Текст книги "Железный бастион"

Стартовавшие в разных точках «Хорнеты» с «Рельсами» теперь воссоединились и работали слаженным звеном, расстреливая перекрёстным огнём встреченного на пути «Мамонта» в яркой узорчатой раскраске «Хохлома». Поочерёдно и лишь на секунду высовываясь из укрытий, чтобы произвести прицельный залп, шустрые «Хорнеты» тут же прятались за бетонными и кирпичными конструкциями, которые принимали на себя большую часть удара вражеского «Грома». Залпы осколочного орудия крушили заводские конструкции и поднимали над полигоном целые облака мелкодроблёного камня и вездесущей серой пыли. Не ожидая такой согласованной атаки, «Мамонт» замешкался и поздно сообразил, что нужно было сразу уводить танк с открытого места, избегая перекрёстного огня.

Наконец примитивная тактика борьбы с подобного рода тяжеловесами достаточно быстро принесла свои плоды. И хоть пилот самоходной крепости уже активировал модули «двойная броня», «аптечка» и «закись азота», пятый залп «Рельсы» выбил огромный кусок лобовой плиты усиления брони из супербетона. Следующий прицельный выстрел рельсотрона уже бы гарантированно пробил ослабленное место и порвал бы, как Тузик тряпку, тело танкиста. Но бывалый боец не собирался так просто сдавать позиции и начал разворачивать корпус «Мамонта», убирая с линии огня повреждённую часть. Параллельно обстреливая усиленными залпами позиции врага, он разнёс в пыль практически всё небольшое здание, с разных сторон которого укрывались «Хорнеты». Ещё немного, и двум шустрым, но слабым по броне корпусам пришлось бы драпать, поджав хвосты.

Но в этот момент к бою присоединился четвёртый участник, в сторону которого сейчас так неудачно была повёрнута повреждённая часть «Мамонта». На шум стрельбы подоспел «Викинго-Твинс». Воспользовавшись сложившейся ситуацией, он выскочил из проулка и маломощными, но интенсивными потоками плазмы прожёг в ослабленной броне тяжеловеса огромную дыру. Зафиксировав невосстановимое критическое повреждение, тут же сработал автоматический блок «белого флага», и клубы оранжевого дыма укутали подбитую машину с принудительно заглушённой силовой установкой.

Как дальше развивался бой между оставшимися участниками, Лукас уже не смотрел, и совсем не потому, что ему было неинтересно.

– Замечено использование блока повышения мощности заряда, рекомендую применить контрмеры, – абсолютно бесстрастно пропел холодный женский голос внутрисистемного диспетчера «Шафта».

Эта «умная» пушка была спроектирована учёными, которых многие военные считали реальными извращенцами. Она была наделена множеством как полезных, так и абсолютно неуместных для боевого орудия функций. Из всего идиотского функционала особо «радовали» Лукаса такие умения орудия, как заказ пиццы (не иначе как на атомную пустошь поля боя), оплата коммунальных счетов, намертво вшитая в систему древняя игра «Герои Меча и Магии III», приложение с подробной картой звёздного неба, автоматически переводящее боевую оптику в режим телескопа, и приготовление самого настоящего кофе. Впрочем, последняя функция опытного танкиста действительно радовала и не раз скрашивала короткие паузы в круглосуточных боях Армии обороны Израиля чашечкой бодрящего эспрессо. Лукас не знал, какой идиот-разработчик встроил в танковое орудие эту функцию, но «Шафт» варил кофе отменно, в чём он убеждался каждый проклятый день минувшей войны.

Но сейчас сработал датчик именно полезной боевой функции наукоёмкого орудия. И Дабл едва успел ударить по кнопке активации «двойной брони», как где-то снаружи, в конце цеха, запела протяжную песню «Рельса».

