Текст книги "Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Черное море"

Консервогранаты и тракторотанки

Из всех видов вооружения наиболее сложное положение в Одессе было с бронетехникой, так как ее почти не имела даже Приморская армия.

Первым шагом, предпринятым в этом направлении, было налаживание в городе выпуска бронепоездов. Первый бронепоезд, получивший впоследствии обозначение № 22, делался на заводе им. Январского восстания, который был создан в 1930 г. из железнодорожных мастерских и имел опыт выпуска железнодорожных кранов.

Для создания бронепоезда были использованы обыкновенный товарный паровоз и пульмановские платформы, которые обшивались слоеной броней, делавшейся из корабельной стали. Бронепоезд имел 4 45-мм орудия, 12 станковых пулеметов и считался легким.

Несмотря на то что завод изначально имел возможности для выпуска тяжелой железнодорожной техники, после того как большая часть его оборудования оказалась вывезенной, директору завода Ликутину пришлось проявить немало инициативы, чтобы сосредоточить на заводе оборудование, позволявшее наладить выпуск бронепоездов.

Правда, другая инициатива, с которой тогда же выступило руководство завода, оказалась значительно менее полезной. Сданный 11 августа в торжественной обстановке бронепоезд укомплектовали создавшими его рабочими, которые на нем же отправились на фронт. После этого завод им. Январского восстания быстро производить бронепоезда уже не мог, переключившись в основном на выпуск танков, и в дальнейшем их делали другие заводы – им. Октябрьской революции и судоремонтный завод № 1. При этом сроки изготовления новых бронепоездов оказались более длительными, так как на «Январке» до войны все-таки выпускались краны на железнодорожном ходу. В результате установленный впоследствии план по выпуску бронепоездов удалось выполнить только частично.

Из запланированных еще 4-х бронепоездов 3 выпускались уже на других предприятиях. На судостроительном заводе № 1 был построен бронепоезд «Черноморец»[130]130
  № 21.


[Закрыть], «За Родину» был выпущен заводом им. Октябрьской революции. На 4-й бронепоезд не успели установить вооружение, 5-й бронепоезд не удалось закончить вообще.

В дальнейшем бронепоезда имели более мощное вооружение – два 45-мм орудия на них были заменены на 76-мм.

В это же время завод им. Январского восстания начал выполнять и другой заказ фронта. Среди воинских эшелонов, застрявших под Одессой после того как была перерезана железная дорога на участке Помошная – Одесса, было несколько составов с сильно поврежденными советскими танками, которые не успели вывезти. Используя все возможности, подбитые танки старались доставить в город. Часть из них приходилось уже отбивать у врага.

Так бронепоезд № 21, ворвавшись на уже захваченную противником станцию Карпово и отбросив врага от железнодорожных путей, доставил в Одессу несколько платформ с неисправными танками и демонтированными исправными двигателями, оставшимися от какой-то ремонтной части.

По разным данным, в начале августа в Одессу различными путями удалось привезти от 17 до 26 Т-26 и БТ-7. Танки были сильно разбиты, а уцелевшие их части основательно изношены, но все-таки это были танки. На их восстановление были брошены все имеющиеся силы. Восстановлением танков занимались 16 созданных для этой цели бригад.

Наибольшие трудности возникали с восстановлением двигателей. 6 танков удалось восстановить, используя несколько двигателей, захваченных бронепоездом № 21. С восстановлением остальных машин было сложнее. Не хватало много необходимых деталей, а получить их было неоткуда. Используя найденные в штабе Приморской армии схемы систем танков БТ-7 и Т-26, по ним начали изготовлять на месте недостающие части.

Для восстановления моторов понадобилось много поршневых колец, а в городе не только не нашлось таких деталей, но не оказалось и специального металла для их отливки. После долгих поисков главный инженер завода Романов составил сплав чугуна с примесью никеля, марганца, кремния и фосфора, оказавшийся вполне пригодным для этой цели. Было восстановлено еще 2 танка. Завод продолжал ремонтировать разбитые машины и дальше, по мере их поступления, но количество танков, которые удавалось восстановить таким путем, несмотря на то, что к их ремонту привлекались и другие предприятия, в частности, завод им. Октябрьской революции, по-прежнему оставалось крайне незначительным.

