Текст книги "Воссоединение"

Зарождение протеста

Учитывая давнюю антироссийскую обработку Западом украинской интеллигенции, которая и без того была в значительной мере националистической (притом в Киеве – в основном русскоязычной), Европа рассчитывала на благоприятный исход протестных акций. Главной тактической целью протеста для ЕС в конце ноября 2013 года было следующее: заставить Януковича порвать с Москвой и полностью согласиться на европейские требования.

Впрочем, европейцы сами сделали больше всех для отказа Януковича от подписания соглашения об ассоциации Украины с Евросоюзом: погнавшись за достижением собственных выгод за счет Украины и ее слабовольного и недальновидного президента, они не учли позицию России и совершенно сбросили со счетов интересы самой Украины в части экономики. По большому счету они всего лишь сильно поторопились, продавливая соглашение в 2013 году. Тем самым они поставили Украину перед лицом самого серьезного политического кризиса за последние несколько лет. Выигравшими в этой специфической шахматной партии оказались, как ни странно, лишь США, традиционно преследовавшие свои цели как в Европе, так и на Украине.

На саммите в Вильнюсе, который состоялся 28–29 ноября 2013 года, стало окончательно понятно то, о чем европейские политики уже несколько дней знали. Янукович отказался от губительного для экономики Украины подписания соглашения с Евросоюзом. Но он все еще полагал, что сможет усидеть на двух стульях. Выступая перед собравшимися, Янукович объяснил: Украина остается верной идеям евроинтеграции и намерена в ближайшем будущем подписать соглашение, но прежде этого ожидает встречных шагов от руководителей Евросоюза и связанных с ним организаций.

Он даже перечислил эти шаги: организация программ бюджетной помощи со стороны ЕС и МВФ, пересмотр торговых ограничений на импорт украинской продукции; участие ЕС в реконструкции украинской газотранспортной системы и отказ стран – членов ЕС от участия в проектах по строительству систем транспортировки газа в обход Украины, урегулирование проблем и противоречий с Россией и другими странами Таможенного союза.

Арбузов 12 декабря посетил Брюссель, где по итогам переговоров заявил следующее: «Что касается МВФ, то мы ведем переговоры о конкретной сумме, с конкретными сроками. В меморандуме мы обсуждаем сумму в 15 миллиардов. Переговоры продолжаются. Конечные цифры станут известны после того, как мы подпишем меморандум». Таким образом, Киев все еще рассчитывал, что сможет выбить деньги из несговорчивых банкиров.

Но Европа Януковичу такого предательства не простила. 15 декабря 2013 года Штефан Фюле заявил, что Евросоюз приостанавливает переговоры по соглашению об ассоциации. Европейские страны решительно осудили украинский отказ от подписания соглашения и сделали ставку на противников Януковича. В ответ на собственные колебания во внешней политике Виктор Янукович, таким образом, получил не европейские кредиты и списание долгов, на что и рассчитывал. Он получил евромайдан в Киеве.

Организаторы бунта

Несбывшаяся мечта о «европейском выборе» стала в Киеве поводом для протестов против действующей власти и президента Януковича лично. Конечно, сам лозунг «Украина цэ Эуропа!», с которым выходили первоначально оппозиционеры, можно было бы назвать умеренным и даже привлекательным – ведь протестующие прежде всего выступали за «жить, как в Европе». Это позволяло рекрутировать в ряды недовольных студентов, хипстеров и прочую публику, которая делает «красивую картинку».

Сначала протестующих было совсем немного: на первый митинг 21 ноября 2013 года собралась лишь жалкая тысяча человек. На нем выступили оппозиционеры Владимир Кличко, Арсений Яценюк и лидер радикальной националистической «Свободы» Олег Тягнибок. В дальнейшем именно эта троица будет главными спикерами майдана – вовремя подсуетившись, они оседлали протестное движение еще в самом начале, умудрившись даже довольно жестко отодвинуть на задние роли оказавшуюся через несколько месяцев на свободе, но не нюхавшую «аромат» горелых шин майдана Юлию Тимошенко.

