Текст книги "Лагарп. Швейцарец, воспитавший царя"

Кое-что изменилось в начале XIV века, когда произошло возвращение Габсбургов на трон Священной Римской империи. Король Германии Альбрехт I (1298–1308), пользуясь тем, что для Центральной Швейцарии он одновременно являлся и феодальным властителем, и верховным сеньором, безусловно, рассчитывал продолжить экспансию, но выбрал для этого бассейн реки Ааре. Возможно, именно эти его побуждения вызвали ответный заговор в среде местного дворянства, в результате которого Альбрехт I был убит при пересечении Ройса в его нижнем течении, неподалеку от родового замка. Для «лесных земель» же очередное ослабление власти Габсбургов пошло на пользу: новый король Германии из Люксембургского дома Генрих VII в 1309 году даровал права «имперской вольности» теперь еще и общине Унтервальдена и охотно подтвердил прежние права Ури и Швица (именно с этим событием некоторые историки связывают возможное изготовление «Союзной грамоты»[24]24
  Sablonier R. Gründungszeit ohne Eidgenossen. Politik und Gesellschaft in der Innerschweiz um 1300. Baden, 2008. S. 116.


[Закрыть]).

Как видим, ни о каком открытом выступлении против габсбургской тирании в «лесных землях» на рубеже XIII–XIV веков речи не шло. Соответственно, приходится признать, что и никакого Вильгельма Телля, увы, не было!

На самом деле впервые об этом написали еще в середине XVIII века (в том числе, Вольтер), когда обнаружилось, что в составленной около 1200 года «Истории Дании» содержится сюжет об искусном стрелке, в точности, вплоть до деталей, повторяющий рассказ о выстреле в яблоко и последующей мести Вильгельма Телля[25]25
  Петров И.А. Очерки истории Швейцарии… С. 87–89; Bergier J.-Fr. Guillaume Tell. Paris, 1988.


[Закрыть]. Выяснилась и характерная ошибка переписчика, который переносил этот сюжет на швейцарскую почву: в исходном рассказе стрелок использовал лук, тогда как Телль стрелял из арбалета, поскольку последний уже вытеснил лук в качестве оружия в Швейцарии XIII века (именно с арбалетом в руках Телль и показан на всех традиционных изображениях). Но тогда терял смысл один из ключевых эпизодов легенды: после того, как Телль попал в яблоко на голове сына, Гесслер заметил у него спрятанную вторую стрелу и на вопрос о ее предназначении получил честный ответ – если бы сын пострадал, Телль намеревался второй стрелой тут же застрелить самого Гесслера. В датском сказании все это было возможно, поскольку на повторный выстрел из лука требовались секунды, но перезарядка арбалета являлась сложной процедурой и требовала времени, которого у Телля в описываемой ситуации, естественно, не было бы.

Мифологизация (в том числе заимствованная извне) ранней истории Конфедерации потребовалась швейцарцам для того, чтобы обеспечить идеологический фундамент, обосновывавший их последующую борьбу с Габсбургами. Ее началом послужил очередной кризис в Священной Римской империи. В 1314 году на ее трон было избрано сразу два короля: Людвиг Баварский из Дома Виттельсбахов и Филипп Красивый из Дома Габсбургов. Именно в этот момент общины Центральной Швейцарии однозначно признали королем лишь Людвига Баварского и тем самым выступили против Габсбургов. В роли застрельщиков здесь выступили жители Швица (не случайно, что именно от них произойдет название всей конфедерации – Schwyzerland, Schweiz). Уже в 1314 году они в ответ на несправедливое, по их мнению, решение церковного суда разграбили богатый монастырь Айнзидельн, находившийся под патронажем Габсбургов. Ответные действия развернулись в следующем году, когда брат Филиппа Красивого, герцог Леопольд I Австрийский отправился в поход для наказания «лесных земель» с войском из нескольких сотен рыцарей и пехотинцев. 15 ноября 1315 года произошла хорошо документированная австрийскими хронистами битва при Моргартене. При ее описании постоянно подчеркивается, что сражавшиеся против рыцарей швейцарские крестьяне нарушали правила боя: они заманили войско в узкий горный проход, устроив там засаду, а также сбивали рыцарей с коней, метая камни, используя алебарды и топоры. Но именно таким способом крестьянская армия, которая в разы уступала габсбургскому войску, добилась полной победы: по сообщениям хронистов, герцог Леопольд потерял до двух тысяч человек и сам едва спасся.

