Текст книги "Хайп"

Однако Пол какой-то очень важной частью мозга постоянно помнил, что его преследуют, за ним идет охота. Поэтому времени на зубоскальство с аборигенами не оставалось.

Пол двинулся вдоль пятиэтажек. Метров через сто он обернулся и увидел, как на тротуар со двора выбежали двое плечистых парней и начали озираться, вытягивая шеи.

Пол тут же свернул в проулок, темный и мрачный, как предбанник преисподней. Пробежав по нему и распугав кошек, изучавших содержимое мусорных баков, он выскочил на соседнюю улицу. Она разительно отличалась от предыдущей. Здесь не было ни хрущоб, ни деревенских домиков. Видимо, Пол оказался в историческом центре городка и словно бы попал в девятнадцатый век. Дома в два и три этажа, украшенные всевозможными архитектурными излишествами, узкие тротуарчики, горбатая мостовая, то ли сохранившаяся со времен царя Гороха, то ли реконструированная по приказу нынешнего градоначальника. Фонари под старину. Вывески с «ятями» и «ерами». Полосатые будки городовых. Бронзовые памятники пожарным, извозчикам, торговцам-коробейникам.

Тут оказалось многолюдно. Стайками бродили и фотографировали старинные особняки иностранцы. Весело щебетали группки школьников, а гиды хорошо поставленными голосами что-то вещали о традициях подмосковного купечества.

Пол быстро шел, почти бежал, пытаясь успокоиться. Он на свободе, кругом люди. Вон полицейские, их машина, рядом еще одна. Тут никто не посмеет схватить его, ударить по голове, опять заковать в наручники.

Пол решительно свернул в сторону первой полицейской машины, возле которой маячили двое стражей порядка, но те вдруг сели в автомобиль и были таковы. Видимо, они получили какой-то приказ, потому что практически сразу же за ними уехал и второй экипаж.

«Не везет», – подумал Пол, обернулся и увидел своих незадачливых стражей.

Они выделялись в толпе школьников габаритами и тем, с какой скоростью и заинтересованностью вертели головами.

«Надо просто нырнуть куда-то и отсидеться. Пусть бегают, ищут. Не могут же они вдвоем обшарить весь город. Надо просто оторваться от них. – Преследователи маячили метрах в тридцати позади Пола. – Сейчас сверну за угол и дам деру, – подумал он, внутренне сжимаясь от ощущения неотвратимости того, что должно произойти. – Буду бежать быстро, сворачивать часто, потом поймаю такси и…»

На этом связные мысли в голове Пола закончились. У него не было денег. Конечно, он мог сказать таксисту, что заплатит на месте, вынесет деньги из квартиры, но ему нечего было оставить в залог. Тип без средств и документов – это ни разу не клиент. Никто не повезет его в Москву, до которой может быть и ой как не близко.

«Значит, надо бежать», – решил Пол, подошел к заветному углу, глубоко вдохнул, сжал кулаки, повернул и увидел знакомую машину.

Темно-зеленый «Лексус» стоял впереди, прямо под уличным фонарем. Ошибка исключалась. Пол разглядел не только номер, но и фигурку клоуна за лобовым стеклом.

Кулаки его разжались. Ноги стали мягкими, резиновыми. Пол замер. Внутри его заметался какой-то крохотный, очень пугливый и шустрый зверек. Он не мог найти выхода, бился в грудь, в живот, в ноги, в голову. Это было неприятно, но терпимо. Куда ужаснее оказался ступор, в который впал Пол. Он просто замер как автомат, робот, внезапно лишенный электричества.

Секунды ползли, словно дождевые капли по стеклу. Пол прекрасно понимал, что если он прямо сейчас ничего не сделает, то те двое, которые неотвратимо приближаются сзади, через минуту настигнут его.

Он сделал шаг вперед, и взгляд его забегал по соседним домам. Вывеску Indigo он заметил не сразу. Буквы плохо читались и издали напоминали фиолетовое пятно, слабо светящееся в сумерках. Пол сощурился и прочитал ниже: «Ночной клуб. Бар. Танцпол. Караоке». У дверей переминались курильщики, похохатывали и поплевывали.

