Текст книги "Мужчина – руководство по эксплуатации"

Глава 1
Устройство мужского желания

РЕБЕНОК – БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ МАТЕРИ

Мать неосознанно назначает ребенка на место того, чего ей недостает: например, на место отца, чьей любви ей не хватало. Тогда она может ждать от сына тех чувств, которые недополучила в детстве. Через ребенка она восполняет то, в чем всегда нуждалась, но не могла получить. В этом случае ребенок занимает место ее нехватки, и отпустить его становится сложно. Он – ее утешение, он питает ее своей любовью и привязанностью: ну как по доброй воле этого лишиться?!

Или другой пример: у ребенка «школьная фобия» – он отказывается посещать школу или ходит за матерью по пятам, не отпуская ее из-за сильного страха, что с ней может что-то случиться. И это является его главным симптомом. Причем в его жизни ничего особо драматичного и травматичного не происходило. Симптом возник из ниоткуда в возрасте восьми лет. Но если всмотреться в материнскую историю, то можно увидеть, что примерно в этом же возрасте она потеряла отца и не смогла оплакать эту утрату. И ровно в восемь лет у ее сына появляется страх потерять маму.

Между родителем и ребенком происходит сильная бессознательная коммуникация, и особенно она затрагивает те вещи, которые не были осознаны, осмыслены и пережиты родителем. А сегодня, в эпоху единственных детей в семье, чадо особенно перегружено родительскими бессознательными тревогами, желаниями и травмами из непрожитого прошлого. Матерям очень сложно отпускать своих единственных детей.

На муже и отце ребенка испокон веков лежала задача помочь этому разделению произойти. Но если тот, кто призван стать отцом, сам является симптомом для своей собственной матери и по-прежнему зависим от нее, то дела плохи. Это не даст ему взять на себя отцовскую функцию в отношениях с женой и ребенком и помочь ребенку найти свое место в мире вне отношений с матерью. Этому будет препятствовать слишком тесная связь мужчины с собственной матерью.

Давайте резюмируем: изначально ребенок – это материнский объект, ее личное сокровище, ее личное солнышко, порой – даже ее личный позор. Не столь важно, в каком качестве он выступает, важно, что это ее объект.

И если мужчина занимает в отношениях с женщиной инфантильную позицию, как в фильме «Покровские ворота», то он неизбежно оказывается в положении маменькиного сыночка, то есть объекта, который постоянно направляют и которому указывают.

ЖЕНЩИНА – БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ МУЖЧИНЫ

Но в тех отношениях, где Ева не мамочка Адаму, а женщина ему, там скорее она оказывается в позиции объекта. По задумке, женщина – это сексуальный объект для мужчины (в отличие от матери). Она – объект любви и влечения, и зарождается этот объект именно там, в области мужского желания.

В прошлой главе мы говорили о том, что образ женщины, которая притягательна для конкретного мужчины, воплощает собой его бессознательное. Этот сексуальный женский образ выстроен вокруг черты или детали, которая связана с желанием именно этого мужчины, вокруг особенности, которая воплощает что-то из его ранних грез и фантазий. Мужское желание гораздо ближе к фетишизму, чем женское. Мужское желание устремлено к объекту, который он желает и которым хочет владеть, владеть как своей собственностью, сделав его своим.

Но проблема заключается в том, что этот образ живет в области мужских фантазий и владеть им можно только иллюзорно. В реальности образ всегда ускользает. Подобно тому, как в основе женского желания лежит иллюзия о том самом.

Женское желание устремлено к любви и желанию Мужчины, для которого она хочет занимать исключительное место. Место драгоценности, особенной и неповторимой. Драгоценностью она хочет быть вовсе не для каждого, а только для Него, для того самого. А поскольку тот самый – это герой ее иллюзорного мира, в реальности женщине приходится конструировать такого Мужчину с большой буквы из того, что было. И «ребром» этого сконструированного в грезах Адама она и хочет быть.

ИЗМЕНА: ВЫБОР ИЗ ДВУХ ЗОЛ

Наглядно проиллюстрируем различие в устройстве мужского и женского желания на примере ситуации измены, а именно ответив на вопрос: «Что является изменой для мужчины, а что – для женщины?»

Представим ситуацию выбора из двух зол: спит с другой/другим или любит другую/другого.

