Текст книги "В воздушных боях. Балтийское небо"

Новые самолеты прибыли в тот момент, когда немецкие войска ворвались в пределы Ленинградской области. С 7 июля 1941 года на Лужском оборонительном рубеже начались тяжелые кровопролитные бои. Лужский оборонительный рубеж представлял собой оборонительную линию протяженностью 250 км, проходившую от берега Финского залива до озера Ильмень. В основном линия проходила по реке Луга. Строительство этой укрепленной линии не было завершено, и войск для ее полевого заполнения не хватало. Противник достиг многократного превосходства в танках, авиации, артиллерии, минометах и автоматическом оружии и форсировал 14 июля реку Луга в районе села Ивановское. Здесь немецкое командование решило прорвать нашу оборону и развить наступление на Ленинград.

На штурмовку прорвавшихся немецких войск было брошено все. На второй день шестерка штурмовиков Ил-2 под командованием А. Кожина приступила к боевой работе и за 8 часов светлого времени произвела 30 боевых вылетов. Удары наших штурмовиков были ошеломляющими…

На базе 3-го отряда 13-й ОКИАЭ стала формироваться Штурмовая эскадрилья ВВС КБФ, которая впоследствии вошла в состав 57-го бомбардировочного авиаполка. На должность командира этой эскадрильи был назначен прибывший с курсов усовершенствования капитан Кузьма Николаевич Барабанов. На должность заместителя прибыл капитан Антон Андреевич Карасев, впоследствии Герой Советского Союза. В ту напряженную обстановку не хватало боевых машин, и летчики с завистью смотрели на шестерку новых штурмовиков, которые успешно били противника. Группа летчиков (среди них были Г. Евсеев, Н. Корбуков, Соломатин, Бахмутский и Горюнов) обратилась к командиру эскадрильи с просьбой расконсервировать стоявшие на окраине леса истребители И-15бис, чтобы летать на них на боевые задания. Командование авиабригады дало «добро», и с 16 часов того же дня четверка И-15 совершила 22 боевых вылета на штурмовку врага. В этот день на самолетах Ил-2 летчики совершили 30 боевых вылетов, а на И-16 – 36. На врага были сброшены несколько сотен авиабомб (использовались в основном ФАБ-100, реже ФАБ-50 и АО-10), выпущены свыше полутысячи РС.

С приближением фронта к Финскому заливу на эскадрилью была возложена задача по оказанию поддержки 8-й Армии, удерживающей фронт на Нарвском перешейке по реке Пята и реке Луга. Для более четкого взаимодействия между частями 8-й Армии и 13-й ОИАЭ на аэродром Купля прибыл офицер связи 8-й Армии, который имел прямую связь со своим штабом. Выполняя очередной полет на штурмовку вражеских войск, Кожин обнаружил на шоссейной дороге скопление немецких танков и бронемашин. Штурмовая группа нанесла крепкий удар по врагу, а, возвращаясь с штурмовки, Кожин обратил внимание на необычно большое количество развешанного белья около домов деревни, по улицам которой шныряли взад и вперед мотоциклисты. Шесть штурмовиков сбросили оставшиеся реактивные снаряды, ударили из пушек и пулеметов – и высоко в небо взметнулись клубы черного дыма и огня. Это взрывались цистерны с горючим, замаскированные бельем.

Обстановка требовала наносить удары и в ночное время. В мирное время на освоение полетов ночью уходило много времени, в условиях войны – одна ночь. Теперь штурмовики летали днем и ночью. Пытаясь форсировать реку Луга, противник сооружал переправы. Однако старания оказались напрасны. Ночью группа Кожина уничтожила вражеские сооружения: бомбовый груз был сброшен точно. Эта атака балтийских летчиков была по достоинству оценена нашими наземными войсками. Командир части, удерживающий рубеж на реке Луга, прибывший к летчикам, горячо говорил:

– Покажите мне орлов, которые дрались вчера у переправы! Они сами не знают, чего они там наделали, каких дров наломали!

«Дров» действительно было много – на дно ушли 18 переправлявшихся зенитных орудий и около батальона пехоты.

