Текст книги "Королева Солнца: Аварийная планета"

Мура поднял руку:

– Не знаю… У меня какое-то смешанное ощущение, но, как сказал Карл, мы всегда доверяли предчувствиям Яна, и они оправдывались. Я – за.

Штоц положил руки на стол:

– Признаюсь, мне хотелось бы еще немного повозиться с двигателем чужака. Похоже, там можно найти кое-какие новинки, а потом поколдовать над нашим стареньким движком. Почему бы пока не оставить корабль? Как сказал Ян, в случае чего мы всегда сможем его продать. Вот только с грузом могут возникнуть осложнения.

– Предоставь это нам, – улыбнулся Ван Райк, похлопывая Дэйна по плечу.

Джелико снова оглядел всех:

– Тогда решено.

– Мне только вот что интересно, – проговорил Мура, – как, во имя пяти адов Крантуви, нас угораздило пересечься с ним в космосе?

– Чистое везение, – ответил динамик голосом Вилкокса.

– Главное, вовремя, – добавил Али.

Вилкокс продолжал, будто и не слышал замечания Али:

– Просто мы случайно пересеклись с его местонахождением в реальном пространстве при выключенных двигателях, когда корабль наиболее подвержен воздействию гравитационных узлов.

– Двигатели, кажется, в порядке, – заметил Кости. – Никаких следов поломок или намеренного вывода из строя.

– И нигде никаких признаков насилия, – прозвучал голос Рипа по интеркому. – Я проверил все каюты. Личные вещи отсутствуют, следов драки нет, разрушений тоже.

Джелико прищурился:

– Но компьютеры пустые, а это непохоже на аварийную эвакуацию. Чтобы стереть информацию, требуется время.

– Все компьютеры, кроме маленького вспомогательного в гидропонической оранжерее, – впервые заговорил Тан Я. – Займусь им прямо сейчас.

– Никого нет, – сказал Тау, – кроме кошек, что очень странно. Даже при чрезвычайной ситуации, мне кажется, любая команда нашла бы время запихнуть кошек себе в скафандры, если уж не было другого выхода.

– Мы говорим не о землянах, – указал Штоц.

– Но у них на борту были кошки, а это обычай людей и гуманоидов, – вставила Раэль. – И, несмотря на то, в каком состоянии найдены Альфа и Омега, мы думаем, что за ними хорошо ухаживали.

Тау кивнул, постукивая пальцами по столу:

– Их забыли. Учитывая стертые компьютеры, это меня тревожит. – Он посмотрел на капитана. – Насколько я помню закон о спасенном имуществе, мы обязаны сообщить обо всех существах, живых или мертвых, обнаруженных на покинутом судне.

– Верно, – подтвердил Ван Райк. – Обязательно проводится расследование, дабы убедиться, что спасшие имущество не получили его преступным путем.

– В таком случае о кошках упоминать не обязательно, – сказал Тау. Он откинулся в кресле и сложил руки. – Их так и так нужно опекать, пока не окрепнут. Когда будем составлять отчет, я считаю, нужно опустить этот пункт.

Джелико слегка поднял брови:

– Ты подозреваешь нечистую игру?

Тау мотнул головой:

– Просто я считаю, что мы должны оставить кошек у себя.

– Признаюсь, – тихо сказала Раэль Коуфорт, – мне и в самом деле не нравится идея заполучить судно, покинутое при подозрительных обстоятельствах.

Джелико чуть-чуть выпятил подбородок, и этот жест отлично знала вся команда: он принял решение.

– На борту никого не обнаружено, мы спасли судно совершенно честно. По закону корабль наш.

– И грех этим не воспользоваться, – с лихой улыбкой заметил Али. – Не подберем мы, подберет кто-нибудь другой, а мне кажется, мы заслужили немного везенья.

Многие закивали, и Коуфорт сдалась. Тем не менее взгляд девушки оставался серьезным, а лицо задумчивым. Дэйну захотелось спросить, о чем она думает… но он стеснялся обратиться к ней и посмотреть в эти сверкающие самоцветами синие глаза. Вдруг она сочтет его идиотом?

– Тогда давайте официально проголосуем, – сказал капитан. – Все за то, чтобы оставить «Звездопроходец»?