Битва при Моргартене доказала неэффективность использования рыцарского войска в горных условиях – и, следовательно, невозможность его использовать для подчинения внутренних областей Швейцарии. Прямым следствием общей победы явилось подписание в Бруннене (местечке на берегу Фирвальдштетского озера, принадлежащем общине Швиц) в декабре 1315 года, в День св. Николая, союзного договора между Ури, Швицем и Унтервальденом (соответствующие ему оригиналы на немецком языке сохранились, и их историческая достоверность уже не оспаривается). Статьи договора подтверждали «вечную дружбу» и взаимопомощь общин, отмечая и конкретные ее формы, например сотрудничество в борьбе с убийствами, поджогами и грабежами. 2-я и 3-я статьи договора, явно направленные против Габсбургов, в особо четкой форме излагали идею «альпийской свободы»: никто из населения «лесных земель» не будет принимать над собой чье-либо господство без всеобщего на то согласия и не должен признавать такую власть, которая пытается установить это господство военной силой или «другими неправедными методами»[26]26
  Петров И.А. Очерки истории Швейцарии… С. 83.


[Закрыть].

Таким образом, разделяя мифологические предания и исторические источники, нельзя не отметить лежащие в основе и тех и других понятия о ценности свободы для каждого человека, о совместном отстаивании своих прав и необходимости сопротивления властям, покушающимся на эту свободу – это были принципы, на которых швейцарцы воспитывались многие столетия вперед и без которых невозможно себе представить складывание личности Лагарпа.

В течение XIV века исходный договор Ури, Швица и Унтервальдена перерастает в «союз восьми земель», так называемую Старую Конфедерацию (нем. Alte Eidgenossenschaft). К ее изначальным участникам добавились города Люцерн, Цюрих, Цуг, Берн, а также примыкавшая с востока к «лесным землям» община Гларус. Экономически их объединяли интересы, связанные с «Сен-Готардским транзитом»: это прекрасно видно из того, как находившийся в феодальной зависимости от Габсбургов город Люцерн, который еще во время битвы при Моргартене был сборным пунктом австрийского войска, осознал прямую выгоду сотрудничества с конфедератами и в 1332 году первым присоединился к союзу трех «лесных земель». Когда же к этому союзу примкнул еще и богатый имперский город Цюрих (1351), то лежавшее между ним и Швицем владение Габсбургов – город Цуг с окрестностями – уже на следующий год в присутствии посланной конфедератами армии сделало само собой разумеющийся выбор в их пользу, а Габсбурги не смогли, да и не захотели тогда вмешаться. Из всех восьми участников Старой Конфедерации только вольный город Берн лежал, казалось бы, в стороне от Сен-Готардского пути, но и он в 1334 году сделал важный шаг в сторону сближения с «лесными землями», когда приобрел в свое владение верхнюю долины реки Ааре (от Майрингена и выше), которая непосредственно сообщалась через перевалы с соседними Ури и Унтервальденом; уже в 1353 году Берн становится членом Конфедерации.

Совместная защита своих экономических и политических интересов повсеместно приводила к обогащению союзников: так, все города конфедератов во второй половине XIV века продолжают наращивать свои владения, скупая или получая в дар права на них у соседних феодалов. Особенно в этим отличился Люцерн – но при этом он по-прежнему считался феодальным владением Габсбургов, которые, следовательно, претендовали на верховенство во всех его землях. В итоге нараставшие противоречия вылились в войну, кульминацией которой стала битва при Земпахе, в 13 км от Люцерна, которая состоялась 9 июля 1386 года. Швейцарские пехотинцы (по разным оценкам, 1,5–2 тыс. человек) во время разведывательного марша неожиданно натолкнулись на рыцарское войско во главе с герцогом Леопольдом III Австрийским, которое по-видимому не ожидало в тот момент сражения. Однако, предполагая за собой преимущество в количестве и силе, рыцари сперва вступили в бой беспорядочно и поспешно, становясь легкими жертвами хорошо организованной боевой фаланги швейцарцев. Лишь в конце сражения рыцари во главе с самим Леопольдом попытались мощным ударом одержать верх, что в итоге стоило герцогу жизни. Швейцарское героическое предание сравнивает этот бой со знаменитыми античными подвигами: в решающий момент уроженец Унтервальдена Арнольд Вилькенрид с криком «Верные конфедераты, позаботьтесь о моей жене и детях!» бросился на сомкнутые копья врагов и создал таким образом брешь, пользуясь которой его товарищи смогли одержать победу (прообразом этого стал подвиг римского консула Публия Деция в 3-й Самнитской войне против галлов в 295 году до н. э.).

