Текст книги "Путешественница во времени. Грани настоящего"

Глава 9

Спустя полчаса после их ухода я поняла, что больше не могу сидеть на одном месте. Мыслей, впечатлений, эмоций внезапно оказалось слишком много, хотя я уже полностью поверила во всё услышанное. И если мне и хотелось думать, что двое магов на нашей с Теей кухне, рассуждающие о балансе сил и убийствах, мне только привиделись, то лежавшая передо мной книга в вытертом переплёте была самой настоящей. Сейчас, пока она просто лежала на столе, от неё не исходило никакой угрозы, но она всё равно продолжала притягивать мой взгляд.

Нечего было и думать о том, чтобы сразу заняться переводом заклинаний, написанных от руки на жёлтых страницах, несмотря на все мрачные предостережения магов о том, что у нас оставалось мало времени. Меня переполняла беспокойная энергия, которая срочно требовала выхода, так что я решительно отправилась в коридор, надела куртку и, сунув в карман ключи, вышла на улицу.

Совершенно не следя за маршрутом, я около часа бесцельно бродила по окрестным улицам, не зная, куда иду. Мне повезло, что был воскресный день – машин на дорогах почти не было, и я практически не рисковала оказаться сбитой, поскольку моя внимательность сегодня явно оставляла желать лучшего. Погода по-прежнему была хмурой, и мне попадались лишь редкие прохожие. Но прогулка подействовала благотворно на моё взбудораженное сознание. Суматошные мысли наконец-то перестали теснить друг друга, а голова начала соображать.

Майкл и Розмари, конечно, не всё мне рассказали. Да и с чего бы? Я совершенно посторонний человек, и сразу же посвящать меня во все тонкости было бы глупо. Но вопросы у меня по-прежнему имелись. Как эти двое очутились на месте ритуала на следующее же утро после его проведения? Розмари сказала, что равновесие сил сместилось ещё до ритуала. Почему? Играет ли это значение? Во что я вообще ввязалась, если двух магов, имеющих какое-то представление о происходящем, попытались убить на следующий день? Кто такие «тёмные», которых Майкл и Розмари упоминали в своём разговоре? И, наконец, какой глобальный катаклизм собирается организовать этот таинственный маг, готовый ради достижения своей цели не щадить чужие жизни?

Жаль, конечно, что я не могу рассказать друзьям, какая правда мне открылась. Даже смешно – мне попала в руки эксклюзивнейшая информация о сверхъестественном мире с солидным доказательством в виде книги, которая буквально сочится чёрной магией, а я работаю на сообщество, которое как раз изучением этого сверхъестественного и занимается! По-хорошему, мне стоило бы прямо сейчас схватить книгу и помчаться в офис «Искателей», и пусть уже они разбираются с внезапно привалившим к ним счастьем. А если и впрямь удастся её перевести? Искатели мне тогда сразу медаль дадут и звание академика за огромный вклад в науку! Неплохое достижение в двадцать четыре года, не так ли? Но ни о том, ни о другом я никогда не мечтала, а вот с друзьями, конечно, хотелось бы поделиться – ведь Шарлотта, Алекс и Мартин уж точно имели право знать, из-за чего вчера им угрожала опасность…

Но нельзя. Дело было не в том, что я глубоко прониклась оказанным мне доверием, вовсе нет. Розмари и Майкл были мне симпатичны, но с ними всё же стоило быть осторожной. Кто их, этих магов, знает? Что у них может быть на уме? Но если они правы, и их и в самом деле пытались убить только за то, что они могли знать что-то лишнее и стать помехой таинственному колдуну, то мне уж точно следовало держать рот на замке. Раз эта книга считается утерянной, то пусть остальные маги думают так и дальше. Целее буду.

Или отказаться?.. Позвонить им и сказать, что я не хочу иметь с этим ничего общего? Зачем я вообще на это согласилась? Возможно, сперва я действительно сочла всё происходящее интересным, но это было до того, как я поняла, что здесь замешаны убийства. Может, отказаться, не связываться, раз всё происходящее так опасно? В конце концов, тяги к геройству у меня никогда не было, и в борцы с магической преступностью я никогда не записывалась! А тут заранее не угадаешь, какими последствиями будет для меня чревата эта авантюра!

