Электронная библиотека » Андре Конт-Спонвиль » » онлайн чтение - страница 14

Текст книги "Философский словарь"


  • Текст добавлен: 13 мая 2015, 00:37


Автор книги: Андре Конт-Спонвиль


Жанр: Зарубежная справочная литература, Справочники


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 14 (всего у книги 83 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Вытеснение (Refoulement)

Одно из важнейших понятий психоанализа. Вы теснение это удаление того или иного представления в область бессознательного, где оно остается заблокированным. Это происходит с целью защиты своего «я», в частности в результате конфликта между желаниями «этого» и требованиями «сверх-Я». Однако нередко бывает, что лекарство оказывается хуже болезни: вытесненное в область бессознательного представление, встречая сопротивление, деформируется и становится способным оказать дестабилизирующее влияние на сознательную жизнь человека (тогда происходит т. н. возврат вытесненного, проявляющийся в оговорках, сновидениях и симптомах). Таким образом, вытеснение, само по себе не являющееся патологией, может привести к патологии. Средством избежать этого служит не разрядка внутреннего напряжения, а психоаналитическое лечение. Противоположностью вытеснения считают не его возврат (играющий подчиненную роль), а сознательное согласие признать его существование. При этом только не следует забывать, что признание того или иного представления не обязательно означает удовлетворение выражаемого им желания. Освобождает и исцеляет не наслаждение, а истина.

Г

Габитус (Habitus)

Способ быть и действовать (предрасположенность), однако приобретенный и сохраняющийся продолжительное время. Термин, введенный в употребление Бурдье (77), используется главным образом в словаре социологов. Для них габитус это нечто вроде воплощенной идеологии, порождающей практические действия; способ быть собой и действовать так, как мы действуем, складывающийся в результате нашего включения в данное общество, структуры, расслоение, ценности и иерархические системы которого мы в себе бессознательно несем… В этом смысле каждый из нас свободно или, во всяком случае, добровольно делает то, что диктует его социально определяемое желание.

Галлюцинация (Hallucination)

Восприятие того, чего нет. Но, поскольку мы не имеем другого способа узнать, есть ли что-то, кроме его восприятия – прямого или косвенного, постольку мы не располагаем ни одним способом с абсолютной достоверностью отличить восприятие от галлюцинации, если не считать сопоставления нашего восприятия с восприятием других людей или с воспоминанием о наших прошлых восприятиях. Но даже в этом случае мы не можем быть уверены, идет ли речь о галлюцинации, которая является патологией восприятия, или о восприятии, которое является коллективной и продолжительной галлюцинацией… Доказательного решения этого вопроса не существует, да это и не так важно. То, что воспринимается всеми, входит составной частью в нашу общую реальную действительность, даже если реальной основой этой действительности служит только восприятие (Беркли). То, что воспринимаю я один, хотя мне кажется, что и другие должны воспринимать это вместе со мной, и есть галлюцинация. Это частная реальность, не осознаваемая таковой, внутренний мир, необоснованно принимаемый за нечто иное. «При пробуждении каждому человеку предстает единый и общий мир, – говорит Гераклит, – но каждый из спящих вращается в особом мире». Галлюцинация подобна сну наяву, а сон – спящей галлюцинации.

Гармония (Harmonie)

Благостное или приятное для восприятия согласие множества элементов, существующих одновременно, но независимо один от другого. Например, музыкальный аккорд есть согласие нескольких звуков (в отличие от мелодии, объединяющей последовательность звуков). Существует также цветовая гармония, гармония человеческих взаимоотношений и т. д. Лейбниц рассуждал о предустановленной гармонии между душой и телом; он отвергал возможность воздействия каждой из этих двух субстанций друг на друга, но в то же время не оспаривал общепринятого мнения об их исключительном согласии (я хочу поднять руку, и моя рука поднимается). Душа и тело, таким образом, подобны двум часовым механизмам (образ принадлежит Лейбницу), настолько хорошо изготовленным и столь точно отрегулированным, что они всегда будут идти одинаково, хотя нам нет нужды предполагать существование между ними какой-либо каузальной связи. Эта теория, которую так же трудно принять, как и опровергнуть, объясняет, почему впоследствии предложенное Лейбницем выражение зачастую употреблялось в уничижительном смысле. Предустановленная гармония выступает в ее рамках чем-то вроде первородного чуда, слишком невероятного, чтобы мы могли в него поверить. В самом деле, трудно отрицать, что гармония – далеко не самое вероятное из возможных сочетаний, потому-то она редко бывает задана изначально. Гармония гораздо чаще есть результат труда или приспособления, чем результат слепой удачи.

