Текст книги "Пристегнитесь, громим ад!"

* * *

Примерно через час послышались голоса и топот ног. По серпантину кто-то шёл.

– Галл, ты лучше уйди в «туман», мало ли что. Мы ждём только Лу, а тут толпа поднимается, наверное, рабочие.

– Хорошо, Томи, может, среди них будет и наша Лу. – Они уже считали её своей подругой. Очень хотелось забыть тягостные воспоминания.

По приказу очаровательной девушки взвод из тридцати молодых людей остановился рядом с Томи как вкопанный. Видимо, она была у них за старшего. Одежда на ней была не менее странной, чем у Лу. Взвод состоял из парней и девушек. Выйдя из строя, девушка спросила:

– Вы Томи?

– Да.

– Лу просила передать, что задерживается. Подойдёт позже.

– Спасибо, что предупредили.

– А теперь становитесь в строй, – скомандовала она Томи.

Но он как сидел, так и остался на своём месте. Похоже, ничего не понимал. Тридцать пар глаз в недоумении уставились на него.

– Я что, должна повторять?

– Это Вы к кому обращаетесь? – с опаской поинтересовался Томи, оглядываясь по сторонам, мало ли кого Галл изобразил.

– Я говорю с тобой, Томи, становись в строй, пойдёшь с нами на передовую.

Не сразу закрыв рот от удивления, он с возмущением в голосе возразил:

– Почему я должен идти с вами? Никуда не пойду! Я останусь здесь, мы так договорились.

Ярости девушки не было предела. Она смотрела на Томи как на сумасшедшего. Казалось, ещё немного, и она набросится на него. Это показалось Галлу сексуальным. «Эх, содрать бы с тебя эту одежду и…» – размечтался он.

– Что за пошлости Галл? Ты где воспитывался? – телепатически отреагировал Томи.

– Я что, громко сказал? Я не виноват, что одежда от генерала Ли вызывает желание избавить девушек от них.

Воцарилось молчание. Никто никого не понимал. Девушка в первый раз столкнулась с невыполнением приказа, и она не знала, как быть дальше с этим упрямым работником. Её губы тряслись от негодования, всё лицо побледнело. Но всё равно она была хороша. И даже её гнев возбуждал, действительно хотелось с ней сделать что-то интимное.

Решив проявить инициативу, чтобы как-то разрядить обстановку, Томи спросил, хотя лучше бы он этого не делал:

– А зачем вам столько камней? Судя по их размерам, мало что из них можно произвести.

Ропот и негодование охватили весь отряд. Похоже, это для них было сильным ударом.

– Как тебе не стыдно?! Ты когда в последний раз посещал политинформацию? Неужели не знаешь, куда весь этот материал идёт?

Подсказки стали сыпаться со всех сторон. Если бы не помощь Галла, а это он проанализировал ответы, ему никогда не удалось бы понять их. Стыдили все!

– Камни будут переработаны в щебёнку. Часть из них пойдёт на закрытие последнего отрезка границы страны от внешних врагов, щебёнку разбросают и покроют специальным невысыхающим, вязким белым клеем. Кто наступит на эту массу, тот не пройдёт и десяти метров, ноги станут пудовыми. Это новое изобретение наших учёных. Другая часть пойдёт на бомбоубежища и строительство к ним дорог.

Всё поняв, Галл мгновенно спроецировал в голове своего напарника вид страны с птичьего полёта и попросил Томи не спрашивать у этих молодых людей об их врагах. Теперь Томи понимал, что означала вся эта линия, протянувшаяся змейкой по периметру всей границы, которую они, подлетая к стране, приняли за реку. Дабы больше не сердить обаятельного командира, Томи согласился встать в строй.

– А куда и зачем идём?

Ему объяснили: на передовую. Это военная операция.

– А где оружие?

– Там всё есть, сам увидишь, – ответили несколько голосов.

– Томи, не пререкайся, выберем момент и сбежим. Нам нельзя воевать ни на чьей стороне, – совет Галла был кстати, потому что Томи стал опять выходить из себя.

