Текст книги "Особый дар"

– Да, если только его не угонят, – ответила я. Настроение у меня было отвратительное.

Как выяснилось, автобус должен был подъехать через шесть минут. Мы отошли немного в сторону и стали ждать.

В задумчивости я разглядывала большие серые блочные дома, стоявшие на другой стороне улицы, – темные кубики с теплым светом прямоугольников. В некоторых окошках мерцал только призрачный голубоватый свет, который обычно исходит от включенного телевизора. Я посмотрела на часы. Сейчас как раз начинаются вечерние новости по каналу ZDF. Возможно, один из сюжетов будет посвящен Арманду, его розыску. Нет, совершенно точно: они дадут в прямом эфире его описание и покажут фотографию, чтобы попросить население содействовать полиции.

Я погрузилась в свои фантазии.

– Ты слышала? – говорили в этот момент те пятьдесят или сто человек за освещенными окнами, которых я себе представляла. – Это же у нас! Они назвали наш город! Ты заперла входную дверь?

А я стояла здесь внизу, на улице, и тот, кого они все так искали, был рядом со мной.

«В какие только нелепые ситуации не попадешь», – подумала я.

– Автобус идет, – прервал Арманд мои мысли.

Автобус, ярко освещенный, величественно подъехал к остановке. Было видно все, что творится внутри. Он остановился. Завизжали тормоза, двери, шипя, открылись. Народу в автобусе было мало, на это Арманд недовольно что-то пробормотал. Ему бы, видимо, больше понравилось, если бы автобус был битком забит, но здесь, на окраине города, автобусное сообщение не может этого обеспечить при всем желании.

Мой похититель пропустил меня вперед и отправил покупать билеты. Расплачиваясь, я делала водителю многозначительные знаки глазами, кривила рот и лицо, как обычно делается, когда сзади стоит кто-то, кто ничего не должен заметить, но водитель только глупо посмотрел на меня, сгреб мелочь и сказал:

– У тебя что-то с лицом. Я оставила свою затею.

– Спасибо, что сказали, – ответила я. Надеюсь, он услышал издевку в моем тоне.

Арманд провел меня на заднюю площадку автобуса и кивком головы указал на место у окна прямо напротив задних дверей автобуса. Расфуфыренная девица села где-то в начале автобуса. Я видела, как Арманд недоверчиво разглядывал других пассажиров, но никто особенно на нас не смотрел.

– Что ему было нужно? – спросил он вполголоса.

– Ничего, – ответила я. – Просто идиот какой-то.

Автобус тронулся, и как раз в этот момент из переулка вышла группа полицейских с двумя собаками и спокойно направилась к автобусной остановке. Это было немыслимо. И что мне было теперь делать?

Разумеется, ничего. Арманд тоже их увидел и незаметно приподнял руку, как будто готовясь схватить меня в любой момент, если я вздумаю вскочить и замахать руками или еще что-нибудь.

Меня удивило это. Разве он не утверждал, что способен сделать все усилием духа? Телекинетически зажать человеку артерии возле сердца и так далее? Возможно, все это было обычным враньем?

Я украдкой посмотрела на него и вспомнила наших ребят в школе: что за бесстыжие хвастуны! Пустой треп, за которым ничего нет. Почему Арманд должен быть исключением? Может быть, фокус с монетками – все, что он умел? А я просто попалась на его удочку, поверила каждому слову его загадочной истории государственной важности?

Будет ужасно, если выяснится, что так оно и есть. Вот уж надо мной вдоволь посмеются! Мне тогда не только в школе нельзя будет показаться, но и потребуется сделать пластическую операцию на лице, взять псевдоним и уехать в какую-нибудь латиноамериканскую страну, чтобы скрыться от людской молвы.

Пока я обо всем этом думала, автобус уже завернул за угол. Я смотрела в окошко, в котором отражался освещенный салон автобуса и растворялся в улице, и размышляла. В любом случае у него ничего не выйдет. Скрыться от такого количества полиции можно только, вероятно, на очень быстрой машине или на самолете, но уж никак не на городском автобусе и не на поезде. Другими словами, рано или поздно мы попадем в руки целой армии полиции, настолько большой, что Арманду не помогут даже его волшебные способности, и все будет кончено.