Но, с другой стороны, вдруг Майкл и Розмари правы? Вдруг, если сейчас ничего не предпринять, и впрямь начнут погибать люди? Мартин уже в больнице, у Патрика рука на перевязи, Алан Маршалл тяжело ранен… И это всё лишь случайные жертвы! Те, кто просто оказался не в том месте и не в то время! И, если бы Майкл не был готов к нападению, Алекс, Шарлотта и я могли погибнуть! И что, теперь просто стоять скромно в сторонке, пока какой-то маньяк убивает людей?

Особенно сильный порыв ветра ударил мне в лицо, так что я была вынуждена остановиться и натянуть на голову капюшон, пережидая шквал. Волосы лезли в глаза, мешали видеть, но мне удалось разглядеть, как угрожающе раскачивались деревья неподалёку. Аномально сильный ветер, вспомнилось мне. О нём ещё в новостях говорили.

Равновесие сил сместилось, как сказала Розмари. Это замечают даже обычные люди, хоть и не понимают, что происходит.

Я этим займусь, наконец – твёрдо решила я. Хотя бы начну. Не знаю, о каких ужасах мне поведает принесённая книга, но попробовать разобраться стоит. Если же выяснится, что всё совсем плохо, или ситуация начнёт выходить из-под контроля – брошу в ту же секунду. От этой мысли мне даже стало как-то легче.

Домой я вернулась успокоенная и взявшая себя в руки. Однако прошло ещё несколько часов, прежде чем я заставила себя сосредоточиться на деле и приступить к переводу. Тея уже давно вернулась домой, и я выслушала поток изумлённых ахов – Тея заметила цветущую орхидею. Затем сестра закрылась у себя в комнате с ноутбуком и наушниками – собралась смотреть сериал. Убедившись, что Тея слишком увлечена перипетиями сюжета и обо мне в ближайшее время не вспомнит, я поднялась к себе, прикрыла дверь и аккуратно, на вытянутых руках, достала книгу из ящика, положив её на письменный стол. Мне инстинктивно не хотелось подносить её близко к себе. Едва я прикоснулась к обложке, как снова ощутила неприятный холод, но больше никаких спецэффектов, вроде шепчущих голосов и пророческих видений, не последовало.

Майкл сказал, что эта книга полна чёрной магии… Интересно, как это возможно? Согласно прочитанным мной фантастическим романам и просмотренным фильмам, вещь могла стать магической лишь в двух случаях: если над ней провели специальный ритуал и сделали из неё амулет, или же если с помощью этой вещи совершали настолько ужасные деяния, что она напиталась некоей отрицательной энергией. Первый способ обычно срабатывал с мелкими предметами, из которых делали талисманы и амулеты, а второй – с оружием, которым совершали особенно жестокие убийства. А с книгой что? На амулет она не тянула, на оружие – тем более. Разве что ей забили кого-нибудь насмерть?.. Но на переплёте кровавых пятен вроде нет…

Недовольно фыркнув, я потрясла головой, отгоняя эти мысли. Только разгулявшейся фантазии мне для полного счастья сейчас не хватало!

Я включила настольную лампу и наклонила её пониже, чтобы круг света, в который попала книга, был как можно ярче. Развивайся события в каком-нибудь фильме, исследователь взял бы лупу, тщательно изучил обложку, рассмотрел бы страницы и уверенно резюмировал, где, когда и предположительно кем была создана книга. Но у меня подобных знаний не было, а был только опыт описи старых книг, который я приобрела во время практики в научной библиотеке моего университета в отделе редкой книги. Итак, какие выводы можно сделать?

Книга очень старая. К старым европейским издательствам она не имеет никакого отношения, вся она написана целиком от руки. Бумага старая, пожелтевшая, но целая, без дыр. Водяных знаков нет (а если бы и были, вряд ли я смогла бы придумать, что с ними делать). Единственный вывод, который мне удалось сделать, – изначально это было несколько тетрадей, которые впоследствии переплели вместе.

