Текст книги "Воссоединение"

Перед агонией

После того как стало понятно, что Янукович в очередной раз решил «переметнуться», в декабре 2012 года Совет иностранных дел Евросоюза одобрил заключение относительно Украины, в котором выразил готовность подписать соглашение об ассоциации на саммите «Восточного партнерства» в Вильнюсе в ноябре 2013-го при условии, что Киев «продемонстрирует решительные действия и ощутимый прогресс в реформировании избирательного законодательства, решении проблемы выборочного правосудия и продолжении конституционных реформ». То есть, несмотря на критику, которая исходила из Брюсселя на протяжении всего 2012 года по делу Тимошенко, теперь она упоминалась лишь косвенно, как «прогресс в решении проблемы выборочного правосудия». По сути дела, ЕС дал понять: судьбой Тимошенко можно и пожертвовать.

При этом европейские дипломаты не могли не видеть, что задевают соглашением российские экономические и геополитические интересы. Экономики России и Украины в силу исторических особенностей глубоко интегрированы (значительная часть украинских предприятий является смежниками российских производств). В культурном плане наши страны близки. К тому же значительная часть населения Украины на деле считала себя русскими. Москва не могла остаться в стороне, умыв руки.

27 июля 2013 года российский президент Владимир Путин прибыл в Киев, где провел переговоры с Януковичем, пытаясь убедить того в опасности планов по евроинтеграции. Хотя официальным поводом для визита Владимира Путина в Киев было участие в мероприятиях по празднованию 1025-летия Крещения Руси, вопросов о соглашении с ЕС было не избежать. На официальной, открытой для прессы части встречи двух президентов прямым текстом об этом не говорилось, президенты заявляли о духовном единстве народов России и Украины, но после встречи тет-а-тет Янукович явно чувствовал себя не в своей тарелке.

А вот Владимир Путин после переговоров появился на конференции «Православно-славянские ценности – основа цивилизационного выбора Украины» и ответил там, в том числе и на вопрос об евроинтеграции Украины: «Мы будем уважать любой выбор украинского народа и украинского государства по глубине участия в тех интеграционных процессах, которые происходят на постсоветском пространстве. Но есть факты, которые, в общем, говорят сами за себя. У нас в первом квартале этого года с Украиной товарооборот упал на 18 с лишним процентов. В позапрошлом году в странах Таможенного союза он вырос на 34 процента, в прошлом году – еще, по-моему, на 11 процентов, и в первом квартале этого года у нас рост тоже составил 2 или 3 процента, несмотря на спад в мировой экономике. У нас подъем постоянный», – так описал Путин преимущество «восточного» выбора для Украины перед «западным».

То есть Владимир Путин прозрачно намекнул, что евроассоциация будет способствовать дальнейшей деградации торговых связей украинской и российской экономик. Как справедливо отмечал Путин, выступая на той конференции, «у нас с вами, слава богу, сегодня единая транспортная система, единая энергетическая система, электроэнергетика, у нас глубочайшая кооперация между целым рядом важнейших отраслей экономики, без которой эффективно развиваться соответствующие предприятия, целые отрасли экономики не в состоянии».

Соглашение о евроассоциации на словах выглядело совершенно безобидно. ЕС обычно заключает подобные соглашения в обмен на обязательство проведения политических, экономических, торговых или судебных реформ. Ассоциированное государство, в свою очередь, может получить беспошлинный доступ к некоторым или всем рынкам ЕС, рынку сельскохозяйственных продуктов и так далее, а также финансовую или техническую помощь. Соглашение об ассоциации может включать в себя соглашение о свободной торговле между ЕС и третьей страной. Вроде бы все в порядке. Но были и нюансы, ведь Украина также открывала свои рынки для европейских товаров, что не устраивало Россию.

Раз уж вспомнили про клуб «Сковорода», стоит привести слова советника президента России Сергея Глазьева, который солировал на встрече с членами клуба через полгода после моего посещения Киева. Выступая на встрече, Глазьев подчеркивал, что «в случае интеграции с ЕС на условиях свободной торговли Украина вообще никаких льгот не получает. Это соглашение характеризуется несбалансированностью, то есть Украина, со своей стороны, соглашается подчиниться нормам ЕС по торгово-экономической политике и снять таможенные пошлины с европейских товаров, а ЕС никаких обязательств в отношении доступа украинских товаров на европейский рынок безоговорочно на себя не принимает. Это как если бы вы у себя ввели визовый обмен: европейцы ездят без виз, а вы ездите с визами».

Кто оплачивает банкет

Несмотря на оголтелую пропаганду по обеим сторонам границы, и украинцы, и европейцы пытались подсчитать, во сколько встанет Киеву его вариант евроинтеграции. 20 сентября 2013 года глава Немецкой консультационной группы Риккардо Джуччи по результатам двухнедельной работы ведущих берлинских экономистов отправил украинскому вице-премьеру Арбузову любопытный документ. В докладе Джуччи говорилось следующее: «Украинский экспорт в Россию сократится на 17%, или на 3 миллиарда долларов в год». Там также содержались данные, которые свидетельствовали о том, какие именно отрасли Украина будет вынуждена принести в жертву ради более тесных отношений с Евросоюзом.

Всерьез встал вопрос: а кто будет платить за евроинтеграцию? Ведь в противном случае речь шла банально о банкротстве Украины, для экономики которой разрыв отношений с Россией был бы очень серьезным ударом. Евросоюз в случае подписания мог бы предоставить Украине 825 миллионов долларов – это погоды никак не делало. Совокупный госдолг Украины в сентябре 2013 года достиг 69 миллиардов долларов, а резервы упали до 20,6 миллиарда. Экономика находилась в состоянии стагнации и без всякого соглашения об ассоциации, которое, в свою очередь, неизбежно бы ухудшило состояние украинских финансов.

Европа платить за украинцев не хотела, но ведь есть еще Международный валютный фонд! Незалежная и МВФ подписали последний Меморандум в 2010 году, когда МВФ открыл для Украины новую кредитную программу на сумму 15,5 миллиарда долларов. Правда, всего Киев получил лишь первые два транша финансирования по этой программе – около 3,4 миллиарда долларов. Программу приостановили, поскольку Янукович не выполнил требования фонда. Но накануне планируемого подписания соглашения с Евросоюзом украинские власти очень надеялись, что МВФ сменит гнев на милость и выдаст кредит примерно на 10 миллиардов долларов (справедливости ради замечу что значительная часть этих средств должна была пойти на оплату прежних кредитов МВФ).

Все тот же Арбузов несколько раз летал в США (в частности, 10 октября перед ежегодным собранием МВФ и Всемирного банка), надеясь добиться гарантий от Международного валютного фонда о предоставлении кредитов Украине на выгодных условиях, чтобы пережить потери от евроассоциации. Банкиры к украинцам остались холодны, а условия предоставления кредита, озвучиваемые ими, оказались попросту опасны для национальной безопасности Украины и социального благополучия миллионов украинцев. МВФ требовал повысить цену на газ для украинских потребителей почти в полтора раза, на четверть опустить курс гривны, сократить госаппарат, численность бюджетников и заморозить зарплаты. На это Янукович и его правительство идти, разумеется, не хотели.

С 17 по 29 октября на Украине работала миссия МВФ, но денег так и не дали. Конечно, замглавы Госдепартамента США Виктория Нуланд убеждала украинцев, что МВФ деньги найдет. Потому Арбузов и летал в США регулярно. Однако МВФ продолжал настаивать на своих условиях, а денег все не было.

Москва старалась донести до Киева простую мысль – соглашение с ЕС гибельно для самой Украины. Советник Владимира Путина по экономическим вопросам Сергей Глазьев регулярно посещал Киев. Последовательно и на цифрах он доказывал всем, с кем встречался, что подписание вредно для Украины. Только в октябре 2013 года Глазьев три раза встречался с Януковичем. На одну из встреч российский чиновник принес с собой перевод 1000-страничного проекта договора об ассоциации, поскольку Евросоюз направил в Киев только его англоязычную версию. Таким образом, в ЕС даже не озаботились тем, чтобы в Киеве смогли прочесть то, под чем их вынуждают подписаться.

Этот факт, впрочем, доказывает и низкую квалификацию и непрофессионализм украинских управленцев, которые не удосужились даже перевести соглашение. Неудивительно, что Янукович был банально не осведомлен, что же именно предлагают его стране в красивой упаковке. В результате активной позиции и разъяснительной деятельности Москвы Янукович начал понимать, что загоняет себя в ловушку и что евроассоциация приведет лишь к неминуемому поражению на выборах 2015 года, так как ухудшение условий жизни населения неизбежно повлечет падение его рейтингов.

Как говорится, критикуя, предлагай. И взамен негодных идей евробюрократов Владимир Путин сделал украинскому президенту довольно щедрую «пропозицию». На встрече 9 ноября 2013 года он пообещал Украине скидки и льготы (в том числе на российский газ) общим объемом в 12 миллиардов долларов. Это было бы спасением для украинской экономики. А еще ранее в конце сентября – начале октября, Украине также были обещаны и предоставлены серьезные льготы. Выступая по итогам саммита АТЭС 8 октября, Владимир Путин, в частности, упоминал о некоторых из них: «Наши банки 10 дней назад, конечно, не без моего ведома, оформили Украине очередной кредит на 750 миллионов долларов. А „Газпром“, тоже не без ведома российского руководства, пошел на то, что помог Украине закачать необходимый газ в газовое хранилище со скидкой, по-моему, 260 долларов за 1 тысячу кубов. Примерно, я могу ошибиться в каких-то долларах, когда цена для Украины совсем недавно была 400, а сейчас она упала где-то до 380–390. А мы сделали скидку, „Газпром“ сделал скидку для закачки в ПХГ Украины». Собственно, это было то самое предложение, которое готовилось для Януковича в случае его согласия на интеграцию в Таможенный союз еще в 2012 году.

Все вместе это наконец заставило украинского президента всерьез задуматься – столь ли уж нужна лично ему и Украине евроассоциация, грозящая стране лишь одними бедами? Не поторопился ли он, пойдя на поводу у европейских дипломатов?

Виктор Янукович решил сам проверить, сколько же будет стоить Украине разрыв экономических связей с Россией из-за евроинтеграционных планов Украины. Институт экономики и прогнозирования Академии наук Украины провел оценку взаимосвязи российской и украинской экономик. Сумма, которая получилась в результате анализа, сильно разошлась с оценкой немецких экономистов – от разрыва с Россией Украина должна была потерять не менее 160 миллиардов долларов! Янукович на встрече с Фюле 19 ноября 2013 года в Киеве прямо заявил о том, что ЕС должен будет помочь Украине деньгами в случае подписания соглашения с Европой. Фюле таких гарантий дать не мог – платить Януковичу Европа не хотела. Тут Янукович окончательно понял, что Европа ему не поможет. В те же дни в кабинет министров Украины пришло письмо с ответом от Международного валютного фонда – МВФ за евроинтеграцию платить также отказался. Украина оставалась с сомнительными европерспективами и вполне конкретной угрозой разрыва торговых связей с Россией стоимостью в десятки миллиардов долларов.

Когда Янукович говорил о 160 миллиардах, он, возможно, шантажировал ЕС. Чтобы получить хоть что-то – проси больше. Можно даже просить абсурдно много. Но украинский лидер и впрямь ожидал от Европы реальной компенсации, поскольку потери действительно выходили значительными. И речь тут шла не только о конкретных суммах.

Тонкости непрочитанного документа

Конечно, возникает резонный вопрос о том, чем вообще руководствовались Украина и ее президент Виктор Янукович, настаивая на подписании соглашения? Но, как уже говорилось выше, первичными для жовто-блакитных были политические (даже скорее геополитические), а не экономические резоны. И только когда стало ясно, что после подписания соглашения политические риски превысят те, что имелись в наличии, Янукович начал разбираться с тем, во что его втравило окружение.

Если коротко, то в соглашении есть несколько знаковых моментов. Во-первых, ассоциация накладывает на Украину обязательства выполнять все директивы ЕС по вопросам регулирования торговой политики, технического и антимонопольного регулирования, ветеринарного и фитосанитарного контроля, субсидий и государственных закупок, интеллектуальной собственности. Украина в этих вопросах элементарно отдавала себя под юрисдикцию ЕС, лишаясь части суверенитета.

Более того, Украина фактически лишалась собственной внешней политики. Все международные вопросы Киев обязался согласовывать с Брюсселем. Украина не имела права самостоятельно вести переговоры по торгово-экономическим отношениям с другими странами, включая Россию и страны Таможенного союза. Все вопросы по такому сотрудничеству Москва вынуждена была обсуждать не с Киевом, а с Брюсселем. Таким образом, Украина самостоятельно лишала себя статуса реального партнера по переговорам, при этом не становясь членом ЕС (то есть без возможности рассчитывать, к примеру, на спасение от дефолта, как это было в случае с Грецией, или даже менее масштабную экономическую помощь, как это было с Италией и Испанией).

Между Украиной и ее потенциальными партнерами встали бы новые органы, созданные совместно ЕС с украинским правительством для контроля над соответствием ее политики интересам Евросоюза. Меж тем интересы Европы находятся в явном противоречии с российскими в самых различных сферах: энергетики, финансов, трудовой миграции, обороны и безопасности (значительная часть стран ЕС является членами НАТО), военно-технического сотрудничества. Таким образом, для России соглашение об ассоциации Украины и ЕС означало бы необходимость пересмотра всех возможностей для работы с Украиной в этих сферах и скорейший переход к замене украинских производственных мощностей (прежде всего в сфере оборонной, но не только).

Банальный аргумент, который я лично приводил своим украинским коллегам и озвучивал в интервью «незалежным» СМИ: если мы посмотрим на Энергетическую хартию ЕС, то она абсолютно соответствует евроинтеграции, но совершенно не соответствует интересам членов Таможенного союза. Еще раз, это лишь одна составляющая, одна лишь проблема. Но уже здесь мы видим масштаб украинских потерь. Ведь как только Украина имплементировала евроассоциацию, тут же возникли бы трения между «Газпромом» и правительством этой страны – ведь именно российский монополист импортирует газ через территорию, контролируемую Киевом, а в соответствии с Энергетической хартией монополизм в сфере транспортировки недопустим.

Чтобы понять всю серьезность того, о чем я говорю, достаточно сказать, что в конце 2014 года России пришлось отказаться от завершения строительства газопровода «Южный поток». Это произошло после того, как Евросоюз заставил власти Болгарии ставить палки в колеса реализации уже одобренного и согласованного проекта. Затем президент России Владимир Путин сообщил, что заключает договор с Турцией о поставках значительных объемов газа. Подчеркну, что в это время новые власти Украины уже подписали Соглашение об евроассоциации, которое будет имплементировано в его экономической части с начала 2016 года. И тогда требование о соблюдении Энергетической хартии всплывет в повестке российско-украинских переговоров.

Поэтому следующий шаг России вполне логичен. В 2018 году как заявил глава «Газпрома» Алексей Миллер, российская сторона не собирается продлевать контракт на транзит газа через территорию Украины. Европа же сможет получать газ через «Турецкий поток» – газопровод, который планируется проложить через территорию Турции к границе Греции. В обход Украины. Пропускная способность ветки – 50 миллиардов кубометров в год. А уж там – на границе с Евросоюзом – европейские потребители могут сами покупать газ как захотят и транспортировать его как им угодно – высококонкурентно или не очень.

Надо сказать, что Янукович эти угрозы в итоге осознал и от подписания договора с ЕС отказался. Нынешние же руководители Украины решили бежать впереди паровоза.

Вторым крайне важным следствием создания зоны свободной торговли между Киевом и ЕС, которое было предусмотрено соглашением об ассоциации, стало бы (возможно, еще и станет, а пока от этого страхуют девальвация гривны и дороговизна импортных товаров) вытеснение украинских товаров с внутреннего рынка в объеме около 2 миллиардов долларов ежегодно и, как следствие, падение ВВП на 1,5–2%. Как минимум до 2020 года украинские товары оказывались в дискриминационном положении по сравнению с европейскими. Украинцы просто вынужденно открывали свой рынок для европейских товаров, не ставя никаких барьеров. По большей части украинские товары хуже или дороже европейских аналогов. А значит, производители незалежной должны были обанкротиться. Европейцы же получали украинский рынок надолго, если не навсегда.

Скажем, субсидии на сельхозпродукцию в некоторых странах Европы делали бы европейские продукты по целому ряду номенклатур дешевле, что привело бы к тому, что украинские аграрии (за исключением производителей пшеницы) банально вылетели бы в трубу.

При этом ответного свободного доступа своих товаров на европейский рынок Украина не получала, так как по условиям соглашения Евросоюз сохранял квоты на ввоз многих украинских товаров, причем из числа тех, которые как раз и могли бы конкурировать на европейском рынке. Простой пример: объем устанавливаемых квот на ввоз ряда основных сельскохозяйственных товаров был ниже их фактического экспорта на момент 2013 года. Сохранялись и защитные меры в отношении импорта украинской продукции химической и металлургической отраслей.

Чревато соглашение было и фактическим уничтожением высокотехнологичных производств. Европейцы уже давно говорили, что украинский ВПК, космические и авиационные технологии им не нужны. Знаковой иллюстрацией этого стал следующий пример, когда европейский концерн «Эйрбас» настоятельно «посоветовал» украинскому концерну «Антонов» не конкурировать со своим военно-транспортным АН-70 с европейским А400М. «Антонову» пришлось согласиться. Впрочем, дни жизни этого предприятия, равно как и многих других оборонных заводов, сочтены – без кооперации с Россией большинство из них неминуемо становятся банкротами в перспективе двух лет.

Понятно, что, прочитав внимательно текст соглашения, любой вменяемый политик всерьез бы задумался – а оно вообще надо? Но Янукович и прочитал текст поздно, и до последнего надеялся, что Европа даст денег, обязательства забудет, а с Москвой удастся как-то разрулить. Президент Украины предлагал Москве мифический в тех обстоятельствах план взаимодействия с Таможенным союзом в формате «3+1», когда Украина подписывает соглашение об ассоциации с ЕС, но при этом сохраняет свое участие в Едином экономическом пространстве с Россией, Казахстаном и Белоруссией. Для России это означало банальное «кидалово» – на наш рынок тогда бы поступали европейские товары, лишь промаркированные на Украине. Наша экономика бы теряла, а богатели бы украинцы и европейцы. Такая форма субсидирования Януковича Россию не устраивала.

Конец ассоциации

Метания Януковича и его стремление получить все ото всех и сразу ничего не давая взамен, не устраивали и Европу. Европейцы были раздражены: давно продавливаемое соглашение осенью 2013 года оказалось практически провалено. Квасьневский, присутствовавший на переговорах с Фюле, в сильно раздраженном состоянии позвонил Виктору Пинчуку. «Он нас одурачил! Янукович не собирается подписывать. Он мошенник и известный лгун!» – буквально орал на украинского олигарха бывший польский президент.

Два дня спустя в автомобиле по дороге в аэропорт Янукович одобрил и исправил вариант распоряжения № 905-р. Суть документа была проста: он предписывал украинскому правительству прекратить подготовку подписания соглашения с Евросоюзом. Поставив подпись, украинский лидер полетел на тяжелые переговоры в Вену.

Кабинет министров в тот же день приказ президента исполнил. В документе говорилось: «С целью принятия мер по обеспечению национальной безопасности Украины, более детального изучения и проработки комплекса мероприятий, которые необходимо осуществить для восстановления утраченных объемов производства и направлений торгово-экономических отношений с Российской Федерацией и другими государствами-членами Содружества Независимых Государств, формирования надлежащего уровня внутреннего рынка, который обеспечивал бы паритетные отношения между Украиной и государствами-членами Европейского союза… приостановить процесс подготовки к заключению Соглашения об ассоциации между Украиной, с одной стороны, и Европейским союзом, Европейским сообществом по атомной энергии и их государствами-членами, с другой стороны, и действие решения Кабинета министров Украины от 18 сентября 2013 г. „О подготовке к подписанию проекта Соглашения об ассоциации между Украиной, с одной стороны, и Европейским союзом и его государствами-членами, с другой стороны“». Соглашение об ассоциации приказало долго жить.

Вице-премьер Украины Юрий Бойко заявил, что переговоры об ассоциации будут приостановлены до тех пор, пока не разрешится вопрос о предоставлении со стороны Евросоюза компенсаций потерь Украины, которые могут произойти от снижения торговли с Россией и другими странами СНГ в случае подписания Украиной соглашения. Премьер-министр Азаров добавил, что проблема была и в том, что МВФ предъявил очень жесткие требования для предоставления Украине кредита, который позволил бы Украине хоть частично компенсировать последствия от подписания соглашения. Азаров также пояснил, что тайм-аут в евроинтеграции нужен для восстановления торговли и кредитоспособности страны, а требования МВФ повысить цены на газ для населения – невыполнимы до роста благосостояния последнего.

Было ли это окончательным решением? Еще нет, но показательно, что в это же время в Верховной Раде рассматривали принципиальный для Евросоюза вопрос – можно ли отпустить Юлию Тимошенко на лечение в Европу. Ранее члены миссии Европарламента предлагали Киеву решить «вопрос Тимошенко», приняв законопроект внефракционного депутата Анжелики Лабунской. Он предполагал, что больные заключенные будут освобождаться от дальнейшего пребывания в тюрьме. Однако в правящей Партии регионов заранее предупредили, что откажутся поддержать эту инициативу. Тогда сторонники Тимошенко из БЮТ внесли сразу шесть законопроектов, каждый из которых позволил бы Тимошенко лечение за границей.

Депутаты от Партии регионов и КПУ на заседании Верховной рады 21 ноября не поддержали ни один из шести предложенных законопроектов, позволявших Тимошенко выехать за рубеж для прохождения лечения. Таким образом, фракции правящей коалиции отказались выполнить одно из главных требований Евросоюза перед подписанием соглашения об ассоциации. Это было серьезным подтверждением того, что Янукович настроен решительно и без европейских гарантий финансовой поддержки ничего «подмахивать» не будет.

Киев рассчитывал, что европейцы могут пойти навстречу Украине и списать долги, а также дать новые кредиты, а Россия и страны Таможенного союза выложат на стол новые скидки на энергоносители. Предлагалось также обсудить «на троих» будущие отношения. Но 22 ноября ЕС отклонил предложение украинского правительства провести переговоры в трехстороннем формате Евросоюз – Украина – Россия как «беспрецедентное» в европейской практике.

Россия в лице ее президента отреагировала на новость о заморозке евроассоциации довольно позитивно, хотя для Москвы это было неожиданно: Янукович мог «кинуть» не только Евросоюз, но и Путина, несмотря на все обещания. Выступая по итогам заседания Совета сотрудничества высшего уровня между Россией и Турцией, Владимир Путин так отреагировал на решение Киева: «Когда услышали о том, что (я вчера только об этом узнал) Украина приостанавливает – не прекращает, а приостанавливает – процесс подписания договора с Евросоюзом и хочет все, что называется, посчитать как следует, по сути, мы услышали угрозы со стороны наших европейских партнеров в отношении Украины, вплоть до способствования проведению массовых акций протеста. Вот это и есть давление, вот это и есть шантаж. Поддадутся ли Украина и украинское руководство этому шантажу, будет понятно в ближайшие несколько дней, или смогут противостоять этому и занять прагматическую позицию в национальных интересах страны».

Шантаж последовал. Европейцы еще несколько раз пытались убедить Януковича отказаться от его намерений: это делал в Вене австрийский президент Хайнц Фишер (он был буквально поражен, когда ему передали сообщение об отказе Украины от соглашения с ЕС прямо в ходе визита Януковича в Вену), и Фюле с Баррозу, и председатель Европейского совета Херман Ван Ромпей. Они даже отказались от своего прежнего принципиального требования – освобождения Юлии Тимошенко! Пусть Тимошенко сидит, главное – поставить подпись.

Но все это уже не могло убедить Януковича. Заставить его изменить мнение могло лишь предоставление европейской финансовой помощи. Но на это Баррозу лишь в расплывчатых выражениях говорил о «долгосрочных преимуществах» для Украины от интеграции с ЕС. Для Януковича, у которого должны были пройти плановые президентские выборы (он же не знал, что их не будет) в начале 2015 года, а экономика страны уже находилась в стагнации, долгосрочной перспективой представлялся ближайший год.

Стоит признать, что в конечном счете украинский президент сам виноват во всем последовавшем далее: именно он пошел на поводу у своих соклановцев, олигархов и европейских политиков, основным желанием которых было, по сути, захватить обширный украинский рынок. Он слишком поздно понял, чем грозит соглашение с ЕС (а до октября 2013 года вообще не особо интересовался его содержанием). Когда же он понял, то поезд уже ушел: самые разные силы внутри Украины и вовне страны оказались крайне недовольны таким решением украинского президента. В самой Украине у Януковича имелись серьезные политические противники, в том числе влиятельные украинские олигархи. Недоволен был президентом и Киев, чьей наивной интеллигенции очень нравился лозунг «Украина – цэ Эуропа».

Януковича на момент всех страстей вокруг подписания соглашения об ассоциации не уважали уже ни на Западе, ни в России, ни на Украине. Он ухитрился поссориться с большинством лояльных ему еще пару лет назад олигархов и иных элитных групп. Собственная его олигархическая группировка из ближайших соратников вела активную кампанию по отъему активов, в том числе и у тех, кто привел Януковича к власти, помогая ему победить Тимошенко. «Семья», олигарх Курченко, генпрокурор Пшонка – все это было сначала страшилкой, а после стало символом коррумпированности режима украинского президента.