Текст книги "Лаборатория FMI"

– Да ты же запал на эту красотку, Стив. Девочку-тайну. Ждёшь, пока она выпорхнет из здания, чтобы пожрать её взглядом? Я видел, как ты пялился на её фото! Это мы поэтому тут сидим? Ты запал на Лингвуд?

– Иосиф и дева Мария… Да что же ты несёшь? – огрызнулся Андерсон. – Ни на кого я не запал.

– Ну-ну, – хмыкнул Джон, – хотя, должен тебе признаться, она та ещё штучка. Длинноногая такая.

– Да заткнись ты уже!

– А юбка-то? А причёска? А эти каблучки?

– Я тебе серьёзно говорю, Флетчер, заглохни!

– Да всё, молчу. Ты только мне объясни, – не унимался Джон, – зачем мы тут сидим всё-таки?

– Наблюдаем. Сегодня, кстати, остаёмся тут на ночь. Только что пришло сообщение от Митчелла.

– Да ты издеваешься, что ли?! – Джон вскочил с места, на котором сидел, чуть не ударившись о крышу фургона.

– Нет, – спокойно ответил Андерсон.

Флетчер замолчал. Потом сказал:

– Ладно, чёрт с ним, ночевать так ночевать. Кстати, ты мне так и не сказал, что с сестрой Миллигана?

– Без понятия. Через очень хорошего знакомого пробил чуть ли не все тюрьмы страны и теперь, видимо, до конца жизни буду у него в должниках. Умершей она тоже не числится.

– Скорее всего, она просто вышла замуж и живёт где-нибудь в Европе.

– Вполне может быть. Без официальных запросов найти её невозможно. Но официальные запросы Митчелл делать запретил.

– И что он на это сказал? – спросил Флетчер.

– Сказал: «Чёрт с ней».

На следующий день, окончательно одурев от бессонной ночи, оба агента предстали перед своим непосредственным начальником.

– Какие новости? – спросил Дэйри, глядя на Андерсона.

– Всё как обычно, – отозвался тот. – Кроме одного. Помните, что с обратной стороны лаборатории имеется контора по ремонту телефонов и компьютеров?

– Конечно. И что?

– Вчера в районе полуночи мы заметили, что в тот проулок, где находится мастерская, заехал небольшой автобус.

Дэйри задумчиво нахмурил брови.

– Продолжай, – сказал он.

– Я сразу последовал туда. Из-за угла мне удалось кое-что увидеть. Из автобуса вышли люди. Где-то около десяти человек. Там ведь темно. Толком ничего не видно. Уличного освещения нет. Но некоторые люди вышли на свет фар автобуса. У многих из них были инструменты, в этом я не сомневаюсь.

– Инструменты?

– Да, для ремонтных работ. У одного на плече даже был перфоратор, а у другого кувалда.

– Ночью? – Дэйри начал мерить шагами кабинет.

Они знали эту его привычку. Это означало два момента: что их начальник в недоумении и что в данный момент им нужно молчать – начальник думает.

– Ничего не понимаю, – сказал наконец Дэйри. – Где тут связь? Что они хотят там делать? Почему ночью?

Блэквуд и Флетчер знали, что эти вопросы начальник адресовал сам себе, и продолжали молчать. Дэйри сел за стол, левой рукой подпёр лоб, а правой забарабанил пальцами по столешнице.

– Ладно, – спустя минуту сказал он. – Подумаю об этом на досуге. Кого-нибудь отправим туда. Под предлогом починки мобильника. Глянем изнутри. Я вижу, что вы устали. До завтра. Оба свободны.

Агенты вышли. Митчелл погрузился в раздумье.

* * *

Через пару дней погода окончательно испортилась. Тяжёлые тёмные облака нависали, казалось, над всем городом.

Очередной рабочий день в лаборатории подходил к концу. Аманда заканчивала повседневную возню с бумагами. Было уже пять часов вечера, когда раздался стук в дверь и вошёл директор.

– Аманда, добрый вечер. Вы не заняты?

– Добрый вечер, мистер Миллиган. Нет, уже закончила, – сказала Аманда, убирая документы на край стола.

