Текст книги "Золотые цикады сбрасывают кожу"

– Я ревную.

Лицо Вени окаменело.

– Время пошло. Звонили в «ЛИЛА» из реанимационного отделения, сообщили Виталию о выписке Жанны домой. Надо ехать. Но сначала хочу предложить тебе посмотреть один документ.

– Жанна жива?!

– Нет, конечно. Не делай круглые глаза, звонок сделан чтобы заставить Виталия нервничать.

Мы спустились вниз по винтовой лестнице в просторное помещение, напичканное аппаратурой.

– Это твоя студия? Кстати, Веня, когда ты успел научиться стрелять? Всегда был классическим пай-мальчиком со скрипкой в футляре.

Иволгин взял со столика пульт управления, включил видик.

– У тебя память девичья, забыла, как сюда с однокурсниками приходила?

Я обалдела. Действительно, здесь же располагался тир «Буревестника»?! И мы сдавали зачет по стрельбе. А теперь гаражи. Ничего не помню. А Веня входил в сборную.

– Узнаешь?

На экране танцевала Жанна, обнаженная, но по-прежнему в платиновом парике. Тело Анаконды, покрытое золотыми и алыми полосами, двигалось ритмично, напоминая своими легкими покачиваниями, кобру.

Это был не восточный танец живота, а, импровизация, стилизация под индийский. За спиной у танцовщицы горел экран, на нем проплывали долгие планы боевых вертолетов.

Жанна танцевала тему прощания с возлюбленным. Чувственность и пластичность всегда отличали Анаконду.

Но не ритм и не хореография заставили напряжено вглядываться в экран, а место съемок – все та же одиннадцатая кабина. Значит, кто-то принес туда кинокамеру?

Танец завершался призывом к Небу и невидимому возлюбленному, а затем наступил момент, выходящий за рамки моего понимания.

Жанна, по-прежнему танцуя, окутывала тело цветным прозрачным материалом, накидывала на шею алую ленту и, скручиваясь в спираль, превращалась в жертвенное животное, некое мифическое существо, отданное на заклание. Логическим, смысловым завершением этого вихреобразного движения могла стать только смерть девушки.

Затем следовала маленькая пауза, и в кадре появлялся мужчина, верней его спина. Спина заслоняла танцовщицу, мужчина касался рукой затылка Жанны и отходил. Несколько секунд длилась пауза, затем танцовщица выпрямлялась, продолжая сидеть на коленях, прикрыв глаза и положив руки на бедра.

Иволгин выключил видик.

– Тебе это ничего не напоминает?

Я промямлила что-то насчет стилизации индийского танца, но Вениамин перебил:

– Не трать слов. Это танец рабыни преданной своему господину, готовой отдать жизнь за него. Больше того, хозяин вправе распорядиться жизнью танцовщицы по своему усмотрению. Например, не позволить подняться с места в финале танца. – Скрипач вынул кассету и забросил на стеллаж между двумя стопками книг, – этот «клип» мне оставила Жанна, когда забыла забрать пистолет. Поехали.

В машине Веня предложил навсегда отказаться от платинового парика:

– Тебя убьют, думая, что убивают Жанну Кононенко. Такие дела всегда доводят до конца.

Его слова лишь усилили желание отомстить Максиму. Двусмысленные отношения стали невыносимы.

Видимо Иволгин уловил мое настроение:

– Не упрямься. Пойми, воскресшая свидетельница смертельно опасна для Горенко.

Скрипач высадил меня в полукилометре от видео-кафе и «Джета» растаяла в потоке машин.

Хлопнув в бутербродной сотку коньяку, Платиновая девочка стрельнула у бармена сигарету и выпорхнула на вечернюю улицу.

У каждого есть пунктик, приносящий несчастья. Мой – преодоление страха. Каким бы интеллектуалом не был Виталий, а сегодня он выбит из колеи. Получив из больницы ложную информацию об успешном лечении Жанны, шеф «ЛИЛА» будет ждать появления Анаконды на рабочем месте.

Уроды, Вова и водитель, работают на своего босса и Виталию о моих столкновениях с ними наверняка ничего неизвестно.

Лапы подонков прострелены, так что денек-другой можно не беспокоиться, а там парик вернется к Алене и Платиновая девочка исчезнет навсегда.