Члены команды выразили согласие, и Джелико подвел итог:

– Значит, решено. Мы отведем его к планете, оставим на орбите, и сменные команды из двух человек будут дежурить на судне, пока мы не закончим дела и не найдем себе подходящий груз.

– Что ж, мой мальчик, у нас полно дел перед стоянкой, – сказал Дэйну Ван Райк. – Бездельничать некогда. Надеваем скафандры и идем смотреть, что мы там унаследовали.

4

– Это последние, – сказал Ван Райк, быстро выстукивая тремя пальцами по карманному компьютеру. – Двенадцать ящиков мази для стрекотания.

– Похоже, бóльшая часть груза предназначалась для торговли с канддойдами, – заметил Дэйн.

Суперкарго кинул:

– Мазь-то уж точно.

Дэйн провел ладонью в перчатке по ящикам с баночками, пытаясь вспомнить, что когда-либо читал о насекомообразных расах.

– Для чего она? Для изменения тональностей стрекотания, верно?

– Да, звуковой аналог духóв. – Ван Райк пожал плечами. – У канддойдов также очень модны вот эти панцирные драгоценности.

Он взял большой граненый самоцвет, насаженный на ножку, напоминающую маленький штопор; острый кончик холодно блеснул в желтом свете потолочных ламп. У Дэйна по коже пробежали мурашки, хотя он и знал, что панцири канддойдов практически лишены нервов.

– И эти косметические рашпили тоже. – Ван Райк усмехнулся. – Ты просто смотри на них как на увеличенные пилочки для ногтей – что, в общем-то, как раз соответствует их назначению.

Дэйн тоже улыбнулся и показал на другой ряд контейнеров:

– А вон те?

– Подозреваю, что это металлокраски, которые используют шверы в клановых ритуалах. Вот те ароматизированные деревянные палочки для меня загадка, но вряд ли они дорого стоят. Растворители, присадки и смазки – стандартный набор товаров для обиталищ.

– Значит, все это везли с Биржи, – сказал Дэйн.

– Логично, – пробормотал Ван Райк; они в последний раз пересекали платформу.

Дэйн ногами чувствовал лишнюю четверть g. Обычно торговцы редко превышали единицу – только в крайних случаях, как сейчас. Но по крайней мере, их траектория уходила от канддойдских обиталищ, и можно было не бояться уничтожения со стороны обиталищной противометеоритной обороны.

– Ведь топливные баки были полны, так что корабль, видимо, начинал свою экспедицию, а не заканчивал. А поскольку здесь нет ничего особо ценного, то можно предположить, что с экипажем случилось какое-то несчастье. Болезнь или паразит…

– Если не было нападения, – возразил Дэйн. – Эта борозда на обтекателе…

– …Может быть старой. Зачем чинить обшивку, если корабль курсировал между обиталищами? Опасность возникла бы лишь при попытке войти в атмосферу планеты.

– А вон та пустая платформа? – Дэйн указал на палубу под ними.

– С нее могли что-нибудь убрать, – не сдавался Ван Райк. – Или она просто пустовала. Пока Тан Я не сумеет прочитать алфавит, боюсь, мы ничего не выясним. Меня заботит другое: с этим минимально ценным грузом у нас не такие уж широкие возможности для торговли. – Он вздохнул и посмотрел на часы. – У меня больше нет времени. Сейчас капитан начнет снижать скорость, так что я перебираюсь на «Королеву». Все подсчитаю и тогда начну подробно изучать товар. – Он улыбнулся Дэйну. – Каким бы убогим ни казался наш груз, случай на Сарголе должен служить напоминанием о потенциале, таящемся в самых неожиданных товарах.

– Кошачья мята, – сказал Дэйн и мысленно поморщился.

Он знал, что Ван Райк думает только о победе, которую «Королева» одержала над своими конкурентами из компании «Интерсолар», когда туземцы Саргола открыли для себя кошачью мяту. Но Дэйн помнил, как лишь чудом удалось избежать катастрофы, когда он легкомысленно подарил местному детенышу веточку мяты, даже не подумав о ее возможном смертельном воздействии на другие виды.

