Текст книги "Геополитика: учебное пособие"

Конечно, благоприятная конъюнктура цен на нефть помогает России утвердиться в качестве энергетической сверхдержавы. Здесь налицо совпадение объективных и субъективных факторов. Но, думаю, Путин сделал верный вывод, что Россия не может проводить зависимый внешний курс. Это не только подрывает ее внешний имидж, но и лишает нацию уверенности в собственных силах. А нация, не уверенная в своих силах, обречена на деградацию.

Уверенности нам придают и многие другие факторы. Например, то, что мы пытаемся вернуться в Африку хотя бы в экономическом отношении (кстати, идя по стопам Китая, который на Черном континенте работает весьма активно). То, что мы предпринимаем какие-то действия по увеличению своего влияния в Ливане, Сирии и других регионах, откуда мы добровольно ушли в 1990-х годах, оставив их на откуп американцам. То, что мы заняли особую позицию по правительству Xaмас. Конечно, поддержка этого правительства вызвала большое недовольство в Вашингтоне. Но в арабском мире она была оценена совершенно по-другому.

Я уже не раз говорил о том, что у американцев есть универсальный подход: все должны их поддерживать только потому, что они, по их мнению, самые лучшие в мире. Самые демократичные, самые свободные, самые правильные! Поэтому, когда им говоришь: мы сделали для вас то-то и то-то, они отвечают: ну и правильно! Вы должны это делать, и совершенно бесплатно. И дальше продолжайте в том же духе. Напротив, когда имеешь дело с другими партнерами – китайцами, со странами мусульманского мира, они понимают, что если вы что-то сделали для них, то они должны как-то за это заплатить. На политическом или экономическом уровне. Здесь выстраиваются более справедливые отношения. Поэтому, когда мы задумываемся, какую позицию занять в том или ином международном вопросе, надо иметь в виду, что американцы не будут нам благодарны. За исключением очень редких ситуаций.

– Вообще есть ли хоть какой-то шанс заставить их платить?

– Есть только один вариант – настаивать на своем и жестко оговаривать систему взаимных встречных шагов. Допустим, они хотят, чтобы мы поддержали их по Ирану, ввели против него частичные санкции. Ходят слухи, что ради этого они несколько смягчили свою позицию в вопросе вступления России в ВТО. Я привожу это как пример, ибо сам я не большой сторонник вступления во Всемирную торговую организацию. Но такой подход в отношениях с ними работает! То есть когда им что-то очень нужно, перед ними надо ставить конкретные условия и ни в коем случае не делать что-то за красивые глаза. Проглотят и не поперхнутся! Так что торг с США более чем уместен. Причем торг очень терпеливый, последовательный. Без специального покушения на американские национальные интересы. Это нам не нужно. Но во главу угла надо ставить жесткое отстаивание своих интересов. «Для вас это очень важно? Мы понимаем. А для нас очень важно то-то и то-то. Поймите и нас». Как они нам объясняют, почему мы должны пойти им навстречу, так и мы должны объяснять. Упорно, постоянно. И смысл этих объяснений должен сводиться к одному: как вы к нам, так и мы к вам. И никак иначе. Неоплаченной взаимности больше не будет.

3.3. Геополитические изменения после распада СССР

Большая проблема СССР была в том, что замкнутое общество, в котором результаты оценивались скорее с партийно-догматической точки зрения, а не с прагматической, воспроизводило неэффективную элиту. В общем-то ничего удивительного нет в том, что в один из самых драматических моментов развития Советского Союза на вершине власти оказались личности недостаточно высокого уровня. Может быть, в то время, когда нужны были люди масштаба Петра Великого, пришла к власти малообразованная и мало отдающая себе отчет в своих действиях группа товарищей. Это была «мина», заложенная в самой системе: она не могла воспроизводить другую элиту.

Когда распадался Советский Союз, у многих из нас совершенно не было ощущения, что рушится страна. Мы думали, что будем жить в соседстве друг с другом, как до сих пор. И конечно, мы считали, что Запад нас любит, нам поможет и что лет через десять мы заживем, как все европейцы. Но все оказалось сложнее.