Едва я поднялась по ступенькам и приоткрыла массивную деревянную дверь, ведущую в видео-кафе, как у крыльца взвизгнули тормоза. Белая «маска смерти», высунувшаяся с заднего сиденья, могла служить примером безграничных возможностей современной медицины. Вова собственной персоной. Водитель, с забинтованной головой, развалился рядом. Новый шофер и четвертый урод пополнили группу захвата. У Самурая на лице появилось несколько свежих заплат из лейкопластыря, превративших качка в персонажа триллера. Быстро зализали раны. Только выпитый коньяк и выпрошенный у Вениамина пистолет позволили небрежно помахать громилам рукой.

Я спустилась в гардероб, разделась и вошла в зал.

Максим в своем роскошном светлом пуловере одиноко сидел за столиком, уставившись в пространство. Пустая рюмка и блюдце с лимонами делали маэстро похожим на хэмингуэевского персонажа. Увы, только похожим.

Публика оживленно шумела, но почему-то возникло ощущение, что мы вдвоем. Нет, люди вокруг оживленно болтали, но мы с Максом превратились в биороботов.

Я игриво улыбнулась, подошла к столику и, призывно покачав бедрами, романтично поцеловала одинокого мыслителя, с удовольствием оставив след от помады на гладко выбритой щеке. За столик не села, сразу продефилировала к стойке. Незнакомый бармен, совсем еще мальчик, жонглировал фужерами.

Макс галантно помог донести и выгрузить с подноса коньяк, бутерброды, кофе.

– Мы не виделись тысячу лет, – произнесла Платиновая девочка с томным придыханием.

Безумная пошлость фразы вызвала мгновенный отклик в тонкой душе творца.

– Вы всегда покровительствуете бедным художникам?

– Нет, обычный женский каприз. Мечтаю на вечер превратиться в Гала.[13]13
  Имя супруги художника Сальвадора Дали.


[Закрыть]

Выпили молча.

– Ты сегодня без Ларисы?

Утвердительный кивок.

– Давай закажем «Модернистов», а коньяк возьмем с собой?

В глазах Макса мелькнула тревога, напор, фактически незнакомой дамы, настораживал. Вероятность появления в любую секунду пластырчатого Вовы Самурая вынудила меня прибегнуть к агрессивной стимуляции рыцаря.

– Ты случайно не моногамный идеалист?

Брезгливая гримаска, сопровождавшая реплику, подействовала как электрический разряд. Максим дернулся и, натянуто улыбнувшись, уточнил:

– Заказать только «Модернистов»?

– Да, желательно в одиннадцатой кабине.

Макс небрежно поклонился и походкой плейбоя двинулся к остриженной наголо девице, принимавшей заказы.

Секунды, пока мы шли через весь зал, поднимались по лестнице на второй ярус и разыскивали дверь с номером одиннадцать, показались вечностью.

И все это время и потом, когда Макс поставил «Модернистов» и выключил свет, когда Платиновая девочка страстно обняла мускулистые бедра и рывком приблизила биоробота к себе, изобразив безумную страсть… Все это время мысленно повторяла наивную мантру:

– Только сними, пожалуйста. Только включись и сними.

Впервые в жизни пользовалась камерой, вмонтированной в кулон, и, хотя Веня дважды повторил, что камера сверхнадежна, воспитанная на телевизоре «Горизонт» и стареньком кассетнике, страшно волновалась, интуиция подсказывала – второго дубля не будет.

Оказывается, месть нерадостна и горька. Может из-за непомерно высокой цены? Потеря любимого. Я злая маска, а считала – добрая.

Главное не думать. Не думать. Последние часы Платиновая девочка не принадлежит себе. Все исчезло, все происходит с кем-то другим. Не думать.

Только ночью, проснувшись дома, пришла в себя и осознала: лежу на диване, ощущаю полную невозможность делать что-либо. Зеленые цифры на циферблате высвечивали три девятнадцать.

Итак? Ха-ха? Мне изменяет муж. А почему смешно? А потому что совершил благоверный сие аморальное деяние тайно, в полумраке, жарко дыша, рыча и потея. Ну и что? Все жарко дышат и потеют, скажете вы, г-жа Пирогофф. Правильно. Согласна. Но не всем дано почувствовать страстный порыв супруга, овладевающего вами не как надоевшей до чертиков «законной», а как желанной, незнакомой, манящей, блестящей, ослепительной, дразнящей, волшебной.

