Текст книги "Дети Лубянской Империи"

Предвестник школьного инфаркта. Военный переполох. Юный подрывник. Путевка крестного

Максима и еще нескольких ребят в школу привозили из районного детдома. Ребята держались особняком. Местным не грубили, но, если доходило до драки, дрались как маленькие зверята. Зло и беспощадно.

Детдомовских не любили, но и не обижали. За исключением одного. Рыжий, веснушчатый Максим едва появился в новой школе, все пошло ходуном. Класс при его появлении начинал беспричинно нервничать. Директриса школы с радушием встретившая детей – сирот, при виде Максима, импульсивно хваталась за сердце. Казалось, все ее педагогические «проколы» за много лет воплотились в этом рыжем, конопатом бесенке.

У Максима в школе появился личный враг: Чибис. Второгодник и двоечник, на голову выше детдомовца, раньше обижал только девочек. С появлением Максима ни дня не проходило без столкновений. Несмотря на то, что сирота был меньшей комплекции, спуску он конкуренту не давал. В ход шло любое оружие возмездия. В столовой – каша, на улице – кирпич или палка. Никто и ничто не могло встать между двумя непримиримыми врагами…

Узнав, что неподалеку находится воинская часть Максим придумал, как навсегда, если не покончить с врагом, то напугать до слез. Конопатый диверсант залез на воинский склад и стащил из ящика боевую гранату. Он уселся недалеко от склада, надеясь при помощи острого камня разобрать гранату на запчасти. Так как целиком нести ее в кармане брюк было тяжело…

Максим замахнулся камнем над зеленой «лимонкой», для верности закрыв глаза. Удара не последовало, более того, открыв глаза пацан с удивлением обнаружил, что медленно поднимается вверх. Скосив один глаз, он увидел погоны майора и руку, которая за ухо тащит его вверх.

Благодаря находчивости Максима майор вскоре стал на звание ниже: капитаном. Фото Максима висело во всех караульных помещениях с подписью черным маркером: Диверсант. Хотя майору пацан «помог», его проблемы с Чибисом никто решить не мог и Максим снова, и снова искал уязвимые места вояк.

Дошло до того, что вчерашний майор сам явился к директрисе школы. Та, узнав о проделках Рыжика, бухнулась в обморок… Визит к участковому еще больше разочаровал майора: «Байстрюк – что с него возьмешь» – участковый развел руками в стороны.

На носу была московская проверка, ломать карьеру до рядового, майору не хотелось. Он пошел на кардинальные меры. Выследил Максима у складов. Связал, надел на голову темный мешок и увез в лес. К памятнику Дзержинскому…

«Юным дзержинцам слава!».

Невезучие грибники. Вера и Аленка. Вежливые эльфы

Внучка Аленка досталась бабе Вере в наказание. Наверное, за легкомысленную молодость, а может еще за какие – нибудь прегрешения.

Устав за неделю от домашних стычек с любимым чадом, бабуся решила на выходные совершить поход в лес. Соблазняли соседи, демонстрируя полные лукошка пузатых груздей, да и дома сидеть наскучило.

Аленка всю неделю тщательно готовилась к серьезному мероприятию: мыла и расчесывала своих кукол. Судя по сборам вместе с ней в лес собралась вся разношерстная кукольная компания вместе с гардеробом и посудой.

Баба Вера еще раз все проверила: термос, бутерброды, салфетки, чашки, детское одеяло, ну и, конечно, лукошко. Дорогу к лесу преодолели без особых трудностей. Бабуся радовалась теплому дню, запахам луговых трав. Аленка не капризничала: пыхтела сбоку с увесистой сумкой своих «секретиков».

Лесная чаща встретила прохладной тенью, тишиной и заботой. Баба Вера сразу оборудовала место стоянки: застелила зелень травы детским одеяльцем, разложила припасы. Освободив лукошко, осмотрелась и замерла: ребенка нигде не было видно. Бабуся не спеша вытерла холодный пот со лба: «Спокойно Вера., она где – то рядом».

На поиски «где – то рядом» ушло больше часа. Баба Вера продолжала упорно искать, убеждая себя, что «засранка» наверняка с ней играет в прятки… Пока баба Вера стояла в позе миссионера, Аленка заметила в траве ящерку. Зеленая проныра посмотрела на девочку бусинками глаз и юркнула в изумрудную прохладу. Аленка согнула пальцы в конструкции захвата и начала охоту на дичь. Ящерка была юркая, но Аленка была настырной.

Незаметно девочка удалилась в лесную чащу и совсем позабыла о бабушке. В чувство ее привел голод. Сразу расхотелось играть, лес стал не таким интересным, каким был вначале. Девочка присела на пенек и задумалась: как вести себя в лесу, она не знала. Дома баба Вера что – то говорила, но внучка в тот момент была занята упаковкой кукольного багажа. Вместо того, чтобы принять полезную информацию, она просто показывала язык…

Теперь девочка лихорадочно пыталась вспомнить, о чем говорила наставница. Из задумчивости Аленку вывел какой – то шорох. Девочка обернулась, думая, что это ящерка вернулась с ней доиграть. На пеньке рядом с ней лежал пучок свеже – сорванных полевых цветов. Аленка осмотрелась, но никого вокруг не заметила. Тогда умная девочка решила использовать старую военную хитрость. Эта простая фраза помогала ей всегда выигрывать в прятки у сверстников: «А я тебя вижу! Выходи». Как по волшебству перед девочкой возникли двое подростков в камуфлированной форме. Таких слов Аленка не знала, поэтому подумала: «Точь – в – точь как листики и трава!». Ребята подошли ближе: «Привет, ты заблудилась? Есть хочешь?». Аленку внезапно прояснило: она давно не ела. Один из ребят протянул девочке энергетический батончик. Второй зеленую фляжку с водой. Девочке повезло: в тот день курсанты Лизы проводили учения на пленере…

Баба Вера уперла руки в бока и зычно крикнула: «Аленка, дрянь такая, ты где?». За ее спиной детский голос, прерываемый откусыванием от сладости, сердито ответил: «Здесь я, здесь, нормально поесть не дадут». Бабуля выпучила глаза от удивления и обернулась: «Ты как тут оказалась?».

– Просто Эльфы привели.

– Какие такие «эльфы»?

– Симпатичные, зелененькие такие. Все в листиках…

Только теперь бабуся заметила, что рядом с девочкой стоит увесистое лукошко, полное свежих груздей…

Дома Аленка надолго затихла. Баба Вера с испугом: не случилось ли чего, пошла на розыски внучки. Аленка сидела на корточках возле журнального столика и, высунув кончик языка, что – то усердно рисовала.

– Фу, вот ты где, негодница, а я уж обыскалась!

Внучка протянула бабусе листок бумаги, на нем зеленым маркером были нарисованы странные человечки:

– Вот: эльфы, правда красивые?

Палящее солнце Сирии. Детские жертвы войны. Невозмутимая ярость

Пройдя полный курс обучения Лизе предстояло практическое применение полученных навыков и знаний. Ее в составе небольшого отряда направили в Сирию. Россия перебросила в горячую точку свою авиагруппу и два батальона морпехов. Для четких точечных ударов с воздуха нужна была грамотная разведка в непосредственной близости от военных объектов Игил.

Дети бродили среди беженцев, собирая и анализируя сведения о перемещении военной техники, живой силы, складов и укреплений, устанавливая лазерные метки. Ночью российская авиация безошибочно наносила удары. Поняв, что среди мирного населения затаились вражеские корректировщики огня, боевики Игил начали облавы. Облавы ничего не дали. Тогда, чтобы запугать мирных жителей моджахеды прибегнули к актам устрашения: расстрелу и казни мирных граждан.

Так получилось, что вопреки инструкциям и учебным занятиям, большая часть диверс – группы собралась в одной точке. Цель: распределить обязанности. Лиза занозила ногу и задержалась. Засев в развалинах дома, стала обеззараживать рану. В условиях чужого климата обычная царапина могла обернуться серьезной травмой и даже гангреной. Лиза закончила перевязку и уже готова была подняться и бежать на пункт общего сбора, когда увидела, словно в замедленной съемке: со всех сторон к ее группе подъезжают песчаного цвета «хаммеры».

Бородатые солдаты выводили детей из дома, где они собрались, на площадь. Детей положили лицом вниз и бородатый здоровяк – командир моджахедов начал обходить лежащих пленников, стреляя каждому в затылок. Дойдя до последней жертвы – Малики, он схватил ее за косы одной рукой. Рывком поставил на ноги, другой рукой стал давать пощечины и кричать: «Где русские шпионы?».

Малика плакала и клялась Аллахом, что дядя что – то путает, а она, бедная маленькая девочка, ничего не знает. У стоящих поодаль мирных жителей: у мужчин и женщин, согнанных боевиками на показательную казнь, текли слезы. Главный бандит за косы отвел Малику к своей машине и забросил в багажное отделение.

Лиза смотрела на все это, стиснув зубы, отключив эмоции с невозмутимой яростью. Ее руки автоматически расстегнули рюкзак, достали дудочку. Затем куклу. Лиза оторвала кукле голову и достала целлофановый пакет с запаянными иглами с ампулами на конце. Разобрав дудочку и переставив мундштук, девочка собрала древнее метательное оружие.

Моджахеды праздновали очередную победу. В ночи раздавились их пьяные выкрики, хохот и музыка. Главарь вышел на свежий воздух помочиться. Сбоку раздался короткий выдох: «Ту-у». Моджахед обернулся на звук и упал с ядовитой стрелой в шее.

Под покровом ночи Лиза навестила всех, кто был в палатке. Ни один не издал крика тревоги и не остался жив. Лиза собрала все иглы. Упаковала обратно в целлофан. Осмотрелась, лагерь спал. Тогда девочка взяла огромный тесак командира моджахедов и хладнокровно надрезала горло всем, кто участвовал в дневной казни. Малику она так и не нашла…

Утром на КПП российской военной базы пришла маленькая девочка в костюме беженки. Солдат отломил кусок хлеба и хотел покормить посетительницу. Местная оборванка неожиданно на чистом русском сказала: «Солдат, иди к командиру и передай это письмо». Командир базы, прочитав короткий текст письма, сам бегом бежал на КПП. На столе остался небольшой листок бумаги, ровным детским почерком было написано: «Юным дзержинцам слава!». Код срочной эвакуации.

Тревожный «Сансан». Неугомонная бабуся. Гость из Долины Мертвых

Елизавета Петровна кое – как усадила неугомонных внуков на мягкие сидения «Сансана». До отправления оставалось немного времени. Внучку сразу разморило теплое купе, она закивала носом, засопела и уснула. Внук держался крепко. Достал из рюкзачка планшет и, уменьшив звук, начал «рубиться» в «стрелялки».

Бабуся тоже не осталась без дела. Вытащила из дорожной сумки мохнатый клубок шерсти, тонкие спицы с заготовкой для носа и продолжила вязание. Сделав очередной ряд, она искоса поглядывала в окно. Со стороны могло показаться, что бабуся целиком и полностью погрузилась в рукоделие. На самом деле это было не так. Тренированный глаз вел наблюдение за движением на перроне, примечая все необычное. Елизавету Петровну жара тоже начала клонить ко сну. Она лениво зевнула, намереваясь отложить вязание и замерла. Ее зрение обнаружило в толпе цель. Точнее, целых три: восточная женщина в сопровождении двух бородатых подозрительных мужчин. Бабуся внимательно пригляделась к предстоящим попутчикам. Было в них что – то тревожное, какая – то необъяснимая угроза. Елизавета Петровна посмотрела на внуков и решила пройти посмотреть: куда движутся попутчики.

Троица вошла в тамбур. Мужчины впереди, женщина чуть поодаль за ними. Мужчины, не сговариваясь, разошлись в разные стороны поезда. Женщина в неприметной одежде задержалась на входе в вагон. Мусульманка стояла у окна, делая вид, что рассматривает провожающих. Что – то в походке, мимике, взгляде, жестах показалось Елизавете Петровне знакомым. Очень знакомым: «Малика! Не может быть! Здесь, через столько лет. Но как, она же…».

Перед Елизаветой Петровной пронеслись кадры горящей Сирии. Казнь детей. Пленение Малики… Что же стало с ней потом, как и чем она жила до сих пор? Подойти спросить? Нельзя, а вдруг ошибка? Даже, если не ошибка, те двое – кто они? Братья? Попутчики? Елизавета Петровна вернулась на место. Снова взялась за вязание, исподтишка наблюдая за попутчицей.

Проклятый лес. Кошмар грибника. Цена охоты за легкой наживой

Всю свою трудовую деятельность Акимыч провел обходчиком на железной дороге. Поначалу было трудно: военные порядки, строгая дисциплина, ответственность. С облегчением вздохнул Акимыч только незадолго до пенсии. Страну развалили, кругом начался передел собственности. И в этой мутной воде кругового воровства и беспредела Акимыч ловил мало – помалу свою рыбку. Сильно не наглел: где слиток алюминия утащит, то ящик с вольфрамовыми стержнями присмотрит. В общем худо – бедно натаскал на небольшой двухэтажный домишко на небольшом дачном участке.

Снаружи дом выглядел неказисто: собранный из буро – черных шпал, под оцинкованной крышей. Внутри дом поражал уютом и даже претендовал на роскошь. Камин посреди комнаты из натурального мрамора. Шкура белого медведя рядом с камином. Коллекция мебели и дорогой паркет ручной работы…

Выйдя на пенсию Акимыч не изменил старым привычкам. Времена шли интересные: после Перестройки началась Перестрелка, а там и Перепись. Все интервалы истории оставляли в лесу клады, а иногда даже и схроны. Акимыч подрядился заядлым грибником. Корзинку, правда, брал для грибов слишком вместительную. К слову сказать, на здоровье Акимыч не жаловался: пол жизни на «сохранении» провел, не умаялся и не уработался.

В лесу Акимыч ориентировался, как у себя дома. Грибы тоже не подводили своей урожайностью. Акимыч то «калаш» домой принесет, припорошенный груздями, то тротил. Однажды удалось набрести на настоящий клад. Лесник бродил по лесу, лениво вороша пожухлую листву в поисках чего – нибудь ценного. Первый громкий звук заставил пенсионера присесть. Второй насторожиться: «Где это так палят от души?».

Стреляли где – то сбоку, одиночными, судя по звукам из нагана или ТТ. Акимыч обошел рощицу сбоку и осторожно выглянул из – за кустов. Колонна дорогих иномарок, хлопнув дверью, стремительно рванула от опушки леса в сторону федеральной трассы.

Акимыч обождал для порядку и потихоньку начал пробираться к интересному для следопыта места. Из – под наспех набросанных листьев и веток нелепо торчали лакированные «шузы»… Акимыч обошел поляну по кругу. Судя по обуви пятерых «жмуров» оставили «сердитые таксисты». Виктор Григорьевич взял сухую ветку и стал разгребать временное захоронение. Лица его не интересовали. Большой интерес вызывали карманы и кисти рук. Акимыч не ошибся: дорогие часы и перстень сразу перекочевали в лукошко грибника. Пошарив в карманах, старик обнаружил два сотовых телефона и небольшую пачку «зеленых рублей».

Находки грибника раззадорили, мелькнула шальная мысль: снять дорогую обувь, но внутренний голос предостерег: «Обувь – это перебор!». Вздыхая Акимыч осмотрел последнюю жертву и ахнул: сквозь легкий слой листьев блестели во рту мертвеца золотые коронки. Присев и целясь на напер бильярдного игрока Акимыч начал бить торцом ветки в ощерившийся рот. Старик перемазался в крови, вспотел от кропотливой работы, но с поляны уходил довольный добычей. В нагрудном кармане, завернутые в окровавленный носовой платок, грели душу золотые коронки…

Другой бы на его месте убежал от гиблого места, но приученный долгой ходьбой вдоль ж/д насыпи старик продолжил поиски. Он не смотрел на часы, радуясь фортовому дню и не смотрел под ноги. Когда же начало темнеть, Акимыч с удивлением обнаружил, что забрел в незнакомую часть леса. Покружив среди кустарников вышел на проселочную дорогу. Пройдя еще какое – то время уткнулся в ржавые ворота заброшенной военной части.

Ночевка в лесу, наступление темноты не смутило грибника. Акимыч достал ж/д фонарь. Мощный сноп света высветил заброшенные казармы, горы мусора на плацу и как насмешка: окрашенный новенькой бронзовой краской памятник Ф. Дзержинскому. Акимыч начал в уме прикидывать: если цветной металл, да грамотно разрезать – выходила внушительная сумма. Чтобы действовать наверняка и не ошибиться в расчетах грибник решил подойти ближе и ковырнуть памятник чем – нибудь острым. «А вдруг бетонный?».

Акимыч нашел ржавую скобу, замахнулся на Феликса и закрыл глаза, чтобы не попали брызги. Брызги сверкнули огненными искрами в голове старика. Мародер выронил скобу и рухнул на землю, потеряв сознание…

Лиза и Малика – подружки по спаррингу «Стилет» и «Гюрза». Уроки женского коварства

Незаметно прошел первый год обучения. У Лизы специалисты выявили аналитический склад ума, задатки лидерства и быструю обучаемость. Программу обучения на компьютере она осваивала быстрее других.

