну здравствуй, Лея Александровна, – прошептала я, – Добро пожаловать в семью».

ГЛАВА 6

Саша: «Стелла, мне незамедлительно нужна твоя помощь!»

Я: «Что случилось?»

Саша: «В прихожей стоит сумка. Ты должна привезти ее мне. Срочно!»

Я: «Саша, в этой сумке мужская одежда. Я не понимаю…»

Саша: «Не задавай лишних вопросов, женщина. Просто привези ее по адресу, который я тебе скину! И как можно быстрей!»

Я: «Хорошо, привезу».

Мои каблуки звонко цокают о кафельный пол, пока я иду по коридору офисного здания. Тяжелая сумка неимоверно оттягивает руку. Понятия не имею, зачем моему мужу понадобилась целая куча новой одежды посреди рабочего дня. И уж тем более не понимаю, почему он потребовал привезти ее сюда, ибо это не является зданием мэрии, в которой Александр работает.

Мысли путаются в голове, но я продолжаю шагать вперед, просматривая на ходу таблички с номерами офисов. Наконец, обнаружив тот, который обозначил муж, я останавливаюсь перед дверью. Проявляя воспитанность, стучусь, но никакого ответа не получаю. Плюнув на вежливость, я хватаюсь за ручку, открываю дверь и, сделав пару шагов внутрь, застываю в нерешительности. Перед моими глазами разворачивается какая-то вакханалия. Просторное и светлое помещение наполнено суетящимися и переговаривающимися людьми. Их взбудораженные голоса образуют нестройный хор. Они бегают и мельтешат, как муравьи в муравейнике.

– Стелла, тебя только за смертью посылать! Какого хера так долго?! – от гулкого голоса мужа я чуть ли не подскакиваю на месте. Саша пронзает меня ледяным взглядом и выхватывает у меня сумку.

Я сосредотачиваю свое внимание на супруге.

– Саша, а что тут происходит? – заторможенно спрашиваю, обводя взглядом помещение, охваченное людской суматохой.

– У меня сегодня съемка для предвыборной кампании, – бросает муж и уходит, не считая нужным давать мне больше сведений.

Я не знаю, что делать – тихо уйти, не привлекая внимания, или отодвинуться в сторонку и понаблюдать за происходящим.

– Так, попрошу внимания! – чей-то командный голос разносится по комнате, и я ищу глазами его обладателя. Мне приходится прикрыть рот рукой, чтобы скрыть свой непроизвольный смешок, когда я нахожу этого «оратора». Им оказывается субтильный паренек лет двадцати пяти с жиденькими светло-русыми волосами и в очках с тонкой черной оправой, которые категорически не подходят к его форме лица. Но та уверенность, с которой он держится, определенно вызывает у меня уважение.

– Итак, наш план действий таков, – гласит молодой человек и начинает поочередно обращаться к разным людям, – Света, займись одеждой – в первую очередь, ее нужно как следует отпарить, а затем составь из нее комплекты, которые мы согласовали ранее… Марина, с тебя прическа нашего героя и визаж. Только не переусердствуй, а всего лишь подрихтуй – нам не нужен Кен по итогу… – юноша замолкает и вертит головой в поисках следующего, к кому обратиться с наставлением, но, по всей видимости, не находит его, потому что лицо парня приобретает растерянно-смущенное выражение, – А где, черт подери, фотограф?!

Все собравшиеся стоят, потупив взоры, и молчат. У меня же что-то необъяснимо ёкает внутри.

– Фотографа нет до сих пор? – рыкает мой муж, гордо выйдя в центр и гневно осматривая всю свою команду сподвижников, – Я, блять, выделил целый день для этой чертовой фотосессии, а многоуважаемая Снежана не спешит к нам присоединиться? – к концу этой фразы голос Саши становится откровенно издевательским.

– Александр Миронович, я сейчас все выясню! – спешит урегулировать напряженную ситуацию молодой человек, который до этого отдавал распоряжения. Как я понимаю, это политический консультант моего супруга.

– Работай, Игорь! – Саша раздраженно отмахивается от него, – Я не намерен зависнуть тут на неделю в ожидании какой-то непунктуальной девицы.