– У меня для вас печальные новости, – Миллиган виновато улыбнулся и развёл руками. – Придётся вам сегодня задержаться. И задержаться надолго. Мне срочно потребовалась полная отчётность по последнему исследования доктора Элеаса. Вернее, не мне, а тем людям, которые полностью проплатили эти исследования и очень заинтересованы в результатах. Оказывается, мы должны были предоставить их ещё неделю назад, но вы ведь знаете нашего доктора? Бумажная возня далеко не его конёк. Мне пришлось сейчас долго извиняться в трубку, чтобы оправдать нашу репутацию пунктуальных людей.

– А я-то думала, к чему сегодня такой лёгкий день? – Аманда рассмеялась. – Нет проблем, директор. Задержаться так задержаться. Где документы?

– В кабинете учёта, – ответил Миллиган, – лежит стопка папок. В синей вы найдёте формы отчёта, который нужно подготовить. А в красной – тема и результаты исследований доктора.

– Хорошо, мистер Миллиган. Только позвоню мужу, предупрежу, что задерживаюсь.

– Может быть, вас подвезти, когда закончите? Боюсь, что там работы далеко за полночь. Мне тоже не суждено сегодня лечь пораньше. И с меня, как всегда в таких случаях, выходной, – Миллиган улыбнулся, – когда попросите, – добавил он.

– Нет, не волнуйтесь, господин директор, это моя работа, – улыбнулась Аманда в ответ. – И подбрасывать меня не нужно, я сама доеду.

– Что ж, не буду вам мешать. Попрошу Джессику, чтобы принесла вам что-нибудь перекусить, до того как уйдёт домой.

– Большое спасибо, директор, – Аманда снова улыбнулась. – Увидимся утром на работе.

– Увидимся, Аманда.

Директор поправил галстук и вышел из кабинета своего заместителя.

* * *

Одиннадцать часов вечера. На зелёном табло в рабочем кабинете Эшли Брайдтона горела цифра три: директор, охранник на входе и Аманда Уорэн. В кабинете службы безопасности на мониторах отображались картинки камер наблюдения. Камеры вели запись круглосуточно. Однако их было намного меньше, чем камер Брайдтона. Да и качество записи их существенно отличалось. Обычные камеры располагались согласно стандартным правилам по антитерроризму и фиксировали только наиболее важные части здания: закрытую служебную парковку, главный вход и ещё несколько центральных мест, которые есть в любом учреждении. Об этих камерах и их расположении знали все. А вот о нескольких десятках других, скрытых, камер, передающих чёткую картинку с возможностью регулировки дальности и прочими навороченными возможностями, не знал никто. Никто. Кроме Брайдтона, Миллигана и Джессики.

Брайдтон смотрел на изображение, которое шло с камеры, ведущей на закрытую служебную парковку лаборатории. Оставалось всего две машины: Миллигана и Аманды. Он посмотрел на часы. Время пришло. Он подошёл к компьютеру. Одна из его камер вот уже двадцать минут записывала картинку с автостоянки. Он остановил запись, переключил штекер и отключил камеру, которая отвечала за запись в кабинете безопасности. Подошёл к ноутбуку, стоящему на тумбочке у стола, пару раз щёлкнул мышкой. Машина Аманды мелькнула передними фарами – сигнализация отключена. При этом на камере в кабинете безопасности это никак не отразилось. Брайдтон бросил взгляд на кабинет Аманды: заместитель спокойно писала что-то на белом листе бумаги. «Звук, камера, мотор», – прошептал Брайдтон и пошёл на парковку. Вернувшись через десять минут, включил одновременно чайник, сигнализацию на автомобиле Аманды и парковочную камеру на экране службы безопасности. Мужчина отключил подставную запись и погрузился в огромное чёрное кресло. Оставалось только ждать.

Аманда посмотрела на часы – половина первого. Глубоко выдохнув, вложила оставшиеся документы в файлы. За окном барабанил дождь. «Ну, ещё полчасика – и дома», – подумала она. Джессика, когда уходила, сказала, что директор даёт ей целых два выходных – один завтра и один по желанию. «Вот здорово, – думала она, – стоило чуть-чуть задержаться, чтобы провести весь день дома, поливая цветы и болтая с соседкой». Она оставила папку с документами на столе. Джессика забежит к ней в кабинет завтра утром и доставит папку Миллигану. Аманда набросила пальто и вышла из кабинета.

