Текст книги "Главная тайна ГРУ"

Глава 1
«Большой блеф» Хрущева

Война после войны

Рождение Страны Советов в 1917 году буржуазный мир воспринял враждебно. Идеологическая несовместимость, заявленная всеми странами большого капитала, явилась лишь пропагандистским прикрытием огромного желания приобрести контроль над огромной, необозримо богатой страной.

Когда Гражданская война в новой России была в разгаре, циничное отношение стран Антанты к революции в нашей стране выразилось в следующем определении (японская газета «Токио симбун», 1919, 10 февраля):

«Союзники должны взять на себя контроль над Россией… Япония получила бы контроль над Сибирью, а Америка над Россией… Что касается японского контроля над Сибирью, то против этого, мы уверены, не возражала бы ни одна держава…».

Антанта ринулась реализовывать свои планы. Ее участникам отводились определенные районы нашей страны исходя из того, что территория огромна и всем хватит. Конечно, враги новой России – идеологические и экономические – смириться с поражением в интервенции против нашей страны не могли и навязали ей политическую и экономическую блокаду. Об этом времени писал Бернард Шоу, великий английский писатель, весьма скептически смотревший на мир: «Исключение России из международной торговли было актом слепоты и сумасшествия со стороны капиталистических стран…»

Борьба шла не на жизнь, а на смерть, и приостановилась она лишь в годы Второй мировой войны, когда фашизм стал угрожать западным демократиям, ибо Запад противостоять фашизму собственными силами не мог. И вот тогда-то им понадобилась антигитлеровская коалиция, к созданию которой приложила руку советская дипломатия и советская разведка. Запад хотел с участием Красной Армии, а нередко исключительно руками советской стороны одолеть фашизм. Угроза попасть под пяту фашистской Германии затмила желание разрушить Страну Советов руками гитлеровцев. А ведь все 30-е годы Советский Союз безуспешно бился за создание в Европе коллективной безопасности против расширения агрессивных поползновений Германии.

Но едва на Западе увидели, что под воздействием советских побед фашизм рушится, силы главных держав по антигитлеровской коалиции сплотились и за спиной своего союзника – СССР – стали искать возможности заключения сепаратного мира с Германией, чтобы не допустить прихода Красной Армии в Западную Европу и тем самым локализовать влияние Советского Союза там в послевоенное время.

Именно советская разведка смогла противопоставить закулисным планам союзников заслон. Ее сообщения из Швеции и Швейцарии, Великобритании и США, из Ватикана и Турции позволили советской стороне удержать неустойчивых союзников от «братания» с немцами. И что же союзники? Еще шла война, но исход великой битвы народов был предрешен. Тогда западные державы начали активизировать деятельность, направленную против СССР.

Справка. В конце 1941 года глава Советского государства Сталин И.В. беседовал с направляемым в Америку резидентом госбезопасности опытным разведчиком с 20-х годов В.М. Зарубиным. Среди обсуждаемых вопросов по разведработе в Штатах Сталин особо отметил: «…следить, чтобы Черчилль и американцы не заключили с Гитлером сепаративный мир и вместе не пошли против Советского Союза».

И такой момент в политике наших неустойчивых союзников по антигитлеровской коалиции разведка смогла выяснить и, получив документальное подтверждение, уведомить Кремль.

Речь идет о «плане Ренкина» (1943), принятого на заседании Комитета начальников объединенных штабов Англии и США в Квебеке (Канада) с участием президента Рузвельта и премьер-министра Черчилля. Это был момент, когда, стремясь добиться максимального ослабления Советской России в войне, американская сторона отложила открытие Второго фронта по вторжению в Европу до 1944 года.

Но готовность союзников к вторжению была усилена. Разрабатывались отдельные планы специальных операций в рамках пресловутого «плана Ренкина». Они предусматривали стремительный бросок американо-английских войск в Европу для захвата континента в момент резкого ослабления или внезапного краха фашистской Германии в результате наступления Красной Армии.

