Текст книги "Пояс отчуждения"

Глава 8

В белоснежной комнате на цокольном этаже в западной части молодой ординатор сделал Айле рентген, прослушал лёгкие, изучил глазное дно, кожу и всё время извинялся за то, что прикасался к ней холодными инструментами. У него были умные тёмные глаза и приятное лицо, которое всё время передёргивал лёгкий нервный тик. Врача звали Артур, и, несмотря на молодость, работал он очень профессионально и быстро.

– Оставьте мне хотя бы немного, – вздохнула Айла, когда он взял у неё ещё две пробирки крови.

Сильный спазм заставил его щёку скривиться.

– С вами всё в порядке? – Айла испугалась, что её колкость обидела врача, который всего лишь выполняет распоряжение Авроры.

– Прошу прощения, – извинился Артур. – Прошу прощения, я сейчас.

– С вами всё хорошо? – снова спросила Айла.

– Я? – Парень вздрогнул и растёр тыльной стороной ладони подрагивающую щёку. – Всё нормально, такое часто бывает. Просто нервный тик.

– Вы уверены?

Дверь в кабинет тихо приоткрылась, и в проёме показалась кудрявая голова Джойс. Она, очевидно, не ожидала увидеть в кабинете кого-то, кроме Артура, потому что на её личике появилось выражение крайнего замешательства.

– Я принесла, – сказала она, смущённо улыбаясь. – Куда положить?

Мужчина вдруг замешкался и застыл. Айла заметила, как его шея стала пунцовой.

– С…сюда, – он запнулся и указал на свой рабочий стол, заваленный бланками, среди которых остывала чашка чая.

Джойс проскользнула в кабинет. На этот раз аппарат вентиляции лёгких крепился к её поясу и всё так же тихо жужжал. Девушка прошла к столу и положила на него принесённую толстую папку. В коридоре сидел Орешек и ждал.

– Здравствуй, Орешек, – поздоровался с собакой Артур. – А где же твоя подруга?

Животное гавкнуло, видимо, ответив, что Букашки рядом нет, и, завиляв хвостом, заёрзало на месте.

– Правда, жаль, что тебе сюда нельзя, да? – спросил у пса Артур.

Лохматое чудище снова гавкнуло.

Джойс засмеялась и извинилась, что не может остаться – Аврора дала ей целый список срочных дел, которые нужно сделать до полудня.

– Не страшно, – улыбнулся молодой мужчина.

Повисла неловкая пауза.

– Я потом зайду, – сказала Джойс и юркнула за дверь.

Не нужно было обладать тонкой интуицией, чтобы заметить, как сияли глаза этой куколки, когда она смотрела на Артура, и как смущался сам молодой мужчина.

– Симпатичная, – заметила Айла, едва за Джойс закрылась дверь, – очень симпатичная.

– Что? – будто опомнился Артур, оторвав взгляд от двери.

– А Аврора не против ваших отношений?

– У нас нет никаких отношений, – с печалью ответил Артур, пройдя к столу и взяв принесённую Джойс папку. – И не будет.

– Почему? Потому что её мама – начальник, а вы – подчинённый?

– Всё немного сложнее.

– А что с ней? Джойс будто вся из железа.

– Только на сорок три процента, – поправил её ординатор. – С её болезнью это неизбежно.

– А чем она больна?

– Синдром Ходячего Мертвеца.

– И она тоже? Я уже видела вашего Майло.

– Да, когда-то Джойс тоже станет такой. Сейчас ей семнадцать, и она уже перенесла семь операций. Это кроме тех, что были после взрыва.

– Какого взрыва?

– Её протезы не от болезни, – ответил Артур, но внезапно замолчал, видимо, решая, говорить или нет, но пришёл к выводу, что Айла стоит его доверия. – Однажды кто-то отправил в Пирамиду бомбу. Это был первый день Джойс в качестве ассистента Авроры. Она сидела, разбирала коробки, принесённые курьером. Среди них была и эта, упакованная как подарок. Мы с Домиником как раз из кабинета госпожи Сантери выходили, когда она внесла её в приёмную. Каан только закричать успел, как раздался взрыв. Помню только грохот, то, как полетел к стене и как всё вокруг заволокло дымом. Мортен, наш специалист по оружию, сказал, что взрывчатка была слабой – её хватало только, чтобы убить одного-двух человек. Джойс не погибла, но лишилась обеих ног и руки, а я получил нервный тик.

Айла почувствовала неловкость за своё любопытство.

– Почему Аврора не даст ей ревинтол? Разве он не отвечает за регенерацию повреждённых тканей? Он мог бы помочь при её болезни.

