Текст книги "Воссоединение"

Часть третья
Так начиналась борьба

Страницы истории

Крымский полуостров на протяжении своей многовековой истории видел много разных хозяев: греков, римлян, скифов, византийцев. Крым столько раз переходил из рук в руки, что и не сосчитать. В Средневековье в Крыму хозяйничали хазары, русичи, половцы, монголы, основывали свои колонии генуэзцы (наиболее известную их крепость – древнюю Кафу можно видеть и сегодня в современной Феодосии). Крым подчинялся Мамаю, его брал на копье князь Владимир Святой, вторгался в него литовский князь Витовт…

В 1475 году турки, уже оккупировавшие византийские владения и взявшие Константинополь, высадили крупный десант в Крыму, захватили владения генуэзцев и греческие города, а затем и столицу княжества Феодоро. С этого момента и до конца XVIII века Крым, вернее, созданное там Крымское ханство, был протекторатом Османской империи – Блистательной Порты, как ее называли. Ханство совершало постоянные набеги на русское государство и Польшу для захвата и продажи людей в рабство. За время своего существования, оно переправило на турецкие рынки несколько миллионов русских рабов.

К XVIII веку гегемония османов ослабела, и в ходе Русско-турецкой войны 1768–1774 годов войска Петра Румянцева и Александра Суворова с блеском выполнили задачу по принуждению Крыма к миру и получения доступа к Черному морю. По Кючук-Кайнарджийскому мирному договору 1774 года османы отказались от претензий на полуостров, а Крымское ханство перешло под российский протекторат. Впрочем, распри среди местной политической элиты, восстания крымских татар и убийства русских буквально вынудили Екатерину Великую вскоре упразднить ханство и включить Крым в состав Российской империи. В 1783 году императрица издала соответствующий манифест, по которому Крым, Тамань и Кубань переходили под власть России. По результатам второй Русско-турецкой войны, османы признали этот факт.

XIX и начало XX веков – время расцвета Крыма. Крым дал миру Льва Толстого, чье литературное дарование раскрылось во время войны середины позапрошлого века – тогда появляются знаменитые «Севастопольские рассказы». Здесь жили и творили Максимилиан Волошин, Иван Айвазовский, Антон Чехов, Александр Куприн.

В царский период именно Крымская война поделила XIX век надвое – на то, что было «до» и то, что станет «после». Поводом к войне стало включение в состав России Молдавии и Валахии. Хотя ослабевшая Турция не могла соперничать с Россией на поле боя и была обречена на поражение, в дело вступили Англия и Франция, которых не устраивало усиление России. Тогда как раз подходила к концу эпоха, когда в Европе «ни одна пушка не могла выстрелить» без позволения из Петербурга. Технически русская армия была не в состоянии соперничать с объединенными силами Англии и Франции. Европейские державы высадили десант в Крыму и год осаждали Севастополь. Город пал, Россия потерпела унизительное поражение, император Николай I скончался. Во многом именно поражение в Крыму стало причиной для проведения срочных реформ, отмены крепостного права и реорганизации армии.

Но, пожалуй, наиболее трагическим периодом в истории Крыма стали времена революции и Гражданской войны. В октябре 1917 года власть на полуострове пытались захватить крымские татары. Местные большевики сорвали эту попытку и в начале 1918 года встали у руля. Ненадолго – уже в апреле в Крым вступили украинские, а следом и германские войска. С конца 1918 по апрель 1919 года Крым контролируют войска Антанты, затем на пару месяцев провозглашается Крымская Советская Социалистическая Республика. В середине 1919 года полуостров занимает Деникин. Белые продержались в Тавриде до ноября 1920 года, когда полуостров взяли красные. После своего окончательного уже возвращения в Крым большевики устроили террор – число его жертв до сих пор неизвестно. Всего за время революции, Гражданской войны и оккупации там погибло более 100 тысяч человек. В 1921–1922 годах к этому добавился голод, унесший жизни еще примерно 75 тысяч. Только к середине 20-х годов последствия трагедии были более-менее преодолены.

