Текст книги "Бриллиант в наследство"

– Передайте Матильде, что она может немного отдохнуть, – произнес граф. – Я сам дам мисс Джонсон следующую порцию успокоительного. Как только лекарство начнет действовать, она проспит до полудня. Так что ни вы, ни Матильда не понадобитесь. Однако когда мисс Джонсон проснется, возможно, вы обе сможете заставить ее съесть небольшой тост.

– Конечно, – моментально согласилась экономка. – С удовольствием, милорд.

Вежливо улыбнувшись Кортни, она удалилась. Граф снова бросил на Кортни испытующий взгляд:

– Боль очень сильна?

– Я смогу потерпеть, если вы это имеете в виду. Задавайте ваши вопросы. Лекарство может немного подождать.

– Черт, я чувствую себя безжалостным хамом, – пробормотал он.

– Не надо. Очевидно, у вас очень серьезные причины.

– Серьезные? Да. Иначе я не стал бы давить на вас. – Пауза. – На карту поставлена жизнь моей сестры.

– Вашей сестры? – Кортни никак не ожидала такого поворота.

– Да. Пират, который захватил ваш корабль, использовал вас как приманку. Он хотел получить от меня кое-что очень ценное. Да и не он один. Сотни жадных негодяев стремились захватить это. И один из них, я не знаю кто, похитил Аврору. Черт, он может даже убить ее, лишь бы прибрать к рукам этот проклятый бриллиант.

Бриллиант. Еще одно ожившее воспоминание всплыло у нее в памяти. Пират… он угрожал ей немедленной смертью, если тот, кого он ждал, не привезет желанного камня.

– Конечно, – тихо прошептала Кортни, – именно об этом бриллианте он упоминал.

– Он говорил с тобой о нем? – Ее спаситель ринулся вперед, как пантера.

Кортни взглянула в красивое обеспокоенное лицо.

– Только урывками.

Наконец она сможет задать вопрос, который вертелся у нее на языке десятки раз с тех пор, как она очнулась в рыбацкой лодке, но так и не произнесла его:

– Кто вы?

Какое-то мгновение казалось, что он не расслышал ее. Но потом ответил:

– Слейд Хантли, граф Пембурн.

– Хантли… – Задумавшись, Кортни слегка приподнялась на кровати, но тут же со стоном упала на подушку.

– Вижу, вы слышали обо мне. Не нужно даже спрашивать в связи с чем. Хотя я немного удивлен. Вот уж не думал, что наша семейная история настолько гнусна, чтобы заинтересовать даже тех, кто отправился в путешествие за границу.

– Я не путешествовала. «Изабель» – мой дом, а ее капитан Артур Джонсон – мой отец. Был, – поправилась она, и ее голос пресекся. – Теперь я потеряла их обоих.

Что-то вспыхнуло в глазах лорда Пембурна, возможно, отблеск прошлого, воспоминание о пережитом горе.

– Я искренне сочувствую вам. Очевидно, ваш отец очень много для вас значил.

Это было сказано прямо, в сдержанном тоне. Может быть, Кортни только показалось, что в его голосе скрывалось сочувствие, потому что ей только что стало известно, кто он такой, и сразу вспомнились рассказы о его собственном трагическом прошлом. Возможно, та трагедия давно забыта, а его сочувствие – лишь плод ее воображения. Трудно сказать, так ли все обстояло на самом деле, но даже мимолетного ощущения оказалось достаточно, чтобы мужество покинуло ее.

Закрыв лицо руками, она расплакалась, всхлипывая так, словно сердце готово было разорваться, совсем не обращая внимания на усилившуюся боль в голове и ребрах.

Чуть поколебавшись, граф подошел, приподнял ее и прижал к себе. Девушка с благодарностью приняла эту заботу.

– Простите меня, – выдавила она.

– Нет, это вы меня простите. – Он нежно гладил ее по голове, пока рыдания не затихли. – Если бы только мог облегчить боль этой утраты.

– Он не мог утонуть. – Ее руки сжались в кулаки и уперлись в грудь Слейда. – Он не утонул. Я не верю в это.

– Знаю, – ответил Слейд с убежденностью, которая могла быть только у того, кто сам перенес нечто подобное. – Ты думаешь, что не сможешь вынести этого. Но ты сможешь. Не сейчас, а позже. А сейчас плачь, плачь, пока не выплачешь все слезы.