Это был выход. В ночном клубе в это время наверняка полно народу. Можно затеряться в толпе, спрятаться, незаметно выскользнуть через заднюю дверь или подсобку, в конце концов, вызвать полицию.

От того места, где стоял Пол, до призывно распахнутых дверей Indigo было шагов сто по диагонали через проезжую часть. Ну, может быть, сто двадцать. Пол глубоко вдохнул и шагнул через бордюр, стараясь не выпускать «Лексус» из вида.

Люди, сидевшие в машине – судя по силуэтам, их было двое, – слишком поздно заметили Пола и поняли его намерения. Он уже подходил к ночному клубу, когда дверцы «Лексуса» распахнулись. В этот же момент из-за угла появились двое пеших преследователей. От машины им что-то закричали, но Пол не стал вслушиваться. Он вошел внутрь, проследовал через темный коридор с закрытым гардеробом, мимо туалетов, двери которых украшали неизбежные фигуры дамы в шляпке с перьями и джентльмена в цилиндре, и оказался в главном зале.

Здесь было сумрачно и душно. Никто не курил, но отчетливо пахло табаком. Зеркальный шар под потолком вяло крутился, разбрасывал по стенам цирковых светлячков. В баре призывно светились многочисленные бутылки. Белобрысая барменша с большим, ярко накрашенным ртом, словно бы перекочевавшая за стойку прямо с Ленинградки, меланхолично качала в татуированной руке шейкер с портретом Че Гевары на бликующем днище.

С музыкой все обстояло еще хуже. На крохотной эстраде имелись пульт диджея и микрофонная стойка. Но рядом с ними никого не было. Вместо зажигательных ритмов из динамиков, спрятанных за фальшпанелями, летел шансон.

В центре танцпола, между двумя стриптизными стойками-шестами, колыхались в такт аккордам несколько девиц, всем около тридцати. Они образовали кружок, посреди которого на полу стояли их сумочки. Одеты девицы были изящно и даже модно – серые трикотаны-шаровары с мотней в районе колен, блескучие курточки-бомберы и лабутены на двойных шпилях. Жаль только, что эта мода ушла в небытие лет пять назад.

– Чего встал? – сухо поинтересовался за спиной у Пола какой-то парень в бейсболке и подтолкнул его в спину.

Пол шагнул вперед. План затеряться в толпе провалился с оглушительным треском. Толпы в клубе не было от слова «совсем».

Тут вообще было мало народу. За столиками у дальней стены сидели несколько компаний. Видимо, это их представительницы отплясывали под шансон. У стойки бара на высоких табуретах дежурили две шлюхи не первой молодости, уныло потягивая фанту через трубочки. Взгляды их густо накрашенных глаз на какой-то момент скрестились на Поле, но кеды, короткие брючки и бородка сразу вычеркнули его из числа интересных мужчин. Хипстеры в здешних местах явно были не в чести.

Чтобы не торчать столбом, Пол на деревянных ногах двинулся к стойке. Когда он проходил мимо колышущихся девиц, одна из них, крашеная брюнетка с выдающимися формами, внезапно решила сделать некое сложносочиненное танцевальное па и выкинула в разные стороны правую ногу и левую руку.

Пол в самый последний момент попытался уклониться, но рука любительницы экстремальных танцев прилетела ему в лицо и хлестнула по щеке, словно ветка в лесу. Он отбил руку брюнетистой девицы чисто инстинктивно, на рефлексе. Удар был не сильным, скорее шлепок, но то ли танцовщица была расслаблена веществами и алкоголем, то ли просто так сложилось, однако эффект от действий Пола превзошел, что называется, все ожидания.

Девицу мотануло, она пошла винтом, громко стуча каблуками, врезалась в товарку. Обе, истошно вопя, полетели на пол.

Пол застыл над копошащимися на полу женскими телами, некрасиво выворачивающими мосластые ноги. Брюнетка, упавшая первой, громко материлась. Теперь было видно, что она пьяная в хлам. Песня катилась к финалу. Из-за столиков у дальней стены поднимались мужики под полтинник, с выдающимися животами и оплывшими плечами бывших борцов.

Девицы наконец-то поднялись. Брюнетка шарила глазами по залу, ища обидчика. Вторая, обладательница внушительной попы, обтянутой леопардовыми лосинами, что-то орала одному из мужиков и почему-то указывала при этом в потолок. Остальные продолжали танцевать как ни в чем не бывало.