Колонна двинулась, все дружно запели про любимого президента. Так как Томи не мог знать слов, он ради приличия открывал и закрывал рот. Но это мало помогло.

Выслушав нотацию от девушки-командира, он пожаловался, что не знает слов, и тем самым вызвал очередную бурю негодования.

– Ты не знаешь или не хочешь петь со всеми?

Увидев ответ в его глазах, что не желает ни того ни другого, девушка не стала ждать, чтобы он произносил эти слова.

– Томи, если ты не знаешь, мы тебя научим! Если ты не хочешь, мы тебя заставим!

От такой перспективы у Томи на голове волосы встали дыбом.

– Галл, посоветуй, что мне делать: плакать или смеяться?

– Спокойно, Томи, спокойно. Отнесись к этим милым людям с юмором.

Тяжело вздохнув, Томи обратился к ней:

– Ваши слова ободрили и убедили меня. Я ценю ваши усилия. Возможно, я бы смог выучить слова песни, если кто-нибудь взял бы на себя труд и пропел песню с начала до конца.

Помочь взялись все! Выставив Томи в сторонке на всеобщее обозрение – чтобы все видели его, а он их – хор из тридцати человек запел про любимого президента.

– Галл, я должен заметить, у них красивые голоса.

– Томи, не мешай мне учить песню.

Ему старались помочь все до единого. Пели как в последний раз в жизни. Когда пришла очередь запеть Томи, он предложил некоторые слова поменять местами, другие заменить синонимами для лучшей рифмовки. И всё, конечно, по совету Галла. Тот уже сделал компьютерную обработку слов. Они не поняли, зачем это, но любопытство взяло верх. Взяв с Томи слово, что строки о любимом президенте должны оставаться и доминировать, ему разрешили попробовать. Когда Томи запел, вернее, за него пел Галл, все зарыдали от умиления, слова песни лучше рифмовались, появилось музыкальное сопровождение. Всем понравилось, но никого не интересовало, откуда все это, нет ведь никаких музыкальных инструментов. Разумеется, все понимали и приписывали такое чудо таланту Томи. Со стороны он был похож на дирижёра, руководящего хором. Пели все и уже четвёртый раз подряд. Увидев, что это удовольствие может длиться бесконечно, Томи предложил всем идти на передовую. А он останется здесь. Но очаровательный командир и слушать не желала.

– Томи, теперь ты обязан быть с нами. Становись в строй, мы принимаем тебя в нашу ударную бригаду. Скоро нам всем представится честь выступать на съезде перед любимым президентом.

– Галл, я сейчас помру. Убери меня отсюда. Ты переусердствовал, всё из-за тебя.

– Томи, спокойней, спокойней. Следуй со всеми, потом незаметно смоешься.

* * *

Через два часа подъёма по грунтовому серпантину, дорога привела и ткнула их в лысую покатую гору. Дальше прохода не было. Пока бригада отдыхала, экипаж стал изучать окрестности. Возвышающаяся перед ними гора была вся покрыта небольшим слоем снега, словно белым мягким одеялом. Когда один из новых друзей Томи объяснил ему, что они пришли убирать снег со склона горы, он решил, что в ней располагается какая-то радарная установка, и для того чтобы она функционировала, её надо очистить от снега. Соседство с такой аппаратурой их не устраивало. Это означало – выбранное место не очень подходит для посадки.

– Галл, угораздило же нас приземлиться так близко к их военной базе. Что-то с нашим компьютером неладное.

– Томи, я только об этом подумал. Попробую просканировать гору. Сейчас узнаем, что они там прячут.

Через минуту, когда картина стала ясна, они пришли в смятение. Внутри самой горы ничего не было, кроме земли и камней. Но на самой поверхности, на квадратной площадке сто на сто метров, плитками из разноцветного мрамора было уложено мозаичное изображение президента со словами песни, которую распевала вся бригада.

Цель военной операции была понятна. Убрать снег с портрета! Непонятно было, почему нельзя дождаться, когда снег растает сам. Тем более, сейчас начало лета, а снег выпал сегодня ночью. И скорее всего через пару часов, когда солнце направит свои лучи прямо на склон горы, от него не останется и следа.