Гедонизм (Hédonisme)

Учение, рассматривающее в качестве высшего блага или принципа морали удовольствие (hedone). Находит отражение во взглядах Аристиппа (78), Эпикура (хотя его гедонизм сопровождается эвдемонизмом), среди новейших исследователей – во взглядах Мишеля Онфре (79). Гедонизм не обязательно связан с эгоизмом, потому что способен принимать во внимание и удовольствие других людей, и с материализмом, потому что существуют и духовные удовольствия. Собственно говоря, в этом и заключается слабое место гедонизма. Как теория он приемлем лишь при условии столь широкого толкования термина «удовольствие», что оно теряет ясный смысл. Конечно, мне бы очень хотелось думать, что человек, гибнущий под пыткой, но не выдавший своих товарищей, действует из удовольствия (стремясь избежать еще более жестокого страдания от сознания своей измены, которая привела бы к пытке его товарищей, или от сознания поражения). Но тогда придется признать гедонизм теорией, подходящей ко всем случаям жизни и не имеющей в качестве добродетели собственных различительных признаков. Если все на свете объясняется гедонизмом, зачем выделять гедонизм как отдельное учение?

Девиз гедонизма наиболее точно сформулировал Шамфор (80): «Наслаждайся и дари наслаждение; не причиняй зла ни себе, ни другим – в этом, на мой взгляд, заключена вся суть нравственности» («Максимы», глава V). Весьма привлекательная формула и даже, по большей части, верная, жаль только, слишком краткая. Принцип удовольствия (исключительно описательный) она возводит в нравственный принцип (который является нормативным). Но разве принципа удовольствия, при всей его универсальной простоте, достаточно? Необходимо ответить на вопрос, какие именно удовольствия и для кого способны оправдать страдания, и какие. Нам приходится выбирать между удовольствиями, по выражению Эпикура, и очень сомнительно, чтобы для этого выбора хватило нравственного содержания самого удовольствия. Разве мало на свете наслаждающихся жизнью мерзавцев? А страданий, достойных восхищения? Или, например, рассмотрим обман, никому не приносящий вреда и даже доставляющий окружающим приятные минуты. Допустим, вы хвалитесь подвигом, которого никогда не совершали, и ваши слушатели, слушая ваш рассказ, испытывают почти такое же удовольствие, как и вы сами. Но разве ваш обман от этого заслуживает меньшего презрения? Мне возразят, что презрение – это разновидность неудовольствия, следовательно, приведенный пример говорит не против, а в пользу гедонизма. Пусть так, но тогда мне хочется относиться к гедонизму с еще большей осторожностью. Гедонизм так же неопровержим, как и неудовлетворителен – избегая ловушки парадокса, он тут же впадает в тавтологию.

Генеалогия (Généalogie)

Изучение происхождения, преемственности, генезиса. Часто употребляется по отношению к семье, но после Ницше – также и по отношению к ценностям. Установление генеалогии индивидуума подразумевает выяснение его связи с предками; генеалогии ценности – с жизненным типом. Установлением генеалогических связей занимаются с целью либо подчеркнуть их ценность, либо, напротив, принизить. В «Генеалогии морали» Ницше, в частности, задается вопросом о происхождении «наших нравственных предрассудков» (включая предрассудок о ценности истины) с целью указать путь «к подлинной истории нравственности». Является ли эта работа трудом историка? Если угодно. Однако история эта носит критический и нормативный характер, ставя здоровье выше истины, что в результате должно привести к переоценке ценностей. «Нам необходима критика моральных ценностей, – пишет Ницше, – сама ценность этих ценностей должна быть… поставлена под вопрос». Каким образом? С помощью изучения «условий и обстоятельств, из которых они произросли, среди которых они развивались и изменялись (мораль как следствие, как симптом, как маска, как тартюфство, как болезнь, как недоразумение, но также мораль как причина, как снадобье, как стимул, как препятствие, как яд…)». Прямо скажем, философ выносит свои суждения, вбивая каждое слово словно молотом. Или это все-таки молоток археолога? А может, и вовсе докторский молоточек? И он всего лишь проверяет наши рефлексы, а не крушит наши иконы?

