Текст книги "Маски сбежавшей невесты"

Глава 8

– Апчхи!

Звук эхом прокатился по дымоходу. Облачко сажи, поднятое громким чихом, серыми хлопьями осело на руках и юбке. Запоздало сообразив, что мне еще нужно будет возвращаться обратно, желательно не привлекая внимания, я, морщась от досады, отстегнула манжеты и белый воротничок, пока не перепачкала еще и их. Нащупала в кармашке платок, закрыла нос и рот от мелкой пыли. И, засучив рукав свободной руки, принялась ощупывать стену в поисках новых знаков.

Ничего.

Мне казалось… нет, я была уверена! – что угадала верно. Лучшего места нельзя и придумать. Огонь, раздуваемый воздухом, был средоточием моей стихии. Возникни такая необходимость, я могла бы засунуть в растопленный камин руку, и пламя не причинило бы мне вреда. Но все попытки расшатать хоть один кирпич задней стенки камина закончились неудачей и рукавом, до локтя измазанным в саже. Нет, для того чтобы отыскать тайник Мэрион, нужно нечто большее.

Огонь и воздух.

Огонь и сталь.

Задрав голову вверх, я увидела металлическую пластину заслонки на две ладони выше каминной полки.

Почему бы и нет?

Нащупать изнутри тонкую щель в каменной кладке оказалось непросто. С чистым платьем я мысленно попрощалась – чтобы дотянуться до нужного места, пришлось засунуть в дымоход руку по самое плечо. Но на этот раз чутье меня не подвело.

Под пальцами потеплело – на внутренней кладке проступил еще один символ Мэр. Я впилась ногтями в кирпич, и – о чудо! – тот выскочил, поддавшись нажиму. Он был легче обычного – похоже, сестра специально выпарила из него излишки воды, чтобы упростить доступ к тайнику.

Закусив губу от напряжения, я осторожно просунула кисть в образовавшуюся нишу.

Да, определенно, это было именно то, что я искала. Маленькая баночка красной кобальтовой соли, которую Мэр разбавляла и изменяла с помощью магии, делая невидимые чернила. Пять писем в тонких конвертах. И еще что-то, завернутое в шарф из непрозрачного шелка.

Я аккуратно развернула тонкую ткань и не сдержала изумленного вздоха. Внутри было две маски. Первая, не такая пышная, как у Лорри, абсолютно точно была зачарованной. Палевая основа из папье-маше изгибалась, закручиваясь лепестками полураспустившегося розового бутона. Магия едва ощутимо покалывала кожу, будто иллюзия так и просилась на свободу.

Вторая маска казалась обычным куском картона, обшитого черным бархатом, с миндалевидными прорезями для глаз: в приюте мы, подражая недосягаемому великолепию двора, делали похожие для новогоднего маскарада. Разве что декор у той, что я держала в руках, был богаче. Лицевую сторону украшало золотое тиснение, а ткань была очень приятной на ощупь. С обратной стороны серебряными чернилами было выведено: «Раскрой себя в Доме удовольствий».

Что это такое? Причудливое приглашение на вечер к герцогу Голдену? И почему Мэрион сохранила его?

Вопросов было больше, чем ответов, а сестра не пожелала дать других, более явных подсказок. Даже письма, в которых я надеялась прочесть хоть что-то о тайных планах Мэр, оказались не ее. Почерк был угловатый, мужской, записки – короткие и односложные.

«Протокола вскрытия леди А. не видел. Магическое исследование не проводилось. Свидетели утверждают, что понесла лошадь».

«Не знаю, зачем тебе это, но вот».

«Составил список. Неполный – только подтвержденные слухи. Прочитаешь – сожги. Люблю».

«Мэр, остановись. Твоя одержимость меня пугает. Чем глубже ты в это влезаешь, тем опаснее все становится для нас обоих. Я уже не уверен, что хочу знать правду. Император приказывает мне вернуться в Варравию, и я готов взять тебя с собой. Соглашайся. Здесь ты ничего не добьешься».

