Текст книги "Настя на пути к счастью"

Романтики без границ

Если я спрошу: «Какую страну вы считаете самой романтичной?» – что вы ответите? Стойте! Потомите меня в неведении.

Хотя я знаю, что первым придёт вам на ум. Однако если вы спросите самих французов, какого-нибудь Филиппа или Франсуа, они недоумённо пожмут плечами, искренне не понимая, что романтичного вы находите в Париже. Простим им. Много ли они знают о земляках? А я убеждена, что французы – удивительные романтики, так как самая неожиданная романтическая история произошла со мной именно на французской границе.

Это было моё первое путешествие в Париж – город юных грёз, где люди приятно мурлычут на моём любимом языке. Я приехала в компании подруги детства, с которой мы выросли на соседних улицах в одинаково скромных семьях. И главное, что у нас было в детстве, – это мечты, в первую очередь – мечты о Париже.

И вот всё сбылось: мы, Париж, Эйфелева башня, Диснейленд. Как в самом сладком сне. Мы были счастливы до слёз. Я не планировала рыдать в Диснейленде, но музыкальная церемония закрытия парка растрогала меня окончательно. Парящие над замком Спящей красавицы мультяшки так проникновенно пели о том, что мечты сбываются, что слёзы хлынули из моих глаз. Ведь правду пели.

Я так привыкла завтракать круассанами, бродить по Монмартру, каждый вечер любоваться мерцающими огоньками Эйфелевой башни. И даже бомж, живущий у отеля, уже стал родным. Уезжать не хотелось, но надо.

И тут началось самое интересное. Мы стояли в длиннющей очереди на пограничном контроле аэропорта Шарль-де-Голль. Очередь была такая длинная, а времени было так мало, что мы забеспокоились не на шутку. Подруга быстро прошла границу. Я второпях отправилась за ней. Становлюсь у окошка. Сотрудник пограничной службы берёт в руки мой паспорт и долго листает туда-сюда, крутит в руках. Словом, совсем не торопится. Переводит взгляд на меня и спрашивает:

– Первый раз в Париже?

– Да, – удивляясь неожиданному началу, отвечаю я.

Серьёзный мужчина лет сорока с невозмутимым лицом продолжает:

– И как? Понравилось?

Спрашивает и пытливо смотрит прямо мне в душу, будто ему и правда интересно, понравился ли мне Париж.

Тут я вспоминаю хитрые правила европейского этикета, по которым принято задавать вопросы, ответы на которые тебе совсем не интересны. Ок-ок. Чмок-чмок. Поулыбались и побежали дальше. Что ты ответил, никто не запомнил, а скорее всего, даже не вслушивался.

– Да, – отзываюсь я строго в рамках приличия, чтобы не засорять офицеру голову. Представляю, какой огромной была бы его голова, если бы он каждый день внимательно слушал, как тысяче туристов понравился Париж. Громадные архивы Лувра столько сантиментов не вместят.

– С кем приехали? С бойфрендом?

Пронзительные карие глаза напротив начинают сверлить во мне дыру. Слой пальто уже пройден, теперь горит где-то под шарфом.

– Нет. С п-п-подругой, – начинаю волноваться и чуть ли не заикаюсь. Кажется, бездонная голова офицера не боится лишних данных и о моей личной жизни.

– А бойфренд у вас есть? – сохраняя профессиональную строгость на лице, продолжает пограничник. А его пытливый взгляд уверенно бродит по прямой линии от паспорта до меня и обратно.

– Не-е-т, – уже обалдело отвечаю я. Про себя: «А что, при пересечении границы и такую информацию указывать надо? Что за дела на иностранцев тут ведут?!»

Внезапно пограничник пустился в лес своих философских дум, всё больше отдаляясь от задачи. Ему было всё равно, что все торопятся, и бесконечная очередь за мной уже меня ненавидит. Какое это всё имеет значение, когда речь идёт о главном? Моего собеседника больше интересовало то, как мало в мире хороших людей, что он уже двадцать лет сидит на этом посту и по одному взгляду может раскусить человека, и то, что он видит, ему обычно не нравится.

– Посмотрите на людей за вами, какие злые у них лица.