Конечно, я просто дала себя запугать. Телекинетия? Бред. В конце концов, когда кто-нибудь вроде Дэвида Копперфилда начинал крутить по телевизору свои шоу, тоже никто не понимал, как он это делает, а уж он-то показывал вещи посерьезнее, чем просто полет двух монеток по воздуху. Смешно. У вокзала я просто выйду из автобуса и остановлю Арманда. Что он мне сделает у всех на виду? Вдруг я увидела отражение Арманда в автобусном окне и поняла, что он меня внимательно изучает. Я обернулась и недовольно посмотрела на него:

– Что?

Он вздрогнул. Попался!

– Ничего, – спешно заверил он меня. – Почему ты спрашиваешь?

Я ничего не ответила, а он стал смотреть в другую сторону. Остаток пути мы оба, по всей видимости, провели за тем, что искали взглядом полицейские машины, но их нигде не было. Ничего общего с теми декорациями, которые я видела сегодня днем по дороге домой. Сегодня днем? Меня охватило чувство, будто это было уже сто лет назад.

Это произошло, когда автобус свернул на привокзальную улицу. Она была ярко освещена, в свете уличных фонарей и рекламных щитов шло множество людей, которые опасливо поглядывали на большое скопление полиции. Я взяла свою дорожную сумку и уже приготовилась выходить, когда Арманд схватил меня за руку.

– Merde![3]3
  Дерьмо! (франц.).


[Закрыть] – прошипел он. – Пьер!

Дальше все произошло очень быстро. Я проследила за взглядом Арманда и увидела маленького рыжеволосого мальчика рядом с тремя широкоплечими охранниками перед витриной магазина игрушек. Он стоял лицом к проезжей части и, казалось, был полностью погружен в созерцание какой-то картинки, изображавшей индейца у пыточного столба. Но с помощью своих сверхъестественных способностей Пьер сразу же почувствовал присутствие Арманда, как только тот его увидел. Это было как в страшном сне. Пьер обернулся, как ошпаренный, открыв рот, будто крича, его горящие, безумные, отвратительные глаза искали нас. Мы встретились с ним взглядом. Нас обнаружили.

Но в следующий миг он покачнулся, нервно поднял вверх руки, судорожно схватился за горло, за голову, отвел от нас свой сумасшедший взгляд, потом неловко, обессилено повернулся и упал на землю, как марионетка, которой обрезали нити.

Начался переполох. Телохранители склонились над ним; один вытащил из кармана серую кожаную папочку, у другого в руках неожиданно появилась рация. С любопытством подходили зеваки, спешили полицейские и даже люди в автобусе вытягивали шеи и привставали, чтобы лучше увидеть, что произошло. Я посмотрела на Арманда. Он уныло глядел перед собой.

– Это была дуэль, ты же видела, – пробормотал он, когда заметил мое смятение. – Не волнуйся, он жив. Они подумают, что у него случился один из его припадков.

Я не знала, что сказать. Автобус остановился перед зданием вокзала, мы взяли свои вещи и встали, чтобы выйти первыми. Но мне пришлось крепко схватиться за поручень, чтобы не упасть, – у меня подгибались колени.

Глава 5

В здании вокзала, посередине зала, стояли, ни о чем не подозревая, двое полицейских. Оба были одеты в кожаные черные куртки, у обоих были рации. Они висели на груди так, чтобы можно было в любой момент схватить, на поясе болтались наручники, кобура застегнута. Они внимательно смотрели по сторонам.

Арманд громко вздохнул рядом.

– Спокойно, – прошептал он. – Если мы будем вести себя как ни в чем не бывало, они нас не заметят.

Я перевела дыхание. В автобусе, до того случая с рыжеволосым мальчиком, я твердо решила, что подойду к первому попавшемуся полицейскому, укажу ему на Арманда и закричу: «Вот тот, кого вы ищете! Арестуйте его!»