Поэтому в городе постоянно появлялись предложения об организации производства собственной бронетехники. Правда, не все из них можно было реализовать. Проект бронирования трамваев для превращения их в маленькие бронепоезда, конечно, так и остался на бумаге.

Проект о переделке гусеничных тягачей в легкие танки также был воспринят сначала с недоверем. Однако флагманский инженер по приборам управления огнем артиллерии Одесской военно-морской базы капитан Коган и военинжинер Обедников при помощи главного инженера завода им. Январского восстания все-таки сумели заручиться поддержкой Военного совета.

Для опытов были выделены три машины СТЗ-НАТИ, а капитан Коган получил бумагу, предписывавшую всем организациям города содействовать ему в поиске необходимых материалов. Авторы проекта обязались изготовить 3 танка в десятидневный срок.

Танки собирались на краностроительном заводе им. Январского восстания, выпускавшем до войны и 15– и 20-тонные краны на гусеничном ходу. Первым вопросом, с которым пришлось столкнуться создателям танка, было отсутствие брони. В осажденном городе нельзя было найти в необходимых количествах даже легкой противопульной брони.

Поэтому в качестве броневого покрытия было решено использовать 8—10-мм листы корабельной стали, имевшиеся на судоремонтных заводах, прокладывая их 10-мм слоем резины или 20-мм досками. Для испытания такой брони на заводе был сооружен простейший полигон. Выяснилось, что трехслойная броня способна надежно защищать экипаж от пуль и осколков снарядов и мин. Следующей проблемой стала установка вращающихся башен. Оборудования, способного изготовлять шаровые погоны для них, на заводе уже не осталось. Подходящий для этих целей карусельный станок удалось найти в трамвайных мастерских.

Решить вопросы с установкой вооружения было несколько проще. В башнях двух танков были установлены пулеметы, а в третьем 37-мм – горная пушка. Своеобразные войсковые испытания изготовленных машин было решено провести в Южном секторе обороны. Из трех самодельных танков сформировали взвод, усилив его одним настоящим. Ввиду опасности подобных «испытаний» экипажи были сформированы только из добровольцев – знакомых с техникой красноармейцев, моряков и заводских рабочих.

Командование взводом принял старший лейтенант Юдин. Вскоре танки приняли участие в одной из контратак 25-й Чапаевской дивизии под Дальником. Результат применения танков превзошел все ожидания. Румыны, не ожидавшие встретить какую-либо бронетехнику, были легко выбиты из передовых окопов. Скорость новые «танки» развивали не больше 25–30 км в час. Осколки и пули, как и ожидалось, оставляли на их броне в основном лишь вмятины, а если и пробивали, то не насквозь. Правда, огня румынских противотанковых пушек новые танки не выдерживали. Их броня пробивалась даже огнем 35-мм пушек, а единственный 45-мм снаряд, попавший в один из танков, прошил его навылет, легко пробив трехслойную броню, но не задев, к счастью, ни двигатель, ни экипаж. Тем не менее командовавший в это время дивизией генерал-майор Петров, на всякий случай опередив собственное донесение о результатах испытаний, тут же обратился в штаб армии с просьбой оставить танки у него в дивизии. По результатам боя в дивизии было придумано и наименование новых танков, так и оставшееся за ними в истории: НИ – «На испуг».

Военный совет ООР немедленно принял решение переделать в такие танки еще 70 тракторов. Производственной группе поручалось использовать для этого кроме завода им. Январского восстания еще четыре завода: судостроительный, сельскохозяйственного машиностроения им. Октябрьской революции, им. Красной Гвардии и им. Старостина.

Отдельные узлы и детали для массово выпускаемых машин в дальнейшем изготовляли ремонтные мастерские трамвайного парка и городской электростанции, завод бетономешалок и мастерские школ ФЗУ. За неимением стандартного вооружения машины вооружались пулеметами всех систем, даже скорострельными авиационными.

Однако на быстрое выполнение такого заказа рассчитывать было трудно.

Капитан Коган вскоре доложил в ВС ООР об угрозе срыва заказа по переоборудованию тракторов в танки: для сварки брони был нужен кислород, а его запас иссякал.

В результате весь кислород, имевшийся на одесских заводах, был взят на строгий учет, для его выработки использовали оборудование предприятий, изготовлявших газированные напитки. Но всего этого оказалось мало. Тогда срочно послали запрос в Севастополь. Из зарядных станций флота были доставлены на кораблях баллоны с кислородом. И все же, несмотря на принятые меры и жесткую экономию в расходовании кислорода, в связи с быстро развивавшимся производством вооружения наступил «кислородный голод». Ликвидировать его было непросто, так как все годные установки по изготовлению кислорода оказались эвакуированными.

Военный совет дал оперативно-производственной группе задание – создать кислородную станцию. В результате тщательных поисков на заводе им. Калинина были обнаружены остатки разобранной и давно вышедшей из строя станции. К ремонту и восстановлению станции привлекли самых опытных слесарей. Различные предприятия принялись изготовлять недостающие и требующие замены детали. И на третьи сутки после решения Военного совета станция дала первый кислород. В дальнейшем она до конца обороны снабжала кислородом не только производство танков, но и все нуждавшиеся в нем предприятия Одессы.

Всего за время обороны города в танки удалось переделать около 50 тракторов.

Помимо нехватки бронетехники очень остро стоял вопрос недостатка артиллерии, минометов и артиллерийских боеприпасов. Части Одесского оборонительного района в начале обороны города располагали всего 303 орудиями и минометами.

Но и это скудное количество артиллерии не могло использоваться с максимальной эффективностью. Учет запасов, произведенный командованием Приморской армии 11 августа, после завершения отхода от Днестра, выявил большой некомплект 76,2-мм снарядов, а 122-мм были израсходованы фактически полностью и оставались только в пределах неприкосновенного запаса.

Военный совет армии ввел жесткий лимит ежедневного расхода боеприпасов, а гаубичный дивизион 256-го артполка, полностью расстрелявший имевшиеся боекомплекты, был временно отведен в тыл. В условиях снарядного голода резко возросла нагрузка на минометы, которых после отхода с Днестра также стало не хватать.

Недостаток артиллерии решено было частично компенсировать за счет использования самодельных минометов.

На заводах им. Январского восстания и Октябрьской революции было решено наладить выпуск 50-мм и 82-мм минометов. В ночь на 21 августа директор завода им. Январского восстания Ликутин был вызван в областной комитет партии. Секретарь обкома Колыбанов и находившийся там командующий OOP Жуков поставили перед ним задачу – в пятидневный срок наладить выпуск 50– и 82-мм минометов, в которых войска испытывали острую нужду. В 4 часа утра на состоявшемся у директора совещании было определено, что нужно заводу для выполнения задания.

Для изготовления стволов использовались трубы для перегонки нефти с Одесского нефтеперерабатывающего завода, которые растачивали на заводе «Красный Профинтерн». Для стрельбы из 82-мм минометов частично использовались трофейные мины от применяемых румынами 81-мм минометов немецкого производства. Производство минометов было организовано сразу на 8 одесских заводах; основная часть их выпускалась на краностроительном заводе им. Январского восстания, причем первые минометы завод начал давать через три дня. Испытания на полигонах и на фронте показали их хорошие боевые качества. В дальнейшем завод производил по 25–30 минометов в день. Всего было выпущено более тысячи 50-мм минометов и около 200 – 82-мм.

Производимого количества минометов в условиях нехватки артиллерии все равно было недостаточно, поэтому в оборонную комиссию поступали предложения начать выпуск таких экзотических видов оружия, как металлометы, паровые катапульты и даже производить катапульты деревянные.

Металлометы стали выпускаться довольно широко, всего их было произведено около 150 шт., часть из которых была выполнена в мастерских городской электростанции. Для их производства использовались обнаруженные на складах судоремонтных заводов № 1 и 2 запасы труб, применяемых при ремонте судовых машин. Эти трубы были изготовлены из упрочненного чугуна, а внутри футированы высокопрочной сталью. Имевшие внутренний диаметр 120–150 мм трубы с одной стороны заделывались наглухо, и в этом месте устанавливался электрозапал. Стреляли такие металлометы железным ломом и жерствой (верхний слой каменистой почвы) на дистанцию до 200 м. По некоторым данным, в городе было произведено и около десятка паровых катапульт, способных кидать 20—40-килограммовые бомбы, начиненные смесью взрывчатки с железным ломом, на расстояние около 300 м.

К концу августа изготовление различных видов военной техники было налажено более чем на 20 одесских предприятиях.

