Текст книги "Жизнь мага: Выбор"

Я последовал за своим проводником в этот новый для меня мир по деревянной лестнице, расположенной по левую руку от входа. Каждый второй пролет выходил на новый этаж, и вскоре мы вышли в длинный коридор, тянущийся, судя по всему на всю длину здания. Но оказалось, что это не совсем так. Здание нашей школы представляло из себя огромный квадрат, внутри которого был двор, где проводились уроки по верховой езде, и другие занятия, требующие простора и свежего воздуха. Соответственно вскоре коридор повернул, и мы оказались в очень похожем помещении. Как и в предыдущем проходе, по бокам здесь были двери для комнат.

Как оказалось, окна были только в тех комнатах, что были с внутренней стороны квадрата, и с улицы наша школа смотрелась как темное безоконное здание. Теперь я здесь буду жить как минимум ближайший месяц.

Первым экзаменом была военная история, и в первый раз ее принимали третьего числа месяца Звезд, а после этого восьмого. Но попытка была всего одна, а время ее использования – любое. За два с половиной дня я изучил книгу об основных сражениях первой эпохи, причем оказалось, что о многих из них я знал из книжки о тактике, где большинство этих битв приводилось в пример. Правда, во многих случаях важным фактором являлись личные подвиги и воля к победе, и все тактические расстановки являлись лишь дополнением к человеческому мужеству.

В общем, сдать этот экзамен, как и предсказывал Эрес, не представляло ни какого труда, и следующим на очереди были испытания на силу и выносливость. Мы таскали ведра с водой из одного конца двора в другой, и должны были набрать огромный чан. Я не раз занимался чем-то подобным и у себя в деревне, помогая матери по дому, поэтому и этот экзамен для меня прошел успешно. Это было шестое число месяца, и сразу после экзамена мы с Эресом решили узнать, какие еще комнаты заселены, и кто как обосновался. Оказалось, что лишь в комнату рядом с нами поселился мальчик по имени Нейдер, выигравший свой турнир, только он жил не на острове Ласса, а на материке Сааш, в местности, что называлась Аритрианией и граничила с инголдийскими землями. Он приплыл сюда на огромном торговом судне, и ехал, как и я, через весь остров, мимо Дрома и полей Виирен. Но только, не через мою деревню, а через Аброт, по реке Теньлуа.

Кроме меня, Эреса и Нейдера приехало еще семь человек, все они были сыновьями аристократов. Всего же было пятнадцать комнат, из них двенадцать жилых, на четыре человека каждая, и располагались они корпусами, по разным сторонам света, на которые были ориентированы стены. В каждом из отделений было по четыре комнаты, то есть по двенадцать человек в корпусе, а во всех остальных комнатах жили люди со второго и третьего курса. Правда, там редко в комнатах было по четыре человека, очень многих отсюда исключали за неуспеваемость.

Пожалуй, стоит описать и сами жилые помещения – это были простые комнатушки с голыми стенами и холодным полом, в каждой стояло по две двухэтажные кровати, каких я до этого не видел. У нижних мест были прикроватные тумбочки, а рядом с верхними прикручены специальные полки. Так же тут стояло два больших стола, были крючки, что бы вешать одежду. Этим убранство комнаты ограничивалось. Так же на каждый корпус был один туалет и душ, в который мы должны были сами каждое утро носить воду. Мыться, по уставу школы нужно каждый день.

Последним, экзаменом был предмет «основы военной тактики», где мы должны были передвигать деревянные фигурки солдатиков, правильно расставляя их на большом зеленом поле. Экзамен оказался на редкость простым – по специально разработанным правилам мы должны были одолеть экзаменатора, который располагал гораздо меньшим войском, чем поступающий. Я с легкостью смог окружить неприятеля и взять его флаг. Эти флажки было разрешено забрать себе на память, и я всегда носил свой приколотым к нагрудному карману формы. Сразу после удачно проведенных боев мы с Эресом и Нейдером решили последний раз свободно погулять по территории дворцового парка, и рассказывать друг другу всякие веселые истории. В школе была очень строгая дисциплина, и едва ли нам удалось там так повеселиться.