Но потом произошла эта история с Пьером. Теперь я думала только о том, как разлетелась на кусочки мамина ночная лампа и как Арманд сказал: То же самое я могу сделать и с твоей головой, если понадобится.

Мне стало страшно, и от этого я начала приходить в ярость. Арманд располагал сейчас моей жизнью точно так же, как и исследователи его института располагали его жизнью. Мне это настолько же мало нравилось, насколько и ему.

Если этот институт вообще существовал. Ах, черт возьми, я уже не знала, что и думать!

Арманд провел меня мимо полицейских в центр зала. Там мы остановились, и он уставился на табло.

– Электричка на Штутгарт через шесть минут, – прочитал он первую строчку. – Первый путь – как раз здесь, на выходе из вокзала. На ней-то мы и поедем.

– Что ты собираешься делать в Штутгарте? – промычала я.

– Затеряться в ночном городе, – ответил он, и мы направились к билетной кассе. – Давай, купи два билета.

Я вытащила деньги и украдкой посмотрела на полицейских. Они что, совсем слепые или как? Здесь, здесь этот парень, которого ищет весь свет, у вас под носом! А чем они занимались вместо этого? Остановили худощавого мальчика с отросшими русыми волосами и проверяли у него документы, даже консультировались с кем-то по рации.

Может быть, мне стоило попробовать сорвать с головы Арманда парик. Совершенно случайно как-нибудь зацепиться за него, потом толкнуть, конечно, все начнут глазеть…

Нужно было только выбрать подходящий момент.

И вообще, откуда шесть минут? Оставалось уже только пять: когда я посмотрела на вокзальные часы, стрелка как раз подвинулась. Мы все равно не успеем. В обе кассы была очередь. Ни за что на свете не успеть.

То, что билеты можно купить и в электричке, Арманду рассказывать было совсем не обязательно.

Мы заняли очередь сразу в две кассы. Перед Армандом стояла пожилая женщина, размахивая несчетным количеством разных авосек, сумок и кошельков, – казалось, она собиралась в кругосветное путешествие. Пара передо мной начала заполнять анкету и подробно обсуждать каждый пункт. Еще четыре минуты. Я старалась хотя бы не улыбаться от злорадства. Никаких шансов, господин Телекинет. А следующая электричка только через полчаса. За это время может многое случиться…

Арманд стоял, скрестя руки. Вот уж завидная выдержка, в этом ему не откажешь.

– В крайнем случае, – неожиданно обратился он ко мне, – мы купим билеты в поезде.

– А-а, – я была ошарашена. – А разве так можно?

– Так многие делают, – кивнул он и бросил взгляд по направлению к стражам порядка, как будто его успокаивало то, что вокзал находился под пристальным наблюдением полиции.

Но тут вдруг дама, собиравшаяся в кругосветку, быстро купила билеты и отошла. Арманд подошел к окошку и попросил два билета в Штутгарт во втором классе и побыстрее. Он махнул мне, чтобы я подошла и оплатила все это удовольствие. Оставалось только выйти на платформу, куда как раз прибывала электричка. Последний взгляд на тех двух полицейских: они мирно болтали между собой. А потом я стояла в отъезжающей электричке, смотрела из окна вагона на проплывающий мимо родной город и не могла даже приблизительно представить себе, что будет дальше.

– Ты была когда-нибудь в Штутгарте? – спросил Арманд.

– Да, пару раз, – ответила я неприязненно. Один раз я ездила с классом в зоопарк, другой – с родителями на рождественский базар. – Но это было уже очень давно. Я не ориентируюсь в городе, если тебя это интересует.

Арманд кивнул:

– Ничего. Пойдем поищем место.

Это была обычная электричка с допотопными вагонами, где по обеим сторонам от прохода располагались скамейки с узкими неудобными сиденьями. Пассажиров было много, и мы с трудом нашли два свободных места рядом в вагоне для некурящих. Проходя к окну, Арманд задел колени мужчины, который сидел напротив и читал газету, за что и удостоился неодобрительного взгляда.

