Текст книги "Она"

Однажды, в университете я встретила противного и резкого юношу, который имел заточенные привычки и строгую самодисциплину. Я узнала об этом, поскольку он позвал меня к себе на курорт. Я переночевала у него и увидела, как среди ночи он пьет кофе и пишет роман, кажется, роман. Он останавливался каждый час, чтобы сделать упражнение, которое изводит его по самое горло и заставлял себя прыгать все выше, когда не оставалось сил. Он спал пять часов в день, по часу с промежутком в три часа. Почти как Леонардо да Винчи.

Он был жутко продуктивен.

«Нильсон, что ты не спишь?» – говорю я.

«Восточно– западно– южно– северный ветер зовет» – сказал он.

Он строчил неугомонно. Раньше я его воспринимала за сухого педанта и сноба. Но не сейчас.

Он шарился в книгах, когда что-то писал.

Я лежала у себя на постели, была приоткрыта дверь –дверной проем был черный и там могло болтыхаться все неестественное – тьма, в которой шагали призрачные потерянные души – одна из них мой друг, затерянный в огрызках текстов и записках на стенах. На следующий день мы пошли в лес. Я была совсем не выспавшаяся, так как всю ночь наблюдала за Нильсоном. Он ходил с зонтиком как с стростью, это меня подкрепляло в понимании его поэтичности.

«Нам стоит свергнуть старое и чистым, младенческим языком с долгой робостью писать тексты об наседших нам на плечи демонов, которые там с самого рождения и согнать их стихотворением» – сказал Нильсон.

«Что ты такое говоришь – творчество не таблетка от демонов, оно их не разгоняет, но совокупляет в одну точку и делает видимыми, так что можно их выбросить»

Вялость моих ног скручивала меня и падкое чувство огрызания перед природой не давало мне сесть, я хотела быть сильнее ее постоянных поз.

Мы рысскали в поисках не чем не присоленного бытия с отуманенным головами – призраками из-за изнурительных повседневных шагов по ту сторону рая.

Но не падшие духом, мы искали солнце, которое вот-вот взойдет. Лес девственное и безобидное место , в котором можно найти себя.

«Пошли направо» – говорит Нильсон.

«Хорошо»

«Ты изнурена, а я полон сил, давай я понесу кариматы»

«Давай»

Мы ляпнулись на траву – сочную и свежую с бризом зеленого естества – упали как подстреленные солдаты, растянулись максимально в длину и ширину. И начали болтать о том, о сем.

Баловались, как ребятишки перед сном, когда их укладывают спать, они полны энергии.

Мы долго лежали и рассматривали лучи солнца, которые претили концу.

После мы поторопились в филармонию, там нас ждали еще несколько приятелей. Мы сели за выпивку в банкетном холле, мы успели напиться как свиньи, так что надравшись, мы сели на чужие места вперед, потом одного из нас вырвало и нас выгнали. Качаясь, мы побрели искать на рассвете травку, в Голландии ведь она легализована, так что объевшись ею, нас совсем разнесло.

Мы пошли в библиотеку, так как она была рядом. В музыкальном отделе работала прелестная женщина. С умом без изысков, руки сложенный и в блеклом опущении как у кенгуру тянутся к полу безропотно, карие глаза, и волосы собранные в пучок – я сразу влюбилась в нее.

«Нильсон, кто она?»

«Это миссис Грей»

«Что ты о ней знаешь?»

«Я влюблен в нее»

Что я могла сделать, кроме как скрывать это от Нильсона. Но он был упорный, поэтому я не могла пока что встрять. Он обкидывал ее цветами и конфетами. Обхаживал ее, несмотря на возраст и прочие ограничения. Я встрепенулась и теперь, когда я пошла ночевать к Нильсону я испытывала ярую злость. Он возмущал меня, как соперник. Когда он что-то печатал в туалете на своем ноутбуке я вдруг примчалась к нему и сказал шепотом : «У тебя ничего не выйдет с ней»

«Что-то имеешь ввиду? С чего бы это?»

«Она годится тебе в матери»

«И что с того? Ты меня удивляешь. Мы же напыщенные искатели любви и красоты, у которых нет поверхностных свойств, приписанных идеологией!»

«Завтра мы пойдем к ней и ты извинишься за свое поведение и , главное, настырность»

«Ни за что!»

«Тогда выбирай я или она»

«Ты мой ближайший друг, не заставляй меня, этот жалкий ультиматум!»

«Все предельно просто»

«Завтра я пойду в библиотеку и признаюсь о высоте своих чувств к ней , я предложу ей быть моей»

«Я сделаю тоже самое»

«Что? Ты с ума сошла?»

