Текст книги "Хайп"

Глава 2

С Мишелем, Мишкой Карабчевским, Пол был знаком с третьего класса. Они оба одновременно пришли в шахматный класс престижной гимназии с углубленным изучением испанского языка, расположенной на юго-западе Москвы, и как-то сразу, с ходу подружились.

Маленький, пухлый, весь какой-то кругленький Мишель, в очках, с вечно торчащими волосами, и высокий, гибкий, спортивный Пол были полными противоположностями друг другу. По закону единства этих самых противоположностей они не могли не притянуться.

В гимназии их по аналогии с героями мегапопулярных в то время «Смешариков» называли Крош и Ёжик. Мишель действительно очень напоминал рассудительного, осторожного, неспешного очкарика-Ёжика, тогда как Пол был один в один шустрый, бодрый, оптимистично настроенный Крош с его вечным: «Ёжик, ты даже не представляешь, на что мы способны!»

Время шло, но ничего не менялось, и к одиннадцатому классу они подошли в том же дружеском комплекте. Мишель вырос в ворчливого, но обаятельного толстяка, а Пол стал тем, кем он был сейчас – преуспевающим видеоблогером, Властелином Хайпа Полом Смоллом.

Когда его первый видеоблог начал приносить деньги, к слову сказать, весьма небольшие, Пол понял, что ему необходим свой Семеныч. Вариантов было немного. Он позвал приятеля в пивную – кажется, это была «Вобла» на Таганке – и развернул перед ним картину их совместного будущего с радужными перспективами и невероятными прибылями.

Мишель согласился неожиданно легко.

– Я, конечно, не верю во всю эту ерунду, но тебе и правда нужен бухгалтер и экономист, – заявил он.

– Ты что, дурак? Мне нужен компаньон! Бухгалтера я просто найму, за деньги.

– Я так и знал. – Глаза Мишеля за стеклами очков стали печальными. – Мне ты денег платить не собираешься.

Это была шутка, но в глубине души Пол не сомневался в том, что, попроси он друга работать бесплатно, Мишель согласился бы и на такой вариант. Пол считал его гораздо более порядочным и честным человеком, чем себя, и тому были резонные причины. Например, Мишель никогда не ставил свои хотелки выше интересов их компании, не совершал необдуманных поступков и был щепетильным даже в незначительных мелочах, вплоть до того, кто на каком месте должен сидеть во время пресс-конференции.

И еще Мишель всегда был за Пола. Даже если тот оказывался не прав. Наедине он мог высказать боссу все, что о нем думал, и делал это частенько, но на людях, а тем более в конфликтной ситуации, горой стоял за начальника и партнера.

Пол это всегда помнил и ценил.

Длинные гудки в трубке сменились шуршанием, а потом хриплый спросонья, но сосредоточенный голос Мишеля пробормотал:

– Алло… Пол, я соболезную. Держись, брат. Ты где? Я приеду, помогу всем, чем надо…

– Стоп! – рявкнул обмерший Пол. – Заткнись и просто отвечай на вопросы, понял?

– Да, – ответил Мишель.

– Что случилось? – медленно и отчетливо спросил Пол. – Почему мне шлет СМС какой-то следователь? Что с отцом?

– Так ты вообще ничего не знаешь?! – искренне изумился Мишель. – Совсем?

– Отвечай на вопросы! – заорал Пол, и у него задрожали руки.

– Ты только… – Мишель замолчал, но тут же взял себя в руки и продолжил: – Короче, все плохо. Они все погибли. Дом сгорел. Сегодня ночью. Весь. Никто не выжил. Полиция пыталась связаться с тобой, но ты был недоступен. Тогда они вышли на меня. Я тоже тебе звонил.

– Погоди, – деревянным голосом сказал Пол.

Мишель послушно заткнулся.

– Это точно? Отец погиб? И Джессика?

– Да. И прислуга. Шесть человек.

– И Семеныч? – тихо уточнил Пол.

– Да. – Мишель закашлялся. – Ты дома? В башне? Я сейчас приеду…

– Не нужно, – сказал Пол и покачал головой, словно друг мог его видеть.