В кабинет вошёл охранник.

– Ты скоро? – спросил он низким рокочущим голосом злостного курильщика.

От неожиданности слуга Асклепия сшиб со стола ёмкость со стерильными иглами, и те со звоном рассыпались по кафельному полу.

– Она опоздает. Ещё один тест. Ты можешь выйти? Я попрошу ньети Адлер снять кофту. Не думаю, что она будет в восторге от того, что обнажённой её увидит кто-то, кроме врача.

Охранник ухмыльнулся, скользнув равнодушными глазами по костлявой фигуре Айлы, но послушно вышел.

– Зачем мне снова снимать кофту? – удивилась Айла, когда входная дверь закрылась. – Вы же уже всё проверили. Или со мной что-то не так?

Артур провёл руками по лимфатическим узлам на её шее.

– Здешних охранников хлебом не корми – дай постоять над чьей-то душой. А я не могу так работать.

– И они всегда наблюдают? – Она покосилась на камеру видеонаблюдения, подвешенную под потолком над дверью. – Но это же неправильно.

– Здесь вообще всё неправильно, – полушёпотом произнёс он.

– Что?

– Ничего.

– Нет, вы только что что-то сказали.

– Это уже неважно. – Артур отошёл и сделал какие-то записи в бланке. – У меня всё. Вы можете идти.

С этими словами он быстро сбросил одноразовые перчатки в вакуумное ведро, мгновенно запечатавшее мусор в пакет, и исчез в проёме двери в смежную комнату.

Глава 9

В кабинете этажом выше Айле выдали белую одежду, похожую на форму интернов, на которой в области сердца была пришита металлическая пластина с выгравированным символом «Мэссив Генетик». Айла переоделась, поправила пучок на затылке и под неусыпным вниманием охранника с несколькими другими новобранцами проследовала в соседнюю комнату.

Она была небольшой, отделанной белыми квадратными панелями. Одну из стен заменяло стекло, за которым стояли врачи и военные.

– Вон она, – зашептала в углу одна незнакомка другой.

– Где?

– Да вон же, с пучком на голове.

– Это вон та, худая?

– Правда, похоже на комнату для допросов? – ухмыльнулся молодой мужчина, вальяжно, как отдыхающий граф, развалившийся на такой же белой, как стены, софе. В руках он держал колоду карт и не глядя перебирал их с ловкостью профессионального крупье. Айла только подивилась, как виртуозно скользкие карточки перепрыгивают между его ловкими пальцами.

– Слишком похоже, – ответила она и огляделась.

Вторая софа, стоящая перпендикулярно первой, была занята молоденькой смуглянкой с волосами цвета чёрного шоколада. Большие, словно подведённые сурьмой глаза и витиеватые узорные татуировки на тыльной стороне её запястий выдавали в ней принадлежность к народу, проживающему на далёком востоке за пределами Перламутровых гор в долине Леванес, известной своими пустынями из красного песка и городами-оазисами, которые война обошла стороной. Она сидела, подобрав под себя ноги, и задумчиво ковыряла ногтем чёрный напульсник. Это были те самые люди, которых Айла ранее видела на экскурсионном этаже. Похоже, мужчина не добился благосклонности девушки и оставил попытки до лучших времён.

В комнате вместе с ними находилось ещё человек пятнадцать. Интересно, где сейчас Бранд? Доложили ли ему о том, что она сейчас пройдёт тест? Она не сомневалась, что доложили – его люди, особенно полковник Скарп, всегда доводят до сведения генерала всю информацию о младших Адлерах. Что уж говорить о тесте крови? Айла не сомневалась, что генерал уже знает, где она и что с ней будет, но, сколько бы ни вглядывалась за стекло, она его там не видела.

Айла села между картёжником и леванеской.

– Фернандо Монтонари. – Мужчина сунул карты в карман и протянул ей руку.

– Каролина. – Она ответила на рукопожатие. – Можно просто Айла.

– Тогда я просто Эрнан.

– Эрнан Монтонари? – улыбнулась леванеска, отчего её остренькое личико стало похожим на мордашку лисички. – Не боишься?

Мужчина снисходительно пожал плечами.

– Я не суеверный, как и мои родители. Просто назвали в честь прапрадеда. Делов-то.

– Так, выходит, ты из тех самых Монтонари?

– Никогда не сидела в полуметре от наследника трона?

– Южные графы никогда не занимали королевский трон, – опровергла его право на престолонаследие девушка.