Ван Райк никого не корил прежними ошибками. Дэйн ценил это качество и нехотя признавал, что никогда не повторяет своих промахов.

Осматривая безмолвный корабль, молодой человек вспомнил о словах Вилкокса. Возможно, скоро Дэйна повысят, и вот на этом корабле он впервые станет суперкарго. Торсон испытал целую гамму эмоций, среди которых превалировали гордость и тревожные предчувствия.

С тех пор как в Террапорте он впервые ступил на палубу «Королевы Солнца», Дэйн многому научился, однако сколько ему еще предстояло узнать!

Зазвучал пронзительный звонок – чужой звук, столь не похожий на предупреждение на «Королеве». Дэйн, как и Ван Райк, машинально включил магнитные ботинки и вцепился в стенные скобы у шлюза. Через несколько секунд приглушенный свист двигателей затих, и, когда ускорение прекратилось, Дэйн услышал, как поскрипывает вокруг них остов корабля.

– Идешь, мой мальчик? – Ван Райк шагнул в шлюз.

– Дождусь следующего перерыва, а пока еще немного погляжу здесь, – ответил Дэйн. – Может, найду что-нибудь, чего пока не увидели.

– Хорошая мысль, – сказал Ван Райк и закрыл люк.

Дэйн посмотрел, как загорелись лампочки, показывая падение давления, повернулся, размагнитил ботинки и двинулся по коридору, ни о чем особенно не думая, а просто присматриваясь.

Ему уже нравилось, что на корабле просторно и потолок не нависает над самой головой. Люки тоже были выше.

Он открыл дверь какой-то каюты, вошел внутрь и огляделся. Рип докладывал, что все личные принадлежности исчезли, но Дэйна сейчас интересовала только обстановка.

В каюте были те же самые основные вещи, что, наверно, и на любом другом корабле: шкаф, койка, консоль. Узкая дверь на противоположной стене вела в душ. Дэйн отметил, что водяные форсунки располагались выше, чем на «Королеве», словно предназначались для высоких людей.

Цветовое пятно привлекло его взгляд. Дэйн посмотрел вниз и увидел, что в углу лежит что-то синее. Он нагнулся и подобрал вещь, которая оказалась чашкой. Она была без ручки, и ее глубокий, кобальтово-синий цвет очень понравился Дэйну. Чашка каким-то чудом не разбилась, несмотря на все перепады ускорений; определить ее вес в условиях микрогравитации было невозможно, но масса казалась нормальной.

Обхватив мозолистыми пальцами находку, Дэйн почувствовал, как удобно она умещается в его ладони. Можно было не бояться, что выронишь ее или разобьешь, как он волновался лет с пятнадцати из-за всякой земной посуды.

Разглядывая чашку, Дэйн вдруг почувствовал в животе комок, словно опять вернулось ускорение. На мгновение ему почудилось, будто он видит не собственные руки, а чужие, держащие что-то привычное.

Снова зазвенел звонок, и Дэйн стряхнул с себя наваждение. Ускорение нарастало плавно. Рип и Вилкокс быстро освоили чужие двигатели. А может, они чувствовали то же самое, что и он: команда этого корабля была, в конце концов, не такой уж чужой.

Дэйн нашел шкафчик и поставил туда чашку, потом еще раз внимательно осмотрел каюту. Он увидел высокое сиденье; на переборке рядом со сложенной консолью было заметно пятно, как будто незнакомый обитатель каюты привычно клал туда ноги. Дэйн опустился в кресло, откинулся назад, поставил ботинок на потертую подставку, посмотрел вверх – и увидел трехмерный экран, расположенный под отличным углом для чтения.

Несмотря на отсутствие личных вещей, повсюду находились маленькие свидетельства того, что эта каюта была чьим-то домом, возможно довольно долго.

Дэйн внезапно встал и вышел из каюты; у него в голове созрело решение.

Пока он шел на мостик, глаза сами отмечали едва заметные знаки, говорившие о привычном пользовании вещами, приметы личности. Этот корабль неизвестный экипаж вольных торговцев обжил так же, как обжили товарищи Дэйна «Королеву», и он думал: а какие мысли посетят чужака, попавшего на борт «Королевы» и осматривающего ее, вот как сейчас он? Будут ли застарелые пятна и тесное, причудливое расположение помещений означать для него лишь еще одно старое судно, или этот посетитель признает в нем чей-то дом?