Завод «Большевик», производивший в мирное время линолеум, за одни сутки изготовлял до 2 т взрывчатых составов, которые шли на изготовление кустарных мин и гранат. Артель детской игрушки производила противотанковые и противопехотные мины, корпусами которых являлись разнообразные консервные банки и короба для хранения киноленты. Посудный завод имени Петровского изготовил более 300 000 ручных гранат. В корпуса гранат в качестве взрывчатого вещества заливали не тротил, а аммиачную селитру (значительные запасы которой имелись на заводе «Большевик») с перемешанными в ней деревянными опилками. Капсуль-детонатор и запал на его основе, пригодные для детонации аммиачной селитры, пришлось создавать с нуля. Их в короткий срок смогла разработать группа преподавателей Одесского индустриального института под руководством профессора Лопатто.

5 сентября новый запал был испытан комиссией из представителей инженерного, химического и артиллерийского отделов штаба OOP, установившей пригодность предложенных капсюлей-детонаторов. Производство гранат считалось одним из важнейших. Для его организации с фронта была отозвана часть опытных рабочих, а все 285 человек, работавшие на посудном заводе, были переведены на казарменное положение. В кооперации с заводом «Большевик» на заводе им. Перовского быстро наладили производство и стали ежедневно выпускать 15–17 тыс. гранат.

Из-за нехватки металла и отсутствия отливочных форм был создан импровизированный вариант «оборонных рубашек». Они образовывались с помощью накручивания вокруг корпуса гранаты 3-мм проволоки. Выпускались и более примитивные гранаты, состоявшие из обыкновенных жестяных консервных банок с грубо припаянными рукоятками. Из-за отсутствия возможности производить стандартные детонаторы было развернуто широкое изготовление терочных запалов. Суточный выпуск таких гранат был доведен до 5 тыс. штук.

Стекольный завод изготовил 90 000 бутылок с зажигательной смесью. На первых порах они изготовлялись без запалов. Прежде чем бросить такую бутылку в цель, надо было заменить пробку смоченной в бензине паклей и поджечь ее, а это требовало определенной сноровки и времени. Во время боя и даже при обучении применению таких бутылок нередко происходили несчастные случаи, поэтому вскоре были разработаны простейший терочный запал и более сложный химический воспламенитель. Запалы к бутылкам «ГС» выполнялись с помощью мощностей артели «Комсомолка».

В мастерских городской электростанции изготовлялись минометные детали, металлометы и противотанковые рогатки. Завод «Кинап», выпускавший в мирное время киноаппаратуру, в дни обороны специализировался на ремонте пулеметов, винтовок, оптических приборов и изготовлении мин. За время обороны города завод отремонтировал около 600 пулеметов, 470 винтовок и 1248 оптических приборов, изготовил 54 тыс. противотанковых и противопехотных мин и много разного снаряжения.

Завод им. Октябрьской революции, на котором после эвакуации осталось лишь примитивное, устаревшее оборудование, а количество рабочих уменьшилось почти в десять раз, на первом этапе обороны занимался ремонтом артиллерийских орудий и изготовлением шанцевого инструмента. В конце августа, получив новую программу, руководство завода начало интенсивно расширять производство. Цеха, по примеру завода им. Январского восстания, пополнили свезенным с мелких производств оборудованием, а для работы на станках стали обучать не занятых на производстве домохозяек. В результате завод начал участвовать в оборудовании бронепоездов и бронетракторов, производить минометы и мины, доведя выпуск последних до 15 минометов и 1000 мин в день.

За все время обороны города импровизированное военное производство сумело выпустить столько продукции, что часть ее использовалась не только в Одессе, но и в дальнейшем при обороне Севастополя.

Химроты и огнеметы

Успешное применение румынами на участке 25-й Чапаевской дивизии во время ее контратаки огнеметов натолкнуло командование ООР на мысль о том, что неплохо перенять «румынский опыт». Военинженер 3-го ранга Лощенко, работавший в отделе химической защиты Приморской армии, предложил наладить производство дальнеструйных траншейных огнеметов собственной конструкции, используя баллоны для газированной воды.