Случайностям тут, впрочем, не место. И Кличко, и Яценюк, и Тягнибок, похоже, точно знали, как будут развиваться события. Или, как минимум, с ними делились частью планов, в которых незаконное свержение неугодной Брюсселю и Вашингтону власти стояло первым пунктом. Отмечу, что протесты начались еще до того, как стало известно, что Янукович не подпишет соглашение о евроассоциации. Приближался Вильнюсский саммит, а Кличко и Яценюк уже плясали на майдане. Постепенно там начали объединяться все силы как внутри Украины, так и вовне ее, которые намеревались использовать протест киевлян и сам лозунг евроинтеграции для организации беспорядков и устранения Януковича. И хотя на первых ролях оказались боксер (Виталий Кличко), нацист (Олег Тягнибок) и Кролик (как прозвали Арсения Яценюка за сходство с персонажем из советского мультфильма про Винни-Пуха), реальные кукловоды стояли за сценой.

И было их очень много. Ведь Янукович за почти четыре года своего президентства успел поссориться с многими. И прежде всего он потерял поддержку влиятельных украинских олигархов. Известно, что при Януковиче сформировалась своя финансово-промышленная «аристократия» из близких президенту людей. Речь идет о группе бизнесменов и чиновников, которых называли семьей: сыне Януковича, сыне генпрокурора Пшонки, «семейном олигархе» Курченко. Эта группа начала активно прибирать к рукам различные «плохо лежащие» активы и наступать на интересы других украинских олигархов. Тем это, безусловно, не понравилось, поэтому уже в декабре многие «незалежные» бизнесмены оказались в рядах спонсоров майдана.

Без их денег переворот был бы невозможен. Ведь даже в чисто организационном плане евромайдан сам по себе был довольно дорогостоящим мероприятием. По приблизительным оценкам, стоимость одного дня многотысячного митинга составляла порядка 4 миллионов долларов (прямых трат, не считая трат из городского и госбюджетов Украины на поддержание порядка, уборку улиц, возмещение ущерба от протестов и так далее). Это означает, что только за декабрь 2013 года в протест требовалось «вкачать» порядка 100 миллионов долларов, а то и существенно больше (ведь на стадии «разогрева» тратить приходится больше, чем тогда, когда народ уже сам жаждет насилия). Учитывая, что евромайдан длился почти три месяца, стоил он около полумиллиарда долларов. Как минимум – 450 миллионов. Понятно, что с «миру по нитке» такие деньги собрать невозможно, даже в относительно богатом по украинским меркам Киеве.

Тайны из своего участия в бунте никто особо и не делал: основные средства в подготовку и проведение киевских протестов вложили два украинских олигарха – Игорь Коломойский и Петр Порошенко. Оба эти бизнесмена являются крайне примечательными личностями, так что о них необходимо сказать пару слов отдельно.

Игорь Коломойский – глава группы «Приват», крупной финансово-промышленной компании на манер олигархических ФПГ в России в 90-е годы. Пользовалась группа Коломойского стандартными для таких структур методами – Коломойским в бизнес-среде Украины разве только детей и владельцев палаток с пивом не пугали. Он – самый известный и самый успешный на Украине рейдер, то есть специалист по псевдозаконным, полузаконным или откровенно криминальным способам отъема предприятий у конкурентов. Работало это просто: в один прекрасный день директор какого-нибудь завода мог легко обнаружить, что он уже не директор, а на предприятии хозяйничают крепкие ребята с бейсбольными битами, а то и с оружием. Судиться практически бесполезно, ведь у Коломойского помимо братвы имелись и отличные юристы, а с учетом продажности украинского суда доказывать что-либо было и поздно и бесполезно. Пострадать от Коломойского успели даже российские компании: за пять лет до событий евромайдана он абсолютно бесцеремонно выкинул с Кременчугского нефтеперерабатывающего завода законных совладельцев – российскую «Татнефть». Вернуть завод не помогли даже протесты российского руководства.

Второй спонсор майдана – Петр Порошенко – «шоколадный король», владелец фирмы «Рошен», которая производит знаменитые киевские тортики и неплохие конфеты. Впрочем, не только сладостями (хотя сам олигарх сладкого не ест из-за сахарного диабета) зарабатывал себе на жизнь один из богатейших людей на Украине – у будущего президента Украины скопилось множество активов и в других отраслях. Но не в этом главное: Порошенко был спонсором еще первого майдана в 2004 году. Строго говоря, без него «оранжевая парочка» Ющенко – Тимошенко не смогла бы прийти к власти.

Однако тогда Порошенко банальным образом кинули. Он-то рассчитывал за свою поддержку на пост премьер-министра, а получил относительно скромный пост главы Совета национальной безопасности и обороны. И это несмотря на спонсорскую помощь и личные отношения с Ющенко, приходившимся крестным отцом дочерей олигарха! Но тот попросту не решался обидеть «оранжевую принцессу» – народ, мол, не поймет. Порошенко этого не забыл и не простил. Между ним и Тимошенко в 2005 году разразилась натуральная война, закончившаяся отставкой обоих.

Однако в 2013 году ситуация кардинально изменилась – Тимошенко находилась в тюрьме, Ющенко давно растерял сторонников и ничего в политическом смысле из себя не представлял. А на сцене майдана выступала ряженая троица Яценюк – Кличко – Тягнибок, за спинами которых маячила тень Порошенко.

Была у лидеров евромайдана мощная поддержка и помимо олигархической. Углядев замечательную возможность реванша, Соединенные Штаты Америки всерьез подключились к процессу «демократизации» Украины. Заместитель главы Госдепартамента США Виктория Нуланд как-то назвала сумму, которую США вложили в процесс «демократизации» (читай – установления на Украине проамериканского режима через свержение законной власти). Во время одного из закрытых выступлений в Киеве Нуланд заявила следующее: «Мы вложили более пяти миллиардов долларов, чтобы помочь украинцам в достижении этих и других целей, которые обеспечат безопасную процветающую и демократическую Украину. Сегодня имеются высокопоставленные чиновники в правительстве Украины, в бизнес-сообществе, а также в оппозиции, в обществе и религиозной общине, которые верят в это демократическое европейское будущее для своей страны, и уже давно упорно трудятся, чтобы двигать свою страну и своего президента в правильном направлении».

Иными словами, Нуланд признала покупку лояльности части украинской элиты на американские деньги. Она же во время визита на евромайдан не только раздавала «печеньки» (по другой версии – пирожки, но это детали) протестующим, но и привезла с собою на своем самолете «скромный дар» от «заокеанских товарищей» – 15 миллионов долларов наличными. И это только «помощь» по официальной линии Госдепа.

Казалось бы – зачем американцам далекая Украина? Европе – понятно: через Украину в Европу идет российский газ, Украина является крупным рынком сбыта для европейских товаров и так далее. А вот Америка, если не считать того, что американцы стремятся влезть в процессы по всему миру? Влезть-то стремятся везде, но что-что, а деньги американцы считать умеют и просто так их тратить не стали бы. Ответ находится в ставшей уже классической книге американского политолога, одного из авторов концепции расширения НАТО на Восток Збигнева Бжезинского «Великая шахматная доска (Господство Америки и его геостратегические императивы)».

Там сказано буквально следующее: «Без Украины Россия перестает быть евразийской империей. Без Украины Россия все еще может бороться за имперский статус, но тогда она стала бы в основном азиатским имперским государством и скорее всего была бы втянута в изнуряющие конфликты с поднимающей голову Средней Азией, которая, произойди такое, была бы обижена в связи с утратой недавней независимости и получила бы поддержку со стороны дружественных ей исламских государств Юга. Китай, похоже, также воспротивился бы любого рода реставрации российского доминирования над Средней Азией, учитывая его возрастающий интерес к недавно получившим независимость государствам этого региона. Однако если Москва вернет себе контроль над Украиной с ее 52-миллионным населением и крупными ресурсами, а также выходом к Черному морю, то Россия автоматически вновь получит средства превратиться в мощное имперское государство, раскинувшееся в Европе и в Азии. Потеря Украиной независимости имела бы незамедлительные последствия для Центральной Европы, трансформировав Польшу в геополитический центр на восточных рубежах объединенной Европы».

Надо понимать, что для Бжезинского «имперская», то есть сильная во внешнеполитическом смысле Россия, – есть непременное зло. Потому и рецепт для Украины, согласно Бжезинскому, один – оторвать Украину от России и включить в пространство европейской безопасности, то есть в НАТО. В одном месте в своей книге он даже назвал конкретные сроки: «Где-то между 2005 и 2010 годами Украина, особенно тогда, когда она добьется значительного прогресса в проведении реформ внутри страны и тем самым более четко определится как страна Центральной Европы, должна быть готова к серьезным переговорам как с Европейским союзом, так и с НАТО», – пишет статусный идеолог внешней политики США. Как известно, его прогноз не вполне сбылся, хотя в целом он почти точно назвал сроки – ведь при Ющенко подготовка к присоединению к НАТО шла полным ходом.