«Пожалуйста, не забывай, что я всегда готов тебе помочь, несмотря ни на что. В Варравии для тебя всегда найдется место. Как и в моем сердце. Пиши».

А подпись и того непонятнее.

«Твоя Ночь, Джеррард».

«Ночь». Попробуй разбери – то ли прозвище, то ли указание особого места в Ночном саду, то ли воспоминание о приятно проведенном времени в объятиях юной фрейлины. Я поморщилась, прогоняя прочь неприятную картину.

Ко второму письму прилагалась пожелтевшая вырезка из газеты. «Ужасное известие потрясло Миддлтон. Леди Ребекка Голден, погодный маг и мастер над воздухом, найдена повешенной в гостиной собственного дома. Следов борьбы не обнаружено, полиция подозревает самоубийство. Родственники Ребекки и безутешный супруг Эдельберт организовывают церемонию прощания в пятницу…» Дальше следовала дата – почти восемнадцать лет назад. Кажется, в тот год Солнцеликий только взошел на престол…

Список, который неизвестный адресат попросил сжечь, тоже почему-то сохранился. В нем было десять женских имен: леди Эммелин Коупленд, леди Юнис Степридж, мисс Нора Фаулер… Все они были мне незнакомы. Кроме одного.

Леди Мэдлин Митчелл.

Мама.

Я никогда не знала ее под этой фамилией – она отреклась от прежнего рода еще до нашего рождения. В городке, где мы жили, она была известна как Мэгги Вестерс. «В честь прабабушки», – объясняла она, когда я спрашивала, почему соседка из бакалейной лавки звала маму не так, как мы с Мэр.

Мама тоже всю жизнь играла в прятки, и вот уже после смерти кто-то нашел ее и включил ее имя в список вместе с другими женщинами, о которых ходили странные «подтвержденные слухи».

По спине пробежал холодок.

Во что же ввязалась Мэр, забыв мамины наставления никогда-никогда-никогда не высовываться?

Но не успела я задуматься об этом, как в коридоре раздались мерные шаги. Караульный совершал очередной обход.

Нужно было спешить.

Я замерла, не дыша, пока шаги не удалились на достаточное расстояние от дверей, и тихо-тихо вернула на место вытащенный кирпич. Наскоро вытерев руки о подол платья, – после сидения в угольной пыли его все равно уже было не спасти, – я поставила защитный экран и стерла с начищенной меди серые отпечатки пальцев. Письма сжала в руке, а маски с трудом уместились под передником горничной. Огляделась – кажется, больше никаких следов взлома – и выскользнула из чужой комнаты, плотно прикрыв дверь.

А дальше все пошло не по плану.

Не успела я отойти от Лавандовых покоев, как за окном распустился первый цветок фейерверка. Загрохотало. После полумрака и тишины яркая вспышка и громкий звук показались оглушительными, и я отшатнулась к стене, сбившись с шага. Неловко переступила с ноги на ногу, подняла взгляд.

Из глубины коридора на меня с недоумением смотрели охранник, горничная и девушка в белом платье и тускло светящейся маске – не приведи боги, та самая мисс Селия.

У меня было не больше одного удара сердца, чтобы решить, что делать.

Свеча в руке почти прогорела. За окном стемнело, и вряд ли людям на другом конце коридора удалось разглядеть мое лицо и перепачканное платье. Но бежать было поздно, притворяться служанкой – тоже. Кто-то из троих вполне мог знать, что в это время никого в восточном крыле быть не должно.