Подвиг Винкельрида наряду с выстрелом Телля стал еще одной неотъемлемой частью швейцарского национального мифа (надо ли говорить, что современная наука ставит историчность его личности, прежде бесспорную, под сомнение[27]27
  Marchal G.P. Schweizer Gebrauchsgeschichte. Geschichtsbilder, Mythenbildung und nationale Identität. Basel, 2006. S. 307–348.


[Закрыть]). Так или иначе, но победа при Земпахе имела действительно судьбоносные последствия для Конфедерации: после нее земли городов-конфедератов стали быстро прирастать за счет бывших ленов Габсбургов, и процесс этот непрерывно продолжался до середины XV века, пока тех полностью не вытеснили с территорий к югу от Рейна. Повысился и статус конфедератов: так, в 1415 году во время церковного собора в Констанце, где обозначилась вражда императора Сигизмунда Люксембурга и австрийского герцога Фридриха IV Габсбурга, император передал Люцерну и Цугу права вольных имперских городов, а также фактически призвал конфедератов к военным действиям против австрийцев, в результате чего те потеряли свои владения вдоль Ааре (земля Ааргау), включая и родовой замок Габсбург.

Не забудем упомянуть, что параллельно с объединением городов и сельских общин в Старую Конфедерацию похожие процессы успешно развивались в других частях альпийского пространства, которые в будущем войдут в Швейцарию. В 1367 году в Куре местные общины основали Лигу Дома Божьего (нем. Gotteshausbund) – на ее первом собрании присутствовали по нескольку представителей от епископальной администрации, местных сельских общин и горожан Кура, но не было самого епископа. Дело в том, что назначенный в Кур епископ (выходец из Богемии, то есть чужой для подвластного населения) завел в соседнем Тироле тесные связи с Габсбургами и был готов полностью уступить им свою территорию в обмен на пожизненную пенсию. Но воля местных жителей была иная, и создание Лиги поспособствовало сохранению их независимости, экономическое же процветание обеспечивалось контролем над перевалами Юлир и Септимер. В 1395 году в смежных долинах, выходящих к перевалу Лукманир, также ведущему в Италию, началось складывание Серой лиги, а в 1436 году, после вымирания рода графов фон Тоггенбург – Лиги десяти сообществ в северной части долины альпийского Рейна и его притоков; все они являлись союзами общин, свободных от феодалов (и даже мелкие дворяне вступали туда наравне «со всеми своими подданными»). В 1471 году эти три лиги объединились для проведения общей политики в военной области и дипломатии, притом что приоритет решения местных вопросов всегда оставался за каждой общиной («принцип коммунальной свободы»). Подробное устройство этого объединения было прописано в Союзной грамоте 1524 года: его высшие органы власти, Большой и Малый советы, имели весьма ограниченные компетенции, а все важные государственные вопросы решались путем «референдума»[28]28
  Demokratie im frühneuzeitlichen Graubünden. Gesellschaftsordnung und politische Sprache in einem alpinen Staatswesen, 1470–1620 (hrsg. von R.C. Head.). Zürich, 2001.


[Закрыть]. По наименованию одной из составных частей государство Трех лиг в Новое время стало именоваться Серыми лигами (нем. Graue Bünden), дав название будущему кантону Граубюнден.

В XIV–XV веках важные изменения происходят и в долине Роны. К началу этого периода она была разделена примерно пополам, на нижнюю и верхнюю, между владениями Савойского дома и епископа Сьона, который также контролировал Мартиньи, но в 1301 году уступил эту территорию Савойе. Однако к середине XIV века из крупных приходов и епископальных административных округов здесь возникают так называемые «десятины» (название, очевидно, происходит от церковного налога), которые начинают отстаивать свои интересы и выступают значительной силой в очередных конфликтах с савойцами. В конце же XIV века Савойский дом попытался воспользоваться «Великой папской схизмой», чтобы утвердить своего представителя в качестве епископа Сьона, но встретил активное сопротивление не в Риме, а со стороны местных жителей, которые в 1383 году восстали и изгнали ставленника династии из епископского замка в Сьоне, а в 1388 году разбили савойские войска. В 1392 году те заключили мир с представителями «семи десятин» из верхней части долины Роны. Тем самым и в этом регионе утвердился конфедеративный республиканский строй, который в ходе XV века только укреплялся. К 1477 году «семь десятин» смогли присоединить к себе и нижнюю часть долины Роны вплоть до аббатства Сен-Морис. Князь-епископ Сьона вынужденно признал автономную власть десятин, а в 1613 году и сам подпал под нее – с этого момента данное государственное объединение не только по факту, но и формально становится республикой во главе с выборным епископом, которого утверждают в должности представители «семи десятин»[29]29
  Schnyder C. Reformation und Demokratie im Wallis (1524–1613). Mainz, 2002.