С 19 июля штурмовая эскадрилья перешла в подчинение 57-го бомбардировочного авиаполка[9]9
  В августе 1941 г. в полку была сформирована еще одна штурмовая авиаэскадрилья, после чего все бомбардировщики ДБ-3 переданы в 1-й МТАП ВВС ВМФ, а полк переформирован в 57-й пикировочно-штурмовой авиационный полк (57-й ПШАП) ВВС ВМФ. (Прим. ред.)


[Закрыть]. Капитан Анатолий Владимирович Кожин провоевал еще год: погиб он 30 августа 1942 года. В марте 1943 года бывший 57-й бомбардировочный полк стал 7-м Гвардейским штурмовым авиационным полком ВВС ВМФ, и большая заслуга в этом принадлежит Кожину и его боевым друзьям.

…Прикрытие моста через реку Нарва велось круглосуточно. Состав воздушного наряда, как правило, – пара истребителей. Смена патрулей происходила в воздухе. Немцы наносили удары по мосту одиночными самолетами, парами и группами. Как правило, атаку они производили со стороны солнца. Командир эскадрильи капитан Лучихин, обобщив опыт немецких летчиков при нанесении ими ударов по мосту, приказал больше внимания обращать на солнечную сторону и патрулировать так, чтобы самим быть от моста на солнечной стороне. Помня указания командира, летчики Г. Монахов и В. Голубев, набрав большую высоту, заняли место на солнечной стороне, и подошедшая пара «юнкерсов-88» не заметила их. Монахов, используя солнце, скрытно подошел к «юнкерсам», сблизился на короткую дистанцию и ударил из всех огневых точек по мотору. Мотор загорелся, и перейдя на другую сторону, Монахов ударил по второму. Загорелся и он, пламя стало быстро распространяться на весь самолет, и «юнкерс» врезался в землю около деревни Кривуны. Второму бомбардировщику удалось уйти.

На смену паре Монахова пришла пара И. Сизова. Сизов с Цветковым набрали высоту 4000 метров. Мост был хорошо виден, по нему непрерывным потоком переправлялись части 8-й Армии. Вскоре Сизов обнаружил идущую с юго-запада группу из 18 вражеских самолетов «юнкерс-88». Бомбардировщики шли без прикрытия. Сизов проверил оружие и приготовился к бою. Разогнавшись на снижении, наши истребители стремительно сблизились с противником. Первая атака пришлась на правого ведомого, которого Сизов и Цветков одновременно обстреляли реактивными снарядами РС-82. «Юнкерс» с огнем и дымом из обоих моторов ушел вниз, а другие бомбардировщики, рассыпавшись в разные стороны, повернули обратно. Подбитый немецкий самолет приземлился в расположении наших войск недалеко от железнодорожной станции Йыхве.

12 июля противник проявлял большую активность. В короткие передышки между вылетами, пока техники готовили машины, командиры проводили короткие разборы и давали установки на предстоящий полет.

– Товарищи – обратился к летчикам командир Иван Сизов. – Вы убедились, что немцы подходят к цели на большой высоте, прикрываясь облачностью, солнцем. Для лучшего обнаружения самолетов противника рекомендую надевать защитные очки со светофильтрами. А если у вас нет таких очков, то есть простой способ смотреть на солнце: наложить большой палец левой руки на диск солнца и одним глазом, как будто прицеливаешься, посмотреть на околосолнечное пространство. При встрече с противником старайтесь иметь высоту большую, чем противник. За счет высоты можно разогнать скорость. Сближайтесь с противником на короткую дистанцию и прицельным огнем бейте по уязвимым местам, лучше всего по моторам. И помните: самый лучший выход из боя – это победа!

На этом и закончился весь разбор боев. Пока техники готовили машины, летчики разместились в тени, под крылом самолета. Короткий отдых длился, пока заправляли машины. Затем пара Сизова снова поднялась в воздух. Задача: прикрытие Нарвского моста. Набрав высоту 3500 метров, Сизов вскоре обнаружил идущую с запада пару Ю-88 и подал сигнал Цветкову: «Внимание, вижу противника!» Пройдя немного вперед, Сизов развернул пару так, чтобы первая атака была сзади-сверху. Подав сигнал «Атакую!», Сизов перешел в крутое пикирование и после быстрого сближения одновременно выпустил РС и открыл огонь из пулеметов – из мотогондолы бомбардировщика густо повалил черно-красный дым. Вслед за Сизовым атаку продолжил Цветков – он ударил по тому же мотору. Самолет, разваливаясь, круто пошел вниз и свалился на землю недалеко от станции Вайвара. По второму «юнкерсу» пара совершила несколько атак, но сбить его не удалось. От преследования Сизов отказался – нельзя было оставить мост неприкрытым.