Слушая их рассказы и звонкий смех, я не раз вставал на цыпочки, старая усмотреть все детали замка, спрятанного за еще одной высоченной стеной, защищенный рвом и мощными пушками. Нет, разглядеть замок было невозможно, оставалось лишь смотреть во все глаза на угловые башни стен, да на верхние ярусы дворца. И, конечно, по обычаю, здесь так же были резные деревянные ворота. На них было изображено писание девяти – на верху, где огромные створки сужались, был изображен Толон Воитель, и некоторые из его деяний, дальше Миста, Ихару, Волрон, Нитог, Свенна, Агаш, а чуть ниже, на самых маленьких из делений Гордрог и Шотер. Первый – символ мужества и невероятной силы воли, и второй его противоположность, покровитель смерти и страха. У первых семи основателей лица были изображены довольно просто, все они были похожи между собой, а у последних двух нет. Эти двое были рождены в Неллионе, и не могли сравниться с Великими, но зато их лица остались в памяти человечества, и здесь они были крайне реалистичны, можно было представить их перед собой, и не узнать в них великих людей. Именно это больше всего привлекало в них, заставляло идти за ними, жаждать их расположения, восхищаться их поступками. Именно поэтому даже у Шотера было огромное количество последователей. Я долго вглядывался в смеющееся лицо темного основателя, колдуна, что принес в мир больше зла, чем кто либо другой.

– Хватит, еще насмотришься, – толкнул меня в бок Эрес, – лучше пойдем в город, ведь потом нас не будут выпускать из школы. Вы когда-нибудь пили штар?

Я слышал об этом напитке, но у нас в деревне его не варили, а продавцы заламывали такие невозможные цены за него, что мы не могли позволить себе такой роскоши. Да и потом простые обыватели относятся к Штару с предубеждениями, ведь он обладает чарами, а кто позволит вмешиваться колдовству в свою жизнь?

– Всегда мечтал попробовать, но сам понимаешь, больно дорого, – ответил Нейдер, а я лишь отрицательно покачал головой.

– Тогда я предлагаю сходить в «Проклятие хессета». Там очень неплохой штар, а так же можно просто выпить пива, или чего покрепче, – он лукаво посмотрел на нас.

– Прости Эрес, – тихо сказал я, – у меня осталось совсем мало денег.

– Не волнуйтесь. У меня их вполне хватит. Я думаю, что нужно отметить наше поступление, а то бесцельное хождение меня угнетает, – его верхняя губа капризно дернулась при этих словах.

Нам с Нейдером не пришлось долго думать, чтобы дать утвердительный ответ на это предложение.

В трактире было душно, мест за столами почти не было. В основном здесь сидели обыкновенные горожане, и отдыхали после тяжелого дня, обмениваясь новостями. Поэтому в зале стоял невыносимый гам, да еще, ко всему прочему, надрывались два менестреля с лютнями. Некоторые курили длинные трубки, от которых шел легкий дымок, и выпускали изо рта красивые колечки. Эрес, видимо, здесь уже бывал не раз, трактирщик знал его.

– Три штара, только как можно горячее, – почти прокричал мой друг, и положил на стол три большие золотые монеты. Таких денег я даже в руках не держал никогда. У меня была какая-то медная мелочь, но здесь я не мог на нее ничего купить.

Трактирщик был не разговорчив, и просто поставил на стол три кружки, от которых поднимался густой пар.

Мы быстро нашли самый дальний угол, и устроились туда. Там было темно и тихо, что, несомненно, было приятным обстоятельством в шумной таверне.

Я никогда, никогда не забуду момент, когда в первый раз в жизни попробовал Штар. Это был густой горячий напиток, который, словно металл затекал в горло и обжигал все внутренности. Меня словно бросило за грань, а затем столь же стремительно обратно, я безвольно поставил локти на стол, и положил на ладони падающую голову. Еще мгновение, и это превратилось в невероятное, неземное наслаждение. Легкий соленый привкус во рту, туман в глазах, и слова, без моего желания, слетевшие с языка.

– Эрес, обещай, что никогда не убьешь меня.

– Гол, ты в порядке?

– Обещай!

– Конечно, я никогда не сделаю подобной глупости, – растерянно произнес он.

– Обещай!

– Обещаю, клянусь, только успокойся!

Я упал на стол и закрыл лицо руками. Слова друзей казались далекими, а их силуэты призрачными, мне было легко и приятно чувствовать каждую колдовскую соринку, всю магическую пыль, что витала в воздухе.

– Мне говорили, что иногда подобное бывает, – услышал я Эреса, – тебе нужно охладиться, иначе совсем башню снесет!

Мы взяли холодного пива, которое после Штара казалось пресным и не вызывало никаких эмоций. Мне даже показалось, что совершеннее напитка, чем штар не существует, будто никогда не пробовал ничего вкуснее. Все казалось таким простым и посредственным, что ничего не хотелось.