Кортни так и сделала, всхлипывая до тех пор, пока внутри у нее не осталось ничего, кроме безнадежной, бесконечной пустоты.

Наконец она затихла, взяв предложенный Слейдом платок.

– Вы были так великодушны, лорд Пембурн. Еще раз благодарю вас. – Со вздохом она опустилась на подушки. – Я расскажу вам все, что вспомню. Это самое маленькое, что я могу сделать.

Мускулы дрогнули у него на лице.

– Вы правда готовы?

– Да.

Он придвинул стул и сел, сжимая руками колени.

– Расскажите, что случилось, поподробнее. Воспоминания снова захватили ее.

– Этот негодяй и его подручные, мне кажется, их было около полудюжины, захватили «Изабель».

– Когда?

Она нахмурилась:

– Я еще плохо ориентируюсь во времени. Сколько я здесь пробыла?

– Уже почти два дня.

– Тогда это случилось за пять дней до той ночи, когда вы совершили ваш обмен. Он заставил Лексли, папиного помощника, сбросить папу за борт. А меня запер внизу. Ко мне никого не пускали, не давали ни еды, ни воды. Он привязал меня к креслу в моей каюте и запер там. Я почти ничего не знаю о том, что происходило на палубе, вплоть до той ночи, когда меня вытащили наверх и сунули в мешок.

Надежда погасла в глазах Слейда.

– Значит, вы ничего не можете рассказать.

– Я этого не говорила. – Невыносимая боль в голове снова вернулась, но Кортни не сдавалась. – Прежде всего я могу описать этого негодяя с головы до ног. Он широкоплечий и коренастый, с кудрявыми черными волосами, черными глазами, довольно толстый. Он далеко не молод, думаю, ему около сорока. На носу у него шрам, определенно нос у него был сломан, и это не просто предположение. Он носит серебряное кольцо на мизинце левой руки. На нем выгравирована буква «А».

Слейд удивленно приподнял брови:

– Вы действительно хорошо его рассмотрели.

– Очень хорошо. – Кортни вызывающе приподняла подбородок. – Я запомнила его черты, его походку, его голос. Я узнаю его в тот самый миг, когда увижу или услышу. Хочу убить его за то, что он сделал с папой.

– Я понимаю.

– Да, я верю, что понимаете. – Кортни тяжело сглотнула. – Во всяком случае, он постоянно заходил в мою каюту удостовериться, что я крепко привязана, и болтал, что я оказалась для него просто находкой и что ему повезет гораздо больше, чем тем двоим, не знаю, правда, о ком он говорил.

– Думаю, он имел в виду моего прадеда и Джеффри Бенкрофта, позже ставшего графом Морлендом.

– Морленд, не тот ли это дворянин, что соперничал с вашим прадедом в поисках черного бриллианта, когда тот впервые исчез?

– Я польщен вашими познаниями.

– Да нет. Просто я провела много времени в море, слушая рассказы папиной команды. А ваша семья легендарная. – Кортни слегка шевельнулась, едва не закричав от боли, пронзившей ребра. – Так на чем я остановилась? Да, пират постоянно болтал о чудесной приманке, которую придумал, приманке, которая принесет ему его сокровище.

– Конечно. – Губы Слейда сложились в тонкую линию. – И этой приманкой оказались вы.

– Я не понимаю.

– Аврора – моя сестра. Вы невероятно на нее похожи. По крайней мере по тем данным, что казались важными для этой жадной змеи: у вас хрупкая фигура, небольшой рост… и самое главное – ваши волосы, не только их длина, но и необыкновенный цвет. Даже я был одурачен. – Слейд вскочил на ноги и стал расхаживать по комнате. – Да, этот негодяй точно знал, что делал, когда посылал мне записки с требованием выкупа.

– Какого выкупа? – Боль в висках у Кортни нарастала. – Что за записки?

Слейд внимательно посмотрел на нее:

– Вам очень больно.

– Что за записки?

– Я отвечу только на этот вопрос, – твердо сказал он. – Заключительную часть разговора можно отложить.

– Хорошо, – покорно согласилась Кортни, так как боль сделалась совершенно нестерпимой.