14 июля разведкой было установлено: мотомехчасти противника появились в районе озера Самро, колонна движется по направлению к Веймарну. Для уточнения данных взлетело звено в составе Г. Монахова, Д. Князева и В. Голубева. Проходя над станцией Веймарн, они увидели, что там идет разгрузка прибывших частей. При подходе к деревне Муравейно разведчики обнаружили на дороге колонну вражеской пехоты, она шла на север. Набрав высоту 300 метров (до этого они шли на бреющем), разведчики проштурмовали пехоту. Солдаты как муравьи разбежались вдоль дороги. Разведчики пошли дальше на юг и в районе деревни Загорье обнаружили скопление немецких войск: танки, артиллерию и мотопехоту. Пройдя на бреющем, разведчики подсчитали примерное количество войск и приступили к штурмовке, в которую вложили всю злость к непрошенным гостям…

Разведчики привезли ценные данные о противнике, и в бой было брошено все. Истребители четверками и шестерками вылетали на штурмовку прорвавшихся немецких войск. К этому времени на истребители И-16 взамен пулеметов ШКАС были установлены крупнокалиберные пулеметы Березина БС калибром 12,7 мм. Четверка под командованием заместителя командира эскадрильи капитана М. Никитина вылетела на штурмовку вражеских войск. На дороге, ведущей к селу Ивановское, ведущий по поднятой на земле пыли обнаружил вражескую колонну мотоциклистов. Подойдя к колонне скрытно, на малой высоте, Никитин, сделав подскок, набрал высоту и повел звено в атаку. Истребители ударили по мотоциклистам. Передние машины остановились, началась паника. Побросав технику, мотоциклисты бросились в укрытия. Истребители по несколько раз заходили в атаку. В результате звено Никитина уничтожило 15 мотоциклов.

Напряжение боев все возрастало. Мало того что наши И-16 уступали немецким Ме-109 в летно-тактических данных, немецкой авиации становилось все больше, и бои велись, как правило, с превосходящими силами противника.

15 июля 1941 года, во время патрулирования над станцией Веймарн, четверка И-16 под командованием Н. Кочегарова встретилась с восьмеркой Ме-109. Немцы подошли к нашей группе, имея превышение в высоте. Атакуя сверху парами, «мессера» короткими атаками обрушивались на нашу обороняющуюся группу, обстреливали ее и снова уходили вверх, чтобы опять как коршуны броситься в атаку. На 20-й минуте боя «мессера» зажали в клещи самолет Владимира Беликова. Немцы окружили его самолет сверху, по обеим сторонам и сзади. Беликов едва успевал уворачиваться от вражеских трасс, но когда два «мессера» ударили одновременно с двух направлений, их снаряды достигли цели: самолет Беликова был сбит. В этой неравной схватке вскоре погиб и второй молодой летчик, Иван Емельянович Панченко. Ведя бой на виражах, его самолет терял высоту. Уходя из-под очередной атаки, Панченко не рассчитал, и его самолет зацепился за деревья, перевернулся и врезался в землю. Это были первые боевые потери Краснознаменной эскадрильи в Великой Отечественной войне…

Со временем накапливался боевой опыт. Сизов и его боевые друзья теперь хорошо знали, как в боях немецкие летчики используют солнце, фон местности, превышение в высоте. Имея самолеты с лучшими летными характеристиками, немцы старались вести бой на вертикалях, а оказавшись в невыгодных для них условиях боя, немедленно выходили из него с тем, чтобы занять выгодную позицию, снова вернуться и внезапно атаковать наш самолет. Сизов хорошо знал, что враг хитер, и был всегда предельно бдителен. Так было и 18 июля. Уже наступали вечерние сумерки, когда патрулирующая над г. Нарва пара (Сизов был со старшиной Иваном Безмельницевым) встретила тройку Ме-109. Имея преимущество в высоте, Сизов подал команду ведомому:

– Иду в атаку!