Наконец, еще один знаковый переход Крыма из одной юрисдикции в другую случился в 1954 году. Тогда по инициативе Первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева Крымская область была передана из состава РСФСР в состав УССР. Это странное действо было приурочено к трехсотлетию Воссоединения Украины с Россией. Сторонники передачи Крыма Украинской ССР обосновывали и обосновывают до сих пор это решение «хозяйственной целесообразностью». Однако многие исследователи и публицисты отмечают, что данное решение не соответствовало действовавшему тогда законодательству – вопросы об изменении границ союзных республик должны были решать Верховные советы, а не Президиумы ВС, а в Конституции РСФСР пункта об изменении границ вообще не было. Да и население Крыма и РСФСР было тоже не восторге от действий любителя кукурузы.

Но кого это могло тогда волновать – ведь речь шла о затее Первого секретаря! Тем более что передача области осуществлялась из состава одной братской республики в другую братскую. Никто не мог и помыслить, что СССР, победивший фашизм, прошедший массовые репрессии, совершивший индустриальный скачок, создавший атомную бомбу и стоящий на пороге космической эры, всего через без малого сорок лет прикажет долго жить. Однако в 1991 году это случилось, и Крым, где украинцы никогда не составляли большинство, стал составной частью нового государства – Украины.

Под ненькой

Фактически Крым достался Украине по наследству. Широкий жест Никиты Хрущева включил полуостров в состав советской Украины, а когда Украина стала независимой, Крым «по умолчанию» отошел к ней. Все последующие 23 года существования Крыма в составе незалежной стали периодом борьбы с Киевом за свои права. Камнем преткновения были два вопроса: об автономии полуострова и праве его жителей использовать русский язык. По обоим вопросам киевская власть сделала за это время все, чтобы Крым не хотел больше с нею мириться.

Независимая Украина и Крым в составе Украины – с исторической точки зрения это было чистой случайностью, заговором элит или давлением меньшинства населения, но точно не волей единого украинского или крымского народа. Народы и Украины, и Крыма свое будущее видели несколько иначе, чем узколобые националисты в Киеве. Доказательством тому – результаты свободных волеизъявлений украинцев и крымчан.

Да что там говорить – первый в СССР референдум, призванный решить будущее отдельно взятой территории, прошел именно в Крыму в самом начале 1991 года. 20 января 1991 года, за два месяца до Всесоюзного референдума о сохранении СССР, состоялся Общекрымский референдум, на который был вынесен вопрос: «Вы за воссоздание Крымской АССР как субъекта Союза ССР и участника Союзного договора?» Положительный ответ дали 93,26% крымчан. Жители полуострова практически единодушно проголосовали за возрождение Крымской АССР, упраздненной в 1946 году.

Всего два месяца спустя жители полуострова подтвердили свое решение уже на всесоюзном референдуме. Он состоялся 17 марта 1991 года в соответствии с решением IV Съезда народных депутатов. На голосование был вынесен следующий вопрос: «Считаете ли вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в котором в полной мере гарантированы права и свободы человека любой национальности?»

По результатам этого голосования 113,5 миллиона (76 с лишним процентов) советских граждан высказались за сохранение единой страны. Жители Украины также большинством (70% граждан) поддержали сохранение СССР. В Крыму показатель был еще выше – почти 88% населения Крыма приняли участие в этом референдуме, из них около 80% голосовавших высказались за сохранение Союза. Иными словами: и подавляющее большинство жителей Украины, и тем более Крыма видели свое будущее с Россией в рамках одного государства.

Одновременно по предложению председателя Президиума Верховного Совета УССР Леонида Кравчука проходил Всеукраинский опрос, в бюллетень которого был включен один вопрос: «Поддерживаете ли вы Декларацию о государственном суверенитете Украинской ССР от 16 июля 1990 года?» И вот парадокс – и на этот вопрос жители УССР (в том числе и Крыма) дали тоже в целом положительный ответ. Почему? До потому, что никакого противоречия здесь не было – собственно Декларация о суверенитете 1990 года совершенно не предполагала бесповоротного разрыва с СССР, устанавливая своего рода широкую автономию для Украины в рамках союзного государства.