Мужчине важно, чтобы женщина спала с ним, даже если она любит другого и думает о другом. А женщина скорее предпочтет, чтобы мужчина спал с другой, но любил именно ее и думал именно о ней. Поэтому в ситуации измены мужчина будет допытываться: «Было или не было?» А если было, то что именно, как именно, когда и сколько. И мучиться он будет из-за навязчивых образов сексуального акта. Именно это будет вызывать у него боль. Напротив, успокаивать его будет фраза: «Между нами ничего не было». Что значит «не было секса».

А женщину будут мучить скорее образы отношений: взгляды, нежность, разговоры между ее возлюбленным и другой. Она будет задаваться вопросом не о постельных сценах, а о его чувствах к сопернице: «Любит он ее или нет?» Боль у женщины будет вызывать мысль о том, что другая занимает место в его сердце, а не в его постели. Напротив, успокаивать ее будут заверения: «Ну, было разок, когда перепил, но люблю я только тебя и только ты мне нужна. Она для меня ничего не значит. Я уже даже забыл, как ее зовут».

Мужчина переживает измену как утрату сокровища, которое у него увели из-под носа, а также как «кастрацию»: многие буквально теряют свою потенцию после измены женщины. А для женщины измена – это его чувства к другой. И потеряв его любовь, она теряет не только мужчину, но часто и саму себя – ту, какой она ощущала себя в отношениях с этим мужчиной.

Для женщины в любви на кон поставлено больше, чем у мужчины: ее восприятие самой себя. Женщина может расстаться с мужчиной, потому что ей не нравится, какой она стала рядом с ним: «Мне не нравится, во что я превратилась в этих отношениях. Я стала издерганной, нервной. Смотря на себя в зеркало, я чувствую себя несчастной».

Женщина очень чувствительна к вопросу устройства мужского желания и исследует его всеми возможными способами, в том числе с помощью ревности или соблазнения. Женские метания между функцией матери и функцией любовницы растут из особенности устройства мужского желания. Женское расщепление вторично по отношению к первоначальной мужской дилемме любви и желания. И поскольку женщина очень зависит от желания и любви мужчины, это напрямую отражается на ней.

Расщепление женского образа на мадонну и блудницу, на любовь и желание в мужской голове приводит к тому, что женщине приходится находить себя в одном из двух образов: в материнском или сексуальном. Эта трагедия мужского желания сопровождает всю историю человечества. С одной стороны Ева: мать всякой жизни, любовь, забота, порядочность. С другой – Лилит: страсть и грязные фантазии. Согласно одной из трактовок библейской истории, Лилит была первой женой Адама и до сих пор продолжает мучить мужчин в их греховных грезах, которые мужчины чаще реализуют вне семьи. Бордели являются едва ли не самым древним социальным институтом, а может, даже теневой основой общественного устройства, как бы смело это ни звучало. Поговорим об этом подробнее в следующей главе.

МУЖСКОЕ ЖЕЛАНИЕ И НЕВОЗМОЖНОСТЬ

Проклятие мужского желания заключается в том, что по-настоящему владеть своим объектом он не может, поскольку тот находится в области его фантазий. Мужчину это просто изводит. Он не осознает, что его объект – это лишь порождение его грез. В поисках оазиса он обречен вечно гнаться за ускользающим миражом. Объект желания никогда не дается в сети окончательно, как бы ловко они ни были расставлены. Но если объект все же попадает в сети и становится реальным, он начинает терять качества желанности. Мы либо желаем, но не имеем, либо имеем, но не желаем.

То, что попадается в сети, оказывается в итоге не тем. Мы часто слышим мужские жалобы на то, что женщина, которую он видит на фотографии, – это не та женщина, которую он обнаруживает при встрече. Но проблема не только в женщине, которая лукавит, проблема укоренена в самой природе мужского желания.

В Библии есть история про Якова, который семь лет работал пастухом у Лавана, отца его возлюбленной Рахель, чтобы заполучить ее в жены. И вот наконец настал долгожданный день, вернее ночь, когда труженик получил желаемую награду. И каково же было его разочарование, когда наутро Яков обнаружил в своей постели не Рахель, а ее сестру Лею.

Это не только библейская притча о тяготах жизни без электричества – это опыт, знакомый любому пьющему ловеласу. Дело не только в женских хитростях. Специфики мужского желания вполне достаточно, чтобы обмануться.

Мужчина всегда устремлен к миражу, и когда кажется, что он наконец находится на расстоянии вытянутой руки и работы хватательного рефлекса, обнаруживается реальность. То есть овладеть объектом желания можно только во сне, как видно из нашей притчи: когда сон рассеивается, Рахель превращается в Лею.

ЖУРАВЛИ И СИНИЦЫ

Многие мужчины, не удовлетворившись синицей в руках, устремляются к следующему объекту с упорством, достойным лучшего применения, превращая все новых и новых журавлих в синиц. У некоторых мужчин «журавлеперерабатывающая» фабрика работает буквально в промышленных масштабах: бесконечное потребление объектов в обществе бесконечного потребления объектов.

Но журавлихи тоже не лыком шиты, и многие современные женщины желают по-мужски. Приведем в пример два женских сна. В первом женщине приснилось, что она торт, лежащий на прилавке. Этот сон ярко иллюстрирует именно женские отношения с желанием, где она является объектом: «Ах ты моя сладенькая!» Второй сон, характерный для мужского, субъектного способа желать, был о том, как женщина сама выбирает мужчину на полке в супермаркете, хочет взять нескольких, но переживает, будет ли ей это по карману на кассе. Сегодня общество потребления продвигает именно мужской способ желать. Хотя, говоря точнее, у потребителя нет пола.

Perpetuum mobile (вечный двигатель) эпохи потребления – в принципиальной неудовлетворимости желания. Оно постоянно скользит от объекта, который мы уже успели пробить на кассе, к объекту, который нам еще не принадлежит, будь то товар или живой человек. Что бы мы ни пробили на кассе, в итоге обнаружится, что страстно хочется чего-то другого. И некоторые находят для себя остроумный выход в том, чтобы не пробивать, а проносить мимо кассы: например, заводить отношения на стороне, тревожно оглядываясь на «кассира».

Вместо того чтобы задуматься над природой желания, мы зачастую считаем, что дело в партнере, в том, что партнер всегда не тот, каким мы его себе представляли. Потому что тот самый существует только как фантазия, и как только мы подходим к объекту слишком близко, мираж рассеивается.

Некоторые женщины поддерживают свою желанность через ускользание, и если мужчина приближается – они исчезают. Бессознательно женщина чувствует, что если она не ускользнет, то мужчина утратит желание, которое так ценно для нее. А в тот момент, когда она исчезает, она опять может превратиться в объект его грез (но может и не превратиться, как повезет).

Некоторые невротические мужчины в отношениях со своим «невозможным» желанием сохраняют более забавную стратегию: ходить по прилавкам и облизываться, но ничего не пробивать. Они заведомо выбирают для своей страсти недоступный объект, например, чужую жену. Хотя, не все чужие жены так уж недоступны… Такого рода невротичные мужчины все время проецируют наслаждение в будущее: «Вот сейчас я поработаю, а потом!..» Но этого «потом», конечно, не случится, потому что внутренне мужчина чувствует: если он приблизится к своему миражу – все исчезнет. Поэтому они держат свой прекрасный мираж на расстоянии и впахивают как проклятые, «в поте лица своего», и плодов своих трудов им вкусить не суждено.

Глава 2
Не могу выбрать. Жена и любовница

ВЫБОР, КОТОРОГО НЕТ

Мужчина, который не может выбрать из двух женщин, – это довольно распространенная история, хотя справедливости ради заметим: вопрос выбора такого плана встает перед мужчиной только как вынужденный. Что предпочесть: основное блюдо или десерт? Заботу или страсть? Пресно есть одно и то же, но и сладким сыт не будешь.

Женщина в такой ситуации была бы пронизана сомнениями, не в силах остановить выбор ни на одном из мужчин, испытывая чувство вины перед обоими и измучив своими метаниями всех, и в первую очередь саму себя. Но у мужчины, как правило, это не так. Он не мучается, скорее он озабочен тем, как сохранить всех женщин в своей жизни.

Мужчина не хочет ни с чем расставаться. Он хочет все и сразу: и рыбку съесть, и радио послушать. Но если наступает час икс, когда его приперли к стенке, мужество может покинуть нашего героя, и тогда он идет к психотерапевту, где начинает торговаться и спрашивать, каким образом извернуться и сохранить обеих.

Эта ситуация двух женщин в жизни мужчины может выглядеть очень по-разному, но наиболее часто так: у него есть жена, женщина надежная и верная. Женщина, на которую он может положиться. Мать его детей, ее он любит, ценит и уважает за все, что она для него делает. С ней они вместе прошли большой путь к тому, что у них есть: дом, спокойствие, уют. Это его тыл. Но к ней он, как правило, уже не испытывает страсти, и их сексуальные отношения – это скорее исполнение супружеского долга.

И вдруг он встречает на своем пути женщину совершенно иного рода. Женщину, к которой у него вспыхивает страсть. И если жена достаточно пассивна, то эта девушка, как правило, на контрасте активна, у нее есть масса желаний, планов, интересов – это жизнь, окрашенная пульсацией желания. Тусовки, поездки… У нее, в отличие от его жены, много знакомых мужчин, что вызывает у нашего героя сильное беспокойство и ревность.

Отношения с любовницей напоминают хождение по минному полю: эмоциональные встречи и столь же эмоциональные вспышки ревности и гнева с обеих сторон, страстные разрывы и мучительная тоска по ней. Такие встречи очень изматывают, и после всего этого мужчине порой хочется прийти к жене, обнять ее и почувствовать себя спокойно.

Мужчина ленив, он не хочет терять привычный комфорт и строить жизнь заново. Ситуация наличия двух женщин в жизни мужчины пробуждает в нем разные неприятные чувства и в отношении жены, и в отношении любовницы. С женой его мучают вина и страх, что его уход опустошит ее жизнь. Он боится, что она без него не справится. Да и вообще, зачем менять шило на мыло: внутренне он чувствует, что как только любовница станет женой – все повторится. Кроме того, у мужа есть страх перед гневом жены, и он чувствует, что должен ей всячески компенсировать свой роман на стороне.

В отношении любовницы он скорее мучается ревностью и боится, что у нее появится другой мужчина. И, как правило, эти опасения небезосновательны. То, что любовница может ускользнуть, сильно цепляет его. К жене такой ревности муж не испытывает, она надежная, и в его голове даже не возникает мысли, что она может найти мужчину на стороне.

МАДОННА И БЛУДНИЦА

В этих двух образах – жены и любовницы – проявляется фундаментальное мужское расщепление на отношения нежности и отношения страсти, которые сопровождают мужчину всю историю человечества. И бедняга пытается решить практически невозможную задачу – сохранить и осчастливить всех и не чувствовать себя при этом виноватым.

Корни этого расщепления лежат в том, что у каждого мужчины на земле есть мама, и он у мамы есть. В результате чего женский объект у мужчины разделяется, с одной стороны, на объект любви и нежности, который является наследником его отношений с матерью и привязанности к ней. И с другой стороны, на объект желания и страсти. Причем предметом его вожделения может быть женщина самых низких социальных достоинств, которая является скорее желанной, чем любимой. Часто одна из женщин рассматривается как подходящая для создания семьи и продолжения рода, а вторая – как желанная для низменных, но неизменных радостей жизни. Вечные ценности и вечные грехи всегда идут рука об руку.

«ТОЛЬКО БЕЗ ГРЯЗИ ПРО МОЮ МАМАШУ»

Итак, с одной стороны, мы имеем материнский образ. Хотя, конечно, не обязательно женщина, воплощающая этот образ, буквально является матерью. Она может не иметь детей вовсе. Но это женщина, которую он ценит, уважает и любит, но к которой, увы, уже не испытывает влечения.

А с другой стороны – чарующий образ, манкий и ненадежный. К такой женщине мужчина испытывает страсть, она вписывается в его сексуальные фантазии.

Главная бессознательная цель такого расщепления – это очистить материнский образ (образ любимого объекта) от всякой сексуальности. Разделить мать и секс. Это разделение может ощущаться мужчиной как разделение на чистоту и грязь.

Многие мужчины бессознательно уравнивают сексуальность с грязью. Особенно невротические, избегающие «пачкать» чистый и возвышенный объект любви низменной страстью. Эти мужчины не несут домой эту грязь наслаждения. Мать должна быть чистой. «Как?! И этими губами она будет целовать наших детей?!»

Собственно, бордель – этот древнейший институт цивилизации – был призван разрешить именно эту проблему вечного расщепления в мужчине на любовь и секс. Одно должно быть отделено от другого. Семья и любовь – от страсти и наслаждения.

Дело не в том, что сексуальные отношения с женой отсутствуют – они, конечно, происходят время от времени, раз появляются дети. Дело в том, что наслаждение из них исключается. Для такого мужчины секс с женой – это скорее исполнение супружеского долга, чем наслаждение.

Конечно, бордель сейчас не выполняет ту функцию, как в старые добрые времена, когда лупанарии были на каждом шагу. В нынешнюю эпоху бордель преобразился: с помощью оптоволокна, Wi-Fi и LTE пришел к нам прямо на дом. Вот оно – главное достижение цифровой эпохи! Все наши сексуальные фантазии теперь у нас на мониторах!

Современный мужчина, может, и не ходит в бордель так, как в прошлые эпохи, но, даже не изменяя физически, он одним глазком всегда косится в экран смартфона, где живет его желание. Таким образом, с одной стороны – жена, а с другой – объект желания и наслаждения по годовой подписке со скидкой 50 процентов. Хотя неужели кто-то еще платит за порно чем-то, кроме вины?

Трагедия мужского желания заключается в том, что его объект в итоге неизбежно разваливается и ему никогда не удается сохранить его целостность. За исключением двух важных периодов в жизни мужчины: спасительного периода импотенции, когда он наконец может пожить для себя, и прекрасного периода влюбленности.

В момент влюбленности у мужчины возникает ощущение, что он наконец нашел то самое. То самое – не что иное, как соединение объекта любви и объекта желания в одной женщине. В такие периоды кажется, что женщина, в которую ты влюблен, воплощает собой все в одном лице. Приходит полное удовлетворение. Как будто расщепление на любовь и желание исчезло.

Но, к сожалению, этот прекрасный период не может длиться слишком долго (в отличие от спасительной импотенции), и через какое-то время мужчина неизбежно возвращается в свое базовое состояние расщепления между нежностью и теплотой к материнскому объекту и страстью к объекту сексуальному.

Но в чем причина такого грустного положения дел в любовной жизни мужчины? Причиной этого, как считал Фрейд, является запрет на инцест. Мужское желание сталкивается с запретом направлять сексуальное влечение на мать. То есть главная проблема в сексуальной жизни мужчины – это старый добрый Эдипов комплекс. Дело не в том, что мужчина желает свою мать, как обычно принято понимать Эдипов комплекс, а ровно наоборот. Скорее дело в том, что мужчине очень сложно желать и наслаждаться любым женским объектом, который он рассматривает как материнский. Мать желать нельзя.

Поэтому он может терять влечение, если женщина превращается в мать. Мать – это для него навсегда запретный священный объект. Как говорится в итальянской присказке: «Все женщины – ш…, кроме моей матери – она святая!» Главное, чего не хочет знать маленький мальчик, – это то, что мать такая же женщина, как и все остальные, со своей женской сексуальностью. А совсем не исключение, как в этой итальянской поговорке. О сексуальности матери мужчина ничего знать не желает. Если вам скажут, что человек устремлен к знанию, не верьте!

Если в человеке и есть страсть, связанная со знанием, – то это страсть к незнанию.

Как жены могут годами закрывать глаза на то, что мужчины им изменяют, так и мужчины избегают знания о сексуальных аспектах материнского объекта. «Секс ей просто не интересен, ей важны только дети», – может говорить мужчина о своей жене. А через много лет открывается, что секс ей все-таки был интересен, но не с ним. Как говорится, если жена ушла от вас к соседу, не расстраивайтесь: теперь сосед – это вы.

СЕРИЙНЫЙ СПАСАТЕЛЬ

Расщепление мужского желания на образ Мадонны и блудницы может принимать самые разные формы. Например, мужская фантазия о спасении женщины – это фантазия об очищении материнского образа от грязи сексуальности. Многие мужчины представляют, как они спасают женщину из самых ужасных ситуаций, например от нападения бандитов, и разумеется, от насилия, которое ей грозит. Или мужчина спасает женщину из неудовлетворяющего ее брака, где та вынуждена терпеть мужа. Он как бы убеждает себя: она никогда не наслаждалась, а только мучилась, и он ее убережет от такого «сексуального рабства». Подсознательно мужчина как бы объясняет себе: «Дело не в том, что мама не занималась сексом, дело в том, что мать им не наслаждалась». И он, как хороший сын, спасет мать от «плохого отца».

Вообще, мужчины с легкостью откликаются на соблазняющий женский посыл: «Спаси меня!» Самым радикальным проявлением такой мужской фантазии о спасении является серийное спасение падших женщин.

Некоторые мужчины самым реальным образом пытаются реализовать эту фантазию, влюбляясь в жриц любви. Спасти женщину от ее образа жизни и от ее ужасного окружения – на уровне его фантазии означает очистить и отмыть женский образ от сексуальности.

Одним из таких мужчин был Чарльз Диккенс, который посвящал значительную часть своего времени спасению падших женщин, а своей женой и матерью восьмерых детей безжалостно пренебрегал. Причем процесс спасения проституток был поставлен у писателя буквально на поток. Хотя наверняка спасатель не забывал при этом урвать и маленькую толику собственного наслаждения.

Спасти – это вернуть падшему женскому образу честь и невинность и, с чувством выполненного долга застегнув ширинку, перейти к следующему.