Этот путь не мог быть простым прежде всего потому, что, конечно, страна была в массе своей не готова и не могла быть готова к жизни в условиях современной демократии. Иван Ильин еще в 1940-х гг. предвидел крушение Советской власти и пытался описать то, что произойдет после этого. Он писал так:

«Когда крушение коммунистического строя станет свершившимся фактом и настоящая Россия начнет возрождаться, русский народ увидит себя без ведущего слоя. Конечно, место этого слоя будет временно занято усидевшими и преходящими людьми, но присутствие их не разрешит вопроса».

Кризис был неизбежным, потому что ведущий слой в общем-то исчез. Естественно, остатки старой номенклатуры в рыночных условиях очень быстро сдружились с шустрыми самодеятельными коммерческими коллективами. Государственная власть везде отступала, это было бессистемное бегство от ответственности. Даже провозглашалось, что государство есть зло. Сейчас мы просто это забываем, но на полном серьезе декларировалось, что чем меньше государства, тем лучше. А сведи его к нулю, так вообще станет все хорошо.

Естественно, этот вакуум заполнялся, именно такие самодеятельные и амбициозные коммерческие руководители подменили собой в ряде случаев власть. Ни для кого не секрет, что целые министерства, регионы, партии находились под контролем отдельных финансовых групп, причем под самым прямым и буквальным контролем. Может быть, ничего плохого в этом и не было бы, если бы это не было абсолютной подменой понятий. То есть, вместо того чтобы двигаться к демократии, мы получили то, что справедливо названо олигархией.

В чем, собственно, проблема олигархии? Прежде всего она нелегитимна по определению, потому что Конституцией не предусмотрено руководство министром со стороны какого-то коммерсанта и не написано, что те, кого выбрал народ, должны работать на тех, у кого больше денег. Во-вторых, проблема еще и в том, что это ведь действительно власть немногих. Это даже не тысячи людей. Это единицы. Их всех можно по пальцам пересчитать. Они не представляли не только большинства, которое, безусловно, теряло от реформ и переживало их очень болезненно, но они и не представляли, хотя это странно звучит, даже обогащающееся меньшинство. Даже те из бизнесменов, кто сделал в то время успешную карьеру, вовсе не желали, чтобы их интересы представлялись этим узким кругом людей. Такого не было. Они скорее дискредитировали деловое сообщество своими непомерными амбициями.

Коррупция заменила собой конкуренцию. Известный эксперт Маршалл Голдман писал: «Значительными инвестиционными средствами обладали мафиозные группы, нечестные директора предприятий и магазинов, правительственная и управленческая элита, которые могли заранее присвоить себе то, что раньше составляло государственную и партийную собственность…» Это тоже к слову о том, была ли там конкуренция, были ли там реальные рыночные отношения или это все-таки был скорее выбор, густо замешанный на коррупционных подходах.

Свобода слова тоже имела особый смысл: ведущие телеканалы стали оружием в руках известных олигархических групп и большей частью использовались для вышибания новых объектов госсобственности и участия в разделе таковых.

Глубина экономического падения вам известна: у нас фактически наполовину рухнул валовой продукт. Чтобы подчеркнуть драматизм той ситуации, можно сказать, что в 2005 г. мы вроде бы вышли на уровень 60 % зарплаты учителя по отношению к уровню 1989 г. Можно представить, куда мы откатились, если до сих пор наш учитель получает меньше, чем при Советской власти.

Приватизация, в целом явление благотворное, в ряде случаев делалась по странным схемам; и конечно, очень трудно и практически невозможно никому объяснить, чем были залоговые аукционы. Ясно, как кто-то справедливо заметил, это было назначение группы товарищей миллиардерами, т. е. вас вызывали и говорили: «Ты назначаешься миллиардером».

В федеративных отношениях царил хаос. Например, конституцией Республики Тыва закреплялось право этой республики выйти из состава Российской Федерации. Некоторые субъекты определяли себя как суверенные государства, ассоциированные с Российской Федерацией. Так было в очень многих случаях.

Об экзотических экономических местных законах, странных экономических моделях на местах тоже много смешного можно рассказать. Почти нигде федеральный закон не считался выше, чем региональный. Апофеоз центробежных настроений – мятеж в Чеченской Республике, поднятый шайкой уголовников, который привел к большим страданиям прежде всего самого чеченского народа и к позорной хасавюртовской капитуляции. Согласно хасавюртовскому соглашению определение статуса Чеченской Республики откладывалось на несколько лет. То есть на вопрос о том, входит ли Чеченская Республика в состав России, вы не могли дать утвердительный ответ. Что это, как не нарушение территориальной целостности России?