Как только Сизов ударил по левому «мессеру», тот резко отвалил в сторону и уступил место своему командиру. Тот оказался опытным летчиком и ловким и быстрым маневром развернулся для захода в хвост атаковавшего его самолета. После нескольких виражей «мессер» полез вверх, прямо на Сизова. Самолеты сближались с большой скоростью. Когда дистанция между ними была предельно мала, «мессер» рванул вверх, а этого только и надо было Сизову: его длинная очередь снарядов пропорола фашисту брюхо. «Мессер» задымил и пикированием ушел вниз, преследуемый Сизовым. Недалеко от деревни Манновка немец приземлился на крестьянское поле. Вскоре около него появились советские солдаты, которые окружили горящий самолет. Когда Сизов увидел, что немецкий летчик пленен, он приветственно покачал крыльями. С земли победителю махали руками местные жители и солдаты.

13 июля враг был остановлен. Немцы перешли к обороне и стали ждать подкреплений, подхода основных сил 18-й армии. Защитниками Лужского рубежа попытка овладеть Ленинградом с ходу была сорвана.

А 20 июля боевые друзья Г. Монахов и Д. Князев снова одержали в воздушном бою победу (незадолго до того они сбили парой одиночный «юнкерс-88», который бомбил железнодорожное полотно недалеко от Молосковиц). Пятерка И-16 под командованием старшего лейтенанта Монахова вылетела на перехват немецких самолетов в район станции Молосковицы. Юго-западнее Молосковиц Монахов обнаружил на высоте 1500 метров большую группу вражеских самолетов. Когда они сблизились, то оказалось, что это 12 Ю-88 и 3 Ме-109. Монахов решил атаковать с ходу, разбить их боевой порядок и не дать отбомбиться по железнодорожной станции. Немцы шли к цели уверенно, не ожидая атаки. После лобовой атаки один «юнкерс» горящим рухнул на землю, второй с дымом повернул к линии фронта; строй бомберов рассыпался. «Мессера» опоздали прикрыть своих бомбардировщиков, но теперь навалились на пару Монахова. Друзья приняли бой. Взаимодействуя огнем и маневром, они выручали друг друга в критическую минуту, не давали вести прицельный огонь по своим самолетам, а улучив удобный момент, дружной атакой сбили один «мессер», который горящим упал около станции Молосковицы.

С начала войны прошел только месяц, но сколько событий произошло за это время! Немецкие полчища были остановлены на Лужском рубеже, но скоро они опять начнут рваться к Питеру. Советское командование нуждалось в данных разведки о передвижении вражеских войск. В район г. Гдова на разведку вылетело звено капитана М. Никитина. Скопление немецких войск они обнаружили в районе д. Бабдишево. Над вражескими войсками разведчики появились на бреющем полете и попали под огонь зенитных пулеметов. Сизов был ранен в правую руку, но закончил разведку, и наше командование получило ценные данные о противнике.

А накануне Сизов с Целищевым вылетали на перехват вражеской группы в район станции Молосковицы. В завязавшейся драке они парой сбили один «юнкерс-88». В это время появилось звено вражеских истребителей. При атаке второго «юнкерса-88» Сизова обстрелял стрелок-радист, и его самолет получил значительные повреждения. Почуяв добычу, немцы стали яростно атаковывать подбитую машину. Целищев крутился над Сизовым, отбивая атаки противника и мешая добить поврежденный истребитель друга. Немцы набросились на него со всех сторон. От одной атаки увернулся и тут же попал под огонь другого немецкого истребителя. Так, защищая командира, погиб молодой летчик младший лейтенант Валентин Иванович Целищев. Принимая огонь на себя, он дал возможность Сизову дотянуть до ближайшего аэродрома Керстово…