– Зато дрались за него так, что господи помилуй. Но это неважно – монархии-то уже давно нет.

– Надеюсь, хоть ты-то никого не отравишь? – на всякий случай осведомилась Айла.

– Это будет во многом зависеть от того, удастся ли мне раздобыть в Пирамиде «Сонный пурпур». – Мужчина призадумался. – Или «Амалабрис»? Никогда не мог запомнить, чем мой дед предпочитал травить неугодных политических деятелей и членов семьи. Но, я думаю, всё же стоит попросить Аврору не приводить сюда тигров. Примета плохая.

– Я Ашантима, – спохватилась леванеска и протянула Айле руку. – Зови меня Ашанти или Шан.

Айла пожала ей руку.

– Давно вы здесь? – спросила она, рассматривая людей по ту сторону стеклянной стенки и не понимая странной надежды всё ещё увидеть за ней генерала.

– Я – часа три. От скуки скоро удавлюсь, – ответил Эрнан и запустил пальцы в волнистые чёрные волосы, которые, как, по всей вероятности, и большие клыки, он унаследовал от своего полного тёзки. – Правда, последние тридцать минут общество здесь стало куда приятнее голых стен. – Он подмигнул Ашантиме, а та, сморщившись, как изюм, швырнула в него стёганую подушку, которая угодила прямиком в довольное лицо.

Да, похоже, Айла поторопилась, посчитав, что этот пылкий кантамбриец оставил попытки обратить на себя внимание леванески.

Эрнан рассмеялся и сунул подушку под голову. Айла наблюдала за незнакомцами через стекло.

– Когда уже начнётся этот проклятый тест?

– Тот ординатор, ну тот, с нервным тиком, сказал, что в двенадцать. – Эрнан устроил голову поудобнее на добытом трофее. – Но я слышал, что нас тут задержат – одного из новеньких потеряли…

– …Уберите от меня свои руки! – Дверь снова открылась, и вошли две недовольные медсестры, которые буквально волокли за собой плотного мужика с щетиной, что делала его похожим на стриженого ежа.

– Менейр Талли, идите на место! – ругалась одна, подталкивая мужчину. – Сейчас же!

– О, похоже, его уже нашли. – Эрнан легонько тронул локоть Айлы.

– Я и сам сюда шёл!

– Вы шли к закрытой зоне!

– Святая Гуннильда! А кто виноват, что вашу Пирамиду строил какой-то кретин! В ваших коридорах не разберёшься! Понастроили лабиринтов! А ваши дубины не могли по-человечески объяснить, куда идти? Что, была такая острая необходимость тыкать мне в лицо пистолетом?!

– Сядьте! – Медсестра ткнула пальцем в пустой угол.

– Угол? Мне, по-вашему, пять лет? Я вазу разбил? Почему в угол?

– Сядьте и замолчите, иначе я вызову охрану, и вас свяжут!

Мужчина вырвал у цепких медсестёр свой рукав, насупился и сел на указанное место в углу.

– Раскомандовалась, – проворчал он. – Гоняют туда-сюда, как барана.

С этими словами он сложил руки на груди, о чём-то задумался и замолчал.

– Кстати, говорят, после теста нас представят куратору, – отметил Эрнан. – Слышал, нас будут обучать борьбе и стрельбе и посвятят в радости ближнего и дальнего боя, а через год предоставят «Треангулу» доклад о том, пригоден ли каждый из нас к службе или нет. Все, у кого будет хорошая характеристика, попадут в специальный отдел, а те, кто не дотянет до нужного балла, останутся в массовке, а это значит, что в случае начала войны между городами первые присоединятся к элите и будут управлять войсками, а вторые попадут в мясорубку.

– То есть как это? – Тонкие брови Ашанти взмыли вверх. – Всех, кто не получит нужный балл, отправят на войну, как пушечное мясо?

– Шан, это просто слух.

– А если это правда?

– Откуда ж мне знать?

– Будет-будет война, – забухтел оскорблённый своим наказанием в углу менейр Талли. – Львиная Лапа всё под себя подмял, все города высосал и косточки обглодал. Думаете, им это нравится? Будет война, вот увидите. Налетят истребители на Гёльдерлин, несмотря на карантин, и оставят от нас только пепел и кости.

– В таком случае я бы постарался набрать баллов побольше.

– Тебе легко говорить, – фыркнула леванеска, – ты из военной семьи.