В огромном пустующем проёме цеховых ворот появилась корма корпуса «Диктатора». Высунув из-за стены свой массивный угловатый зад так, что ствол орудия едва показался в пролёте, враг выстрелил и тут же укрылся за стеной цеха. Снаряд рельсотрона прошёл всего в полуметре от корпуса «Хорнета» и раскидал часть наваленных на него балок. От столь огромной силы удара несколько стальных макаронин бодро запрыгали по цеху, отлетая рикошетом от листов корабельной обшивки и бетонных опор. Но Лукаса сейчас волновало не это скачущее железо.

Характер выстрела говорил о том, что гад реально знал, где под завалом находится «Хорнет» Дабла. А это означало, что электронный глаз выпустил в разведку именно пилот «Диктатора». Но кто же всё-таки заготовил столь изощрённую ловушку? Возможно, группа засранцев, вручивших ему накануне «чёрную гайку», а может, действительно это был «катала» Красных Траков… Но так или иначе, а карательная троица уже узнала местоположение своей заветной цели. Нужно было срочно что-то делать. И Лукас сделал.

Ударив по клавише активации модуля «двойной урон», Дабл, даже не тронувшись с места, вдавил гашетку аккумуляции снайперского заряда. С тоненьким, едва различимым свистом «Шафт» вышел на максимально расчётную мощность за три положенные секунды. Огромный заряд плазмы собрался в магнитной ловушке накопителя перед модулем разгона. Всю площадь центрального скрина тут же заняла сложная паутина прицельной сетки боевой оптики. Лукас сместил центральную метку перекрестия чуть дальше края проёма. И когда снаружи за укрытием вновь засвистела Рельса, сигнализируя о том, что враг решил атаковать дважды с одной и той же позиции, опытный танкист лишь криво улыбнулся.

Как только «Диктатор» со светящимся от набираемого заряда стволом высунулся из-за края укрытия и наехал гусеницами на завалившиеся ангарные ворота, Дабл отпустил гашетку. Огромный, разогнанный до «метеоритных» скоростей сгусток плазмы с примесью иридиевой пыли модуля «двойной урон», стабилизирующей и одновременно усиливающей заряд, полным объёмом въехал вражескому танку в ведущее колесо гусеничного хода за какие-то доли секунды до его собственного выстрела. Удар развернул корпус «Диктатора» на десяток-другой градусов, и выпущенный снаряд рельсотрона ушёл куда-то в стену цеха, оставив там аккуратную дырочку соответствующего калибра. Но это был далеко не единственный неприятный сюрприз для офигевшего противника.

Попытавшись убраться с линии огня, танкист вдруг заметил, что его «Диктатор», повернувшись практически на месте, упёрся в край пролёта. Сдав обратно, он лишь ухудшил ситуацию и, так же провернувшись вокруг вертикальной оси, вылетел на открытое пространство внутри цеха. Диагностика не смогла определить критическое повреждение ведущего колеса, потому как на нём не было ни одного датчика, а следовательно, не сработал и автоматический модуль «белого флага».

Об этом недостатке стандартного «Диктатора» Лукас узнал ещё на войне, а потому целился именно так, чтобы полностью сжечь центр самого колеса и выплавить часть его вала, не повредив при этом гусеницы, оснащённые хоть и примитивными, но всё же датчиками повреждений. В этом и заключалась коварная уловка. Номинально танк считался дееспособным, но фактически представлял собой не более чем углеритовый баклажан на постатомной грядке.

Сразу же после выстрела Дабл поднял на дыбы свой танк и, вылетев из-под завала, скрылся в темноте цеха. И пока противник наворачивал круги, пытаясь сообразить, что не так, корпус Хорнета плавно высунулся из-за ближней платформы, а готовый к стрельбе «Шафт» тихонечко засвистел на той частоте, от которой у любого игрока Красных Траков по спине начинали гарцевать муравьеды.

