Текст книги "Грешная"

ГЛАВА 9

Я: «Кира… Кажется, я напортачила…»

Кира: «В каком смысле? Суп что ли пересолила?»

Я: «Если бы… Кое-что произошло у меня с тем фотографом…»

Кира: «О-о-о! Мне нужны все грязные подробности!»

Я: «Мне неловко рассказывать об этом…»

Кира: «Подруга, рано или поздно тебе все равно захочется поделиться этим. Так что давай не будем оттягивать неизбежное. Выкладывай!»

Я: «Ну ладно… Расскажу. Но без ГРЯЗНЫХ подробностей!»

Кира: «Я вся внимание!»

Я: «В общем, я снова столкнулась с ним (его, кстати, Русланом зовут) на том благотворительном вечере. У нас завязалась премилая беседа, пока я не засекла, как Саша опять обхаживал какую-то бабёнку, совершенно не стесняясь моего присутствия. Руслан сразу все понял про положение дел в моей семье (удивительная проницательность, блин!) и осудил мою бесхребетность. Меня это задело, и я скрылась в туалете. А он просто ворвался туда с такими глазами, будто собирается поглотить меня целиком, ну и… В общем это было какое-то помутнение рассудка. Может, ретроградный Меркурий?»

Кира: «Ага, конечно. Или полная Луна… Стелла, я так и не поняла, у вас был секс в туалете или нет? Чем вы там занимались? Все, что ты настрочила – это лирика. Ты главного не сказала!»

Я: «Секса не было. Мы целовались, и он довел меня пальцами…»

Кира: «Ух…»

Я: «Ух? Серьезно? Это все, что ты можешь сказать после моих словоизлияний?»

Кира: «Вообще-то я за тебя искренне рада. Честно».

Я: «Почему я чувствую себя какой-то опошленной?»

Кира: «А вот это ты брось, подруга! Будь твой муженек примерным семьянином, у тебя могло бы проснуться чувство вины. Но не при том, что он столько лет изменяет тебе направо и налево. Еще и манипулирует тобой, используя Лею!»

Я: «Все равно… Знаешь, сладкое послевкусие прошло и остался какой-то неприятный осадок…»

Кира: «Нормальная реакция порядочной женщины, совершившей измену. Но! Измена за измену! А учитывая, что нет числа похождениям твоего мужа, у тебя в запасе еще много карт-бланшей… Отсюда вопрос… Ты собираешься снова встретиться с этим Русланом???»

Я: «Ох, не знаю… Я даже не рассматривала такой вариант, если честно».

Кира: «А ты рассмотри. Он появился очень вовремя в твоей жизни, да и судьба вас постоянно сводит. Это неспроста, Стелла».

Я: «И меня влечет к нему…»

Кира: «Значит, надо брать, как говорится! У тебя есть его номер?»

Я: «Должна была остаться его визитка».

Кира: «Свяжешься с ним?»

Я: «Не знаю, не знаю… И хочется, и колется…»

Я: «Ой, у Леи заканчивается тренировка. Убегаю ее встречать!»

Я блокирую свой телефон и спешно убираю его в сумку. И тут же вижу счастливое, раскрасневшееся личико своей принцессы Леи, которая бежит ко мне вприпрыжку, опережая других маленьких чирлидирш. Зал ожидания наполняется девчачьей болтовней и задорным детским смехом. Какая-то девочка в розовых шортах и бирюзовой футболке догоняет мою дочь, что-то говорит ей на ухо, и они хихикают.

– Мамочка! – радостно визжит Лея и бросается в мои раскрытые для объятий руки, – Тамара Гурамовна сказала, что я буду флаером! Представляешь, внизу будут взрослые девочки, а я буду на самом верху пирамиды!

Неподдельное ликование светится в глазах дочери, и по моему лицу сама собой расползается широкая улыбка. Я подхватываю ее на руки и крепко обнимаю, не преминув поцеловать в волосы. Опустив ее на пол, я присаживаюсь перед ней на корточки и беру ее сияющее личико в свои ладони. От восторга на мои глаза наворачиваются слезы, и я совершенно не замечаю снующих вокруг маленьких коллег по команде Леи, которые также торопятся поделиться впечатлениями со своими родителями. В помещении происходит суматоха и стоит гвалт голосов, но все мое внимание сконцентрировано на дочери.