– Ты случайно не знаешь, во сколько мы приедем в Штутгарт? – спросил Арманд, не обративший никакого внимания на неодобрительный взгляд. – Примерно, я имею в виду?

– Нет, – отрезала я.

– В двадцать сорок девять, – ответил мужчина. – Без одиннадцати минут девять.

Арманд удивленно посмотрел на него:

– О, большое спасибо.

– Не за что, – надменно ответил тот и перевернул страницу.

Я оглядела его исподтишка. На нем был приличный костюм с жилеткой и галстуком, возле него на крючке висело демисезонное пальто, рядом лежал потрепанный кожаный кейс, а сверху – просмотренные газетные странички. Я стала вглядываться в заголовки.

С таким чувством, будто я вдруг проснулась, на большой четкой фотографии я узнала Арманда!

Я замерла. Был виден заголовок: Сбежал несовершеннолетний преступник – полиция просит граждан оказать содействие в его поимке.

Я нервно сжала губы. Возможно, это был мой шанс. Возможно, этот мужчина за время поездки узнает Арманда, несмотря на белокурые локоны, которые у него теперь были и которые удивительным образом так ему подошли, если вспомнить, что это вообще-то женский парик. Хотя, если приглядеться, было заметно, что эти волосы как-то неестественно блестели в свете неоновых ламп, которые освещали наше купе. Возможно, он его узнает и забьет тревогу, например, сделает вид, что пошел в туалет, а оттуда позвонит по сотовому в полицию…

И что тогда? Арманд все равно наверняка скроется. Он телекинетически остановит поезд и выпрыгнет в окно; на расстоянии собьет вертолеты и задушит ищеек, которых отправят следом за ним, будет отводить от себя пули и поджигать машины – без проблем.

Но в любом случае я бы от него избавилась. Я бы преспокойно вышла на какой-нибудь станции и ближайшим же поездом поехала домой.

Мужчина в костюме сложил страницу со спортивными новостями, положил ее сверху на листы с общими новостями и взялся читать экономический раздел. Ага, подумала я и при этом показалась себе страшно сообразительной, он один из тех, кто читает газеты сзади наперед. Для начала некрологи, под конец новости. Что ж, тем лучше. Значит, фотографию Арманда он еще увидит. И, может быть, может быть, лицо покажется ему знакомым и тогда…

Я бросила взгляд на Арманда. У меня заурчало в животе. У меня всегда так, когда я взволнованна и не хочу показывать это другим. Он, заметно скучая, смотрел в окно, на ночь, наполненную мелькающими тенями. Я принялась разглядывать остальных попутчиков, большинство из которых клевали носом, читали, вязали или тихонько о чем-то разговаривали. Но, между тем, ни на минуту я не переставая следить за мужчиной, как далеко он продвинулся в своем основательном, методичном чтении экономического раздела. О, осталось всего три страницы. Ну быстрей же! Вам действительно нужно читать каждую маленькую статейку? Владельцем какой-нибудь компании вы все равно не являетесь, иначе вы бы путешествовали в первом классе и там читали ваши газеты, а не сидели напротив этого молодого человека, этого срочно разыскиваемого опасного преступника. Быстрее, быстрее!

Я вздрогнула, когда опомнилась от своих искренних, но совершенно напрасных усилий повлиять на ход событий своей волей, пусть это было всего-навсего манерой чтения моего попутчика. Контролер был коренастым мужчиной в голубой униформе с седыми волнистыми волосами и маленькими глазками. Казалось, что он идет вот так вот по этому длинному проходу, глядя по сторонам и высматривая билетики у пассажиров то справа, то слева, а на самом деле единственное, чего ему еще страстно хочется – это свободного вечера после долгого, трудного рабочего дня.

– Билеты у тебя, – толкнул меня Арманд.

Нервно, как будто меня застали врасплох за каким-то нечестным поступком, я долго рылась в сумочке в поисках билетов, нашла их наконец и протянула контролеру. Он одарил меня усталой улыбкой, прищурившись, посмотрел на билеты и неловко прокомпостировал, потом вяло протянул их обратно и продолжил свой путь по вагону, приговаривая монотонно, как заклинание: «Добрыйвечервошедшиепредъявляембилеты!»