«Я тоже ее люблю и не меньше тебя»

«Но ты же не лесбиянка, мы с тобой в отношениях три года, пусть, вольных, но ты раньше никогда не была с женщиной»

«Теперь другое время. Я люблю тебя. Но она обворожительна.»

«Ты не можешь!»

«Нет, ты не можешь»

Я была в оцепенении , жесткой аллегоричности этому не найти, пещерная злость и взвинченность одолевали меня.

На следующий день мы пошли уже не рука о руку в библиотеку, я уже не рассматривала витражи и картины, развешанные по всему периметру, хотя была новая выставка. Она!

Она! Расцветшая заноза в сердце, которое теперь изливается соками юности и тратит их безвозмездно.

«Здрав..» – и тут меня перебивает Нильсон – « Здравствуйте, Миссис Грей»

«Какого черта ты делаешь?» – крикнула я в сердцах.

«Миссис Грей я нахожу Вас лучезарным ангелом со стихийной соблазнительной отверженностью вашего характера от манускриптических правил. Вы как чистое сознание.»

«Я также считаю, Мисс» – проговорил Нильсон.

«Что вы хотите этим сказать? Вам что-то нужно от меня?»

«Да»

«Да»

«Ваша ответная любовь к нам»

Как съежившись и неаккуратно Нильсон произнес «к нам».

«Как?» говорит миссис Грей

«Полюбить Вас Нильсон? И Вашу подругу?»

«Черт тебя подери Элиз , ты слишком много хочешь»

«Но я не могу быть не с одним из вас» – разрозилась миссис Грей.

«Это потому что вы замужем?» – добавил жалко Нильсон.

«Да, именно так»

Мы молча развернулись и начали уходить. В ответ ничего не последовало. Только возможно шлейфом за нами тянулось озадаченное лицо Миссис Грей.

Ругательства в отношении друг друга брынчали из наших алых губ. На следующее утро я встала раньше Нильсона и отправилась без завтрака в библиотеку:

«Я люблю Вас миссис Грей»

«Здравствуйте, Элиз, вы наверняка что-то попутали. Я не могу поверить Вам»

«Но поймете, Ваши очертания темперамента такие пушистые и из Вас брызжет кровавая жизнь, она струится кровью, так как вены не в силах терпеть такой напор страсти к своему делу. Вы необычный библиотекарь, вы делаете все с достоинством.» разразилась я гармонично.

«Что ты тут делаешь?» – вдруг откуда не возьмись крикнул Нильсон.

«Иди отсюда» проворчал он со сжатой злостью в кулаках.

«Ты меня прогоняешь из своей жизни на совсем?» – отвечаю я с огорчением.

«Ты очень умна и на этот раз не ошиблась»

Ночь я провела в хостеле, мне негде было ночевать. Как бедняк в лохмотьях я остерегалась допросов полицейских, когда плелась и выискивала мотель. Я все-таки постучалась к нему.

«Нильсон!Нильсон!»

Он открыл дверь весь в извинениях и сразу меня впустил. Я подошла к кухни выпить воды. У меня тряслась рука. Но он своими пассажами наложил мне шоколад на уши. Будто мы снова вместе и что мы неразлучимы. Видимо, она ему нагрубила или сделала что-то паршивое.

Мы решили пойти в кино, чтобы увидеть приукрашенное время, чтобы почесать за пазухой и увидеть что-то текущее, реку с разноцветными отблесками, в которой наблюдается возвышенность если заткнуть уши. Язык всегда портит ощущение возвышенности. Молчание дает его в полноте.

Потом мы устремились в наше любимое голландское кафе чуть-чуть выпили и зашли вместе в один туалет мужской, кто-то сказал нам: «Вам пора уходить из кафе» , но мы пошли писать снова наперекор просьбы покинуть кафе, так как было уже поздно. Кстати, мы пошли в один туалет, так как

Я выглядела как мужчина. Джинсы свитер под горло, мужская куртка, кроссовки.

«Знаешь, я все еще люблю ту женщину» – сказала по пьяни я.

«Мне показалось мы решили, что она забыта, иначе соперничество между нами перейдет в полную вражду»

Я уехала к маме с папой. Но что-то мне было некомфортно и тогда я сразу уехала на оставшиеся деньги к Нильсону. Уже была полночь, но он меня принял.

Я разделась и легла спать, поскольку он не сказал мне ни слова.

На следующий день я взяла свои просроченные книги, которые уже давно должна была вернуть в библиотеку и сказала Нильсону, что сама пойду сдавать.

Он был не против и не подумал скорее всего, что я могу его обмануть.

Я добиралась резкими шагами, большими и уносящими, протоптав весь асф

...

конец ознакомительного фрагмента