– До свидания! – сказала Аманда охраннику на выходе, приложив пластиковую карту сотрудника к турникету. В кабинете Брайдтона на зелёном табло мигнула цифра -1.

Аманда ехала по шоссе. Обычно она не ездила быстро, тем более в дождь. Но сейчас ей очень хотелось домой: принять душ, выпить чашку кофе и завалиться спать под ворчание мужа о том, что такая работа её угробит. Аманда улыбнулась. Дворники метались по стеклу. «Это уже не дождь – это уже ливень», – подумала она. Машин на шоссе практически не было. В районе аэропорта Нашвилла ещё присутствовало какое-то движение. Но, проехав аэропорт, Аманда отметила, что дорога будто вымерла. Вдруг прямо перед машиной Аманды выскочил мотоцикл. Она испугалась, ударила по тормозам и поняла – что-то не так. Машина тормозила первую секунду, потом её занесло… И автомобиль, ревя, соскользнул на обочину, перевернулся и ударился о дерево. Аманда открыла глаза. Изо рта текла струйка крови. Она пыталась хватать воздух ртом, но у неё плохо получалось. Начала глубоко дышать носом. Она ничего не понимала. Рядом с водительским окном появился чёрный шлем мотоциклиста. Он выломал рукой остатки разбитого стекла. Аманда приподняла руку, прося помощи. «Помогите!» – прохрипела она. Мотоциклист протянул руку в чёрной перчатке и зажал ей нос. Она снова начала хватать воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег…

Через тридцать секунд Аманда была мертва.

Город спал. Спали дети Аманды. Спал специальный агент Митчелл Дэйри со своей женой. Спал беспокойным сном агент ФБР Джон. Джессика Лингвуд с бутылкой недопитого бренди спала после визита в ночной клуб. И, кажется, что только три персоны во всём городе не спали в этот час. Не спал директор лаборатории Райли Миллиган, печатая что-то на ноутбуке. Но то и дело отвлекался, вздыхал, курил и возвращался к работе снова. Не спал муж Аманды, набирая раз за разом номер телефона супруги. И не спал пёс по кличке Эшби. Эшби ждал хозяина. Его хозяин всегда приходил домой очень поздно. Конечно, они постоянно вместе играли по утрам или даже, бывало, и ночью. Но порой ему всё равно было скучно. Тем более сейчас. Дэйзи – подружка хозяина, которую Эшби очень любил, уехала в гости к своим родителям. И бедный Эшби слонялся по дому, развлекаясь с мячом и большой чёрной гориллой по имени Дейв. Весь долгий день ему было скучно. За окном раздался моторный рокот и звук открывающегося гаража. Если открывается гараж, значит, надо бежать к задней двери. Эшби вне себя от радости рванул к ней. Дверь открылась, и немецкая овчарка кинулась на плечи к своему хозяину.

– Ну-у-у, что же ты, парень?! – воскликнул хозяин. – Соскучился? Как насчёт жареных рёбрышек? – Эшби ответил утвердительным лаем. – На, держи, положи, где всегда лежит, – хозяин дал в зубы Эшби круглый чёрный мотоциклетный шлем.

Эшби иногда гонял его по полу, за что, бывало, хозяин наказывал его. Но шлем был гораздо интереснее его гориллы. Эшби положил шлем на маленькую тумбочку в коридоре и побежал на кухню, предвкушая сытный ужин и весёлое времяпровождение с хозяином.

– Соскучился, небось, по нашей подруге? – спросил его хозяин. Эшби в ответ заскулил. – Я тоже соскучился. Давай запишем ей видео? А утром отправим, чтобы она поскорее к нам вернулась и надолго не пропадала.

Эшли Брайдтон достал из промокшей мотоциклетной куртки мобильник…

Глава 3
ФБР

Телефон звонил настойчиво и громко, намереваясь во что бы то ни стало разбудить жителей небольшого, но очень элегантного коттеджа в пригороде. Митчелл Дэйри проснулся и, борясь с действием снотворного, подошёл к телефону. То, что он услышал, мгновенно заставило забыть про сон. Его голос, сорвавшийся на крик, разбудил и миссис Дэйри. Элизабет вскочила с постели и бросилась к мужу, полная самых дурных предчувствий. Её супруг всегда был сдержан. И по долгу службы, и в качестве главы семьи. Он вообще редко повышал голос. Но сейчас мужчина был в ярости.