[Закрыть].

Тем временем во второй половине XVI века среди членов Швейцарской конфедерации по своему территориальному росту и экономическому могуществу на первое место вырвался Берн. Его войска сыграли решающую роль в победе конфедератов в Бургундских войнах в 1474–1477 годов, завершившихся гибелью герцога Карла Смелого. Трофеи главных сражений, выигранных швейцарцами у герцога, при Грандсоне и Муртене (1476) долгое время сохранялись в различных кантонах как национальные символы, а в 1481 году на поле битвы при Муртене был возведен оссуарий, выставлявший на всеобщее обозрение кости врагов Швейцарии в качестве памятника-предостережения (в 1798 году он будет разрушен войсками Французской республики). Усиление присутствия Берна на Швейцарском плато привело к тому, что его ближайший союзник, город Фрейбург/Фрибур, принадлежавший Габсбургам, а потом переданный ими Савойскому дому, освободился из-под внешней власти и в 1478 году получил права вольного имперского города.

Наряду с Фрибуром одержать победу в Бургундских войнах Старой Конфедерации помогли также города Золотурн, Базель и Шаффхаузен. Поэтому речь зашла о возможном расширении конфедерации. Ее дальнейшая судьба обсуждалась в 1481 году на сходе представителей всех земель в Штансе. Понятно, что после столь удачного исхода войны не могло обойтись без противоречий между союзниками, но здесь они оказались особенно явными, поставив будущее конфедерации под вопрос. Ведь к этому моменту Швейцария уже давно перешагнула рамки первоначального объединения бедных крестьянских общин из альпийских долин; теперь в дело вступали большие интересы, в том числе финансовые, и большая политика[30]30
  Geschichte der Schweiz… S. 172–175.


[Закрыть].

Предметом конкретного спора стал дележ огромной добычи, захваченной у герцога Бургундского, при котором «лесные земли» сочли себя обделенными, а также заключение Цюрихом, Берном, Люцерном, Фрибуром и Золотурном особого союза с признанием единого городского права, что ставило сельские населения других членов конфедерации в невыгодное положение. Тем самым обозначился глубокий раскол между городами и сельскими землями. Но, по сути, речь шла о чем-то большем – о том, переживет ли молодое государство испытание богатством и силой, сможет ли оно найти свое собственное место в сложном, постоянно меняющемся мире, который вот-вот перешагнет рубеж Нового времени?

Тем интереснее для понимания этой ситуации и выхода из нее обратиться к очередному ключевому эпизоду швейцарского национального мифа. На собор в Штансе было доставлено послание. О его конкретном содержании хроника умалчивает, зато его автор был тогда известен не только во всей Швейцарии, но и за ее границами. Им являлся святой отшельник, брат Клаус (Николай из Флюэ). Крестьянин из Унтервальдена, он успел за свою жизнь принять участие в войне, быть судьей, вырастить многочисленных детей, но затем в зрелом возрасте, с согласия семьи поселился уединенно в ущелье Ранфт (не далее километра от родной деревни), где прожил еще двадцать лет, проводя время в молитвах и благочестивых размышлениях о муках Спасителя на кресте. Его регулярно навещал священник, приносивший ему Святое Причастие – и, видимо, от него впервые стало известно о часто посещавших отшельника мистических откровениях и видениях. Так или иначе, но за советом к отшельнику стали приходить не только местные крестьяне, но даже посланники европейских политиков (так, о визите к старцу сообщал советник Сфорца, герцога Миланского). Именно поэтому во время кризиса на соборе в Штансе к Николаю из Флюэ обратились за советом: по преданию, один из священников отлучился с заседаний, добрался до кельи отшельника (от Штанса до Ранфта лишь около 15 км) и вернулся с его посланием. Сразу после этого собор пришел к компромиссному решению: принять Фрибур и Золотурн в члены конфедерации и одновременно отменить все особые союзы и права городов, которые вызывали конфликты с жителями деревень.