Но вернемся в 2013 год. США рассчитывали при помощи Евросоюза «откатить» к предыдущей, более лояльной Вашингтону версии украинское руководство и внешнюю политику Киева. Евроассоциация была лишь первым шагом на пути дальнейшего движения Украины в сторону НАТО. Не зря в том же году незадолго до майдана офицеры Североатлантического альянса и ВМС США начали присматривать места базирования и дислокации своих подразделений (пока что чисто технического состава) в Крыму. Чтобы развернуть инфраструктуру, по горячим следам, так сказать.

Строптивая Россия Путина была для Америки как кость в горле. Ударить по Москве не выходило. Не сработала даже оголтелая пропаганда против Олимпийских игр в Сочи, которые вскоре должны были стартовать. Внутри страны Кремль предпринял целую серию мер, направленных на обеспечение единства страны, лояльности бизнеса и чиновников, а также защиты от действий иностранных агентов. В частности, началась «национализация элит» – чиновникам запрещалось иметь счета и активы за рубежом. Закон об иностранных агентах выбил почву под ногами тех НКО (некоммерческих организаций), которые десятилетиями кормились из рук Госдепа США и последовательно проводили проамериканскую политику внутри страны. Набирала шаги деофшоризация бизнеса. Все это ставило под вопрос возможность Вашингтона хоть в какой-то мере влияния на политику России изнутри.

На внешней арене ситуация у США была еще хуже. Барак Обама был унижен в Сирии, где жесткая позиция России помогла удержать власть законному президенту Башару Асаду. «Гуманитарные бомбардировки» и трайбализация Ливии показали, что арабская весна закончилась большой кровью (а ведь даже поддержавший первоначально бомбардировки тогдашний президент России Дмитрий Медведев практически сразу изменил свою позицию по отношению к действиям Запада в Ливии, увидев, какой пожар гражданской войны там запалили страны «золотого миллиарда»).

Как и предупреждала Россия, на Ближнем Востоке набирала силу реальная угроза – террористическая организация «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ), когда-то как и «Аль-Каида», вскормленная агентами ЦРУ, а теперь являющаяся, с одной стороны, основной угрозой миру и, с другой – доказательством провала ближневосточной политики американского руководства. Набирала силу интеграция экономик стран БРИКС, укреплялись пророссийские или инициированные Москвой альянсы вроде ШОС, ЕврАзЭс и ТС.

В этой ситуации «демократизация» Украины стала бы хорошим ударом по Москве и позволила бы Бараку Обаме укрепить свои позиции на международной арене. Поэтому идеи Бжезинского были вытащены из-под сукна, а планы администрации Джорджа Буша-старшего по втягиванию Украины в орбиту НАТО актуализированы и приняты в реализацию.

Трансформация бунта

Евромайдан собрался еще до того, как Янукович отказался подписывать документ об ассоциации с ЕС, но поначалу митинги были относительно немноголюдны. Более того, после примерно недели стояния в небольшом палаточном городке, организованном, несмотря на прямой запрет киевских властей, бессменным «комендантом майдана» Андреем Парубием, энтузиазм начал спадать и митингующие принялись расползаться по домам. И тут в администрации президента Украины приняли очень странное решение – зачистить евромайдан силой. 30 ноября глава администрации Сергей Левочкин направил милицейский спецназ на площадь Независимости, и начался разгон майдана. Картинка тут же облетела мировые СМИ, стала хитом в СМИ украинских и дала формальный повод для оппозиции и стоящих за ней спонсоров призвать на баррикады всех тех, кто скептически относился к Януковичу, но в иных обстоятельствах был бы безучастен к протесту.

К тому времени Киев был уже по полной программе обработан информационно. Тут сыграло свою роль и реально плохое отношение к Виктору Януковичу и «семье» – на выборах в Верховную Раду пропрезидентская Партия регионов набрала по Киеву всего 13% голосов. Но куда большее влияние оказала массированная пропагандистская кампания, в том числе в эфире крупнейших украинских телеканалов.