Подойдя к командиру, Томи осторожно заметил:

– Рискну предположить: снег сам растает.

– Ну и что, Томи? Что этим хочешь сказать?

– Просто непродуктивное, абсолютно бессмысленное, расточительное использование человеческих ресурсов. Вот и всё!

– Когда у тебя эта блажь началась? – строго одёрнула она его. – Твоё мнение никого не интересует.

Отчитав его, она осеклась, видимо, всё ещё была под впечатлением его талантов.

– Слушай, Томи, – командир перешла на дружеский тон, – это приказ генерала Ли.

Затем, повернувшись и показывая вниз в сторону живописной долины, пояснила:

– Ты видишь вон тот город? Туда через два часа приедет наш любимый президент. Этот портрет мы укладывали полгода. Как ты думаешь, мы отступим?

Наконец-то все замыслы стали понятны для экипажа. Логика в их действиях была, но отчасти. А так, по большому счёту кому-то хочется получить орден. Суровый приказ командира, всем взять рабочий инвентарь и сосредоточиться по склону горы цепочкой, прервал рассуждения Томи. Когда все разобрали инструменты, выяснилось, что ему не досталось лопаты. Это вселило призрачную надежду, что «его минует чаша сия». Но тут к нему подошёл молодой крепыш и предложил свои инструменты: плетёную корзину и деревянный совок. На уместный вопрос, а чем он сам будет убирать снег, тот смекалисто улыбнувшись, снял с себя куртку, застегнул на все пуговицы, завязал узлом концы рукавов и воротник, приспособил её под мешок. А от предложения Томи, чтобы он взял хотя бы совок, он недвусмысленно отказался:

– Я это буду делать руками. Ты хороший парень, поэтому я и отдаю своё оружие тебе.

Томи тронула такая забота. Хотя сама идея всё равно не нравилась. Работа закипела полным ходом. Когда Томи отбросил мысли о солнце, у него тоже стало получаться. От хождения вверх-вниз с корзиной снега он стал утомляться. Казалось, этому конца не будет. Ноют колени, замерзают руки. А бригаде хоть бы что. Настроение у них только улучшалось. Из разговоров он узнал, какой всесторонне развитый генерал Ли. Как тот во всём разбирается: от военного дела и экономики до моделирования повседневной молодёжной одежды. Последняя новость, что любимый президент будет в их городе целую неделю, возмутила экипаж больше всего.

– Галл, вначале я уловил какую-то логику в этой затее, но она мелькнула и исчезла. Скоро снег и так растает.

– Мне самому всё это не нравится, Томи. Я бы тебе помог, да люди мешают мне растопить весь этот снег, снуют туда-сюда.

– Да будет тебе, уже мало осталось, – теперь Томи успокаивал его, видя, как тот переживает за него.

Чем дальше вверх продвигалась бригада по склону, тем крутой наклон в гору делал работу изнурительней. Томи присел немного отдохнуть, но сразу же, получил замечание от командира, она следила за всеми орлиным взором, ничто не ускользало от неё.

– Не сиди там! Если устал, спускайся вниз.

– Но пока буду подниматься, опять устану, – попытался съязвить он.

Галл спроецировал у него в голове, что он уселся на глазе президента.

– А она где отдыхает?

– Томи, она стоит в ноздре.

Видимо, такое вынужденное месторасположение она считала самым безобидным и целомудренным. Поймав взгляд Томи, командир по-своему интерпретировала его.

– Томи, если бы мы умели летать, то летали бы над изображением любимого президента и убирали снег, не наступая на мозаику. Поэтому приходится ходить по нему. Но долго нельзя задерживаться на одном месте – это оскорбление. Так что шевелись быстрее.

– Вот что, красавица! Пока твоя голова и голова твоего генерала Ли заняты решением таких проблем, а ваши учёные изобретают суперклей, чтобы население не разбежалось, вы никогда не научитесь летать!

– Ну, как тебе такой ответ, Галл? Как я её поставил на место? – обрадовался своему едкому замечанию Томи.

– Томи, ты это сказал ей в лицо? – Галл был поражён дерзостью напарника.

