Текст книги "Хайп"

– Сейчас! – Пол открыл горячую воду, набрал полные ладони, бросил прощальный взгляд на себя, бородатого, и вдруг понял!

Бородка была для него не украшением лица, не данью моде, не признаком мужественности, а символом той жизни, которую он вел несколько лет, отличительным признаком Пола Смолла, удачливого и популярного блогера, ютубера, хайполова и хайподела. Судя по всему, сейчас он утратит этот символ, а вместе с ним – и прошлую жизнь.

Это осознание заставило Пола зажмуриться. Ему сделалось страшно, как в детстве перед неизбежной дракой после уроков или походом к стоматологу.

Ноги едва не подогнулись, сердце быстро и гулко заколотилось, кровь запульсировала в висках.

– Сука! – тихо и зло сказал Пол, ни к кому конкретно не обращаясь, и решительно погрузил лицо в горячую воду.

Он сбрил бороду и высунулся за дверь, намереваясь забрать одежду. Там его поджидала Настя с триммером в руках. Она буквально втолкнула Пола в ванную комнату, включила машинку.

– Наклонись над ванной! – В голосе девушки звучал металл.

– Ты что хочешь делать? – Пол озадаченно посмотрел на новую знакомую.

– Тебя надо постричь, – заявила Настя. – Нагибайся быстро. Я умею, всех двоюродных братьев стригу.

Пол глубоко вздохнул, мол, опускаюсь все ниже и ниже, и покорно наклонился над ванной. Триммер вгрызся в волосы на затылке, и спустя десять минут все было кончено.

– Давай, смывай это. Нам пора выходить. Одежда на стиральной машинке. – Настя распоряжалась его действиями так уверенно и решительно, что Пол опять почувствовал себя маленьким мальчиком. Рядом с ним была строгая воспитательница.

Он переоделся в какие-то дешевые китайские шмотки с оптового рынка, аккуратно сложил свои брендовые вещи в пакет и посмотрел на себя в зеркало. Оттуда на Пола взглянул странный субъект, почти лысый, в темной толстовке с капюшоном и искусственно вытертых джинсах, человек неопределенного возраста с очень испуганными глазами.

«Очки нужны», – решил Пол, вышел из ванной и спросил:

– Настя, у тебя темных очков нет?

– Может, тебе еще золотые часы и кожаную куртку? – сердито спросила девушка.

Она стояла в прихожей, уже одетая, с рюкзачком в руках.

– Что ты возишься, как девочка? Время! Давай быстрее!

Глава 6

– Я себя чувствую ходячим отстоем, – с тоской в голосе простонал Пол. – Людям стыдно показаться.

– Стыдно – это когда видно. А у тебя все застегнуто, – грубовато пошутила Настя, и Пол словно бы вернулся с неба на землю.

Никакая она была не воспитательница. Обычная провинциальная девка, не очень-то умная и образованная, в меру симпатичная, потому что довольно молодая. Лет через десять, если не тренироваться каждый день, обвиснет зад, расползется талия, потом пойдут морщины, мешки под глазами, целлюлит. И готово. Будет толстая бабища, продавщица или бухгалтерша. Злая, сварливая, мерзкая.

Пол досадливо сплюнул в мокрую траву.

Они шли по глинистой тропинке, вьющейся по дну оврага и раскисшей после ночного дождя. Овраг этот начинался почти что от дома Настиной бабушки и уходил в сторону леса. Склоны его сплошь заросли бурьяном, поверху слева тянулся покосившийся деревянный забор, справа виднелись крыши каких-то построек, то ли сараев, то ли складов.

«Идеальное место для засады, – подумал Пол, с тревогой оглянувшись. – Двое спереди, трое сзади. И никого вокруг. А вдруг эта Настя ведет меня в ловушку, действует с ними заодно? Точно! То-то она такая дерзкая и резкая была. – И вот тут Полу стало стыдно. – Я просто психую, – сказал он себе. – Если бы Настя была с ними заодно, то просто впустила бы ночью их в квартиру. А торопила меня она правильно. Ее матери действительно незачем меня видеть. Так что…»

– Сейчас мостик через Дубнянку будет, – сказала через плечо Настя, идущая впереди. – Потом лес. Там нас найти будет трудно. Считай, что твои бандиты все, отстали.