– Я так горжусь тобой, милая! Ты заслужила это! – говорю я, покрывая ее лоб и щеки быстрыми поцелуями.

Лея начинает хихикать и мило морщиться.

– Ну хватит, ма-ам! – пищит она и вырывается из моей хватки.

К нам подходит тренер – та самая упомянутая Тамара Гурамовна – и кладет руку на плечо Леи. Дочь смотрит на своего наставника с благоговением, и та ободряюще подмигивает ей.

– Лея, дай нам с твоей мамой пару минут, а сама ступай переодеваться, хорошо? – произносит Тамара Гурамовна, и в ее голосе слышится ярковыраженный грузинский акцент. Это, собственно, не удивительно, учитывая, что она чистокровная грузинка – с густыми темными волосами, смуглой кожей и очень выразительными карими глазами. По возрасту она, скорее всего, моя ровесница, плюс-минус пару лет. Тамара Гурамовна высокая и стройная, ее фигура женственна, и на ее теле нет ни грамма лишнего веса. Она всегда держит идеальную осанку и совсем не кажется мягкой и безропотной, какими принято считать грузинских женщин. Напротив, тренер Леи обладает невероятной силой духа и стальным характером, проявляя к своим воспитанницам сдержанную строгость.

На предложение Тамары Гурамовны моя принцесса Лея резко кивает головой и молниеносно – все так же вприпрыжку – уносится в сторону раздевалки.

Пронзительный взгляд женщины обращается ко мне, и я на секунду тушуюсь под ним.

– Стелла Аркадьевна, полагаю, Лея уже поделилась с вами радостной новостью… – говорит тренер, подавляя улыбку.

Я постепенно расслабляюсь. Мое тело вновь наполняется приятным теплом от гордости за своего ребенка.

– Да, – отвечаю с вежливой улыбкой, – Спасибо вам за доверие. Это очень много значит для Леи.

Изящным жестом руки Тамара Гурамовна предлагает отойти в сторону для более приватного разговора. Краем глаза замечаю, что некоторые родители поглядывают на нас, но терпеливо ждут своей очереди, чтобы задать свои вопросы тренеру.

Я следую за женщиной, и мы останавливаемся у двери тренерской комнаты.

– Буду честна, я довольно долго сомневалась в своем выборе флаера. Все-таки Лея относительно недавно занимается чирлидингом… – признается Тамара Гурамовна.

Я понимающе киваю.

– Но меня искренне впечатляет, насколько Лея упорна и старательна. Боюсь перехвалить вашу дочь, так как это не очень профессионально с моей стороны. Все-таки тренер должен оставлять своего воспитанника всегда немножко недовольным собой, чтобы у того был стимул стремиться к большему… Но выносливость, гибкость и координация Леи абсолютно феноменальна для такой молодой спортсменки. К тому же, она очень контактна и прекрасно работает в команде. А энтузиазма у нее вообще хоть отбавляй…

Не могу не усмехнуться на последнее замечание Тамары Гурамовны. Ведь действительно: амбициозность принцессы Леи с лихвой восполняет недостаток ее у меня самой.

– Мне очень приятно слышать вашу похвалу в адрес моей дочери, – говорю, – Я думаю, что теперь Лея будет стараться еще активней. А мы с ее отцом обязательно поддержим этот порыв.

– Хорошо, – тренер одобрительно кивает, – Но, вообще-то, я хотела обсудить с вами другой вопрос, Стелла Аркадьевна, – не относящийся к тренировкам.

– Да? – заинтересовываюсь, – И какой же?

– Лея заикнулась как-то, что вы по образованию кондитер и иногда балуете великолепными тортами свою семью…

– Ну-у… Мои торты – это не шедевры пекарского искусства, знаете ли… – я мнусь от смущения.