Главная суть «плана»: оккупация европейских стран, прежде всего Франции и Германии, с целью не допустить их освобождения Красной Армией. Введение в действие вариантов «плана Ренкина» становилось областью «военно-политических игр».

И этой упреждающей информацией снабдил советское руководство наш агент из лондонской резидентуры.

Для Советского Союза эпохальным и величественным был год 1947-й. В тот год были залечены первые раны, оставленные войной, и осенью уровень промышленного производства достиг довоенного. За сухими цифрами достижений стоял титанический труд народа по восстановлению сметенного и разрушенного войной хозяйства на западной территории СССР, где разыгрались исполинские сражения Великой Отечественной да и Второй мировой войны.

Жить было трудно. Проблемы были гигантскими. Но только собственными силами можно было прочно поставить на ноги страну, чтобы уверенно смотреть в будущее, быстрее вернуться к нормальной жизни народу-герою, вынесшему на своих плечах тяжелейшую войну в истории нашего государства.

В те годы только одна страна в мире располагала избыточными ресурсами – Соединенные Штаты. Казалось бы, США и СССР находились на войне в одном строю, однако американский и советский вклады в Победу оказались различными. Россия потеряла более 20 миллионов жизней. Американский историк Дж. Геддис в книге «Россия, Советский Союз и Соединенные Штаты» (1978) отмечал: «…на каждого американца, убитого на войне, приходилось пятьдесят умерших русских».

Разбогатевшая на войне Америка могла позволить себе собрать из разоренной Европы специалистов, основательно укрепив ими научно-техническое направление в жизни США. Так, в 1941 году бюджет страны на науку составлял 75 миллионов долларов, а к 1950 году – уже 2 миллиарда.

Открытый вызов, означавший призыв к началу «холодной войны» против СССР, прозвучал в известной речи бывшего британского премьер-министра Уинстона Черчилля, которую он произнес в американском городе Фултон 5 марта 1946 года. Черчилль призвал создать «братскую ассоциацию народов, говорящих на английском языке», создать военный блок в противовес СССР и его послевоенным союзникам. Он призвал применить силу против СССР и немедленно, пока Советский Союз еще не создал свое атомное оружие.

Для советского правительства такая постановка вопроса не была неожиданностью. В Москве знали, что Черчилль в этом выступлении реализовал установку в отношении СССР, которую он и американский президент Ф. Рузвельт конфиденциально обсуждали при общении на Тегеранской (1943) и Потсдамской (1945) конференциях. Советская разведка вовремя информировала Кремль о возникновении замыслов конфронтации в послевоенной Европе по поводу устройства мира[1]1
  В 90-х годах XIX века в Соединенных Штатах политическое и экономическое руководство страны наметило своих стратегических и экономических противников в грядущем ХХ веке. Ими стали Германия и Россия. Под этим углом зрения следует рассматривать позицию США в Первой и Второй мировых войнах, одной из целей которых было ослабление экономических и людских ресурсов этих стран-противников.


[Закрыть].

Почему против Советского Союза готовился превентивный атомный удар? Расчет был прост: Страна Советов истощена и обессилена войной, разрушены тысячи городов, деревень. По мнению Черчилля, сокрушение СССР не представляло трудности.

С резкой отповедью на заявление Черчилля в Фултоне выступил Иосиф Сталин. В интервью газете «Правда» он сказал: «По сути дела, господин Черчилль стоит на позиции поджигателей войны. И господин Черчилль здесь не одинок – у него имеются друзья не только в Англии, но и в Соединенных Штатах Америки». Далее говорилось, что своим выступлением Черчилль поразительно напомнил германского фюрера: «Гитлер начал дело развязывания войны с того, что люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию… По сути дела, господин Черчилль и его друзья в Англии и США предъявляют нациям, не говорящим на английском языке, нечто вроде ультиматума: признайте наше господство добровольно – в противном случае неизбежна война… Несомненно, что установка господина Черчилля есть установка на войну, призыв к войне против СССР».