Внешние заимствования, оправдать масштаб которых очень трудно даже сейчас. И даже издалека, уже анализируя, почему так много занимали, и зачем занимали, и зачем были нужны краткосрочные и столь дорогие заимствования, это трудно понять. Но зато приходилось ежегодно утверждать наш федеральный бюджет в МВФ. Фактически страна была на грани потери государственного суверенитета.

Сейчас многие говорят, что тогда была свобода. Ну разве был свободен нищий человек? Вообще, что такое свобода? Помимо того, что это идея, это то, чем вообще-то надо бы пользоваться.

Разве может обнищавший, забитый человек пользоваться своей свободой? Только в каком-то разве что разбойничьем смысле. Что касается богатых людей, многие из них тогда занимались бизнесом, то они помнят, что количество заказных убийств, равно как и заказных уголовных дел, создавало у любого предпринимателя ощущение зыбкости и непрочности всего, что он делает для себя и для своей семьи. Разве это свобода? Это, может быть, опять же разбойничья свобода – «пан или пропал» и т. д.

Но свободой в нормальном, цивилизованном смысле слова считаться подобное, конечно, не могло. И такой режим не был жизнеспособным, он был обречен. Но дилемма была простая – либо олигархия, обрушиваясь, утащит за собой весь народ и всю Россию, мы утонем все вместе, либо она все-таки пройдет, как болезнь роста, и отслоится и страна пойдет нормальной дорогой. Могло показаться, что Россия уже кончается, что то, что мы видим, – это просто затянувшаяся агония советской системы.

Из послания Президента России В. Путина Федеральному Собранию РФ 10 мая 2006 г.

«С переменами начала 90-х были связаны большие надежды миллионов людей, однако ни власть, ни бизнес не оправдали этих надежд. Более того, некоторые представители этих сообществ, пренебрегая нормами закона и нравственности, перешли к беспрецедентному в истории нашей страны личному обогащению за счет большинства граждан.

«Работая над великой общенациональной программой, которая призвана дать первостепенные блага широким массам, мы действительно наступали кое-кому на «больные мозоли» и будем наступать на них впредь. Но это – «мозоли» тех, кто старается достичь высокого положения или богатства, а может быть, того и другого вместе, коротким путем – за счет общего блага». Хорошие слова. Жалко только, что не я их придумал. Франклин Делано Рузвельт, президент Соединенных Штатов Америки, 1934 год.

Это было сказано на выходе из Великой депрессии. Многие страны сталкивались с такими же проблемами, что и мы сегодня. И многие нашли из них достойный выход.

В основе этого было четкое понимание, что авторитет государства должен основываться не на вседозволенности и попустительстве, а на способности принимать справедливые законы и твердо добиваться их исполнения…»

В общем, стоял вопрос – быть или не быть. Россия, как всегда свойственно российскому народу, ответила: «Быть!» И ответила в том числе путем выборов – Президентом был избран Владимир Владимирович Путин, с приходом которого начала постепенно нормализовываться ситуация в стране.

Очень важно подчеркнуть, что 1990-е гг. (притом что это был действительно олигархический режим) ни в коей мере мы не должны считать потерянными для России, временем сплошных безобразий. Мы не должны забывать, что в 1990-е гг. были начаты громадные реформы, и масса позитивного, и прежде всего, пусть даже в таких извращенных (если так можно выразиться), сложных условиях, но осваивались новые социальные практики, люди привыкали к выборам, люди учились работать в рыночной экономике.

После окончания «холодной войны» и распада СССР геополитическое положение России существенно изменилось. Российский географ А. И. Трейвиш видит в произошедших сдвигах не только минусы, но и плюсы.

Оценим вначале минусы:

• Россия вернулась к границам примерно XVII–XVIII вв. От России откололась четвертая часть территории бывшего СССР с почти половиной населения.

• Россия лишилась значительной части портов. Она имеет теперь ограниченный выход в Черное и Балтийское моря, хотя на Севере и Дальнем Востоке сохранила широкий выход к морям открытого океана.