Музыка затихла.

В этот момент брюнетка наконец-то обнаружила Пола и визгливо завопила, обращаясь к своему кавалеру и подпрыгивая на месте от пьяного возбуждения:

– Толян! Вот этот! Вот он!

Но Пол не смотрел на девицу и глыбистого Толяна, обладателя внушительных кулаков и тяжелой челюсти. Его взгляд был прикован к двум безликим мужчинам, только что вошедшим в клуб. Джинсы, серые крутки, кроссовки. Это были преследователи Пола из «Лексуса».

Он вдруг ощутил, как страх исчез, на его место пришел драйв. Это было привычно, знакомо и круто. Вот вам Пол Смолл как он есть. Звезда хайпа, гений импровизации.

– Ну что, аборигены? – заорал Пол, гримасничая, как обезьяна. – Зажжем вечерину? Кто тут самый шарнирный? Выходи, бери боттл, устроим батлл!

Мужики хмуро смотрели на кривляющегося Пола. Чувствовалось, что каждый из них с удовольствием набил бы ему морду. Девицы заинтересованно захлопали ресницами. Даже шлюхи оживились и отставили бокалы с фантой.

Барменша ткнула пальцем в кнопку на музыкальном центре. Зазвучало что-то ритмичное.

Пол, пританцовывая, продолжал следить за мужиками в серых куртках. Они выжидали, наблюдали за развитием событий. В животе у Пола стало горячо и пусто, как в сауне. Он шагнул на середину танцпола, уцепился за один из стриптизных шестов, крутанулся, потянул в круг девиц.

Толян и пьяная брюнетка тем временем устроили между собой некислую разборку в стиле «Да пошла ты! Сам пошел!». Пол понял, что надежды на них мало.

Остальные девицы тем временем послушно присоединились к нему, вихляясь и качая бедрами, как в порнофильме. Их мужчины, переговариваясь, начали отходить назад, к столикам. Это никак не входило в замысел Пола. Его задумка была проста, как все гениальное: устроить замес и свинтить под шумок.

Он обхватил девицу в леопардовых лосинах за талию, прижал ее к себе и грубо, напоказ, облапил. Девица восторженно взвизгнула. На знакомый голос обернулся ее кавалер – или муж? Полу было все равно. Он тискал эту особу, задыхаясь от приторного запаха дешевых духов с феромонами, и ждал, когда плотный мужик с короткой стрижкой вмешается и партия перейдет в эндшпиль.

– Слышь! – басовито прогудел в ухо Пола тяжелый голос. – Ручонки прибери. Отломлю.

Пол послушно выпустил раскрасневшуюся девицу, повернулся. Коротко подстриженный дядька угрюмо смотрел на него сверху вниз, выпятив челюсть, украшенную шрамом.

Пол зажмурился, изо всех своих сил, взлелеянных в фитнес-центрах, врезал по этой челюсти и заорал что есть мочи:

– Наших бьют!

Он ожидал, что кореша этого типа и все прочие мужики в клубе полезут на танцпол, девки с визгом станут разбегаться, завяжется драка, возникнет кутерьма, парни в серых куртках отгребут как чужаки, а он, «хитроумный Улисс» Пол Смолл, сбежит через подсобку.

Но ничего этого не произошло.

Музыка смолкла. Девицы, похохатывая, разом отошли в сторонку.

– Ты что, дурак? – спросил дядька и потер подбородок.

Пол с тоской понял, что его эпический удар на деле нанес противнику не больший урон, чем дробинка – слону. – Вали давай отсюда, драчун хренов.

Все вокруг засмеялись, совершенно беззлобно и от этого – очень обидно.

– Ваш пациент? – спросил у ребят в серых курток кавалер пьяной брюнетки, которого звали Толяном.

Парни у дверей молча и синхронно кивнули.

– Забирайте, – великодушно разрешил Толян и отвесил Полу смачный подзатыльник, буквально швырнувший его к дверям. – Нам тут залетные бакланы без надобности. Своих хватает.

Парни в серых куртках ловко подхватили Пола под локотки, профессионально заломили их и потащили жертву в коридор.

«Вот и все, – пронеслось в голове Пола. – Сейчас отвезут в лес, выстрелят в затылок и столкнут в яму. Или даже пулю тратить не станут, ударят молотком по голове».

Глава 5

– Извините! – прозвучал за его спиной дрожащий девичий голосок. – Это не вы забыли?

Парни, волокущие Пола, остановились, повернулись. Волей-неволей ему тоже пришлось сделать это вместе с ними.

По коридору бежала худенькая девчушка в джинсиках и серой кофточке. Русые волосы забраны в пучок, курносый нос, белые кроссовки – обычная серая мышка, провинциалочка, студенточка.

– Чего тебе надо? – рявкнул один из парней, крепко сжимая руку Пола в районе локтя.

– Вот… – Девушка протянула Полу смятую бейсболку с логотипом какого-то футбольного клуба на козырьке. – Это же ваша? Ну да, я видела!

Странная настойчивость и абсолютная искренность девушки заставили Пола непроизвольно кивнуть. Он попытался протянуть руку за бейсболкой. Парни переглянулись и отпустили пленника.

Пол взял головной убор, и его рука дрогнула под неожиданной тяжестью. Он опустил глаза и увидел внутри бейсболки черный диск от разборной гантели, этакий металлический оладушек килограмма на два-три.

– Да, моя, – пробормотал Пол, крепко сжал бейсболку и с разворота ударил ею в лоб того парня, который стоял слева.

Тот не подвел, рухнул как подкошенный.

Пол начал поворачиваться ко второму и с ужасом осознал, что банально не успевает. Но тут в дело вмешалась девушка. Ее белая кроссовка прилетела этому типу точно между ног.

– Бежим! – заявила она, ухватила Пола за руку и потащила по коридору к неприметной двери возле туалета.

Дальше все было так, как Пол и предполагал изначально: подсобки с ведрами и швабрами, склады с ящиками алкоголя и закусок, смрадная кухня, равнодушные лица поваров-киргизов, темный дворик, забор, ящики.

– Туда! – коротко сказала девушка и указала на забор.

Пол все понял с полуслова и полез по ящикам наверх. Девушка перемахнула через забор следом за ним. Они побежали по пустырю между гаражами, свернули в какие-то заросли и в темноте понеслись по тропинке, протоптанной в бурьяне, поднимающемся выше человеческого роста. Пол думал только об одном – как бы не споткнуться и не сломать ногу или руку. Ему очень не хотелось в момент счастливого избавления от смерти сделать какую-нибудь нелепую глупость.

– Я вас узнала, – потупившись, робко сказала девушка. – Я ваш фанат, в общем. Фанатка. – Она настороженно, с опаской, подняла глаза на Пола.

Не сердится ли он?

Пол не сердился. Жизнь внезапно вернулась в прежнее, привычное русло. Вот девка, которая прется и тащится с его видосов. Она помогла ему. Он за это поможет ей, подарит этой барышне ночь любви, о которой она станет рассказывать подругам. А что, событие экстраординарное. Сам Пол Смолл был в ее кровати! «И что, Верка, как он? Хорош в этом деле?» «Ой, девчонки, он бог просто!»

Пол улыбнулся, подмигнул своей испуганной спасительнице и вдруг почувствовал, что очень сильно устал. Они сидели на скамейке в каком-то очень сильно запущенном парке на окраине. В подмосковных городках часто встречаются такие. Как правило, это бывшие регулярные парки старинных дворянских усадеб, пережившие бурный двадцатый век.

– А эти… – Девушка кивнула в темноту. – Они кто?

– Телохранители, – ответил Пол и погасил зевок.

– Ваши?! – Спасительница вытаращилась на него.

– Нет. – Пол с усмешкой покачал головой. – Одного звездного мальчика. Я его в ютубе приложил чисто по-братски, а он киллеров подослал, поняла?

– Ага, – восторженно протянула девушка и застыла с приоткрытым ртом, глядя на Пола влюбленными глазами.

– Ну и хорошо. Ты… Кстати, как тебя зовут?

Она потупилась.

– Анастасия. Можно Настя.

– Вот что, «можно Настя», я устал, как гончая собака. Очень хочется есть, спать, умыться. Ну и так далее. Ты понимаешь?