Охранник поднял повыше подсвечник, вглядываясь в полумрак:

– Мисс…

Пальцы разжались, выпуская на пол одно из писем Ночи, которое в ту же секунду подхватил магический ветер, увлекая в дальний конец коридора. За ним, до поры прячась в тени гардин, устремилась огненная искра. Я набрала в грудь воздуха, шагнула вперед:

– Пожар…

Фальшь в голосе резанула по напряженным нервам. Кровь вскипела от паники. Новые язычки пламени сорвались с пальцев и, скатившись по подолу платья, жадно вцепились в кружево нижней юбки.

Это добавило убедительности.

– Пожар! – повторила я, срываясь на бег. – Пожар!

Охранник и горничная переглянулись.

– Мисс! – Мужчина успокоительно вскинул руки. – Назовитесь. Что вы здесь…

– Пожар! Пожар! – Не сбавляя шага, я побежала прямо на них. – Помогите!

– Что… Боги, мисс, у вас платье горит!

– Помоги-и-и-ите-э-э! – заголосила я, уворачиваясь от хватки охранника и пролетев на всех парах между горничной и растерянной фрейлиной. – Там пожа-а-а-ар!

– Майлз, она права! Я вижу всполохи! Скорее зови стражу!

– Мисс! Мисс!.. Да не туда, мисс, бегите вниз, там вам помогут…

Но меня уже было не остановить.

Я вихрем пронеслась по коридору. На крик горничной навстречу мне пробежало еще десяток слуг, но их больше интересовал огонь, выпущенный мной на балкон, соседствующий с комнатами фрейлин, чем бегущая в противоположную сторону перепуганная и перемазанная сажей горничная. Напротив, мой безумный вид придавал картине должный градус паники, заставляя людей торопиться на импровизированный «пожар».

– Скорее! – раздавались за спиной голоса слуг, заполнявших восточное крыло. – Кажется, это снаружи! Опять фейерверк залетел и поджег старые листья! Ох уж эти стальные, огневиков нормальных на них нет! Мисс Селия, прошу вас, вернитесь в зал. Здесь может быть опасно. Воду сюда! И девчонку поищите… Юбка у нее…

Не найдут. К тому моменту как слуги, закончив тушить бумагу и листья, хватятся беглой служанки, я давно буду в покоях леди Лоррейн, смиренно дожидаясь возвращения юной графини с ее первого бала. Было немного жаль потерянного в коридорах плаща и письма, бездарно истраченного на «растопку». Зато маски осталась при мне, и, проскользнув в пустые покои Лорри, я вволю налюбовалась искусными бумажными лепестками, представляя, что еще недавно их касались ухоженные пальчики Мэр.

В ожидании Лоррейн прошло почти два часа. Я успела умыться и худо-бедно привести себя в порядок, переодевшись в приготовленное заранее платье, а графиня так и не появилась. Я испугалась было, что бесконтрольный огонь причинил дворцу куда больше вреда, чем я рассчитывала, но прежде чем я разнервничалась окончательно, двери открылись, впуская в покои леди Норру, а прямо за ней – Лорри, раскрасневшуюся, румяную от свежего воздуха и танцев.

– Ох, Эв! – наигранно весело проговорила она, картинно всплеснув руками. – Ты даже не представляешь, как это было прекрасно! Луноликая сказала, что будет счастлива сделать меня младшей фрейлиной на время этого сезона, и похвалила качели. Она назвала меня лучшим цветком в своем саду, а затем лично наложила иллюзию пепельной розы. Посмотри! – Лорри на мгновение приложила к лицу бывшую лебединую маску, уже лишенную перьев, демонстрируя, как вытягиваются вверх нежные лепестки, заключая лицо графини в полураспустившийся розовый бутон. – А потом был бал. Мы танцевали и смотрели фейерверки с главного балкона. Как жаль, что тебя не было рядом! Я уверена, тебе бы понравилось.

– Не сомневаюсь, миледи. Мне удалось увидеть начало церемонии, но потом у меня ужасно разболелась голова и пришлось вернуться. Жаль, что я не дождалась вашего представления.