«Диктатор» замер. Его наружные сенсоры зафиксировали работу плазменного накопителя. Осознав всю безысходность ситуации, танкист не стал дожидаться, когда плазма, набрав усиленный заряд, ударит в корпус и, пробив броню, покроет его тело хрустящей поджаристой корочкой. Стиснув зубы в бессильной злобе, он стукнул по жёлтому грибку сигнального модуля. Тут же из-под корпуса танка повалил позорный оранжевый дым капитуляции. По всем игровым законам, враг уже не мог по нему стрелять, по крайней мере не должен был…

Лукас же самодовольно улыбнулся и выпустил заряд так, чтобы тот прошёл мимо, но впритирку с корпусом Диктатора, тем самым сильно подпортив свежесть штанов новенькой «кольчуги» недоброжелателя. Униженный три раза (проиграл, сдался, обделался) и таким изощрённым образом, противник забился в припадке бешенства в своём эргокресле. Но Лукас не стал упиваться победой и кидать какие-то оскорбительные фразы в эфир общего канала связи. Сейчас нужно было шуршать гусеницами отсюда, и чем быстрее, тем лучше. Судя по трансляции боя, в дальнем конце полигона два «Хорнето-Рели» превратили корпус «Викинго-Твинса» в отличный углеритовый дуршлаг и уже выдвинулись на помощь к своему разведчику.

Вылетев из цеха на асфальтированное покрытие, Дабл активировал блок ускорения и устремился по опоясывающей гавань дороге к стапелям завода. Мимо понеслись покосившиеся грузовые балки, старые ржавые посудины, облезлые грузовые контейнеры и вездесущие горы промышленного мусора. Обогнув вспомогательные помещения причала, «Хорнет» оказался на более широкой транспортной магистрали. Здесь с одного борта его защищали многочисленные коробки складов и цехов, стоящие впритык друг к другу, с другой стороны была река. Атака с воды на этом полигоне полностью исключалась. Снаряд можно было получить разве что в лоб или в корму.

Лукас глянул на трансляцию боя. Два вражеских «Хорнета» не изменили траектории и всё так же неслись к своему подбитому товарищу. Балбесы или не пользовались взломанными видеоканалами, или, из-за великолепной маскирующей способности его нанопокрытия, попросту не заметили «низколетящее» над поверхностью пятно лёгкого танка. А тем временем пролёт цеха, где произошло столкновение, и гавань завода остались далеко позади. Над Лукасом уже нависли исполинские девятьсоттонные краны. Под ними, на «нулевом» наклонном стапеле завода, навечно остался последний недостроенный «Ковчег» – бронированный, автономный корабль-город, на котором кто-то когда-то хотел спасти часть населения Украины от урагана катаклизмов Серых Десятилетий.

Не до конца состыкованные и собранные наспех секции посудины с многочисленными отсутствующими листами обшивки были идеальным местом для ведения снайперского огня. Мощную корабельную сталь «Ковчега» не способно было пробить ни одно из танковых орудий. Лоскутные «дыры» в бортах являлись великолепными огневыми позициями, которых здесь была тьма-тьмущая, а наличие узких мостиков и дорожек внутри громадины позволяло нормально проехать (при соответствующем опыте танкового паркура) лишь «Васпу» и «Хорнету». Последний факт исключал присутствие на внутренних палубах «Хантера» второго снайпера, которого Лукас так и не смог засечь.

Но когда Дабл вёл свой танк по одному из многочисленных вспомогательных трапов в ржавое распахнутое нутро корабля, о себе вновь напомнил его главный и коварный соперник. Характерный высокочастотный звук детектора смарт-мин заставил танкиста нервно дёрнуться и остановить машину всего за какой-то метр от смертельного гостинца. Злобно обругав себя за тупость, Дабл сдал назад и стал искать другой подъём, ширина которого не позволила бы пройти по нему «Хантеру» и тем самым сделала бы невозможным минирование трапа. Подходящий узенький мостик оказался со стороны развороченной кормы корабля, направленной в сторону реки.