Итак, г-жа Пирогофф, теперь я в одном лице и свидетельница, и коварная обольстительница, и обманутая жертва.

Макс в соседней комнате сладко посапывает. Устал куртизан. Герой многоразового использования.

Все когда-нибудь кончается. Завтра превращается в позавчера, послезавтра в сегодня.

У меня в жизни все как-то вдруг происходит. Готовишься к чему-нибудь важному, вынашиваешь, совершаешь какие-то поступки, а потом внезапно – бах, трах, шандарах! И все уже случилось. И уже успело стать прошлым. А принцесса была, увы, не готова.

Я так и женщиной стала: любила-любила одного мальчика, можно сказать, с первого взгляда. А отдалась в один вовсе не чудесный и даже не серенький, а просто в один никакой вечер гражданину мужского пола, которого и знала-то пару часов. Смехота. Давно не слышала этого слова – «смехота». Оно откуда-то из детства.

Горький шоколад лысого музыканта

Отмена смертной казни юридически защищает

высокопоставленных убийц. Поэтому боссы

обожают болтать о гуманности, ценности человеческой

личности, правах и свободах. Они действительно ценят

человеческую жизнь. Свою. И отстаивают

свое негласное право безнаказанно отнимать жизнь чужую.

Сандра ошиблась в отношении скрипача. Вениамин и не думал самоустраняться из ситуации.

Сандра помнила Иволгина студентом консерватории, любившим выпить одну-другую бутылку шампанского и сыграть на скрипке для друзей. Если собственное исполнение нравилось музыканту, то от переполнявших чувств, Веня срывал с себя носки и швырял их в окно. Почему именно таким образом студент выражал свои чувства, никто не знал.

Загадкой осталось и внезапное исчезновение Иволгина из привычного круга музыкальной богемы города. Вернулся через несколько лет, здорово изменившимся. Вместо общительного кудрявого юноши на городских улицах появился тихий лысый человек. Говорил Веня теперь мало, часто переходя на английский. В гости скрипач ни к кому не заходил, к себе не приглашал, а единственное место, где Иволгин появлялся регулярно – зал борьбы в школе олимпийского резерва. Там вел занятия у дзюдоистов знакомый тренер, и в это время скрипач мог тренироваться бесплатно. Иволгин не боролся, только разминался в уголке зала, кувыркался, растягивался, словом ОФП.

Один раз, правда, о Вене заговорили, музыканта стали часто видеть в барах с Анакондой, и среди знакомых прошел слух о свадьбе. Но Веня вдруг запил, а Жанна чуть не вышла за молодого красавца. В последний момент свадьба почему-то расстроилась.

Иволгин взял отпуск за свой счет и ушел в запой. Пил по-черному, но через месяц прекратил и снова стал тихим незаметным служащим.

Если бы самого Вениамина спросили, как из живого общительного крымчанина, он превратился в безмолвное, лысое, тусклое «это», скрипач вряд ли счел нужным ответить. Иволгин давно воспринимал мир как музыку, а о музыке лучше говорить языком нот.

Но кровь мамы пианистки и явный дар божий не сделали Иволгина мировой знаменитостью. Аукнулась отцовская линия: папа Вени еще подростком ходил в одиночку на тигра, а, став главным инженером засекреченного военного завода, светскими манерами так и не обзавелся.

Окончательно блестящее будущее Вениамина-музыканта перечеркнули очертания бюста, пухлые губы и синие глаза однокурсницы из Бельгии. Льняные кудряшки, стройные ножки, свадебный марш, рождение ребенка, распавшаяся семья. О классической музыке пришлось забыть, все свободное время уходило на заработки денег.

Получив диплом, Веня исколесил пол-Европы. Играл в Белграде и Хельсинки, в отелях Бахрейна, Анталии, клубах Нью-Йорка и Чикаго. Успел поплавать на подводной лодке и поработать инструктором в Альпах.

Время выставило суровый счет. Но, потеряв кудри и веру в неизбежное торжество гуманистических идеалов, Иволгин сумел сохранить традиционную сексуальную ориентацию и понятие о чести.