В районе деревни Хотила нашей разведкой была обнаружена автоколонна противника, движущаяся на север. На удар по автоколонне вылетела группа штурмовиков Ил-2 под прикрытием семерки И-16, ведущим которой был капитан А. Лучихин. Помимо прикрытия штурмовиков истребители имели задачу на штурмовку этой же колонны. Ведущий штурмовиков капитан К. Барабанов повел грозные «илы» в атаку, и немецкие солдаты, побросав машины, бросились в лес. Несмотря на зенитный огонь, заход следовал за заходом, и урон врагу был нанесен немалый. И уже на обратном маршруте, когда спал боевой пыл, заместитель командира эскадрильи капитан В. Шарай почувствовал острую боль в правой руке. Выяснилось, что над целью его самолет получил прямое попадание зенитного снаряда, осколком разбило приборную доску и оторвало летчику большой палец правой руки. В этом же вылете повреждения получили самолеты капитана Лучихина и лейтенанта Князева. На самолете Князева плоскость была так изрешечена осколками, что ничего не оставалось, как выбросить ее на свалку. Техник самолета Межевов, работая вместе с мотористом всю ночь, сменили плоскость, и к утру они ввели боевую машину в строй. А с самолетом капитана Лучихина младшему авиатехнику Д. Ремовскому пришлось повозиться целые сутки.

Напряжение в боевой работе с каждым днем нарастало. Только за неполный июль 1941 года летчики эскадрильи произвели 1444 боевых вылета. Отдельные летчики в день вылетали по 8—10 раз. Боевая работа продолжалась круглые сутки. Днем на аэродроме в готовности к вылету находилось 4 звена истребителей И-16 1-го отряда, которым командовал Иван Сизов, ночью дежурили три звена И-16, два звена от 2-го отряда и одно звено от управления эскадрильи. Основной задачей эскадрильи оставалось прикрытие моста через реку Нарва. Непрерывным потоком через мост отходили части 8-й Армии из Прибалтики. Все попытки немцев разбить мост не увенчались успехом.

Охраняя мост, 29 июля Дмитрий Князев обнаружил на юго-западе крадущийся в облачности Хе-111. Набрав высоту под самую кромку облачности, Князев стал преследовать немца. Сблизившись с «хейнкелем» на дистанцию стрельбы, он ждал, когда враг вынырнет из облачности, и как только это произошло, Князев сразу же атаковал его. Первая прицельная очередь пришлась на левый мотор: из него повалил черный дым, а затем из мотогондолы показались языки пламени. Неприцельно сбросив бомбы, Хе-111 стал снижаться и произвел посадку в поле между деревнями Куммолово и Котлы. Князев еще был в полете, а с поста ВНОС, расположенного в поселке Кивгода, уже сообщили в часть о сбитии этого вражеского самолета.

Утром, когда еще не взошло солнце, звено Монахова ушло охранять Нарвский мост. Уже когда кончалось время патрулирования, при возвращении на свой аэродром они встретили на высоте 600 метров «юнкерс-88». Горючего оставалось в обрез, и, предупредив своих ведомых, Монахов увеличил скорость и повел звено в атаку сверху-сзади. Первым открыл огонь командир, затем пытающийся оторваться от истребителей «юнкерс» обстреляли Князев и Голубев. Весь бой продолжался не более 10 минут. Горящий Ю-88 не успел уйти за линию фронта и упал южнее станции Вайвара.

5 августа, когда с территории Эстонии прошли последние воинские части 8-й Армии, мосты через реку Нарва были взорваны нашими саперами. Задача по прикрытию моста летчиками 13-й ОКИАЭ была выполнена полностью. На прикрытие моста было совершено 948 боевых вылетов; отражен 21 налет вражеской авиации, при этом было сбито 8 вражеских самолетов.

…Наряду с боями на Лужском рубеже ожесточенные бои шли в районе Таллина и над Финским заливом. 7 августа, прорвав оборону 8-й Армии, немцы вышли на побережье Финского залива в районе порта Кунда: 8-я Армия оказалась рассеченной на две части. 8 августа, сконцентрировав для наступления на Ленинград огромные силы, противник перешел в наступление. Его поддерживало 400 самолетов 1-го Воздушного флота Германии. Огромному количеству «юнкерсов» и «мессершмиттов» противостояли наши истребители устаревшей конструкции. Перемалывать живую силу врага, уничтожать боевую технику – такая задача стояла перед эскадрильей. Активными боевыми действиями надо было задержать врага, не пустить его к стенам Ленинграда. В этих тяжелых, неравных воздушных боях со всем блеском проявилось мужество краснознаменцев. Летчики самоотверженно вступали в неравные бои, дрались не на жизнь, а на смерть – побеждая и неся боевые потери. Прекрасная подготовка, полученная в учебе мирного времени, мастерское владение боевой машиной были залогом постоянных побед летчиков эскадрильи над ненавистным врагом. «Один за всех, и все за одного» – было их боевым девизом.