Лукас, пропетляв между подсобок и разного рода неидентифицированных постапокалиптических конструкций, оказался около узкого рамного трапа с железным настилом. На вид эта хрень должна была выдержать лёгкий танк. Опытный танкист задержался ещё на секунду, но уже не из-за сомнений в прочности моста. Совсем рядом, на противоположной стороне, по околостапельной плите пёр «Мамонт», которому надоело разгребать завалы каботажного спуска. Тяжеловес решил здесь немного срезать. Башня его орудия была развёрнута в другую сторону. Это говорило о том, что он, скорее всего, не заметил мелкий «Хорнет» и имелся высокий шанс проскочить. Об атаке этой самоходной крепости Дабл и не думал. Самым разумным сейчас было бы его пропустить и оставить на закуску. Но и ждать здесь внизу было непозволительно глупо. С минуты на минуту сюда могло прилететь карательное звено, и находиться на открытом пространстве – последнее, что нужно было Лукасу. И он рискнул.

Так быстро, как позволял ему весь его опыт вождения танка, он вырулил на узкую ленту мостика и на виду у ползущего «Мамонта» повёл машину вверх. Но как только прорезиненные башмаки гусениц «Хорнета» легли на рыжую поверхность палубы, в корму танка пришёл мощный удар осколочного орудия. Машина, получив солидный пинок под зад, влетела внутрь и чуть было не рухнула вниз, задержавшись на самом краю сквозного провала, ведущего на самые нижние палубы. В последующих залпах «Грома» разлетелась вся рамная конструкция мостика, сделав отступление по этому проверенному пути невозможным.

Корпус боевой машины Дабла оказался сильно повреждённым. Кормовая броня едва выдержала, так как враг использовал микромодуль усиления залпа. Активировав ремонтных нанороботов, Лукас увёл «Хорнет» на палубу уровнем ниже и выглянул из небольшой пробоины в корпусе. Грозный «Мамонто-Гром», которого не особо пугали даже мощные залпы «Шафта», вылез на самый край околостапельной платформы, вынеся малую часть корпуса над играющими внизу волнами реки. Потеряв из виду врага, он сейчас отчаянно крушил многочисленные трапы, ведущие к недостроенному «Ковчегу», чтобы отрубить абсолютно все пути к отступлению.

– Ну, что ж… – Дабл злобно скрипнул зубами. – Сам нарвался.

Прицелившись из глубины корабельного корпуса, Лукас дал залп под брюхо тяжеловеса. А там, не выдержав мощный напор плазмы одна за другой, словно спички, начали переламываться опорные сваи. И многотонная неповоротливая туша «Мамонта» тут же съехала по покосившемуся настилу платформы в глубокий котлован стапеля. Там, под водной поверхностью реки, он и исчез с концами.

Лукас знал, что «Мамонт» не являлся «амфибией», как универсал «Хантер» или десантный «Хорнет», а потому жизнь находящегося в нём танкиста осталась под большим вопросом. Впрочем, это был просчёт врага, да и игра не зря называется Кровавые Траки. И потому закалённый в войне танкист не стал задерживаться, чтобы узнать – всплывёт игрок или нет, а занялся более насущными проблемами. Тихонечко переползая с позиции на позицию в течение двадцати минут, Дабл всё-таки обнаружил местоположение второго снайпера.

Паршивец засел в заводской гавани на палубе сухогруза и сейчас выцеливал снующие между цехами «Хорнеты» карательного звена. Долго не раздумывая, Лукас вновь врубил «двойной урон» и прицелился. Башня орудия «Хантера» сейчас была закрыта достаточно крупной конструкцией погрузочного крана. Открытым для стопроцентного попадания был лишь зад танка.

– Стоишь ли ты под «двойной бронёй» или нет? Вот в чём вопрос, дружище, – произнёс вслух Дабл и отпустил гашетку.

Ответ не заставил себя долго ждать. Усиленный поток плазмы ударил по броне «Хантера», которая тут же заискрилась от сгораемых микрочастиц, поглотивших солидную часть заряда. Верхний слой брони вспыхнул на миг, но тут же потух под потоком ремонтных нанороботов. Улучшенный корпус врага выдержал удар в спину, и, сорвавшись с места, «Хантер» скрылся где-то под палубой судна.

