Текст книги "Грешная"

ГЛАВА 3

– Стелла, где моя новая голубая рубашка? – цыкает муж у меня за спиной, напугав меня так, что я чуть ли не выпрыгиваю из собственной кожи.

Я разворачиваюсь к нему лицом.

– Сейчас найду, Саш, – проговариваю на одном дыхании, избегая зрительного контакта с мужем. Я пытаюсь обойти его, но супруг довольно грубым образом хватает меня за запястье, вынуждая остановить свой побег. Заметив мое недовольство, он отпускает меня, но удерживает на месте своим авторитарным взглядом.

– Что-то случилось, Стелла? – спрашивает он, скептически смотря на меня, – Ты выглядишь какой-то… нервозной. У тебя месячные что ли?

– У меня нет сейчас месячных, Саша, – я закатываю глаза, – Просто ты меня напугал.

Сомнительность не покидает лица моего мужа, но он не предпринимает попыток развить этот разговор. Саша оглядывает меня с головы до ног, оценивая мой вид. И судя по тому, как он сердито фыркает, довольным Александр не остается. И чем его не устроили мои джинсы и шифоновый топ от кутюр?

– Приведи себя в порядок и надень что-нибудь приличное. Сегодня к нам на ужин придет один мой знакомый, – бросает муж.

Через меня проносится волна гнева, и я с пол-оборота завожусь.

– О таких вещах следует оповещать заранее! Когда я должна успеть приготовить ужин по такому поводу, да еще и привести себя в порядок?!

– Об ужине не беспокойся, дорогая, – приторно улыбается Саша, – Я заказал еду из ресторана. Ее должны привезти… – он смотрит на свои дорогие наручные часы, – …примерно через полчаса.

Я раздраженно вздыхаю и чувствую, как мое лицо превращается в озлобленную гримасу.

– Найди мою рубашку, Стелла, и займись собой, – уже без фальшивой сладости, а с присущей ему заносчивостью, требует муж.

– А как же Лея? – кричу ему в спину, когда он быстрыми, уверенными шагами удаляется от меня.

– Все под контролем: няня заберет ее с тренировки, они поужинают в кафе и сходят в кино, – даже не оборачиваясь, рапортует Саша.

Мое настроение падает ниже плинтуса. Желания проводить вечер в компании незнакомого человека и раздавать любовные взгляды своему супругу у меня нет вовсе. Вообще-то, именно я хотела сводить Лею в кино и побыть со своей девочкой за пределами нашей квартиры, нахождение в которой все больше угнетает меня в последнее время – особенно, в присутствии Александра. Я даже ловлю себя на мысли, как же все изменилось: если раньше я с замиранием сердца ждала его домой, то сейчас, чем чаще он пропадает вне его, тем спокойней мне на душе…

Торжественность моего вида ограничивается простым черным платьем-футляром. Конечно, праздничным его не назовешь, но я дополняю свой образ аксессуарами – красивым комплектом золотых ювелирных украшений, состоящим из кулона и сережек. Это немного спасает мой облик от печати повседневности. С волосами я вообще не заморачиваюсь: просто собираю их в высокий хвост и выпускаю прядки по бокам, благодаря чему моя прическа выглядит просто и элегантно одновременно. Накладывать густой грим, отягощая лицо косметикой, я тоже не удосуживаюсь – вместо этого крашусь вполне буднично, с той только разницей, что губы покрываю яркой помадой цвета сицилийского вина.

Когда на пороге квартиры появляется наш гость, Каримов Айдар Фаизович, я сразу чувствую ауру могущества, окутывающую его. Он держится так, как будто весь мир лежит у его ног, а все люди в нем – его подданные. К слову, муж мой тоже обладает этой властной энергетикой, но даже он немного съеживается под доминирующим взглядом Каримова.

Помимо имени мужчины, пожаловавшего к нам на ужин, его внешность ясно свидетельствует о принадлежности к татарской национальности. У него чуть продолговатое лицо с большими карими глазами, слабо выраженными скулами и горбинкой на носу. Телосложение Каримов имеет рослое, а кожу носит смуглую. На нем сидит дорогой деловой костюм без единой помятости и начищенные до блеска туфли.

Александр сходу затевает нашу привычную игру в «идеальную семью»: представляет меня как «горячо любимую жену» и награждает пламенным взглядом обожающего супруга. Я же стараюсь вести себя просто вежливо и воспитанно и привлекать к своей персоне как можно меньше внимания. Но проникновенный взгляд Каримова, который периодически падает на меня, игнорировать трудно – он буквально кожу прожигает. И это отнюдь не приятное чувство.

Саша прямо-таки расстарался, заказав самые дорогие блюда из лучшего ресторана в городе, которые едва лезут мне в рот. За ужином мужчины ведут свои светско-деловые разговоры, в которые я опять-таки не вмешиваюсь, так как не имею к ним ни малейшего интереса. Мне скучно, и я бы с большей радостью провела этот вечер с дочерью, чем в компании двух эгоцентричных мужчин.

– Стелла, ты о чем задумалась, любовь моя? – лицемерно-ласковый голос Саши звучит где-то на периферии моего слуха, вырывая меня из моих мыслей.

– А? Что? – встрепенувшись, я гляжу на супруга.

– Ты как будто отключилась на какое-то время, дорогая, – поясняет муж и нежно улыбается мне, – Я как раз рассказывал Айдару Фаизовичу об успехах нашей дочери в спорте… Может быть, ты хочешь что-нибудь добавить?

– Э-э… ну-у… – я совершенно теряюсь под выжидающими взглядами двух мужчин, сидящих за столом по обе стороны от меня, – Думаю, ты достаточно расхвалил нашу Лею перед уважаемым гостем, – вытягиваю из себя неискреннюю улыбку, адресованную Каримову, на что тот только усмехается.

Вдруг у Саши звонит телефон, и он, хмурясь, смотрит на дисплей.

– Прошу меня простить – это важный звонок и я должен ответить, – лицо Александра принимает извиняющееся выражение. Он поднимается со своего места и, поцеловав меня в макушку, оставляет нас с Каримовым наедине.

На несколько очень долгих секунд в нашей столовой повисает тягостная тишина. Я делаю глоток вина из своего бокала и замечаю, что фужер мужчины пуст.

– Может, еще вина? – спрашиваю у него, чтобы не столько проявить заботу о госте, сколько заполнить напряженную паузу.

– Нет, благодарю, – почтительно отказывается Каримов, – Стараюсь не злоупотреблять, чтобы голова всегда оставалась ясной.

Я пытаюсь не встречаться с ним взглядом, а он не ведет себя столь же стеснительно со мной – смотрит на меня в упор, слегка склонив голову, как мудрая сова.

– Стелла, надеюсь, вы простите мне мою бестактность… – заговаривает мужчина и привлекает мое внимание к своим словам, – …но мне известно, что ваш супруг Александр, так сказать, не самых честных правил в отношении вашего брака.

– С чего вы это взяли? – притворно ощетиниваюсь.

Айдар Фаизович вздыхает и ставит локти на стол. Его длинные пальцы переплетаются между собой.

– Не нужно притворяться, будто вы не знаете. Александр не очень-то скрывает свою неверность от вас, – толкует он голосом размеренным и ровным, – Но что меня приятно удивляет, так это ваше зрелое отношение к происходящему: вы не разжигаете конфликтов и тактично игнорируете прегрешения супруга.

Каримов буквально не отводит от меня глаз, когда говорит, как будто пытаясь загипнотизировать своими речами.

– К чему вы все-таки ведете? – кашлянув, уточняю, – Я не совсем понимаю, простите…

– Да, есть у меня такая черта – долго прогуливаться вокруг да около, прежде чем приступить к самой сути… – мужчина терпимо улыбается мне, но душевной теплоты в этой улыбке нет, – Ладно, Стелла, не буду вас томить… Вы же в курсе, что ваш супруг собирается баллотироваться в депутаты?

– Да, разумеется.

– Хорошо. Так вот… Сам я не имею прямого отношения к политике и власти, но у меня есть могущество другого рода…

– Вы бандит? – выпаливаю я и тут же прикусываю язык, наказывая себя.

Благо, Каримов не воспринимает мой неожиданный выпад как оскорбление, а только удивленно посмеивается над ним. Я выдыхаю, но мои щеки горят от смятения, вызванного собственной же несдержанностью и неделикатностью.

– Боже, упаси! – выговаривает Айдар Фаизович, заглушив свой смех, – Я человек религиозный и с криминалом никак не связан… Дело в том, что ваш муж любезно помог мне с одним важным вопросом, посодействовав в его решении. И в обмен на великодушие Александра я обязался быть спонсором его предвыборной кампании.

Вздох облегчения покидает меня, но я тут же вновь напрягаюсь.

– А что за вопрос он помог вам решить? – вкрадчиво спрашиваю.

– Ох, Стелла! – Каримов делает взмах рукой, – Голова такой прелестной женщины не должна быть забита всякой деловой чепухой! Поверьте, вам это покажется скукой смертной. Наши дела совершенно не стоят вашего внимания.

– Хорошо… – медленно качаю головой и понимаю вдруг, что уже совсем не боюсь смотреть этому мужчине прямо в глаза, – Но мне все равно не ясно, что вы хотели донести до меня этим разговором.

– Я хотел донести до вас одну простую мысль, Стелла: каким бы ни был негодяем ваш супруг по отношению к вам, в ближайшее время ему будет особенно необходима ваша поддержка и преданность. Я берусь оказывать ему всю посильную помощь на этом этапе и не хочу, чтобы мои старания пропали зря, поэтому очень прошу вас быть ему надежной опорой. Мы же с вами не желаем, чтобы ваш муж проиграл эти выборы?

– Я вообще имею к этому весьма посредственное отношение… – говорю немного отстраненно.

– О, нет, дорогая Стелла! – возражает Айдар Фаизович, – Вы как раз связаны с этим самым прямым образом. Вы его законная супруга и мать его ребенка. И если вы достаточно мудры, то покажете, насколько счастливы иметь семью с таким человеком, как Александр, – он замолкает и внимательно смотрит на меня, проверяя мою реакцию на свои слова.

Я сжимаю челюсть, лишь на мгновенье представив какая театральщина меня ожидает в связи с амбициозными планами супруга. Не то чтобы это было для меня чем-то непривычным, но наши «постановочные» отношения с Сашей порядком выматывают меня и мою нервную систему. Это как всю жизнь проживать на Северном полюсе, в промозглом холоде, и лишь изредка выбираться в жаркие тропики – акклиматизации не избежать.

– Я вас поняла, – твердо заявляю, – Я уже давно потеряла чувствительность к изменам Саши и саботировать его возможную политическую карьеру не собираюсь.

Довольная улыбка овладевает лицом Каримова после моего заверения.

– Значит, мы друг друга услышали и поняли, – резюмирует он.

В столовую возвращается Александр. Он выглядит немного сердитым, но быстро берет свои эмоции под контроль. Я решаю покинуть их компанию, сославшись на необходимость позвонить няне и справиться об их с Леей делах. На мою удачу, никто из мужчин не останавливает меня. А потом они и сами удаляются в кабинет мужа, чтобы вести свои деловые разговоры наедине за раскуриванием сигар.

Поздним вечером, уже будучи в кровати с Сашей, я не могу уснуть и просто лежу, пялясь в потолок. В голове моей все крутится разговор с Каримовым. Вроде бы ничего особенно подозрительного сказано не было, но осадок какой-то мутный на душе. Муж тоже не спит. Он, по своему обыкновению, лежит ко мне спиной и под отдельным одеялом.

– Как тебе Айдар Фаизович? – вдруг спрашивает Саша, перевернувшись на другой бок.

– А что с ним? Обычный важный мужик, – отвечаю будто бы равнодушно.

– Это не просто важный мужик, Стелла, а мой благодетель.

– Неужто безвозмездная помощь? – уточняю я в надежде получить больше информации от мужа.

– Ну нет, конечно, – вздыхает Саша, – Услуга за услугу, так сказать.

– И что за услуга такая? – мое любопытство растет.

– Просто услуга, Стелла. Тебя это волновать не должно, – слышу в голосе Александра нотки раздражения.

Мне требуется сделать один глубокий вдох, прежде чем продолжить.

– Саш?

– Что?

– Ты ведь не связался с преступностью? – мое сердце начинает колотиться как сумасшедшее, когда я озвучиваю свой главный вопрос.

Муж цокает языком и закатывает глаза.

– Не говори ерунду, Стелла. Конечно, нет, – и он снова отворачивается от меня, тем самым показывая, что разговор окончен.

Почему-то его слова не вселяют в меня веру. Какие-то нехорошие мысли царапают мой мозг – это необъяснимое чувство, ползущее прямо под моей кожей. Не желая разбираться в природе этого ощущения, я гоню его прочь и пока не позволяю моим страхам и опасениям выйти на поверхность.

– Спокойной ночи, – говорю я и тоже отворачиваюсь от мужа.

– Спокойной ночи, Стелла.