– А? Да, конечно. – Девушка наконец-то вернулась из мира грез, куда ее отправили слова Пола о киллерах, и энергично закивала. – У меня дома как раз никого. Мама на дежурстве в ночную. Она на ТЭЦ работает. Пойдемте, это тут, рядом. – Она поднялась со скамейки и двинулась по аллее.

Пол ухмыльнулся темноте – а жизнь-то налаживается! – и не спеша зашагал следом.

Путь оказался утомительным. Пол вскоре запутался в этих заборах, одноэтажных домах, словно сошедших с полотен художников-передвижников, каких-то кирпичных строениях, то ли трансформаторных будках, то ли магазинах, закрытых по причине позднего времени или вконец разорившихся. Если прибавить к этому ноздреватый асфальт, лужи, бетонные плиты, кривые столбы, тусклые фонари, горевшие через раз, темные, молчаливые деревья, закрывающие видимость, то картина будет полной. Провинция во всей своей красе.

– Долго еще? – не выдержав, спросил Пол у девушки, бодро шагавшей впереди.

– Нет, сейчас на Сатинку выйдем, и все, – ответила Настя. – Я вас специально в окружную повела, чтобы эти, которые из клуба, не нашли. А если всерьез, они кто?

Пол уже открыл рот, чтобы ответить, но в последний момент прикусил язык.

«Нельзя расслабляться!» – приказал он себе и скривился.

Настолько фальшиво, киношно прозвучала эта фраза.

Но кто эта девка? Откуда она взялась, каким чудом так вовремя, к месту появился железный диск, запрятанный в бейсболку?

– Слушай, а ты где ту железку взяла? – спросил Пол.

– Она под ножкой столика лежала, – спокойно ответила Настя, даже не обернувшись. – Чтобы тот не качался. А бейсболка моя. На день рождения подружка подарила. Она ее из Турции привезла. А вы были в Турции?

– Был, – буркнул Пол.

Отчего-то ему вдруг стало грустно. Все это реально и имеет свое объяснение. Значит, парни в серых куртках, «Лексус» и прочее – тоже правда. Не сон. Не глюки.

– Вот мой дом, – сказала девушка и махнула на угловатую глыбу пятиэтажки, выступившую из темноты. – У нас тут, в пригороде, всего шесть таких построили, когда мама еще маленькая была. Давайте быстрее, чтобы соседи не видели.

Пол хмыкнул, но ничего не сказал. Следом за спасительницей он на полусогнутых ногах перебежал пустой двор с неизменным грибком над песочницей и железной горкой-динозавром и нырнул в подъезд.

Только там, под тусклой лампочкой, Пол спросил:

– А тебе не влетит? Ну, в смысле, тебя же узнают там, в клубе. Те дяди, которые меня свинтили, они серьезные, понимаешь?

– Не парьтесь, – легкомысленно отмахнулась Настя. – Меня никто не запомнил.

– Но камеры могли заснять, – сказал Пол.

– Они там не работают уже год.

Они поднялись на третий этаж. Настя остановилась у железной двери, долго возилась со скрежещущим замком. Наконец полотно поддалось, и на Пола пахнуло запахом чужого жилья, странной смесью ароматов щей, старого дерева, стираного белья и почему-то воска.

– Заходите, – сказала Настя, включив в коридоре свет.

Пол послушно шагнул следом за ней, протиснулся мимо тумбочки с зеркалом и вешалки, при этом невольно коснулся бедер и груди девушки. И то и другое было вполне себе в кондиции. Тут было бы к месту обнять спасительницу, прижать, поцеловать и от души отблагодарить за все, что она сделала для Пола, причем как минимум пару раз. Сперва прямо здесь, в прихожей, а потом в комнате, на кровати или диване.

Но в лицо Полу сурово взглянул какой-то святой с большой темной иконы, висящей напротив входной двери, и желание само собой пропало.

Настя сделала вид, что ничего не заметила, скинула кроссовки, прошла в комнату, включила свет и там, а потом защебетала, словно птица на ветке:

– Это бабушкина квартира. Раньше она тут жила. А теперь у нас ремонт, и мы сюда с мамой переехали временно.

– А бабушка? – зачем-то спросил Пол, осматриваясь.