– С той минуты, как Аврора исчезла, неделю назад, я стал получать письма, обещавшие мне ее жизнь в обмен на черный бриллиант. Большинство из них было явным обманом. Но те два, что я получил от удерживавшего вас пирата, казались подлинными и более чем убедительными. В каждом из них были пряди Аврориных волос, вернее, ваших, – поправился Слейд.

– Но где он их брал?

– С вашей расчески, подушки, да откуда угодно. Всего несколько волосков, но их цвета оказалось достаточно, чтобы убедить меня. Так что я рискнул и отдал ему то, что он просил.

– Камень? Но теперь у вас… ничего не осталось для сделки, – с трудом выговорила Кортни.

– Пора принимать лекарство. – Слейд уже взял чайник и налил чашку чая, добавив нужную дозу успокоительного. – Если я поддержу вам голову, вы сможете выпить?

Она покорно кивнула.

– Хорошо. – Он подошел, слегка приподнял ее и поднес чашку к губам, заставив выпить все до последней капли.

Прошло несколько минут, и по телу разлилось приятное тепло, отдалившее боль.

– Вкус просто отвратительный, – заявила Кортни.

– Я думаю. Но это необходимо.

– Лекарство необходимо, а не чай. – Ее ресницы взметнулись вверх. – Знаете, папа держал на борту «Изабель» несколько бутылок бренди. Для особых случаев. Раз или два он давал мне его попробовать. Однажды, когда он отвернулся, я выпила половину стакана. – Тут она блаженно вздохнула. – На вкус бренди гораздо лучше, чем чай.

Уголки губ Слейда слегка приподнялись.

– Согласен.

– Он и сильнее. Действует быстрее и перебивает неприятный запах лекарства. В следующий раз мне бы хотелось мое успо… успоко…

– Я прослежу, чтобы лекарство вам наливали в бокал с бренди.

Ее ресницы опустились на щеки.

– Вот и хорошо. Девушка уснула.

Слейд молча смотрел на свою гостью, странно взволнованный и обеспокоенный. Но у него не оказалось времени, чтобы разобраться в своих чувствах.

– Лорд Пембурн! – Матильда ворвалась в комнату, ее глаза стали огромными, как блюдца. – Идите скорее!

Повернувшись, Слейд посмотрел на побледневшую служанку:

– Что случилось?

– Леди Аврора! Она дома!

Глава 3

Слейд слетел вниз по лестнице, как коршун.

– Аврора! – Он пересек холл десятью огромными шагами и с такой силой схватил сестру за плечи, что та сморщилась. – С тобой все в порядке?

Красивые бирюзовые глаза возмущенно уставились на него.

– Конечно. Слейд, ты что, сошел с ума? Слейд смутился.

– Наверное. – Он нехотя отпустил сестру, озадаченно осмотрел ее с ног до головы, убеждаясь, что она совершенно невредима – С тобой ничего не случилось?

– Случилось? Конечно, нет. Как и предполагалось, виконтесса всюду сопровождала меня. – Заправив за ухо прядь золотистых волос, Аврора кивнула на свою спутницу: – Право, Слейд, такая эмоциональность совсем тебе не свойственна.

Взгляд Слейда скользнул от сестры к элегантной, крайне изумленной женщине, стоявшей рядом.

– Элеонора?

– Привет, Слейд, – произнесла леди Стенвик, почувствовав напряжение, возникшее между братом и сестрой. Поглаживая рукой сверкающее ожерелье из бриллиантов и изумрудов, она сказала: – Наверное, мне лучше уйти.

– Нет, вам лучше остаться, – заявила Аврора, упрямо покачав головой. – И примите мои извинения за грубость моего брата.

– Что ты имела в виду под словами «как предполагалось»? – перебил Слейд, не обращая внимания на ее извинения, словно значение предыдущих слов только сейчас дошло до него. Аврора нахмурилась:

– Письмо, которое я тебе оставила. Я объяснила, куда я отправилась, с кем и на сколько. Определенно, ты должен понять мои мотивы. Ради Бога, Слейд, я же не могу навсегда остаться пленницей в Пембурне…

– Какое письмо? Я не получал твоего письма. Только записки с требованием выкупа, – добавил он.

Теперь настала очередь Авроры изумляться.

– Требования выкупа? А почему ты получал такие записки?

– Да потому, что добрая половина Девоншира думает, что тебя похитили. Потому что ты на целую неделю исчезла из Пембурна и никто понятия не имел, где ты. Прошел слух, что тебя похитили. И тут же стали поступать эти записки.

– О Боже! – Аврора выглядела явно озадаченной. – Слейд, мне очень жаль. Я даже и подумать не могла. Но я действительно оставила тебе письмо. – Носик у нее наморщился. – Не представляю, как ты его не заметил.

– Где ты его оставила?

– Я положила его на свою подушку в то утро, когда уехала, неделю назад.

Глаза Слейда яростно сверкнули.

– И куда же ты уехала?

– В Лондон. – Лицо Авроры вспыхнуло. – Это было восхитительно. Элеонора сопровождала меня на балы у Альмаков и Карлтонов. Мы катались верхом в Гайд-парке и ходили по магазинам на Бонд-стрит. Я даже заглянула в мужской клуб и понаблюдала за игрой.

– Ты хочешь сказать, что провела большую часть прошлой недели, путешествуя по Лондону без всякой охраны?

Ее подбородок вздернулся кверху.

– Я и сама могу прекрасно о себе позаботиться.

– Ты даже не потрудилась упомянуть о своем намерении нашим слугам, – обвиняющим тоном произнес Слейд. – Или это просто совпадение, что никто из них не доложил мне об этом? И они также не сообщили о визите Элеоноры и последовавшем за ним твоем отъезде.

Чувство вины охватило Аврору.

– Я встретилась с Элеонорой возле маяка. Это была единственная возможность покинуть Пембурн без расспросов и без сопровождения. В своем письме Элеоноре я объяснила, что мне нужно кое-что забрать с маяка до нашего отъезда и попросила, чтобы ее экипаж подобрал меня там. Она согласилась. Что касается наших слуг, то они и понятия не имели о моих планах. Я, как обычно, вышла на прогулку к маяку. А раз уж в моем гардеробе не было нарядов, модных в этом сезоне, то мне не нужно было брать багаж. Вместо этого мы с Элеонорой купили все необходимое в Лондоне. Она была просто изумительна. И не думай, она не имела никакого отношения к моему побегу. Она сейчас впервые обо всем слышит. Так что даже не думай обвинять ее.

– Не бойся, я обвиняю тебя.

– Слейд, прости, что я вмешиваюсь, – произнесла леди Стенвик с присущей ей деликатностью. В свои сорок лет она все еще выглядела великолепно, ее темные волосы были прекрасно уложены, а зеленое шелковое платье подчеркивало достоинства фигуры. – Мне ужасно жаль, что произошло такое досадное недоразумение. И правда, я только сейчас впервые услышала о плане Авроры. Конечно, я не оправдываю ее, я бы ни за что не согласилась, если бы знала обо всем. Но что касается ее безопасности, то она всегда была под присмотром. Нас сопровождали две служанки, кучер и четверо дворецких. Мы останавливались в моем доме в Лондоне, где полно слуг. Уж не говоря о том, что я сама постоянно находилась рядом с Авророй. – Тут виконтесса деликатно кашлянула. – Разве только исключая момент, когда она выпрыгнула из моего экипажа, чтобы быстро пробежаться по улице Святого Джеймса и заглянуть в мужской клуб. Но даже тогда она находилась в поле моего зрения.

– Я остановилась только возле Уайт-клуба, – быстро пояснила Аврора, – и сразу же побежала назад к экипажу Элеоноры, едва ее дворецкий отправился за мной. Я только успела заглянуть в большое полукруглое окно и увидела, как там играли в вист.

– Очень убедительно, – отозвался Слейд.

– Не стоит столько говорить о безопасности, да и о бессердечности тоже, – повторила Элеонора. – Кроме того, нужно сказать кое-что и в защиту Авроры, несмотря на ее опрометчивый поступок. Она была уверена, что ты прочитал письмо и знал, где она находится. Если бы нам стало известно, что все не так, мы бы сразу вернулись домой. Поверь мне.

Бессильная ярость, кипевшая в груди Слейда, утихла, и он повернулся к виконтессе, внезапно осознав всю грубость своего поведения.

– Элеонора, простите меня. Этот спор не имеет никакого отношения к вам и не должен был произойти в вашем присутствии. Большое спасибо за вашу трогательную заботу об Авроре, за то, что вы представили ее высшему свету, куда она так давно стремилась.

– Но мне уже двадцать лет, – напомнила Аврора. – И ты никогда не вывозил меня в свет. Неужели так несправедливо с моей стороны, что я хотела…

– Мы позже обсудим это, Аврора, – перебил ее Слейд, сурово поджав губы. – Сейчас я хочу, чтобы виконтесса знала, как высоко мы ценим ее заботу.

– Тебе не нужно благодарить меня за время, проведенное с Авророй, – произнесла леди Стенвик, отклонив благодарность Слейда. – Твои родители тоже принадлежали к роду Теомунда и были моими лучшими друзьями. Аврора для меня как дочь. Я с удовольствием сделаю для нее, так же как и для тебя, все, что в моих силах.

Слейд снова подавил раздражение, напомнив себе, что Элеонора не имеет отношения к безответственному поступку его сестры.

– Я даже не поинтересовался, как вы поживаете?

– Как дела у стареющей вдовы? – Легкая улыбка заиграла на губах виконтессы. – Хорошо, благодаря моему восхитительному путешествию с Авророй.

– Стареющей? – Слейд удивленно приподнял бровь. – Элеонора, да вы едва ли старше меня.

– Как это галантно с твоей стороны, Слейд. Однако если память мне не изменяет, тебе тридцать один год – ты почти на десять лет моложе меня.

– Да вы выглядите как молодая девушка, – бросилась на ее защиту Аврора.

Элеонора похлопала ее по руке.

– Это все потому, что ты вдохнула в меня молодость за эту неделю. Прошла вечность с той поры, когда я порхала с бала на бал, как ребенок с широко открытыми от удивления глазами, после моего представления при дворе. В действительности за эти два года после смерти мужа я почти не выезжала в свет. – Ее пальцы нежно прикоснулись к камням ожерелья. – Но, по правде говоря, это волнение пошло мне на пользу.

Слейд проследил взглядом за движением ее руки.

– Это подарок Теомунда? – вежливо поинтересовался он.

– Да. – Она взглянула на ожерелье. – Последний, он подарил его незадолго до смерти. Оно прелестно, не правда ли?

– Да. – Выражение лица Слейда сделалось задумчивым. – Оно очень напоминает ожерелье моей матери.

– Правда, их трудно различить. Твой отец заказал у ювелира подарок к Рождеству для твоей матери. Я так часто восхищалась им, что Теомунд через несколько лет обратился к тому же ювелиру и заказал ожерелье для меня. – Встревоженная морщинка пролегла между бровей графини. – Это ведь не расстроило тебя? То, что я ношу такую же вещь, какая была у твоей матери?

– Конечно, нет. Я уверен, что маму бы это обрадовало.

– Да. Но я не это имела в виду. Меня интересовало твое мнение. – Она тихо вздохнула. – Ты так часто бываешь в отъезде, что я даже не знаю, может, ты все еще… – Тут ее голос замер.

– Мои родители умерли десять лет назад, Элеонора, – заполнил паузу Слейд. – Мои раны затянулись, уверяю вас. Однако, – он мельком взглянул на Аврору, – это не означает, что я забыл, как они умерли. И не оставил своих намерений оградить мою сестру от опасности.

– Конечно, я понимаю. – Элеонора повернулась к Авроре. – Ну, мне пора удалиться. Очевидно, вам с братом нужно многое обсудить.

Аврора нахмурилась, без сомнения, предчувствуя неизбежное.

– Но…

– Благодарю вас за понимание, Элеонора, – твердо произнес Слейд. – Всего хорошего.

– До свидания.

Слейд едва дождался, когда виконтесса подхватит свои юбки и уйдет. Затем повернулся к сестре:

– Последствия твоих поступков мы обсудим позже. А сейчас ответь, где, говоришь, ты положила то вымышленное письмо, которое оставила мне?

– Оно не вымышленное, оно настоящее. И я оставила его на подушке. – Аврора Направилась к лестнице. – Я покажу тебе.

Три минуты спустя Слейд стоял на пороге спальни Авроры, сложив руки на груди.

– Ну?

Она недоуменно встряхнула покрывало.

– Ничего не понимаю. Я положила его вот сюда. Может, его сдул ветер?

– Ветер? Откуда? Мисс Пейн и ногой сюда не ступала, чтобы открыть окно. Она слишком беспокоилась из-за твоего отсутствия.

– Ну, я не знаю… А, вот оно! – Аврора сунула руку между матрасом и изголовьем кровати, вытащила письмо и протянула его Слейду. – Оно как-то туда завалилось. Неудивительно, что ты не заметил. Оно такое тонкое, что даже ты со своими зоркими глазами не смог разглядеть его.

Слейд развернул лист и изучил письмо.

– Черт, – пробормотал он, скомкав его и швырнув в угол комнаты. – Ты развлекалась в Лондоне, пока я здесь… – Он замолчал.

– Что ты делал? – спросила Аврора, слегка наклонив голову. – Слейд, я никогда не видела тебя таким расстроенным. Я знаю, как ревностно ты относишься к роли моего защитника. Конечно, все эти требования расстроили тебя. Но это же не первые угрожающие письма, имеющие отношение к бриллианту. И не первый раз кто-то пытается выманить его у нас. И ясно, что все эти записки лживы. Я здесь, цела и невредима. Так почему ты так себя ведешь?

Сцепив руки за спиной, Слейд окинул Аврору мрачным, напряженным взглядом, так хорошо ей знакомым.

– В две из этих записок были вложены твои волосы. Я поверил, что это настоящие письма. И выполнил все требования.

– Какие требования?

– Обмен: черный бриллиант – на тебя.

На лице Авроры отразилось неподдельное изумление.

– Так у тебя все-таки был бриллиант. Все эти годы…

– Не все эти годы, – перебил ее Слейд. Установилась неловкая пауза. – Камень оказался у меня совсем недавно.

– Понимаю. И как же он у тебя оказался? Неужели ты его нашел?

– Нет. Мне его подарили.

– Кто?

– Это не важно. Суть в том, что я отдал его человеку, который, как я думал, похитил тебя. Он сделал все что мог, чтобы заставить меня поверить, что ты у него в руках, – отметил Слейд. Он нехотя покачал головой. – Как же меня одурачили.

– А я не жалею, – заявила Аврора, взмахнув рукой. – Я даже рада, что бриллиант исчез. Наконец-то мы избавимся от того страшного проклятия.

Слейд недовольно ухмыльнулся.

– Никакого проклятия нет, Аврора. Только жадность тех, кто стремится завладеть камнем и всем тем, что с этим связано. Богатство, самодовольство… или месть.

Аврора глубоко вздохнула:

– Ты все еще думаешь, что в этом замешан Лоуренс Бенкрофт. Слейд, он слишком много пьет, чтобы изобрести какой-нибудь план мести за разорение своей семьи. Неужели тебе трудно допустить возможность, что негодяй, который шантажировал тебя, действовал в одиночку?

– Если это так, то он весьма умен и ловок. И к тому же проворен. Он сразу же узнал о твоей поездке в Лондон, сделал все, чтобы изобразить похищение, и нашел тебе прекрасную замену. И все это за один день, впечатляет, правда?

– Ну, я не невидимка. Сотни людей видели меня в Лондоне. Похититель мог оказаться в Лондоне или где-то рядом и сразу же отправить тебе послание. – Но тут в глазах Авроры промелькнуло удивление: – Какую замену?

– Молодую женщину, которую я принял за тебя, когда отдал камень. Женщину, которая потеряла отца, дом и едва не рассталась с жизнью. Она сейчас здесь, оправляется от многочисленных ран и сильного шока. Эта женщина издалека очень похожа на тебя, и именно ее волосы проклятый злодей посылал мне. Вот такая замена.

Аврора опустилась на кровать.

– Объясни мне все. – Она внимательно слушала, и глаза у нее округлялись по мере того, как Слейд подробно рассказывал о том, что произошло два дня назад.

– Кто она?

– Ее зовут Кортни Джонсон. Она дочь капитана судна, которое захватил этот проклятый пират. Ее отец был убит в тот самый момент, когда она стала пленницей. Вот все, что я знаю. Мисс Джонсон просыпается только на короткое время. Но она очень слаба, страдает от сильной боли и большую часть времени находится без сознания.