Дабл сменил позицию и, затаившись в темноте недостройки, принялся ждать. Враг не высовывался. Так прошли долгие десять минут. Лукас попытался несколькими залпами потопить старую калошу, но куда там! Обшивка судна гораздо толще любой танковой брони.

Прошло ещё минут десять, и тут вдруг Дабл нервно задёргался в кресле. На боковом скрине, где транслировался бой, сейчас крупным планом показывали, как две «Хорнето-Рельсы» безжалостно расстреливают «Титан» Валерии. И даже самому последнему нубу уже было ясно, что Великолепная не выстоит в битве против двух опытных командных игроков и наверняка погибнет, о чём, собственно, и «пел» сейчас смазливый комментатор.

Вспомнив самый колоритный, собранный из нескольких разных языков, трёхэтажный мат, который он когда-либо слышал от российских танкистов, Лукас кинулся на помощь своей бывшей подруге.

Пролетев через всё ржавое нутро «Ковчега», его «Хорнет» остановился на платформе у распахнутых носовых ворот для погрузки крупной техники. Отсюда было хорошо видно то место, где между остатков производственных построек методичными залпами громили крепкий танк Валерии. Лукас шмальнул с ходу, не особо целясь. Заряд прошёл мимо одного из атакующих, но этого было достаточно, чтобы оба бойца тут же забыли об израненном «Титане» Валерии и рванули в сторону стапеля за своим «главным призом».

Начались гонки на выживание, которые Дабл так ненавидел, но одновременно любил, пусть и где-то очень глубоко в душе. В подобном бою выживали лишь те, в ком спаялись воедино абсолютно все возможные качества, как самого танкиста, так и его боевой машины. Лукас увёл свой «Хорнет» в самую гущу руин, где укрытием могло стать любое выступающее недоразумение. Тут же эти повидавшие виды развалины вздыбились фонтанами щебня от непрерывных ударов «Рельс» и укутались в клубы густого дыма испаряемых плазмой кирпичей и бетонных конструкций. Но раз за разом игроки мастерски уходили от залпов противника, и поле боя постоянно приходилось смещать в сторону более целых построек, так как та пядь земли, где более минуты длился бой, превращалась в полностью «выкошенное поле».

Такого динамичного сражения ещё не было в этом сезоне. Абсолютно все фанаты, наблюдающие бой, сейчас визжали, вздымали руки, расплёскивая алкоголь из бокалов, и рвали на своей голове волосы при каждом залпе любого из трёх сцепившихся «Хорнетов». И хоть всем уже давно стало ясно, что две «Рельсы» играют нечестно на пару, но однозначно отдать им победу никто не спешил. Многие опытные игроки уже начали перешёптываться о «навороченном» «Шафте» Лукаса, который намного быстрее всех известных модификаций этого орудия набирал объём плазмы. Светящиеся потоки такого большого объёма стандартный «Шафт» мог выпустить лишь после очень длительного набора, но никак не за те секунды, которые проходили с момента остановки «Хорнета» Лукаса до его залпа. Напряжение в наблюдательных залах и на поле боя достигло максимального накала.

В этот момент Лукас, неудачно разрядив плазму, рванул задом сквозь здание и выскочил на относительно открытое пространство. Затем на полном газу он отправился под прикрытие каких-то административных зданий. Две «Хорнето-Рели», проделав похожие трюки, пробили тонкий бетон забора и пошли вдоль него за своим врагом. Рельсотроны протяжно засвистели, танкисты решили дать спаренный залп на ходу, пока враг не успел укрыться за почерневшими кирпичными коробками с пустыми глазницами окон. Оба преследователя активировали модули повышенного урона. И, похоже, эти залпы, при условии точного попадания, должны были поставить большую жирную точку как в этой схватке, так и в жизни Дабла.