Только этот самый Игорь вытаскивает из кармана свой телефон, чтобы сделать звонок, как дверь распахивается, и на пороге я вижу – твою ж мать! – Руслана во плоти. На шее у него висит вездесущий фотоаппарат, а через плечо перекинута большая сумка-баул.

Из помещения будто выкачали весь воздух. Меня обездвиживает шок. Мое сердце делает сальто мортале, и мне кажется, что я проваливаюсь в бездонную пропасть.

– Добрый день! – приветствует мужчина и ярко улыбается всем присутствующим.

Мои ноги становятся как желе при виде ямочек на его щеках. А его мускулистая фигура, облаченная в тонкий джемпер и брюки-чинос, выглядит так аппетитно, что мой рот моментально наполняется слюной. Этот мужик сексуален как черт… Воспоминания о том, как я удовлетворяла себя, фантазируя о нем, теснятся на краю моего сознания, и краска начинает затягивать мою шею, поднимаясь к лицу.

– А ты еще кто такой? Это вроде как закрытая вечеринка, приятель… – буркает Игорь, оторопев.

– Я – Руслан. И тут такое дело… – он задумчиво приглаживает свою густую бороду и переносит вес с ноги на ногу, – Снежана неделю назад узнала, что она в положении… Такое иногда случается с женщинами, знаете ли, – он озорно ухмыляется, но потом становится серьезным и вдумчивым, – В общем, ее сморил страшный токсикоз. И она попросила меня подменить ее. Как-то так.

На время в помещении повисает гробовая тишина, которая эхом отражается от всех поверхностей. Собравшиеся с любопытством смотрят на Руслана, а он, в свою очередь, разглядывает их. Мне же хочется слиться со стеной, чтобы не быть замеченной им. Но не тут-то было. Мужчина поворачивает голову прямо в мою сторону, и наши взгляды наталкиваются друг на друга. Сначала Руслан выглядит удивленным, но следом по его губам пробегает тень улыбки. Я стою, точно каменное изваяние, – не мигая и не двигаясь. Кажется, я даже забыла, как правильно дышать. Между нами достаточное расстояние, но его присутствие все равно окружает меня со всех сторон. Просто в голове не укладывается, почему в последнее время мы постоянно натыкаемся друг на друга то тут, то там. Это же просто мистика какая-то!

– Я должен проверить эту информацию, – говорит Игорь.

– Конечно. Можете позвонить Снежане, и она подтвердит сказанное мною, – понимающе улыбается Руслан и вновь посылает мне мимолетный взгляд.

Я, наконец, отмираю. Мне приходится несколько раз моргнуть – я так долго и пристально смотрела на новоприбывшего, что мои глаза пересохли.

Игорь звонит девушке и довольно быстро проводит с ней беседу.

– Ну что ж, по всей видимости, все сходится… – вздыхает парень и поправляет свои очки, – Это, конечно, не очень устраивает меня, потому что мы руководствовались жесткими критериями при выборе фотографа…

– В принципе… – Руслан перебивает консультанта, – …если вы располагаете достаточным количеством времени, то можете подождать месяца полтора-два, пока Снежана не переживет этот период…

– Какие, нахрен, полтора-два месяца?! – взвивается мой муж, раскрасневшись, – Сегодня! Сейчас! Выборы не будут ждать!

Я качаю головой. От поведения мужа меня охватывает так называемый испанский стыд: истерит он, а неудобно мне.

– Значит, не медлим и приступаем к работе прямо сейчас! – резюмирует Игорь и устремляет взгляд из-под очков на Руслана, – Устанавливайте свое оборудование, пока мы заканчиваем нашу подготовку.

– Хорошо, командир, – фыркает мужчина, – Только заберу из машины все необходимое.

Он ставит свою огромную сумку у одной из стен и разворачивается к двери, чтобы выйти из комнаты. Наши глаза снова встречаются, и от его сильного и многозначительного взгляда у меня проходит холодок по позвоночнику.

Как только Руслан покидает помещение, я тоже собираюсь сбежать, но меня останавливает мой муж.

– Стелла, завяжи мне этот хренов галстук, – приказывает он.

Пряча свои истинные эмоции за невозмутимостью, я берусь выполнять его пожелание. Но мои руки предательски дрожат, и я совершенно не могу совладать с ними. Новая встреча с мужчиной-викингом абсолютно выбила меня из колеи.