В Фултоне присутствовал американский президент Гарри Трумэн. Вскоре по его указанию был подготовлен обширный доклад «Американская политика в отношении Советского Союза», где излагались основные принципы и мотивы готовящейся войны. В докладе говорилось следующее:

«Соединенные Штаты должны говорить языком силы… Надо указать советскому правительству, что мы располагаем достаточной силой не только для отражения нападения, но и для быстрого сокрушения СССР в войне… США должны быть готовы вести атомную и бактериологическую войну… Война против СССР будет «тотальной» и куда в более страшном смысле, чем любая прошедшая война».

Советская внешняя разведка немедленно переправила этот конфиденциальный доклад-концепцию в Москву. В Кремле знали, что уже в сентябре 1945 года Соединенные Штаты стали проводить в отношении своего бывшего в войне союзника линию «на ужесточение подхода к Советской Республике». В беседе со Сталиным делегация американских сенаторов потребовала от Советского Союза «в обмен на американский заем поменять систему правления и отказаться от своей сферы влияния в Восточной Европе».

Высшее военное командование американских Вооруженных сил задолго до окончания Второй мировой войны определилось с «потенциальным противником». Исходной посылкой стало умозаключение на основе фактов, поддающихся количественному учету, – какое государство окажется, помимо США, наиболее сильным в послевоенном мире. Таковым мог быть только Советский Союз. «Враг» был назван не по его намерениям, а по «мускульным» возможностям вести войну. И американцы стали решительным образом укреплять антикоммунизм как идеологию, придав ему осязаемость в глазах официального Вашингтона.

Все шло рука об руку с разработкой в американских штабах новой военной доктрины, основные контуры которой проявились довольно рано. Еще в 1943 году, рассуждая о послевоенных проблемах, будущий военный министр США Форрестол публично учил: «Понятие «безопасность» больше не существует, и вычеркнем это слово из нашего лексикона. Запишем в школьные учебники аксиому – мощь подобна богатству: либо используют ее, либо утрачивают».

Перед лицом побед Красной Армии комитет начальников штабов США пришел к реалистическим выводам относительно последствий вооруженного конфликта между США и СССР. Они были сформулированы в серии рекомендаций, представленных американскому правительству начиная со второй половины 1943 года, то есть после Сталинградской и Курской битв. Самыми поучительными среди них были рекомендации (1944), в которых правительство недвусмысленно предупреждалось «против полетов в политическую стратосферу без учета реальных возможностей США»: «Успешное завершение войны против наших нынешних врагов (имеются в виду Германия и Япония. – Авт.) приведет к глубокому изменению соответственной военной мощи в мире, которое можно сравнить за последние 1500 лет только с падением Рима…»

Американское высшее военное командование своевременно поняло и оценило происходившее тогда: исполинские победы Советского Союза в Великой Отечественной войне привели к созданию военного равновесия между СССР и США. Обратить вспять, опрокинуть сложившееся соотношение сил – в этом усматривал свою генеральную задачу Вашингтон.

Военные стали подыскивать с позиции силы надлежащие средства для удара по «врагу» – СССР. В рекомендациях 1943–1944 годов таким средством явилось атомное оружие. Еще до его испытания и использования высшие круги Вашингтона пришли к согласию в том, что угроза атомной бомбы, зашифрованной под кодовым названием С-1, заставит Советский Союз «либерализовать» свой строй и отказаться от плодов победы в Европе.

И вот, после беседы с президентом Рузвельтом, в дневнике военного министра США появилась запись: «Необходимо ввести Россию органически в лоно христианской цивилизации… Возможно использование С-1 для достижения этого…» Учитывая крайнюю секретность всего, связанного с атомной бомбой, министр был в своих записях крайне осторожен.