– И совершенно одна, – прошептала Аврора. – Господи, как я ее понимаю. – С трудом сглотнув, она спросила: – А сколько ей лет?

– Думаю, она примерно твоего возраста.

– Неужели мы с ней действительно так похожи?

– И да… и нет. – Слейд изучающе посмотрел на сестру, стараясь увидеть в ней женщину, а не ребенка, ответственность за которого легла на него десять лет назад. – У тебя такой же цвет волос, правда, глаза не такие, схожая фигура. С другой стороны, я не вижу большого сходства.

– Она хорошенькая?

– Не знаю, – последовал короткий ответ. – Она вся забинтована и укрыта одеялом.

– Сколько она пробудет в Пембурне?

– Это зависит от того, как быстро она поправится. – Слейд умолк и нахмурился. – Лучше спроси, куда она направится после.

Гнетущая тишина воцарилась в комнате.

– Ей не нужно никуда уходить, – произнесла наконец Аврора. – Знаешь, мне было бы легче, если бы она пробыла здесь как можно дольше. Ты вечно в отъезде, а я остаюсь совершенно одна, если не считать армии слуг, которых ты нанял стеречь и охранять меня. Было бы превосходно иметь компаньонку.

Слейд задумчиво посмотрел на сестру:

– Теперь я понимаю: ты тяготишься своим уединением. Я всегда предполагал, это из-за того, что ограниченность Пембурном лишала тебя возможности уходить к твоему маяку или как-то иначе озорничать. По правде говоря, я даже не задумывался о том, что ты можешь страдать от одиночества.

– Ты о многом не задумывался, – пожала плечами она. – Ты одиночка, Слейд. И поэтому думаешь, что остальные должны быть похожи на тебя. Но не все могут существовать настолько замкнуто.

– Не всегда есть выбор.

– Но может быть, в моем случае он появился?

– Ты не знаешь, согласится ли мисс Джонсон остаться в Пембурне. Она не из тех, кто принимает милостыню. Я чувствую, под ее хрупкой и изрядно пострадавшей внешностью скрывается сильная и гордая душа.

– Ты многовато чувствуешь для человека, который проводит очень мало времени с другими.

И снова тишина.

– А мисс Джонсон помнит все, что случилось? – поинтересовалась Аврора.

– К несчастью, да. И она опустошена.

– Я понимаю. – Аврора обвела пальцем затейливый узор на покрывале. – Слейд, можно мне с ней поговорить? Знаю, я была маленькой, когда умерли папа и мама. Но я все-таки найду, что сказать. Как знать, вдруг это хоть немного облегчит ее боль.

Он нехотя кивнул:

– Может, и так. Но не сейчас. Она заснула за минуту до того, как Матильда объявила о твоем появлении, и, вероятно, проспит несколько часов благодаря действию лекарства, которое оставил доктор Джилберт. Когда она проснется, я вас познакомлю.

– Прекрасно. – Аврора поднялась. – Теперь ты можешь отчитать меня за возмутительное поведение и возможные ужасные последствия моего путешествия в Лондон вместе с Элеонорой.

– А от этого будет толк?

– Вероятно, нет. Слейд покачал головой:

– Наверное, это неплохая идея – попросить мисс Джонсон остаться, если только это отвлечет твое внимание от внешнего мира и его соблазнов.

– Или, наоборот, просветит меня, – с улыбкой предположила Аврора.

– Не серди меня, Аврора. Я сейчас совершенно не расположен к шуткам. – Слейд беспокойно посмотрел на дверь спальни. – Мне нужно кое-что решить до того, как мисс Джонсон проснется.

– Тогда иди и решай.

Слейд заколебался, ощутив хорошо знакомую неловкость, которая всегда сопровождала его нечастые отеческие беседы с сестрой.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Нет, но если потребуется, я прекрасно смогу позаботиться о себе и достать то, что нужно. Помни, Слейд, пока ты месяцами пропадаешь за границей, делая свои дела, я сама о себе забочусь. И мне вряд ли нужен надзиратель.

– Как только что доказала твоя опрометчивая поездка в Лондон, – последовал сухой ответ.

Аврора подняла глаза кверху:

– Я же тебе говорила…

– Я знаю, что говорила. – Губы Слейда плотно сжались, что было грозным предупреждением. – Эта тема закрыта. Ты больше не можешь покидать Пембурн без разрешения. Понятно?

Поджав губы, Аврора нехотя кивнула.

– Хорошо. – Сказав это, Слейд прошел через спальню и остановился в дверях. – Я сообщу тебе, когда мисс Джонсон проснется. Мне нужно успеть подготовить ее к твоему визиту.

Было уже за полдень, когда Кортни пошевелилась. Она немного потерялась во времени, но почти сразу вспомнила, где находится, а также и все предшествовавшие события. Боль в голове утихла, ребра тоже не беспокоили, но она не знала, было ли это результатом воздействия успокоительного или началом естественного процесса выздоровления.

Ей очень хотелось, чтобы сердечные раны могли также быстро затянуться.

– Как вы себя чувствуете, мисс Джонсон?

Это была экономка, мисс Пейн, которая вошла, неся поднос с чаем и тостами.

– Лучше, – отозвалась Кортни, ее голос прозвучал непривычно глухо.

– Шрам над бровью прекрасно заживает. Матильда поменяла повязки, пока вы спали. Она также заметила, что вы слабы, как новорожденный. И она права, – подтвердила мисс Пейн, решительно взявшись за приготовление чая. – Это неудивительно. Вы ничего не ели несколько дней и пили только лекарство. Ну что ж, сейчас мы все исправим. – Сказав это, она налила чай в чашку, затем поставила ее на поднос рядом с кроватью Кортни. – Давайте я помогу вам сесть.

– Большое спасибо. – Кортни с благодарностью приняла помощь, сморщившись только от резкой боли в ребрах, которая сопровождала ее движения.

Прошла, казалось, целая вечность, пока она устроилась полулежа; две подушки поддерживали ее спину.

– Так удобно? – спросила мисс Пейн.

– Да, очень.

– Теперь настало время восстановить ваши силы. – Это прозвучало скорее как приказ, а не приглашение, и Кортни даже слегка улыбнулась. Очевидно, мисс Пейн была не такой мягкосердечной, как Матильда, и именно поэтому ей велели следить за питанием Кортни. Что ж, Кортни постарается не разочаровать ее.

– Выглядит восхитительно. – Она взяла предложенную чашку чая и выпила, удивленная тем, что сразу ощутила сильную жажду. Мисс Пейн еще дважды наполняла чашку, и Кортни оба раза все выпила. Затем она попробовала тост, потихоньку обкусывая его по краям.

Желудок одобрительно заурчал.

– Помедленнее, – предостерегла ее экономка. – Желудок у вас был пуст несколько дней. Дайте ему время принять еду.

Она терпеливо ждала, пока Кортни то ела, то отдыхала, пока наконец через четверть часа не исчезли оба тоста.

– Прекрасно. – Мисс Пейн поднялась. – Ну вот, вы сразу порозовели.

– Действительно.

Лорд Пембурн прислонился к двери, глядя, как его гостья слизывает с губ последние крошки.

– Можно войти? – вежливо спросил он.

– Конечно. – По какой-то непонятной причине Кортни заволновалась, что, без сомнения, было реакцией на присутствие мужчины в ее спальне. Несмотря на предыдущие визиты графа, в этот раз она впервые пришла в себя настолько, что могла оценить свое положение. Ведь за все годы, проведенные в море, никто, кроме отца, не переступал порога ее каюты, по крайней мере когда она там находилась.

Граф, казалось, почувствовал ее смущение. Он медленно приблизился, остановившись на почтительном расстоянии от кровати.

Тем временем мисс Пейн быстро собрала поднос:

– Мисс Джонсон все съела.

– Я вижу. – Серебристо-серые глаза лорда Пембурна скользнули по пустым тарелкам. – И без капли подбодряющего бренди. Я рад.

Кортни покраснела, припомнив обрывки своего бессвязного лепета.

– Что касается ужина, то я велю повару приготовить бульон, – бормотала про себя мисс Пейн, – и бисквиты. Да, это хорошо подойдет. – Она вопросительно взглянула на графа. – Вы еще долго пробудете в Пембурне, милорд? Если так, то мне нужно будет распорядиться о дополнительных закупках и предупредить прислугу о вашем пребывании.

– Пока не уверен, – произнес он после небольшой паузы. – Я сообщу вам о своих планах. Сейчас, полагаю, побуду здесь.