Несколько лет назад

Получив мое прощение за неверность, Александр в корне поменял свое отношение ко мне. Он прямо на руках меня носил, одаривая своим безграничным вниманием. Но каждый раз, ложась с ним в постель и принимая его ласки, я мысленно представляла, что вот так же он целовал и касался другой женщины, так же постанывал, погружаясь в нее… Это не давало мне ни малейшего шанса получить разрядку. Я гнала метафорической поганой метлой эти гнетущие мысли из своей головы, но они возвращались каждый раз в более ярких красках. Мне пришлось научиться имитировать оргазм так искусно, что Саша оставался доволен собой и своим мастерством. Я тешила его эго и одновременно с этим вгоняла саму себя в состояние хронической неудовлетворенности.

«Давай родим ребенка, – предложил как-то за завтраком муж, – Мне не терпится увидеть тебя беременной моим сыном или дочерью, Стелла».

Его идея отозвалась трепетом в моей душе. Я сама страстно желала стать матерью и верила, что малыш только укрепит нашу связь с Сашей.

«Да, тоже хотела тебе предложить это, но не была уверена, что ты готов к родительству», – улыбнулась я.

«Вот и прекрасно! Сегодня же начнем попытки!» – воодушевившись, провозгласил муж.

Но желанная беременность у меня не наступила ни через месяц, ни через год, ни через два… Первый год Саша очень кропотливо пыхтел надо мной, вливал в меня свое семя, но мои месячные приходили как по часам. Обследовавшись вдоль и поперек, мы получили заключение о полной боеготовности наших репродуктивных систем.

Муж просто маниакально был зациклен на продолжении рода. Он «злоупотреблял» моим телом и стал вести себя в сексе как машина, которая работает только ради одной цели – оплодотворить меня.

На середине третьего года безуспешных попыток зачать ребенка, у меня начала развиваться форменная депрессия. А однажды, в порыве отчаяния, Саша назвал меня «неполноценной и дисфункциональной женщиной, не способной справиться с единственной задачей, которую поставила перед ней мать-природа». Хотя он был прекрасно осведомлен о том, что я находилась под неусыпным контролем у гинеколога и никаких препятствий для зачатия со стороны моего организма не имелось. Ровно как и у него самого. Такой вот он, неясный генез.

ГЛАВА 4

– До сих пор не понимаю, как ты уговорила меня пойти в ночной клуб, да еще и вот в ЭТОМ! – я стреляю возмущенным взглядом в Киру и обвожу рукой свою фигуру, стоя перед большим напольным зеркалом в своей гардеробной, – Мне кажется, что я выгляжу как проститутка!

Подруга цокает, поднимается с банкетки, на которой до этого сидела, вальяжно потягивая мартини из коктейльной рюмки, и встает позади меня. Ее «лук» тоже, на мой взгляд, весьма раскрепощенный – белый кружевной кроп-топ, узкие темно-синие джинсы с высокой посадкой и туфли на запредельно огромных каблуках, в которых она так виртуозно порхает, словно уже родилась так.

– Стелла, у тебя просто потрясное тело, а ты прячешь его за своими скучными, консервативными одеяниями, – убеждает меня Кира, – Позволь себе хоть иногда выглядеть горячо! – она дотрагивается до моей руки указательным пальцем и делает вид, будто обожглась. Я смеюсь над ее дурачеством и слегка отталкиваю от себя.

– Жена чиновника не должна выглядеть горячо. Она должна выглядеть солидно, – поучаю я.

– Ну да, ну да… – говорит Кира со скучающим видом, – Твой чиновник, наверное, педантично поправляет галстук, когда какая-нибудь шлюха стоит перед ним на коленях и отсасывает ему…

– Прекрати… – недавняя улыбка увядает на моем лице. Я хмурюсь и кошусь на дверь, соединяющую гардеробную и нашу с мужем спальню.

– Прости-прости, Стелла! – подруга раскаянно улыбается мне, а следом заключает меня в медвежьи объятья и звонко чмокает в щеку, – Но это платье действительно гарантирует всем мужикам в клубе яростный стояк!

– О, Господи… – я только закатываю глаза на ее грубые речи и вновь начинаю разглядывать свое отражение в зеркале.

На мне и вправду преступно-сексуальный наряд: облегающее платье-футляр длиной миди из черной эко-кожи с совершенно нескромным разрезом на груди, идущим от горловины «под шею» до пупка, и открытой спиной, а также туфли-лодочки на высокой шпильке (не такой высокой, как у Киры, но для меня и это подвиг – взгромоздиться на такие каблуки). Подруга уложила мои волосы в два тугих жгута, переплетенных друг с другом, и сделала мне дымчатый макияж. Спору нет, образ «роковухи» идеален: платье соблазнительно обтягивает мои изгибы и открывает достаточно обнаженной, смуглой кожи, чтобы смутить кого угодно, но оставить пространство для воображения.