После сожжения атомными бомбами Хиросимы и Нагасаки, но еще до капитуляции Японии комитет начальников штабов ВС США приступил к разработке планов новой войны. Они были зафиксированы в директивах № 1496–2 от 18.01.1945 года «Основы формирования военной политики» и № 1518 от 09.10.1945 года «Стратегическая концепция и план использования Вооруженных сил США». Тогда все эти планы были строго засекреченными и даже в более поздний период доступ к ним был ограничен. Однако еще не просохли на них чернила с резолюциями высоких чиновников, когда копии этих документов оказались на столе советского руководства в Москве – ведь за годы войны крепла не только советская военная мощь на полях сражений, но и совершенствовалось мастерство советской разведки.

Американскими секретными планами нападения на СССР предусматривалась «законность первого удара». Такая постановка вопроса стала результатом серии штабных совещаний, на которых штабные планировщики потребовали включить в директиву № 1496–2 указание о нанесении «первого удара», настаивая: «…на это следует обратить особое внимание с тем, чтобы было ясно – отныне это новая политическая концепция, отличная от американского отношения к войне в прошлом…» Воистину, безнаказанные варварские атомные бомбардировки Японии вскружили американским военным голову, да и не только военным.

Дальше – больше. В секретном докладе комитета начальников штабов (ноябрь 1945 года) говорилось, что желательно нанести атомные удары по Советскому Союзу как в виде возмездия, так и первыми. В связи с этим объединенный разведывательный комитет наметил 20 советских городов, подходящих для атомной бомбардировки. Здесь же подчеркивалось, что осуществить бомбардировку следует даже в том случае, если успехи врага в области науки и экономики будут указывать на появление у него возможностей нападения на США или создания собственной обороны. Комитет обращал внимание на тот факт, что «атомные бомбардировки относительно малоэффективны против обычных Вооруженных сил и транспортной системы…», однако «атомная бомба будет пригодна для массового истребления (населения) городов».

Позднее, в 70-х годах, американский эксперт М. Шерри проанализировал содержание секретных штабных документов с точки зрения реалий «советской военной угрозы» и сделал вывод: «В агрессивность Советского Союза не верили ни в Пентагоне, ни в Вашингтоне». Его вердикт был следующим: «Советский Союз не представляет собой угрозы», – признавало командование вооруженными силами. «Его экономика и людские резервы были истощены войной. Следовательно, в ближайшие несколько лет СССР сосредоточит свои усилия на восстановлении. Советские возможности, независимо от того, что думали о намерениях русских, представлялись достаточным основанием считать СССР потенциальным врагом».

Итак, в сентябре – ноябре 1945 года Соединенные Штаты приняли на вооружение доктрину «первого удара» – внезапной атомной агрессии против СССР. И чем быстрее становился на ноги Советский Союз после тяжелейшей войны, тем громче звучал военный набат в Вашингтоне.

Штабное планирование в Штатах зашло далеко. Совершенно секретная директива Совета национальной безопасности (СНБ 20–1), подготовленная в августе 1948 года, лишь в 1976 году увидела свет и была включена в сборник «Содержание. Документы об американской политике и стратегии 1945–1950 гг.» Документ предусматривал «свести до минимума мощь и влияние Москвы; провести коренные изменения в теории и практике внешней политики, которых придерживается правительство, стоящее у власти в России». Директива предполагала капитуляцию СССР под давлением извне «либо войну и свержение силой Советской власти». Директива «заботилась» о русском населении и управлении им, постановляя вверить его в руки «правителей», которых США доставит из-за границы.

Эта директива СНБ 20–1 вызвала одобрение в Белом доме и легла в основу американской политики в отношении СССР. Во многом, даже в нумерации, она походила на директиву № 21, подписанную примерно за восемь лет до этого Гитлером о плане «Барбаросса».