В комнате было бедненько, но чистенько – беленые стены, половики, кровать под пестрым покрывалом, сделанным в модном стиле печворк, диван, телевизор под кружевной накидкой, стол со старым электролучевым компьютерным монитором, тоже кокетливо прикрытым.

Всюду иконы. Большие, маленькие, старые, новые, печатные, написанные от руки. Они висели на стенах, в красном углу, над дверью, над кроватью, стояли на полках в серванте.

Пол ожидал, что, услышав вопрос о бабушке, Настя скорбно вздохнет и ответит что-то вроде «на небесах», но девушка беспечно махнула рукой и проговорила:

– Бабушка в гости к дяде Севе в Ригу уехала. Через месяц вернется. Мы как раз ремонт доделаем.

Возникла пауза из разряда тех, которые именуются неловкими.

Пол увидел на подоконнике пышную шапку зелени, украшенную яркими красно-розовыми цветами.

– Ого, какой букет!

– Это зигокактус Шлюмберга, – откликнулась Настя. – Декабрист по-простому.

– Какой же он декабрист. – Пол покачал головой. – Сейчас же вообще не декабрь.

Он вдруг ощутил огромную, какую-то неописуемую усталость. Ноги его подгибались, перед глазами начали маячить темные пятна, веки сами собой опускались, точно свинцовые, а мысли в голове, как говорится, путались и рвались.

– Знаешь что, Настя, – пробормотал Пол, направляясь к кровати. – Ты извини, конечно, но ничего у нас с тобой сегодня не выйдет. – Он уперся руками в спинку кровати и помотал головой. – Я очень устал.

Пол рухнул на кровать, закрыл глаза и мгновенно уснул.

Это был тяжелый и тревожный сон, похожий на обморок. Какие-то неясные фигуры бродили во тьме. Откуда-то издали глухо, как сквозь вату, доносились невнятные слова, тягучая музыка, крики и протяженные стоны, полные невыразимой муки.

Сон походил на болезнь. Нужно было очнуться, избавиться от наваждения, но Пол никак не мог этого сделать. Видимо, усталость последних дней, физическая и моральная, превратилась в неподъемный груз, в гирю, привязанную к ногам Пола. Сейчас она утягивала его на дно, в глубины подсознания, туда, где живут самые мрачные фантазии и отголоски реальных событий, причудливо искаженные, изувеченные человеческим разумом до неузнаваемости.

Мишель называл это состояние сомнамбулическим когнитивным диссонансом и рекомендовал перед сном выпивать стаканчик рома.

– Старик, только не коньяк, он бодрит, и не текилу – после нее тебя потянет на женщин с низкой социальной ответственностью, – на полном серьезе говорил Мишель. – Ром – это как раз то, что нужно. Он мягко и уверенно уведет тебя в царство Морфея и надежно защитит от кошмаров.

Рома не было, и защитить Пола оказалось некому и нечему. Он мучился и страдал, не в силах вырваться из тисков иной реальности, сотворенной его усталым разумом.

В какой-то момент Пол обнаружил себя на площади некоего городка. Он готов был поклясться, что такого населенного пункта на самом деле не существует, но в то же время площадь была похожа на десятки западноевропейских старинных городов, в которых побывал Пол. В центре фонтан, несколько улиц выходят на пятачок, вымощенный брусчаткой, вокруг высятся дома в три или четыре этажа, выстроенные в уютном фахверковом стиле лет пятьсот назад.

Пол поднял голову и увидел звездное небо, лежащее на черепичных крышах.

«Стало быть, на дворе ночь, – догадался он. – Поэтому тут так пустынно и тихо. Здесь можно отдохнуть».

Он пошел через площадь к фонтану, тихо журчавшему под сенью какого-то раскидистого дерева, то ли платана, то ли дуба.

В домах теплым желтым тоном горели окна, над резными дверями призывно светились решетчатые фонари. Это была старая, милая туристическая Европа, дитя Средних веков, сумевшая как-то пережить войны, голод, мор, чумные эпидемии, религиозные погромы, газовые атаки Первой и бомбежки Второй мировой войны.

На площади Полу стало спокойно. Он решил, что все, здесь его сон и закончится, память просто отключится. Он проспит до утра и встанет бодрым и свежим.