На мостике Стин Вилкокс и Рип Шеннон возились с инструментами и карманными компьютерами. Когда Дэйн вошел, оба подняли взгляд, и в их глазах за щитками шлемов он прочитал вопрос.

– Нужно выяснить, что тут произошло, – сказал он.

Механики прекратили работу и повернулись к нему.

– Что-нибудь нашел? – спросил Рип.

Дэйн мотнул головой; дело было не в чашке.

Ему надо было облечь свои мысли в такие слова, чтобы его поняли.

– Ни одна хорошая команда просто так не бросит корабль. Во всяком случае, команда, которая пробыла на судне значительное время. Этот экипаж жил здесь долго – свидетельства этому повсюду. Если мы собираемся забрать корабль, то, мне кажется, наш долг перед ними – докопаться, что тут случилось. Если сможем.

Вилкокс оперся на капитанское кресло:

– Это будет нелегко… и недешево. А зачем? Их нет. И мы ничего не в силах изменить.

Рип посмотрел на Вилкокса, потом на Дэйна:

– Я, кажется, понимаю. Ты думал о «Королеве», правильно?

Дэйн кивнул, и Рип грустно улыбнулся в ответ:

– Должен сказать, мне хочется думать, что кто-нибудь разберется, куда мы делись, если вдруг найдет пустую «Королеву» на орбите какой-нибудь далекой планеты.

Вилкокс пожал плечами и снова повернулся к незнакомому навигационному компьютеру. Было ясно, что штурмана больше интересует таинственный компьютер, чем не менее таинственные гуманоиды, им пользовавшиеся.

– Обсуди со Стариком, а я помогу, чем сумею. Но мне кажется, твоя затея – все равно что прыгать в гипер без всяких координат.

– Может, нас никто и не поблагодарит за поиски, – сказал Дэйн. – Если мы сможем докопаться. Возможно, от этого будут неприятности. Но я должен знать.

– Вот это уже ближе к истине, – медленно проговорил Рип. – Мне кажется, Торсон прав.

– Насчет неприятностей – точно, – криво усмехнулся Вилкокс. – Вдруг отыщете каких-нибудь дальних родственников, осевших на планете, которые подадут иск, чтобы получить стоимость корабля. В общем, я уже сказал: это ваши игры. Если капитан вас поддержит, я сделаю все, чтобы помочь.

Дэйн с облегчением кивнул. Он уловил в окружающей атмосфере нечто вроде одобрения, хотя и понимал, что принимает желаемое за действительное.

– Я поговорю с ним, как только вернусь.

Майсил Джелико сделал последнюю запись в журнале, откинулся в кресле и потер слезящиеся глаза. Сколько он уже не спал? Сбился со счета много часов назад.

На корабле стояла тишина; все было в порядке. Пора подкрепиться. Только сначала…

– Иееееейаааах!

Джелико посмотрел вверх, на голубого хубата, который в ответ с чрезвычайно независимым видом уставился на капитана.

– Йергх, – снова пронзительно прокричал Квикс и плюнул.

– Что, совсем забыл про тебя, да? – спросил Джелико, протянул руку и толкнул клетку; та закачалась и заплясала на специальных пружинах.

Квикс удовлетворенно заворчал и заскрипел, удобно подобрав под себя четыре задние ноги и зацепившись когтями двух передних за обгрызенный столбик.

Хубат, видимо, устраивался спать.

Джелико с вожделением посмотрел на свою койку, однако настойчивое бурчание в животе напомнило ему, что последний раз он ел перед тем, как последний раз спал. Капитан встал, открыл дверь… и в каюту вплыл аромат настоящего кофе. Не синтетического заменителя под названием «джакек», которым приходилось довольствоваться экипажу в трудные периоды, а настоящего, свежего кофе.

Молчаливое напоминание, что необходимо поесть, посланное ему стюардом, заставило капитана улыбнуться. Фрэнк Мура никогда не ворчал и не брюзжал. Он просто выставлял совершенно неотразимую приманку, вроде вот этого кофе, и ждал, когда воздушные потоки донесут аромат из камбуза до капитанской каюты.