– Да-да, мистер Блэквуд мой подчинённый, – кричал в трубку Митчелл. – И когда вам что-то говорит мистер Блэквуд, то, удовлетворившись его значком, вы должны прислушаться к нему. Когда это произошло?! Где?! Ясно. Свидетели были?! Ну, разумеется, нет. Да мне начхать, что там говорит ваш коронер. Мой эксперт выезжает немедленно. Ничего, чёрт возьми, не трогать! Дело полностью под юрисдикцией ФБР. Какие техники? Скажите им, чтоб не смели даже приближаться к машине! Не подходить к машине! Не трогать тело! Не ходить вокруг места аварии! Хотите сделать доброе дело? Отправьте людей к ней домой, сообщите мужу. Мои люди скоро будут. Я выезжаю через пятнадцать минут, через сорок буду на месте. Дайте трубку агенту Блэквуду.

– Стив, привет, что, чёрт возьми, происходит? Как ты вышел на них? Давай кратко, я собираюсь, – Дэйри быстрым шагом направился к гардеробу.

– Засыпал в фургоне, Митчелл, – голос Блэквуда был подавленным. – Видел, как Аманда отъехала от лаборатории. От скуки решил послушать полицейскую частоту. Сначала даже не сообразил, потом подорвался сюда. Гнал как умалишённый. Приехал ненамного позже полиции.

– Стив, это точно она? – спросил Митчелл, стараясь одной рукой снять брюки с вешалки.

– Без сомнения.

Митчелл бросил трубку. Он был в бешенстве. Элизабет прекрасно знала супруга. Знала, что не нужно приставать с расспросами и тем более биться в истерике. Она давно вышла замуж за него и прекрасно знала, что делать в таких ситуациях.

– Алло, Джон, просыпайся, слушай внимательно, вопросов не задавать! – рявкнул Митчелл в трубку. – Срочно звони нашему судмедэксперту. Пусть двигается на трассу «I – 40». Примерно в четверти мили от аэропорта произошла авария. Пусть едет туда. Сам заводи машину и срочно ко мне. Через пятнадцать минут чтоб был у меня. Все вопросы решить за рулём.

Он отбросил мобильник. Элизабет уже подошла к нему, держа в руках пиджак. Чемодан, записная книжка и даже упакованный обед. Она знала, что в таких случаях муж может пропасть на целые сутки. Митчелл заканчивал сборы в полной тишине. Она принесла кофе, и только тогда он поднял взгляд и посмотрел на жену.

– Ничего страшного, дорогая, – вполголоса ответил он на вопрос, который она так и не задала. – Просто ещё одна загубленная мною жизнь.

За окном мелькнули фары. Джон Флетчер нажал на сигнал. Митчелл вышел из дома в предрассветных сумерках.

* * *

В квартире Миллигана зазвонил телефон. Он тотчас же взял трубку.

– Сделано? – не дожидаясь собеседника, спросил он.

– Да, – последовал ответ.

– А ты уверен, что нас не слушают?

– Уверен, рановато для прослушки. Её ставят только тогда, когда знают, что речь идёт про криминал. И им самим нужно на это разрешение судьи.

– Хорошо. В лабораторию не возвращайся. Узнай про них всё, что можешь узнать. Слышишь, Эшли? Всё! Прошу, сосредоточься. Чувствую, что на этот раз всё более чем серьёзно. Я прикрою тут.

– Необходимо проинструктировать Джессику.

– Я уже занимаюсь этим. С Джессикой я оплошал. Не думал, что угроза может существовать.

– Вы всё же думаете, они придут? Для этого же нужны веские причины.

– Да, Эшли, нужны. Как раз такая появилась пару часов назад… Давай, Брайдтон. До связи. Не утони в вискаре.

– Не в первый раз, директор.

Миллиган положил трубку. Набрал другой номер.

– Алло, Джессика?

– Мистер Миллиган? – сонно удивлённым голосом произнесла Джессика. – Что-то случилось?

– Случилось, Джесс, – директор выждал паузу. – Мы уволили сотрудника. Поняла меня? – Миллиган знал, что нужно время, чтобы до сонной девушки дошёл смысл этих слов. – Джесс, ты поняла меня? – повторил он.