Но в самый последний момент, проломив всё тот же забор, в корпус одного из преследователей въехал подлатанный нанороботами «Титан» Валерии. Сбитый с траектории «Хорнет» разрядился «в молоко», вздёрнув с земли длинный шлейф щебня и ошмётков промасленной земли. Валерия на этом не остановилась, она продолжила толкать залипший боком в лобовые плиты «Титана» «Хорнет», пока тот не перевернулся вверх брюхом. Беспомощная машина тут же укуталась позорным оранжевым дымом. И только после этого Валерия двинула свой танк за вторым поганцем.

А тем временем залп оставшейся «Рельсы» пришёлся точно в корму танка Лукаса. Усиленный удар не разворотил до критических размеров дыру в броне, но прошёл сквозь неё и повредил силовую установку «Хорнета». Машина Дабла резко сбавила прыть и задёргалась короткими рывками. Это сказались перебои в подпитке импульсного двигателя. Такие же перебои наблюдались и в цепях питания орудия, а это полностью исключало какую-либо стрельбу из «Шафта», даже навскидку. Был высокий риск того, что аккумулируемая плазма потеряет сдерживающее её поле и попросту расплавит само орудие, а вместе с ним и корпус танка.

Лукас активировал «аптечку» и, затаив дыхание, наблюдал за ходом восстановления брони и силовой установки. Секунды, оставшиеся до перезарядки «Рельсы», таяли, а питание «Хорнета» Дабла и вовсе потухло, дёргающаяся машина остановилась. Происходила перезагрузка систем, которая должна была занять не больше трёх секунд. Но и этого времени у танкиста не было.

Последняя «Хорнето-Реля» вышла на позицию и замерла, прицеливаясь так, чтобы её заряд пришёл точно в ослабленное место и наверняка прикончил пилота. Уже засвистел рельсотрон, а Лукас вжался в своё эргокресло и молил богов, чтобы сердечник из обеднённого урана прошёл сверху, не задев его. И боги войны уже второй раз за сегодня ответили на его молитвы.

Длинная цепочка ярких плазменных шаров «Рикошета» ударила в лёгкий корпус врага, и залп «Рельсы» ушёл в стену здания. Корпус «Хорнето-Рельсы» сильно раскачало мощными ударами. Так непредусмотрительно остановившийся боец попытался тронуться с места и выполнить хоть какой-то манёвр, но поток плазменных «апельсинов» постоянно сбивал его, не давая гусеницам нормально сцепиться с землёй. И в конце концов залпы Валерии окончательно прожгли борт «Хорнета». Сработал автомат модуля «белого флага», и заглохший танк противника стал, опустив длинный тонкий ствол своего орудия.

К этому моменту танк Лукаса полностью восстановился. «Хорнет» дёрнулся и поехал прочь от административного корпуса, но вдруг остановился, направил орудие в сторону «Титана» и начал набирать полный заряд плазмы. В этот момент разум Валерии Великолепной на секунду «подвис» от шока. Никак не ожидала девушка, что спасённый ею Дабл тут же откроет по ней огонь.

Шарахнул разряд, но, на удивление Валерии, он прошёл мимо и ударил куда-то позади неё. Девушка рефлекторно развернула башню танка в ту сторону и заметила притаившийся в развалинах «Хантер», который в этот момент уже целился, но не в неё, а в потрёпанный «Хорнет» Дабла. Заряд Лукаса попал точно в цель, но не смог окончательно прожечь броню вражеского универсала. А вот выстрел «Хантера», усиленный соответствующим микромодулем, уже бы наверняка уничтожил машину Дабла, убив последнего. И враг это очень хорошо понимал, а потому не спешил сматываться, он стоял и ждал, пока накопится максимальный заряд.