Генезис (Genése)

Становление, имеющее первостепенное значение, более важное, чем рождение или реальная действительность. Не столько происхождение, сколько его результат. Не столько начало, сколько приводящий к нему и определяющий его процесс. Всякий генезис требует времени, поэтому он может быть либо историческим, либо мифическим.

Генетика (Génétique)

Наука о наследственности. Образованное от этого слова прилагательное «генетический» означает скорее точку зрения, разумеется, иногда указывая на гены или то, что от них зависит (например, генетическое заболевание), но чаще, особенно в философии, подразумевает генезис или становление какого-либо существа. Генетическое определение, по мнению Спинозы, включает в себя происхождение или ближайшую причину определяемого (например, определение круга, приводимое в «Трактате об усовершенствовании разума», гласит: «Фигура, описываемая какой-либо линией, один конец которой закреплен, а другой подвижен»). Генетическая эпистемология изучает, по определению Пиаже (81), научное познание в его развитии, как в индивидуальном (у ребенка), так и в коллективном (в истории науки) аспекте. Изучать генетику значит задаваться вопросами о протекании процесса познания, а не о его происхождении или обосновании.

Гений (Génie)

В начале XVIII века аббат Дюбо дал такое определение: «Гением называют способность, которую человек получил от природы и которая позволяет ему хорошо и с легкостью делать то, что другие делают очень плохо, даже если приложат к тому огромные старания». В этом самом общем смысле гений есть синоним таланта. Впрочем, на деле прослеживается заметная разница между тем и другим. Прежде всего она касается степени проявления: гений это совершенно выдающийся талант, а талант – ограниченный гений. Кроме того, в этом различии есть и более мистическая составляющая, судя по всему затрагивающая сущностную его основу. «Талант делает то, что хочет; гений – то, что может». Не знаю, кто это сказал, но формулировка, по меньшей мере, указывает нам одно из возможных направлений раскрытия проблемы. Гений есть творческая способность, превосходящая не только средние способности (это уже и есть талант), но и способности самого творца до такой степени, что вырывается из-под его контроля, по крайней мере частично, и не подчиняется его воле. Собственную гениальность не выбирают, как не выбирают того, в какой сфере проявится гений, и далеко не всегда выбирают, что с ним делать. Гений, по словам Канта, есть «природный дар», иначе говоря, «прирожденные задатки души, через которые природа дает искусству правило» («Критика способности к суждению», часть I, § 46). Это не означает, что гений не нуждается в воздействии культуры, однако никакая культура не способна заменить гений. Не будь отец Моцарта таким педагогом, каким, насколько нам известно, он был, возможно, сам Моцарт никогда не стал бы музыкантом. Но ни один педагог в мире не сделает из ребенка, лишенного гениальности, Моцарта. Гений это нечто вроде личного божества (таким в латинском языке и было значение слова «гений»). Не мы выбираем его, но оно выбирает нас. Очевидно, что роль случая в этом выборе достаточно велика, что может представляться несправедливым. Легко ли смириться с тем, что ты не Моцарт?