– У тебя что, болезнь Паркинсона? – злорадствует Александр, – Уже и галстук тебе нельзя доверить мне завязать?

Я не нахожу, что ответить мужу, потому что в голове моей сейчас полный каламбур мыслей. Возможно, будь мы один на один, я бы огрызнулась на него, но в присутствии посторонних людей и под их косыми взорами моя смелость отступает.

– Господи, есть тут кто-то, кто умеет завязывать чертовы галстуки??? – вопрошает Саша, обращаясь к коллективу, – У моей жены какой-то тремор, и она не в состоянии, – он окидывает меня убийственным взглядом.

– Давайте я, Александр Миронович, – скромно предлагает девушка – по всей видимости, визажистка – судя по ее поясной сумке с разнообразными кистями и другими косметическими принадлежностями. Она не рискует посмотреть на меня, но лично я ей премного благодарна.

Саша быстрыми шагами идет к ней – с болтающимся на шее незавязанным галстуком. Активность в комнате возобновляется. Я глубоко вздыхаю, избавившись, наконец, от давящей близости супруга и любопытства публики. И вдруг чувствую на себе чей-то неподдельный интерес. Медленно повернув голову влево, вижу Руслана, застывшего и испепеляющего меня нечитаемым взглядом. Невозможно не заметить, как его челюсть, даже скрытая густою порослью, плотно сомкнута. Не знаю, стал ли он свидетелем этой унизительной для меня сцены, но это и не важно. Мне просто хочется вырваться отсюда и пережить сие происшествие в одиночестве. Но всеобщее внимание вновь привлекает к себе Игорь, который говорит громко и четко – будто для всех, но смотрит он прямо на фотографа:

– Итак, Руслан, главная цель – получить идеальное якорное фото, которое наиболее полно раскроет нашего кандидата как политического деятеля. Этот снимок впоследствии станет самым тиражируемым и будет помещен на стенд избирательных участков. Также нам потребуется набор второстепенных, но не менее важных кадров. Сюда относится, во-первых, комплект портретных снимков для разных целевых аудиторий – таких как пенсионеры, молодежь, рабочий класс. Во-вторых, делаем фото для социальных сетей – более мягкие и личные. Ну и в-третьих, фотографии для различных агитационных материалов. Образы у нас подобраны и готовы. Никакого лишнего реквизита не требуется – съемку будем проводить на фотофоне.

– Проще простого, – усмехается Руслан, но в этой усмешке нет ни намека на веселье.

Почему-то я кожей ощущаю его возникшее неудовольствие, но не могу понять, связано оно с жестокосердием моего мужа по отношению ко мне или с моей мягкотелостью и неспособностью противоборствовать Сашиной грубости. С уверенностью могу сказать только то, что Руслан явно не остался равнодушным к моей маленькой семейной трагедии.

– Давайте поторапливаться, коллеги! – Игорь хлопает в ладоши, – У нас сегодня много работы, а мы еще даже не начали.

Мне следует уже уйти, не оборачиваясь и не прощаясь, но что-то будто удерживает меня в этом месте и я не могу и шагу сделать. Точно приклеенная к полу, я наблюдаю за процессом: как визажистка колдует над моим мужем, как Игорь раздает указания налево и направо, размахивая руками…

Но больше всего меня увлекает Руслан – то, как он мастерски устанавливает свое оборудование, как сосредоточенно настраивает камеру, как прохаживается своей звериной походкой, присматривая выигрышные ракурсы для съемки… Иногда его взгляд падает на меня, и он как будто что-то хочет сказать мне этим…

– Угощайтесь, Стелла, – кто-то протягивает мне бумажный стаканчик.

– Айдар… Фаизович? – обомлело выговариваю я, посмотрев на доминантного мужчину рядом с собой и принимая напиток из его рук, – Спасибо… А что вы здесь делаете?

– Ну я вроде как спонсор всего этого безумия, – подшучивает он с вальяжной улыбкой, – Имею право знать, на что расходуются мои деньги, не так ли?

– Да, конечно, – соглашаюсь и делаю маленький глоток из стакана. Кофе горячее и крепкое – оно обжигает горло, и один только его аромат уже бодрит меня и приводит в чувства.