Кира подходит к полкам с сумками и какое-то время рассматривает их. Схватив миниатюрную сумочку-конверт контрастного алого цвета, она бросает ее мне.

– Вот теперь ты готова к охоте, тигрица! – щебечет моя подруга и игриво подмигивает.

Перед выходом из дома я заглядываю в детскую комнату, чтобы попрощаться с дочерью и мужем. Саша на пару секунд задерживает мрачный взгляд на мне, но быстро отводит его в пренебрежительной манере.

– Когда вернешься ночью, постарайся не шуметь, – шепотом наставляет он, – Я не хочу, чтобы Лея проснулась.

Смотрю на свою дочь, которая, очевидно, только что задремала. Ее длинные ресницы покоятся на скулах, веки трепещут, а губки сложены домиком. Я на носочках подхожу к ее кровати и аккуратно, чтобы не растревожить, целую Лею в лоб. Она негромко кряхтит во сне и переворачивается на другой бок, запутываясь в теплом одеяле. От нее так приятно пахнет, что мне хочется улечься рядом, прижать ее к себе и до самого утра вдыхать этот сладкий детский аромат.

– Ну все, хватит, – поторапливает Саша, – Пусть принцесса спит.

Он встает с края кровати Леи, и мы молча выходим из ее комнаты.

Кира ждет меня в прихожей, уже полностью готовая к выходу и вертящая в руках свой навороченный смартфон последней модели. Она успела накинуть сверху объемный пиджак цвета фуксии, а на предплечье висит ее любимый клатч из лакированной черной кожи на короткой золотистой цепочке.

– До свидания, Александр, – прощается Кира с моим мужем, который уже плюхнулся на диван в гостиной и нацелился пультом на телевизор.

– Пока, – вторю подруге, – Если что, я на связи…

Саша только безмолвно машет рукой.

Удрученно вздохнув, я подхватываю свое летнее пальто и сумочку, и мы выходим из квартиры.

Несколько лет назад

Чудо случилось как-то под Новый год. Увидев заветные две полоски на тесте, я не могла поверить своим глазам. Мое сердце раздувалось от счастья! Мне хотелось обнять весь мир! Слезы застилали мои глаза, когда я преподнесла эту новость мужу. Мне никогда не забыть, как округлились его зрачки, а потом он зажмурился и затряс головой, словно не веря услышанному. Саша подхватил меня на руки и закружил по всей комнате, в процессе покрывая мое мокрое от слез радости лицо поцелуями.

«Боже, боже, боже… – шептал он мне на ухо, когда опустил на пол и прижал к себе, – Я просто не верю… Неужели это действительно происходит с нами? Это уже точно, Стелла? Молю, скажи, что точно!»

Я засмеялась и чмокнула его в кончик носа.

«Это не гарантированно, но у меня двухнедельная задержка, так что… Я не стала говорить раньше, чтобы опять не обнадеживать тебя… Но сейчас… Я думаю, это ОНО САМОЕ, Саш…»

Мой муж сиял. Я никогда не видела его таким счастливым. Он вызвался сопровождать меня на приеме у врача, чтобы – хоть бы, хоть бы! – подтвердить долгожданную беременность. И когда мы, держась за руки и с замершей надеждой на лицах, услышали эти заветные слова – «У вас будет ребенок», – то радости нашей не было предела. Врачу даже пришлось нас немного осадить. Груз переживаний и сомнений свалился с моих плеч. Столько лет бессчетных попыток, столько искр упования и столько слез разочарований – и вот это случилось!