Сердце Валерии ёкнуло, её «Титан» выдвинулся вперёд и за секунду до выстрела перекрыл снайперу линию огня. Разряд «Шафта» ударил в борт самоходной крепости и выплавил несколько плит усиления брони. Не растерявшись, Валерия тут же отправила в сторону врага серию плазменных зарядов. Два из них сразу ударили в едва живую броню «Хантера», а остальные попрыгали следом за отступающим танком в небольшое помещение, где тот опрометчиво решил укрыться. Там они, отскакивая от стен, и нашли свою цель. Из проёма ворот и маленьких окошек под крышей постройки повалил густой оранжевый дым капитуляции.

Теперь на поле боя осталось лишь два игрока. Как только эта мысль долетела до сознания Валерии, её самодовольная улыбка тут же исчезла с лица, уступив место гримасе глубокого разочарования. Девушка услышала нарастающий свист «Шафта» Лукаса и глянула на панель управления. Модуль «аптечка» ещё не перезарядился, до окончания действия модуля усиления корпуса остались секунды, состояние брони двадцать процентов от номинала. Этот выстрел «Шафта» наверняка будет последним в сегодняшней битве.

Валерия опустила руки и обречённо откинулась в кресле, бессмысленно было что-то делать, времени на манёвры и контратаку уже не было. Бахнул выстрел, и практически одновременно у неё на боковом стереоскрине загорелся красный огонёк, символизирующий окончание боя. Над городом разнёсся характерный прерывистый рёв корабельных тифонов, извещающий местное население о завершении битвы. В этот момент девушка была готова заплакать, ведь победа, а с ней и такая колоссальная сумма, о которой она и мечтать не могла, были так близко! Но, сжав зубы, она всё же сдержала вполне уместную слезу. Именно в этот момент на другом боковом экране дзынькнул сигнал входящего сообщения.

– На ваш личный счёт начислено двести пятьдесят тысяч энерго… – бесстрастно произнёс электронный голос диспетчера и сообщил стандартные детали транзакции.

Тут же на её личный комм посыпался град поздравительных сообщений. И только сейчас Валерия увидела, что «Хорнет» Лукаса стоит гордо и неподвижно, объятый облаком оранжевого дыма. Её старый друг выстрелил мимо и уступил ей победу в этой самой престижной игре сезона. Глаза девушки засветились от счастья, теперь она не смогла сдержаться и попросту разревелась. Но это уже были слёзы совсем иного качества…

Спустя час Лукас стоял в коридоре подземного отеля перед дверью в номер Валерии. Его сейчас одолевали какие-то странные и спорные чувства. Он всё ещё любил эту мелкую вертихвостку, но ведь когда-то он сам же и сбежал от неё (другой вопрос – зачем он это сделал). И с одной стороны, сегодня Валерия реально спасла ему жизнь, причём дважды. Но если поразмыслить, то и не пришлось бы этого делать, если бы Лукас тогда не сорвался ей же на помощь. Нужно ли за это её благодарить? Или тех денег, что достались Валерии в качестве главного приза, уже достаточно и какие-то слова тут уже неуместны? Терзаемый сомнениями, Дабл всё же постучал в дверь.

В тот же миг, как будто Валерия кого-то ждала, створка слегка приоткрылась и через секунду распахнулась настежь. Перед Лукасом стояла она – юная, цветущая, с горящими жизнью глазами. Её потрясающее девичье тело сейчас скрывала (громко сказано) лишь тонкая полупрозрачная туника. Дабл тут же растерял все заготовленные фразы и принялся мямлить и мычать, как мальчик на первом свидании.

– Я э-э… это, тут… ну, наверное, должен… спасибо. Ты меня сегодня выручила… – начал Лукас свою сумбурную речь.

Но мгновение спустя Валерия буквально прыгнула ему навстречу. Обхватив ногами, она повисла на нём и впилась своими губами в грубые пересохшие губы бывалого танкиста. Парочка, сцепившись мёртвой хваткой в объятиях, завалилась в номер. Через какое-то время дверь вновь приоткрылась, и на её ручку Дабл повесил стандартную табличку с надписью «не беспокоить». Лицо мужчины растянула широченная самодовольная улыбка. Лукас понял, что самый главный приз в этом сражении взял всё-таки он.