Не книжное, а уличное: если тебя ударили по левой щеке, нырни под руку бьющего и ответь правой в челюсть, левой по печени.

События последних суток многое прояснили скрипачу. Теперь понятно, отчего Горенко предложил воспользоваться горящей путевкой в Египет и щедрыми премиальными. Отпуск начался еще позавчера, а из Москвы счастливый обладатель турпутевки должен вылететь завтра. Поэтому билет на поезд Веня возьмет обязательно, сегодняшним числом.

В железнодорожных кассах Иволгин задержался на считанные минуты, а потом загнал машину в гараж и с пересадками добрался на окраину города. Там в двухэтажном особняке армейского друга, он провел пару часов, неспешно беседуя за чашкой чая о своем отпуске.

Домой скрипач ехал в 600-ом Мерседесе, облаченный в новенький спортивный костюм. Оставив машину в двух кварталах от дома, Иволгин надвинул на глаза капюшон и, сгорбившись, подволакивая ноги, словно старик, зашагал к своему подъезду. Если кто-нибудь из знакомых и видел скрипача, то ни за что не поверил, что косолапый горбун, хрустящий тонким ледком на лужах, и есть всегда подтянутый, спортивный Веня.

У подъезда и в лифте повезло, никого из соседей не встретил.

Ни вечером, ни под утро, когда скрипач закончил расчеты, напоминавшие задачки по физике в старших классах, он ни на секунду не усомнился в принятом решении.

Всю ночь в Вениной голове постоянно возникала картина последнего свидания с Жанной. Она стремительно вошла в холостяцкую квартиру Иволгина, смеющаяся, словно героиня мюзикла. И протянула перевязанную розовой лентой кассету: «Вскрыть в случае моей смерти».

Под лентой лежала шоколадка с изюмом и орехами, Веня их обожал. Эта шоколадка по-прежнему лежала на столе, при одной мысли развернуть ее, становилось нехорошо.

В тот момент Иволгин лишь усилием воли заставил себя поддержать разговор в шутливо-беспечном тоне. Возможно, Анаконда забыла свои ночные монологи в Бахрейне, но скрипач помнил отлично. И все последние недели за легкой непринужденной болтовней преуспевающей бизнес-леди улавливал сигнал, одинаково понятный морякам любой страны – SOS.

Сейчас он проклинал себя за малодушие и трусость. Именно так – малодушие и трусость. А ведь еще вчера это казалось мудростью.

Ночь без сна для музыканта дело привычное, и по предрассветному городу Мерседес Вени катил неторопливо, Иволгин продолжал обдумывать детали предстоящей помолвки Горенко.

В отличие от Анаконды, он давно догадался о готовящейся замене: два месяца назад Горенко стал много времени уделять молоденькой бойкой девице Машеньке Корневой. Кроме привлекательной внешности Машу отличало яростное желание сделать карьеру.

И Виталий влюбился в Корневую, как в древней легенде скульптор увлекся своим творением. Девица тонко играла на амбициях хозяина «Лила», изображая преданную ученицу.

Неделю назад Горенко выдал скрипачу тысячу долларов и попросил в кратчайшие сроки дать девице несколько уроков сольфеджио. Изумленный Веня взял деньги, благоразумно воздержавшись от комментариев.

Следующий легкий шок Иволгин испытал, когда босс пригласил его принять участие в разработке сценария помолвки с Машей. Любые идеи Виталия с восторгом принимались молодыми сотрудниками, но Веня мысленно обозвал готовящуюся акцию хренью и тихо слинял. Деликатно сославшись на температуру, оговорил свое неучастие в свадебном шоу.

Виталия это обрадовало, так как идея найти самую высокую точку в городе и там совершить театрализованную помолвку, принадлежала ему. Виталий окончил берлинскую школу рекламы, чем невероятно гордился. Но полученные знания лежали мертвым грузом, и босс «ЛИЛА» расцветал, когда имел возможность где-то их применить. В такие моменты Горенко чувствовал себя крутым дизайнером, даже если речь шла об определении количества канцелярских наборов для фирмы. Неудивительно, что сотрудники восхищались каждым перлом босса, а невеста просто таяла от счастья, видя подобострастное заискивание окружающих.

Умненькая Маша Корневая не питала иллюзий, но участие в рекламной помолвке давало шанс «засветиться», ответить на вопросы десятка журналистов, в конце концов стать официальной любовницей богатого человека. Подружки сойдут с ума от зависти. Пусть рекламная помолвка похожа на настоящую как плюшевый мишка на живого Потапыча, зато мир будет у твоих ног. Акулы пера, фотообъективы, слава, высший свет – одни эти слова делали ее самой счастливой девушкой на свете.

Жених заказал четыре кабриолета, от парадного входа университета нарядные лошадки доставят молодых, наряженных в костюмы принца и принцессы, и журналистов к Дому Мод. Крышу здания венчает многометровый шпиль. У его основания, на небольшой площадке и состоится историческая помолвка. Там же блиц-интервью, фотосъемки и фуршет.

Для Маши, провалившейся на первом туре конкурса «Мисс Университет», предстоящая акция казалась пределом мечтаний, пропуском в мировую элиту шоу-бизнеса. Впрочем, что можно ожидать от наивной первокурсницы, начитавшейся глянцевых журналов.

– Ну что ж, ну что ж, – угрюмо пробурчал скрипач, едва не протаранив подрезавший его джип. В другое время, Веня наверняка прибегнул к нецензурной лексике, но сейчас все мысли были поглощены помолвкой. Скрипач снова и снова «проигрывал» партитуры всех участников действа.

Жених высокого полета

Мечты имеют свойство сбываться. В этом

причина большинства наших несчастий.

Гений – это нескромно. Виталий Горенко уже несколько лет кокетливо называл себя вирусом интеллектуального потенциала человечества. Определение родилось в момент знакомства с преподавателем ТРИЗа[14]14
  Теория решений изобретательских задач.


[Закрыть] Береговым. Первая же лекция о применении данной методологии в бизнесе перевернула у слушателей представление о мире и о своем месте в нем. А когда Горенко освоил упражнение «Золотая рыбка»,[15]15
  Упражнение направлено на развитие способности добиваться поставленной цели. Любые мешающие этому обстоятельства и силы рассматриваются лишь в качестве легкоустранимой помехи.


[Закрыть] то радости неофита не было предела.

Наставник действительно владел даром убеждения, заражая учеников верой в непогрешимость методологии.

Виталий, решив, что буквально поймал золотую рыбку, шаг за шагом стал продвигаться по карьерной лестнице. Герман Вадимович Берегов всячески поддерживал коммерческие начинания упорного ученика, смиренно умолкая, когда речь заходила о ликвидации людей.

Конечно, все облекалось в наукообразные формулировки и сдабривалось морализаторскими сентенциями. Ничто так не увлекает дилетантов, как болтовня о «достойной цели», возможность причислить себя к «избранным», «просветленным», «посвященным», «элите».

Первой жертвой стала подруга Анаконды, когда девушки отправились в далекую южную республику оформлять сделку по доставке в город эшелона с азербайджанским коньяком и винами.

Жанна сумела сбежать из притона, а подругу, наотрез отказавшуюся обслужить клиента, убили.

Тогда Виталий сумел уговорить поставщика прислать дополнительный товар на реализацию, помог Жанне вернуться обратно в Минск, и полностью рассчитался с кредиторами.

Никто кроме поставщика, Берегова и самого Горенко не знал, что девушек «кинут». Разумеется, Виталий не рассчитывал, что подругу Анаконды убьют. Инсценировка ограбления не предполагала летального исхода менеджера. Но изнасилования и пары ударов ногой по голове хрупкой горожанке оказалось достаточно.

Всего этого Жанна не знала, считая Виталия Горенко своим спасителем: связался с аэропортом в Адлере, организовал билеты, а самое главное, не повесил огромный долг на оставшуюся в живых девушку.

Мгновенно превратившись в преуспевающего молодого бизнесмена, Виталий вложил деньги в водочный бизнес и зарегистрировал «ЛИЛА».

В отличие от большинства трудоголиков, Горенко безупречно планировал свой рабочий график, подчинив все наслаждению. Наслаждению от достижения поставленных задач, от сексуальных услуг девушек, жаждущих понравиться реальному хозяину Национальной Академии красоты, наслаждению от власти.