Моя беременность началась тяжело и так же и продолжалась до самого своего логического завершения. Впервые угрозу выкидыша мне поставили на десятой неделе, а впоследствии этот дамоклов меч висел над моим ребенком практически перманентно. В начале второго триместра доктора настоятельно рекомендовали исключить половую активность, если я хотела сохранить и выносить своего малыша. Это было очень непростое время для нашей семьи: помимо осложнений с протеканием моей беременности, у Александра случился какой-то кризис на работе – кадровые перестановки, которые грозили погубить его карьеру. Он был на взводе постоянно, а я, за годы жизни с ним, узнала, что стресс он снимает сексом, который ушел из нашей жизни по объективным причинам. Он начал срываться на мне, не отказывая себе в возможности лишний раз упрекнуть меня в моей женской некомпетентности: мол, это я вынашиваю его ребенка, а, значит, я ответственна за его жизнь и здоровье. И раз уж что-то идет не по идеальному плану, то это моя вина. Я искренне пыталась понять его состояние, хотя сама была не в лучшем, но его обидные слова каждый раз жалили меня как игла татуировщика. Мне нужно было бы пропускать их мимо ушей, чтобы не поддаваться психозу и не провоцировать новую угрозу для ребенка, но это было сложно – обвинения мужа оседали на дне моей души тяжким грузом и гноились там, поражая всю мою нервную систему.

В один из особо опасных случаев – на шестом месяце – меня положили в стационар на сохранение. Провалялась я там около двух недель, прошла курс терапии и была готова вернуться домой. Я чувствовала себя лучше, чем когда-либо в своем новом состоянии будущей матери. Мне хотелось сделать Саше сюрприз – приехать без предупреждения, приготовить ему вкусный ужин и порадовать его хорошими новостями о том, что опасность миновала. Но на деле сюрприз сделал мне он.

Едва я переступила порог нашей квартиры, как сразу почуяла неладное. Это было такое отчетливое ощущение, что в нашем доме побывал посторонний человек, которого здесь раньше никогда не было и быть не должно. Чувство это было чисто интуитивное, но всепроникающее – оно сдавило своей ледяной рукой мое сердце…

Мои догадки довольно быстро подтвердились, когда я обнаружила на своем (!) туалетном столике губную помаду марки и оттенка, которыми я никогда не пользовалась. Не знаю уж, умышленно или неосознанно, в спешке, но выглядело это так, будто «гостья» пометила территорию.

В этот раз не было острой боли от осознания нового предательства со стороны супруга. Будто бы я была готова к этому удару. Единственное, что мной овладело, это… усталость. Господи, я была так вымотана беременностью, что просто не нашлось ни моральных, ни физических сил разбираться еще и с этим дерьмом.

Муж удивился, застав меня дома. Помню, как он опасливо оглядел квартиру на предмет наличия следов преступления.

«Вот, верни это своей пассии!» – я бросила помаду ему в грудь, и Саша поймал ее, обескураженно глядя на меня.

«Стелла…» – начал он.

«Не надо, – властным голосом, совсем не похожим на мой обычный, оборвала я, – Ничего не хочу знать об этом».

Муж, казалось, был совершенно поражен такой смене в моем, как правило, покладистом поведении. И это совсем его не порадовало.

Выражение лица Александра стало похоже на звериный оскал, когда он практически прорычал мне в ухо:

«Во-первых, не смей разговаривать со мной в таком тоне. А во-вторых… Я здоровый мужик, и мне нужен секс на регулярной основе. И если я не могу трахать свою жену, я иду трахать других баб. Как только ты снова будешь „в строю“, мы вернемся к тому, на чем остановились. Сейчас твоя главная задача – выносить и родить мне здорового ребенка. Это ясно?»

«Более чем, – сквозь стиснутые зубы ответила я, – Но прояви уважение – не делай этого в стенах нашего дома – того самого, в который ты привезешь своего ребенка».

«Принято к сведению» – Саша ядовито улыбнулся.

Сказать, что все надежды на счастливую семейную жизнь рухнули в тот момент, – это ничего не сказать. Пропасть между нами с мужем разрасталась с каждым днем все больше, отдаляя нас друг от друга. Наше общение стало не то чтобы натянутым – оно стало почти враждебным. Чувство покинутости и невостребованности собственным супругом обрело постоянное место жительства в моем сердце, но мое горе было тихим. Единственное, что растапливало лед между нами хоть ненадолго, – это подготовка к рождению дочери (пол мы узнали на последнем УЗИ). На удивление, в этом мы находили полное взаимопонимание. Не сомневаюсь, что Саша продолжал расслабляться в компании других женщин, но открыто это не демонстрировал, оберегая мой душевный покой. Хотя о каком покое вообще могла идти речь… Я пыталась выбраться из этой депрессивной ямы и просто сконцентрировалась на своей завершающейся беременности, которая продолжала течь не совсем благополучно. У меня начался характерный для этого срока синдром гнездования, и я была погружена в это состояние с головой. Только благодаря маленькому чуду, растущему во мне день ото дня, я смогла хоть как-то «купировать» симптомы разбитого сердца.