– Ну, что ты, нет, конечно! Это я про себя подумал, мысленно…

– Слава богу! А то нам нового скандала не миновать, – с облегчением вздохнул Галл. – Такие речи нам не помогут приобрести друзей.

* * *

Томи обратил внимание Галла на крепыша, который был так щедр к нему.

– Смотри, он выше всех взобрался и очищает голову президента, постоянно оглядываясь вниз, откуда они пришли. Наверное, что-то высматривает.

– Я тоже обратил внимание. Может, любуется красотами.

Но раздавшийся с вершины горы голос крепыша ответил на догадки экипажа.

– Едет, едет! Генерал Ли едет! – прокричал он радостную новость на всю окрестность.

Крепыш стремглав рванул с вершины горы, пройдя сквозь Галла, которого не мог видеть, и едва не сбив с ног Томи. Он бежал и каким-то чудом держался на ногах, хотя наклон горы был сорок девять градусов.

– Томи, сейчас наш юный друг упадёт.

– Да, я тоже вижу. Жалко парня, разобьётся ведь насмерть.

В самое последнее мгновение, когда казалось, что трагического исхода не избежать, крепыш, сделал мастерский акробатический переворот у самого подножия горы, ловко плюхнулся на задницу и остаток пути прокатился на пятой точке. Вокруг все ликовали. Радость передалась и экипажу. Не сговариваясь, Томи и Галл подумали об одном и том же, что генерал, увидев грязную гору, отменит свой приказ. Разумеется, их ждало разочарование. А пока они веселились со всеми.

Из-за поворота появился трёхколёсный мотоцикл с люлькой. Седоком был один лишь генерал. Экипажу показалось странным, что у него не было никакой охраны, да и мотоцикл был старым и обшарпанным.

Генерал оказался пожилым мужчиной невысокого роста. Большая, не по размеру фуражка с выцветшей на ней кокардой была надета глубоко на голову по самые широко оттопыренные уши, они не давали ей съехать на глаза. Возможно, он сам её так надвинул, чтобы не слетела от ветра. У него было начисто выбритое сухощавое морщинистое лицо. Аккуратно подогнанный мундир ладно сидел на его узких плечах, а сам военачальник был опоясан вдоль и поперёк кожаными ремнями, на которых висел револьвер и планшет с биноклем. От опоясавшего его стройную фигуру ремня полы мундира широко раскрывались бутоном гвоздики на его несоизмеримо широких в соотношении с узкими плечами бёдрах. Похоже, многолетняя монотонная езда на мотоцикле сделали своё дело. От этого фигура стала похожа на ёлку – вверху узко, внизу широко.

Спустившиеся молодые люди обступили его, уважительно задавали вопросы. Многие из них казались экипажу наивными и глупыми. Но на каждый вопрос у него находился ответ, соответствовавший заданному вопросу.

– Любимый генерал, на нашу страну могут напасть?

– Никто не осмелится! – воинственно отрезал тот. – А если это произойдёт, то мы так ударим, что сломаем хребет нашим врагам, раз и навсегда решим вопрос, а заодно освободим от гнёта трудовой люд во всём мире.

После каждого такого ответа все аплодировали, лишь Томи, пытаясь быть неприметным, стоял в стороне.

Генерал был приятно удивлён такой встречей. Все вновь и вновь просили рассказать, где и за что он получил ордена. Поочерёдно показывая на каждую медаль, не забывая старательно натирать их рукавом, он терпеливо объяснял.

– Вот эту получил за то, что подал идею и провёл операцию по срезанию макушки вон той горы. Теперь она не загораживает лучи солнца, и её утренний свет проникает в окна спальни нашего любимого президента на полчаса раньше.

Опять раздался шквал аплодисментов. Все дружно повернулись к покорённой горе, как раз туда, где стоял корабль. Теперь Томи, а с ним и Галл, наконец, узнали, кому и почему они обязаны удобным местом посадки. Они едва сдерживали разочарование от встречи с генералом.

– Томи, ты послушай его со всеми, а я сейчас полетаю над портретом и растоплю остатки снега, а то скоро опять заставят убирать его.