• Россия лишилась ряда житниц, курортных районов.

• Россия стала более северной страной и удалилась от ряда мировых транспортных путей.

• Она потеряла практически все свои геополитические зоны влияния, так называемые защитные оболочки, в которых происходит геополитическая переориентация, большими темпами идет процесс дезинтеграции в СНГ.

• Ее границы не обустроены, к тому же появился анклав – Калининградская область.

• За пределами России остались этнические русские меньшинства; не решены проблемы беженцев и выведенных из-за рубежа войск.

• На границах и периферии России появились «горячие точки».

• Россия еще недостаточно экономически развитая страна, ее армия, к сожалению, не отвечает современным требованиям. А как перед обладателем мощных стратегических ядерных систем, при недостатке средств перед Россией стоит вопрос полноценности контроля над ними. Проблема усугубляется надежностью хранения ядерных материалов из-за деятельности в местах сосредоточения ядерных арсеналов криминальных групп.

• Как полноправный наследник бывшего СССР Россия, взяв на себя его внешние требования и обязательства, не может избавиться от старых геополитических проблем. Подписанный Россией 15 мая 1992 г. Договор о коллективной безопасности СНГ привел, например, к погружению России в этнические, религиозные и политические проблемы Центральной Азии. Дело не только в обязательствах по Договору, проблема сложнее. Россия стала страной без настоящих государственных границ на большом протяжении. Она вынуждена соблюдать свои территориальные интересы, оставаясь на так называемых имперских границах и попадая в «ловушки» в Таджикистане, на Кавказе, в Крыму и Приднестровье.

Кроме того, Россия расплачивается за волюнтаризм в международных делах, в размещении производительных сил и т. п. Что касается размещения производства, то вопреки утверждениям о том, что, будучи «центром», Россия эксплуатировала периферийные республики, это неверно. Характерной чертой прежней роли России как центра, наоборот, был ее огромный безвозмездный вклад в развитие окраин, причем зачастую в ущерб себе (достаточно сопоставить депопулирующую деревню Нечерноземной России и относительно процветающую сельскую местность периферийных республик). Россия прилагала огромные усилия, чтобы вывести на столбовую дорогу европейской цивилизации все среднеазиатские республики. В противном случае они остались бы, возможно, на уровне Афганистана.

К плюсам потери империи можно отнести:

• В пределах России остались лучшие по качеству, составу и конкурентоспособности на мировом рынке естественные ресурсы.

• Здесь сконцентрированы самые мощные научные силы бывшего СССР.

• Хотя континентальность территории России увеличилась, все же сохранились выходы в Черное и Балтийское моря (хотя бы по одному современному порту, причем в пределах областей, а не автономий Российской Федерации). На 20,3 тыс. км² сухопутных границ России приходится 38,2 тыс. км² морских границ. Соотношение, таким образом, два к одному в пользу морских границ. В то же время, располагая значительным ледокольным флотом, Россия до сих пор не использует в интересах международной торговли Северный морской путь – кратчайшую водную трассу между Европой и Японией.

• Россия сохранила контакты со всеми соседями из числа развитых стран.

• Страна остается уникальным транзитным коридором через Евразию.

«Итак, Россия остается обширнейшей трансконтинентальной державой с мощным поясом стран-соседей и с переходным, контактным положением между Европой и Азией» [Трейвиш, 1995, с. 16].

Ко всему этому необходимо добавить еще один любопытный документ из книги И. Ильинского «Главный противник»:

«Последние десять лет политика в отношении СССР и его союзников убедительно доказала правильность взятого нами курса на устранение одной из сильнейших держав мира, а также сильнейшего военного блока. Используя промахи советской дипломатии, чрезвычайную самонадеянность Горбачева и его окружения, в том числе и тех, кто откровенно занял проамериканскую позицию, мы добились того, что собирался сделать президент Трумэн с Советским Союзом посредством атомной бомбы.

Правда, с одним существенным отличием – мы получили сырьевой придаток, не разрушенное атомом государство, которое было бы нелегко создавать.