Об этом я уже говорил, но не грех и повториться. Все крупнейшие украинские телеканалы контролировались (и продолжают контролироваться) несколькими олигархическими группировками. Так, Коломойский «держит» канал «1+1» (помимо этого ему принадлежит и крупнейшее информационное агентство «Униан», – а телеканалы часто, если не всегда, узнают новости из лент информационных агентств), а Порошенко – популярный «Пятый канал». Группа Левочкина и Дмитрия Фирташа контролировала телеканал «Интер». Тут, кстати, имеется парадокс: казалось бы, глава администрации президента не станет работать в информационном плане против президента. Но меж тем «Интер» на протяжении всего евромайдана либо нейтрально, либо позитивно оценивал протесты. По факту ближайшее приближение Януковича с самого начала заняло позицию «пятой колонны», а в кризисный момент предало президента.

Помимо этих телеканалов еще две мощных телекомпании – ТК «Украина» и ICTV находились под контролем двух крупных бизнесменов – Рината Ахметова и Виктора Пинчука. Эти два олигарха до событий евромайдана демонстрировали лояльность власти. Но в ходе противостояния украинского президента с оппозицией эти влиятельные люди заняли нейтрально-выжидательную позицию, а их медиаактивы играли, по сути, против Януковича.

Так глава Украины оказался в полной информационной блокаде – хотя бы как-то позитивно или нейтрально о нем писали, пожалуй, только российские СМИ. А против российских телеканалов начиная с ноября проводилась последовательная кампания по дискредитации (после свержения Януковича и прихода заговорщиков к власти их и вовсе выкинут из украинских кабельных сетей – по факту это означает запрет).

Разгон евромайдана 30 ноября получился, мягко говоря, не очень убедительным. Картинку для телекамер сделали отменную: других доказательств «зверств полицейского режима» и желать нельзя, а вот разогнать или даже деморализовать оппозиционеров не удалось. Напротив, троица Кличко, Яценюк и Тягнибок на глазах превращалась в народных трибунов, а протест против «отмены евроинтеграции» обратился в бунт против правительства Николая Азарова и президента Виктора Януковича. Про «евроинтеграцию» уже толком и не вспоминали. Остался только лозунг «Украина – цэ Эуропа!». Но к нему добавились и другие: памятное россиянам еще по протестам шахтеров на Горбатом мосту в Москве «Правительство в отставку», «Банду геть!» и более радикальные варианты вроде «Коммуняку на гiлляку».

Последний лозунг – следствие перемен, произошедших в составе протестующих и среди лидеров евромайдана. Дело в том, что лозунг «Коммунистов на сук» – не просто призыв к физическому уничтожению коммунистов (Компартия в Верховной Раде входила в тот момент в состав правящей коалиции с Партией регионов). Это еще и фраза из марша украинской повстанческой армии – УПА – нацистской организации, в годы Второй мировой войны прислуживавшей фашистам, уничтожавшей русских, евреев, также коммунистов и украинских сторонников СССР. В последние годы именно слова «Коммуняку на гiлляку» стали базовой «кричалкой» неонацистов на Украине. Другими лозунгами «Евромайдана» – тут его уже можно взять в кавычки, поскольку по ходу декабря 2013 года центр Киева все меньше напоминал благополучную Европу, – становятся не менее радикальные: «Кто не скачет, тот москаль» и даже откровенно нацистский «Москалей на ножи» – известный клич радикалов, как минимум, с конца 80-х годов.

Причина такой резкой трансформации проста: политическая оппозиция оседлала протест, ошибки власти добавили массовости, но для достижения политического успеха – то есть свержения Януковича или его добровольной отставки – нужна была критическая масса, состоящая не из киевской интеллигенции, студентов и хипстеров, но из боевиков, молодых фанатов и бандитов. С ноябрьским качеством актива вожди майдана своих целей добиться не могли. Это, естественно, не устраивало ни их самих, ни ждущих осязаемых результатов спонсоров. Потому была сделана ставка на радикализацию протеста.

Среди оппозиционеров, мерзнувших на площади у костров из покрышек, почти каждый вечер разносились панические слухи о скором силовом разгоне, со сцены же звучали все более агрессивные речи. При этом усиливалась и антироссийская риторика – с какого-то момента хорошим тоном у ораторов стало предложение Януковичу «убираться домой, в Луганск, в Москву, к своему Путину».

На майдане появились настоящие боевые подразделения, в основном состоящие из откровенных нацистов. Им, конечно, никакая евроинтеграция вообще была не нужна. Они выступали за чистое насилие ради насилия и за деньги, которые им платили спонсоры майдана, прежде всего олигарх Коломойский. Наиболее известной из таких группировок (но далеко не единственной) стал Правый сектор – эклектичное объединение нескольких неонацистских группировок и разделявших их взгляды футбольных фанатов. Эти люди долго готовились к своему звездному часу в тренировочных лагерях полуподпольного типа, в основном на Западной Украине. И вот пришло их время.

Героями украинских ультрас были лидеры нацистов времен Второй мировой – Степан Бандера и Роман Шухевич. Именно их лозунг «москалей на ножи» стал плавно захватывать умы оппозиционеров. Причем чем дальше, тем больше под москалями стали подразумевать не только русских, но и восточных украинцев – всех, кто симпатизирует России, говорит на русском, да и просто не являет в достаточной степени ненависти ко всему связанному с Россией. Нацистские речевки и ранее звучали в Киеве, например, 6 марта 2010 года во время шествия по случаю 60-летия уничтожения Шухевича. Или немногим ранее – в 2008 году – во время матча киевского «Динамо» с московским «Спартаком». Но тогда это было маргинально и не поощрялось обществом. Сейчас же слова «Коммуняку на гiлляку» и «Кто не скачет, тот москаль» стали хорошим тоном и маркером принадлежности к «креативному классу», «лучшим людям» и всем тем, кто против «злочинной влады».

Именно Правый сектор и другие неонацистские группировки предприняли первую силовую акцию – 1 декабря радикалы заняли здание киевской городской администрации и Дом профсоюзов. На майдане незалежности в этот момент проходило так называемое народное вече с целью выработать требования к власти. Но неонацистам не нужны были требования – они знали, что должны сделать. Курс на свержение режима был утвержден, и планы оппозиции начали реализовываться.

Чем же на это ответила власть? Ничем. Силы спецназа лишь сдерживали протестующих, да и то с переменным успехом. Уже 2 декабря оппозиционеры оттеснили правоохранителей и заблокировали работу кабмина, перекрыв подходы к Дому правительства. Через два дня, 4 декабря, случилось еще одно знаковое событие: в Киев прибыл глава МИД Германии Гидо Вестервелле. Он посетил лагерь бунтующих на Площади независимости и встретился с Кличко и Яценюком. Таким образом, Запад ясно дал понять: он признает легитимность действий украинской оппозиции и фактически официально играет против Януковича на стороне майдана. Неформально же Януковичу регулярно советовали из Берлина и Вашингтона «ни в коем случае» не применять силу на глазах радикализующегося евромайдана. Янукович в очередной раз проявил слабость, и на силовой сценарий не пошел. Не сделал он и попытки прийти к компромиссу с «вождями майдана», самоуверенно полагая, что все «само обойдется», а говорить президенту с оппозицией не по статусу, ведь тем самым он якобы покажет свою слабость. На самом деле оппозиция была и так в курсе того, что слабость он уже проявил, да и, как говаривал Остап Бендер, «заграница им поможет».

Радикализация выразилась не только в незаконном и наглом захвате правительственных зданий (после эта практика будет распространена по всей территории Украины), но и в первом на Украине сносе памятника Ленина бушующей толпой при полном бездействии милиции. Ленин в Киеве вызывал ненависть украинских фашистов не как идейный противник, а как символ России. И одобрение этого акта евромайданом также доказывало – протест толкнули в русофобское и антироссийское русло.

Янукович бездействовал почти 10 суток, но потом все же решился на какую-то активность. Однако его действия были половинчатыми и не были доведены до конца. Так, 11 декабря он послал «Беркут» освободить захваченную радикалами киевскую мэрию. Спецназ применил слезоточивый газ, но «правосеки» оказались подготовленными к такому развитию событий, и штурм закончился ничем – приказа на применение радикальных мер не было. Тогда же «Беркут» слегка отбросил протестующих с майдана. Силовики демонтировали часть баррикад, но на штурм основного лагеря протеста, не имея приказа, не решились.

Осознав, что штурм провалился, Янукович пригласил «вождей евромайдана» за круглый стол. Впрочем, то мероприятие ни к чему хорошему привести не могло. Яценюк, Кличко и Тягнибок не были готовы идти ни на какие уступки: во-первых, из опасения выступить недостаточно радикально и быть «слитым» своими соратниками, во-вторых, из-за того, что ставки сильно выросли, а предложения Януковича их удовлетворить не могли. Не последним фактором в срыве переговоров стало и то, что противоестественный триумвират майдана вообще никогда не мог похвастаться взаимным доверием.

Евросоюз продолжал настаивать в последовательных апелляциях к Януковичу: погромщиков с майдана властям трогать нельзя. Верховный представитель Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон, прибывшая в Киев, недвусмысленно намекнула президенту Украины, что ЕС выступает за «мирные переговоры». И разумеется, она тут же отправилась встречаться с «вождями евромайдана». Сам Янукович остался в своей администрации, растерянный, переваривая целый список угроз, которыми его попотчевала г-жа Эштон, среди которых не на последнем месте были вопросы сохранности собственности и счетов «семьи» украинского президента.

Однако дальше ситуация немного поутихла. Это очень в украинском духе – страна и Киев готовились к новогодним праздникам и католическому Рождеству. Праздник для жителей Западной и Центральной Украины святой, и даже политики на это не рискнули посягнуть. После настал Новый год. В общем, ситуация подвисла в некоторой неопределенности. Однако, если технологи майдана, со своей стороны, сделали все, чтобы удержать на время праздников ситуацию под контролем и не ослабить мобилизацию, то Янукович не сделал ничего.

12 января, сразу после новогодних каникул, массовые протесты возобновились. На «народное вече» вышло около 50 тысяч человек. Через четыре дня, 16 января, резидент Украины ответил на это набором законов, которые оппозиция и СМИ тут же окрестили «диктаторскими» и «драконовскими». Возможно, они и были бы таковыми, будь у Януковича воля и средства для их применения. Но в той ситуации у него не было уже ни того, ни другого: его авторитет стремительно падал даже у его сторонников.

Законы предусматривали ограничения, штрафные и меры уголовного воздействия за нарушение правил проведения массовых мероприятий, а также серию мер, направленных против оппозиции и протестующих. В частности, запрещалось ездить в колоннах автомобилей более пяти (штраф до 850 тысяч гривен). Направленная против «автомайдана», эта мера должна была поставить крест на деятельности автомобилистов-оппозиционеров. За нарушения на митингах можно было арестовывать и штрафовать на сумму 3400 гривен. Участие в митингах в военной форме или с военной амуницией, установка палатки в ходе акции могли повлечь за собой штраф 4–5 тысяч гривен и арест на 15 суток. Арест или штраф также грозили лицам, официально оказывающим материальную помощь организаторам незаконных акций протеста. За блокирование зданий и препятствование работе властей можно было получить уголовное преследование и срок 6 лет. За групповые беспорядки можно было сесть на два года.

В общем и целом – вполне здравые меры, но не для Украины и не для того времени. Попытка калькировать российское и американское законодательство в ситуации с раскачанным обществом и серьезным недовольством в элитах, не могла кончиться ничем хорошим. Оппозиция тут же воспользовалась фактом принятия «драконовских» поправок с целью завести толпу. В чем и преуспела: ведомые боевиками-неонацистами наиболее горячие головы с майдана перешли к активной фазе: уже 19–20 января радикалы дали самый настоящий бой милиции. В ход шли горящие покрышки, бутылки с коктейлями Молотова, брусчатка с Крещатика.

Более сотни бойцов МВД пострадали в столкновениях с погромщиками. После чего Януковичу пригрозили из Белого дома, пообещав, в случае продолжения применения силы, ввести против Украины санкции. США, естественно, обвинили в эскалации насилия украинские власти и слушать ничего не хотели о том, что в столице Киева зарождается торнадо анархии. Янукович был морально опустошен, хотя санкции против украинского государства его уже волновали мало – куда страшнее были угрозы его личному благополучию.

Столкновения, однако, продолжались. В районе улицы Грушевского в центре Киева начались настоящие уличные бои. Радикалы сожгли несколько милицейских автобусов, пострадал и вход на стадион имени Лобановского, где играет киевское «Динамо». Небо заволокло дымом от горящих шин – в районе противостояния на улице Грушевского в какие-то моменты нельзя было понять, какое время суток – так черно было от едкого дыма горящей резины.