Фрэнк Мура сидел в своей любимой нише у входа на камбуз и, по всей видимости, был погружен в тончайший процесс создания очередного миниатюрного ландшафта под пластеклом.

– Мне казалось, что кофе у нас кончился, – сказал Джелико.

Мура посмотрел на него с невозмутимостью своих японских предков:

– У меня немного осталось. Поскольку мы все равно скоро швартуемся, я подумал, надо его сварить.

Джелико глубоко, благодарно вздохнул и взял дымящуюся кружку.

– Есть еще рис с овощами, который можно полить острым курстовым соусом, – добавил Мура, не поворачиваясь.

Джелико увидел тарелку с горячей и свежей едой.

Он отнес ее и кофе на камбуз и сел за столик. Там уже были четыре члена команды, отставившие в сторону пустые тарелки и пившие что-то горячее. Трое мужчин не услышали, как вошел Джелико, который по привычке ступал бесшумно, и только Раэль Коуфорт подняла глаза. Девушка послала капитану загадочный многозначительный взгляд и снова переключила внимание на остальных.

Али сидел спиной к Джелико, держа в руке диктофон.

Капитан увидел, как помощник механика нажал на клавишу со словами:

– Хорошо, а как насчет этого?

Из диктофона донесся странный звук, который напомнил капитану быстрое постукивание смычком по виолончели.

– Знаю, – сказал Дэйн Торсон. Долговязый помощник суперкарго запустил широкую пятерню в густые желтые волосы, отчего они встали дыбом, и произнес: – Согласие с Элементами Недоверия.

Али загоготал:

– Ошибаешься, старик. Согласие с Элементами Вопроса!

Дэйн мотнул головой.

– Вопросительный шум становится нотой ниже с каждым ударом. Хуп, хуп, хуп. Звуки недоверия больше похожи вот на эти: ик, ик, ик. А удивление еще быстрее, вроде: кии-киикиик.

– Поспорим? – подзадорил Али.

Дэйн фыркнул:

– Включай пленку.

Али шлепнул рукой по диктофону, и бесстрастный человеческий голос произнес:

– Канддойдская эмоциональная модификация, обозначающая Согласие с Элементами Недоверия.

Дэйн усмехнулся, Али застонал, а Джаспер Викс тихонько рассмеялся.

– Следующую, – потребовал Али, – еще одну.

Дэйн вздохнул:

– Валяй, но ты правильно назвал три из…

– Да кто считает? – перебил Али.

– Три из восемнадцати, – безжалостно закончил Дэйн. – Если бы я забирал выигрыш всякий раз, как ты мне проспоришь, тебе пришлось бы работать на меня ближайшие пять лет.

Али в шуточном отчаянии воздел руки, а трое остальных расхохотались.

– Хорошо-хорошо, сдаюсь. Разбит в пух и прах, как говаривал мой дедушка. Но у меня впереди еще неделя.

Вдруг посерьезнев, Дэйн сказал:

– Нам очень понадобится твой бойкий язык. Покупать информацию нам не по карману. И запомни: это только торговый жаргон. Существует целый пласт других обертонов, которые нам даже не слышны. – Он толкнул Джаспера. – Покажи ему.

Джаспер подтянул рукав и продемонстрировал перстень с камнем.

– Гм, красивый, – сказал Али. – Не знал, что ты носишь украшения.

– Не ношу, – ответил Джаспер. – Это ультразвуковой детектор, который я собрал.

– Мы вскрыли коробочку с панцирными украшениями, – объяснил Дэйн. – Вот Викс и мастерит один приборчик для Яна, а другой для меня. Детекторы позволят нам услышать некоторые из канддойдских ультразвуков, но единственное, что мы узнаем, – говорится ли что-нибудь еще. У нас нет переводчиков для высокого канддойдского, и позволить их себе мы не можем.

Али с глубоким вздохом поднялся на ноги:

– А я уж было распланировал все время своего увольнения…

– Не грусти, – успокоил Джаспер. – У тебя все равно нет денег.

Али отмахнулся от него, повернулся, и тут все трое увидели, что позади сидит капитан.