Не преувеличивая значение разницы между гением и талантом, мне кажется, совсем от нее отказываться не стоит. Если оставить в стороне романтическую восторженность, то разница эта, на мой взгляд, проявляется не столько в природе явления, сколько в степени выраженности; не столько в направленности, сколько в точке зрения. Есть произведения, в которых мы чувствуем нечто такое, что дает нам основание считать их чем-то большим, нежели плод таланта и труда. Бах и Микеланджело, Рембрандт и Шекспир, Ньютон и Эйнштейн, Спиноза и Лейбниц… Может быть, в нас говорит иллюзия, вызванная долгими веками жизни их творений? В какой-то мере это, видимо, так и есть. Если относиться к гению как к абсолютной исключительности, ясно, что в нем всегда будет присутствовать нечто мифическое, из-за чего мы предпочитаем говорить о гениальности только ушедших из жизни творцов. Всякий человек, пока он жив, с той или иной стороны не выходит за рамки обычного. Только время и исчезновение позволяют придать некоторым из них статус исключительности. И, конечно, нам остается само творение. Оно-то и служит установлению и поддержанию правильных пропорций. «Книга никогда не рождается шедевром, – тонко подметили братья Гонкуры. – Она им становится, а гений это талант умершего человека». Но, хотя оба брата Гонкуры тоже умерли, мы по-прежнему считаем их не более чем талантами.

Гений (Злой) (Génie, Malin -)

По Декарту, мелкое божество или демон, разумеется, воображаемый, который вечно нас обманывает («Размышления о первой философии», размышление I). Целью создания этой фикции является усиление сомнения (то, в чем мы не уверены, принимается за ложное), и она помогает нам расставаться с предрассудками, устаревшими мнениями, наконец, с необоснованной верой во что бы то ни было. Мы как будто выгибаем палку в обратную сторону, на самом деле стремясь ее выпрямить. Наша цель – достичь абсолютной уверенности, такой, какую не смогут поколебать доводы, выдвигаемые злым гением. Это и будет «cogito» (декартовское «Cogito ergo sum» – «Мыслю, следовательно, существую». – Прим. пер.), которое на самом деле является, может быть, еще более злым, по сравнению с прочими, гением.

Геноцид (Génocide)

Уничтожение народа. Не только массовое преступление, но и преступление против человечества, единого в своей множественности.

Гераклитеизм (Héraclitéisme)

Учение Гераклита и всякое учение, поддерживающее его центральный тезис о том, что не существует неподвижных существ, что все изменяется и все течет («Panta rhei»), что все пребывает в становлении. В этом смысле можно говорить о гераклитеизме Монтеня. Я описываю не бытие, я описываю переход, говорил он. И этот переход – единственное доступное нам бытие. Весь «мир – это вечные качели. Все, что он в себе заключает, непрерывно качается: земля, скалистые горы Кавказа, египетские пирамиды, – и качается это вместе со всем остальным, а также и само по себе. Даже устойчивость – и она не что иное, как ослабленное и замедленное качание» («Опыты», книга III, глава 2). Это учение противостоит учению элеатов, вернее, соглашается с ним, но sub specie temporis (с точки зрения времени).

Герменевтика (Herméneute)

В общепринятом смысле слова толкование или поиск смысла чего-либо (знака, речи, события). В более узком смысле я бы назвал герменевтическим подход, основанный на абсолютно серьезном отношении к смыслу, на стремлении объяснить его посредством этого же или другого смысла вместо того, чтобы приводить его причины, которые ничего не значат. Герменевтика предполагает существование высшего, или бесконечного, смысла (своего рода смысла смыслов), который должен являть собой самое истину. Вместе с тем, если бы истина что-то означала, она была бы Богом. В этом узком смысле герменевтика всегда религиозна либо тяготеет к религиозности; она не более чем суеверие смысла.

Героизм (Héroisme)

Крайняя степень бескорыстной храбрости, противостоящей любому реальному или возможному злу. Такая храбрость способна противостоять не только страху, но и страданию, усталости, унынию, отвращению, соблазну и т. д. Это исключительная добродетель исключительных людей. Никто не обязан быть героем, и поэтому герои всегда вызывают в нас восхищение.

Гетерономия (Hétéronomie)

Подчинение любому другому закону, кроме своего собственного, несамостоятельность, неавтономность (Автономия). Кант, в частности, применяет это понятие для всякого определения воли посредством чего-либо, кроме закона, установленного ею для себя (нравственного закона), например, посредством того или иного объекта способности желать (удовольствия, счастья) или того или иного внешнего требования, пусть даже вполне законного. Подчиняться своим склонностям значит быть их рабом. А государству или Богу? Мы можем подчиняться тому и другому, не утрачивая самостоятельности, только при условии, что руководствуемся долгом, а не страхом или надеждой. Гетерономия (подчинение другому) законна лишь при условии сохранения автономии (права распоряжаться собой).