– Кстати, штар нельзя пить ни офицерам, ни солдатам. По крайней мере, на службе. Мой старший брат, когда король отпустил его домой на месяц, пил этот напиток целыми днями, – Эрес говорил несколько раскованно, словно уже немного опьянел.

– А твой отец знает, что ты любишь выпить? – неожиданно спросил Нейдер.

– Полгода назад он разрешил присутствовать на важных приемах, а значит, и употреблять напитки, которые подают гостям. Так что обвинить меня в этом он не может.

Мы сидели еще некоторое время, но вскоре нам это наскучило. Голова была уже тяжелая, и мы направились в школу, спать. Охранник у ворот хмыкнул, увидев, как мы плетемся, при этом отпуская веселые, и не слишком приличные шутки в адрес друг друга. Мы дошли до школы еще засветло, и, поднявшись на третий этаж, завалились спать. Нейдер еще после первого же экзамена перебрался в комнату к нам с Эресом, а теперь у нас жил еще один парень, которому еще осталось сдать тактику и стратегию. Его знали Рагол Санвер, он был угрюм и не разговорчив. Первые два дня мы шутили, что приказы солдатам он будет отдавать жестами. Но потом прекратили, поскольку на него это совершенно не действовало, а человеком он был добрым, и его несколько смущало то, что он намного богаче нас всех вместе взятых, ведь его отец был первым дорином короля, а значит – вторым лицом на острове и главным советником. Помимо всего прочего Рагол был наследником своего отца, и поступил сюда по собственному желанию, и был старше всех нас на несколько лет.

Я проснулся посреди ночи – мне приснился какой-то сон, но я не мог вспомнить какой. Я открыл окно, и на меня хлынул свежий сырой воздух. На небе мерцали звезды, недаром этот месяц назывался в их честь. И тут мне пришла в голову странная мысль. Такие мысли мне вообще часто приходили в голову, и я, встав на подоконник, посмотрел, на каком расстоянии находится крыша. Оказалось, что верхняя часть здания была сложена из небольших камней, и как раз над нашими окнами они лежали не ровно. Я зацепился за нижний из выступающих рядов кирпичей и с трудом подтянулся. Затем потихоньку добрался до конька крыши. Там было гораздо проще ухватиться, и вскоре я стоял на крыше нашей школы. На территории школы деревьев не росло, но вот само здание стояло вплотную к первой стене, защищающей дворец, огораживающей парк. А за ней росло несколько мощных и гибких ив, по мягким веткам которых было не сложно как подняться, так и спуститься.

Я оказался на ночной улице, прямо перед ночными стражами, все так же неподвижно стоящими, как и прежде. Но они не сделали и малейшего движения, чтобы схватить меня, будто покидать пределы королевских имений подобным образом было вполне нормальным явлением, и нарушением не считалось. Устав гвардейской школы я выучить не успел, но мне было известно, что за мое поведение можно схлопотать множество наказаний. Не ведая, что собираюсь делать, я позволил идти себе, куда глаза глядят. Такое бесцельное блуждание привело меня на храмовую площадь. И не меня одного. Я вновь почувствовал запах магии, не очень острый, но крайне притягательный. Ко всему прочему я услышал не только благоухание, но легкий музыкальный мотив. Перед воротами Верхнего Храма стояла Арна, девушка, которую я встретил в свой первый день пребывания в Кальгоне. Она стояла как завороженная, и не обратила на меня никакого внимания, магия исходила из нее. На самом деле колдовство было чуть слышно, как будто чуешь что-то очень далекое. Я тронул девушку за плечо, и она резко вздрогнула, словно я плеснул на нее холодной водой. Она посмотрела на меня, пытаясь вспомнить, кто же я такой, а потом прижалась ко мне. Я был так смущен, что не знал что делать. Спустя мгновение она резко отстранилась, и непонимающе посмотрела на меня.

– Как тебя зовут?

– Гол.

– Это с тобой мы познакомились месяц назад? Ты, кажется, хотел стать гвардейцем?

– Да, – я продолжал смущаться, поэтому отвечал односложно, дабы не сказать ничего лишнего.

– И как, удачно?

– Да, вполне.

– Тебе повезло. Далеко не все поступают.

– А что ты здесь делаешь? – спросил я, понимая, что она уводит меня от вероятных вопросов.

– А ты?

– Я первый спросил.

– Уступишь право первого вопроса девушке?

– Хорошо. Я сюда пришел взглянуть на ночной город.

– И для этого ты убежал из школы? Тебя никто бы ночью оттуда не выпустил, так что можешь мне не придумывать!

– Теперь твоя очередь. Я ответил.

– Отлично, я тоже просто пришла полюбоваться ночным Кальгоном.

– Но ты здесь живешь. Почему именно сегодня?

– Я тоже ответила. Я же не обязана отчитываться перед тобой.

Я посмотрел ей в глаза, и они словно смеялись надо мной.

– Ну уж если мы оба решили полюбоваться городом в столь позднее время, почему бы этого не сделать вместе?

– Ты наглец. Я пойду домой. Одна.

Она ушла, словно все, что она хотела знать обо мне она уже узнала и я стал ей не интересен. А я продолжил свое бесцельное блуждание. Ночью Кальгон представлял из себя очень интересное зрелище. В первый день своего пребывания здесь, не найдя на улице ни души, я подумал, что это нормальное состояние города. Но Эрес мне разъяснил, что в Кальгоне есть обычай в месяц звезд по ночам не появляться на улицах. Во многих окнах горел свет, были слышны громкие разговоры. Я спокойно ходил по верхним ярусам, наслаждаясь свежим ночным воздухом, и удивительной илюминацией города.

Ближе к утру я вернулся к стене, по которой я спустился на улицу. Подпрыгнув, я достал до веток, и забрался этим скользким путем на крышу. Я без труда нашел наше окно – оно так и осталось открытым, и тихонько залез в постель.

Правда моя ночная вылазка не осталась незамеченной. Эрес и Рагол ничего не обнаружили, но вот Нейдер сразу подметил, что сапоги у меня в пыли, и спал я почему-то в одежде, хотя перед сном раздевался. Пришлось рассказать, как я выбрался из академии, как гулял всю ночь по городу, и как встретил прекрасную девушку.

– Везет же тебе! – воскликнул Эрес, – Выбрался, и остался незамеченным, гулял по пустому Кальгону, да еще и познакомился с девчонкой!

– Дуракам везет, – тихо сказал Рагол, – если бы тебя заметили ночные стражи, они наверняка бы доложили Капитану Гаригану, а он бы не стал с тобой церемониться – сотня ударов плетью, не меньше.

– Да ладно тебе, Агаш его покровитель! Да потом сейчас месяц звезд, а Кальгонцы никогда не выходят на улицу ночью в этот месяц, – воскликнул Эрес, а Рагол тяжело вздохнул.

– Ты говорил о поверье, но с чем оно связано? – спросил я.

– Есть такая легенда, – вздохнул мой друг, – как один герой, кажется, его звали толи Магор, толи Марог, не помню точно, еще в первую эпоху поклонился Алтарю Нитога в Крикоборе, а захоронен был ровно в Красном Изломе Каи. Кальгон стоит на его кургане, говорят, что если спуститься в подземелья города, можно найти там черный шлем – дар Нитога. А поскольку по преданиям именно в месяц звезд Нитог сошел на землю, здесь все верят, что ночные прогулки приведут к несчастью. Но, на мой взгляд, это бредни. Сила Нитога давно угасла, и все это превратилось в простой обычай. Так что, Гол, не волнуйся, никакого проклятья на тебе не лежит.

– А как же ночная стража? Они же целую ночь на улице!

– Там нет никакой стражи – стоят пустые доспехи. Это относится к тому же поверью. Люди, дабы перестраховаться выставляют на улицу рыцарские доспехи своих предков. Агетер Кальгон любитель всяких обычаев, а потому перед воротами тоже стоят эти сверкающие пугала. Они должны прогнать беду, но опять же, повторю, все это стало простым обычаем.

– Ну раз это стало обычаем, предлагаю отправиться на еще одну вылазку! – сразу предложил я, но поддержки не последовало.

– Гол, все в меру. Лучше отдохнуть. Сегодня последний день экзаменов, как-никак семнадцатое число. Завтра со всех поступивших снимут мерки, и на утро первого учебного дня у нас уже будет форма, – сказал Рагол.

Весь оставшийся день мы рассказывали друг другу о себе, хотя я не был до конца честен, и про магию ничего не говорил. Мне казалось, что это касается только меня, и никто не имеет право это знать. Поэтому мои истории сводились к рассказам о воинах, проходивших мимо нашей деревни, я упомянул то, как хотел сбежать из дома, и несколько историй про игру в мяч.

Потом мы вышли во внутренний двор и немного потренировались на тупых турнирных мечах. Лучше всех из нас дрался Рагол, даром что лицензия у него была не турнирная, а аристократическая. Он словно танцевал с мечом, и ни я, ни Эрес, не могли достать его. Но зато я был почти уверен, что поскольку Рагол значительно больше, чем я, то на долгий бой его не хватит.

Все это мы успели сделать до обеда, а к вечеру уже знали, кто попадет к нам в восточный корпус. Последним экзаменом, как и у нас, у второй волны поступающих была военная тактика. В комнате справа от нас жили сыновья состоятельных, но не приближенных к королю людей. Они были знакомы между собой, и не жили здесь во время поступления, как те, кто приехал издалека. Онег Кедер был высоким и худым, казалось, жутко несобранным, Пинер Кадун невысоким и очень худым, и сразу получил прозвище – Щепка. А их друзьями были вспыльчивый Санет Пэл, сын купца из Инголдии, приехавшего на остров в молодости, и решившего здесь остаться. Он скорее напоминал поэта, нежели гвардейца, он был ростом с Онега, но все время сутулился, и казался от этого ниже. Последним в их комнате был Тад Мигн – тот самый, что одолел меня на турнире. Он единственный из всех нас был нелюдим, и ничего не говорил о себе. А в комнате напротив нашей поселились четыре друга с западного нагорья. Равно как и наши соседи справа, они приехали поступать вместе. Один из них, Тереус Дарнел был третьим сыном девятого дорина короля, Тарек и Брог заняли первые два места в турнире, а последний, Гред, приехал поступать без лицензии. Я сильно удивился, что это стоило денег, причем не малых. Но к нему у меня появилось особое уважение. Я подумал, что он единственный из нас, кому пришлось сражаться со своей удачей так рано, и что самое важное, удалось одержать победу. Но удачливым его было тяжело назвать, взять хотя бы то, что если кто-нибудь ронял чашку с горячим чаем, то непременно на него. Постоянное сражение со штурвалом фортуны уже успело сформировать его как резкого и грубого человека, но зато донельзя справедливого и старательного.

Мы мало общались с ребятами из других корпусов, и до начала занятий я ни с кем из них не познакомился. Вечером этого дня мы играли в кости в своей комнате. Гред присоединился к нам, но не играл, а просто смотрел. Естественно все азартные игры в школе были запрещены, но занятия еще не начались, и мы использовали этот момент как могли. Но я думал не о деревянных кубиках, которые все время ложились шестерками к верху. Я думал о том, как сегодня ночью снова выйду на улицы Кальгона. Теперь я уже был умудрен опытом предыдущего похода, и решил путешествовать по верхним ярусам, дабы не запылить сапоги. Мне не хотелось, что бы мои друзья знали, что я вновь рискую, поскольку боялся неоднозначной реакции с их стороны. Эресу это казалось забавным, а Рагол считал мои выходки идиотизмом и безрассудством. Нейдер почти ко всему относился нейтрально, но боялся, что наказание заденет весь корпус, поскольку в уставе школы черным по белому было написано – если один гвардеец нарушает правила, то наказание несут и его товарищи. Остальные не знали о том, что я ночью выходил за пределы школы.

Вскоре нам наскучило играть, и мы приготовились лечь спать. Эрес спрятал свои кости глубоко в дорожную сумку, и сказал, что вряд ли удастся еще поиграть. Немного узнав его за прошедшие дни, я мог предположить, что он лукавит, и наверняка попытается сыграть еще пару раз во время учебы.

Когда все уснули, я оделся, и со всей возможной осторожностью открыл окно. Оно открылось бесшумно, как и в прошлый раз. Теперь я уже точно знал, за что нужно цепляться, чтобы быстрее вылезти на крышу. А когда я уже стоял там, то увидел, что город не спит. И вправду, ведь сегодня уже был не месяц звезд, а месяц цветения, и больше никто не боялся выходить на улицу. Но я решил не отступать. Спустившись с крыши на стену, я пригнулся и побежал на угол стены. Я хорошо запомнил, что с той стороны дома крайне близко походят к внешним фортификационным сооружениям замка, и можно было смело спрыгнуть со стены на крышу какого-нибудь дома. Я не учел одного – ярусы в Кальгоне тоже кипели жизнью, и спрыгнуть подобным образом, и остаться незамеченным, это было крайне затруднительно.

– И что ты здесь делаешь? – услышал я знакомый голос. В двух шагах от меня, на втором ярусе жилого дома стояла Арна.

Я настолько замешкался, и растерялся, что не проконтролировал слова, вытекшие из моего рта.

– Тебя ищу, – и это прозвучало настолько нетактично, что я не сомневался – Арна скажет что-нибудь резкое в мой адрес и уйдет в дом.

Но девушка лишь строго посмотрела на меня, и я подумал, что лучше бы она что-нибудь сказала.

– Ты наглец. Ты вторую ночь убегаешь из школы. А сейчас еще и нагло врешь. Ты ведь просто испытываешь свою удачу.

– Честно говоря…

Понимание пришло мгновенно, – я шел сюда только затем, чтобы увидеть ее. Это было запрятано глубоко внутри меня, так, что я и сам сразу не распознал своих истинных намерений.

– Честно говоря, я сказал то, что хотел сказать, – ответил я, и, вспомнив речи Эреса и Рагола, когда они, пытаясь рассмешить меня и Нейдера, общались по всем аристократическим правилам, продолжил, – Покорнейше прошу простить меня за дерзость в моих речах, я не хотел обидеть вас ни словом, ни делом.

– Прощаю.

Она повернулась, что бы уйти в дом, а я уже готов был спуститься на нижний ярус, когда она пронзительно, чуть ли не срываясь на плач, обратилась ко мне.

– Гол. Стой. Не ходи по городу. Если тебя поймают, а это непременно произойдет, если ты спустишься вниз, то будешь серьезно наказан. Мой жених уже учился там, а теперь служит на дремлющем архипелаге. Он говорил, что за такое могут и исключить.

– Но… Ты уже обещана?

– Какой же ты наглец. Такие вещи нельзя спрашивать у девушки, – она замолчала, словно раздумывая, затем отвела глаза в сторону, – Послушай меня. Мне кажется, только ты меня сможешь понять…

– В чем именно?

– Дело в том, что мне приснился сон. До тех пор, пока ты не коснулся моего плеча, я спала, и видела…

– Разве я тревожил твой сон?

– Не перебивай! На храмовой площади, уже забыл? Я оказалась там не по своей воле. Понимаешь, я иногда блуждаю во сне. Знаю, это странно, но выслушай меня.

– Да слушаю, слушаю.

– Мне снился сон, – она продолжала говорить неровно, словно слезы подступали к горлу и не давали ей нормально говорить, – словно что-то произошло, так далеко, и так близко. Я не знаю, что ты знаешь про Драгорию, но у меня там живет много родственников, и мне эти земли очень близки. И мне приснилось, словно зло растекается там. Война проиграна, Калгрениэр повержена, и большинство поселений разрушено, но дело не в этом. Дело в чем-то другом, куда более страшном. Как будто там зреет что-то невероятно сильное и злое. Когда ты меня разбудил, я почти все из этого забыла, и только сегодня осознала, что именно мне снилось. Что всё это может значить?

Я не знал. Не мог даже предположить. Все места, которые я посетил в своей жизни, ограничивались путем из Шарла в Кальгон, да опушкой леса Мегор. Я никогда не имел дела с настоящим злом, но решил, что нужно что-то ответить, чтобы не потерять лица, пусть это и будет полной чушью.

– Твой сон был колдовским. Я уверен в этом. Понимаешь, я чувствую что волшебно, а что нет. Тогда из тебя исходила магия. Это все, чем я могу тебе помочь.

– Ты действительно так думаешь?

– Да.

– Спасибо – Она быстро направилась в дом, вновь не попрощавшись.

Я какое-то время стоял в недоумении. Что она хотела этим сказать? Чего хотела добиться?

Я решил последовать ее совету, и незамеченным вернулся к себе в комнату, где, сидя на подоконнике меня ждал Гред.

– Что ты делаешь в нашей комнате?

– Эрес сказал мне, что ты собирался на ночную прогулку. Я испугался за тебя, и хотел отговорить. Но когда я вошел, тебя уже здесь не было.

– Эрес очень много болтает.

– Гол, у тебя зубастая удача. Никому из нас так бы не повезло. Но не трать ее понапрасну, мне кажется, она вполне может тебе пригодиться в будущем.

Гред еще помолчал немного, словно хотел продолжить свою речь.

– Спокойной ночи. Нам завтра очень рано вставать.

Спал я плохо, и заснул только под утро. Всю ночь мне не давала покоя мысль – неужели я влюбился в девушку, которая уже обещана другому?