Фонтан был все ближе. Пол уже отчетливо различал его детали. Из чаши, наполненной водой, поднимались три мраморные обворожительные нимфы, выполненные в неоклассическом стиле. Они вздымали над собой резной сосуд, похожий на раковину. Вода текла из него на нимф.

Пол был готов поклясться, что видел такой фонтан в реальности, но совершенно не помнил, где, в каком городе и даже стране. Впрочем, для сновидений это было в порядке вещей. В них всегда смешивались время, пространство, люди и образы из разных периодов жизни Пола.

Он подошел к краю фонтана, сел на прохладный мрамор парапета, опустил руку в воду и почувствовал, как усталость уходит. На воде колыхались блики от фонарей. В зеленоватой, таинственной глубине скользили вытянутые, обтекаемые тени рыб. Судя по красным и желтым спинам, это были карпы кои.

– Ты помнишь? – спросил вдруг кто-то у Пола. – Не забыл, что должен сделать?

Пол вскинул голову. Он по-прежнему сидел на краю фонтана. Вокруг никого не было. Рука мерзла в холодной воде. Карпы тыкались в пальцы мягкими губами.

– Ты помнишь?

– Что я должен помнить? – крикнул Пол, озираясь. – Что?

– Ты обязан все вернуть! – ответил голос. – Ты должен отомстить!

На краю площади, между двух домов, появился человек – темный мятый силуэт в шляпе и длинном пальто или плаще. Пол даже на расстоянии почувствовал его холодный, острый взгляд.

Ему стало понятно, что это он. Тот, кто придумал схему и претворил ее в жизнь, не остановился перед расчетливым убийством девяти человек и теперь хотел лишить жизни десятого. Его, Пола.

Он вскочил, хотел броситься к незнакомцу, сорвать с него шляпу, посмотреть в глаза, но его рука, опущенная в воду, словно угодила в капкан. Пол посмотрел в фонтан, и его мгновенно прошил ужас.

Под водой лежали обожженные тела, такие, какими Пол видел их в морге. Только сейчас они были живыми, двигались, открывали черные рты. Их глаза с мольбой смотрели на Пола, а руки стискивали его ладонь.

– Не отдавай нас ему! – сквозь воду и смерть донеслись до Пола сдавленные голоса. – Спаси! Верни все! Ты обещал! Не отдавай!

Люди, сгоревшие заживо, потащили Пола к себе. Он упал в фонтан и сразу пошел ко дну. Вода залилась ему в рот, в нос. Полу стало нечем дышать. Дикий, животный ужас затопил все его существо. Он забился в конвульсиях.

– Павел, проснитесь! – Девичий голос ворвался в сон Пола, как брошенный камень. – Что с вами?

Пол ухватился за этот голос, как за веревку, рывком вытащил себя из тягучей плоти сна и открыл глаза.

В комнате было темно. Он тяжело дышал, сидел на кровати, отбросив смятое одеяло. Все его тело было в холодном поту. В окно заглядывала луна.

Рядом стояла Настя. В белой ночной рубашке она походила на привидение.

– Вы кричали во сне, – сказала девушка. – И руками махали. Вам страшный сон приснился?

– А? – Пол все еще не пришел в себя и очумело вертел головой. – Что? Ты кто? Нет, все нормально. Это бывает.

Ему вдруг пришло в голову, что спать рядом с теплой, податливой девушкой будет приятнее, чем одному.

– Иди сюда. – Пол протянул к Насте руку.

– Да, прямо сейчас! – Участливый тон Насти сменился на весьма уверенный и грозный. – Вы меня за кого принимаете? Ну-ка быстро ложитесь и спите!

Пол почему-то послушался ее.

Он улегся в кровать, накрылся одеялом и с тоской пробормотал:

– Я теперь до утра не усну.

Настя прошла по комнате к шкафу, открыла дверцу. Звякнуло стекло, что-то забулькало.

Девушка вернулась к кровати и сказала:

– Нате вот. Выпейте. Вам надо.

Пол приподнялся на локте и увидел перед носом стакан с жидкостью.

– Что это? Зелье какое-то?

– Это ром, – сказала Настя, и Пол вздрогнул от странного совпадения. – Хороший, «Бакарди». У мамы с Нового года остался. Пейте и спите.

Пол так и сделал, выпил полстакана рома, лег и мгновенно уснул.