Вопрос о приоритете геноцида в отношении тех, кто считается противником, не так прост. И в этом отношении американская директива СНБ 20–1 полностью соответствовала американской традиции ведения войны, которой восхищался некто иной как Гитлер. В его новейшей биографии, написанной американским историком Дж. Толандом, сказано: «Гитлер утверждал, что свои идеи создания концентрационных лагерей и целесообразности геноцида он почерпнул из изучения истории… США. Он восхищался, что… в свое время на Дальнем Западе были созданы лагеря для индейцев. Перед своими приближенными он часто восхвалял эффективность американской техники физического истребления – голодом и навязываемой борьбой в условиях неравенства сил».

Доработанная директива превратилась в утвержденный президентом Трумэном документ СНБ 20–4 от 28.11.1948 года: «Самую серьезную угрозу безопасности США в обозримом будущем представляют враждебные замыслы, громадная мощь СССР и характер советской системы».

К 1948 году в сейфах американских штабов скопилось немало оперативных разработок нападения на СССР. Например, командующий оккупационными силами США в Германии Д. Эйзенхауэр оставил в наследие своему преемнику на этом посту план «Тоталити», составленный еще в конце 1945 года. Планы, естественно, обновлялись, однако, всеобъемлющая подготовка к скорому нападению на СССР последовала за принятием указанных директив СНБ 20–1 и 20–4.

Середина 1948 года. План «Чариотир»: «Война должна начаться с концентрированных налетов с использованием атомных бомб против правительственных, политических и административных центров, промышленных городов с баз в Западном полушарии и Англии». Первый период войны – тридцать дней: 133 атомных бомб на 70 городов, из них 8 – на Москву (40 кв. миль поражения) и 7 – на Ленинград (35 кв. миль). В последующие за этим два года войны – 200 атомных бомб и 250 тысяч обычных бомб…» По мнению командования стратегической авиацией США, предполагалось, что в ходе этих бомбардировок или после них Советский Союз капитулирует.

Сентябрь 1948 года. В плане «Флитвуд» прогнозировалось: «К исходу шестого месяца боевых действий Советы смогут оккупировать и укрепиться на всем северном побережье Средиземного моря, от Пиренеев до Сирии… смогут оккупировать Испанию…». Объединенный разведывательный комитет в приложении к плану заключает: «СССР в борьбе с вероятным противником – США, Англией или союзными с ними странами – сможет овладеть ключевыми районами Европы и Азии».

Перспективы для американской стороны выглядели мрачноватыми. Но… оптимистически в этом плане звучало предложение о том, что пока Красная Армия будет продвигаться в глубь Европы и Азии, атомные бомбардировки территории Советского Союза подорвут «основной элемент советской мощи» – политический. Особо отмечая в русском позитиве составляющую «волю русских к борьбе», американские генералы заверяли Вашингтон, что атомные бомбы сильнее. И как результат на свет появился оперативный план САК ЕВП 49 от 21.12.1948 года: «2. Война начнется до 1 апреля 1949 года…

32-б. Планы объектов и навигационные карты для операций против 70 городов будут розданы по частям к 1 февраля 1949 года…».

И тем не менее сомнения не оставляли генералов, особенно тех, кто был свидетелем русских побед в Европе в ходе войны против фашизма. И вот 11 мая 1949 года специальный комитет высших чинов армии, флота и авиации попытался оценить эффективность намеченного атомного наступления с воздуха, сведя свои выводы в сверхсекретном докладе «Оценки воздействия на совместные военные успехи стратегического воздушного наступления». Среди многих оптимистических выводов был один, но весьма существенный и не в пользу Вашингтона: если даже атомные бомбардировки пройдут по плану и будет за первый месяц убито 6,7 миллиона русских, моральный дух советских граждан не будет подорван, а воля к борьбе только возрастет.

Такие расчеты и подсчеты американских военных заставили правительство в Вашингтоне остановить атомщиков в погонах у роковой черты. В апреле 1949 года сколачивается агрессивный Северо-атлантический блок – НАТО. По периметру границ социалистического лагеря развертываются все новые военные базы. США раскручивают маховик военной экономики.