– Военная династия Монтонари закончилась на моём отце, а я половину жизни просидел за карточным столом. У меня нет никаких преимуществ. Хотя, соглашусь, мотивация не попасть в самое пекло весьма неплохо подогревает желание показать себя с лучшей стороны. Вот ты мне скажи, Шан, как здесь вообще оказалась именно ты? Это ты-то будешь воевать? Ты же размером с мизинчик. Признавайся, тебя продали Пирамиде? – с усмешкой поинтересовался Эрнан, за что получил ещё один испепеляющий взгляд. – Понял, молчу.

Когда он поднял обе руки в жесте полной капитуляции, край его рукава сполз и из-под него показалась татуировка в виде стрекозы.

Мужчина отследил обращённый на него озадаченный взгляд и одёрнул рукав.

– Это было давно. Не пугайтесь.

– Не знала, что илайцы бывшими бывают, – усомнилась в его отказе от прошлого Айла.

– Бывают, – ответил Монтонари, – когда сбегают из Катакомб среди ночи, уклоняясь от пули.

– Так ты видел Тёмного Илая? – высунулось из-за плеча Айлы встревоженное личико Ашантимы.

– Видел.

– И какой он?

– Живучий.

– Я слышала, это илайцы взорвали тот мост.

– Не, они бы не стали. Илай только и делает, что портит кровь Вольски, а мост принадлежит не им, а городу. Думаю, это отверженные постарались. Если кому этот взрыв и был выгоден, то только им.

– И какая же выгода? – подвергла сомнению его слова Айла.

– Пирамида посчитала их непригодными для тестов, и поэтому они не хотят, чтобы кто-то ещё попал сюда. От взрывов Илая только кошелёк Вольски страдал, а тут? Город вместо того, чтобы закупить еду, потратит баснословные деньги на ремонт. Чтобы покрыть свои расходы из-за того, что не получит от города, Львиная Лапа взвинтит цены. Так что спасибо отверженным – наши кошельки снова опустеют.

– Адлер! – выкрикнул кто-то из охраны. Лысая голова на мгновение показалась в дверном проёме. – На минуту.

– Да чтоб вас…

Айла вышла в коридор. Там её ждал Артур, который ткнул в её шею какой-то ручкой и, получив только ему понятные значения на миниатюрном экране монитора, извинился и отпустил девушку обратно.

– Дубина, – выругался на него кто-то из врачей.

Когда Айла вернулась, лица Эрнана и Ашантимы заметно изменились.

– Неужто тот самый генерал? – едва ли не промурчал Монтонари.

– А у тебя с этим будут проблемы? – Айла села на место.

– Нет. У меня нет. Но я не берусь утверждать за остальных. Ты бы слышала, как тут зашептались, когда ты вышла.

Эрнан привстал на локоть и прошептал, как заговорщик:

– Слушай, а это правда, что твоего отца заказали?

– Правда, – ответила Айла.

– Его застрелили, когда он выходил из «Треангула»?

– Пуля в сердце.

– И стрелка не поймали?

– Нет. Полковник Скарп тогда всех военных на уши поставил, тряс за грудки начальника ГБР, заставил просмотреть все записи с уличных камер, да куда там? На месте ни единого отпечатка, кроме следа от стоптанного ботинка, даже камеры ничего не увидели. Не нашли ни стрелка, ни ствол.

– Соболезную, – сказал Эрнан.

– Ой, тоже мне, нашёл кого жалеть! – вдруг вырос как из-под земли какой-то, судя по внешности, беглый эвдонец, который до этого подпирал плечом стену. – Она Адлер. Если бы не её папаша, не гнили бы мы сейчас в этой клетке.

– За языком следи, – спокойно осадил его пыл кантамбриец. – Про карантин не слышал?

– Да пошёл он! И она пошла! С этой фамилией ей все двери в городе открыты. Что ты здесь забыла? У самой-то денег куры не клюют!..

– А на это похоже?

На это было не похоже.

Рыжий поборник справедливости пожевал губу, глядя на запавшие щёки дочери ненавистного генерала, и вернулся на место.

За стеклом появилось какое-то движение. Люди по ту сторону обернулись, будто к ним кто-то зашёл. Это был тот чернобурый южанин, с которым Айла столкнулась у лифта. Вместе с ним шёл другой военный, с подполковничьими полосками на погонах – здоровущий, чёрный, лет сорока пяти. Айла сразу его узнала, как только увидела. Его и его огромные чёрные кулаки, которыми он ей, десятилетней, оставил шрам у виска. В руке он держал автомат. Роман, который тоже показался из-за угла, что-то говорил чернобурому. Походило на то, что они спорили. Нехорошее предчувствие заскоблилось внутри.