Пол кивнул и промычал что-то утвердительное.

Они прошли по узкому пешеходному мостику над темно-коричневыми водами небольшой речки и углубились в осенний лес. Под ногами тихо шелестела мокрая опавшая листва, с веток на голову и за шиворот падали холодные капли. Пол ежился, оглядывался, то и дело запинался за древесные корни, выползшие на тропинку.

– Стой, – сказал он Насте минут через пятнадцать. – Дай-ка я прямо сейчас позвоню Мишелю. Чего тянуть-то? Фряново, Фрязино – это все далеко. Пусть он лучше в Зуево это твое подъедет.

Не слушая возражений девушки, Пол достал смартфон. Индикатор зарядки показывал тридцать семь процентов.

Мишель ответил сразу, как будто дежурил с телефоном в руках:

– Да, алло! Пол, старик, ты как, где? Мы тут с ума сошли!

– Не ори! – осадил друга Пол. – Все нормально. Я в Подмосковье. В лесу.

– Где?! – еще громче заорал Мишель. – В каком, на хрен, лесу?! Ты как туда?..

– Меня похитили, – морщась от крика, ответил Пол.

– Что значит «похитили»? – Мишель оторопел. – Ты в полицию заявил? Погоди, если похитили, значит…

– Да, я сбежал, – сказал Пол и покосился на Настю, терпеливо ждущую в сторонке. – Теперь прячусь тут. Меня надо забрать.

– Да, старик, конечно. Без проблем. Прямо сейчас выезжаю, – зачастил Мишель. – Но с тобой все в порядке?

– Абсолютно, – заверил его Пол. – Сыт, пьян и нос в табаке.

– Ты один?

– Нет, блин, с пограничным псом Алым! – разозлился Пол. – Давай уже, езжай. Дел по горло. У меня встреча с экспертом. Надо что-то решать с юристами и с этим вот наездом. Охрану, что ли, нанять?

– Все-все, еду. – Мишель на секунду отвлекся. – Так, навигатор рисует, что самый быстрый маршрут до Нижнемосковска – сорок две минуты. Ты где меня будешь ждать?

– Погоди, в город не нужно, это опасно, меня там ищут. Тут есть рядом деревня Зуево… – Пол вдруг осекся и замолчал.

Он отвел от уха руку со смартфоном и глянул на экран. Оттуда на него смотрело лицо Мишеля, фотография с аватарки профиля. Мишель на ней жизнерадостно улыбался, подмигивал Полу.

– Ты чего? – удивилась Настя.

– Алло! Пол, старик? Ты где пропал! – надрывался в смартфоне Мишель.

Пол продолжал смотреть на телефон с таким выражением лица, словно держал в руке боевую гранату.

– Что случилось? – снова поинтересовалась Настя, подойдя ближе.

Пол молча покачал головой, движением пальца сбросил вызов. Экран смартфона погас. Тогда Пол быстро снял заднюю крышку, вытащил СИМ-карту, сунул ее в часовой карманчик джинсов.

Он выключил аппарат, осторожно, двумя пальцами засунул смартфон в карман толстовки, повернул к Насте лицо, искаженное от злости, и выкрикнул:

– А теперь быстро! Бегом!

Пол первым бросился бежать по тропинке через лес, матерясь и нелепо размахивая руками. Настя едва поспевала за ним.

– Я потом тебе все объясню! – крикнул Пол, перепрыгивая через поваленное дерево. – Твари, суки, уроды! Быстрее давай!

Через двадцать минут они выбежали из леса. Пол тяжело, со свистом дышл, уперся руками в колени и глядел на мокрые серые крыши Зуево. Ему было плохо и физически, и морально.

– Где там остановка маршрутки? – спросил он у Насти.

Девушка на удивление легко перенесла осенний марафон по пересеченной местности. Взгляд ее по-прежнему был недоверчивым и вопросительным.

– Вон, возле магазина. Видишь, «газелька» как раз подъезжает.

– Быстрее! – прохрипел Пол и сорвался с места.

Они добежали до остановки, Настя легко запрыгнула в отодвинутую дверь маршрутки, уселась на сиденье. Народу было мало – пара мужиков с сумками, явно какие-то ремонтники, несколько женщин пожилого возраста, хмурый таджик, видимо, гастарбайтер, непрерывно говорящий по телефону, и девица на каблуках, выглядящая в этой «Газели» весьма чужеродно.