Гипостазировать (Hypostasier)

Рассматривать что-либо как ипостась или субстанцию. Чаще всего это слово употребляется в уничижительном значении: гипостазировать значит относиться как к абсолютной или независимой реальности к тому, что является лишь процессом, акциденцией или абстракцией.

Гипотеза (Hypothése)

Предположение, обычно выдвигаемое с экспериментальной или доказательной целью; идея, временно принимаемая за истинную с целью сделать из нее выводы и, в предельном случае, подтвердить или опровергнуть ее истинность. В экспериментальных науках гипотеза, по выражению Клода Бернара (82), служит «преждевременным объяснением», которое подвергают проверке опытом с целью выяснить его надежность. Эти науки, долгое время именуемые индуктивными (поскольку они движутся от факта к закону), правильнее было бы назвать гипотетико-экспериментальными: выдвигаемые ими гипотезы, как подчеркивает Поппер, являются научными только в том случае, если могут быть подвергнуты проверке опытом и, в предельном случае, опровергнуты им (Фальсифицируемость). В математике гипотезы скорее являются конвенциями, имеющими значение не сами по себе, а благодаря системе следствий, которые можно из них вывести (теоремы): они образуют аксиоматику, служащую основой гипотетико-дедуктивной системы.

Гипотетико-Дедуктивный Метод (Hypothético-Déductive, Méthode -)

Всякий метод, отталкивающийся от выдвинутой гипотезы с целью вывести из нее следствия, независимо от того, являются ли эти следствия фальсифицируемыми (как в экспериментальных науках) или нет. Применяется прежде всего в математике, которая стремится не столько к проверке выдвигаемых гипотез (конвенция не может быть доказанной), сколько к построению на их основе последовательной системы: истина содержится не столько в самих теоремах, сколько в той необходимой связи, которая привязывает их к исходным гипотезам (принципам, аксиомам, постулатам) или к другим теоремам. Это одно из эпистемологических следствий открытия неевклидовых геометрий: постулат Евклида (о параллельных прямых. – Прим. пер.) принимается не как очевидность и не как предположение, нуждающееся в доказательстве, а как простая конвенция, которая может быть принята, а может и не быть принята, в результате чего складывается одна из возможных геометрических систем (например, евклидова геометрия). То же самое относится к другим аксиомам или постулатам, что приводит к видоизменению статуса самих теорем. Теоремы перестают выступать в качестве выразителей отдельной истины, «их истинность заключается в интеграции в систему» (Р. Бланше, «Аксиоматика», с. 7). Но истинна ли сама система? Это не имеет значения; достаточно, чтобы она была последовательной. Вот почему одной математики нам мало.

Гипотетическое Суждение (Hypothétique, Jugement -) Гипотетическим не является суждение, статус которого ограничен высказыванием гипотезы или простого предположения (такое суждение следует называть проблематическим). Суждение является гипотетическим, если оно выражает связь между гипотезой и по меньшей мере одним из ее следствий. Пример: «Если Шарик – человек, значит, он смертен». Другой пример: «Если Шарик – треугольник, сумма трех его углов равна сумме двух прямых углов». Как видим, подобное суждение при всей его надежности ничего не говорит ни о природе моей собаки, ни о ее форме, ни о ее смертности. Но само суждение при этом нисколько не теряет своего ассерторического характера: связь между гипотезой и следствием из нее сообщается как факт, а не как гипотеза. В то же время гипотетическое (с точки зрения его связи с гипотезой) суждение может быть и проблематическим (с точки зрения его модальности). Например: «Если Бог существует, возможно, душа бессмертна». Это суждение ни в коей мере не доказывает, что Бог есть или что душа бессмертна. Оно лишь признает, что существование Бога не является гарантией бессмертия души.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации