Книга: Ключ - Дзюнъитиро Танидзаки

Танидзаки, беспощадный дейти прозы, как от тебя оторваться.

он(а) наверняка читает мой дневник, но ничего мне не скажет, ведь это не принятно, но я-то всё-всё знаю, и вот мы молча будем вдвоём знать это, но не говорить, а может и не читает, но я хочу, чтоб читал(а)...

Ну и всякое в этом роде. Боже, да нормальная пара уже давно бы проболталась и нормально поговорила. Потом всё меняет момент, что у их дочери есть якобы ухажёр, который втайне влюблен в жену. А муж думает, что жена втайне влюблена в этого ухажёра и всячески начинает её к нёму подталкивать (только не спрашивай меня зачем ему это, мотивация идиотская). И начинается новый поток Вторая псевдоцитата

он(а) знает, что я знаю, что он(а) знает, о том что я пишу

Но могу отметить один плюс в книге (хотя это в итоге не совсем плюс). Вот я не ожидала именно такой концовки. Всякое ждала, но не такого исхода. Хотя при этом даже не могу сказать, что я бы на месте автора завершила так. О, ещё. На всеобщем фоне очень хотелось бы увидеть "дневник" дочери, а точнее её мысли. Потому что эта сторона осталась вообще не раскрытой, а именно она и становится интереснее всего в конце.

Есть муж и жена, которые прожили в браке двадцать лет. Есть взрослая дочь, которая испытывает к родителям странные чувства и порывается жить отдельно. Есть ухажер дочери, который на самом деле вожделеет к ее матери. Есть два дневника, которые муж и жена ведут втайне друг от друга. В этих дневниках они говорят о самом сокровенном - о своей интимной жизни. Где еще, как не на страницах личного дневника можно выговориться о таких вещах? Тем более, что эти страницы никто никогда не прочтет, кроме них самих. Или все-таки дневники рассчитаны на читателя, пусть и одного-единственного? А если так, то можно ли верить хоть одному написанному в них слову?

Вообще, японцы очень хорошо умеют в эротику. Вот прямо перед этой книгой я читала смелый нон-фикшен про сексуальные девиации. Чего там только не было: и педофилы, и геронтофилы, и гомосексуалисты, и мои любимые аутоплюшефилы, но во время чтения в моем лице не дрогнул ни единый мускул. А здесь казалось бы, обычные люди, обычные постельные игры, ну пофотографировал муж спящую жену голой, подумаешь, а я краснела, смущенно улыбалась и вообще чувствовала себя неловко. Возможно потому, что оказалась в спальне посторонних людей, когда они занимались этим, вот такая вот магия слова, переносящая нас сквозь время и пространство.

Ну а если серьезно и откровенно, то мне стало очень жаль главного героя произведения. Двадцать лет он считал, что у него есть семья. Есть красавица-жена и умница-дочь. Двадцать лет он любил их и ни в чем не отказывал. Как я поняла из книги, жена ни дня не работала, но по магазинам ходила исправно. То перчатки, то сережки... Прислуга была... Ни одного грубого жеста, ни одного грубого слова... А она за двадцать лет ни разу перед ним не разделась. Воспитание у нее, блинн, и происхождение! А про дочку вообще сказать нечего, кроме того, что она паразитка и приспособленка. Если уж муж и отец-кормилец был им так противен, то шли бы на съемную квартиру вместе, устраивались на работу, обеспечивали бы себя. Но нет, они, бедные, страдали в роскоши, давясь курвуазье. И если сначала я осуждала мужа за историю с фотками голой жены, то потом поняла, что за ревность он схватился, как утопающий за соломинку. Он ведь жил в эмоциональной пустыне, в ледяном равнодушии двух своих королев.

В общем, поселил мужик у себя дома лисицу, а потом еще одну вырастил, а они вдвоем третью привели. Все как в старинных легендах, скорее китайских, нежели японских, но почему-то мне вспомнились именно эти сказки об оборотнях.

Даже, если я ей противен, её плоть не может мне отказать. как бы ни пыталась она меня отвергнуть, вожделение возьмет верх, и она подчинится ему с ещё большим самозабвением. Я забыл, что именно это делает шлюху шлюхой...

Здесь представительницы слабой половины могут возразить, конечно, но, если вы таких не знаете, то это не значит, что таких нет. Для мужчины же это рок: таких хочешь и таких ревнуешь. И это здесь тоже раскрыто. Раскрыто то, как мужчина дошел до предела в этой погони страсти и удержания "птицы в клетке", то, как горел ревностью и, собственно, как сгорел. Если честно, то я бы хотел увидеть это фильмом в исполнении корейцев (они снимают ярче японцев). Я начинал читать "Под крышами Парижа", начинал читать "Женщины" (Буковски), но это всё европейское и там изнанка показано грубо, прямо, словно вызов наготой. Слишком откровенно. Это абсолютно не интересно. Всевозможные извращения и психологические деформации Азия умудряется подать деликатно, но с ярким вкусом!