Ладно. Что можно сказать о тексте? Книгу явно писали не сразу, а в течение многих лет: чернила на некоторых страницах выцвели так сильно, что их было почти не разобрать, а на других остались вполне чёткими. Все записи были сделаны на древнеирландском, даже пояснения к руническому алфавиту, который я обнаружила целиком на одной странице где-то в середине. Неизвестный мне маг оказался очень аккуратным – всё содержимое книги было разбито по главам, а в начале страниц шли подзаголовки. Затем я заметила, что некоторые разделы были датированы. Заинтересовавшись, я пролистнула всю книгу от начала до конца. Итог был таков: самая ранняя дата обнаружилась на странице, где некогда чёрные чернила стали бледно-серыми – 1621 год. Самая поздняя – под знакомым изображением рун, которое было вполне чётким и легко читалось. Это было описание ритуала, который мы обсуждали сегодня с Розмари и Майклом – тысяча восемьсот восемьдесят пятый год.

Ого. Так этот ритуал настолько старый? Его изобрели почти сто тридцать лет назад, и кто-то решил, что сейчас самое время его применить?

Решив начать с наименее сложного, я открыла страницу, отмеченную тысяча восемьсот восемьдесят пятый-м годом. Работа оказалась неожиданно трудной, несмотря на все мои познания в древнеирландском языке и хорошую сохранность записей. Провозившись больше трёх часов, я наконец устало откинулась на спинку стула, обозревая результаты своих трудов. За окном давно стемнело, и лампа на столе была единственным источником света в пределах видимости. Книга в тёмном переплёте смотрелась особенно зловеще и невольно притягивала взгляд.

Мне удалось узнать не так много нового. Майкл и Розмари днём изложили суть ритуала почти слово в слово, как было рассказано в книге, только более сжато. В книге же подробно излагалось, что означает каждая руна, и были приведены конкретные рассуждения о том, к чему может привести нарушение баланса сил в природе. По мнению автора, в магически нестабильной среде колдуну становились подвластны поистине масштабные и разрушительные заклинания, которые в обычных условиях осуществить практически невозможно. Природные катаклизмы, эпидемия чумы в крупных населённых пунктах, засуха на полях, уничтожение посевов или мор скота – вам становится доступен любой каприз. На фоне всего описанного, нынешние погодные изменения казались сущей безделицей.

Однако не было не сказано ни слова, что из всего этого задумал таинственный маг. То ли он не хотел делиться своими планами, то ли просто использовал эту книгу как руководство…

Впрочем, о чём это я? Ритуал был записан в конце девятнадцатого века! Конечно, эти два мага – тот, которого Майкл и Розмари остановили несколько лет назад, и тот, который действует сейчас – лишь провели уже записанный ритуал!

Я задумчиво прикусила кончик шариковой ручки. Приступить, что ли, к переводу следующей страницы? Там уже какая-то пентаграмма была изображена… За сегодняшний вечер я, конечно, не управлюсь, но хотя бы начну…

Телефон зазвонил так внезапно, что я вздрогнула. Оказывается, я так увлеклась изучением сложных символов и непонятных слов, что совершенно выпала из реальности, и резкий посторонний звук здорово меня напугал. Сообразив, что это было и, ругнувшись себе под нос, я пошуровала рукой в стороне, выудив из-под исписанных листов бумаги мобильник. На дисплее высветилось имя «Шарлотта».

– Привет, – поздоровалась она. Голос звучал устало, и я только сейчас вспомнила, что они с Алексом сегодня возвращались в особняк. – Ну, всё, я только вернулась домой. Патрик из нас с Алексом всю душу сегодня вытряс, так что, надеюсь, у тебя день прошёл веселее, чем у нас…

– Это точно, – неосторожно согласилась я, и тут же прикусила язык. Но подруга, к счастью, слишком хотела пожаловаться на жизнь и не обратила внимания на оговорку.

– В общем, мы впустую потратили весь день. Припёрлись с утра пораньше в этот особняк, а там до сих пор полиция и ещё какие-то службы… Ну, Алекс как обычно взял общение с ними на себя, и нас оттуда хотя бы не выставили. На этом наше везение кончилось. Полдня проторчали там и ничего не обнаружили! Ничего странного или необычного! Ни одного подтверждения, что Патрик был прав!

– Прямо совсем? – уточнила я, вспомнив объяснения моих сегодняшних гостей касаемо того, что вчера произошло.

– Совсем! И, главное, Патрик упорно не верит, что там ничего не было! Мы весь особняк обошли взад, вперёд и наискосок, заглянули в каждый угол, блин! И ничего! А он твердит – вы просто плохо смотрели! В общем, полная ж…

– Понятно, – стараясь сделать так, чтобы мой голос получился исполненным сочувствия, сказала я. Выходит, вчерашний несостоявшийся убийца никаких следов не оставил… Или оставил, но успел их все ликвидировать. – И что теперь?

– А хрен его знает, что теперь, – раздражённо отозвалась Шарлотта и, не стесняясь в выражениях, присовокупила ещё несколько слов. – Пускай Патрик думает. Мы с Алексом свою работу сделали. Завтра, кстати, собираемся к Мартину в больницу. Ты с нами?

– Конечно, – без колебаний подтвердила я.

– Ну, хорошо. Ладно, пойду я спать, наверное… У тебя-то ничего сегодня не случилось? Чего-нибудь интересного?

– Н-нет, – запнувшись, сказала я. Какое-то мгновение я ещё боролось с желанием выложить всё то, что я сегодня узнала, но здравый смысл в итоге победил.

– Ладно, – устало сказала она. – Пойти, что ли, моему байкеру написать?.. А то Майкл со вчерашнего вечера никак не давал о себе знать. Впрочем, чёрт с ним, с этим Майклом. Байкер всё равно круче. А Майкл даже не позвонил…

«И я бы не особо рассчитывала, что он ещё позвонит» – пронеслось в моей голове. Но говорить эти слова вслух я не стала.

– Кстати, – вдруг оживился в телефоне голос Шарлотты. – Совсем забыла тебе сказать! Мне звонил сегодня этот журналист, Ричард Арчер. Он тобой явно заинтересовался, просил дать телефон. Хочет снова увидеть тебя.

– Вы и телефонами успели обменяться? – удивилась я, почти не вдумываясь в её слова. В мыслях я уже вернулась к книге перед собой и Шарлотту слушала вполуха.

– Да, пока вчера ждали врачей. Но я тут совершенно ни при чём, а вот с тобой он хотел бы встретиться. Сказал мне, что хотел бы взять у тебя интервью. Интересно, что он под этим имел в виду?..

– Зачем? – рассеянно спросила я, перекладывая перед собой бумажки с набросанным на них переводом и пропустив ехидный намёк Шарлотты мимо ушей. Не потерять бы ничего из собственных записей… Может, пронумеровать их? Или сразу завести толстую тетрадь? – Я не расскажу ему ничего интересного. Когда произошёл взрыв, я всё время была рядом с тобой.

– Взрыв? – недоумённо переспросила она.

– Ну, люстра взорвалась, – торопливо пояснила я, когда поняла, что едва снова не сморозила лишнее. Шарлотта ведь наверняка запомнила только то, как разбились окна, а взрыв, благодаря вмешательству Майкла, она даже толком не ощутила.

Шарлотта вздохнула.

– Джейн, зачем люди разного пола обычно встречаются? Помимо работы?

Позабыв о древнеирландской письменности, я даже села прямее и насторожилась. Так дело не в журналистском расследовании и чисто профессиональном интересе? Ричард «заинтересовался» мной в совершенно другом, но тоже вполне понятном смысле? Эта новость вызывала смешанные чувства. С одной стороны, приятно, конечно… Но с другой, сразу возникала мысль о развитии «отношений», которое закономерно могло последовать за этой встречей.

Все мои предыдущие «отношения» выходили так себе.

В моей жизни их было четыре или пять, и все проходили по совершенно одинаковому сценарию. Время от времени возникали некие молодые люди, примерно мои ровесники или на пару лет постарше. Свидания происходили где-то раз-два в неделю – и я сама, и молодые люди обычно были обременены работой и учёбой, и свободное время у всех было в дефиците. До серьёзных отношений дело никогда не доходило – я решительно говорила «адью» и возвращалась к привычной жизни.

Вот скука.

Может, это со мной что-то не так?

Ведь все молодые люди были милыми, образованными, на шее у родителей не сидели. Хамов и недоумков среди них тоже не было, говорили они все грамотно и без ненормативной лексики, и даже некое подобие чувства юмора у всех присутствовало… Вроде бы всё нормально! Я не могла чётко этого объяснить, но просто невозможно, невозможно было тянуть лямку с этими «отношениями»! Конечно, я прекрасно понимала, что такой любви, как в романах, не существует, и ждать «огромного всепоглощающего светлого чувства», от которого «дрожат колени» и «как бабочка, колотится сердце» абсолютно бессмысленно, а герои-любовники, если и встречаются в жизни, то оказываются совершенно никчёмными, ни к чему не приспособленными типами. Вон, взять хотя бы этого Майкла Фостера – красавец, каких мало, обаятелен, галантен и в то же время не внушает никакого доверия. Но хотелось всё же каких-то сильных эмоций, сильных переживаний, чтобы действительно стремиться на встречу с человеком, желать снова увидеть его, а не просто тащиться на свидание, словно выполняя какую-то рутинную необходимость! Мол, мне уже вроде как за двадцать и надо поддерживать хоть какую-то видимость присутствия личной жизни – главным образом, не для себя, а для знакомых. Себе-то какой смысл врать? И так понятно, что всё это просто притворство, обман!..

– Джейн, ну так что? – поторопил меня голос в трубке, когда пауза начала затягиваться. – Зря отказываешься, между прочим. Он ничего. А не понравится – так и пошли его к чёртовой матери после первого свидания.

Ничего? В целом… Наверное, да. Я попыталась вспомнить, как журналист выглядел на приёме. Милый, симпатичный. Заметно ниже меня ростом, к сожалению… Но зато с чувством юмора, что немаловажно. Правда, никакого притяжения к нему я во время нашего разговора не ощутила, но я даже не была уверена, что подобное в принципе существует. И что я теряю? Максимум – свободный вечер, которых у меня и так выше крыши. А так хоть пообщаюсь с новым человеком…

– Хорошо, – решилась я. – Диктуй его номер. И можешь отправить ему мой.

– Правильно, – одобрила та. – Потом расскажешь, как он тебе.

Глава 10

В больницу мы отправились на следующий день с утра. Договаривались встретиться у больничных ворот, и в итоге все приехали вовремя – даже Шарлотта, памятуя о данном Алексу обещании. Посетителей в этот час было не очень много, и нас быстро пропустили. Получив указания у администратора, на какой этаж и в какую палату нам идти, мы направились к лестнице. От Алекса мы знали, что Мартин очнулся ещё вчера и уже более или менее пришёл в себя, так что повидать его можно, хоть и недолго.

Сама больница производила тягостное впечатление. Конечно, она была очень современной, светлой, чистой, но от навязчивого запаха лекарств избавиться не получалось, и он постоянно напоминал о месте, в котором мы оказались.

Поднявшись на нужный этаж, мы сразу обратили внимание на странную суматоху, которая здесь царила. За стойкой дежурной медсестры никого не было, а в конце коридора торопливо ходили какие-то люди. По халатам можно было распознать врачей, но промелькнула и пара обычных курток. Мимо нас, бегло нам улыбнувшись, проскочила невысокая полная медсестра в форменной робе, и устремилась туда же. Озабоченно покрутив головой, Алекс указал нам на дверь, над которой висела цифра два – именно в этой палате лежал Мартин. Поскольку суматоха творилась в стороне и к Мартину явно не имела никакого отношения, мы облегчённо перевели дух и зашли внутрь.

Мартина разместили в двухместной палате, но сейчас вторая койка пустовала. Сам Мартин лежал, укрытый по пояс одеялом, и количеством бинтов напоминал мумию, на которую надели больничный балахон. Рук под бинтами было почти не видно, но вот голова и шея оставались открыты, если не считать нескольких пластырей. Очки лежали на тумбочке рядом, так что в первый миг я его даже не узнала. Парень был бледен – под стать своему одеянию – и с зеленоватыми кругами под глазами. При нашем появлении он удивлённо нахмурился и посмотрел с недоумением, словно впервые нас увидел.

– Шикарно выглядишь, – сообщил ему Алекс. – Жаль, что сейчас не Хэллоуин. На конкурсе страшных костюмов ты бы взял гран-при безо всякого костюма.

Тот слабо улыбнулся, и у меня отлегло от сердца – Мартин уже не так сильно походил на свежий труп.

– Мартин, как ты? – заботливо спросила Шарлотта, а затем торопливо уточнила. – Говорить можешь? Или хотя бы головой кивать?

– Могу, – хрипло отозвался он, и в его голосе мне послышалось негодование. – Я же не при смерти лежу! Жить буду, это я вам точно могу сказать.

После этих слов мы ощутимо расслабились. Атмосфера заметно разрядилась, и в палате словно сразу стало легче дышать. Ничего непоправимо-страшного всё же не произошло. Мартина прооперировали, он уже пришёл в себя и обязательно поправится. В конце концов, он же молодой парень, не старый пень!

– Лучше расскажите, что у вас там происходит, – попросил он. – Я же тут вообще не в курсе событий.

– А чёрт его разберёт, что у нас там происходит, – весело сказал Алекс, обрадованный этой просьбой. Раз человек интересуется делами внешнего мира, значит, отбрасывать в ближайшее время коньки он точно не собирается. – Патрик совершенно уверен, что на приёме постарались сверхъестественные силы. Уж не знаю, в чём заключался их план, но народу пострадало довольно много. Мы с Шарлоттой вчера ездили туда, просидели полдня, помозолили глаза полиции, метеорологам, службе газа и ещё почему-то санэпидемстанции. Не знаю, кто их туда позвал. И ничего не обнаружили! Ни надписей, ни пентаграмм, ни жертвоприношений! А Патрик ещё недоволен остался, хотя, интересно, на что он рассчитывал? Что преступник оставит там свою визитную карточку и волшебную книгу с заклинаниями, чтобы мы точно знали, с чем имеем дело?

На его последних словах я нервно дёрнулась, но Алекс и Шарлотта, смотревшие на Мартина, ничего не заметили, а сам Мартин смотрел куда-то вдаль. Книга заклинаний в наличии как раз имелась, и мне снова стало неприятно при мысли, что я ничего не могу рассказать друзьям.

– Жаль, что тебя с нами не было, – добавила Шарлотта. – Может, ты бы что-нибудь увидел необычное. По твоей специальности.

– Понятно, – задумчиво протянул Мартин. – А что с теми рунами и камнями, с которых всё началось? Джин, ты смогла их всё-таки расшифровать?

– Джейн, – машинально поправила я его, услышав странную переделку моего имени. Шарлотта сделала страшные глаза – мол, что ты к раненому человеку цепляешься? Может, ему сложно произносить отдельные звуки!

– Джейн, – послушно поправился Мартин. – Извини. Так что с ними?

– Я не уверена до конца, – осторожно ответила я, лихорадочно размышляя, что могу и чего не могу сказать, в итоге решив, что открыть полуправду всё же можно. – Но, возможно, здесь ключевую роль играет не то, как этот набор рун звучит, а то, какое значение имеет каждая из них. Впрочем, я над этим только раздумываю…

Не договорив до конца, я поймала взгляд Мартина и осеклась. Он смотрел на меня таким пристальным, таким пронизывающим взглядом, которого не могло быть у раненого парня, приходящего в себя после операции. Мне стало не по себе, и у меня появилось странное, совершенно не поддающееся логике ощущение, что из знакомых глаз на меня смотрит совершенно другой человек. Но в следующий миг Мартин ободряюще улыбнулся, устало откинулся на подушку, и странное наваждение пропало. Я снова увидела перед собой своего друга, которого знала вот уже несколько лет.

Фуух. Всё из-за этой дурацкой книги, которую мне вчера оставили Майкл и Розмари. Разыгралось воображение, и теперь мерещится чёрт знает что…

– Ребят, а как вы думаете… – медленно и неуверенно начала Шарлотта, – что, если Патрик вдруг прав? Если то, что случилось на этом вечере, и впрямь было делом рук магов? Может это быть как-то связано с теми камнями у Оствика? И… с нами?

– Вряд ли, – отозвался Алекс. Он говорил успокаивающим тоном, но по тому, как без раздумий он ответил, я поняла, что он и сам размышлял над этим вариантом. – Что в итоге мы имеем? В первый раз – просто нарисованный на камне набор символов, а во второй – сразу столько жертв? Какая-то слишком большая разница между этими двумя событиями.

Шарлотта глубоко вздохнула и расслабилась. Нет, так больше нельзя! Я же знаю их всех столько времени! Уж кто-кто, а они заслуживают знать правду!

– Народ, – решительно начала я. Все трое выжидательно посмотрели на меня, но тут дверь палаты открылась, и внутрь зашла та самая невысокая медсестра.

– Ребята, доброе утро, – дружелюбно поздоровалась она. Из-под специальной шапочки слегка выбивались чёрные волосы. – Вы здесь уже давно? Больному надо отдыхать. Вы молодцы, что приехали, но пациент же только после операции!

– Да я нормально!.. – попробовал было возразить Мартин, но она и слушать его не стала.

– Нет-нет! Можете приехать завтра, если хотите, но на сегодня посещение окончено!

По её решительному виду стало понятно, что спорить бесполезно. Мы поднялись, собрали вещи.

– Если тебе что-то понадобится, скажи, – велел Алекс Мартину. – Мы привезём. Кстати, миссис Дрейк что-нибудь передать?

Мартин перевёл на него недоумевающий взгляд:

– Кому?..

– Ого, да тебе и впрямь нужен отдых, – удивлённо сообщил Алекс. – Раз ты даже собственную фамилию забыл! Маме твоей что-нибудь передать? Она к тебе тоже сегодня собиралась.

Мартин слегка дёрнул щекой.

– Нет, – наконец сказал он и сделал попытку улыбнуться. – Спасибо. Я сам ей позвоню, если что.

– Ну, как знаешь.

Мы попрощались и двинулись на выход мимо ожидавшей у стены медсестры. В дверях Шарлотта вдруг остановилась и с любопытством спросила:

– А что там случилось в коридоре, когда мы только пришли?

– К счастью, ничего серьёзного, – всё так же доброжелательно и даже как-то рассеянно ответила она. – Одному из посетителей стало плохо, и он потерял сознание. Потом он пришёл в себя и ушёл. К счастью, он был не один, и его друг поможет ему добраться до дома.

– А-а-а… – разом потеряв интерес, протянула Шарлотта. – Понятно. Хорошего вам дня.

– И вам, ребята, тоже.

В коридоре царили тишь да гладь, никакой суматохи не было и в помине. Мы втроём спустились вниз, и вышли на улицу, но прежде чем разъехаться, остановились на больничном крыльце. Но разговора толком не получилось. Мы только успели договориться звонить друг другу, если появятся какие-нибудь новости, как вдруг раздался приближающийся рёв двигателя, а затем словно из-под земли материализовался незнакомый мотоциклист, который, расплескав воду из близлежащих луж, проделал некий вираж по улице и лихо остановился прямо рядом с нами, лишь каким-то чудом не забрызгав нас. Мы с Алексом уставились на него с одинаковым удивлением, от Шарлотты же я ожидала потока ругани, что какая-то сволочь чуть было не залила ей грязной водой новые сапоги. Но вместо этого подруга приветливо заулыбалась, а байкер снял шлем и превратился в молодого человека, буквально на пару лет постарше нас. Он был в косухе, тяжёлых ботинках с заклёпками, а довершали образ собранные в хвост волосы. Лицо, несмотря на двухдневную щетину, было очень приятным, и вообще я вдруг поняла, почему Шарлотта вчера сказала, что байкер «круче» Майкла Фостера.

– Ребята, это Том, – радостно представила та своего друга. – Том, это Джейн и Алекс, я тебе о них рассказывала.

Тот пожал руку Алексу, дружелюбно улыбнулся мне, но Шарлотта явно не была настроена на долгие разговоры.

– Поедем? – бодро предложила она.

– Конечно.

– В общем, созвонимся, – весело обратилась она к нам. – Пока!

Мы даже глазом моргнуть не успели, как Шарлотта села на мотоцикл, Том надел шлем, байк взревел, и через несколько секунд байкер лихо умчал Шарлотту в закат. Я только вздохнула, всей душой в этот момент завидуя подруге. Возможно, немногие со мной бы согласились, но байкеры всегда представлялись мне выходцами из совершенно иного мира – мира свободы, бунтарства, скорости, какой-то своей романтики… Уж не знаю, повлияли ли на меня мои музыкальные предпочтения – а многие группы, исполняющие тяжёлую музыку, превозносят этот мир – но я целиком разделяла восхищение Шарлотты байкерами. Тея считала нас обеих ненормальными и всеми силами возражала, когда я заводила разговор о том, что хотела бы водить мотоцикл. Мол, это очень опасно, и вообще не женское дело. И если второй аргумент совершенно не казался мне весомым, то с первым утверждением я поспорить не могла. Сколько мотоциклистов сейчас гибнет на дорогах каждый день, в том числе и по совершенно дурацким причинам?.. Так что мотоцикл до поры до времени оставался в области мечтаний.

– Что ж, тогда до встречи, – Алекс улыбнулся, пригладив песочные волосы. – Ты сегодня вечером преподаёшь?

– А куда я денусь? – философски заметила я, думая о байкерах. – Передавай Гвен привет.

Так звали девушку Алекса.

– Спасибо.

Попрощавшись, я отправилась домой. Языковые курсы будут только вечером, Тея тоже сегодня на работе, а значит, я смогу заняться дальнейшим переводом. Возвращаться к жуткой тёмной книге, от которой мёрзли руки, мне не хотелось, но я вспомнила слова Розмари об ограниченном запасе времени и неохотно приступила к работе.

Сегодня работа пошла пободрее. На улице был день, углы комнаты не тонули во тьме, и книга производила гораздо менее гнетущее впечатление, хотя исходивший от неё холод никуда не делся. Чем дальше я работала, тем большее смятение испытывала. К тому моменту, как перевод был готов, внутри меня словно вырос огромный кусок льда. Пальцы после того, как я на протяжении двух часов прикасалась к старым страницам, онемели из холода, но сейчас я не обращала на это внимания. Розмари не ошиблась, когда говорила, что руна Гебу может с равным успехом означать как дар, так и жертвоприношение – именно о последнем в тексте и шла речь. Совершенно хладнокровно, словно перечисляя список дел на выходные, неизвестный мне маг описывал, какое место нужно выбрать, какое заклинание прочитать, какую пентаграмму на земле начертить и каким оружием убить жертву, которой мог быть только человек. Сложные размышления о том, зачем это жертвоприношение вообще было нужно, я так и не поняла до конца из-за обилия незнакомых мне терминов, которые наверняка смогли бы разобрать Майкл и Розмари, если бы владели древнеирландским. А жаль – ведь именно эта часть несла в себе ключевое значение. Но вот техническую составляющую этого жуткого описания я поняла хорошо, и мне оставалось только отчаянно надеяться, что эта информация поможет.

Боже мой, какой ужас. Такое чувство, будто я читаю сочинение безумного сатаниста – за тем лишь исключением, что в книге не было сказано ни слова о боге или сатане. Серьёзно, чего рассчитывает добиться этот маг? Если подобные обряды проводятся сектантами или фанатиками, это ещё можно понять: что с них, ненормальных, возьмёшь? Но человек, который писал эту книгу, явно не был сумасшедшим. Совсем наоборот – судя по чёткой структуре написанного, по небольшому количеству зачёркиваний и помарок, это писал человек, находившийся в совершенно твёрдом уме и здравой памяти и прекрасно отдававший себе отчёт в собственных действиях. Может, это был маньяк? Говорят ведь, что они в обычном общении совершенно нормальные, трезвые люди, которые превращаются в монстров, только когда дело касается идеи, которой они одержимы…