Да, мы затратили на это многие миллиарды долларов, но они уже сейчас близки к тому, что у русских называется самоокупаемостью. За четыре года мы и наши союзники получили различного стратегического сырья на 15 млрд долл., сотни тонн золота, драгоценных камней и т. д.

Под несуществующие проекты нам переданы за ничтожно малые суммы свыше 20 тыс. т меди, почти 50 тыс. т алюминия, 2 тыс. т цезия, бериллия, стронция и т. д.

В годы так называемой перестройки в СССР многие наши военные и бизнесмены не верили в успех предстоящих операций. И напрасно.

Расшатав идеологические основы СССР, мы сумели бескровно вывести из войны за мировое господство государство, составляющее основную конкуренцию Америке. Наша цель и задача – и в дальнейшем оказывать помощь всем, кто хочет видеть в нас образец западной свободы и демократии.

Когда в начале 1991 г. работники ЦРУ передали на Восток для осуществления наших планов 50 млн долл., а затем еще такие же суммы, многие из политиков, военные также не верили в успех дела. Теперь же, по прошествии четырех лет, видно – планы наши начали реализовываться.

Однако это не значит, что нам не над чем думать. … В ближайшее десятилетие предстоит решение следующих проблем:

– расчленение России на мелкие государства путем межрегиональных войн, подобных тем, что была организованы нами в Югославии;

– окончательный развал военно-промышленного комплекса России и армии;

– установление режимов в оторвавшихся от России республиках, нужных нам.

Да, мы позволили России быть державой, но империей будет только одна страна – США».

(Из доклада президента США Б. Клинтона на совещании Объединенного комитета начальников штабов вооруженных сил США. 25 октября 1995 г.)

Для того чтобы определить приоритеты во внутренней и внешней политике России, надо выяснить, что такое современная Россия, каковы ее интересы в советском и постсоветском пространстве. Разрушение СССР, суверенизация национальных республик и другие факторы создали пространство, где не существует строгих юридических норм, слабо определены границы, где каждая республика и даже национальный округ имеет не только свою суверенную неустойчивую территорию, но и аморфную законодательную базу. Отсюда и вытекает отсутствие конкретных социальных и экономических перспектив для жителей республик, краев, областей, округов в частности и для России в целом. По этому поводу А. Дугин пишет:

«Для того чтобы строить планы относительно «интересов государства», необходимо иметь ясное представление, о каком именно государстве идет речь… Полагаем, что речь надо вести о политическом субъекте, которого в случае русских нет».

В статусе России много неясного: является ли она наследницей СССР (что же тогда представляют собой другие субъекты СНГ?), межэтнической федерацией, многонациональным государством или адептом Запада, в частности США (территория которого с подачи З. Бжезинского должна быть поделена на три самостоятельные республики)?

Таким образом, получается, что Россия в зависимости от обстоятельств может выступать в различных ипостасях: как объект для дележа между мировыми державами, как региональная держава и как держава, обладающая мощным ядерным потенциалом. Экономический потенциал РФ настолько мал, о чем мы уже говорили, что это служит «основанием» для государств-соседей (и не только соседей) предлагать свое видение дележа ее территории. Вот почему нет возможности говорить о стратегических интересах такого маргинального образования, как современная Россия. А. Дугин справедливо считает, что стратегические интересы РФ могут проясниться только после того, как появится, сложится и определится политический, социальный, экономический и идеологический субъект этих интересов. И далее он развивает тезис:

«РФ не имеет государственной истории, ее границы случайны, ее культурные ориентиры смутны, ее политический режим шаток и расплывчат, ее этническая карта разнородна, а экономическая структура фрагментарна и отчасти разложена».

Нынешняя Россия – фрагмент СССР. Подобные образования представляют собой и другие страны СНГ. Бельгийский геополитик Жан Тириар сравнил СССР с плиткой шоколада, где его дольки – это советские республики. После того как плитка разломана, ее невозможно сделать монолитной никаким иным путем, кроме переплавки всей плитки и новой штамповки. Но дадим возможность истории оценить или реализовать этот тезис Ж. Тириара. Сейчас же посмотрим, что представляют собой другие «кусочки шоколада» – бывшие союзные республики и выскажем предположение, что может ожидать их в недалеком будущем.

