Текст книги "Кровавый Триллиум"

ГЛАВА 5

С трудом вынеся проходившую в Материнском замке длительную официальную часть коронации, маленький принц Толивар пребывал в расстроенных чувствах и в отвратительном настроении. К тому же он узнал, что на принца Никал она на время коронационного бала нацепят миниатюрный меч, и когда Имму хотела переодеть его, он отказался наотрез.

– Ники всегда получает самое лучшее – и все только потому, что он наследный принц! – плакал восьмилетний мальчуган. – Это несправедливо! Если мне нельзя надеть меч, я вообще никуда не пойду!

Потом он убежал, и прислуга была вынуждена носиться за ним по всем комнатам лабровендского посольства в Талоазине, а снаружи уже ждала карета, и король с королевой волновались, что могут опоздать. Наконец двое рослых слуг вытащили ребенка из укромного местечка в винном погребе и, крепко схватив его, все еще плачущего, отнесли к Имму, а она надела на него фиолетовый парчовый костюмчик. Король Ангар сильно рассердился на взбалмошного младшего сына и объявил, что в наказание Толо будет лишен возможности пользоваться подзорной трубой во время обратного плавания.

– Ты меня ненавидишь! – крикнул отцу разъяренный ребенок. – Ты всегда относился к Никалону лучше, чем ко мне! Я сбегу в Рэктам и стану пиратом! Тогда ты пожалеешь, что не дал поносить меч!

Расстроенные родители усадили Толо и двух других детей в карету и приказали кучеру погонять лошадей. Они оказались последними в веренице королевских экипажей, подъезжавших к новому, специально построенному на берегу реки Зин дворцу для увеселений, где должен был состояться бал. В заполненном гостями огромном бальном зале Анигель и Ангар поручили своих детей заботам лорда Пенапата и его жены леди Шэрис, а потом поспешили вслед за суетливым зинорским распорядителем отыскать свое место в поздравительной процессии.

– А почему мы не можем пойти вместе с мамой и папой? – капризно спросил Толо.

– Потому что наша очередь еще не пришла, – вмешался принц Никалон. – И вообще, ты ведешь себя как плебей, немедленно прекрати капризничать!

– Вы, трое королевских отпрысков, войдете после королей и королев и других важных персон, – добродушно сказала леди Шэрис. – А теперь пойдемте со мной и с дядей Пеном. Есть специально отведенное место: оттуда мы будем наблюдать, как новый король Зиноры приветствует своих высоких гостей.

– Звучит не очень-то привлекательно, – пробурчал Толо.

– Никто и не говорит, что это большое удовольствие, – сказала ему принцесса Джениль. – Но это твоя обязанность. Когда церемония закончится, мы сможем поесть, потанцевать и поразвлекаться. Но -сначала надо немного потерпеть и вести себя как положено. Принцесса взяла Толо за одну руку, леди Шэрис – за другую, и они потащили упирающегося мальчика в ту часть зала, которая была отгорожена лентой из голубого сатина. Здесь собралась пышно разодетая толпа королевской родни и экстравагантной знати – и дети и взрослые. Все они шушукались и обменивались смешками. Толо с горящим от гнева лицом уселся прямо на блестящий мраморный пол в самом центре равнодушной к нему толпы.

– Я так и буду сидеть, – угрюмо заявил он, не обращая, внимания на мольбы огорченной леди Шэрис.

Лорд Пенапат наклонился к нему и начал бранить, но через мгновение вздрогнул и выпрямился, забыв и о Толо, и о его капризах, – кто-то громко прошипел:

– Колдун! Смотрите – входит Портоланус из Тузамена!

Толо моментально вскочил на ноги.

– Дядя Пен, подними меня! Я хочу посмотреть на колдуна!

– Конечно, малыш. – Пенапат усадил мальчика себе на плечо. – Вот он, как раз входит в дверь. Ну и чертовщина, клянусь Зото! Что у него за вид!

– Оох! – От изумления глаза Толо широко распахнулись. – А сегодня вечером он будет колдовать?