Пол сел рядом с Настей, быстро вставил симку обратно в смартфон. Он включил аппарат, убрал звук и вибрацию, оглянулся – не видит ли кто? – и быстрым движением спрятал телефон под сиденье.

– Иди за мной, – шепнул он девушке и выбрался из маршрутки.

Настя, ничего не понимая, вылезла следом.

– Э, уважаемые! – окликнул их водитель, носатый уроженец Юга. – Вы ехать будете, или как?

– Или как, – бросил на ходу Пол.

Он быстрым шагом удалился от остановки, свернул в проулок между двумя заборами и перешел на бег. Настя послушно ускорилась и догнала Пола. Она больше ни о чем не спрашивала, только украдкой поглядывала на своего кумира. Глаза у нее стали испуганными и какими-то потерянными.

У самого леса Пол остановился.

– Там что? – спросил он, указывая налево от деревни.

– Ничего. Лес. Запруды. Поселок Энергетиков. Теплоэлектростанция.

– Далеко?

– Километров семь-восемь. Ты зачем телефон в маршрутке оставил?

Пол сузил глаза, едва ли не с ненавистью посмотрел на Настю и заявил:

– Я же сказал, что потом все объясню. А сейчас иди домой и сиди там тихо, не высовывайся. Поняла?

– А вы… ты? – Девушка смешалась, губы ее как-то странно, по-детски скривились.

– А я к энергетикам, – с усмешкой ответил Пол.

– Я с тобой!

– Нет, ты мне не нужна.

В глазах Насти появились слезы.

Пол выругался, махнул рукой в сторону города.

– Домой иди, поняла?

– Я же для тебя… – срывающимся голосом запричитала Настя. – А ты…

– Да опасно со мной, дура! – заорал Пол. – Меня со всех сторон обложили! Лучший друг сдал, понимаешь? Это серьезные люди.

– Ты же говорил… – Настя уже откровенно плакала, размазывая по лицу слезы напополам с косметикой.

– Что я говорил? Все, хватит. У меня времени нет. Они сейчас едут сюда. Иди домой.

Пол повернулся, оставил девушку за спиной, сделал несколько шагов и услышал Настин голос, растерянный и испуганный:

– Уже доехали.

Пол резко повернулся и замер.

В просвете между домами был виден магазин, возле которого стояла маршрутка. Там остановился все тот же зеленый «Лексус». Вокруг него колготились четверо парней. Пол узнал серые куртки и попятился к лесу.

– Идиот! – прошипел он и стукнул себя кулаком по лбу. – Дебил! Он же им мог позвонить…

Настя подскочила к Полу, схватила его за руку.

– Бежим в лес, – выдохнула она и потащила его за собой в заросли.

Там они присели за куст волчьего лыка, усыпанный оранжевыми ягодами, и отдышались.

– А теперь рассказывай все по порядку. Без обиженных звезд эстрады и прочей белиберды, – строго проговорила Настя, и в ее голосе Полу опять почудился металл.

Она так и сказала: «белиберды». Пол последний раз слышал это слово в детстве от бабушки. Когда она была недовольна поведением маленького Павлика, например, тем, что он рассуждал о вещах, недоступных детскому пониманию, то строго сдвигала брови и с укором произносила:

«Не говори белиберды!»

Так и осталось в памяти Пола это странное словечко, вместе с оладушками, гортензией на подоконнике и толстенной книгой «Война и мир», которую бабушка любила читать перед сном.

Пол сел на траву, подтянул коленки и начал говорить. Внезапно оказалось, что ему не просто есть что рассказать. У него накопилось столько слов и эмоций, словно Пол много лет находился где-то в изоляции от других людей, на необитаемом острове, в тюремной камере, на космическом корабле.

Он говорил, захлебываясь и перебивая сам себя. Поделиться наболевшим с чужим, абсолютно незнакомым человеком оказалось просто и легко. Подробности детства, взаимоотношения с отцом, развод родителей, женитьба отца на мулатке-шоколадке Джессике и все последующие события превратились в какой-то невероятный сценарий сериала о тяжелой сыновьей доле. Пол понимал это, но ничего не мог с собой поделать. Ему нужно было выговориться.