Больше всего экипаж поражало настроение окружающих. Вместо того чтобы отдыхать и набираться сил, они перепевали друг друга, восхваляя и вознося своих мудрых правителей и чудных генералов. И этим подбадривали себя и своих коллег. Имея таких трудолюбивых оптимистов, генерал мог крикнуть: «Вперёд, ребята! Сделаем то-то и то-то!» И всё будет выполнено. Их даже вдохновлять не надо.

За такие трудовые задачи так любить своих руководителей можно только по сердечной привязанности, других логических объяснений этому нет, если судить по тому, как упивались достижениями не только инициаторы, но, как ни странно, и исполнители этих маловдумчивых решений.

Послушав речи генерала, Томи, стал догадываться, отчего все зарубежные дома мод хотят получить его коллекцию одежды. Если такого модельера и приглашают, то для примера, чтобы показать какую одежду нельзя шить, как она неудобна и вредна в повседневной жизни.

Когда кто-то спросил генерала, правда ли, что он уходит на пенсию, его настроение сразу же изменилось. Слова «печаль» и «грусть», обрели живой образ на его лице. А у экипажа появилась надежда – человек с таким авангардным мышлением, дающий советы в экономике и диктующий моду, уходит в отставку. Это лучшее, что с ним могло случиться. Такой деятель был настоящим бедствием для государства.

– Сам бы я остался ещё поработать, но как партия решит. Сказав это, он сурово взглянул на окрестную череду гор. Не нравятся ему эти горы, глаз не радуют. Задумчивый взгляд генерала означал, новые идеи на подходе. Возможно, эти великие очертания скоро изменятся. Генерал Ли смотрел вдаль, казалось, он высматривает места грядущих сражений, и нет сомнений, сейчас он видел новые перспективы.

Чтобы хоть как-то осадить поступающий ураган идей неутомимого генерала, а тот просто искрился ими, Томи обратился к нему, тактично намекнул на нецелесообразность затеи.

– Я бы поостерёгся эти работы назвать необходимыми. На них уходит много физических сил, да и финансовых затрат.

От неожиданности генерал отреагировал по-военному резко:

– О каких финансовых затратах идёт речь?

– Я имел в виду заработную плату рабочих. Им ведь всё равно надо платить, какой бы работа ни была, – Томи явно намекал на абсурдность.

И сразу же получил по-армейски лаконичный ответ.

– Такие мысли не считаются у нас достойными. Молодой человек, жизнь нельзя тратить бесцельно. Необходимо найти любимое дело и заниматься им.

Томи понял, с кем имеет дело. Такие люди любят создавать проблемы и успешно преодолевать их. Они живут в придуманном ими мире. Но ему не хотелось сдаваться так просто.

– Если нравится вдохновлять, полезнее решать интеллектуальные задачи.

– А чем мы сейчас занимаемся? – теперь генерал пошёл в контрнаступление.

– В настоящее время мы воплощаем в жизнь пустые плоды чьих-то воображений.

– Томи, полегче, не забывайся. – Галл всё слышал и начал опасаться. Ответы его напарника становились всё дерзостнее. В нём говорила обида. Несколько часов рабского труда не могли не сказаться. Но напрасно он переживал. Вояка даже ничего не понял, потому что с ним никто так не говорил.

– А почему у тебя унылый вид? – генерал подозрительно оглядел Томи с ног до головы.

– Вы полагаете, от таких работ я должен испытывать радость, чувство полёта?

Благо генерал не слушал его. В адрес Томи один за другим уже летели советы, как выпущенные снаряды из пушки.

– Указания командира нужно выполнять с честью, доблестью и удовольствием на лице!

Вот такая извращённая логика генерала диктовала не только моду, но и быт вверенных ему людей. Исчерпав все доводы, Томи решил позорно отступить. У него сработал инстинкт самосохранения. Дальнейшие споры были бесполезны и опасны. Решив хоть как-то облегчить поражение своего напарника, Галл заметил, что вояка тупой, как кувалда. Рассмешил этим Томи и, как всегда, своей помощью добавил ему проблем. Теперь встал новый вопрос: над чем он смеётся?

– Да так, любимый генерал, радуюсь про себя.

Когда уже казалось, скандала не избежать, неожиданно пришла на помощь девушка-командир:

– Любимый генерал, это Томи. Он любит всегда поспорить. Ну, а так, хороший парень. Если бы Вы слышали, как он поёт.

Решив быть более убедительной, она напомнила:

– Ведь наш любимый президент всегда говорит: в споре рождается истина. В этом и есть демократия.

Генерал понимающе согласился, а как иначе, он услышал магическое слово – президент.

Девушка, очаровательно улыбнувшись, взяла Томи за руку и подвела его на видное место.

– Спой, Томи, спой нам ещё раз.

– Галл, убей меня, я больше не могу, – но тот во всю уже хохотал. – Мне кажется, в этой стране идёт эксперимент на человеческую стойкость, выносливость и терпимость.

– Томи, я думаю, они все решили повеселиться. Наверное, нас разоблачили и сейчас разыгрывают. Давай поддержим их шутку, – и Галл запел, как никогда.

В аранжировке звучали почти все музыкальные инструменты, даже рояль, орган и контрабас, всё, что не могло быть спрятано от глаз. Народ вокруг ликовал. Генерал был так зачарован, когда услышал мотивы военного марша, что не устоял и с восторгом пустился в пляс, а с ним и все остальные. Наверное, старик вспомнил молодые годы. От всеобщего веселья даже у Томи настроение улучшилось. Но потихоньку и в его сознание стали закрадываться подозрения. Наверное, разыгрывают. Ну, невозможно не заметить отсутствие инструментов!

Действительно, эта деталь, по меньшей мере, была странной. Но экипаж не учёл одного: когда люди встречают что-то душевное и красивое, они счастливы. А кто в такие моменты думает о мелочах? Для них это просто талант – человек оркестр и всё!

Устав и запыхавшись от веселья, старый генерал улыбался, интересно было видеть его таким. Хотелось надеяться, что все его фантастические идеи иссякли.

– Так ты тот самый Томи? О тебе рассказывала Лу, – он подошёл и по-отцовски обнял его, назвав своим сынком. И тем самым растрогал экипаж. – Для тебя есть подарок.

– Томи, как здорово! А ты всё хныкал и жаловался. Этот приз я заслужил, пел-то я, а получаешь ты.

– Не завидуй, Галл. Кто ползал по склону горы? Кто добывал камни?

– А кто втянул тебя в это?

Вот так телепатически переговариваясь, они ожидали оценить щедрость генерала.

Взяв какой-то свёрток из люльки мотоцикла, генерал, с радостью разворачивая, понёс его прямо к Томи. Он перестал быть похожим на строгого военачальника, это был просто отец родной. В нём суровость уживалась с добротой. Томи от блаженства закрыл глаза, он ещё с детства любил сюрпризы, поэтому для большего удовольствия решил увидеть неожиданно. Он стал похож на ребёнка, ожидающего подарка. Разумеется, первым подарок увидел Галл и мгновенно отлетел в сторону на десять метров. Генерал держал в руках хромированную лопату.

Когда Томи открыл глаза, его лицо исказило глупая потерянная улыбка. Все вокруг эту растерянность и смущение приняли за скромность. Несколько крепких парней, подхватив его, стали подбрасывать на руках, выражая заслуженную признательность героическим заслугам.

– И это ещё не всё, – сказал генерал, – Томи, эта лопата именная, поэтому мы выгравируем на ней надпись, которую ты захочешь.

С трудом придя в себя, Томи предложил:

– Напишите на ней: «Томи и его напарнику Галлу, у которого язык длиннее руки», – и для примера вытянул вперёд руку.

Все рассмеялись, признав за Томи ещё одно ценное качество – юмор.

Когда все вспомнили об уборке снега, было уже поздно. Галл, чтобы приблизить окончание изнурительных работ, не только растопил весь снег своей энергией, но и высушил изображение. Все были приятно удивлены, но ненадолго. Генерал растолковал этот феномен так:

– Дети мои, это означает, что наш любимый президент уже прибыл в город. И сейчас его лучезарный взгляд направлен в нашу сторону, от этого и растаял снег.

Ой, что тут началось! Окрестные горы сотрясла канонада восторгов, все повернулись в сторону месторасположения президента и славословили. Бурлящая энергия радости передалась Томи. Он, не осознавая, стал веселиться со всеми и получил необыкновенный прилив сил.

Только Галл, разинув рот, смотрел на происходящее. Ему едва удавалось не явить себя, чтобы объяснить всем – это он расплавил снег, это его заслуга. Больше всего возмущало поведение Томи. Он-то чему радуется? Вновь стали терзать муки зависти, но, быстро сообразив, он подключился к биополю Томи и тоже ощутил прилив вдохновляющий энергии.

* * *

Приказав выгрузить из мотоцикла привезённые припасы для бригады, генерал пожелал всем приятного аппетита и уехал на встречу с президентом.

Настроение было прекрасным, пикник начался. Девушки разложили привезённую еду по порциям. Томи досталась поджаренная куриная ножка с рисом и острым морковным салатом. Галл не уставал восторгаться:

– Какая вкуснятина!

Это блюдо было в меню корабля, но экипаж никак не мог научиться правильно готовить его, особенно морковь. Даже компьютер не помог. Получалось либо горько, либо кисло.

– Томи, жаль, что так мало…

– И не говори! Наконец-то мы поели настоящий морковный салат, об этом блюде я тебе рассказывал.

– Томи, смотри, что несёт наш юный друг!

Крепыш, загадочно улыбаясь, вынес из-за куста заранее подготовленную заначку, огромную бутыль, заполненную жидкостью. Когда все выпили за здравие президента, стало ещё лучше. Через биополе Томи, Галл почувствовал, как огненная жидкость согревает, и, не удержавшись, запел без приглашения, раскрыв все свои музыкальные таланты. Томи пришлось открывать и закрывать рот под фонограмму и умудряться дожёвывать курятину, стараясь при этом не подавиться.

– Ну что, Томи, можно сказать, мы выполнили межгалактическую инструкцию – влились в местное население.

Галл решил осторожно разведать настроение своего напарника, попадёт ли ему за всё произошедшее.

– Результаты потом обсудим, – холодно ответил тот.

Не то чтобы Томи сейчас было плохо, даже наоборот, но, видя, как Галл побаивается его, он решил извлечь из этого выгоду – демонстративно насупился, чтобы тот как минимум месяц не подходил со своими предложениями. Потому что у него голова, как у генерала Ли, лопалась от череды невероятных идей.

Бригада, тепло попрощавшись с Томи, наконец-то отпустила его. Лишь девушка-командир выразила сожаление, что он не остаётся на послеобеденную политинформацию. Томи однозначно дал понять, что спешит к своему другу Галлу, у которого проблема с головой, необходимо его полечить. И туманно пообещал в следующий раз прихватить его с собой.

– Правильно, Томи, лишние руки не помешают работе, – девушка на прощание чмокнула его в щёку.

Это было приятной неожиданностью, поэтому Галл не сразу среагировал с подключением к его биополю, дабы получить удовольствие, и сеанс получился резким, от чего Томи получил удар током. Как будто ему мало было всего остального. Его стало мотать из стороны в сторону. Все решили, что Томи покорён поцелуем. Ковыляя под аплодисменты бригады, Томи отдалялся от них. Прощание получилось романтичным. Девушка покраснела и загадочно улыбалась, Томи ей приглянулся.

Уже за поворотом, спроецировавшись, Галл пошёл следом за Томи, соблюдая дистанцию. Они молча спускались по серпантину, каждый думал о своём.

«За удар током он мне ответит, пусть только попробует подойти с новыми предложениями раньше, чем через два месяца». Когда боль в мышцах прошла, Томи про себя начал радоваться: «Наконец-то отдохну от него».

А Галла мучила совесть: «Жаль, что так получилось, надо было плавно подключиться. Кто виноват, что девушка спонтанно поддалась чувствам. Я не ожидал. Надо бы разговорить напарника, а то нехорошо получается».

– Томи, посмотри вокруг, какие красивые, покоем дышащие места. Мы сегодня здорово поработали, Томи.

Тот никак не реагировал, но сделав ещё несколько шагов, остановился как вкопанный. Повернувшись к напарнику, он подозрительно уставился, словно впервые видел его. После продолжительной паузы утомлённым голосом спросил:

– Галл, ты слышал притчу? На закате дня муха слетела с рога буйвола и с возгласами, как она устала пахать весь день, демонстративно вытерла пот.

– Что ты хочешь сказать, что я не работал? – Галл, осмелев, подошёл к напарнику. Томи понял, что дал промашку. Лучше было дальше молчать и обижаться. Это стало злить его, отдых был в опасности. Надо всё спасать.

– Слушай ты, долбанный пучок света. Последние дни я только и делаю, что провожу время в твоих авантюрах. – Выпалив это, Томи резко размахнулся, чтобы дать пинок Галлу. Но куда там человеку тягаться с реакцией робота. Тот просто исчез. А Томи, потеряв равновесие, упал на грунтовую дорогу и, больно ударившись копчиком, заплакал. Вернее, это был смех сквозь слёзы.

– Что ты дёргаешься, Томи? Сам виноват, расслабься.

Увидев, что напарник скорее смеётся, чем плачет, Галл тоже начал осторожно смеяться. Это означало, никакой паузы в их «совместной» жизни не будет.

* * *

– Томи, гляди! Большая вязанка хвороста сама поднимается в гору, – разинув рот, Галл удивлённо показывал вниз на петляющую дорогу.

– Вязанка сама по себе не может двигаться. Наверно, нагруженный мул.

– А где тогда хозяин?

– Может, отстал? – и раздражённо добавил, – да откуда я знаю!

Спустившись по петляющему серпантину ещё на несколько десятков метров навстречу неопознанному объекту, экипаж столкнулся с ним.

– Галл, я не пойму, никакого мула нет, а вязанка хвороста продолжает подниматься. Как это возможно?

Не устояв перед любопытством, Томи пригнулся и заглянул под вязанку хвороста. Увиденное поразило его. Под вязанкой передвигались две человеческие ноги. Схватив вязанку, Томи поднял её и ещё больше удивился. Хозяйкой хвороста оказалась маленькая старая женщина. Со словами благодарности, облегчённо вздохнув, она села на камень у обочины дороги.

– Спасибо, сынок, я так устала. Давно хотелось передохнуть, но боялась, не смогу вновь поднять вязанку. Добрые люди помогли погрузить ношу внизу у горы. А мне идти ещё три километра.

Оглядывая незнакомку, экипаж не мог и слова вымолвить. Старуха была так сгорблена, что вообще не могла выпрямиться. Ей даже в сидячем положении было трудно смотреть в глаза Томи, не говоря о том, чтобы она могла видеть голубое небо. Хотя хворост был сухой и не тяжёлый, но это для Томи, а для неё всё равно неподъёмная ноша.

– Бабушка, зачем Вы загрузились такой тяжестью?

– Я должна принести это домой. Внучек болеет. Ночами ещё холодно, а он только начал поправляться. – Она ласково улыбнулась, достала из кармана передника яблоко, протянула Томи, сожалея, что у неё для них только одно яблоко, второе она хочет отнести внуку.

Экипаж был тронут её вежливостью и не хотел брать гостинец. Но она настаивала.

– А чем болеет мальчик? – спросил Галл.

Пока она объясняла, он сканировал её память, и они увидели маленького, не по возрасту щупленького мальчика. Робот и его просканировал. Проблема его организма была в недостаточном и плохом питании. Предложив старой женщине донести ношу до дома, Томи приятно озадачил её. Она не знала, как реагировать. Перед ней были совершенно незнакомые люди. Пока Галл отвлекал её, Томи вызвал капсулу, прицепил перевязанный хворост к металлическим захватам, предназначенным для транспортировки негабаритных грузов, а Галл в виде голограммы спроецировал вязанку у себя на плечах. Томи помог старушке подняться с места, и втроём они двинулись в сторону деревни. Разговорившись, она рассказала и о важной новости: в их город приехал любимый президент. «Странно, что её это радует», – подумал экипаж.