Таким образом, высшее военное руководство и американские политики полагали, что удастся создать подавляющее военное превосходство над СССР, которое сведет до минимума значение политического фактора, то есть советской системы.

Как? У американской стороны и на это имелся готовый ответ: простым путем – поголовным физическим истреблением русских. И тогда незачем будет составлять разные военные планы войны с СССР, так как (по мнению командующего ВВС США в Европе генерала К. Лимея) у США есть средства «просто очистить от людей громадные пространства планеты, оставив только следы материальной деятельности человека».

29 августа 1949 года. Взорвана первая советская атомная бомба, положившая конец американской монополии на атомное оружие. В сентябре того же года ТАСС сообщало: «Советский Союз овладел секретами атомного оружия еще в 1947 году». Особая и хорошо информированная группа из числа правительственных чиновников, военных и ученых знала, что начало работ над созданием отечественной атомной бомбы положила советская разведка еще в 1941 году, когда планы реализации «манхэттенского проекта» в США только вступили в силу. ТАСС отмечало: «Советское правительство, несмотря на наличие у него атомного оружия, стоит и намерено стоять в будущем на своей старой позиции безусловного запрещения применения атомного оружия».

Ответ Вашингтона: немедленно рассмотреть возможности развязать превентивную войну. Американский исследователь А. Браун об этом времени говорил: «Однако превентивная война не была развернута. Помимо всего прочего, Соединенные Штаты не могли выиграть такую войну в 1949–1950 гг. Стратегическая авиация не могла в то время нанести России один сокрушительный удар».

1949 год. План «Тройан». Начало войны – 1 января 1950 года. За три месяца сбросить 300 атомных бомб и 20 тысяч обычных на объекты в 100 городах, то есть сделать 6 тысяч самолето-вылетов. Комитет начальников штабов провел оперативные игры по выведению из строя следующих стратегических районов России: Москва – Ленинград, Урал, объекты у Черного моря, Кавказ, Архангельск, Ташкент – Алма-Ата, Байкал, Владивосток. Разыграв воздушное наступление против СССР, начальники штабов подвели итог: вероятность достижения планируемых результатов от нападения – 70 процентов, а это повлечет потерю 55 процентов наличного состава бомбардировочной авиации.

По самым оптимистическим подсчетам итоги показали: базы на Британских островах будут полностью выведены из строя действиями советских ВВС, но теперь уже с применением атомного оружия и в срок не более чем за два месяца. Причина? Американская атомная бомбардировка против СССР могла быть осуществлена над Москвой и Ленинградом по техническим причинам лишь на девятый день войны. И совсем удручающий итог: за время с начала войны советские войска смогли бы выйти на берега Атлантики и Индийского океана.

Окончательный вывод: военные признали, что аксиомой американского планирования превентивной войны против СССР будет утрата в первые месяцы Европы, Ближнего и Дальнего Востока. Запах порохового дыма советских побед в войне подействовал отрезвляюще на горячие головы американских военных, а в решительности действий советской стороны в этих условиях никто в Вашингтоне не сомневался.

Так вопрос о превентивной войне против СССР в 1950 году в виду ее военной невозможности был снят. Агрессия была перенесена в плоскость подготовки коалиционной войны с участием стран НАТО, на что требовалось время. Теперь датой начала боевых действий было принято 1 января 1957 года.

План «Дропшот» предполагал, что вместе с США выступят все страны НАТО и ряд «нейтральных» стран. Общая стратегическая концепция плана гласила: «Во взаимодействии с нашими союзниками нанести удар по военным целям Советского Союза, уничтожив советскую волю и способность к сопротивлению путем стратегического наступления в Западной Европе и стратегической обороны на Дальнем Востоке… подвергнуть беспощадному давлению советскую цитадель, используя все методы для максимального истощения советских военных ресурсов…».