– Я все-все-все расскажу! – с энтузиазмом пообещала Лорри. – Сначала тетушка Тэмзин…

– Графиня Хенсли! – Леди Норра окинула нас недовольным взглядом. – Вы, должно быть, устали. Я позову Марту, чтобы она подготовила вас ко сну. А мисс Вестерс уже давно пора наверх.

– Вот еще, – упрямо надула губы Лоррейн. – Эверли сама займется моим туалетом, а я тем временем расскажу обо всем, что она пропустила. Все, Норра, – тоном, больше подходящим ее брату, отрезала юная графиня, пресекая возражения гувернантки. – На сегодня можете быть свободны.

– Как пожелаете, ваша светлость.

Едва дождавшись ухода леди Норры, Лорри набросилась на меня с совсем другими расспросами:

– Ну как, ну как, ну как?

– Мисс Черити показалась мне очень милой, – поддразнила я подпрыгивавшую от нетерпения графиню. – А платье Луноликой было просто невероятным. Удивительно, и где только достают такой шелк? С высоты кажется, будто юбку выткали прямо из небосвода.

– Эв!

– Тише, тише! – Я рассмеялась. – Если вкратце, то… все получилось. У Мэрион действительно был тайник за каменной кладкой камина. Там оказалось несколько писем и это.

– Да-да-да! – торжествующе взвизгнула Лорри, принимая из моих рук находки. – Я так и знала, так и знала! Эверли Вестерс, ты просто прирожденный шпион! Коул еще сто раз пожалеет, что отказался взять нас в помощницы. Невероятно! Бесподобно!

Письма – все, кроме самого первого, павшего жертвой рукотворного пожара, – юная графиня проглядела небрежно. Чувствовалось, что мысли юного детектива куда больше занимали приглашение и цветочная маска. Поймав мой вопросительный взгляд, Лорри только пожала плечами: ей, как и мне, было совершенно неясно, во что ввязалась Мэрион и от чего ее пытался предостеречь отправитель писем. Чуть больше интереса вызвал список, но и тут познания графини, выросшей вдали от высшего света и не очень внимательно слушавшей уроки геральдики, оказались бесполезны.

– Я никого не знаю, хотя фамилии при дворе довольно известны, – призналась она. – Коупленд, Степридж… Даже Фаулер звучит знакомо… уж не родственница ли эта Нора нашей мисс Селии?

– И что это может значить?

– Да что угодно. – Скорчив недовольную рожицу, графиня отложила письма и потянулась за маской: – Можно?

Изящную розу из папье-маше, украшенную кружевом и хрусталем, похожим на застывшие в изогнутых лепестках крохотные капли воды, Лорри изучила со всем тщанием. Повертела в руках, оценивая качество работы, проверила каждую складочку – не иначе как на предмет скрытых надписей и тайных знаков. Даже попробовала приложить к лицу – правда, безуспешно – и со вздохом вернула мне:

– Жаль. Похоже, магия выветрилась. Было бы здорово посмотреть, какая иллюзия была у твоей сестры.

Я удивленно провела пальцем по бархатистому лепестку, чувствуя легкое покалывание на коже. Нет, все было в порядке…

– А приглашение лорда Голдена – странное, – меж тем продолжила осмотр Лоррейн. – Интересно, это маска такая или просто необычный подход к оформлению визитных карточек?..

Магия внутри маски Мэр притягивала, льнула к пальцам, будто дразня – попробуй, примерь. Я поддалась искушению, хоть и не ожидала, что это сработает. Придерживая маску за плотный зеленый стебель, я повернулась к Лоррейн – и одновременно со мной графиня из любопытства приложила к лицу приглашение в Дом удовольствий. Мы посмотрели друг на друга сквозь миндалевидные прорези.

Мгновение ничего не происходило.

И вдруг…

Магия.

Я уставилась на Лорри во все глаза, наблюдая, как изменяется приглашение-маска, еще секунду назад казавшееся обычной бумагой. И по тому, как удивленно вытянулось лицо юной графини, поняла, что меня тоже постигла метаморфоза. Не отрывая от моей маски изумленного взгляда, Лорри жестом указала на зеркало. Я обернулась…

– Боги всеблагие!

Из палево-розового бутона на меня смотрели мои собственные удивленные синие глаза. Лепестки, обхватившие лицо, шею и прическу, подрагивали в такт движениям головы. Я неверяще покрутилась вправо и влево, кивнула, улыбнулась, похлопала ресницами. Иллюзия сидела идеально, будто была создана специально для меня.

– Невероятно, – выдохнула Лорри. – Я слышала, что кровные родственники могут носить маски друг друга, но никогда не видела это вживую.

Графиня изменилась ничуть не меньше. Черно-золотая полумаска оплела лицо Лоррейн, заключив его в полупрозрачный кружевной кокон. Пшеничные кудри собрались в высокую прическу и скрылись под плотной вуалью, увенчанной двумя изогнутыми наростами – то ли рогами, то ли острыми ушками.

Наверное, кто-то мог счесть это красивым.

Но я так не думала.

Если придворная маска фрейлины казалась нежной и чистой, словно только что распустившийся цветок, то в иллюзии герцога чувствовалось нечто непристойное, порочное. Лорри за темным кружевом не была собой, и то, что я видела, мне категорически не нравилось.

– Приглашение на закрытый вечер у герцога Голдена, – с благоговением проговорила Лорри. Голос, измененный иллюзией – низкий, грудной, был едва узнаваем. – Это же отлично, Эв! Сама судьба ведет нас в Дом удовольствий. Проберемся внутрь, когда герцог будет устраивать очередной прием, и сможем без помех обследовать каждую комнату. Ты воспользуешься маской Мэр, а я – приглашением. Придумаем имена, образы – и пойдем. Ни одна живая душа не догадается, кто под иллюзией. Ты только подумай, у нас появился шанс разобраться, что случилось с твоей сестрой и прежними женами герцога! Соглашайся, Эв, ну пожалуйста! – Она просительно посмотрела на меня, но маска исказила ее взгляд, придав ему дерзкую, вызывающую томность. С таким лицом женщины, должно быть, просят у мужчин совсем иного. – Никто ведь не узнает…

– Нет! – нервно выкрикнула я, чувствуя себя неуютно под взглядом такой, совершенно чужой и неправильной, Лоррейн. – И немедленно сними эту гадость!

– Маска как маска, что ты на нее так взъелась? – недовольно буркнула Лорри, не догадываясь о причинах моего негодования. – Ладно, ладно, снимаю. В любом случае теперь твоя очередь. Хочу понять, насколько эта маска универсальна.

– Нет! – повторила я. – Никаких проверок! Никаких примерок! Никакого Дома удовольствий и герцога Голдена!

– Ну Эв… – надула губы Лоррейн, но наткнулась на мой пылающий взгляд и наконец послушалась, протянув мне многострадальную маску.

Я вырвала ее из рук графини так поспешно и резко, будто та держала в ладонях змею.

– Ты слышала меня, Лорри. Твой брат строго-настрого запретил приближаться к герцогу Голдену.

– Коул? Ну, с ним мы легко справимся, – насмешливо фыркнула Лоррейн. – Ты его поцелуешь, и он нас простит. Уверена, твой поцелуй раз и навсегда выветрит все заготовленные нравоучения из его головы.

Но я не разделяла ее веселья. Более того, от мимолетной мысли о поцелуе с графом Хенсли живот свело нервным спазмом. Разве можно… приблизиться к разгневанному лорду, положить руки на его сильные плечи, привстать на цыпочки и…

– Нет! Мы не будем этого делать, и точка.

Улыбка Лорри увяла. Однако уныние продлилось недолго. Несколько секунд – и нежное лицо графини просияло торжеством.