Вылет за вылетом совершали летчики на штурмовку вражеских войск в район Ивановского плацдарма. На земле дрались части 8-й Армии, народные ополченцы, 2-я бригада морской пехоты и курсанты ленинградских артиллерийских училищ. Вылеты эскадрильи теперь были или на штурмовку вражеских войск или на прикрытие наших наземных войск от ударов вражеской авиации. В условиях сильного зенитного противодействия эскадрилья теряла боевые кадры. Во время штурмовки вражеской пехоты в самолет младшего лейтенанта Семина на пикировании попал вражеский зенитный снаряд, разорвавшийся в районе кабины. Израсходовав реактивные снаряды, теряющий силы летчик направил свой истребитель на скопление автомашин. Сильный взрыв потряс воздух… Молодой комсомолец Василий Тимофеевич Семин не пожалел своей молодой жизни, преградив фашистам дорогу на Ленинград. В свои неполные двадцать три года Василий до конца выполнил долг перед Родиной.

На прикрытие наших войск на линии фронта повел шестерку старший лейтенант Г. Монахов. Это уже был второй вылет в этот день, причем в первом вылете шестерка сбила Ме-109. Теперь при подходе к железнодорожной станции Молосковицы группа Монахова встретила большую группу Ю-88 под прикрытием истребителей Ме-109. Не считаясь с превосходством противника, Монахов повел истребителей на сближение. По атакующей шестерке открыли огонь стрелки немецких бомбардировщиков, но удар реактивных снарядов расколол их строй. Один объятый пламенем «юнкерс» выпал из строя и рухнул недалеко от деревни Поречье. На нашу шестерку набросились «мессера», но в закрутившейся карусели монаховцы дружным огнем свалили на землю «стодевятый». Рассыпавшуюся группу бомберов продолжал атаковывать Монахов, и вскоре «загремел» еще один «юнкерс». Продолжая преследовать противника, группа Монахова сбила и второй Ме-109.

11 августа на прикрытие войск в район станций Веймарн ранним утром пошла шестерка И-16 капитана М. Никитина. Придя в заданный район, Никитин обнаружил пару Ю-88 под прикрытием тройки Ме-109. Но сверху на группу Никитина свалилась шестерка Ме-109, и еще одна шестерка «стодевятых» оказалась выше. Они сковали шестерку Никитина, дав возможность своим бомбардировщикам отбомбиться по нашим войскам, но в завязавшемся бою, на первых же его минутах, групповым огнем был сбит один «стодевятый» и за ним второй. Третьего «мессера» сбил Князев – тот горящим врезался в землю около станции Веймарн. Однако в бою подожгли самолет младшего лейтенанта Собгайды. Тот покинул горящий истребитель с парашютом, но на спускавшегося летчика набросились два «мессера». На выручку пошел Василий Голубев. Когда Собгайда благополучно приземлился, Голубев хотел вернуться на свой аэродром, но сверху на него свалилась пятерка Ме-109. Тут же подошла шестерка И-16:

Голубев пристроился к ним и продолжил бой. По бортовым номерам он понял, что пристроился к истребителям не своей части, и после боя вместе с этой шестеркой произвел посадку на аэродроме Лисино. Летчики на этих истребителях оказались армейскими. В этот день в сражении против бомбардировщиков Ю-88 эскадрилья потеряла энергичного и храброго летчика, командира звена лейтенанта Иосифа Семеновича Чабукиани. Встретившись с группой бомбардировщиков над нашими войсками, Чабукиани смело пошел в атаку и заставил немцев сбросить бомбы неприцельно. Но, сблизившись на короткую дистанцию, он попал под огонь стрелков бомбардировщиков. Вражеская пуля оборвала жизнь отважного летчика.

…Особенно напряженными были воздушные бои 18 августа. Над линией фронта в течение дня они шли непрерывно. Немцы бросали в бой группы по 20–30 самолетов Ме-109 и Ме-110. На отражение вражеских налетов эскадрилья держала над нашими войсками, как правило, шестерку И-16. Силы были неравны. В жестокой драке Монахов получил ранение в ногу. Терпя сильную боль, он продолжал сражаться, управлять группой и, лишь разогнав «мессеров», привел своих истребителей на аэродром.

Обстановка под Ленинградом все ухудшалась. Советское командование остро нуждалось в уточнении обстановки, и на разведку было решено послать командира отряда И. Сизова. Для такого ответственного задания ведомыми он взял Н. Кочегарова и Г. Собгайду. Для усиления группы разведчиков были выделены опытные воздушные бойцы: Д. Князев, В. Голубев и М. Денисов. Линию фронта они перешли на бреющем полете. Внизу везде были следы только что прошедших боев. За линией фронта шестерку Сизова встретила группа из 18 «мессеров», и сразу начался бой. Звено Князева приняло на себя весь удар, дав возможность звену Сизова оторваться и уйти на разведку. Немцы имели и численное превосходство, и превышение в высоте. На каждого летчика звена Князева приходилось по 6 вражеских истребителей. В одной из атак, под которую попал самолет В. Голубева, снаряд разорвался прямо в кабине. Осколки ударили по ноге, кабина наполнилась едким дымом. Самолет получил серьезные повреждения. Вскоре остановился мотор, но, к счастью, под крылом была территория, на которой были наши войска. Голубев спланировал на поле около деревни Ватчино. Князев и Денисов продолжали драться, пока не кончились боеприпасы. Чтобы не стать легкой добычей для «мессеров», Князев попытался оторваться от противника на бреющем полете, но немцы продолжали его преследовать. «Мессер», который свалился сверху на Князева, отличался окраской: его фюзеляж был бледно-голубым, на левом борту были какие-то знаки. Сблизившись с самолетом Князева, немец с короткой дистанции открыл огонь. Князев не успел увернуться: снаряды ударили по мотору и крыльям. Неприятно фыркая, затарахтел мотор. Внизу уже просматривалась линия фронта, и помогли зенитчики, дружным огнем встретившие самолеты врага. Князев сумел довести свою избитую машину до аэродрома Керстово. На ремонт истребителя не было времени, и техники разобрали его, уже под артиллерийским обстрелом. Денисов же нормально пришел домой.

Звено Сизова, добыв ценные сведения о противнике, вернулось на свой аэродром. В этот же день с КП 8-й Армии пришла телеграмма от ее командующего генерал-майора В.И. Щербакова, в которой генерал благодарил летчиков за ценные сведения о противнике.

К 21 августа немцы вплотную подошли к Гатчине[10]10
  В 1929–1944 гг. Гатчина называлась Красногвардейском (в 1923–1929 гг. – Троцком), но старое название города использовалось повсеместно. (Прим. ред.)


[Закрыть] и перерезали железную и шоссейную дороги, связывающие Ленинград с Лугой. Овладеть Гатчиной с ходу немцам не удалось. Понеся большие потери, враг был вынужден перейти к обороне и произвести перегруппировку своих войск. 23–24 августа бои достигли наибольшего напряжения. Каждую свою атаку противник сопровождал длительной артиллерийской и авиационной подготовкой. Под натиском превосходящих сил противника советские наземные части отходили, а вражеская авиация непрерывно висела в воздухе, нанося удары по аэродрому и железнодорожной станции Котлы и прилегающим населенным пунктам. Вылеты следовали за вылетами. Самолетов не хватало. На отражение налета вражеской авиации в воздух поднялось звено М. Никитина. В районе деревни Хаболово они встретили тройку Ю-88 (днем раньше в этом же районе звено уничтожило самолет-корректировщик «Хеншель-126»[11]11
  По немецким данным, один Hs-126 был потерян 17 августа 1941 г. в районе Кингисеппа. Следующая потеря машины этого типа приходится уже на 25 августа. (Прим. ред.)


[Закрыть]). После первой атаки по звену «юнкерсов» немецкие бомбардировщики рассыпались в разные стороны и на максимальной скорости ушли за линию фронта.

Продолжая прикрывать войска на линии фронта, Никитин заметил одиночный Ю-88, который кружился над нашими войсками, выбирая себе цель. При подходе нашего звена он с набором высоты хотел уйти в сторону Кингисеппа. Никитин пошел в атаку, за ним устремился Г. Собгайда. Вражеский стрелок встретил Собгайду огнем. Было видно, как трассы с обоих самолетов протянулись друг к другу, и вражеская очередь оказалась смертельной. Самолет Собгайды взмыл вверх, а потом спиралью пошел к земле. Так погиб молодой летчик, выпускник Ейского училища 1940 года Геннадий Константинович Собгайда… Никитин и Денисов видели, как принял смерть их боевой товарищ. Парой, с разных сторон, они подошли к «юнкерсу» и, не давая стрелку опомниться, сокрушительным огнем вогнали вражеский самолет в землю.

Фронт теперь был совсем рядом с аэродромом Купля, и коллектив эскадрильи работал с большим напряжением. 24 августа в командование эскадрильей вступил Герой Советского Союза майор Алексей Александрович Денисов, прибывший из 12-й ОКИАЭ. Герой финской войны сразу же по прибытии в часть включился в боевую работу. Восьмерка истребителей И-16 и пятерка И-153 под командованием Денисова вылетела на прикрытие железнодорожной станции Котлы, находившейся от Купли на расстоянии 8 километров. Вскоре Денисов заметил идущую с северо-запада восьмерку Ме-110. Они шли двумя тройками, и еще пара шла справа. Развернув свою группу, Денисов повел свои истребители прямо на «мессеров». Атака получилась эффективной – один Ме-110 вспыхнул и свалился на землю, остальные, побросав бомбы, перешли на бреющий полет и ушли к линии фронта. Для наращивания сил с аэродрома Купля поднялась группа истребителей: три И-16 и три И-153 – шестерку вел Монахов. Они встретили уходящую в беспорядочном строю группу Ме-110, и Монахов подал сигнал: «Подойдите ближе, атакуем все!» Ведомые сократили интервалы и дистанцию. Монахов, Князев и Шумов пустили по одному из «мессеров» «эрэсы», и тот, оставляя огненный след, врезался в землю.

В другой день на прикрытие наших войск, отходящих под натиском превосходящих сил врага от Котлов к Копорье, с аэродрома Купля поднялось 12 истребителей: 3 И-16 и 9 И-153. В районе деревни Керстово они встретили 7 бомбардировщиков Ю-88. Немецкие самолеты шли без прикрытия, плотным строем, рассчитывая на плотный групповой огонь своих стрелков. Но это не помешало истребителям пойти в атаку. Летчики Мальцев, Князев и Денисов имели опыт борьбы с бомбардировщиками. Атакуя тройкой правого ведомого, они зажгли ему оба мотора. Немецкая группа, нарушив строй и в спешке сбросив бомбы, повернула к линии фронта; один горящий немецкий бомбардировщик упал на нашей территории.

А 26 августа в неравном воздушном бою против 30 Ме-110 эскадрилья потеряла одного из лучших летчиков: командира отряда старшего лейтенанта Григория Ивановича Монахова, выпускника Ейского авиационного училища 1934 года, участника боев с белофиннами, дважды награжденного орденом Красного Знамени, отличного воздушного разведчика, только за два месяца войны совершившего 218 боевых вылетов. К 27 августа в эскадрилье осталось 8 истребителей И-16 и 9 И-153. После захвата аэродромов Котлы и Керстово Купля стал самым западным аэродромом. В районе Таллина и Ханко сражались балтийские летчики. И при их эвакуации к Ленинграду они могли произвести посадку на промежуточном аэродроме, каким стала Купля. В тот же день командир 13-го ИАП Герой Советского Союза И.Г. Романенко привел остатки своего полка из района Таллина[12]12
  30 августа 1941 года И.Г. Романенко был назначен командиром 61-й истребительной авиабригады ВВС Балтийского флота. (Прим. ред.)


[Закрыть]. Две эскадрильи этого полка оставались сражаться на Ханко. Заправившись на Купле, истребители 13-го ИАП перелетели в Низино. 28-го августа туда же перелетела и 13-я ОКИАЭ.