Один из пунктов Декларации, скажем, гласил, что УССР как суверенное государство гарантирует каждому гражданину право на сохранение гражданства СССР. Таким образом, речь шла о конфедерации республик в составе СССР – о том самом «обновленном Союзе», за который и проголосовали большинство украинцев на референдуме 17 марта 1991 года.

Только в трех областях будущей Украины большинство было у противников СССР в любом формате – Львов, Тернополь и Ровно, знакомые места? Вотчина Ющенко, затем Тягнибока и Ляшко. Родина УНА-УНСО и так далее.

Меж тем 4 сентября 1991 года Верховный Совет Крымской АССР принял декларацию о государственном суверенитете республики, таким образом, окончательно утвердив статус полуострова. Однако Крым активно тащили в состав независимой Украины. И вот 1 декабря 1991 года, когда проводился Всеукраинский референдум, на который был вынесен вопрос: «Подтверждаете ли вы Акт провозглашения независимости Украины?», крымчане дрогнули. В этом референдуме на полуострове приняло участие 67% избирателей, из них «да» сказали 54%, «нет» – 42.

Это был самый низкий результат голосования «за» во всей будущей Украине. Причем власти сильно постарались, чтобы добиться хотя бы такого результата. На него повлияли и массовое возвращение в Крым обиженных на советскую власть депортированных в 40-е крымских татар, и фактические усилия по снижению явки в Крыму, и слабость местного начальства, маневрировавшего между Москвой и Киевом. И данная им установка – чтобы меньше противников независимости Украины пришло на участки. Местные политики даже расписывали преимущества для Крыма, которые якобы должна была принести независимость Украины. Голосовали на референдуме и приезжие из других регионов УССР, в том числе военнослужащие…

И нужный киевским начальникам результат был достигнут – даже в Крыму, который не желал быть просто придатком Украины, относительное большинство независимость Украины поддержало. Крым проиграл свою первую битву за право на самоопределение.

Начало борьбы за автономию

Результаты общеукраинского референдума не удовлетворяли не только рядовых крымчан, но и многих местных политиков. Потому вопрос о формах сосуществования Крыма с Киевом встал очень остро сразу же после оформления распада Советского Союза. Руководители полуострова настаивали хотя бы на широкой автономии в составе Украины. Однако украинские власти отнюдь не торопились оформлять автономное существование Крыма в составе независимой Украины.

И тогда крымчане начали действовать на опережение. Уже 3 января 1992 года был напечатан проект Конституции Крыма. Конечно, он был не отработанным, юридически неконкретным, вызвал много вопросов. Скажем, первая статья гласила: «Республика Крым является правовым, демократическим, автономным государством в составе Украины. На своей территории Республика Крым обладает верховным правом в отношении природных богатств, культурных и духовных ценностей, самостоятельно решает все вопросы, определяемые ее суверенитетом, и осуществляет всю полноту власти на данной территории».

Формула «государства в государстве» выглядела странной с юридической точки зрения, но именно так Крым на тот момент мыслил себе возможное сосуществование с Киевом. Тем более что тогда, при развале СССР, никаких юридических паттернов для распределения ответственности между центром и регионами еще не было.

Однако на Украине в тот момент уверенно поднимали голову наиболее радикальные националистические организации неонацистского толка. Ратуя за незалежность Киева, они всячески готовы были уничтожать любые проявления независимости в регионах. Автономия Крыма для них была как кость в горле. И вот в феврале 1992 года УНА-УНСО – наиболее влиятельная на тот момент организация украинских националистов (в марте 2014 года она прекратит свое существование и вольется в Правый сектор – это чтобы было понятно, что из себя представляли украинские фашисты уже тогда, в начале 90-х) отправила так называемый «поезд дружбы» на юг Украины – в Одессу, Николаев, Херсон и далее в Севастополь. Смысл акции, по сути, сводился к устрашению русских регионов Украины, где были сильны промосковские настроения.