– Уверена, что будет, – сказала леди Шэрис, невесело усмехнувшись. – О да! Я нисколько в этом не сомневаюсь!

– Наверно, это здорово – быть колдуном! – вздохнул Толо. – Никто не может заставить колдуна делать то, чего он не хочет! Может быть, когда я вырасту, я стану колдуном, а не пиратом!

Лорд Пенапат опустил его на пол и рассмеялся:

– Какое странное заявление!

– Вот увидите, – сказал Толо. Но потом его захватило всеобщее возбуждение – началась бальная церемония, и он забыл про все, о чем только что говорил.

Портоланус намеренно отказался присутствовать на предварявших коронацию концертах и вечерах и во время самого торжества тоже держался в тени: его окружала такая плотная толпа советников и придворных, что всего несколько человек смогли мельком увидеть его. Только во время роскошного бала, когда правители многих стран шествовали в длинной торжественной процессии, чтобы сказать только что коронованному Вондримелю добрые напутственные слова, широкая публика наконец увидела таинственного Хозяина Тузамена.

Один, без свиты, одетый в немыслимые, фантастические одежды, он замыкал блистательную поздравительную процессию. Казалось, он не слышит шепота и не замечает, что взгляды знати и важных сановников в основном прикованы не к королю Вондримелю, а к нему.

Играл оркестр из сотни музыкантов. Зал был великолепен: стены, обтянутые узорчатой тканью цвета красного вина, золоченые пилястры и огромные зеркала в рамках из полудрагоценных камней кроваво-пурпурного цвета. Все освещалось большими золотыми люстрами с тысячами горящих свечей. Створчатые высокие окна были распахнуты настежь, и зал наполнялся легкими ароматами сада.

Стоял ранний вечер. Во дворец было приглашено множество важных особ. Большинство присутствующих составляли знатные зинорианцы, с ног до головы увешанные жемчугом, который считался гордостью нации. Среди гостей наиболее многочисленной была делегация из Рэктама. И мужчины и женщины из страны пиратов были одеты не в традиционные бальные туалеты, а в доспехи и шлемы, усыпанные драгоценными камнями.

Королева Анигель и король Ангар заняли свое место в церемониальном шествии одними из последних.

– У этого Портолануса нет никакого сходства с Орогастусом, – вполголоса сказал жене Ангар, разглядывая чудаковатую фигуру Хозяина Тузамена. – Колдун, которого я знал двенадцать лет назад, был красив лицом и статен телом. А этот человек сутул и невзрачен, и его мимика производит комичное впечатление. В нем нет никакой властности, от него не исходит никакой угрозы. Он похож не на колдуна, а на шута в этом дурацком колпаке с алмазной звездой на верхушке, в котором он утопает по уши – смотри, они даже оттопыриваются! Правитель Тузамена действительно не производил впечатления элегантного мужчины. Его тощая бороденка и забавные висячие усы ярко-желтого цвета были завиты и обильно напомажены. Наряд его представлял собой безвкусную зеленую робу с оранжевыми полосами – такую просторную, что она больше напоминала палатку, чем платье. Все смеялись над ним, но его это ничуть не заботило: он улыбался и, как клоун, заговорщицки подмигивал противоположной стороне зала, приветственно шевеля кривыми пальцами.

– Но ведь не ловкость рук помогла Портоланусу завоевать Тузамен, – с легким раздражением прошептала Анигель, – Не спорю, с такого расстояния он ничуть не похож на Орогастуса, и от него не веет тем опасным колдовским очарованием, которого Харамис велела мне остерегаться. Но прошло много лет, и на леднике в одиночестве он очень страдал. Его внешность могла сильно измениться. После того как мы поговорим с королем Вондримелем, надо будет подойти к нему поближе и повнимательнее вглядеться. Отсюда Портоланус кажется неуловимым и ускользающим, как фитилек свечи на ветру.

Зазвучали фанфары.