Он отложил смартфон, прошел в ванную, включил холодную воду и как был, в одежде, залез под секущие струи. Ледяной душ несколько отрезвил Пола, но не вернул ему ясность мыслей.

Он стянул с себя мокрую футболку и все остальное, вытерся, надел черную рубашку поло, пиджак, брюки того же цвета, посмотрел на себя в зеркало и сказал своему отражению:

– А ты явно давно готовился к этому, парень. Да?

Отражение криво усмехнулось.

Пол с трудом подавил желание допить виски, сунул смартфон в карман, взял ключи от мотоцикла и покинул квартиру.

До Борков он домчался за двадцать минут. Водители на Кутузовском оборачивались. Что за ревущая ракета пронеслась мимо них?

Пол пролетел Можайку, кусок МКАД, свернул на платную трассу М1, быстро промахнул ее, не сбавляя скорости, пересек перекресток с Рублевкой на красный свет. Ему было наплевать на камеры, ментов и вообще на всех. Важным казалось только одно – успеть до «Скорой» или на чем там увозят тела, увидеть.

Не опоздать хотя бы в этот раз.

Он не успел. «Ямаха» вкатилась в знакомые ворота, распахнутые настежь, и на месте изящного трехэтажного особняка Пол увидел черные руины. Все вокруг было в пепле и копоти. Пожарная машина стояла посреди развороченного розария, двое парней в брезентовых робах сворачивали шланги. Лужи черной воды стыли под знобким сентябрьским ветерком. От десяти высоких, очень красивых туй, стоявших вдоль забора, остались уродливые скелеты.

Дом зиял пустыми провалами окон, крыша обрушилась, перекрытий тоже не было. Герб с монограммой «ААМ» на фронтоне покрывал такой слой копоти, что невозможно было ничего разобрать. Омерзительно, жутко пахло гарью.

На руинах суетились какие-то люди. Они что-то мерили желтой лентой, собирали, складывали в пакетики. Пол увидел в стороне черный микроавтобус с красной полосой и надписью: «Следственный комитет Российской Федерации» и направился туда.

Отъехала дверца, из микроавтобуса навстречу Полу шагнул мужчина средних лет, не самого высокого роста, протянул сухую ладонь.

– Звягин. Вы получили мое сообщение?

– Да. Никто не выжил?

– Увы. Все произошло очень быстро. Соседи увидели огонь и вызвали пожарных в два сорок одну. В три ноль шесть два расчета прибыли и начали тушение, но спасать было уже некого, провалилась крыша. Я приношу вам самые искренние соболезнования.

– Где… – Пол не смог подобрать слово. – Где они?

– Вы о телах? – Следователь внимательно посмотрел на Пола, словно уколол его маленькими серыми глазками. – Их увезли час назад. Всего девять человек. Ваш отец, его жена, две горничных, садовник, водитель, рабочий, помощник – Сафронов Олег Семенович, да? И охранник.

– Если Семеныч тоже погиб, почему вы отправляли сообщение с его телефона? – зачем-то спросил Пол.

– Он оставил его в будке охраны, – спокойно сказал следователь. – Видимо, заходил проверить посты.

– Но охранник тоже сгорел?

– Он не сгорел. – Следователь покачал головой. – Его убили.

– Кто?! – вырвалось у Пола.

– Тот негодяй, который поджег дом и стер записи с камер наблюдения.

Пол смотрел на следователя широко раскрытыми глазами.

– Это не несчастный случай, – подтвердил тот его догадку. – Вашего отца и его семью убили, Павел Андреевич. У нас есть к вам несколько вопросов.

О том, что нужно поесть, Пол вспомнил только поздним вечером этого немыслимо тяжелого, долгого, изматывающего дня.

Следователь Звягин завел его в микроавтобус и начал задавать вопросы. Ответы Пола его явно не удовлетворили. Главным образом потому, что у того не было алиби на эту ночь. Точнее сказать, он не мог его подтвердить, потому что не взял телефон или какие-то координаты стервы Дианы.

Все это не укладывалось в голове Пола. Алиби нужно, чтобы доказать его непричастность к убийству Андрея Аркадьевича Мальцева, собственного отца. Как такое вообще могло прийти кому-то в голову? Пол задал этот вопрос следователю сразу же после того, как услышал об алиби.