Много лет спустя член УНСО Владислав Мирончук не без хвастовства так вспоминал «визит» неонацистов в Севастополь: «Сразу после провозглашения независимости Украины в Крыму начало усиливаться сепаратистское движение. УНСО решила продемонстрировать, что в Украине есть сила, которая может стать на защиту территориальной целостности государства. Мы организовали символический „поезд дружбы“ для проведения крестных ходов и молебнов по погибшим украинцам в Одессе, Херсоне и Севастополе. С нами ехали священники, киевский хор „Гомон“ и летние вояки УПА в униформе. Для охраны мобилизовали около 500 унсовцев – мы заняли аж десять вагонов. Помню, что тогда нам как раз впервые издали шевроны УНСО, и мы их нашили просто на ту одежду, в которой были».

В Одессе и Николаеве все прошло гладко – националисты отслужили свои «молебны», шокировав местных жителей. Но с Севастополем было не так просто. Как далее рассказывал активист УНСО: «С Севастополем сложнее: адмирал Касатонов, командующий Черноморским флотом, заявил, что не пропустит в город „бандеровцев“. Тогда провод направил Касатонову шутливую телеграмму: „Выезжаем. Будем 1 марта. Целуем. Твоя УНСО“. На подъезде к Севастополю нас остановили. И мы перекрыли на три часа железнодорожный путь, парализовав любое движение, – стояли, пели повстанческие песни. Нас должны были пустить в Инкерман, а оттуда в Севастополь доставили двумя катерами. Мы шли морем с государственными и унсовскими флагами. Нас встречало огромное количество милиции, были и пророссийские пикетчики. Однако мы провели запланированные молебен и митинг, загрузились обратно на катера. А когда проходили бухту, увидели на одной из подводных лодок команду, которая выстроилась под сине-желтым флагом».

Чистой воды бахвальство бандеровца, увы, является при этом еще и реальным фактом. Все именно так и было. Рассказ активиста УНСО в целом подтверждают (но уже с горечью) и в Севастополе. «„Поезд дружбы“» остановили в Верхне-Садовом на железнодорожном КПП по формальной причине: у пассажиров нет пропусков для въезда в запретную зону (тогда Севастополь оставался еще закрытым со времен СССР городом, где на всех въездах-выездах стояли КПП с представителями военной комендатуры и местной милиции для проверки документов, дающих право на въезд в закрытый город). Ряженые (так местные называют бандеровцев), в знак протеста, расселись по железнодорожным путям и перекрыли движение… После непродолжительного сидения им разрешили проследовать до станции Инкерман, где их и высадили и поместили на катера (2 штуки, в каждый набивалось по 250–300 человек). Вот примерно такую толпу 500–600 человек катера и привезли на Графскую пристань, на причал портофлота. Поезд, уже пустой, проследовал на железнодорожный вокзал, где простоял запертый (проводникам выходить не разрешили) на первой платформе под охраной городской милиции (пока ряженые митинговали)», – вспоминает один из очевидцев-севастопольцев.

Далее все пошло по одесскому и николаевскому сценариям. Как вспоминают жители города, «ряженые (РУХ, ОУН-УНСО) с хоругвями, штандартами и прочей требухой во главе с одиозным Степаном Хмарой (прославился тем, что на одном из митингов публично отобрал пистолет Макарова то ли у майора милиции, то ли у недотепы-чекиста…) вышли на площадь Нахимова, возле Графской, построились в каре (прям как декабристы) и провели молебен со своим попом Гапоном, песнями и плясками… Далее толпа проследовала под усиленной охраной городской милиции по ул. Ленина до музея КЧФ, где рядом с его залом № 7 (собор св. Михаила) опять устроили клоунаду в виде молебна… после чего вернулись на площадь Нахимова, погрузились в катера (при этом демонстративно сорвали флаг СССР на одном из катеров и водрузили сине-желтую тряпку) и убыли в Инкерман, куда к тому времени перегнали состав из города, там загрузились в поезд и свалили восвояси».

Это грустный факт вызывающего поведения тем более показателен, что в Севастополе тогда практически никто не решился дать отпор экстремистам. Были отдельные пикетчики, протестовавшие против приезда бандеровцев в город, но по сравнению с десантом националистов их были единицы. В 2014 году Севастополь учтет ошибки прошлого и поведет себя прямо противоположным образом.