– Дорогой, нам пора, – вздохнула Анигель. – Моя корона ровно сидит? Она такая тяжелая! Просто жду не дождусь, когда можно будет снять ее.

– Ты самая величественная королева в этом зале! – заверил ее Антар. Он отказался от парадных, богато расцвеченных доспехов и монстроподобного шлема, которые являлись традиционными королевскими регалиями Лаборнока. Его платиновая диадема с алмазами была небольшой и скромной по сравнению с Великой Королевской Короной Рувенды, искрившейся изумрудами и рубинами и увенчанной сверкающим, как бриллиант, янтарем замысловатой формы. В самом сердце янтаря покоился бутон Черного Триллиума – эмблема маленького, окруженного болотами государства, которое одержало казавшуюся невероятной победу над своим более могущественным соседом Лаборноком, в результате чего произошло объединение Двух Тронов. И Анигелъ и Антар были одеты в сине-голубой гамме: он – в темно-синий, как полночное небо, костюм и усыпанную бриллиантами кольчугу, она – в прозрачно-голубой, похожий на небо сухого сезона, наряд, украшенный традиционным дымчатым кружевом и золотым шитьем на рукавах, подоле и воротнике. На груди Анигель покоилось ожерелье из маленьких капелек янтаря а виде Триллиумов с сапфировыми вкраплениями, в точности повторяющими цвет ее глаз.

Торжественная процессия, двигавшаяся с поздравлениями к юному королю Зиноры, строилась в соответствии с правилами строгого этикета: во главе стояли представители самых древних наций, замыкало ряд самое молодое государство – Тузамен. Первыми были удостоены чести выразить свое почтение Вечный принц Уидц и Вечная принцесса Равия из маленького княжества с островов Энджи – такого бедного и малонаселенного, что пираты из Рэктама не снисходили до набегов на него. Тем не менее люди Энджи очень гордились тем, что являлись самой древней нацией из всех народов, населяющих мир. Их моряки слыли самыми опытными, а Вечный принц, несмотря на свои причуды, был общепризнанным посредником и судьей во всех спорах Полуострова.

Анигель улыбнулась, заметив, что добрая старушка Равия одета в то же самое ветхое парчовое платье, которое она надевала восемь лет назад на церемонию по случаю рождения принца Толивара. Пока Уидд давал королю Вондремилю несколько жалких советов, его корона съехала набок и стала видна большая трещина на ее основании.

Потом выступили вперед король Фьомадек и королева Ила из Вара: он – коренастый, с помпезными манерами, она – воплощенное материнство. Оба были увешаны таким количеством драгоценностей, что Анигель удивилась, как они могут так прямо держаться. Ближайший восточный сосед Зиноры, процветающий Вар подозрительно относился к заигрываниям юного короля Вондримеля с Рэктамом и Тузаменом. Фьомадек был скован и немногословен, его речь прозвучала натянуто и напыщенно, а когда королева Ила настоятельно посоветовала Вондримелю не медлить с выбором невесты, улыбка исчезла с лица юного короля.

Потом наступила очередь Анигель и Ангара. Рувенда была более древней страной, поэтому Анигель поздравила Вондримеля первой, ограничившись пожеланием всех благ. Ангар говорил более пространно:

– Мы желаем вам долгого и славного царствования и не хотим ничего, кроме упрочения тех добрых отношений, которые установились между Зинорой и Лабровендой во время правления вашего отца. Два Трона, так же как монархи Энджи и Вара, с удовольствием примут вас в члены Совета Согласия Полуострова, если вы того пожелаете.

Восемнадцатилетний Вондримель был высок. Его водянистые блекло-голубые глаза бегали из стороны в сторону, словно он ждал, что вот-вот подойдет кто-то более значительный. У него была неприятная привычка беспрестанно проводить по тонким губам кончиком языка. Анигель с Ангаром невзлюбили его с первого взгляда. Шесть дней назад он приветствовал их очень прохладно и был весьма разочарован преподнесенными ему скромными дарами. На коронационный бал он с ног до головы вырядился в мягкую белую кожу с золотыми вставками, корона тоже была золотой, с бесчисленными жемчугами всех цветов и оттенков. Жемчуга украшали и его перевязь, и ножны меча, и скипетр. На свисающей с шеи цепочке красовалась редчайшая розовая жемчужина величиной с яйцо грисса.