Первый период войны: свыше 300 атомных бомб и 250 тысяч обычных – уничтожение до 85 процентов советской промышленности. Второй период: продолжение наступления с воздуха и подготовка к наземным операциям сил НАТО – 164 дивизии, из них – 69 американских. Третий период: с запада наступают 114 дивизий НАТО и с юга (Черное море) – 50 дивизий против Вооруженных сил СССР в Центральной Европе. Результат: принуждение СССР к капитуляции.

В этой войне против СССР будет задействовано до 250 дивизий – 6 миллионов человек, а в авиации, флоте и ПВО – еще 8 миллионов человек. Всего для выполнения плана «Дропшот» предусматривалось использовать вооруженные силы общей численностью до 20 миллионов человек.

Четвертый период: «Дабы обеспечить выполнение наших национальных целей, союзники должны оккупировать» Советский Союз и другие соцстраны Европы, а для этого потребуется 38 дивизий наземных войск. Сама территория СССР делится на четыре части – «районы ответственности», или оккупационные зоны.

Как и в предыдущих планах агрессии, так и в плане «Дропшот», война против СССР и его оккупация обосновывались необходимостью противодействия «серьезной угрозе безопасности США, которую представляет характер советской системы…».

План «Дропшот» не состоялся. Американские исследователи того времени, рассуждая о причинах провала Восточного похода Гитлера против СССР в 1941–1945-м, сочли главной ошибкой гитлеровских стратегов упущение политических аспектов войны против русских, которые сформулировал еще немецкий полководец К. Клаузевиц: «Россия не такая страна, которую можно действительно завоевать, то есть оккупировать… Такая страна может быть побеждена лишь внутренней слабостью и действиями внутренних раздоров».

Теперь американские стратеги вознамерились исправить ошибки Третьего рейха Гитлера. При проведении этой политики в новой директиве СНБ-58 рекомендовалось: «Мы должны вести наступление не только открытыми, но и тайными операциями…» Так в новой концепции плана «Дропшот» нашлось место новым действиям с конечной целью развала Советского Союза путем психологической, экономической и подпольной войн.

В 1978 году план «Дропшот» был предан гласности, но для советской стороны он не был секретом с момента его появления на свет. Почему же мир все же узнал об этом плане?

Эксперт А. Браун так считал: «Дело очень просто – план считается устаревшим, с теперешними видами вооружений мы стоим на пороге Судного дня, и потому он не имеет решительно никакого значения». Это говорил Браун-исследователь. А здравый смысл подсказывает: дело не в «устаревании», а в оправдании перед непримиримыми политиками и военными, ибо Вашингтон никогда не был «мягок» к Советскому Союзу.

Новая директива СНБ-68 и новое планирование «безусловного физического поголовного истребления русских» проходили во всех штабных документах «красной нитью», как и во времена президента Трумэна. Однако к началу 60-х годов расширился раздел психологической войны, основная тяжесть которой в ее тайных аспектах была возложена на американские спецслужбы и в рамках разведывательного сообщества блока НАТО.

К чести советской разведки американские планы ядерного террора Советского Союза фактически без опоздания оказывались в руках советского правительства и военного командования. Чаще всего в виде копий, то есть это была достоверная информация. И это не случайно – в Европе и за океаном действовали ценные источники информации и разведчики – внешней и военной разведок, которые подчас решали задачи по проникновению в особо защищенные хранилища сверхсекретной информации.

Можно с большой степенью уверенности говорить, что операция «Центр», о которой далее пойдет речь, и последовавшие за ней, а также полученные в процессе ее материалы привели к расколу в американо-европейских отношениях, посеяв глубокое недоверие к «старшему брату» по НАТО – США. Акции тайного влияния 60–70-х годов помогли создать силами разведвозможностей советской стороны предпосылки к проведению в 1975 году в Хельсинки крупномасштабного форума – Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Там 35 государств решительно заявили и подписали соглашение о создании зоны мира в Европе, навязав таким образом Соединенным Штатам запрет на размахивание «ядерной дубинкой» от имени всех членов НАТО.