– Да, – ответила Джессика. Голос дрогнул.

– Джесс, прошу тебя, не время для душевных терзаний.

– Да, извините. Я в норме.

Судя по голосу, Джессике всё же удалось совладать с собой.

– Ты получила материалы?

– Да, давно.

– Изучила?

– Вполне. Знаю всё наизусть. Но Райли, если они из ФБР… Неужели они не могут проверить?

– Они обязательно проверят, милая, от и до. Всё, что ты им скажешь (до последнего слова!) они проверят.

– Но… Райли… Тут нет ни слова правды. Мне очень страшно.

– Джессика, дорогая. В этой истории не было правды, когда я её сочинил. А когда мой человек позаботился об этом, история стала правдой.

– Я поняла. Когда они придут?

– Думаю, прямо сегодня. Будут действовать пряником, на кнут у них пока нет полномочий. Всё зависит от нас двоих. Ты поняла? Только от нас двоих. Не забывай: на тебя точно будет психологическая атака по поводу Аманды, так как ты у них на карандаше. Ты что там всхлипываешь?

– Простите… Она правда была очень добра ко мне, господин директор.

Миллиган молчал, потом тихо ответил:

– Ко мне тоже, Джесс, – и положил трубку.

* * *

Машина неслась по шоссе. Дождь хоть и закончился, тем не менее было чертовски скользко. Ни водителя, ни пассажира это нисколько не волновало. Они торопились. Джон с тревогой взглянул на босса, как только они тронулись.

– Сэр? Что произошло? – осторожно спросил он.

– Аманда мертва, – глядя в окно, ответил Дэйри.

– Что?! Но, чёрт возьми, как?! Что случилось?! – Джон засыпал начальника вопросами.

– Автокатастрофа, – не отрывая взгляд от окна, ответил начальник. – Вернее, скорее всего, это просто выглядит как автокатастрофа. Поэтому я думаю, Джон, думаю. Надеюсь, теперь ваш скептицизм по поводу этого дела исчезнет… Вот вам несчастный случай. Однако есть одна существенная деталь.

– Какая же?

– Мотив… Да… мотив. Во всех остальных трагедиях не было мотива, так? – Митчелл словно бы говорил сам с собой. – Были просто несчастные случаи. Были результаты, но не было причин. Теперь же причина есть.

– В остальных случаях? – непонимающе спросил Джон. – В каких случаях?

– Я вам не говорил. Вам ещё предстоит об этом узнать. А насчёт Аманды… Это мы, Джон. Мы – причина. Женщина умерла из-за нас.

– Но… если вы думаете, что это подстроено? Возможно, ребята отыщут что-нибудь? Что-то же должно быть?

Митчелл горько улыбнулся.

– Я изо всех сил на это надеюсь, – ответил он. – Но боюсь, что надежды мои тщетны. Я более чем уверен, что мы не только не сможем найти улик. Мы даже не докажем, что это убийство. По моему мнению, у нас остался только один выход…

* * *

На следующее утро все сотрудники лаборатории были шокированы новостями о несчастном случае с заместителем директора Амандой Уорэн. О работе не могло быть и речи. С самого утра директор Миллиган официально объявил день траура. Персонал слонялся по зданию лаборатории, тщетно пытаясь найти дело, которое хоть как-то отвлекало бы от мыслей о случившемся. В зале конференций была поставлена урна пожертвований, куда каждый мог внести свой вклад для семьи Аманды. Во время установки урны директор лаборатории произнёс целую речь:

– Мы скорбим. Мы все знали Аманду как доброго, отзывчивого человека. Мы все помним её неоценимую поддержку и помощь в любых вопросах, касались ли они нашей работы или же просто человеческих чувств. Она всегда знала, как поддержать каждого из нас и помочь. И, несомненно, являлась для нас образцом человека науки, который постоянно стремился к чему-то новому. Она работала не покладая рук на благо коллектива и научного общества в целом. Мы не забудем её. Она навсегда останется в наших сердцах.

Казалось, что даже стрелки часов замерли, решив не выполнять своих главных функций. Но затем всё резко изменилось. Ровно в двенадцать часов по полудни. В здание лаборатории зашли три человека. Проходя через турникет, самый старший из них показал, что-то охраннику, на что тот поднял трубку и нажал единственную кнопку, которую до этого ни разу за время своей работы не нажимал.