В бывших союзных республиках после получения ими статуса независимых государств у власти первое время находились, как правило, представители КПСС, постсоветской управленческой структуры, во многом сохранившие менталитет и навыки руководства, полученные в системе подготовки кадров во времена СССР. Кажется, они всей пуповиной должны быть привязаны к России. Но дело в том, что в геополитике политические, экономические и другие связи построены по иному принципу, чем связи между органами в биологической системе. Как правило, место ослабевшего суверена постепенно, но неуклонно занимает другой. На смену постсоветским лидерам независимых государств приходят новые люди, часто представляющие и отстаивающие интересы скорее не своего народа или народов, проживающих на территории республики, а сопредельных или дальних государств (это характерно, например, для стран Прибалтики, Грузии, Украины).

В независимых государствах на постсоветском пространстве идет постоянная ротация руководящих кадров. В качестве примера можно взять любую из них да и саму Россию. Политические и экономические решения, принимаемые главами государств – бывших республик, нередко полностью или частично игнорируют интересы народа, их национально-культурные и другие чувства. Фактически народы становятся зависимы от «старо-новой» номенклатуры, которая часто проводит в своей внешней и внутренней политике интересы более сильных в геополитическом отношении государств. Этими факторами во многом объясняется укрепление позиций в регионах бывшего СССР Турции и Ирана, США и Германии, Китая и Японии, Франции и Англии и т. д.

Противостоять этой экспансии народы России и других суверенных республик смогут в том случае, если они объединятся. Возможно ли это объединение при имеющихся разногласиях, противоречиях, существующих почти во всех сферах общественной жизни? Да, возможно. Надо четко представлять, что многие противоречия в сфере экономики, политики, идеологии созданы искусственно и специально раздуваются СМИ, которые преподносят искаженную, а зачастую и лживую информацию, воздействуя на сознание масс в нужном направлении. Примером может быть многолетняя шумиха вокруг некоторых проблем, поднятая в СМИ после подписания союзного договора между Россией и Белоруссией.

Как показала история, добровольное объединение, сотрудничество, добрососедские отношения всегда были характерны для славян, русских, в том числе и с тюркскими народами. Они, как писал Л. Н. Гумилев, обладают положительной комплиментарно-стью, каждый народ занимает свою исторически обусловленную ландшафтную нишу. И сейчас во многом русские и тюркские народы сосуществуют в своих специализированных экономических, производственных нишах, детерминированных общественным разделением труда. Русский народ в этом сосуществовании-сотрудничестве всегда выполнял мессианскую роль, был носителем прогрессивных традиций, технологий, культуры и т. д.

А. Дугин выдвигает тезис, что в нынешний период именно русский народ должен быть взят в качестве главного политического субъекта, от которого и следует вести отсчет на шкале геополитических и стратегических, а также социально-экономических интересов России, что русский народ – геополитическая потенция, реальная и конкретная, но еще не определившая свою новую государственную структуру – ни ее идеологию, ни ее территориальные пределы, ни ее социально-политическое устройство.

Возможна ли переплавка «разломанной «плитки шоколада», т. е. возрождение новой России, в обозримом будущем, где ядром, притягивающим разорванные элементы, выступит русский народ? Да, возможна! Но для этого, во-первых, национальные интересы страны следует поставить выше сиюминутных интересов многих российских политических деятелей, а во-вторых, необходимо обязательно избавиться от пагубного влияния внешних сил на внешнюю и внутреннюю политику страны. Разрушение СССР началось с культурно-политической экспансии, затем оно было закреплено экономической экспансией, а в 1990-х гг. последовала и военная, в частности приближение войск блока НАТО к границам России.

Подобную схему экспансии детально описал русский философ И. А. Ильин в 1940-х гг. Он считал, что весь кризис, переживавшийся тогда Россией и миром, есть кризис по существу своему духовный: идет измельчание духовного характера, утрата духовного измерения жизни, обмеление и прозаизация человеческого бытия, торжество пошлости в духовной культуре, отмирание рыцарственности и вырождение гражданственности. По его мнению, вселенское властолюбие, разрешающее себе все средства, весь этот единый и ужасный недуг, имеет не русское, а западноевропейское происхождение.