– Интересно, зачем им оружие? – хмыкнул Эрнан, указав подбородком на подполковника. – Нам решили провести инструктаж по стрельбе?

– Это «Скорпион 861», – опознала оружие Айла. – В секунду может выпустить до пяти патронов. Облегчённый, эргономичная рукоятка. Раньше такие делали с магазином на сто патронов, сейчас в него может вместиться до трёх сотен, в зависимости от модели. Такие сейчас выдают всем военным в качестве табельного оружия…

– Просим вас встать в один ряд, – попросил женский голос из динамика над окном. Новички лениво повставали с мест и выстроились от стены до стены.

Подполковник что-то сказал южанину и заставил того взять «Скорпион», а тот выругался, бросил оружие на стол и уже собрался уходить, как чёрная лапа с силой схватила его за плечо и заставила остановиться. Разговор был коротким и жёстким и закончился тем, что цыган снова взял «Скорпион».

Люди по ту сторону стекла закрыли уши руками, будто готовясь наблюдать что-то громкое, но рутинное. Новобранцы настороженно следили через окно, как цыган метался по комнате, порываясь снова бросить автомат, но уже в подполковника, а сам подполковник вдруг достал из кармана какую-то штуку, похожую на крошечный пульт с единственной кнопкой, и грозно что-то сказал. Цыган опустил голову, по всей видимости, проиграв в словесной битве, сжал челюсти и прошёл к двери в помещение для теста. Секунда, и двери в комнату с ударом распахнулись, едва не слетев с петель. «Скорпион» взмыл вверх. Всего за мгновение неведение и любопытство обернулись животным испугом и паникой. Какая-то девушка закричала, и через миг её вопль прервал оглушительный грохот автоматной очереди.

Наблюдать за чем-то рутинным не получилось. Подполковник с плохо скрываемым отвращением отвернулся, делая вид, что происходящее за стеклом его не касается. Кто-то из наблюдателей сильнее зажал уши руками и прищурился от ярких вспышек от выстрелов, кто-то спрятался за компьютерный монитор, одну медсестру стошнило, другая выбежала из комнаты в слезах.

Десять секунд. Это всегда длилось десять секунд. Этого времени было достаточно, чтобы выпустить в новичков все патроны. Вдруг стало тихо. Наблюдатели вытянули шеи, пытаясь рассмотреть, что происходит за стеклом. Окно в комнату для теста, секунды назад бывшее прозрачным, теперь покрывала пыль из алых брызг, которые быстро собирались в капли и ползли по гладкой поверхности к полу. Некогда белое помещение стало похоже на место, где только что забивали скот. Мягкие стены стали бурыми и испещрёнными сотнями дырок от пуль. Внутри, лёжа на полу, стонали израненные люди. Айле три пули попали в живот, Эрнану пробило спину и бедро – в него попало большинство пуль, предназначенных ей и Ашантиме. Леванеска была ранена в голени и лодыжки.

Никто из людей за стеклом не торопился двигаться с места. Наоборот, все они застыли на местах, как ледяные фигуры, и наблюдали за действиями стрелка. Южанин бросил автомат в угол и сомкнул руки за спиной.

– Меня зовут Доминик Каан, для вас капрал, и первое – нет, вы не умрёте.

Его голос звучал злобно и резко, и в него больше не хотелось завернуться, как в плед.

– Второе – теперь так будет всегда. Поэтому советую учиться терпеть боль. И третье – как вы поняли, вы не неуязвимы. Потеряете руку – новая не отрастёт. Завтра в 6.30 всех жду в тренировочном зале на цокольном этаже. Без опозданий. Свободны. И да, шрамы останутся.

С этими словами он покинул помещение. И только тогда в комнату вошли врачи. Среди них был и Артур. Он быстро задрал кофту Айлы и осмотрел раны.

– Больно! – простонала она, в ужасе глядя на зажатые дрожащими руками кровоточащие раны.

Артур отодвинул её руки и вылил на отверстия от пуль какую-то жидкость. От боли у Айлы потемнело в глазах.

– Жжётся! – закричала она, и из её глаз брызнули слёзы. – Жжётся!

Артур перевернул Айлу и осмотрел выходные отверстия на спине.

– Нужна всего пара секунд. – Артур прижал к её ранам марлевую салфетку. – Вот так. – Он убрал салфетку и тронул рану, края которой сразу перестали кровоточить. Он достал бирку с надписью: «Реакция 1» и прицепил её к запястью Айлы. Пулевое отверстие начало быстро затягиваться прозрачной коркой.

– Теперь вы знакомы со своим куратором.