Наверное, со стороны это выглядело ужасно. Насте наверняка было неприятно слушать какие-то вещи, но Пол плевать хотел в этот момент на все. Он замолчал только тогда, когда дошел до нынешнего утра, не упомянул только о завещании отца.

Ветер шелестел в кронах деревьев, на землю с печальным шорохом летели опавшие листья. Осенний лес жил по своим законам. Он был намного старше и мудрее всех людей на земле, и их мелкие, сиюминутные проблемы его не интересовали.

– Ты думаешь, что твой друг… Мишель, кажется, да? Он теперь с ними?

Пол потер ладонью лицо и неприятно удивился, обнаружив, что лоб его покрыт холодным, липким потом.

– Все просто, – устало сказал он. – Пока я был в отключке и под охраной этих уродов, он мне не звонил. При этом важная деталь. Телефон у меня не отобрали. Я еще тогда подумал – почему? А потом понял. С помощью телефона они за мной следили, отмечали все перемещения, знали, где я нахожусь, и подловили на Таганке. Потом батарея села, и телефон стал не нужен. Его даже не забрали. А может быть, специально. Когда я сбежал, они меня потеряли. Поэтому мы спокойно спали этой ночью. Утром я зарядил телефон, и все началось по новой.

– Не стыкуется, – покачала головой Настя. – С Мишелем не выходит. Бандиты на самом деле могли отслеживать тебя через телефон, но он-то тут при чем?

– При том, – веско сказал Пол. – Во-первых, это он подарил мне этот аппарат, дорогущий, кстати. Во-вторых, у нас с ним официальный договор о партнерстве. Если с одним из нас что-то случится, то второй получает весь бизнес. В-третьих, Мишель сам проговорился: «Строю маршрут. До Нижнемосковска сорок две минут езды». Откуда он мог знать, что я здесь, а не в Подольске, Пушкино или Ногинске? А раз знал и не приехал раньше… В общем, ты понимаешь.

Настя кивнула и сказала:

– Ты сунул телефон под сиденье маршрутки, чтобы…

– Чтобы они хотя бы на время потеряли мой след.

– И что, теперь тебе вообще не к кому обратиться? – осторожно спросила Настя. – Ну за помощью, я имею в виду.

– Не к кому. – Пол отрицательно помотал головой. – Все либо мертвы, либо сдохли.

– В смысле? – не поняла Настя.

– Отец и остальные мертвы, лежат в земле, – неохотно пояснил Пол. – А Мишель вот сдох и превратился в зомбака. Крыса вонючая.

– Может быть, его заставили? – предположила Настя.

– Нет, – уверенно сказал Пол. – Я его давно знаю. Всю жизнь. Когда он боится, то говорит и ведет себя иначе. Нет, сам.

Они снова замолчали.

Поднялся ветер, листья посыпались гуще. Началась настоящая осенняя метель. Это было красиво – желтые, красные, бурые листья разных оттенков и форм кружатся вокруг, покрывают землю причудливым ковром.

Но Полу в эту минуту было не до восторгов по поводу красот природы. Он выговорился и погрузился в прострацию, словно оказался вне времени и пространства. В голове сделалось пусто, на душе – мглисто. Это было очень странно – ничего не хотеть и ни о чем не думать.

Из прострации его вывела Настя.

– Ты знаешь, кто за всем этим стоит? – спросила она, стряхнув с ног листья, нападавшие на них.

Пол молча дернул плечом. Мол, понятия не имею.

– Может быть, у твоего отца были какие-то проблемы с бизнесом? – Настя наклонила голову, попыталась заглянуть Полу в глаза.

– Наверняка были. Я тебе говорил, что он все активы продал и деньги положил на эти… корпоративные счета. Не просто же так.

– А почему ты их не можешь унаследовать?

– Там куча сложностей. Документы, контракты, инвестиционные соглашения.

– Ты что-то недоговариваешь, – убежденно сказала Настя.

Пол скрипнул зубами и грубо бросил:

– Не твое дело.

– Да ладно. – В голосе Насти прозвучала обида. – Не хочешь, не говори. Просто ты вроде бы был со мной откровенен.

Пол сжал кулаки, глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух через нос. Этой методике самоуспокоения его научила одна красивая и умная баба, едва не ставшая женой Пола, но потом полностью двинувшаяся на йоге, асанах, прочих кундалини и уехавшая искать смысл жизни на Гоа.

– Отец оставил завещание, – тихо сказал Пол. – Странное такое. Почему-то он решил, что все его деньги должны достаться какому-то Гарееву.

– Это кто? – спросила Настя. – Ты его зна– ешь?

– Так, видел пару фоток в Интернете, – Пол изобразил рукой нечто неопределенное. – Мужичок в возрасте, лысый. Пятнышки на голове, вот как на этом листе. Улыбается все время. Улыбался.

– Почему «улыбался»? Он что, умер? – не поняла Настя.

– В новостях было написано, что он год уже как болеет, что-то очень серьезное, типа инсульта или комы. В общем, лежит в какой-то клинике.

– Он друг твоего отца?

– В том-то и дело, что нет! – выкрикнул Пол. – Просто партнер. Несколько лет назад у них был совместный проект, как я понял. Теперь все состояние отца уходит этому Гарееву. Там, в завещании, еще приписка дурацкая такая… – Пол на мгновение задумался, вспоминая, потом произнес: – «Я уверен, что мой товарищ и компаньон г-н Гареев распорядится этими средствами максимально эффективно и достойно».

– А сколько средств? Ну сумма какая? – поинтересовалась Настя.

Пол вздохнул.

– Сто два миллиона долларов, – сказал он.

Прошло минут сорок с того момента, как они укрылись на опушке леса.

– Если бы я жил в девятнадцатом веке, то, наверное, застрелился бы, – проговорил Пол, глядя в высокое голубое небо.

– Да конечно, сейчас! – грубовато отреагировала Настя. – Было бы из-за чего! Подумаешь, наследство не получил. Ты же Пол Смолл! У тебя канал, фанаты! Надо заявить в полицию, пусть этих уродов… Подожди! – Настя осеклась и уставилась на Пола, продолжавшего глядеть в небо. – А кто вообще тебя преследует? Что за люди? Зачем ты им нужен?

Пол повернулся к девушке, натянуто улыбнулся.

– Малыш, я не рассказал тебе одну вещь. Может быть, самую важную из всех, – сказал он, и улыбка сползла с его лица. – Накануне моего похищения и всего прочего я заказал независимую экспертизу завещания.

– И что сказал эксперт? – быстро спросила Настя.

– Пока ничего. Как раз сегодня в девятнадцать ноль-ноль у нас встреча на Сретенке.

– Значит, нам надо ехать в Москву, – сказала Настя.

– Ты-то здесь при чем? – вскинулся Пол.

Девушка как-то очень по-свойски улыбнулась и проговорила:

– Я тебя теперь не брошу. В конце концов, должен же кто-то заплатить за твой проезд до Москвы. У меня там тоже дела, я все равно собиралась поехать. Так что потопали в поселок Энергетиков. Там автобус из Переславля-Залесского каждый час проходит. Главное, чтобы места были. – Девушка легко поднялась, протянула Полу руку. – Ты идешь? Или тут врастать в землю будешь? Смотри, скоро зима, простудишься.

Пол хмыкнул, поднялся сам, проигнорировав Настину руку, и сказал:

– Хорошо, до Москвы едем вместе. Но потом ты отвалишь. Со мной слишком опасно. Договорились?

– Посмотрим, – туманно ответила Настя.

Остаток дня прошел безо всяких приключений. После того как Пол все рассказал девушке, ему стало намного легче, с плеч упал незримый, но весьма ощутимый груз. Прогулка по осеннему лесу даже доставила Полу удовольствие. Через час с небольшим они добрались до поселка Энергетиков, спокойно купили билеты, сели на автобус и доехали до метро «Щелковская».

Настя проспала всю дорогу, мило и доверчиво привалившись к плечу Пола. Он уснуть не мог. Нервы, взвинченные событиями последних суток, отказывались подчиняться. Пола буквально потряхивало изнутри, хотя внешне он казался совершенно спокойным.

В Москве его могут подстерегать преследователи. Он заранее приготовился к тому, что ему придется прятаться, как-то уходить от погони, но ничего подобного не случилось. Старый автовокзал на Щелковской был снесен, а новый пока еще представлял собой огромную стройплощадку. Поэтому пассажиры высаживались из автобусов на площади возле метро. Отыскать Пола, к тому же сменившего одежду и внешность, в огромной толпе было весьма сложно. Они с Настей беспрепятственно проследовали к переходу и спустились в подземку.

– Я на Сухаревскую, – сказал Пол. – Давай, «просто Настя»…

– Я с тобой! – немедленно пресекла попытку попрощаться девушка. – Не спорь. Так будет лучше.

Пол только развел руками, хотя в глубине души был готов к такому повороту событий. Они сели в вагон и спустя полчаса уже были в центре Москвы.

– Кафе «Рондо», – сказал Пол, поглядев на уличные часы. – Встреча через пятнадцать минут. Давай так. Я останусь тут, у метро, а ты войдешь, сядешь и посмотришь, один он придет или с кем-то.

– А как я его узнаю? – спросила Настя.

– Он такой типичный эксперт – с седой бородкой, в очках, нос крючком… – Пол потряс пальцами. – Ботан, короче, только старый. Понима– ешь?

Настя кивнула и двинулась в сторону кафе.

Пол невольно засмотрелся на упругую попку и ладные ножки своей нечаянной подруги.

«Да и талия у нее ничего, – подумал он. – Грудь присутствует. И вообще…»

Настя словно почувствовала, о чем думает Пол, внезапно обернулась, поймала его взгляд и сердито погрозила пальчиком. Он смешался, как подросток, и поспешно отвернулся.

Девушка отсутствовала минут двадцать. За это время Пол три раза изучил витрину газетного киоска, сто тридцать шесть раз прогулялся до остановки и обратно. Он даже стрельнул сигарету у какого-то командировочного, но курить не стал, потому что забыл спросить зажигалку, а этот добрый самаритянин уехал на троллейбусе.

Настя вернулась в смятении.

– Что случилось? – с тревогой спросил Пол.

– Он не придет, – сказала Настя.

– Ты-то откуда знаешь? Может, ты его просто не узнала? Давай я сам схожу.

Настя покачала головой, привалилась спиной к столбу.

– Он не придет, – повторила она. – Там телевизор работает над стойкой. Новости Москвы показывали как раз, пока я кофе пила. В общем, рассказали, что сегодня утром в центре столицы произошло убийство известного эксперта-криминалиста. Его застрелили на пороге собственной лаборатории, а потом, чтобы скрыть следы преступления, помещение подожгли.

– Завещание! – закричал Пол, дернулся, тут же опомнился и замер.

На него оглядывались прохожие.

– Нет больше твоего завещания, – мрачно сказала Настя. – Только копии, наверное, да?

– Да. – Пол сгорбился, повертел в руках сигарету, выкинул в урну. – Нотариально заверенные копии. Да и те у Мишеля. Они имеют юридическую силу, но по ним невозможно определить, был оригинал подлинником или подделкой. Эти твари предусмотрели буквально все!

– Что теперь делать?

Вопрос, заданный Настей как-то легко, дежурно, поставил Пола в тупик.

Да, что теперь делать? Домой нельзя. На работу тоже. Наверняка все везде под наблюдением. Спасибо Мишелю. Жека с ним заодно. Он всегда Мишелю в рот глядит. Или же тот использует его втемную.

Пол почувствовал, как невидимая рука сдавила его горло, перекрыла доступ воздуха. Он ощутил, что ему трудно дышать, закашлялся, инстинктивно схватился за шею.

– Что с тобой? – встревожилась Настя. – Тебе плохо?

– Это как в фантастике, – сказал Пол, откашлявшись и тяжело дыша. – Человек просыпается утром, а его нет. Он стерт из жизни! Как будто ластиком. Даже в полицию теперь не заявить.

– Почему? Может, они разберутся, – неуверенно сказала Настя.

Пол взорвался.

– Да кто там когда разбирался?! – заорал он, выпучив глаза. – Они все куплены давно! Тут людей убивают пачками. Что ты во всем этом понимаешь? Часто общалась с полицией? Что молчишь? Сказать нечего? А чего лезешь тогда? Дура! Прилипла, как жвачка.

– Я… – Губы у Насти затряслись, лицо сморщилось. – Я только хотела…

– Что ты хотела? – рявкнул Пол. – Достать меня? Да пошла ты!

Он круто развернулся и широким шагом двинулся по тротуару, наталкиваясь на прохожих и не извиняясь.

Жизнь Пола была кончена. Его одолели, победили, размазали, как паштет. Ему вовсе не нужны были отцовские деньги, это жуткое наследство на пепелище. Он прекрасно жил и без него. Но кому-то – кому, кстати? – они понадобились, и Пол стал деталькой, винтиком в чужом хитроумном плане. Опять же, ничего бы не было, жизнь и работа продолжились бы, он ловил бы свой хайп, трахал телок, вкусно ел, сладко пил, если бы не эта идея с экспертизой завещания.

«Я переступил границу, перепрыгнул через флажки, – подумал Пол, продолжая шагать по улице. – Сделал то, чего допускать было нельзя ни в коем случае, и подписал себе приговор. Меня убьют. Теперь уже точно. Я слишком много знаю. Эти люди не остановятся ни перед чем. Ради денег они убили отца, всех, кто был в доме, а потом и эксперта. Это доказывает, что завещание наверняка было поддельным. Они чуть-чуть не прикончили меня. Это случилось сразу после того, как я отдал завещание на экспертизу. Через полтора часа».

Это зловещее и загадочное «им», «они» пугало и при этом очень интересовало Пола. Кто стоит за убийствами, все организовал, готов убивать ради денег, не останавливаясь ни перед чем? Для кого они имеют такое важное значение?

Сам Пол всегда относился к деньгам легко. Есть – хорошо. Нет – надо найти, взять, заработать. Способов множество, поэтому нечего париться. Ты просто уверен в том, что деньги у тебя всегда есть. Они чувствуют это и приходят к тебе.

Пол никогда не мог понять Жеку. Тот когда-то давно, лет в пятнадцать, приехал из Екатеринбурга в Москву учиться в каком-то лицее или колледже, зацепился за столицу, врос в нее, фактически стал москвичом. Но вот эта боязнь остаться без копейки в чужом городе довлела над ним, делала Жеку глубоким провинциалом. Он не умел быть широким, простым, легким, все время скопидомничал, выкраивал, комбинировал, сучил лапками, как паук, плел какие-то смешные паутинки финансовых схем, приносящих минимальные доходы при максимальных геморроях. Полу всегда было его жалко. А где жалость, там и презрение.

Жека это чувствовал, наверное, но никогда, даже крепко выпив, не позволил себе высказать Полу свое недовольство. Субординация, встроенная в организм Жеки, тоже была родимым пятном провинции. Он признавал Мишеля и Пола главными и никогда, ни разу не попытался хотя бы встать с ними на одну доску. Они познакомились в институте, вместе начинали, но в итоге Пол и Мишель стали партнерами, а Жека совмещал обязанности офис-менеджера, водителя и даже слесаря-электрика.

«Стоп! Может быть, вся эта схема придумана Жекой?» – задал себе вопрос Пол и от неожиданности даже остановился.

Теперь уже прохожие натыкались на него, но он не замечал их торопливых дежурных извинений, так и стоял столбом на тротуаре у поворота на Трубную улицу, невидяще глядя перед собой.

«Нет, это бред. Так можно подозревать кого угодно. Тут нужно иначе. Как там говорили древние римляне? «Is fecit cui prodest» – «Сделал тот, кому выгодно». А кому выгодно в данном случае? По поддельному завещанию все деньги получит Гареев. Но он при смерти, уже год в клинике. Зачем ему?..»

– Или это все просто ширма? – вслух сказал Пол. – Прикрытие? А на самом деле…

– Ложись! – взвизгнул у Пола за спиной девичий голос.

Кто-то обрушился на него и повалил на грязный асфальт. Сбоку, со стороны Садового кольца, в несмолкаемый шум машин вплелись короткие сухие хлопки, словно там взрывались новогодние петарды.

Человек, уронивший Пола, прижимал его к асфальту, не давал поднять головы. Он с трудом вывернул шею и увидел черный «Опель» с опущенными стеклами, удаляющийся по крайнему правому ряду. Совсем рядом, сантиметрах в тридцати от бордюра, валялась стреляная гильза, желтая, блестящая, как елочная игрушка.

– Вставай! Бежим! – С Пола соскользнула Настя с заплаканными глазами.

– Ты?! – поразился Пол, и ему стало стыдно.

Он накричал на эту девчонку, практически послал ее, а она спасла ему жизнь, причем уже во второй раз.

– Но ты…

– Я за тобой шла, дурак! – крикнула Настя. – Смотрю, они целятся. Да побежали же! Чего ты стоишь тут как мишень?!

Они побежали по Трубной, мимо детского сада, магазина, ресторана и остановились только в Большом Сухаревском переулке.

Погони не было.

– Как они меня нашли? – хмуро спросил Пол, стараясь не смотреть Насте в глаза.

Ему по-прежнему было стыдно.

– Знали о месте встречи с экспертом, наверное. – Девушка пожала плечами. – Следили за людьми у метро. Нашли тебя, вызвали этих киллеров. В кино всегда так.

– Да, – согласился Пол и вздохнул. – В кино всегда.

Они сидели на лавочке в старом тесном московском дворике, тихом и спокойном.

– Когда мы опустились на самое дно, снизу постучали, – сказал Пол.

– Не смешно. – Настя покачала головой. – Мы в заднице, а не на дне.

– Еще больше не смешно, – в тон ей произнес Пол. – Только почему «мы»?

– Потому что они меня видели уже несколько раз с тобой. И там, дома, в Нижнемосковске, и тут, в Москве. – Настя встала со скамейки, стряхнула с джинсов невидимые крошки. – Это значит, что меня в живых тоже не оставят. Мы теперь вместе, понимаешь? Куда ты, туда и я.

– И что? – Пол невесело усмехнулся. – Я должен порадоваться этому моменту? Это не кино, малыш, а жизнь. Тут убивают по-настоящему, больно и страшно.

– Ты-то откуда знаешь? Чего раскис? Ты же Пол Смолл, мать твою! Сам всех нас учил, что хайп можно поймать даже в заднице у дьявола. Давай, чувак, слови его! Ну!

– Да иди ты!.. – Пол отвернулся.

Теперь ему было стыдно еще и за то, что он и в самом деле раскис.

– Я никогда не поверю, что у тебя нет друзей, настоящих, из детства. Которые, если что случится, всегда помогут. В любой точке земного шара, – продолжила Настя.

Пол опустил голову.

– Что, неужто нет? – спросила Настя. – Никого-никого? Как же ты живешь?

– Хорошо живу! – Пол поднял голову, посмотрел на девушку глазами, полными тоски и злобы. – Жил, вернее.

– Еще ничего не закончилось! – с жаром воскликнула Настя.

– Помолчи! – заявил Пол. – Такое ощущение, что ты меня достанешь в этой самой любой точке земного шара.

Дурацкое выражение Насти про земной шар само собой прицепилось к нему, легло на язык. Именно оно подтолкнуло Пола к смутным, подернутым каким-то романтическим флером воспоминаниям из детства.

Река, берег. Вечер, солнце уже закатилось, из леса на том берегу выползает сизый язык тумана, но небо еще светится, звезды не появились. Половина неба оранжево-желтая, другая – синяя. Кажется, что они на другой планете.

Их четверо. Павлик, отец и два его друга. Эти крепкие мужики и позвали отца на рыбалку сюда, на речку Керженец, под Нижний Новгород.

Память не сохранила всех подробностей, остались лишь фрагменты, куски, похожие на короткие ролики или гифки. В реку заброшены удочки, горит костер, в котелке бормочет закипающая вода. Отец и его друзья разливают в блестящие металлические стаканчики коньяк. Звенит колокольчик на удочке – клюет! Все бросаются к ней, дядя Леша первым хватает удилище, подсекает…

– Дядя Леша, – вслух сказал Пол.

– Что? – не поняла Настя.

– Погоди! – отмахнулся Пол. – Сейчас.

Он зажмурился и снова перенесся в тот вечер, на берег лесной реки Керженец, в места, куда бежали от троеперстия и золоченых окладов патриарха Никона первые раскольники.

Дядя Леша упустил-таки добычу, за что был обложен трехэтажным матом отцом и третьим их другом. Пол никак не мог вспомнить, как его звали. Перед его глазами возникло добродушное лицо, усы, красные волдыри от комаров на лбу. А вот имя…

Что было дальше? Они сварили вкуснейшую уху из той рыбы, которую поймали днем.

Потом отец с друзьями еще выпили. Дядя Леша достал гитару, но ее сразу перехватил второй отцовский друг. Они пели песни, и Воропай порвал струну.