Русская интеллигенция, считает Ильин, в течение XIX в. мечтательно, сентиментально и безвольно соблазнялась «вселенским властолюбием» как последним словом передовой культуры. А принесла эту «духовную чуму» в Россию зараженная ею до мозга костей «полурусская полуинтеллигенция» – тупая, волевая и жестокая. Почему же не удалось оборониться от этого засилья? Философ так отвечает на этот вопрос: «Потому, что русская национальная интеллигенция не понимала своего народа… не умела верно вести его… по невежеству, ребячливой доверчивости и имущественной жадности народной массы, а также по недостатку волевого элемента в русском Православии последних двух веков. И главное – по незрелости русского национального характера и русского национального правосознания».

Эта полуинтеллигенция уверовала в «западного дьявола», как в Бога, и поработила многоплеменную российскую массу – сначала соблазном разнуздания, а потом страхом голода, унижения, муки и смерти.

В конце 1980-х гг. на СССР обрушился поток невиданных ранее вседозволенности, пошлости, насилия, садизма, порнографии и прочих «прелестей» западного образа жизни – с экранов телевизоров и кинотеатров, с глянцевых обложек журналов и книг, из передач радио, из рекламы и т. д. Это раскачивало мораль и нравственность, элиминировало национальное самосознание. Большинство СМИ «демократической» ориентации, будто соревнуясь друг с другом, обливали грязью всю историю России, но особенно много желчи было вылито на послеоктябрьский период российской государственности.

За культурно-политической экспансией последовала экономическая. Лозунг «Запад нам поможет!» затмил здравый смысл у многих даже национально ориентированных россиян. К сожалению, не очень много умов смогло устоять в той идеологической вакханалии, оголтелом натиске на национальное, патриотическое самосознание русского народа. Патриотизм был назван «последним прибежищем негодяев» (однако Ф. М. Достоевский и Л. Н. Толстой вкладывали в эти слова совсем не тот смысл, который мерещился «российским демократам», выхватившим фразу из контекста и тупо ее повторяющим, причем совершенно не к месту).

И Запад «помог» России. За 10 лет реформ, с 1991-го по 2001 г., долг России возрос до 150–160 млрд долл. Выплаты только по процентам долга ежегодно составляли до 40 % всего экспорта РФ. Кроме того, Россия попала в унизительное положение «бедного родственника». Если император Александр III мог себе позволить ловить рыбу, когда у него просил аудиенции посол ведущей европейской державы (царь тогда произнес известную фразу: «Европа может подождать, пока русский император ловит рыбу»), то сейчас ни одно первое лицо в России не может позволить себе подобной роскоши.

Немаловажный рычаг в руках западных «друзей» – продовольственная зависимость РФ. По оценкам специалистов, 30 % ввозимых продуктов питания из-за рубежа – уже угроза национальной безопасности. Россия перешагнула через эту красную черту в 1994–1995 гг. К 2001 г. она ввозила из-за рубежа более 50 % сельскохозяйственной продукции. А в Москве и Санкт-Петербурге эта планка поднялась до 70–80 %. Естественно, сбрасывая в РФ недоброкачественные продукты питания, западные «доброжелатели» использовали продовольственные поставки как сильнейшую экономическую и политическую удавку. Успешно шла реализация рекомендаций Римского клуба, представленных им в ООН. В них четко сказано, что «численность населения России к 2010 г. не должна превышать 50 млн человек».

Россия может сдержать продовольственную, экономическую экспансию, но для этого нужна политика, направленная на оживление собственного экономического потенциала, в первую очередь сельского хозяйства. К сожалению, в бюджете страны на 2008 г. расходы на сельское хозяйство не соответствуют его реальной потребности. В этой сфере экономики надо менять паритет цен, налоговую и кредитную политику. Но есть и другие, не менее эффективные источники получения продуктов питания и валюты. По различным экспертным оценкам, из-за отсутствия надлежащего государственного контроля за промыслом и вывозом морепродуктов за рубеж Российская Федерация ежегодно несет убытки в виде реального ущерба и неполученного дохода в размере от 2 до 5 млрд долл. Из страны по бросовым ценам уходят сотни тысяч тонн морской рыбы: окуня, палтуса, камбалы, осетровых, нототении, минтая, трески, сельди и других морепродуктов. Но особенно хищнически относятся отечественные и зарубежные рыбаки к добыче крабов.