Джелико с трудом подавил улыбку, увидев выражения их лиц, которые как нельзя лучше характеризовали этих людей.

Дэйн, разумеется, выглядел сконфуженным. Али усмехнулся, пряча удивление за маской веселого безразличия. Джаспер Викс уважительно кивнул и смущенно перевел взгляд на свои руки. Раэль Коуфорт, конечно, улыбнулась, по обыкновению сохраняя умопомрачительное загадочное спокойствие.

– Я пошел на боковую, – сказал Али. – Теперь из-за вас мне будут сниться канддойды, с гармоничной мелодичностью потирающие свои экзоскелеты.

– Не забудь проверить, правильно ли ты их понимаешь, – посоветовал Дэйн и, отдав честь капитану, последовал за Али.

Джаспер Викс допил свою кружку, поставил ее в утилизатор и пожелал всем приятного сна. Через секунду его уже не было на камбузе.

Раэль Коуфорт тоже встала – грациозно, словно и не чувствует перегрузки, но по пути к выходу обернулась. Джелико поддался внезапному порыву и жестом остановил ее.

Девушка слегка приподняла брови, и капитан, раскрыв ладони, пригласил ее сесть.

Она заняла стул напротив него, держа кружку в маленьких ловких руках. Ничего не говоря, Раэль вопросительно смотрела на капитана.

Он быстро взглянул на нее, не упустив ни одной детали: длинная каштановая коса, уложенная вокруг головы, обрамленные густыми ресницами фиалковые глаза, тонкая фигурка, которую почти скрывал великоватый коричневый мундир вольных торговцев.

– Как там кошки? – спросил Джелико.

– Быстро поправляются, – ответила она. – Если анализы на неизвестные микроорганизмы так и останутся отрицательными, то сможем их выпустить, когда встанем в док.

Он кивнул, но, заметив, что Раэль хочет подняться, движением подбородка показал на то место, где только что сидели они вчетвером.

– Все еще изучаешь команду?

– Я слышу Вопрос с Элементами Недоверия? – парировала она, прищурившись. – Мне казалось, что я уже доказала искренность своих намерений.

Джелико понял, что неправильно начал разговор. Раэль уже много раз доказала, что заслуживает всяческого доверия – не меньшего, чем любой другой член экипажа. Теперь она, вероятно, и сама об этом знала и, со свойственным ей пониманием, не обижалась. Ему, по крайней мере, следовало быть с нею честным.

– Команда «Королевы» тебя очень ценит, – сказал он. – Все тебе доверяют. Так же, как и я. Я по-другому сформулирую вопрос: все еще думаешь, что необходимо изучать остальных?

Уголки ее красивого рта чуть-чуть раздвинулись.

– Звучит так, словно я провожу лабораторный эксперимент.

– Разве нет?

– Конечно нет. Почему ты так считаешь? – Вопрос прозвучал удивленно и немного настороженно.

Джелико нахмурился, пытаясь разобраться в своих чувствах.

Все, что он говорил Коуфорт, звучало как-то неприязненно.

И он понимал почему. Это никак не было связано с тем, что ее брат – конкурент, очень удачливый вольный торговец. Так получалось просто потому, что он считал ее чрезвычайно привлекательной, – привлекательной настолько, что старался в качестве противовеса выказать безразличие.

– По тому, как ты разговариваешь с ними. Задаешь вопросы об их прошлом.

Раэль Коуфорт печально улыбнулась:

– Я знаю этикет старых торговцев: не лезть в прошлую жизнь человека. Просто я считаю, что это неправильно. Это воздвигает искусственные барьеры между людьми, сохраняет между ними искусственную дистанцию. Корабль похож на семью – во всяком случае, должен быть таким.

Джелико задумчиво нахмурился:

– Когда я учился, нам твердили, что подобные границы необходимы, поскольку физическое пространство корабля, неделями несущегося в гиперпространстве, и без того достаточно тесное.

– И ты убедился в этом на своем опыте?

Он слегка пожал плечами и отхлебнул кофе.

– На моем первом корабле – а я был тогда моложе, чем Торсон, когда он к нам пришел, – капитан отозвал меня в сторону и сказал: «Свое прошлое и свое мнение держи при себе. Чем меньше другие о тебе знают, тем меньше используют против тебя, если вдруг возникнет ссора». Позже я узнал, что там было две жуткие драки. С тех пор я всегда следовал этому совету и никогда не жалел.

Длинные ресницы Раэль опустились на глаза, полностью скрыв ее реакцию. Капитан проследил за движением этих ресниц и перевел взгляд на свой кофе.

– Я правильно поняла, что ты просишь меня не беседовать с экипажем?

Джелико подавил нетерпеливое восклицание:

– Нет. Скорее, пытаюсь объяснить тебе, почему они такие. Команда усваивает некоторые привычки капитана. Они все сдержанные, и не по приказу, а в силу собственных наклонностей. Обычай. Привычка. Но мы ладим друг с другом.

Раэль серьезно кивнула.

– И учти, ты единственная женщина. Волей-неволей это проводит определенную границу. Последняя женщина, которая с нами летала, была предшественницей Торсона. Ей не понравилось на судне, где так много мужчин.

Коуфорт слегка улыбнулась:

– Знаю. Она обратилась к моему брату, помнишь? Теперь она счастливо работает на корабле, где почти одни женщины. Но мне кажется, что я смогу вписаться в команду, если мне позволят сделать это по-своему. Ты мне в этом доверяешь?

Джелико проглотил кофе, мечтая, чтобы это помогло ему быстрее соображать.

– Да, только… просто будь осторожнее. Особенно с теми, кто помоложе. С Камилом все в порядке – мне кажется, что он уже родился рассудительным, – а вот Торсон совсем другого склада. Он может принять твою дружескую заинтересованность за… в общем, за что-то другое.

Глаза Раэль округлились, губы изогнулись в чарующей улыбке. Джелико посмотрел на отражения ламп в ее синих глазах, потом взял вилку и принялся за еду.

– Думаю, ты зря беспокоишься, – сказала Раэль. – В курсе психологии у нас был такой предмет, который можно назвать профессиональным поведением. Я очень стараюсь создать образ заботливой старшей сестры, и, думаю, Дэйн в конце концов так и будет меня воспринимать. – Она вдруг тихонько рассмеялась. Ее смех был мягким и приятным. – Если бы я позволила себе что-нибудь большее, бедняжка просто выпрыгнул бы из «Королевы» в открытый космос. Он боится женщин!

– Он никогда их не знал, – промолвил Джелико. – Во всяком случае, не общался с ними. Сирота, сразу попал в Школу, потом к нам. В свободное время или работает, или читает.

Раэль кивнула без всякого удивления, и капитан подумал, что она, конечно, изучила медицинские карты всей команды. Так поступил бы всякий хороший судовой врач, а Тау дал ясно понять, что принимает ее как достойного коллегу.

Гоняя вилкой по тарелке отменную еду Муры, Джелико размышлял о том, что его медицинская карточка, к счастью, содержит лишь самые скупые сведения о здоровье и ничего больше.

– Спокойной ночи, – сказала Раэль Коуфорт, вставая из-за стола.

– Тебе тоже, доктор.

И он остался наедине со своим ужином и мыслями.

5

– Прошли внутренний маяк, – долетел из интеркома голос Рипа Шеннона с другого корабля.

– Понял, – отозвался Тан Я. Потом нажал клавишу на своей консоли и поглядел на капитана Джелико. – Поступают новые инструкции.

– Передай их на мой компьютер, – ответил капитан, твердой рукой подводя «Королеву» к исполинской конструкции, которая теперь заполнила собой все пространство впереди.

Через несколько секунд и со «Звездопроходца» поступило сообщение: получены указания относительно стоянки и высадки.

Раэль Коуфорт с удобного пассажирского сиденья посмотрела на экран, где было видно медленно приближающееся обиталище. Корабль двигался вдоль продольной оси цилиндра прямо по направлению к открытому зеву колоссального шлюза, окруженного дикой металлической путаницей антенн, передатчиков и каких-то непонятных предметов. На миг у нее закружилась голова: из-за отсутствия масштаба металлический диск, казалось, разросся до планетарных размеров.

Раэль помотала головой, чтобы избавиться от иллюзии, и разглядела сложнейшие детали обиталища, обрамленные чистыми, простыми, почти аскетичными линиями командной палубы «Королевы». За те годы, что Раэль торговала вместе со своим братом Тигом, она дважды посещала обиталища, в том числе и Биржу. И каждый раз испытывала такое же головокружение: каким-то образом искусственная природа обиталищ заставляла более ярко ощутить их размеры, нежели огромность любой планеты. Кроме того, сверхъестественная тишина, в которой они плыли, была для астронавта страшнее самых жутких звуков космоса, поскольку наводила на мысль об отказе двигателей, что при обычной посадке на планету означало почти неминуемую гибель.

– Скорость восемь тысячных, – произнес Тан Я.

Теперь корабль идет со скоростью земного автомобиля, подумала Раэль. Нет, почти как пешеход. Но указания маяка у входа были непререкаемыми: здесь ограничение скорости диктовала сама смерть, так как, несмотря на размеры, обиталища были хрупкими – судно, потерявшее управление на значительной скорости, могло пробить оболочку в таких местах, что весь цилдом развеялся бы в космосе.

Теперь основание цилиндрического обиталища превратилось в поверхность, состоящую из сложных металлических форм, а впереди уже можно было различить стоянки дока и яркие бело-голубые огни, обозначающие место их швартовки.

Медленно проплыли мимо огромные створки шлюза, и обиталище проглотило «Королеву Солнца». Корабль задрожал, – это капитан Джелико быстро переключал маневровые двигатели.

Раэль оглядела мостик. Контраст между кричащим технологическим совершенством там, за видеоэкраном, и функциональной заурядностью «Королевы» был символичен.

На Бирже сказочные технологии были нормой – чуть ли не «коньком». У канддойдов все самое современное, самое сложное, самое быстрое – от кораблей до кухонной техники. Как это непохоже на Джелико и его товарищей. Они спокойно пользуются судовыми технологиями, которые многие назвали бы устаревшими, живут просто, словно на планете – при любой силе тяжести и в любой обстановке. Это, наверно, диктовалось их внутренней честностью, прямым подходом к любым проблемам, что и привлекало в них Раэль в первую очередь.

Любопытно, понравится им в таком месте, как Биржа?

– Как-то все это странно, – хрипло проговорил Али. – Оказаться внутри такого…

– Никаких степеней свободы, – согласился Ван Райк.

Для космолетчиков вообще и для вольных торговцев в частности это воистину проклятие.

Боковым зрением Раэль заметила какое-то мерцание и внезапно осознала, что колоссальное пространство вокруг них полно движения: разнообразные машины и даже фигурки в космических скафандрах сновали вокруг других кораблей на огромном причале и в широких коридорах, расходящихся во все стороны в направлении районов с большей силой тяжести. «Королеве Солнца» выделили стоянку в секторе микрогравитации.

Тан Я внезапно поднял голову:

– Вызов по общему интеркому.

Джелико кивнул:

– Включай.

Тан Я нажал на кнопку. Голос, заполнивший мостик, был странным, певучим. Раэль подумалось, что такой голос мог бы быть у скрипки, если б та разговаривала.

– Добро пожаловать, земляне судна «Королева Солнца», в цилдом с прекрасным названием Сад Гармоничного Обмена. Вы встретите здесь представителей многих миров, далеких и близких систем, ведущих важные торговые дела в атмосфере совершенного миролюбия и пользующихся гостеприимством трех рас: канддойдов, шверов и терран. О законах, закрепленных Соглашением о Гармонии между нашими народами, можно узнать по Терранскому Стандартному Каналу двадцать семь. Мы бы желали, из самых дружеских побуждений, привлечь ваше внимание к тем из них, которые направлены на обеспечение безопасности каждого и в первую очередь определяют отношения между тремя подписавшими Соглашение расами.

– Обычная болтовня, – прокомментировал Штоц.

– Если вы озадачены, испуганы, поражены или смущены, приглашаем вас посетить представителя терранской Космической полиции капитана-легата Росса, чья резиденция находится на уровне пять по адресу: Дорога Орошенных Дождем Лилий.

Али внезапно рассмеялся:

– Думаю, мне здесь понравится.