Впрочем, «поезд дружбы» стал еще одним звоночком для крымчан – не все ладно во взаимоотношениях с незалежной. Вскоре, 26 марта 1992 года, Симферополь сделал еще один важный шаг к независимости: был принят закон о разграничении полномочий между Киевом и автономией. Однако закон был заблокирован в Верховной Раде Украины. На обсуждении украинские депутаты заявляли, что Крым является составной частью Украины и не имеет права принимать столь важные решения. Крымским властям начали угрожать уголовным преследованием, над полуостровом сгущались тучи. Память о «поезде дружбы» тоже была свежа.

Как результат, обстановка во взаимоотношениях между Киевом и Симферополем тогда накалилась до предела и грозила вооруженным противостоянием. Тому способствовало и резкое охлаждение во взаимоотношениях между Украиной и Россией. Весной 1992 года обе страны балансировали на грани военного конфликта. Причиной был вопрос принадлежности Черноморского флота. Ельцин и Кравчук почти одновременно издали взаимоисключающие указы, согласно которым каждый из них брал командование Черноморским флотом на себя. Как результат – нагнетание обстановки на полуострове, который и так с большим подозрением поглядывал в сторону Киева, чьи щупальца все крепче связывали крымчан с незалежной.

В то же время было еще и множество тревожных сообщений о возможном противостоянии с Москвой: например, говорилось о том, что воздушное пространство над Севастополем блокировано украинскими ПВО и российские самолеты могут быть сбиты. Офицеры Черноморского флота готовились к тому, что в случае попыток ввести в Крым войска с материка флот перекроет перешейки. Были слухи о готовящемся разгоне строптивого Верховного Совета Крыма. Крымчане начали понимать, что в украинском государстве не так все радужно, как им обещали всего лишь квартал назад.

В таких условиях запугиваний и прямого шантажа решался вопрос о том, как жить Крыму с Украиной. Верховный Совет Крыма проявил максимум изобретательности и из-под пера его юристов вышло два важнейших для статуса Крыма документа: сначала Акт о государственной самостоятельности Крыма, а затем – 6 мая 1992 года – Конституция Автономной Республики Крым. Конституция предусматривала широкую автономию, но в составе Украины. В частности, в ней фиксировалось наличие института президентства, внутреннего гражданства, неприкосновенность территории Крыма и договорные отношения с Украиной. Крым пошел на это, отчаявшись найти разумный компромисс с Киевом в предчувствии войны.

Как признавал позже Леонид Кравчук, весной 1992 года Украина и впрямь стояла на пороге войны с Крымом. Вмешаться в войну могла и Россия. Тем более что в Москве про Крым не забыли. Депутаты Верховного Совета оторвались от проблем своей страны и проголосовали 21 мая 1992 года за отмену решения о передаче Крыма в состав УССР от 1954 года. Полуостров стремился в Россию. И здесь его были готовы встретить многочисленные патриоты. Увы, но не они тогда были во власти, и самый благоприятный момент был упущен.

Вскоре в Москве разразился острый политический кризис. Верховный Совет восстал против президента Бориса Ельцина, и о Крыме в столице России вынужденно забыли – было просто не до того. Ельцинская дипломатия более была заинтересована в заключении договоров с Киевом (на территории Украины, скажем, оставалось ядерное оружие, кроме того, Москву интересовало сохранение базы Черноморского флота в Севастополе), потому вопрос Крыма был скорее способом давления на соседа, а не желанием реально вернуть Крым в свое лоно.

Стоило лишь ситуации измениться, а Москве достичь договоренностей с Киевом, как тут же наиболее «суверенные» положения крымской Конституции были отменены. Как только Ельцин и Кравчук урегулировали вопрос принадлежности Черноморского флота, Крым практически лишился поддержки Москвы, оказавшись заложником большой политики. Ему пришлось отказаться от претензий на суверенитет. И в сентябре 1992-го в Конституцию Крыма были внесены изменения, в которых, в частности, было указано, что Крым входит в состав Украины.