Огнемет Лощенко, вследствие недостатков имевшихся производственных мощностей и используемых для его производства деталей, получился довольно массивным и в 6 раз превосходил по весу фугасный огнемет ФОГ-1. При этом рабочая емкость резервуара по сравнению с ФОГ-1 увеличилась всего в 2 раза. Дальность огнеметания у него была ниже и достигала всего 35–40 м. Серьезным преимуществом этого импровизированного огнемета являлась возможность изменять количество выстрелов. С одной зарядки их можно было сделать до 60, регулируя количество выбрасываемой огнесмеси. ФОГ-1 такими возможностями не обладал. Из-за отсутствия в осажденном городе вязких огнесмесей и загустителей, позволяющих наладить их производство, вместо боевой огнесмеси использовалось в основном обычное дизельное топливо, имевшееся в настолько больших количествах, что при эвакуации города остатки его пришлось взорвать вместе с хранилищами. Производство траншейных огнеметов было технологически простым, поэтому их производили сразу на 10 одесских заводах.

Военный совет одобрил предложенную Лощенко конструкцию и дал задание оперативно-производственной группе запустить огнемет в производство. Но так как возможности производства огнеметов были ограничены, их решено было применить только в случае если если противник прорвется к самому городу. На всем протяжении последней линии обороны с интервалами в 100–150 м появились траншейные огнеметы – 550 штук. Это позволяло создать в нужном случае огневой пояс протяженностью в 55–60 км. Для подготовки их расчетов отделом химзащиты была сформирована команда по подготовке траншейных огнеметчиков. В короткий срок команда подготовила и отправила на позиции 1022 огнеметчика.

150 огнеметов было установлено и на баррикадах «для усиления мощи баррикадной защиты». Для их обслуживания было подготовлено еще 300 бойцов-огнеметчиков из состава местных отрядов самообороны.

Одновременно с производством траншейных огнеметов производилось переоборудование бронированных гусеничных тягачей А-20 «Комсомолец» в огнеметные танки. Всего таким образом было переоборудовано 8 машин.[131]131
  ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 9900, д. 32, л. 283а.


[Закрыть]

В сентябре отдел химзащиты получил в большом количестве доставленные транспортами ампулы с жидкостью «КС». Ампулы с успехом применялись авиацией Приморской армии для поражения живой силы и аэродромов противника. По поступившим донесениям, за все время обороны города с их помощю было уничтожено 26 самолетов противника и подожжено 2 аэродрома.

В соответствии с приказом Народного Комиссара Обороны № 0285 от 13 августа 1941 г. отдел химзащиты Приморской армии в августе деятельно готовился к защите от отравляющих веществ, в случае если бы таковые были применены румынской армией. Несмотря на то, что людей в строевых частях катастрофически не хватало, в каждой дивизии были сформированы отдельные роты химзащиты, которые были сняты с фронта и прошли краткосрочные сборы под руководством отдела. Особой необходимости в таких ротах не было, так как помимо них в дивизиях существовали еще и отдельные дегазационные взводы. Но так как приказ наркома требовал «сделать службу химической защиты неотъемлемой частью боевого использования войск», такие роты были созданы и, согласно тому же приказу наркома, использование их не по специальности запрещалось.

Отдел химзащиты наладил широкий выпуск не только огнеметов, но и бутылок с горючей смесью и запалов к ним.

Для производства бутылок был специально пущен в эксплуатацию стекольный завод, находившийся на консервации. Ввиду нахождения в городе больших запасов топлива производство бутылок было решено развернуть максимально широко.

Первоначально бутылки с горючей смесью выпускались в самом примитивном виде – без запалов и поджигались вставленной в них паклей. Позднее было налажено производство сначала урощенных запалов, а потом и более сложных химических воспламенителей. Выпуск запалов велся настолько широко, что значительно перекрывал потребности самой Приморской армии. Из всех произведенных в городе 200 тыс. запалов для нужд оборонительного района было использовано около 120 тыс. 50 тыс. запалов было отправлено в 9-ю армию и 30 тыс. в 51-ю.

Но и самими бутылками с горючей сместью Приморская армия была обеспечена в количестве, превышающем ее потребности.

Оставшиеся неиспользованными бутылки, как и полуфабрикаты при эвакуации города, решено было перебросить в Крым. При этом в суматохе эвакуации разрядить уже имевшие запалы бутылки не хватило времени и в таком виде они грузились в трюмы даже судов, имевших пассажиров, что привело к нескольким пожарам.

После наведения порядка при транспортировке все имеющиеся запасы бутылок и запалов были переброшены в Севастополь, где отдел химзащиты снова наладил их производство.