– Спасибо за добрые слова. – В тоне Вондримеля звучала нескрываемая ирония. – Хотя мой царственный отец, светлая ему память, отказался вступить с вами в союз по причинам, которые казались ему очень весомыми, я тщательно взвешу ваше предложение и рассмотрю его с тем уважением, с каким отношусь ко всем предложениям других народов доброй воли.

Продолжая улыбаться, Анигель с Ангаром поклонились и отошли в сторону, к небольшой нише, где правителям предлагали ясгва и напитки. Их место занял вождь варваров Деномбо, который именовал себя императором Саборнии: он обратился к юному королю с торжественной речью. Музыка была довольно фомкой, так что зрители, находившиеся более чем в трех элсах от короля и его царственных гостей, не могли слышать обмена любезностями.

– Вондримель не очень-то стремился к вступлению в Совет Согласия, – прошептала Анигель мужу. – Боюсь, принц Уидд и король Фьомадек правы, предполагая, что его намерения весьма опасны.

Лицо Антара было мрачнее тучи.

– Если враждебно настроенные аборигены Виндлорских островов станут упорствовать в своем нежелании торговать с Зинорой, будущее этой страны оставляет желать лучшего. Тогда Вар явится для нее и большим соблазном, и утешением.

– Неужели Вондримель настолько глуп, что бросит вызов всему Полуострову и вторгнется в Вар?

– Конечно, только не сам по себе. У него не хватит кораблей, а добраться до Вара по суше невозможно. Но если Рэктам будет с ним заодно…

– Тогда нам, членам Совета Согласия, придется сражаться на стороне нашего союзника. – Пальцы Анигель вцепились в руку мужа. – Ох, Антар! Мы так долго наслаждались миром… Боюсь, люди Рувенды не очень-то расположены воевать на стороне богатого Вара.

– А если мы пошлем верных рыцарей Лаборнока и воинов на юг, то наши северные границы станут открытой дверью, и защищать нас от вполне вероятного вторжения Рэктама будут только лорд Осоркон и подобные ему личности, в чьей преданности я очень сомневаюсь. Сухопутные силы королевы Ганондри несравнимы с ее морской армадой, но ведь никто не знает, какую армию, какое волшебное вооружение может предоставить в ее распоряжение Хозяин Тузамена.

– Милый, как только вернемся в Дероргуилу, нужно срочно что-то решить с лордом Осорконом и его двусмысленной позицией, – сказала Анигель. – Мы должны отложить традиционный сезонный отъезд в Рувенду, пока не уладим все дела в Лаборноке.

Они дошли до ниши, где их ждал отдых, но вместо того, чтобы отведать изысканных кушаний и напитков, они подошли к правителям Энджи и Вара, которые, нисколько не смущаясь, игнорировали продолжающуюся церемонию и перешептывались.

Вульгарный саборнианский император закончил свои поздравления и отошел в сторону. Рыжебородое лицо его излучало самодовольство. Вондримель по-прежнему облизывал губы, как заводная игрушка. Теперь перед ним стояла полная женщина средних лет с доброй улыбкой на устах, и ему, казалось, хотелось спрятаться поглубже в свою роскошную белую кожу. Дело в том, что у королевы Джири из благоденствующего западного королевства Галанар было шестеро незамужних дочерей вдобавок к тем трем, которых она уже выдала за правителей Имлита и Окамиса.

– Вот и его очередь пришла, – злорадно прошептал Вечный принц Уидд.

Король и королева Вара поддержали его и начали отпускать язвительные замечания, гадая, долго ли Вондримель останется холостяком, сможет ли противостоять матримониальным атакам Джири. Королева Галанара битый час беседовала с юным королем, а когда наконец, запечатлев материнский поцелуй на его щеке, удалилась, он промокнул щеку шелковым платочком и вытер вспотевшие царственные ладони.