Сложнее было с безопасностью. Точнее с единоборствами. Приемы рукопашного боя она осваивала тщательно, а вот в спарринге проигрывала. Ей было жаль причинять боль живому противнику. Намаявшись, ее наставник «Грач» прибег к психологически – радикальному методу. Сначала настроил против нее одну из курсанток, а затем наставил с ней в пару. При первом же бое Лизу сильно избила новая напарница: Малика. Если б ей не помешали, то она могла бы нанести девочке серьезные увечья. Клин клином вышибают. Поняв, что у врага нет к ней жалости, Лиза мобилизовала все свое упорство. Следующий бой уже шел без поддавков. «Грач» был доволен. Теперь его лучшая ученица не даст себя в обиду.

Помимо боевых искусств девочкам преподавали тактику женского поведения. Опытный военный психолог Мария Ивановна внушала им вековую мудрость: «Сила женщины в ее слабости». Девочки с недоверием осваивали незнакомые и непонятные азы женского коварства, макияжа, капризов и игры на мужских недостатках. В реальной жизни, где им лицом к лицу предстоит столкнуться с мужской жестокостью – это знание поможет им сохранить жизнь и выполнить задание правительства…

Учения на пленере. Маленькая и большой. Реальная школа: уроки адаптации

То, что курсантам разведшколы казалось реальной жизнью, на самом деле было теплицей в изолированной от реальной жизни, лаборатории.

Настала пора сдавать зачеты в реальной обстановке. Показать свои способности и выявить недочеты преподавателей. Курсантов «похищали» среди ночи, оставляли одних на незнакомой местности. Их задача: сгруппироваться, мобилизовать все силы и знания. Определить местоположение, достать документы и гражданскую одежду. Устроиться в школу по чужим документам и проучиться в ней одну четверть. И это для детей. Даже подготовленному взрослому эта задача кажется невыполнима.

Но это были особые дети. Обученные и прошедшие все круги ада. Все, кроме детства…

Лизу скрутили среди ночи. Сколько она не брыкалась – все зря. Со связанными руками и ногами, мешком на голове ее выбросили в снег на опушке леса. Когда звуки шагов похитителей утихли, Лиза начала действовать. Сначала ее душила злость: спеленали, как слепого котенка, даже укусить никого не смогла. На память. Чтоб знали, как нападать исподтишка на спящего человека. Затем она успокоилась. Сделала семь вздохов самурая и начала освобождаться от пут…

На обочине шоссе стояла на холоде девочка – подросток в черном холщовом комбинезоне. Крутая иномарка, дребезжа от звуков динамика, притормозила возле нее. В салоне накуренные молодые остолопы: «Окей, маленькая! Тебя подвезти? Если согласна познакомиться с мои большим – давай залезай!». Первым взвыл самый наглый, вылетая со сломанной рукой из машины наглой физиономией в снежный сугроб на обочине. Водитель, после нескольких знакомств фэйсом о руль, тоже улетел в кювет.

Лиза добила первого. Сняла с обоих отморозков одежду, выбрала подходящую себе. Остальное завязала в узел и бросила в багажник. Озабоченных юнцов привязала к березе. Села за руль, осмотрелась и поехала по трассе до первого указателя. Ей повезло, через несколько километров на въезде в областной центр стоял огромный щит. Включив навигатор, она определила близлежащие населенные пункты.

Машину она бросила на обочине, предварительно осмотрев. Мужские игрушки и наркотики трогать не стала. Заначка из бумажных купюр переселилась в нагрудный карман кожаной куртки. Пока все шло по плану. Следующий пункт: документы. Лиза направилась в центр города, намереваясь найти библиотеку или студенческую столовую, тут ей повезло вдвойне. Оказалось, что оба объекта находились в одном здании. С одной стороны: библиотека, а с другой: пирожковая – любимое место сборищ студентов и школьников…

На следующий день в местную школу поступила новенькая: ученица восьмого класса, прибывшая по направлению ГОРОНО: Маша Иванова. Директриса вызвала классную даму и шепотом объявила: «Девочка из детдома, по направлению ГОРОНО. Пожалуйста создайте все условия. Только прошу вас, сильно не афишируйте. Ребенок должен плавно влиться в коллектив. Повторяю: Пла – в – но!».

Учительница привела новенькую в класс. Так как все «элитные» места были заняты, Машу Иванову посадили на последнюю парту к Марусе Гавриловой. Троечнице, болтушке и обаятельной толстушке. В этот же день, прожужжав новой соседке все уши школьными новостями, Маруся привела Машу к себе домой и познакомила с мамой.

Мама Маруси за пирогами с чаем, узнав, что Маша сирота уговорила девочку пока пожить у них: «Комната у дочки большая, для двух девочек в самый раз!». Так неожиданно для себя самой Лиза обрела и дом, и друзей.