И вот, очередное подтверждение успешной судьбы: он в белом костюме восточного принца, украшенном искусственными бриллиантами, рядом великолепная телка. Молодожены стоят на самой высокой точке города и смотрят в фотообъективы кретинов, делающих из обыкновенных граждан, Виталия и Маши, небожителей. За копейки.

Что значит жить в партизанской республике!? Надо иметь лишь талант, воображение и разум.

А сегодня вообще все сошлось. И погода не подкачала, и замечательный прогноз персонального астролога Севы, гарантирует наилучшие результаты всем начинаниям этого дня. Тревожит только исчезновение Анаконды из больницы, и дома Жанны нет. Но это техническая проблема. Решим завтра.

Папарацци работают как по нотам, дежурно повторяя заготовленные вопросы. Сообразительная Маша бойко тараторит заученные фразы, прямо кинозвезда. Всего лишь бутылка водки потребовалась, чтобы всю тусовку пропустили на крышу Дома Мод. Хотя акция чуть не сорвалась, минут пять упорствовал, не желая пропускать к лифту, старый охранник. Наверно бывший чекист, а может просто сволочь.

Лицо Виталия источает благодушие, никто из окружающих не предполагает, что у босса «ЛИЛА» все под контролем. Тревожит только неудавшееся устранение Жанны, ее уход из больницы. И дома Кононенко не появлялась…

Какого черта Верка Сердючка тут вошкается? Зачем вообще этот местный пародист тут появился? Ладно, пусть веселит народ. А вот Маша чересчур увлеклась болтовней с высоким брюнетом из «Новостей».

– Машенька, ревную, – Виталий нежно взял под локоть девушку, привлек к себе, – что там у нас дальше по сценарию?

Маша, счастливо улыбаясь, потерлась бедром о ногу хозяина, зеленые глаза выдали клятву превратить жизнь суженого в нирвану.[16]16
  Блаженство (санскрит).


[Закрыть]

– Сейчас поднимется шар и воздушный змей с поздравлениями на английском.

– О'кей, точно. – Горенко с некоторым беспокойством оглядел панораму города: с высоты двадцать первого этажа вид и в самом деле восхитителен. Отчего же тогда возникает беспокойство? А, вот в чем дело: тревогу вызывают несколько горнолыжных тросов и катушки возле невысоких заградительных парапетов. Зачем так много, неужели нельзя было обойтись меньшим количеством?

Неожиданно громко заиграла музыка и Верка Сердючка объявила в микрофон:

– Брак – это кольцо, сначала на руке, а потом на шее. Но окольцованная птица тоже летает.

За плоской остротой последовал такой же хит. Сердючка запела под фонограмму «Хорошо! Все будет хорошо! Все будет хорошо, я это зна-а-а-ю». И танцуя, надела на молодых два полуметровых, раскрашенных золотой краской бутафорских кольца, декорированных изящными «букетами» из тонкого тросика. К кольцу невесты были привязаны восемь разноцветных шаров. Один – огромный, она должна была отпустить в небо, перерезав широкую алую ленту.

В руки жениху Сердючка сунула конец толстого шелкового шнура, а сама, пробежав через всю площадку, запустила полутораметрового воздушного змея, желто-красного, с иероглифами «Лила» и поздравлением на английском.

Запуск змея прошел удачно, и Виталий наслаждался, ощущая силу воздушного чудовища, поднимавшегося все выше и выше. Он невольно бросил взгляд в сторону катушки, с которой сбегали шелковые кольца.

Маша, получив от Верки Сердючки ножницы, с легкой грустью ожидала сигнала перерезать ленту огромного лилового шара. Он взлетит над городом, символизируя кульминацию акции.

Зажигательный танец Верки Сердючки продолжался, но восторг журналистов внезапно сменился ужасом: войдя в раж, она схватила большую спортивную сумку, влезла на парапет и свалилась вниз. Ни Маша, ни Виталий не могли этого видеть, так как Сердючка танцевала у них за спиной. Зато, когда раздался визг молоденькой журналистки из «Учительской газеты», все присутствующие, включая невесту, бросились к парапету. Ужас на лицах сменился восторгом: на высоте шестого этажа парило платье живой и здоровой Сердючки.

Девичий вопль заставил присутствующих оглянуться на невесту: бледная Маша стояла, прижав ножницы к груди, и на одной высокой ноте повторяла:

– Мамочка! Мамочка!

При этом девушка не отрывала взгляд от шпиля дома Мод, на котором в золотом кольце дергался Виталий. Стальная петля сдавливала горло жениха, а сам трос был пропущен через железное кольцо, укрепленное на шпиле. Противовесом жениху служила Сердючка, по-прежнему болтающая ногами и руками где-то далеко внизу.

Папарацци защелкали затворами фотокамер и принялись набирать номера телефонов редакций. Опомнившаяся журналистка из «Учительской» первой набросилась на Машу, требуя комментария, но та лишь качала головой, не в силах вымолвить ни слова.

Виталий несколько раз дернулся и, наконец, жуткий танец завершился.

Невеста в трансе приблизилась к широкой ленте и перерезала ее ножницами. Сделав это, Маша побледнела и без сил опустилась на цементную плиту, а огромный лиловый шар стал быстро подниматься.

Репортер из «Панорамы» вместе с фотографом побежали вниз, брать интервью у Верки Сердючки. Остальные, шокированные увиденным, пытались найти связь между полетом вниз Сердючки, и вверх Виталия.

Спокойствие сохранял лишь гей Варлам Либидик, склонный к полноте коротко стриженый хореограф. Босс «Лила» приказал ему усиленно заниматься танцами с невестой, и следить, чтобы манера держаться Марии Корневой-Горенко соответствовала европейским стандартам.

Варлам, не отрывая взгляда от качавшейся в небе фигуры, сразу набрал номер мобильника приятеля, капитана милиции, и с нетерпением ожидал появления молоденьких мальчиков в форме. Либидику до чертиков надоели голубые из местной тусовки, а вот мальчики в беретиках вызывали прилив нежности. Кроме того, исчезновение босса таило потенциальные преимущества (Виталий был натурал): кто знает, вдруг появится более продвинутый, современно мыслящий шеф.

Маша механически выпила шампанское, поданное брюнетом из «Новостей».

– Успокойтесь, пожалуйста, возможно Виталий жив, – промямлил журналист.

Девушка со страхом глянула вверх и удивилась: костюм принца в некоторых местах потемнел, а в панталонах что-то неприлично торчало. В романах и фильмах физиологические подробности принято опускать, поэтому слабая надежда шевельнулась в душе невесты.

Журналист, ободрявший Машу, проследил за ее взглядом и отвернулся. Шансов ноль. Парень ощутил тошноту и, облокотившись на парапет, закурил.

О том, чтобы попытаться снять Виталия самостоятельно, без милиционеров, никто даже не заикнулся.

Вернулись обескураженные ребята из «Панорамы» и сообщили:

– На шестом этаже к перилам лестницы привязан трос, но сама Сердючка исчезла.

Блюстители порядка, прибывшие к центральному входу, видели ее. Когда бравые милиционеры стремительно бежали вверх по лестнице, навстречу спускался парень с перекинутой через плечо объемной спортивной сумкой. В адидасовском костюме, капюшон куртки надвинут на глаза. Но по лестнице всегда поднимаются и спускаются люди, естественно, никто не обратил внимания на молодого человека.

Вениамин, а это был он, неторопливо пересек улицу, спустился в подземный переход и проскользнул в двери метро. Бросив жетон, шагнул на ленту эскалатора.

Электричка появилась сразу. Иволгин втиснулся в переполненный вагон, уткнувшись макушкой в бюст высоченной шатенки. Бугай, обнимавший бедра девицы, сверлил скрипача ревнивым взглядом и, проехав две остановки, Веня был почти счастлив, выйдя из вагона.

Очутившись на улице, он потопал к расположенной в ста метрах платной автостоянке. Мерседес радостно отозвался и Вениамин, открыв дверцу, сел на водительское место. Захлопнул дверцу. Включил обогреватель и несколько минут сидел, откинувшись в кресле, прикрыв глаза, подавляя непонятно откуда взявшийся озноб.

Бессонная ночь, спуск в экстремальных условиях, серьезная доля риска. Иволгин старательно гнал от себя мысли о происшедшем.

Наконец, стало тепло, даже жарко и скрипач отключил обогреватель. Но машина не трогалась с места, Веня уснул.