Потом к нему приблизились двое строго одетых дуумвиров Имлитской Республики и президент Окамиса – со своими пышными галанарскими женами. Их речи были предельно краткими. За ними шествовали королева-регентша Рэктама и ее внук король Ледавардис: зинорское торжество было его первым выходом в свет, раньше он всегда сказывался «нездоровым».

– Да, милая, он и в самом деле не очень здоровый юноша, – прошептала, обращаясь к Анигель, королева Джири – Я никак не могла решить, оказывать ли честь Рэктаму предложением о помолвке, ведь они все-таки пираты! А теперь, когда я воочию увидела этого гномо-подобного царька, я просто благословляю себя за нерешительность.

Ледавардис выглядел полным ничтожеством, особенно сейчас, стоя по правую руку от своей величественной бабушки, одетой в малиновый, расшитый золотом и усыпанный бриллиантами и рубинами бархат, в короне, гораздо более массивной, чем корона Рувенды. Для своих шестнадцати лет король Рэктама был довольно плотен, но очень низок ростом, к тому же непропорционально широкоплеч и горбат. Его голова с простеньким золотым обручем вместо короны была слишком велика для тощей шеи, а черты лица, исключая маленькие грустные карие глазки, были крупны и безобразны и так грубо вылеплены, что он напоминал какое-то ночное насекомое. Ледавардис с ног до головы был затянут в расшитый золотой нитью черный шелк, который только подчеркивал его уродство. Пока королева Ганондри и Вондримель обменивались любезностями, он не проронил ни слова. Один из молодых королей попытался вывести его из спячки, но тот пробормотал что-то неразборчивое, сделал вялый приветственный жест и удивительно проворно засеменил к нише. Раздосадованная Ганондри была вынуждена прервать свою речь и последовать за ним.

Она вплыла в комнату отдыха с высоко поднятой головой, не обращая внимания на других королевских особ, которые поспешно расступились, давая ей дорогу, направилась прямо к хрустальным чашам с вином и налила полный кубок. Неуклюжий саборнианский император, единственный, кто уже основательно подкрепился, так и застыл с набитым жареной дичью ртом, уставясь на надменное лицо Ганондри. Потом, словно потеряв аппетит, присоединился к тем, кто наблюдал за Хозяином Тузамена.

Время Портолануса настало. Алмазы, венчавшие его высокий шутовской колпак, сверкали в свете свечей, пока он шел с подчеркнутой медлительностью, пританцовывая и прихрамывая, продолжая раздавать направо и налево клоунские салюты и корча гримасы зрителям. Теперь они хихикали в открытую, явно радуясь тому, что скучное первое действие представления окончено и на сцене наконец-то появился гвоздь программы.

Король Вондримель сначала нахмурился, потом поспешно изменил выражение лица, снова и снова облизывая губы, словно боялся, что они могут потрескаться, и начал неуверенно улыбаться, глядя на приближающееся к нему странное существо. Он даже поднял обе руки в жесте сердечного приветствия – такой чести до этого удостоились только Ганондри с Ледавардисом.

Вдруг Портоланус взметнул вверх правую руку. Как по волшебству, на середине фразы оборвалась музыка. Толпа ахнула и затаила дыхание.

В руке колдуна был зажат золотой жезл с граненым кристаллом на конце, все грани которого излучали свет. Не переставая ухмыляться, колдун сделал выпад в сторону короля: жезл сверкнул, как рапира. Вондримель испуганно отшатнулся.

– А-ха-ха! – закаркал Хозяин Тузамена. – Боишься, да?

Он опять сделал выпад – последовала яркая вспышка, и пол возле ног Вондримеля задымился. Перед удивленным юным монархом выросла груда маленьких платиновых монет, высотой достигающая царственных колен. Одна из монеток, позвякивая, покатилась по полу. Наблюдающие эту сцену правители и толпа придворных и знати стали издавать удивленные восклицания.

Вондримель подавился словами негодования, которые он собрался произнести, когда колдун усомнился в его храбрости. Облизывая губы, он начал благодарить Портолануса за огромную кучу денег, но тут же замолчал: странный гость вдруг завертелся волчком. Его тяжелая зелено-оранжевая роба раздулась. Казалось, вертящийся волшебник превратился в шар с разводами. Только конусообразная шляпа с бриллиантовой звездой на конце оставалась неподвижной. Потом этот шар лопнул и превратился в почти плоский кусок материи, над которым все так же неподвижно висел смешной колпак.

Сам Портоланус исчез.

– О, зубы Зото! – пробормотал Ангар. – Он настоящий карнавальный фокусник!

Внутри полосатой тряпки что-то происходило. Колпак подрагивал. По ткани побежали концентрические волны, потом она стала бешено бугриться, снова надуваясь, как шар, и вознося колпак все выше и выше. Полосатый шар вырос вдвое выше обычного человеческого роста, и толпа закричала: в этом крике слышались и предвкушение дальнейших чудес, и страх. Внутри шара замерцал свет, становясь все ярче, а шутовской колпак провалился внутрь. Над тканью теперь висела одинокая алмазная звезда.

А потом и звезда свалилась вниз, разрывая светящийся шар. Это сопровождалось ослепительной вспышкой и оглушительным взрывом. Люди завопили, а когда снова обрели способность наблюдать, то опять увидели Портолануса, одетого так же, как и раньше: он хлопал себя по коленкам и заразительно хохотал.

Выйдя из оцепенения, король Вондримель начал усмехаться и аплодировать, а знать и придворные поспешили последовать примеру господина.

– Дешевый трюк шарлатана, – сказал Антар своей жене, отвернулся и потянулся к бокалу с вином.

Но колдун закричал:

– Стой!

И направил на него жезл.

Все взгляды в зале проследили за направлением жезла и остановились на короле Антаре.

Наступила напряженная тишина. Антар медленно обернулся и обратил к Портоланусу неподвижное, как камень, равнодушное лицо. Одна его рука покоилась на эфесе меча.

– Ты ко мне обращаешься, волшебник?

– Конечно, к тебе, великий король Лабровенды! – Тон у Портолануса был издевательский. – Если ты соблаговолишь приблизиться, Хозяин Тузамена покажет такое чудо, которое произведет впечатление даже на столь неисправимого скептика, как ты.

Анигель ухватилась за руку мужа и взволнованно зашептала:

– Нет, любовь моя, не ходи!

Ангар рывком освободился от ее руки и быстрым шагом направился к центру бального зала, где посреди груды сверкающих сокровищ стоял с открытым ртом и широко распахнутыми глазами король Вондримель. Внезапно сильный порыв ветра рванул легкие оконные занавеси, послышался отдаленный раскат грома. И тут же ослепительный свет залил сады на реке, раздался более мощный громовой удар, потом еще и еще, так что дворец задрожал и заскрежетал. Колдун улыбнулся.

– Кроме уже продемонстрированных небольших фокусов, у меня в запасе есть еще одно, более зрелищное доказательство моей силы. Например, вот этот шторм, которому сейчас совсем не время.

Последовала новая серия ослепительных вспышек – и в садах стало светло как днем. Вдоль дорожек покатились голубоватые огненные шары размером с дыню. Еще больше таких шаров заплясало вокруг высоких корабельных мачт, заполнявших гавань. Пораженная толпа не успела опомниться, как один из шаров влетел в зал и, громко шипя, прилип к поднятому вверх жезлу Портолануса.

– Именем Цветка! – ахнула Анигель. – Он повелевает штормом!

Гримасничающее лицо колдуна обратилось к говорящей – на нем лежали зловещие отсветы голубоватого пламени.

– О да! И не только штормом, гордая королева! Я умею награждать своих друзей и наказывать врагов и предателей. Советую вам запомнить это!

Потом он бросил огненный шар в Ангара.

С проклятием король выхватил меч и нанес мощный удар по таинственному снаряду. Как только клинок прикоснулся к голубому пламени, и Ангар и Портоланус исчезли в клубах дыма.

Вытащив из складок наряда свой талисман и выставив его перед собой, Анигель закричала и бросилась вперед.

– Стой, Портоланус! Приказываю тебе остановиться и вернуть моего супруга!

Дворец еще раз содрогнулся от громового удара, опять сверкнула яркая молния, и еще более сильный порыв ветра загасил свечи и стал срывать со стен гобелены. Анигель еле сдерживала рыдания. Она поняла, что талисман не вернет ни Ангара, ни колдуна. В ярости она повернулась к королю Вондримелю. Царственный юноша побледнел от страха, его обступили стража и придворные. Анигель стояла перед ним, высоко подняв талисман. Янтарное вкрапление в форме Триллиума сияло, как крошечное солнце, так же ярко горел янтарь на ее короне и ожерелье.

– Прикажи Портоланусу вернуть короля Ангара! – страшным голосом крикнула она Вондримелю. – Ты, вероломное отродье! Приказываю тебе!

– Я не могу их вернуть! – захныкал юный король. – Не делай мне больно! Я не знал, не имел понятия… они никогда не говорили мне, что…

– Полундра! – взревел император Саборнии. – Бежим к реке! Пиратские корабли Рэктама поднимают паруса! И корабль колдуна тоже! Ставлю тысячу платиновых монет – они похитили короля Ангара!

Все бросились к окнам, чтобы посмотреть на реку. В свете непрекращающихся молний показались пять галер, движущихся к срединному течению реки, их паруса надувал штормовой ветер. Четыре корабля были черные, один – белый. За считанные секунды толпа поняла, что гости из Тузамена и Рэктама испарились во время волшебного представления.

– В погоню за ублюдками! – заголосила решительная королева Джири.

Рыцари и аристократы Лабровенды, Вара и Энджи тоже закричали, им вторили разгневанные гости из Имлита и Окамиса. Поднялась страшная суматоха. Император Деномбо и его покрытые перьями саборнианцы вытащили обоюдоострые мечи, с воинственными криками стали выпрыгивать из окон бального зала и помчались прямо по цветочным клумбам к пристани. Другие избрали более традиционные пути. Все бежали к реке, не обращая внимания на свирепый дождь, который начал хлестать с небес и моментально намочил их прекрасные наряды.

Анигель все еще стояла в центре пустеющего бального зала. Ее обступили леди Эллинис, Вечная принцесса Равия и королева Вара Ила, пытаясь утешить несчастную; король Вондримель с большинством своих соотечественников исчезли. Королевские отпрыски начали хныкать. Взрослые гости и женщины, которые не пошли вслед за воинами, столпились вокруг лабровендской королевы.

Анигель все еще держала над головой талисман.

– Покажи мне моего мужа Антара! – скомандовала она.

Окружавшие ее люди заахали от изумления: талисман, казалось, превратился в светлое зеркало. Потом в этом зеркале появилось туманное изображение мужчины, одетого в темно-синее. Он лежал без чувств на грубой узкой скамье, которая своим внешним видом напоминала корабельную. Его руки и ноги были связаны. Возле него на страже стояли трое дюжих пиратов с обнаженными мечами, но все еще в парадных одеждах.

– Покажи, какой корабль везет Антара! – крикнула Анигель.

Талисман показал огромную трирему королевы-регентши Рэктама.

– Покажи мне Портолануса!

Изображение перенеслось на открытую палубу флагмана королевы Ганондри. На палубе стояла сама королева-регентша в развевающихся на ветру малиновых одеждах, рядом с ней находились несколько офицеров. Поблизости маячило уже знакомое размытое пятно с очертаниями мужской фигуры.

– Покажи, как плывут тузаменский и рэктамские корабли! – приказала Анигель.