– Вы зря удивляетесь, – спокойно ответил Звягин. – Поверьте, у нас есть все основания включить вас в круг подозреваемых. Это обычная практика. При этом, Павел Андреевич, заметьте, я беседую с вами доброжелательно, вхожу в ваше положение. Кто-то другой просто отвез бы вас в Москву и начал колоть. Вы же кино смотрите, сериалы всякие, знаете, как нас там показывают.

– Значит, на самом деле вы считаете, что я не виноват? – спросил Пол, проклиная себя за косноязычие.

Следователь развел короткопалые руки, снова сложил их на столике перед собой, кивнул на камеру, записывающую разговор, и проговорил:

– Вера проходит у нас по разряду религий. А мы оперируем фактами и обязаны проверять все версии. В этом, собственно, и заключается наша работа. Поэтому спрашиваю еще раз, кто может подтвердить, что вы провели эту ночь, в особенности время с полуночи до трех часов, в неких местах, удаленных от деревни Борки?

– Мне надо позвонить, – выдавил из себя Пол.

В «Облаках» они были с Мишелем и Жекой. Их там видели все, начиная с бармена и официантов и заканчивая штатными проститутками и мальчиками Рудого, торгующими всякими волшебными порошками. Этих ребят, конечно, в свидетели не позовешь, а вот всех остальных – запросто. И Пол начал звонить.

Прошло больше часа, прежде чем ему удалось договориться с несколькими людьми, готовыми подтвердить его алиби. Мишель взял на себя процесс сбора и доставки свидетелей в Следственный комитет, но короткопалому Звягину этого было мало.

– Итак, вы говорите, что покинули клуб в начале второго. Где вы были после этого?

– Дома, – устало ответил Пол. – Я вам уже говорил об этом.

– Кто может подтвердить?

– Камеры.

– Записи камер не являются весомым доказательством в суде, – нудно проговорил Звягин.

– Девушка. Мы были вместе до утра. Ее сейчас ищут мои друзья. – Пол сжал виски и помассировал их.

Голова заболела как-то внезапно, резко.

И вдруг он осознал, что отца больше нет. Семеныча нет. Садовника дяди Ильи нет. Горничных он не знал, водители у отца менялись. Но и этих незнакомых людей Полу тоже было жалко.

Как и хитрую дуру Джессику. Какой бы она ни была, вряд ли заслужила столь страшную участь – сгореть заживо в доме, который считала своим.

– Вам придется поехать с нами в Москву, чтобы закончить эту беседу, – сказал Звягин, выключил камеру, внимательно посмотрел на Пола и поинтересовался: – Водички? Вам нехорошо?

– Да, – тихо ответил Пол. – Мне очень нехорошо. У меня, – он повысил голос, – погиб отец. Его семья. Близкие мне люди. А вы…

Следователь примирительно поднял ладонь.

– Павел Андреевич, не стоит. Мы с вами общаемся очень по-доброму. Не нужно переводить наши отношения в иную плоскость. Поверьте, вам самому будет неприятно. Я не хочу вас официально задерживать, водворять в камеру, вызывать на допросы. Я вижу по вам, что все это лишнее. Но порядок есть порядок. Я понимаю ваше состояние, но и вы поймите нас. Дело резонансное, ваш отец был крупной фигурой в бизнес-сообществе. Вы единственный наследник, к тому же находившийся в размолвке с отцом. Я знаю об этом. Нам крайне важно вывести вас из круга подозреваемых, понимаете?

– Почему вы все время говорите «мы», «нас»? – с неприязнью спросил Пол, разглядывая носки своих кроссовок, забрызганных грязью.

– Потому, что я представляю систему, – назидательно произнес Звягин. – Да-да, не нужно морщиться. Следственный комитет – это часть государственной системы охраны правопорядка и соблюдения законности в стране. Если нас не будет, наступит хаос. Все развалится. Преступники начнут убивать и грабить людей прямо на улицах, средь бела дня, в собственных домах.

Пол поднял голову и посмотрел в красные от недосыпа глаза следователя.