Я оглядываюсь и вправду вижу толпу, готовую меня разорвать, ведь я всех держу уже минут пятнадцать. Катя по ту сторону контроля прыгает и жестами показывает, что мы рискуем опоздать.

– А вы, вы – другая. Я сразу вижу, что вы хорошая, – не унимается пограничник.

– М-м-можно мой паспорт? У меня сейчас самолёт улетит, – совсем опешив, взмолилась я.

Вскоре пылкий офицер сжалился, написал на моём посадочном талоне свой номер телефона и электронный адрес и со словами «Позвоните мне» всё же меня отпустил.

В самолёте я открыла свой паспорт и не увидела там печати о том, что покинула Францию. Пограничник так увлёкся сердечными разговорами, что забыл мне его поставить. Глядя на посадочный талон с его контактами, я подумала: «Ого! И такое в жизни бывает?!»

Хотя… Разве у любви есть границы? Границы чертят на картах мира, а у чувств человеческих границ нет.

Индийский целитель дело говорит

Все ответы есть в тебе.

Нужно любить в первую очередь себя. Ты можешь всё. Встань и иди! Вы тоже всё это слышали? От мотивационного тренера, какого-нибудь умного сообщества в таком умном Интернете или внезапно прозревшего друга, который косячил-косячил, прям как ты, а потом как прочёл, что возможно всё, да как поверил!

Сидишь порой такой могучий, знаешь, что вся сила в тебе, но на деле так слаб, так хрупок, разболелся весь, и настроения нет. Бывает, годами хандришь. Слушаешь мотивационные речи и говоришь себе: «Встань и иди!» Но нет, сидишь-грустишь и беззащитно жмёшься к дивану, как драный котёнок с оборванным ухом. А на душе вместо могущества то кошки, то черти, то непонятно кто скребётся.

А уж если неудачно влюбился – совсем труба. Умом понятно: нужно выбирать надёжного человека, с которым хорошо. Но нет, какой там! Шальное сердце берёт кого ни попадя. Ты даже смотреть туда не собирался, но на твою голову это чудо само подошло, познакомилось, да потом как натворило делов.

Жила во мне рваная сердечная рана. Кровоточила, гнила, никак заживать не хотела. Несколько лет прошло, но перевязки не помогали. Ни парни симпатичные, ни романтичные – кем ни перевяжи, а осколки сердца всё страдали по той драме.

Ещё бы, сначала тебя очаровывают яркими ухаживаниями, обворожительно улыбаются, нежно обнимают, кружат в танце под «ту самую» песню на концерте «той самой» группы, дарят необыкновенные цветы (не все заценят декоративную капусту, но он тебя разгадал, как никто), приглашают в гости к Булгакову и в ресторан «Маргарита», ведь это так романтично, смотрят на тебя любящими глазами, знакомят со своим лучшим другом – золотой рыбкой, греют твои продрогшие ладони во время снежных прогулок, присылают трогательные смски, стоит тебе отойти на сто метров, и даже придумывают тебе особое имя – Наами, ведь ты особенная.

Ты растворяешься в этой сказке, но вдруг звонит зловещий будильник и резко будит крышесносной мелодией, которая долбит по мозгам, как молоток по металлу. Ты подскакиваешь в холодном поту, протираешь глаза и возвращаешься в реальность. Оказывается, пока между вами происходило волшебство, параллельно он планировал свадьбу. Конечно, не с тобой. С какой-то японкой.

Что?! Японка?! Потому ты и не знала. А как распознать жениха, когда его невеста в другой стране и он общается с ней иероглифами? Даже если бы ты подслушивала его звонки и украдкой читала его сообщения, никогда в жизни не догадалась бы.

Он обливается горючими слезами, но уже ничего не изменишь и не отменишь. Он тебя, конечно, любит, но любит и её, а она первая по очереди. И потом он всегда мечтал жить в Японии. А ты… Ты – его прощальный трофей на долгую память, будет грезить о тебе в тяжёлые минуты супружеской жизни.

И вообще нужно чаще выходить из зоны комфорта, нарушать правила, пробовать новое – он кучу денег отдал за курсы, где его этому учили. Кажется, из-за того, что он осмелел на этих курсах, вы с ним и познакомились.