– Лорд Джеррард, – возвестила она. – Вот кто нам нужен. Лорд Джеррард.

– Зачем? – нахмурилась я. Способность внезапно перескакивать с темы на тему у графа и графини Хенсли явно была семейной чертой.

– Все просто! – Обрадовавшись, что я не тороплюсь отмахиваться от очередной «гениальной» идеи, Лорри принялась объяснять: – Смотри, если судить по письмам, между Мэрион и этим ночным Джеррардом явно что-то было. А значит, твоя сестра могла рассказать ему о своих планах. А то и вовсе воспользоваться щедрым приглашением и отправиться в Варравию после побега.

На удивление, в этом предположении было зерно здравого смысла. И как я не подумала об этом раньше? Если Мэр стремилась оказаться как можно дальше от герцога, что могло быть лучше, чем соседняя страна? Единственная загвоздка…

– Мы не знаем, кто он.

– Так уж и не знаем, – отмахнулась Лорри. – Видишь его подпись? «Твоя Ночь». Очевидно, что речь идет о Ночном рыцаре.

Сердце взволнованно забилось, но в следующую секунду надежда угасла.

– Нет. Недавно мы с тобой прошли мимо него в саду, и он не узнал меня. А ведь у нас с Мэр почти одно лицо.

– И что с того? Как известно, – графиня наставительно подняла палец, – императрица каждый сезон выбирает нового рыцаря. Нам нужен тот, кто носил эту маску в прошлом году. Проще простого.

– Если ты не забыла, в письмах упоминается, что Солнцеликий отослал лорда Джеррарда в Варравию еще до свадьбы Мэрион и герцога Голдена.

– Настоящие чувства не признают расстояний. К тому же фрейлины шептались, что варравийская дипломатическая делегация посетит Дворцовый остров, чтобы принять участие в приближающемся маскараде. Нетрудно узнать, кто из них носит имя Джеррард. Сомневаюсь, что варравийский король был столь коварен, что отправил к нам сразу двадцать Джеррардов, чтобы мы сломали языки этими их раскатистыми «р». Джер-р-рар-р-рд.

– А дальше что? – Я с сомнением покосилась на довольную новой идеей Лоррейн. – Думаешь, этот Джеррард станет говорить с тобой?

– Не станет – заставлю, – кровожадно пообещала графиня. – Но вообще-то я и не планировала, что он будет говорить именно со мной.

– А с кем же еще?

– Ну как «с кем»? – Лорри подхватила с моих колен маску Мэр и приложила к моему лицу, да так быстро, что я даже охнуть не успела. Воздушные паутинки небрежно затянули на затылке атласные ленты. Я почувствовала, как магия заключает мое лицо в бархатистый кокон розовых лепестков. – С тобой, моя милая Эверли.

– Нет! – Я тряхнула головой. Иллюзорные капли сорвались вниз с хрустальным звоном. – Это уже слишком. Я не могу разгуливать по дворцу в чужой маске. Любой, кто хоть немного разбирается в традициях двора, в один момент разоблачит меня как самозванку.

– Не разоблачит, – раздался рядом уверенный ответ. Мгновение спустя в зеркале появился второй бутон, чуть-чуть более светлый и пушистый, но в целом почти неотличимый от моего. В центре самого крупного лепестка светились двумя изумрудами большие глаза. – Ты в этой маске – в точности я и еще добрая половина новоиспеченных фрейлин. Только посмотри…

– Лорри, ну какая из меня фрейлина, – горестно вздохнула я, внутренне понимая, что переубедить упрямицу нет никаких шансов. Но графиня хотя бы больше не пыталась завладеть маской лорда Голдена и организовать очередное проникновение со взломом, и на том спасибо. – Я же никого не знаю, ничего не умею…

– Так мы потренируемся! – воскликнула Лоррейн. – Я тебя всему-всему научу в два счета. Вот увидишь!