– Простите, директор Миллиган? У меня на проходной трое джентльменов, сэр. Утверждают, что они из ФБР, и просят немедленно проводить их к вам… Хорошо, сэр, – охранник повесил трубку и обратился к посетителям:

– Джентльмены, будьте любезны подождать пару минут. Скоро вас проводят к директору лаборатории.

– Конечно же, мы подождём, – с деланной улыбкой ответил Митчелл Дэйри, расстёгивая пальто и с нескрываемым любопытством озираясь по сторонам.

Флетчер и Блэквуд стояли тут же, озираясь с точно таким же любопытством, как и их начальник.

– Мы займёмся опросом? – спросил Блэквуд у Дэйри.

Тот ответил на вопрос лишь гримасой.

Джон, оглядывающий стенд о вреде наркотиков, услышав вопрос напарника, невольно улыбнулся. Ему всегда нравилось, с какой интонацией их начальник произносит слово «опрос»: всячески подчеркивая его выражением лица, звучанием голоса, а иногда даже жестом руки. А ещё Джон знал, как Митчелл Дэйри ненавидит это слово. Он говорил его вместо слова «допрос», когда знал, что у него нет ни единого факта. Что сейчас он пришёл сюда чуть ли не как консультант. Он не на месте задержания, у него нет улик, нет доказательств. Он не имеет права допрашивать людей со всем официозом и пафосом, которые дают привилегии ФБР. Он пришёл опрашивать людей как журналист, старающийся найти какую-либо полезную для него информацию.

– Нет, не опросом, Стив, – услышал Джон ответ начальника. – В этот раз мы даже опросом не будем заниматься. Мы просто пришли поговорить.

– Под каким же предлогом? – поинтересовался Блэквуд.

– Скажем, что расследование автокатастрофы определённым образом соприкоснулось с другим делом, находящимся под нашей юрисдикцией. Будьте внимательнее, парни, – добавил он. – Не упускайте ничего из виду.

В этот момент Блэквуд увидел её. Первый раз увидел не издалека, выходящей из здания лаборатории, и не на фотографии. А тогда, когда она шла прямо к ним. В тот момент он готов был поклясться, что его ударило током. Высокая стройная брюнетка. Чёрная блузка и юбка. Высокий каблук. Вообще это должен был быть официально-деловой стиль одежды, но длина юбки заставила этот стиль балансировать на грани вечернего наряда. Даже на фотографиях она была не так эффектна, как сейчас.

– Добрый день, джентльмены, – произнесла Джессика, остановившись перед ними. Она прижимала к груди несколько папок. – Простите, что встречаю вас без улыбки, как положено, встречать гостей в моей работе. У нас сегодня произошло печальное событие. Мне поручено проводить вас к директору. Его кабинет находится на третьем этаже. Прошу за мной.

Она развернулась и пошла по белым плиткам, чуть ли не высекая искры чёрными лаковыми каблуками. Митчелл не стал медлить. Несколькими большими шагами он нагнал девушку и, поравнявшись с нею, спросил:

– Простите меня, но вы не представились. Можем мы узнать ваше имя?

– Это вы извините меня. Так нетактично с моей стороны… Меня зовут Джессика. Джессика Лингвуд. А вас? – ответила Джессика, нажимая на кнопку лифта, уже успевшего уехать на третий этаж.

– Меня зовут Митчелл Дэйри, – отозвался Митчелл. – Я специальный агент ФБР. А это, – Митчелл махнул рукой в направлении своих напарников, – мои помощники: агенты Стивен Блэквуд и Джон Флетчер.

– Приятно познакомиться, агенты.

– О, нам тоже приятно с вами познакомиться, – ответил Митчелл. «Вы даже не представляете, насколько», – подумал он про себя.

«Вот же акула», – думала Джессика. На самом деле, к её собственному удивлению, она не оробела перед специальным агентом. Ей не было страшно. Он не произвёл на неё впечатления, которого она ожидала. А, может, пока и не старался произвести. Она невольно подумала о Миллигане. О тех моментах, когда он становился похож на мраморную статую, источавшую уверенность. Или… или лицо Эшли Брайдтона… в те моменты, когда один его взгляд вселял ужас.