Никаких сновидений у него не было до самого утра, до момента, когда Настя потрясла его за плечо и сказала:

– Эй, вставайте! Через два часа мама с дежурства придет.

Они завтракали на тесной кухоньке, похожей на голубятню. Яичница, белый хлеб, масло, чай. У китайской чашки отколот краешек, но рисунок красивый, и хозяйка не выкидывает ее, бережет.

Пол ел и украдкой поглядывал на Настю. Этой ночью произошло что-то такое, что изменило его отношение к ней. Вчера ему казалось, что перед ним обычная жаба. Так Мишель называл всех поклонниц Пола, этих нимфеток с крашеными волосами, готовых на все ради одного взгляда своего кумира.

Но ночью никакого кумира не было. Был маленький, испуганный мальчик Павлик, который потерял все. На него навалились проблемы, ему было очень страшно. К нему пришла взрослая женщина. Она легко развеяла все его страхи, успокоила, уложила спать. Хотя бы на короткое время, на несколько часов, но ему стало хорошо. Как это все случилось, Пол не понимал, но чувствовал, что ему очень не хочется расставаться с этой девушкой.

– Вам еще чаю налить? – спросила Настя и, не вставая, протянула руку к чайнику.

Минимальные размеры кухни вполне позволяли это сделать.

– Да, спасибо, – ответил Пол и посмотрел на девушку. – Слушай, что ты мне все выкаешь? Давай на «ты». Договорились?

– Я… – Настя смущенно улыбнулась, налила в чашку кипяток, добавила заварки. – Я попробую. Просто неудобно. Вы известный человек.

– Настя! – с нажимом сказал Пол. – Мы же договорились! На «ты».

Девушка кивнула, опять улыбнулась.

– А вы… ты что дальше будешь делать?

Пол пожал плечами, достал смартфон, посмотрел на темный экран и спросил:

– У тебя зарядка есть?

– Конечно.

– Давай. Сейчас в Москву другу позвоню, чтобы приехал, забрал меня. Мне только телефон надо подзарядить, он на нуле.

С лица Насти исчезла улыбка. Она сделал глоток чая, покачала головой.

– Что-то не так? – поинтересовался Пол.

– Все не так, – тихо, но твердо сказал Настя. – Не нужно звонить.

– Почему?

– Машин с московскими номерами у нас в городе мало. Появится новая, будет сразу приметная. Те негодяи, которые тебя ищут, мигом заметят ее, будут следить, куда поехала, кто в нее сел. Вас… тебя сразу найдут.

Пол огорченно развел руками.

– И что мне делать? Я же не могу тут сидеть вечно! У меня дел выше крыши.

– Тут не можешь. Мама через час придет, ей про тебя лучше не знать. – Настя говорила уверенно, глядя в глаза Полу. – Но время еще есть. Нужно сбрить бороду, волосы подстричь. У бабушки в шкафу дяди Лешина одежда осталась. Переоденешься, и мы с тобой пойдем в Зуево.

– Куда? – не понял Пол.

– В Зуево. Это деревня, тут рядом, пять километров через лес. Там маршрутки ходят до Фряново, сядем, уедем. А уже оттуда можно звонить.

– А дядя Леша этот кто такой? – зачем-то спросил Пол, обдумывая план, предложенный Настей.

– Бабушкин сын, мамин брат. Он сейчас в Норильске, на три месяца уехал по контракту. Они там завод какой-то строят, что ли. Ну вы согласны?

Пол встал.

– Говори мне «ты». Мы же…

– Решили, – закончила за Пола Настя и кивнула на часы. – Тогда быстро в ванную!

Сбривать бороду было не то чтобы жалко. В конце концов, что такое борода? Так, баловство, дело наживное, сбреешь эту – вырастет новая. Петр Первый вон всю страну заставил бриться, и ничего, никто не умер. Правда, налог на особо упертых был. Хочешь быть хипстером, плати в казну.

Пол поморщился, разглядывая себя в зеркало.

«На самом деле это всегда так, – пронеслось у него в голове. – За право быть самим собой нужно платить».

Но все же что-то незримое, невещественное, но очень важное не давало Полу покончить с бородой.

– Эй, ты там не уснул? – раздался за дверью голос Насти. – Я одежду приготовила.