Я убрала билеты обратно в сумку и незаметно взглянула на мужчину с газетой. Он был уже на предпоследней странице экономического раздела. В любой момент он мог взять в руки первый лист газеты. В животе у меня уже начали порхать бабочки.

Арманд так пристально смотрел в окно, как будто высматривал что-то определенное. Когда наш сосед принялся читать последнюю страницу экономических новостей, Арманд вдруг встал и плотно прислонился лицом к стеклу, прижав руки к лицу, как шоры, чтобы в окне не отражался свет вагона. Я недоумевала: что такого интересного можно увидеть там? Полицию? Военных?

– Мари, подойди сюда, пожалуйста, – внезапно обратился он ко мне. – Мы сейчас будем проезжать кое-что, я непременно хочу показать тебе это.

Я ничего не понимала. Арманд знал эту местность? До этого ситуация представлялась мне иначе. И с каких это пор он стал говорить мне «пожалуйста»? Я подошла к нему и попыталась вглядеться в темноту, но, разумеется, ничего не увидела.

Мужчина аккуратно свернул экономический раздел газеты.

– Ты видишь что-нибудь? – поинтересовался Арманд.

– Нет, – ответила я. – Что все это значит? Что я должна увидеть?

Мужчина отложил в сторону листы с экономическим разделом и взялся за новости, ту часть, где на первой странице была напечатана фотография разыскиваемого…

– Мешает оконное стекло. Оно слишком грязное с наружной стороны, – объяснил Арманд и повернулся к мужчине в костюме: – Вы не возражаете, если я ненадолго открою окно, всего на полминуты? Я бы хотел ей кое-что показать…

– Да, пожалуйста, если только действительно ненадолго, – ответил мужчина в костюме и развернул раздел новостей. В этот момент Арманд дернул вниз ручку окна. Поток холодного воздуха ворвался в вагон и, видимо, он-то и вырвал газету у мужчины из рук, поднял наверх и унес с собой за окно, в ночь, навсегда. Газета с обличительной фотографией улетела прочь.

Испуганно вскрикнув, Арманд тут же захлопнул окно. Он долго извинялся перед ошеломленным мужчиной, который растерянно смотрел то на свои руки, то на окно, уверял, что ему очень жаль, что он никак не мог этого предположить…

– Ничего, ничего, – бормотал мужчина.

– В любом случае это была только часть с новостями, их я еще по телевизору посмотрю. Ничего, – и, покачав головой, добавил: – Должен признаться, такого со мной не случалось.

Мужчина вышел на следующей остановке, предварительно аккуратно спрятав оставшиеся страницы газеты в свой кейс, надев пальто и вежливо простившись со мной и Армандом. Когда поезд снова тронулся, Арманд прошептал мне:

– Эта штука с газетой. Это я сделал. На первой странице была моя фотография, представляешь?

Я только посмотрела на него, мне нечего было сказать. Да, я представляла это. Как я себе это представляла! Я почувствовала себя обманутой.

Глава 6

С трехминутным опозданием, без девяти минут восемь, мы прибыли в Штутгарт. Я еще ни разу не ездила в Штутгарт на поезде и поэтому с любопытством глядела в окно, пока поезд подъезжал по ночному городу к вокзалу. Я увидела широкие, ярко освещенные улицы, бесконечный поток машин, парки, фабричные строения с темными внутренними дворами, большой кинотеатр прямо у железнодорожного полотна, а на горизонте – телевизионную башню, из которой прямо в темное ночное небо бил луч света.

На перроне царила пестрая толкотня. Люди суетились, несли чемоданы и сумки, курили сигареты, болтали друг с другом, ожидали чего-то, пробивались вперед, толкали перед собой тележки с багажом и выглядывали что-то в толпе. Некоторые были одеты в теплые куртки и пальто, другие – только в тоненькие рубашки, мужчины в серых деловых костюмах стояли рядом со смуглыми индианками в сари, скрюченные бабушки с палочками – рядом с жующими жвачку меломанами.

И повсюду были полицейские. Я вспомнила, что происходит. Я вопросительно посмотрела на Арманда, но он-то увидел полицию уже давно.

– Надо вести себя как ни в чем не бывало, – пробормотал он. – Один раз это уже сработало.

Штутгарт был конечной станцией, а значит, все направились к выходу. Мы затерялись в общем потоке, как будто все было в порядке. У Арманда хватило смелости пройти со мной прямо перед носом у двух полицейских, и его затея удалась: оба полицейских стояли в самом центре людского потока и не обращали никакого внимания на тех, кто проходил непосредственно рядом с ними, а все свое внимание сосредоточивали на проходящих вдалеке. Вероятно, они исходили из того, что беглец будет за версту обходить полицию.

– Теперь все зависит от того, что Пьер успел прочитать в моих мыслях, прежде чем я успел его выключить, – пояснил Арманд вполголоса, когда мы миновали полицейских. – То, что мы сядем на штутгартскую электричку, я на тот момент сам еще не знал; они могут это только предполагать.

– Это не так уж сложно. Во всяком случае, это была ближайшая отправлявшаяся электричка, – возразила я и с отвращением вспомнила эту неожиданную встречу с Пьером. – И в любом случае Пьер теперь знает, что ты стал блондином: в конце концов, он тебя видел. – И с возрастающей надеждой добавила: – И меня тоже. Меня он тоже видел.

– Гмм, – Арманд пробурчал что-то неопределенное.

Мы пробирались через огромный вокзальный зал. Повсюду висели светящиеся рекламные щиты, таблички-указатели, пестрые плакаты, стояли газетные киоски и палатки с едой, кругом была сутолока разноцветных владельцев багажа во всех его проявлениях. Арманд остановился перед стеклянной витриной, где висело расписание поездов, и стал внимательно его изучать.

– В девять двадцать есть поезд на Дрезден, – постановил он и бросил взгляд на большие вокзальные часы над входом в зал. – Это через полчаса. На нем-то мы и поедем.

– Мы? – я подскочила. – Почему мы? Ты разве не понял, что я сказала? Пьер меня видел! Это значит, что он уже знает, что ты теперь не один. Тебе больше нет никакого смысла тащить меня с собой. Я больше не могу тебя прикрывать.

– Да, но ты можешь стать заложницей, – невозмутимо возразил Арманд и взял меня за руку. – Пойдем, надо купить билеты на поезд.

У меня кружилась голова, когда я шла рядом с Армандом, который решительно направился к билетным кассам. Он вздумал тащить меня в Дрезден! А там, может быть, ему придет в голову везти меня в Прагу, или в Варшаву, или во Владивосток, или еще куда-нибудь на край света. Этого я ни в коем случае не позволю, сказала я себе. Я огляделась. Если у меня и был когда-нибудь подходящий шанс для побега, так это здесь и сейчас, не правда ли? Нужно только вырваться и с криком броситься прочь.

Тут у Арманда начнутся неприятности. И поделом, гневно решила я. А разве он не втянул меня в неприятности?

Но я так и не смогла на это решиться. Я знала, что для Арманда это была не небольшая милая прогулка, а дело, касающееся жизни и смерти… В то же время мне казалось, что абсолютно глупо так думать. Я все-таки знала, что Арманд мне ничего не сделает. Господи, это был всего лишь мой ровесник, своеобразный мальчишка со своеобразными способностями, но всего-навсего мальчишка, не более того. Он мог бы быть моим одноклассником или кем-нибудь из французской школы, куда наши ребята ездят по обмену. И хотя нельзя было сказать, что он так уж мил, но, черт возьми, при ближайшем рассмотрении он казался ни капельки не опасным.

Мы прошли через большую арку, мимо цветочного киоска и направились вниз, в другой зал, к билетным кассам. Я внимательно оглядела Арманда, пока мы съезжали вниз на эскалаторе. «Но ты можешь быть заложницей», – сказал он. Он был в состоянии что-нибудь мне сделать? Я прислушалась к себе, но не почувствовала ни тени страха. Наоборот, я была на удивление спокойна. Я смотрела на него и думала о чем-то вроде того, что ему надо сходить к парикмахеру, надеть более-менее модную рубашку и, конечно же, сбрить этот нелепый пушок над верхней губой. Тогда он будет выглядеть очень даже ничего. Как раз в тот момент, когда я обо всем этом думала, он резко повернулся ко мне и требовательно протянул руку:

– Дай мне кошелек!

Вот так всегда, подумала я. Я подождала еще три секунды, пока мы сойдем с эскалатора и не будем стоять у людей на пути, откопала в сумке кошелек и швырнула его Арманду. Он открыл кошелек, пересчитал деньги, которые там еще были, и, видимо, остался доволен своей добычей. Вот урод! Во мне кровь просто кипела от злости. А что будет, когда мои деньги закончатся? Об этом он хоть раз подумал? Я была готова поспорить, что нет.

Хотя на улице царила страшная суматоха, в самом здании вокзала было тихо. Одна касса оказалась свободна, кассир, жизнерадостный молодой человек с большими усами, как у моржа, как будто только нас и ждал.

– Добрый вечер, – сказал Арманд. – Нам нужно в Дрезден. Мы хотим уехать сегодня.

Усы кивнули и посмотрели на расписание, висевшее рядом.

– Если вы поторопитесь, то в двадцать один час двадцать минут отправится поезд с девятого пути. Следующий будет только в двадцать три часа восемь минут с шестнадцатого пути.

– А чем они различаются? – спросил Арманд.

– Поздний прибывает в Дрезден без четверти десять, а первый – около восьми, – ответил мужчина. – В обоих поездах есть купейные вагоны, то есть вы можете заказать место в купе или СВ.

Я увидела, как Арманд насторожился. Я тоже насторожилась. Дело принимало все более интересный оборот. Если он думал, что я с ним в одном купе… Я предостерегающе наступила ему на ногу.

– Сколько стоит спальное место? – спросил Арманд, никак не отреагировав на мой сигнал.

Я бросила на него колкий взгляд, но он опять ничего не заметил.

Кассир назвал ему различные цены на билеты в купе на шесть человек, на троих, в купе с двумя спальными местами и с одним. Поклацав по клавиатуре компьютера, он радостно заметил:

– В этом поезде, который скоро отъезжает, есть свободное купе на два места.

Это было уже слишком. Я наклонилась к Арманду и прошипела ему на ухо:

– И не вздумай забронировать купе! Я стану фурией, это уж я тебе обещаю.

Арманд вздрогнул, как будто я откусила ему ухо. Он посмотрел на меня, выпучив глаза, полный удивления. Я бросила ему в ответ яростный взгляд, потом отвернулась, скрестив руки на груди, и больше просто не смотрела в его сторону.

– Мм, – засомневался Арманд, – спасибо, я, мм… Я думаю, в данный момент мы не можем себе этого позволить. Мы возьмем билеты в общий вагон.

– В поездах есть и общие вагоны, – успокоил усатый кассир и начал с шумом печатать билеты. – Счастливого пути! – пожелал он на прощанье, получив от Арманда деньги и отдав нам билеты.

Как и прежде, полицейские не обратили на нас никакого внимания, когда мы с наигранной беззаботностью прошли мимо них на перрон. В голову мне приходили исключительно «хорошие» идеи, как, например: демонстративно «случайно» засвистеть себе под нос или непосредственно перед полицейскими изобразить эпилептический припадок… Ерунда какая-то. Странным образом мне казалось, что это не мои собственные мысли, что мне в голове мешают радиоволны.

– В любом случае это было бы слишком дорого, – заметил между тем Арманд. – Я имею в виду купе. Денег еле-еле хватило на сидячие места.

– Ну, великолепно, – ответила я с издевкой. – Тогда драма с заложниками закончится в Дрездене из-за нехватки денег.

Над нами раздался жестяной голос из громкоговорителя: «На девятый путь прибывает поезд 41903, – сообщил он. – Поезд следует до Дрездена с остановками в Шорндорфе, Швебиш Гмюнде, Аалене, Ельвангене, Крайлсгейме, Ансбахе, Нюрнберге, Халле и Лейпциге. Время отправления – двадцать один двадцать. Вагоны первого класса в голове поезда. Будьте осторожны, поезд прибывает на платформу».

Поезда еще не было видно. В темноте, в сети рельсов и шпал горели прожекторы, светофоры, сигнальные огни. Однако все с нетерпением смотрели в ту сторону, откуда он должен был появиться. Я оглянулась. Оба полицейских, которые контролировали этот перрон, стояли все еще здесь, но один приложил свою неуклюжую рацию к уху и, видимо, слушал какое-то интересное сообщение. Я снова стала смотреть в другую сторону.

Тут вдалеке показалось что-то, что напоминало локомотив.

– Внимание, – прошептал Арманд. – Только спокойствие.

Я непонимающе посмотрела на него:

– О чем ты? Я сама невозмутимость.

– Тогда посмотри незаметно назад.

Я обернулась, однако на «незаметно» это никак не было похоже, и увидела, что оба полицейских засуетились. Более того, было похоже, что они целенаправленно шли в нашу сторону, держа руки на кобуре, готовые в любой момент выхватить пистолеты.

– Ты думаешь, они направляются к нам? – спросила я.

– Надеюсь, что нет, – пробормотал Арманд. – Если бы поезд был уже здесь!

Но он подъезжал так медленно, что это действовало на нервы. Сначала показался колосс локомотива, скрипящий, фыркающий, покрашенный в белый и красный цвета. Он был настолько мощным, что земля под ногами задрожала. За ним последовала длинная вереница вагонов, где за освещенными окнами, как на моментальных снимках, можно было разглядеть людей, которые сидели, вставали, доставали вещи из отделений для багажа. Скрежеща тормозами, поезд замедлял ход, в то время как спальные вагоны, вагон-ресторан и вагоны первого класса уже проехали. И тут мы услышали звучный деловой голос совсем рядом.

– Добрый вечер, это полиция. – Блеснул серебряный полицейский значок. Второй полицейский стоял чуть в стороне, все еще держа руку на револьвере. – Не могли бы вы предъявить паспорта?

– Вы к нам обращаетесь? – спросил Арманд, и ему удалось произнести это так, как будто эта просьба его очень забавляет.

– Да, к вам и к вашей спутнице.

Арманд надул губы.

– Послушайте, это так необходимо? Вы же видите, что наш поезд сейчас отправится и…

– К сожалению, это необходимо, – прервал его мужчина сочувственным голосом. Для него это была обычная работа, и мы были тысячными людьми, с которыми он вел подобную беседу. – Пожалуйста, ваш паспорт.

– У меня его нет с собой, – пробурчал Арманд.

– По закону начиная с шестнадцати лет каждый гражданин обязан всегда иметь при себе документы. Вы ведь знаете об этом, не правда ли? – ответил нам полицейский поучительным тоном. – У вас есть при себе другие документы – водительские права, загранпаспорт?

– Нет, ничего нету.

– Тогда я должен вас попросить пройти со мной для установления личности, – распорядился полицейский. – И вас тоже попрошу следовать за нами, – добавил он, обращаясь ко мне.

– Э, – взбунтовался Арманд, – а как же наш поезд?

– Он не единственный.

– Я? Отчего же? Я могу предъявить документы! – закричала я и попыталась вытащить из сумки свой паспорт.

– Спасибо, но, несмотря на это, я все-таки попрошу вас обоих пройти с нами, – ответил полицейский. Он сделал какой-то жест, который, видимо, считал приглашающим.

– Я не пойду, – закричал Арманд. – Я не доставлю вам этого удовольствия! Это произвол! Полицейский террор!

– В таком случае я буду вынужден временно вас арестовать, – не отступался полицейский, слегка раздраженный наглым поведением строптивого юноши. – Пожалуйста, не надо привлекать внимание людей. Пройдемте.