– Ну да, – сказал он и кивнул за окно микроавтобуса, на черные руины. – А сейчас ничего такого у нас не происходит.

Эксперты остались собирать улики, а Пол со следователем и парой крепких ребят – он понял, что это подстраховка Звягина – поехали на Арбат, в Главное следственное управление.

Когда микроавтобус уже катил по улицам Москвы, Звягин буднично сказал водителю:

– Саша, заверни на Щукинскую, в морг. Проведем опознание.

Там, в морге, в длинном холодном коридоре, залитом мертвенным светом кварцевых ламп, уставленном кушетками, накрытыми белыми простынями, Пол сломался. Он никогда не видел людей, погибших в пожарах, и не представлял, насколько это ужасно.

Пола вырвало несколько раз. Позывы все продолжались. Врач из морга, пожилой, усталый человек в очках, дал Полу ватку с нашатырем, потом предложил сделать укол, чтобы остановить рвоту.

– Не нужно, – прохрипел Пол, ставя подписи в актах опознания. – Выйти. Наружу, прочь отсюда, скорее!

На улице Пол долго пил воду из пластиковой бутылки. Следователь все понимал, прогуливался в сторонке, курил.

– Все. Можно ехать, – наконец сказал Пол, выбросив опустевшую полуторалитровую бутылку в урну.

– Что у вас с глазами? – с тревогой спросил Звягин.

– Я откуда знаю? – Пол пожал плечами.

В машине он достал смартфон, перевел камеру в режим селфи и посмотрел на себя. У него полопались сосуды в глазных яблоках.

Через час после приезда в Следственный комитет Мишель привез туда свидетелей – двух официанток, бармена, Жеку и зачем-то Веронику Званцеву по кличке Кастро, клубную проститутку.

– Пол, дружище, – виновато сказал он, избегая смотреть в красные глаза друга и компаньона. – Не нашел я твою Диану. Может, она телефон отключила?

– Может, – согласился Пол.

Они сидели в коридоре, дожидались окончания опроса свидетелей. Дело это было не быстрое. Мишель уже дважды сбегал за бургерами, благо буквально за углом находилось приличное заведение.

– Пивка бы еще, – доедая двойной биф-бургер, мечтательно произнес Мишель. – Ты юристу звонил уже?

– Какому юристу? – вяло спросил Пол, погруженный в свои мысли.

– Ну не знаю. – Мишель пожевал толстыми губами, подбирая слова. – Главному. Ведущему. У твоего отца наверняка целый юридический отдел был, так ведь?

– Зачем мне сейчас юрист? – спросил Пол.

– Ну не знаю, – повторил Мишель. – Положено так – про завещание спросить, про наследство. – Мишель с тоской посмотрел на обкусанный бутерброд и вздохнул. – Котлета у них зачетная, да? С поджаристой такой корочкой…

Пол стиснул зубы и несколько секунд смотрел на приятеля. Потом его опять вывернуло, прямо на новые ботинки Мишеля.

Покинуть «гостеприимные» стены Следственного комитета они смогли только под вечер. Пол, Мишель и Жека вышли на улицу и остановились на углу. Накрапывал мелкий дождик, было сыро и промозгло.

– Дай сигарету, – сказал Пол Жеке.

Жека послушно вытащил пачку. Пол уже протянул руку, но тут из дверей выпорхнула Диана и, стуча каблуками, торопливо побежала по тротуару, опустив лицо.

– Эй! – крикнул Пол, забыв про сигареты. – Подожди!

Мишель вызвонил девушку около восьми часов вечера. Ему пришлось долго ее уговаривать. Диана была сильно обижена и слышать не хотела ни о каком Следственном комитете. Но в итоге Мишель все же сумел уболтать ее, Жека съездил и привез. Теперь, дав все необходимые показания, девушка стремилась поскорее покинуть это место.

– Куда ты? – Мишель схватил Пола за локоть.

– Я… мне надо извиниться, – отрывисто бросил тот и поспешил за Дианой.

Она резко остановилась, вскинула голову.

– Что надо?!

– Ты это, прости меня, – избегая смотреть девушке в глаза, сказал Пол. – Я не подумал тогда, утром. В общем, был не прав. Не сердись. Ты клевая и очень красивая.

Диана криво усмехнулась и заявила:

– А ты козел!

Она обогнула Пола и поспешила к желтой «Шкоде». Хлопнула дверца, фыркнул мотор, и такси уехало.

Мишель подошел к Полу, похлопал по мокрому от дождя плечу.

– Что, извинился?

– Ну да.

– Она о тебе и слышать не желала, пока я ей сто косарей на карту не перевел, – сказал Мишель. – Хотела двести, но я объяснил, что похороны, то да се.

– Вот сука, – глядя вслед удаляющемуся такси, пробормотал Пол.

– Эй, вы со следаком-то закончили? – крикнул от стоянки Жека. – Можем ехать?

Пол кивнул. Звягин после разговора с Дианой действительно сообщил ему, что Следственный комитет официально «закончил доследственную проверку в отношении гражданина Мальцева Павла Андреевича и претензий к нему не имеет». О дальнейшем ходе расследования уголовного дела он может узнать по номеру, указанному на визитке. На этом они расстались.

– Так что с юристом? – напомнил Мишель.

– Погоди ты с юристом, – отмахнулся Пол. – Сначала похороны.

Три следующие дня Пол провел как во сне. Он что-то делал, с кем-то встречался, говорил, принимал соболезнования, произносил дежурные фразы, но внутри у него все словно заледенело. Пол воспринимал происходящее так, будто смотрел странный фильм, этакое хоум-видео с собой в главной роли.

Основные хлопоты по организации похорон взял на себя верный Мишель, ему помогали Жека и ребята из компании Пола. Но эти дни – вплоть до самих похорон и скромных поминок – полностью выпали из памяти Пола.

Единственное, чего ему по-настоящему хотелось в это время – бросить все и уехать под Истру, на аэродром, где он уже пару лет арендовал маленький чешский самолетик EuroStar SL, бело-синюю стрекозу с пучеглазой кабиной и красной полоской на хвосте.

Небо было тайной любовью Пола Смолла, о которой не знал никто. Он выучился, получил лицензию пилота-любителя и не сообщил об этом даже Мишелю. Почему-то тогда, два года назад, для Пола было очень важно, чтобы об этой его блажи и придури никто не узнал.

Наверное, потому, что небо и самолеты – это пришло из детства. У отца была большая коллекция моделей, они висели на лесках в его кабинете. Маленький Павлик приходил туда и разглядывал истребители Второй мировой, пассажирские самолеты шестидесятых годов, советские вертолеты и современные транспортники, пузатые, словно киты. Он наизусть знал названия и годы выпуска всех этих самолетов и на вопрос, кем хочет стать, когда вырастет, гордо отвечал: «Летчиком-испытателем!»

Прошли годы, все забылось. И вдруг, уже после измены отца, Джессики и всего, что произошло, Пол почувствовал необоримую тягу к самолетам, к настоящей авиации, к полетам и небу. Он записался на курсы, окончил их. Когда жизнь и работа доставали его и становились поперек глотки, Пол выбирался из Москвы, чтобы погонять свой EuroStar над подмосковными лесами и полями, качнуть серебряным крылом над Истринским водохранилищем.

Вот и сейчас ему очень хотелось послать всех этих статусных гостей в поминальных костюмах и их расфуфыренных «джессик» с черными вуальками на лицах в далекую и глубокую задницу, умчаться под Истру, залезть в EuroStar, дождаться от диспетчера заветного: «Взлет разрешаю!», выжать газ и потянуть рукоять управления на себя.

Но сейчас Пол не мог себе этого позволить.

Никак.

На следующее после поминок утро Пол проснулся от звонка. Накануне он не то чтобы напился, нет, во время застолья принял три положенные рюмки водки. После того как все приглашенные, в основном коллеги отца и друзья семьи, разъехались, они на троих с Мишелем и Жекой распили бутылку виски. Но отключить вызовы в смартфоне Пол все же забыл – и вот результат.

Он помедитировал несколько секунд над голосящим аппаратом, потом все же провел пальцем по экрану и хрипло буркнул:

– Да, слушаю.

– Павел Андреевич? – вкрадчиво осведомился мужской голос. – Доброе утро. Вас беспокоят из юридической компании «Дефенсор». У вас есть минутка?