Тамара Гурамовна подбадривает меня яркой улыбкой и говорит, чуть склонившись ко мне:

– Понимаете, у моего сына – Вано – скоро день рождения, и он настоящий сладкоежка. Только вот недавно у него диагностировали сахарный диабет… – лицо тренера тускнеет, – Но порадовать парня вкусным десертом все равно хочется… И так уж получилось, что я могу сесть на продольный и поперечный шпагат, сделать обратное сальто с переворотом и так далее, но вот под готовку руки мои совершенно не заточены… Как думаете, вы смогли бы с этим справиться? Цена – не вопрос. В приоритете – безопасность для здоровья моего сына.

– В принципе… – я качаю головой, – Сложностей в изготовлении такого торта нет. Сто́ит только заменить некоторые ингредиенты на допустимые для диабетиков. А вы хотели бы преподнести сыну какой-то конкретный вид торта?

– Может быть, шоколадный? Вано очень любит шоколад, – предлагает Тамара Гурамовна.

– Можно и шоколадный, – я выдаю знающую улыбку, – Муку просто заменю какао-порошком, его же добавлю в крем, а вместо сахара использую подсластитель… Если хотите, позже я скину вам в мессенджере несколько вариантов таких тортов, и вы выберете тот, что придется вам по нраву.

– Да, это звучит отлично, Стелла Аркадьевна! – голос и взгляд женщины наполняются чистейшим упоением, – Спасибо вам!

– Пока не за что благодарить…

– За вашу отзывчивость, как минимум, – мягко настаивает Тамара Гурамовна, – А теперь прошу меня извинить – мне нужно пообщаться с другими родителями.

– Конечно! Не смею больше задерживать вас, – я отхожу в сторону, предоставляя тренеру дорогу.

Тянусь за телефоном вглубь своей сумки, чтобы проверить время. На дисплее сразу же высвечивается непрочитанное сообщение от моей подруги:

Кира: «Пока, дорогая! Жду новых захватывающих историй от тебя!»

Моя память сразу возвращает меня к нашей недавней переписке, но я гоню эти мысли прочь из своей головы. Сейчас не время и не место думать об этом, уж точно. Может быть, позже, когда я буду в одиночестве и в спокойной обстановке…

Из раздевалки чуть ли не вываливается толпа девчонок-пятилеток в разномастных ярких одеждах. Все они выглядят счастливыми и довольными, весело щебеча и хихикая. Среди них я нахожу свою принцессу Лею и подзываю ее к себе. Она выстреливает в меня своими ясными голубыми глазами и улыбается во весь рот, демонстрируя нехватку пары молочных зубов.

– Пока, девчонки! – кричит своим подружкам дочь и машет им рукой. Они едва ли не хором прощаются с ней и тоже размахивают руками в знак прощания.

– Хочешь навестить дедулю, принцесса? – спрашиваю, когда она подбегает ко мне с закинутым на одно плечо цветастым рюкзаком.

– Да, мамочка!

Я поправляю капюшон на ветровке Леи и беру ее за руку. Мы улыбаемся друг другу и идем в направлении выхода из здания.

ГЛАВА 10

Пансионат, в котором содержится мой отец, больше похож на курортный санаторий, чем на дом престарелых. Он располагается вдали от шумного, душного и загазованного города – не настолько далеко, чтобы до него было проблематично добраться, но достаточно удаленно, чтобы ощутить контраст между индустриальностью мегаполиса и первозданностью природного ландшафта.

Само здание пансионата построено из охристого кирпича в стиле архитектуры американских усадеб второй половины двадцатого века, или проще говоря – ранчо. Оно имеет всего один этаж, но растянутую по участку форму. Прилегающая территория облагорожена цветочными насаждениями, декоративными фонтанами и петляющими брусчатыми дорожками, вдоль которых расставлены скамьи с навесами.

Когда я раньше представляла себе подобное место, то думала, что оно обязательно должно быть унылым: пронизанным характерными «ароматами» от лежачих стариков и запахами медикаментов, да и вообще наполненным какой-то аурой безнадежности. Но стоило мне впервые очутиться в этом интернате для пожилых людей, то я сразу поняла, что здесь все совсем не так. Никакого «старческого амбре» тут нет и в помине, как и духа приближающегося конца жизни. Интерьер, конечно, простой и традиционный, ведь людям на склоне лет ближе понятная классика, а не вычурность современных стилей. Цветовая гамма отделки ограничивается пастельными тонами, разбавленными кое-где спокойными узорами. Вся мебель максимально функциональна и сделана из качественных материалов, так как комфорт и безопасность для постояльцев в приоритете. Она подобрана или отдельно спроектирована с учетом особенностей пожилого возраста. Также имеются тут и поручни и специализированная мебель для инвалидов.

Самое популярное помещение в пансионате среди его жильцов и даже их визитеров, – это, разумеется, гостиная, или общая комната. Здесь есть все для приятного и непринужденного досуга: комфортные диваны и кресла, большой плазменный телевизор, мини-библиотека и даже уголок рукоделия.

Что касается персонала, то он представлен только квалифицированными сотрудниками, которые имеют необходимое образование и опыт работы. А если говорить об их человеческих качествах, то все они очень доброжелательные и обходительные. Как, например, Зоя Ильинична – патронажная сестра с двадцатилетним стажем в этой сфере и просто очень приятная и солнечная женщина. Это дородная – если не сказать, тучная – дама в возрасте около пятидесяти лет. Про таких, как Зоя Ильинична, говорят «кровь с молоком». У нее густые темные волосы с прожилками седины, крупные глаза оттенка грозового неба и здоровый цвет лица, всегда окрашенный легким румянцем в области щек.

– Как он сегодня? – спрашиваю я у нее, пока мы движемся по одному из коридоров в направлении комнаты моего отца. Лея идет рядом со мной, держа меня за руку и чуть припрыгивая на каждом шагу. В другой своей руке я несу пакет с разными вкусностями для папы.

– О, сегодня – как и всегда – прекрасно, Стеллочка, – скороговоркой рапортует Зоя Ильинична и посылает мне теплую улыбку, – Твой папенька – просто душка, между нами, девочками, говоря, – после этих слов она слегка склоняется к моему уху, – Иногда я ловлю себя на мысли, что не прочь и приударить за ним.

– Ага, и он вряд ли от вас убежал бы, – посмеиваюсь я.

– Ну что правда, то правда, – соглашается женщина, – А если серьезно, то сегодня он замечательно перенес иглорефлексотерапию, хотя обычно эта процедура не вызывает у него бешеного восторга.

– Как вам подсказывает опыт – папа сможет снова встать на ноги? – задаю вопрос, который мучит меня последние два года – с того страшного дня, когда моего отца сразил инсульт левого полушария, вследствие чего правая сторона его тела оказалась полностью парализованной.

– Ох, Стеллочка… – Зоя Ильинична обреченно вздыхает на ходу, и это уже воспринимается мной как отрицательный ответ, – Я не хочу тешить тебя пустыми обещаниями. Прошло уже слишком много времени, а чувствительность к Аркадию Степановичу так и не вернулась – какие бы реабилитационные протоколы мы не задействовали… Нужно радоваться тому, что он сохранил ясность ума и памяти. Поверь, деточка, это большая удача при его диагнозе.

– Да, конечно… – я печально улыбаюсь медсестре, – Просто так хочется, чтобы он снова мог жить полноценной жизнью.

Мы останавливаемся у закрытой двери, ведущей в комнату моего отца.

– Я понимаю твое желание, Стеллочка, но на все воля Божья, – проповедует Зоя Ильинична, – Ладно, не буду вам мешать и откланяюсь, – кивнув мне и подмигнув Лее, она практически бесшумно ретируется. Меня немного поражает, как при такой массе тела ей удается двигаться настолько тихо и беззвучно.

– Деда! Привет! – моя дочь опрометью влетает в комнату, даже не потрудившись постучать прежде. Она с разбега запрыгивает на ортопедическую кровать, на которой полулежит-полусидит мой отец – в очках, устроенных на кончике носа, и с потрепанной книжкой в одной – левой – руке. Вторая его рука, недееспособная, покоится вдоль тела. Обе ноги укрыты тонким пледом.

– Лея, осторожней, пожалуйста! – отчитываю я свою девочку, боясь, что резкими движениями она может причинить боль или дискомфорт моему отцу.

– Привет, Леюшка! – папа счастливо улыбается внучке, но эта улыбка выходит однобокой – из-за злосчастного паралича, а его речь слегка заторможена и слова получаются растянутыми.

– Привет, папуль, – я подхожу к его кровати, ставлю пакет с продуктами на прикроватную тумбу и целую отца в лоб.

– Здравствуй, Стеша, – он захлопывает книгу одной рукой и кладет ее себе на живот. У меня вызывает непроизвольную усмешку ласковое отцовское обращение ко мне, хоть, по идее, оно и относится к другому женскому имени – Стефания.

Несколько секунд я молчаливо разглядываю своего отца. С тех пор, как он оказался прикованным к кровати или инвалидному креслу, папа прибавил в весе. Но это и понятно – полноценная двигательная активность стала ему недоступна. И если в пору молодости и зрелости у него были довольно резкие черты лица, то сейчас они смягчились – слегка наросли щеки и округлился подбородок. Когда-то иссиня-черные его волосы теперь полностью седые, а кожа потеряла свою упругость, став сухой и дряблой. И только глаза остались прежними – все такими же выразительными и мудрыми.

– Как ты? – спрашиваю, бережно погладив его по нездоровой руке, зная точно, что он не почувствует моего прикосновения.

– Живу и радуюсь жизни, – отвечает папа с хитроватой улыбкой, – А вы как, мои девочки? – он шутливо щиплет Лею за нос.

– Меня сделали флаером! – гордо заявляет моя дочь, выпячивая подбородок.

Отец сомнительно косится на меня.

– Стеша, успокой мою душу и скажи, что моя внучка не связалась с криминалом в возрасте пяти лет. А-то она про какого-то фраера заикнулась…

Из меня вырывается смешок. Я открываю рот, чтобы ответить, но Лея оказывается быстрей.

– Деда, никакой я не фраер, а флаер! Это тот, кто стоит наверху пирамиды в чирлидинге! – говорит она и начинает с умным видом просвещать его на тему этого спорта. В процессе дочь активно жестикулирует, и ее мимика изобилует самыми разными выражениями лица. Мой отец слушает ее внимательно и увлеченно, покачивая головой. Я в это время решаю разобрать пакет и разложить продукты.

– Тебе не стоило привозить все это, Стеша, – обращает на себя мое внимание папа, – Меня здесь кормят и без того хорошо. Видишь, как я раздобрел? – он указывает пальцем рабочей руки на свое лицо.

– Я знаю, что тебя здесь замечательно кормят, но не могу же я приехать с пустыми руками, пап.

– Достаточно и того, что ты привезла мне внучку, – парирует он, с нежностью поглядывая на Лею, которая тоже смотрит на него.

– Деда, ты так смешно разговариваешь! – хихикает она, – Когда ты говоришь, у тебя шевелится только одна сторона лица. Я раньше этого не замечала. Почему так?

Я бросаю тревожный взгляд на отца, ожидая увидеть его поникшим или опечаленным своей долей, но он сохраняет бодрость духа и веселое настроение.

– Это потому что я киборг, – деловито толкует мой папа Лее, – С одной стороны я – человек, а с другой – робот, который прямо сейчас просто неактивен.

– Да ты прикалываешься, дед! Киборги только в кино бывают! – насмехается дочка. Я не могу сдержать улыбки, наблюдая за их общением. Мне и самой вдруг хочется снова оказаться маленькой девочкой, которая может запросто забраться на колени к отцу и болтать с ним обо всякой детской чепухе, как это было в моем детстве. Я сразу же вспоминаю маму, и острые иголки ностальгической меланхолии вонзаются в мое сердце…

– Стеша? – встревоженный голос отца врывается в мое поплывшее на волнах памяти сознание.

– Что, пап? – я широко распахиваю глаза, смотря на него.

– Ты кажешься какой-то отстраненной… У тебя все в порядке? Ты не заболела, моя девочка? – искренне беспокоится отец.

– Нет, пап. Я здорова. Просто немного задумалась…

– Деда! – Лея перетягивает его интерес на себя, – Хочешь посмотреть со мной мультик «Холодное сердце»? Я его видела уже много раз, но хочу показать тебе. Мы и попкорн даже привезли, чтоб прямо как в кино сидеть!

– С удовольствием, Леюшка, – без раздумий дает свое согласие мой отец.

– Мамочка, ты будешь смотреть с нами? – спрашивает дочь у меня.

– Конечно. Подумаешь, одной сотней раз меньше, одной больше… – подшучиваю я.

В комнате есть телевизор, закрепленный на стене прямо напротив кровати. Я провожу все необходимые манипуляции, чтобы запустить мультфильм, и наполняю глубокую миску попкорном. Благодаря тому, что кровать у папы достаточно широкая, нам удается удобно устроиться всем втроем на ней. Лея занимает ту сторону от своего дедушки, где находится его рабочая рука, а я соответственно – противоположную ей. Мой отец обнимает внучку, а я кладу голову на его плечо. Миска с попкорном покоится прямо на той самой книге, которая так и продолжает лежать на папином животе.

Пока мы смотрим диснеевскую сказку про двух сестер, я ловлю себя на мысли, что давно не чувствовала себя так умиротворенно. А когда в мультфильме всплывает любовная тема, мои мысли обращаются к одному мужчине, который обещал перевернуть мой мир…

ГЛАВА 11

– А папа снова не будет с нами ужинать? – с печалью в голосе интересуется дочка, недовольно морщась при виде овощного рагу с курицей на своей тарелке.

– Наверное, он опять задерживается на работе, – оправдываю своего мужа в глазах дочери я и пододвигаю к ней блюдо с едой, – Но мы прекрасно проведем время за вечерней трапезой в нашей маленькой девчачьей компании, не так ли?

– Угу… – опустошенно бормочет Лея и нехотя приступает к принятию пищи.

Внимательным взглядом я впитываю все недовольство дочери из-за очередного отсутствия супруга за нашим столом. Выдавив из себя лучезарную улыбку и проглотив кусочек курицы, спрашиваю:

– Как девчонки из команды отреагировали на то, что тебя сделали флаером?

Глаза Леи загораются – в ней как будто включается генератор активности. Она начинает спешно жевать, чтобы поскорее проглотить еду и ответить на мой вопрос.

– Не торопись, милая, – укоряю ее, – Не хватало еще, чтобы ты подавилась.

– Девчонки рады за меня! Особенно Полина! – чирикает дочь после глотка воды из своего стакана, – Знаешь, она так крепко обняла меня, что я чуть не задохнулась!

– Полина – это та девочка, которая что-то говорила тебе, когда ты выходила с тренировки? Вы еще тогда над чем-то рассмеялись…

– Ага! – кивает головой Лея, и ее кудряшки пружинят, – Она была флаером в группе раньше.

Я припоминаю разговоры, которые доходили до меня. Вопрос о замене флаера в смешанной группе чирлидирш встал несколько месяцев назад. Как мне было известно, та самая Полина за стремительное время вытянулась в росте и набрала в весе – ничего критичного для девочки пяти лет, но когда дело касается чирлидинга, это принципиальный момент. Особенно, если эта девочка вершит пирамиду. Флаеры должны быть малогабаритными и легковесными, чтобы участницам из «базы» было не так тяжело удерживать их.

– И она совсем не расстроена, что ее заменили? – вкрадчиво уточняю я.

– Не-а! Мне кажется, Поля даже больше рада быть внизу пирамиды, чем наверху ее.

– Правда?… – задумчиво тяну я, неотрывно глядя на дочь, которая неожиданно с возросшим увлечением возвращается к ужину.

До меня доносится звук открываемой входной двери. Лея сразу же бросает вилку, отрывается от стула и мчится встречать отца.

– Папуля! – визгливо приветствует она его.

Я не считаю нужным следовать ее примеру и просто остаюсь на своем месте, ковыряясь в еде без малейшего намека на аппетит. Представляю, как дочь с разбегу бросается в объятья Саши, не дав ему даже раздеться и разуться, он кружит ее на руках и смачно целует в обе розовые щечки. Потом они о чем-то перешептываются, словно утаивая какие-то секреты от окружающего мира, и как итог – шумно хохочут.

Саша – все еще с Леей на руках, обвившей его туловище подобно лиане – входит в нашу столовую комнату. Он смеряет меня безразличным взглядом, что только вызывает у меня мысленную усмешку.

– Принцесса, садись за стол и закончи свой ужин, – мягко приказываю я дочери.

Вновь хватаюсь за приборы и начинаю с деланным интересом поглощать почти остывшее рагу, не удосуживаясь предложить супругу присоединиться к нам. Саша бережно отцепляет Лею от себя и, похлопав ее по спине, ставит на пол.

– Послушайся маму, солнышко, – он легонько подталкивает малышку к ее месту за столом.

Лея надувает губы и снова забирается на стул, но к еде не притрагивается. Слышу, как муж открывает холодильник и достает оттуда бутылку минеральной воды. Он откручивает крышку и пьет, громко проглатывая жидкость.

– Папочка, а между прочим, я буду флаером в нашей группе! – с важным видом заявляет Лея.

– О, это потрясающая новость! – Саша возвращает бутылку обратно в холодильник и встает у нашего стола, опершись ладонями о его поверхность. Он, полностью игнорируя мое присутствие, с восхищением смотрит на дочь сверху вниз и игриво дергает ее за прядку волос, – Очень горжусь тобой, моя принцесса!

На умилительном лице Леи расползается блаженная улыбка после слов отца.

– Мама, я наелась! Больше не хочу… Можно я пойду в свою комнату? – обращается она уже ко мне.

Я хмурюсь, но в конце концов, просто кротко киваю. «Я тоже уже наелась…» – думаю про себя, имея в виду совсем не пищу.

Лея резво соскакивает со стула, подставляет свою щеку Саше, и тот чмокает ее еще раз. Будто совершая спринтерский забег, наша дочь уносится из столовой.

Я тоже поднимаюсь со своего места и начинаю методично собирать посуду со стола. Чувствую на себе прожигающий взгляд мужа, а потом слышу его слизкий голос:

– Я не голоден, но спасибо, что предложила, дорогая, – он желчно улыбается, – У меня есть время только переодеться и принять душ, а потом я уезжаю на деловую встречу.

– Деловая встреча БЕЗ ГАЛСТУКОВ? – парирую я, прыская сарказмом.

Саша подходит ко мне со спины и практически прижимается ко мне всем телом, но эта его близость ничего не пробуждает во мне, кроме омерзения. А учитывая, что от него разит чересчур сладкими женскими духами, мне вообще хочется развернуться и врезать ему коленом по яйцам. Но я сдерживаю себя и замираю с тарелкой в руке, ожидая его дальнейших действий.

Я вздрагиваю, когда муж враждебно проговаривает мне на ухо:

– Пожалуй, я захвачу с собой парочку галстуков, чтобы было чем привязать руки моей новой шлюшки к спинке кровати, пока я с силой буду трахать ее тугую задницу…

Закрываю глаза и стискиваю зубы. Не хочу представлять себе описанную им сцену, но картинки все равно начинают мелькать под моими опущенными веками.

Делаю глубокий вдох носом и выпускаю воздух через рот, а затем одним плечом отталкиваю от себя мужа.

– Воу-воу, полегче! Я просто пошутил! – смеется он, отступая и поднимая руки вверх, словно сдаваясь.

Как бы мне ни было противно приближаться к этому человеку, я подхожу к нему впритык и шиплю ему прямо в лицо:

– Смазку не забудь. Для тугой задницы.

На бессовестном лице Саши появляется развратная улыбка, но я не даю ему шанса продолжить наше столкновение. Бросаю тарелку на стол, так что она громко звякает, но не разбивается, и устремляюсь в спальню. Запираю дверь и иду в гардеробную в поисках одного конкретного платья. Когда нахожу его среди вешалок, то сразу рыскаю по карманам. Выудив маленькую карточку, прочитываю написанное на ней: «Руслан Багратионов, профессиональный фотограф». Ниже перечисляются его контактные данные – номер телефона, адрес электронной почты и даже личного интернет-сайта. Поджимаю губы и провожу подушечкой указательного пальца по буквам его имени. Сердце мое начинает выстукивать чаще. Я знаю, что это может укусить меня за задницу впоследствии, но уже не сомневаюсь в задуманном. Я предвкушаю предстоящее.

Я: «Хочу встретиться. Мне нужно больше от тебя. Стелла».