Через две недели ему идти под венец, но время ещё есть, пока можно побыть вместе, ведь мы такие романтики. Да и потом можно не расставаться, ведь он будет возвращаться в Россию… И правда! Какая отличная идея его осенила, на его взгляд.

И что теперь делать? Как не рухнуть со стула во время этой душещипательной сцены в ресторане с милым названием «Дружба»? Разве что запивать сногсшибательные новости коньяком, хоть ты и не любитель коньяка, да просить официанта подносить его почаще и без лишних вопросов. Хоть с официантом повезло, он оказался на редкость понятливым. В каждой истории хотя бы один герой должен быть на твоей стороне, жаль только, когда это не твой мужчина, а случайный парень из массовки.

На прощание сказать плачущему возлюбленному: «Я тебя люблю!» Услышать эхо в ответ. Обнять его, резко разомкнуть объятия и убежать без оглядки. А после годами листать в памяти страницы этой красивой сказки и слизывать со щёк колкие слезы, стекающие над несчастным финалом. Кажется, романтичную дурочку в тебе уже не спасти.

Однако спаситель пришёл. Откуда не ждали. Поехали мы с подругой в Индию – край слонов, верблюдов, обезьян и, как оказалось, знатных утешителей. Путешествие заслуживает отдельной книги, но сегодня выхватим из него один яркий эпизод.

Ответственный индийский гид Джей вёз нас из Дели в Агру на своём авто. Крутя баранку и поглядывая на нас сквозь шафрановый венок в зеркало на лобовом стекле, он внезапно предложил: «Девчонки, скоро будем проезжать место, где сегодня принимает известный на всю Индию целитель. Он чувствует людей и помогает унять душевную боль. Может, хотите с ним что-то обсудить? Давайте заедем. Мне не сложно».

Не помню, чтобы мы соглашались, хотелось поскорее оказаться в великолепном Тадж-Махале, но почему-то Джей повернул в сторону местечка с экстрасенсом.

Остановились мы у скромного здания, выходим. Джей исчезает в доме и возвращается со словами: «Идите, он вас ждёт, а я на улице побуду».

Не люблю общаться ни с духами, ни с экстрасенсами, совершенно не хочу туда идти, но почему-то мы с Натали уже на пороге этого дома. Ожидаю какого-нибудь старца в длиннополом одеянии в окружении дымящихся благовоний и тлеющих свечей. Но в обычной комнате с белыми стенами нас встречает обычный индиец средних лет в ничем не примечательной одежде. Из необычного только то, что все стены увешаны фотографиями, где наш целитель в окружении благодарных ему людей.

Подруга рассказала свою историю, в ответ целитель задал ей вопросы и поделился своим видением. Я со стороны послушала, вроде ничего страшного не плетёт. Никакой экстрачувствительности у экстрасенса не замечаю, но размышляет вроде разумно. Немножко расслабившись, жду своей очереди.

– Ну, – говорит он и поворачивается ко мне, – а вас какая беда привела?

Я мешкаю, не знаю, что обсудить. Вдруг вспоминаю о незаживающей ране и думаю: «Хм, а тут целитель не помешал бы!» Вслух произношу:

– Один человек разбил мне сердце, – про себя сразу жалею: «Чёрт, как банально начала».

Со скучающим видом (ещё бы, представляю, сколько раз он слышал такую банальщину) целитель начинает быстрый допрос:

– Как его зовут?

– Дима.

– Сколько ему лет?

– 36.

– Сколько ему было, когда это произошло?

– 33.

– Какой у него знак зодиака?

– Лев.

– Да забудь уже этого козла!

У меня аж дар речи пропал от молниеносного совета гуру. Вот и поговорили. В слезах выхожу из дома чудо-целителя, еле дышу, сажусь в машину и вдруг понимаю: «Так вот почему они всей Индией к нему ходят! Дело говорит, да как верно слова подбирает».

У каждого должен быть такой друг, как Вика

Есть у меня бесстрашная подруга Вика, дальше вы поймёте почему.

Она прошла коучей, менторов, психологов, но так и не начала практиковать модную тенденцию не трогать друзей, не пытаться изменить их жизнь и не давать советов, когда не просят. И как же я этому рада! Иначе она стала бы настолько современной и толерантной, что было бы невыносимо скучно. А так, каждое общение с Викой – это огонь! После которого, правда, приходится тушить километровые пожары. Но зато вот кто мастер устраивать эмоциональную встряску, после которой делаешь шаг вперёд. С психологами куда скучнее.

Однажды мы пили пиво в баре, и вдруг Вика попросила меня показать фотографии моих бывших парней. «Ого!» – подумала я. Но, так как тоже изрядно наклюкалась, полезла шарить по папкам с именами «Никогда не заходить» и разблокировать давно забытые аккаунты в социальных сетях. На удивление быстро собрав фотодосье своих бывших, я предложила подруге свой телефон. Сморщившись, она просматривала фото и вдруг резко остановилась со словами: «Смотри, а этот парень был у тебя самый симпатичный!» Заинтригованная, я вырвала телефон узнать, кто же победил в конкурсе красоты на лучшего мужчину в биографии Анастасии П.

Им оказался мой первый парень, который мне дико нравился в студенческие годы. Он и правда был хорош: выразительные голубые глаза, натуральные пшеничные волосы, аккуратные черты лица, над которыми природа постаралась от души.

Мы расстались лет 7 назад по очень странным обстоятельствам. Я точно помню, что обиделась на него, очень обиделась, а на что – не помню. Он в свою очередь обиделся на меня и проклял словами: «Ну и ищи принцев, прынцы есть!» Так и написал, именно через «ы». Это последнее, что я о нём помнила. К слову, проклятье сбылось и позже я встретила настоящего принца, но об этом будет другая история.

Вы ещё помните, что Виктория бесстрашная? Внезапно она завопила: «А давай ему позвоним! Ну-ка, посмотрим его профиль, вдруг там есть телефон».

Какие нормальные люди выкладывают в открытый доступ свой телефон? Но у главного красавчика моей жизни он как назло оказался рядом с фотографией.

Виктория Великолепная безоговорочно его набрала. В трубке ответил хриплый голос. Я тут же поняла, что это не голос моего красавчика, и пыталась донести это Вике, но она настолько вжилась в роль, что было уже не остановить: «Привет, М.! Как дела? А мы тут сидим в баре на Дмитровской, не хочешь к нам подъехать?»

В трубке послышалось возмущение: «Ой, так я же не М. Я его бабушка!»

Виктория была настолько поглощена своей ролью, что совершенно не слышала ответ и продолжала: «Да ладно, приезжай. Мы тут хорошо сидим, пиво пьём, тебя не хватает!» В трубке продолжали возражать: «Я не М. Я его бабушка. Ему что-то передать?»

Не помню, на которой попытке бабушки моя подруга остановилась, наверное, на той, на которой становится стыдно.

Трубка была положена. Мы переглянулись и начали хохотать. Было очень весело всем… кроме меня. Я вроде смеялась, а сама думала: «О-хо-хо, надо написать М., извиниться за это происшествие».

Добравшись ночью до дома, я впервые за долгие годы написала М. сообщение, в котором кратко пересказала историю и передала свои извинения бабушке.

К моему ужасу, М. тут же ответил. Мы разговорились. Выяснилось, что он тоже не помнил, кто на что обиделся. Мы снова стали друзьями, а следующий Новый год встретили вместе в Праге.

Ай да Вика! Ай да неугомонная подруга! Никаких психологов на неё нет.

Шли годы, но Виктория свято хранила свою великолепность. Как-то сидим мы с ней в кафе, куда она пришла после некой целительницы, поднимающей неходящих, ободряющей приунывших, обезболивающей болеющих и всё в таком духе – классика. Полтора часа я слушала об этой волшебной женщине, а потом Вика показала мне её страницу в Интернете, и я чуть в обморок не упала. Это была она…

Мама красавчика Е., по которому я сходила с ума все студенческие годы. Знакомое лицо, та же фамилия. Ну точно, это она!

В 19 лет Е. казался мне идеалом мужчины. Каждый раз, когда я закрывала глаза, он врывался в мои юные грёзы и не давал спать до утра. Увы, на самом деле никакой романтической истории между нами не было. Мы общались, часто пересекались, но ничего достойного ностальгических воспоминаний со вздохами: «Ух, что мы тогда творили!» – так и не случилось.

Сдуру (я же знаю Вику) я рассказала ей эту историю. И что вы думаете? Через пару дней от Виктории пришло уведомление: «Я написала Е. Он ждёт твоего сообщения».

У каждого должен быть такой друг, как Вика, который поддержит в любом сценарии. Ну, или поставит подножку там, где совсем не ждёшь, и, споткнувшись, ты сделаешь сальто и побежишь вперёд ещё быстрее. Всем настоящих Вик!

Мечты коварны, непокорны, но…

Накануне собеседования в компанию мечты я отравилась. И утром, вместо того, чтобы бодро готовиться к подвигам, я не могла встать с постели.

«Как так-то?! Я столько лет к этому шла?!» – где-то внутри отчаянно вопил мой ошарашенный мозг.

Еле поднявшись, я заглянула в шкаф, думая, что надеть, и вспоминая вчерашние упрёки подруг в том, что я слишком соблазнительно одеваюсь, а ко многим моим нарядам только плётки не хватает. Я честно пыталась сменить стиль и накануне целиком обошла крупный торговый центр, выпрашивая у продавцов деловой костюм, но ничего приличного не нашла. Может, вселенная ещё не была готова к смене моего образа, а может, я решила перевоплотиться из «Красотки» сразу в Жаклин Кеннеди и переборщила с запросами – не знаю.

Пришлось надеть маленькое чёрное кожаное платье и 15-сантиметровые каблуки, плётки в доме не нашлось. К упрёкам по одежде подруги добавили, что я заигрываю с каждым мужчиной и слишком много улыбаюсь, поэтому парням сносит крышу сразу после моего «Привет». Надо быть скромнее. Вспоминая, что три из четырёх интервьюеров – мужчины, я приуныла и начала бояться вообще рот открывать, да и смотреть было опасно, а то взгляд у меня, оказывается, тоже нескромный.

Бледная, голодная, всеми осуждённая, на 15-сантиметровых каблуках я еле доковыляла до офиса компании, а там… Автомат для печати пропусков упрямо отказывался печатать мой пропуск. В переговорке возникла загадочная техническая проблема, и первое собеседование перенесли на полчаса. «Отлично, – подумала я, – не только я поломалась, но и они. Во денёк!»

Затем было четыре часа собеседований на двух языках с разбором нового кейса каждые пять минут. На последнем интервью я рисковала провалиться в голодный обморок, но мне всё продолжали задавать мудрёные задачки, а я всё продолжала из последних сил их решать.

Дожив до конца, я заползла в кафе съесть куриный суп, но и суп как назло оказался невкусным, а мне было так плохо, что я забыла сдачу и к тому же переплатила за него в три раза.

Проваливаясь в сон в 7 вечера, я ощущала такую сильную боль, что думала: «Всё, похоже, не проснусь». Но утром я проснулась, а через месяц мне предложили выйти на ту самую работу мечты.

Жизнь – загадочная штука, сложная, многогранная. Никогда не знаешь, из какой подворотни на тебя нападёт беда, а с какой крыши накроет счастьем. Но я знаю одно: мечты сбываются. Все мои мечты сбываются. Правда, обычно это происходит так: п…ц, п…ц, п…ц, п…ц, о, мечта сбылась, п…ц, п…ц, п…ц, п…ц, о, ещё одна! И ещё я знаю: если мечта настоящая, и хочешь всей душой – надо стоять до конца, до победного конца.

Слушатель души

На изумрудном острове заблудилась овца.

Она была не местная и очень одинокая на обильных полях зелёной травы. Разве овцам нужно что-то кроме зелени? Вот и ей казалось, что для хорошей жизни у неё есть всё, однако чувствовала она себя потерянной и несчастной. А тут ещё беды набросились, как бешеные собаки, и кусались со всех сторон. Бедная, бедная овечка.

Этой заблудшей овцой, то есть душой, была я. Я много лет ненавидела свою жизнь и решила сбежать от неё куда-нибудь подальше, например, в Ирландию. За моё благополучие на новом месте и непрестанный поток «зелени» взялась отвечать компания Google, сделавшая мне предложение, от которого было безумием отказаться или на которое было безумием согласиться – как посмотреть. По идее меня отправили в рай: поселили у офиса в центре Дублина, божественно кормили, постоянно развлекали (что ни день, то праздник), предлагали спортзал с бассейном и даже делали массаж, чтобы снимать с моей тонкой шеи напряжение от рабочих будней.

От прошлой жизни не осталось ничего: новое место, новое дело, новое окружение, новый язык и даже новое имя. Только внутренний мир остался прежним. А разве это важно? Говорят, стоит выйти из зоны комфорта, и жизнь заиграет новыми красками. Какими именно не уточняется, но точно не такими, как раньше. Увы, до меня быстро дошло, что смена «зоны» совсем не означает смену ненастья на счастье. Я не учла один нюанс: куда ни поедешь – возьмёшь с собой себя.

Уже в первые недели мне стало ясно: эта работа не для меня, я не для неё, да нам вообще не стоило встречаться. Когда соглашалась, я плохо представляла, чем именно буду заниматься, а когда увидела свои обязанности, то внутренне от всей души протянула: «Бе-е-е!» Я столько лет не любила работать с рекламой, даже не знаю, почему я решила, что в Google она мне вдруг понравится. Вот только чем теперь отдавать всю «зелень», которую компания вложила в мой переезд? Делать нечего, придётся отрабатывать.

Одной беды мало. Судьбе часто кажется, что мы слабо страдаем, надо поддать жару. Внезапно на хрупкую шею испуганной овечки свалился баран её мечты. О чём я только думала, когда мечтала о столь неординарном самце?! Надеюсь, он уже занесён в Красную книгу как вид на грани исчезновения. Даже обидно, что я не могу пенять на произвол судьбы, ведь обрушившийся на меня мужчина был послан точно по моему запросу: красив, как Аполлон, длинные белокурые волосы, голубые глаза, мускулистое тело, умён, талантлив, темпераментен.

Боже, почему?! Ну почему я не попросила у вселенной положить ему ещё и сердце? Хотя бы самый краешек, которым он меня хоть чуть-чуть бы любил. Кажется, сердца у моего барана не было, а если и было, то железное, прям как его мускулы. Было или не было, ясно одно: эта железяка меня совсем не любила. Ходил весь красивый по моей квартире и играл со мной как хотел. А я… я была на редкость покорной игрушкой.

В жизни каждой овцы, впрочем, как и любого другого создания, должны быть лучезарные события, которые греют и наполняют верой в лучшее. Бывало, наша бедная овечка поднимала глаза ввысь и подолгу всматривалась в голубое небо в надежде, что и на неё снизойдёт что-то хорошее.

Однажды сверху что-то свалилось. Нет, не счастье. На землю обрушилась пандемия коронавируса.

Как вовремя! Сколько же людей мечтали работать из дома, чтобы мир так накрыло?! Я точно не мечтала. Шикарный офис едва ли не лучшее, что у меня было. Услужливая судьба наконец исполнила моё давнее желание жить рядом с работой, а не мчаться к ней по два часа каждое утро. Настенька, хочешь жить рядом с офисом – пожалуйста! Только есть ма-а-аленький нюанс: тебе будет запрещено туда ходить полтора года. Одной рукой дали, другой тут же отобрали. Везуха хоть плачь в ту самую медицинскую маску.

Теперь от всех прелестей работы осталась собственно работа. Живёшь у моря, но сидишь дома. Вся жизнь скукожилась до размера компьютера: проснулся и сразу к экрану, вечером выключил комп и пополз спать в соседний уголок. А баран мечты, который «любил» меня всем отсутствующим сердцем, остался верен себе и был краток: «Мы не увидимся, пока пандемия не пройдёт. Разрешено отходить от дома только на два километра, а между нами – четыре. Встретимся когда-нибудь потом». Да, вы верно посчитали: если он пройдёт два километра, и я – два, то получатся разрешённые четыре, вполне можно было встречаться посередине. Вот только это романтика для влюблённых, а он меня совсем не любил.