– Если вы по поводу страховки, то идите в задницу, – зевнув, пробормотал Пол.

– Нет-нет, я позволил себе побеспокоить вас совсем по другому поводу. – Голос из вкрадчивого стал совсем уж каким-то елейным, льстивым и мерзким.

– Говорите, – заявил Пол, сел в кровати и поморщился от головной боли.

Все же виски вчера был лишним.

– Видите ли, ваш покойный отец… примите наши самые искренние соболезнования! Он оставил некоторые распоряжения на ваш счет вот как раз на такой случай. Вы не могли бы подъехать к нам в офис и ознакомиться с ними?

– Какие еще распоряжения? – спросил Пол. – Завещание, что ли? Наследство?

Собеседник выдержал паузу, и Полу показалось, что он улыбается.

– Можно назвать это наследством. В любом случае процедура такова, что вам самому надлежит прочесть этот документ. Когда вам будет удобно нас посетить?

Пол глянул на часы – половина десятого.

– Где вы находитесь? – спросил он, выслушал адрес – это была Смоленка – подавил очередной зевок и сказал:

– Хорошо. Я подъеду после трех. Пойдет?

– Несомненно. Мы вас ждем, Павел Андреевич. И еще раз примите наши самые…

– Спасибо, – проворчал Пол и отключился.

Он принял душ, почистил зубы, позавтракал и набрал Мишеля.

– Слушай, тут такое дело. Проявились юристы какие-то. Утверждают, что у них завещание отца. Просят подъехать. Я договорился после трех. Ты пробей их – что за контора, откуда, как? Да, и не планируй ничего на после обеда, съездишь со мной, ага?

– Не вопрос, – бодро ответил Мишель.

Судя по голосу, он пребывал в замечательном расположении духа, явно провел ночь не в одиночку.

– Что там за контора, есть контакты?

Пол сказал название и отключился.

В течение следующих нескольких часов он успел сделать кучу дел: съездил на сервис и поменял масло, провел час в бассейне, пообедал, заехал в банк и внес последний взнос за квартиру, словом, вел себя так, как будто ничего не случилось.

Но Пол каждую минуту и даже секунду ощущал, что в нем сидела ржавая заноза и постоянно колола его, напоминала о себе. Плавая в бассейне, он вдруг осознал, что так теперь будет всегда.

Это слово «всегда» примерно такое же страшное, как и «никогда».

Никогда не будет больше родителей. Он всегда теперь будет один.

Мишель позвонил в половине второго.

– Старик, – сказал он, и Пол услышал в его голосе странные, как бы извиняющиеся нотки. – Тут такое дело. Короче…

– Не тяни кота за это самое! – не выдержал Пол.

– Да ты не кричи, я ж просто не знаю, с чего начать, – проворчал Мишель. – В общем, я, управляющий твоей компании, связался с юристами твоего отца. И выяснилось странное дело. Я даже не знаю, радоваться этому или нет. Короче, твой фазер все продал.

– Что значит «все продал»? – не понял Пол, и внутри у него все похолодело. – Что ты имеешь в виду?

– А то и имею, – ответил Мишель. – Заводы, газеты, пароходы – все перевел в денежные знаки и аккумулировал их на нескольких счетах. Понимаешь?

– Понимаю, – сказал Пол и кивнул своему отражению в оконном стекле.

Звонок Мишеля застал его в кафе на Волхонке.

– Но на самом деле ни черта не…

– Старик! – завопил Мишель в трубку. – Это же круто! Не нужно возиться с управлением, искать менеджеров, следить, париться. Все переведено в деньги! Видимо, твой папахен хотел купить какой-то новый бизнес или компанию. Короче, это неважно. Пол, ты миллионер! Поздравляю! Готовь шампанское, я еду к тебе. Сгоняем на Смоленку в этот «Дефенсор», или как его там, заберем завещание и отпразднуем это дело! Как тебе план?

– Нормальный.

Мишель отключился. Пол убрал смартфон, прислушался к себе – как заноза? Она была на месте, но болела и кололась как будто меньше. Пол понял, что с ней можно жить.