Все трое вошли в лифт, Джессика нажала кнопку третьего этажа. Джон толкнул Стива локтем, поганенько ухмыляясь над его миной, Стив показал Джону средний палец. Митчелл искоса взглянул на двух молодых, сильных и умных агентов ФБР как на придурков и покачал головой. «Хорошо, что она этого не видит», – подумал он. Джессика, стоявшая лицом к дверям лифта, несмотря на всю серьёзность и грусть обстановки, ухмыльнулась. Ей достаточно было одного взгляда на онемевшего агента, чтобы понять, какое впечатление она на него произвела.

Дверь кабинета директора лаборатории была открыта. Джессика пропустила агентов вперёд. Митчелл показал значок, удостоверение и представился.

– Здравствуйте, мистер Миллиган. Меня зовут Митчелл Дэйри, я специальный агент ФБР. Это мои помощники: агенты Стив Блэквуд и Джон Флетчер, мы пришли к вам, чтобы по долгу нашей службы задать вам несколько вопросов.

Джессика вопросительно взглянула на Миллигана.

– Спасибо, Джессика, – Миллиган поймал её взгляд. – Вы свободны. Но задержитесь в приёмной, пожалуйста. Вы можете понадобиться в любой момент. Прошу, джентльмены, – продолжил он, обращаясь к агентам, – присаживайтесь, где удобно. С вашего позволения, я сяду к своему обычному рабочему месту.

Стив и Джон сели на кожаный диван недалеко от двери. Митчелл расположился в кресле напротив Миллигана.

– Я к вашим услугам, – ответил директор. – Но прошу простить меня за прямоту. Сегодня действительно не лучшее время для разговоров. Видите ли…

– В частности, – вдруг прервал его Дэйри, – мы хотим задать несколько вопросов про несчастный случай, произошедший с Амандой Уорэн, которая скончалась сегодня приблизительно во втором часу ночи по дороге домой. Полагаю, она была вашим заместителем?

Миллиган сделал удивлённое лицо.

– Я не понимаю, мистер Дэйри, откуда у вас такая осведомлённость о наших делах. Но о гибели Аманды я узнал только в восемь часов утра. Мне позвонили из полиции. А персонал я оповестил только в девять. Если вы по какой-то причине интересуетесь этой трагедией, то мне совсем нечего вам сообщить. Это тяжёлая утрата для нас. Для всего нашего коллектива. Видите ли, у нас очень сплочённый коллектив, мистер Дэйри. Если вы побеседуете с персоналом, вы поймёте, насколько тяжела для нас утрата Аманды.

– Несомненно, мистер Миллиган, – глаза Дэйри блеснули. – Однако мне всё-таки придётся задать вам несколько вопросов. Эта ужасная автокатастрофа некоторым образом связана с одним из наших расследований. Нам всегда приходится действовать быстро, поэтому я решил не откладывать дело в долгий ящик и сразу направиться к вам.

– Я всё понимаю, – ответил Миллиган. – Задавайте свои вопросы. Обещаю сделать всё, что в моих силах. В память об Аманде.

– Хорошо. Наш с вами разговор неофициальный, – уточнил Дэйри. – Но, я думаю, вы и так уже это поняли. Скажите, пожалуйста, где вы находились в момент автокатастрофы?

– У себя дома. Спал.

– Но почему тогда миссис Уорэн возвращалась домой так поздно?

– Если в чём-то и есть моя вина, агент, – ответил Миллиган, – так это именно в этом. Поверьте, мне очень горько думать, что это из-за меня Аманде пришлось так поздно возвращаться домой. Я попросил её срочно закончить отчёт. Поэтому она и задержалась на работе.

– Разрешите полюбопытствовать… Что такого было в этом отчёте, что его нужно было заканчивать ночью?

– Видите ли, мы не успели сдать документы в срок. Вчера утром мне позвонили заинтересованные лица с претензией, что отчёт, который должен был быть у них три дня назад, так и не пришёл. Я обязан был принять срочные меры. Пунктуальность – эта черта, к которой мы стремимся с самого основания лаборатории. Я могу сделать вам копию этого отчёта.

«Даже глазом не моргнёт, – думал про себя Дэйри в этот момент. – Я много повидал преступников. Знаю их наизусть, знаю выражение их лиц, знаю ход их мыслей… А этот Миллиган… Либо он не преступник, либо…»

– Хорошо, сделайте копию отчёта, если вам не сложно. С удовольствием почитаю то, что свело миссис Уорэн в могилу, – не скрывая пренебрежения, сообщил Дэйри.

– Чем я могу быть ещё вам полезен? – спросил Миллиган.

– Я бы попросил вас, чтобы вы предоставили мне доступ к личным делам ваших сотрудников, – произнёс Дэйри, облокачиваясь на спинку кресла.

– Боюсь, на последнюю просьбу, агент, я вынужден ответить вам отказом. Полагаю, что, так как вас интересует гибель моего заместителя, то я могу предоставить вам дело Аманды Уорэн. Но не думаю, что личные дела моих сотрудников должны вас заинтересовать. Ведь они не имеют никакого отношения к катастрофе. Разве не так?

– С вами очень трудно договориться, мистер Миллиган. – Митчелл выпрямился в кресле и забарабанил пальцам и по столешнице. – Видите ли, в отличие от полиции, мы не верим, что это был несчастный случай.

– О чём это вы? – Миллиган вновь сделал удивлённое лицо.

– Мы полагаем, что, возможно (всего лишь возможно!), кто-то мог желать зла миссис Уорэн. Может быть, вы тогда разрешите нам просмотреть дела и побеседовать с вашими коллегами, которые наиболее тесно общались с миссис Уорэн?

– Хм, – задумался Миллиган. – Если вопрос ставится так, то, полагаю, мы все хотели бы узнать, что случилось с Амандой. Я могу вас познакомить с двумя коллегами, которые действительно были очень близки с Амандой в рабочих вопросах. Одного из них, а вернее, одну вы уже видели. Это Джессика Лингвуд. Девушка, которая проводила вас сюда. Они с Амандой решали вместе много организационных вопросов. Да и вообще, Джессика у нас что-то вроде связующего звена между всеми уровнями лаборатории. Так что, думаю, вы найдёте беседу с ней весьма полезной.

– Несомненно, это то, что нужно, – кивнул Дэйри. – Могу ли я попросить вас взглянуть на её дело? Просто я должен удостовериться, что сотрудник работает на официальных условиях. Чистая формальность, мистер Миллиган.

– Видимо, даже в неофициальном общении с ФБР без формальностей никак, – искренне улыбнулся Миллиган. Он встал, подошёл к шкафу, в котором хранились личные дела сотрудников, открыл дверцу и стал перебирать папки.

– А второй сотрудник? – невозмутимо спросил Дэйри.

– Это наш доктор Элеас Моррисон, – донеслось из недр шкафа, в котором Миллиган исчез почти полностью. – Он отвечает за все научные разработки в лаборатории. Они с Амандой вместе работали над некоторыми проектами.

Миллиган закрыл дверцу шкафа и принёс три папки: с фотографиями Аманды, Джессики и Элеаса.

– Вот, возьмите, – Миллиган отдал папки Митчеллу и вновь сел в рабочее кресло. – Полагаю, – продолжил он, – беседа с моими сотрудниками будет носить дружеский характер?

– Конечно, мистер Миллиган, – отозвался Дэйри. – Мы не собираемся устраивать допросы. Тем более у нас нет для этого никаких причин. Мы просто хотим больше узнать о работе покойной.

– В таком случае для беседы можете использовать мой кабинет. В данный момент я должен находиться рядом с сотрудниками. Я оповещу Джессику и Элеаса о том, что вы будете ждать их здесь, – Миллиган встал с кресла.

– Благодарю вас, мистер Миллиган. Но прежде чем вы уйдёте, могу ли я задать вам пару вопросов о лаборатории?

– О лаборатории? – директор снова опустился в кресло. – Если это необходимо, то думаю, что да. А что именно вы хотели бы знать?

– Только общие факты, – отозвался Митчелл.

– Хорошо, – согласился Миллиган.

Протокол опроса Райли Миллигана, директора лаборатории FMI.

Опрос вёл: специальный агент ФБР Митчелл Дэйри.

Цель опроса: собрать больше информации о финансировании и функционировании лаборатории.

– Мистер Миллиган, разрешите поинтересоваться, а вы давно занимаете пост директора лаборатории?