Зеркало высветило пять выстроившихся в одну линию кораблей. Большая черная трирема замыкала процессию, в штормовых всполохах были отчетливо видны три ряда дружно работающих весел. Минуту спустя изображение померкло.

– Не печалься, милая, – говорила Анигель старенькая Вечная принцесса Равия, ласково похлопывая ее по плечу. – При таком ветре наши быстроходные катера скоро догонят этих мерзавцев.

– А добрый старый император Деномбо со своими варварами уже преследует их, – добавила королева Ила. – Его корабль почти так же огромен, как пиратский флагман, а для абордажа оснащен даже лучше.

– Во время дождя рэктамцы не смогут воспользоваться катапультами, – сказала леди Эллинис – Если повезет, мы нагоним негодяев еще до того, как они выйдут в открытое море.

– Нет, – с горечью произнесла Анигель. – Посмотрите сюда, на мой талисман.

Все придвинулись к ней, чтобы заглянуть через плечо и увидеть новое волшебное изображение. Как раз в эту минуту в поле их зрения попал первый из быстроходных энджийских катеров – он на большой скорости приближался к пиратской триреме. Вдруг реку залил ослепительный свет, и зрители увидели, как перед маленьким суденышком поднялась странная, похожая на белую колонну пенящаяся волна высотой в две самые длинные мачты триремы. Крошечный катер, обгоняющий ветер, попытался свернуть. Но страшная колонна неслась прямо на него, врезалась в его носовую часть, и суденышко сгинуло – как будто и не существовало никогда.

Те, кто видел эту ужасную картину, в страхе закричали.

– Что это было? – спросила одна из дочерей королевы Джири. – Морская змея, разбуженная колдовством чародея?

По увядшим щекам Равии струились слезы. Она сказала:

– Нет, это водяной смерч. Такие смерчи образуются над морем, иногда во время летних муссонов они появляются у наших островов, но во время сухого сезона – никогда! Смотрите! Подходит еще один катер! Все наши храбрые моряки погибнут, а за ними и те, кто бросился в погоню! Даже самое прочное судно не устоит перед этим дьявольским смерчем!

На другом конце бального зала, возле двери, которую все еще охраняли зинорские стражи, снова возникла паника. Чей-то голос кричал:

– Мадам! Ох, мадам, какое несчастье!

Мужчина в разорванных лаборнокских одеждах наконец вырвался из цепких рук стражи и подбежал к Анигель.

Она опустила талисман. Изображение внутри него исчезло, янтарный Триллиум перестал мерцать, померкли и драгоценности королевы. Выражение ее лица стало испуганным, но она продолжала молчать, пока, грохоча каблуками сапог, к ней не подбежал лорд Пенапат с дикими глазами и растрепанной бородой. Лицо у него было такое красное, что казалось, его вот-вот хватит удар.

– О мадам! – Он упал на колени перед королевой. – Как мне рассказать вам? Какой позор! Какое вероломство! Как она могла сделать такое?

– Успокойся, Пен. Мы уже знаем, что король похищен грязным колдуном…

– Но это еще не все! – Огромный мужчина в отчаянии всплеснул руками. – Моя жена! Моя собственная жена Шэрис! Во время торжественной церемонии она дала мне дурацкое поручение, выслав из бального зала с запиской, которая, по ее словам, была очень важна. Я должен был отнести ее маршалу Ованону. Это послание показалось мне полной бессмыслицей, а когда я вернулся назад, люди сказали, что жена ушла, взяв с собой детей. Я ничего не мог понять. О Боже! Я побежал, но было уже поздно.

Сердце Анигель остановилось.

– Мои дети, – сказала она безжизненным голосом. – Мои дети…

– Шэрис Похитила их, – произнес рыдающий камергер. – Их троих вместе с моей женой видели на борту пиратской галеры.

– О чем говорилось в этой записке лорду Ованону? – резко спросила леди Эллинис.

– Там было всего два слова, – ответил Пенапат. – «Твой талисман».