Ненавистная работа, бессердечный возлюбленный и жизнь взаперти – такой букет ядовитых трав нашей овечке было ой как тяжко переварить. Я думала, что умру, но внезапно умирать собралась моя мама.

Невероятно, как горькая беда может поднять на ноги поникшего страдальца, если она необратимо надвигается на самого главного, самого близкого человека в его жизни. Один телефонный звонок, и я забыла о собственных неурядицах. Бросив ирландскую жизнь, я вернулась в родной городок и направила все оставшиеся силёнки на спасение мамы. Я делала всё, что могла, не отходила от мамы ни на шаг, носилась с ней по больницам и врачам, но она не спасалась. Шли недели, месяцы. Не становилось ни лучше, ни легче. Сил больше не было. Никаких. Ни в теле, ни в духе.

«Если не можешь не сдаться – сдайся!» – пришёл на помощь мой находчивый мозг. Даже самый сильный человек порой вынужден схватиться за голову и признать, что не справится в одиночку. Жертвенная овечка, отправленная богами на шашлык, загорела настолько, что обратилась в уголь по краям. Я сидела в своей комнате, вздыхала и думала, как же всё это пережить? Наверное, когда-нибудь лучшее время настанет, но как дотянуть до него, как не сломаться в столь сильную грозу? Не найдя ответ, я впервые в жизни подумала о психологах. Их же учат вытаскивать людей из беды. Вдруг и мой случай им по зубам.

Наша компания предоставляла услуги психологов, и среди моих коллег встречи с ними были обычным делом. Но я боялась. Мало ли что всплывёт во время душевных раскопок. А вдруг я не кроткая овечка?! Вдруг я – дикий зверь, в которого лучше не заглядывать? Смотреть внутрь себя было страшно, справиться своими силами тоже не вариант. Вися на верёвочке меж двух огней, я решила прыгнуть в сторону осознанного. Казалось, там теплится хоть какая-то надежда.

Собрав всю храбрость в кулачок, я пришла на первый сеанс. Психолог Татьяна внимательно меня слушает, улыбается и кажется очень милым человеком, пока не начинает задавать вопросы. Вы уже знаете, что я могу ей рассказать, от вас-то у меня секретов нет. Как только я дохожу до своей миссии спасти маму, неожиданно она спрашивает:

– А что, если мама умрёт?

Мгновенно я теряю дыхание. Сокрушённая вопросом, я молчу. После минутной паузы выпаливаю:

– Вы… вы – нормальный психолог? Я вам объясняю, что уже несколько месяцев делаю всё, чтобы она выжила. Что за странные вопросы?! Она не умрёт!

Сотрясаюсь всем телом и не могу поверить, что наяву слышу это нелепое предположение. Как оно вообще посмело прийти ей в голову?!

Но Татьяна не сдаётся:

– А всё-таки? Что будет, если мамы не станет?

Начинаю задыхаться. Ниагарским водопадом слёзы льются из моих глаз. Дар речи пропадает, я рыдаю во всю мочь. Минута, пять, десять. Не могу остановиться.

Татьяна смотрит на меня с сочувствием и хранит молчание.

Когда мне становится легче, самым участливым голосом, какой я когда-либо слышала, она произносит:

– Настя, всё, что вы делаете для вашей мамы, бесценно. Но помните: вы не ответственны за её жизнь. Выживет она или нет – зависит не от вас. Это её собственная борьба. Быть рядом, помогать – это важно. Однако поймите, что не всё в ваших силах. Мама может умереть. Однажды это произойдёт. Если вы сможете это принять, станет легче.

Всё ещё всхлипывая, с красным зарёванным лицом, я выхожу будто с похорон, а не с сессии с психологом.

Кажется, будто всё, что долгое время во мне копилось, вывалилось наружу. Чувствую себя опустошённой, но с пустотой приходит лёгкость. Чем заполнить освободившееся пространство я пока не понимаю, но мне явно становится лучше.

Я долго отходила после нашего разговора. Слова психолога о том, что однажды мама умрёт, догоняли меня снова и снова, но чем больше они крутились в моей голове, тем естественнее казалась эта правда жизни. Рано или поздно, так или иначе всё живое прекратит своё существование. И я, и моя мама, и все, кого я знаю, и всё, что я люблю, – всё покинет Землю. Нет, это не значит, что в трудную минуту нужно всех бросать, ведь конец необратим. Мне по-прежнему было не всё равно. Однако с каждым днём я понемногу ослабляла давление на свои хрупкие плечи и перестала требовать от себя сверхъестественных успехов там, где от меня мало что зависит. Сняв с себя ответственность за жизнь другого человека, я вспомнила, что у меня была и своя жизнь, которая пылилась под ворохом чужих дел.

Решено: я по-прежнему буду помогать близким, но буду меньше волноваться и чаще вспоминать о себе.

Я продолжила общение с Татьяной. Нашу следующую беседу захватила моя «любимая» работа. Один мой друг сказал: «Это нормально, когда работа не нравится. Но если утром ты думаешь, что лучше застрелиться, чем идти на неё, вот тогда у тебя проблемы». Я промолчала в ответ, но мы оба всё поняли.

Итак, мы собрались: я, психолог и моя работа. Нам было что обсудить. В моей жизни случилось уже четыре несчастья, то есть места работы, и моё отношение ко всем было одинаковым: ненавижу всей душой. В офисе я праздновала только дни, когда на карту падала зарплата. При этом я была отнюдь не ленивой, всегда много работала и, более того, преуспевала везде, куда устраивалась. Всё это сбивало с толку ещё больше. Будь я ленива, меня бы увольняли. Будь я тупая овца, не смогла бы ни в чём преуспеть. Будь я бесполезна, мне бы не платили такие большие деньги. Как можно быть трудолюбивой, успешной, высокооплачиваемой и при этом хотеть застрелиться при одной мысли о своей работе?! Что не так?! Решение этой головоломки нашлось в горячем диалоге:

– Расскажите, какие чувства у вас вызывает работа? – осторожно начинает Татьяна.

– Ненавижу её.

– Что же вам в ней так не нравится?

Тут я призадумалась. Бывает, всем твоим существом овладевает эмоция, аж трясёт, но ты совершенно не понимаешь, откуда у неё ноги растут. Не люблю и всё тут – первое, что приходит на ум. Да вряд ли эта великая мысль поможет делу… Сжимая лоб в привычную морщину над переносицей, я изо всех сил стараюсь заглянуть в глубины одолевшей меня лютой ненависти и извлечь из темноты ответ. Потихоньку сбивчивые мысли складываются в ясные слова:

– Я с детства плоха в математике. Цифры и счёт в любом виде нагоняют на меня тоску, ну, если только это не крупная сумма на моём банковском счёте. Мне тяжело сидеть в технических документациях. Я даже инструкцию к микроволновке без боли прочесть не могу. От больших объёмов данных подступает тошнота. Сил нет целый день сидеть за компьютером и смотреть в таблички. И знаете, мне совсем не интересны технологии – заявляет сотрудник самой технологичной компании мира.

Кажется, Татьяну нисколько не смущают мои откровения. Дав мне отдышаться, она продолжает спрашивать:

– Почему вы этим занимаетесь, если не нравится?

– Я боюсь остаться без денег. А вы что умеете жить без них?

– То есть вы делаете эту работу из страха?

Хочется обнять этого Капитана Очевидность. Гениальное открытие! Но ухмылка на моём лице нисколько не смущает Татьяну. Как мощный танк, она стремится к ей одной известной цели.

– А что вам нравится делать?

Умеет она спросить… Да если бы я знала, что нравится, занималась бы я нытьём на нелюбимых работах?! Прям зло берёт от этого разговора. Внутренне закипаю, но вслух продолжаю размышлять:

– Я люблю путешествовать… Куда-то идти, ехать, плыть, открывать новые места и наслаждаться красивыми видами. Обожаю наблюдать за животными, рыбами, птицами, общаться с интересными людьми и сочинять тексты об увиденном и услышанном. Мне нравится писать картины по мотивам моих поездок. А ещё люблю выступать на публике с захватывающими историями.