Логика национального мифа здесь не столько призвана объяснить, каким образом в Швейцарскую конфедерацию в 1481 году вошли два новых города (на то был целый ряд причин), сколько, что для дальнейшего развития государства самым важным было – поиск и достижение взаимного согласия, а такое стало возможным с помощью общепризнанного духовного авторитета. Причем характерно, что брат Клаус не был связан с официальными церковными структурами, то есть он не принадлежал ни к какому монашескому ордену, и даже не был священником, однако прославился среди людей именно своей чистой верой в Бога. Важная роль подобных духовных лидеров в швейцарском обществе в полной мере проявится уже в ближайшие годы, в эпоху Реформации[31]31
  Baud Ph. Nicolas de Flue (1417–1487): Un silence qui fonde la Suisse. Paris, 1993.


[Закрыть].

На рубеже XV–XVI веков произошли новые важные события, после которых Швейцария превратилась в «Конфедерацию 13 кантонов» (каковой она и оставалась до начала 1798 года). Дело в том, что в это время на троне Священной Римской империи находился энергичный правитель Максимилиан I Габсбург, который не только провел реформу в империи, упорядочив ее структуры и введя единый для всех ее жителей налог, но и – в отличие от большинства своих предшественников – в стремлении вновь объединить Германию и Италию поставил в центр своей территориальной политики альпийский регион (и даже основной своей резиденцией сделал город Инсбрук в Тироле). При этом его интересы обратились на соседнее с Тиролем государство Трех лиг (Граубюнден), которое именно поэтому в 1498 году заключило оборонительный союз с Швейцарской конфедерацией. Своим инструментом в борьбе за альпийские земли Максимилиан I хотел сделать Швабский союз, объединявший города и князей Южной Германии. Однако в 1499 году швейцарцы нанесли им решительное поражение, после чего фактически завоевали независимость от Священной Римской империи. На волне этого успеха в Конфедерацию влились новые члены – города Базель и Шаффхаузен (1501) и сельские общины Аппенцелля (1513), после чего швейцарских земель (кантонов) стало тринадцать.

Военные успехи швейцарских армий были неслучайными. Чем больше росли местные города как экономические центры, где процветала торговля, тем больше в сельской местности переходили к крупному животноводству и производству мяса и молочных продуктов на продажу. А для того, чтобы пасти большие альпийские стада, не требовалось так много рабочих рук, как для занятий мелким сельским хозяйством, и соответственно, освободившиеся людские ресурсы направлялись в другие отрасли. Многие становились альпийскими проводниками, переносчиками грузов и товаров по горным тропам и т. д., но многие посвящали себя и военному ремеслу – изначально для защиты родной земли, но с течением времени были готовы продавать свои навыки на службу другим странам. Так появилось швейцарское наемничество. Его распространенность проявилась уже во время Швабской войны, одной из причин которой было то, что Максимилиан I хотел воспрепятствовать своим швейцарским подданным поставлять солдат для враждующей с ним Франции. Участвовали швейцарские наемники и в Итальянских войнах, где на рубеже XV–XVI веков шел острый конфликт за обладание Миланским герцогством. Конфедерация увидела в этом шанс и самой закрепиться в Ломбардии, а именно в тех самых итальянских долинах, откуда начинался путь к альпийским перевалам.

В 1500–1513 годах войска Швица, Ури и Унтервальдена заняли область Тессин (по-итальянски Тичино), простиравшуюся к северу от Лаго-Маджоре до Симплонского перевала и Сен-Готарда, а также вышли к Луганскому озеру. Они намеревались дальше взять под контроль всю территорию Миланского герцогства, которую после поражения в 1500 году герцога Лодовико Сфорца оккупировали французы. Но те нанесли швейцарцам сокрушительное поражение в битве при Мариньяно (1515), где проигравшие потеряли убитыми почти половину своей армии, около 10 тысяч человек. Как традиционно отмечается в швейцарской историографии, это событие не только положило конец планам по экспансии Конфедерации за пределы альпийского региона, но и подтолкнуло ее к отказу от дальнейшего участия в европейских войнах, то есть к доктрине нейтралитета. Это не означало однако, что швейцарские солдаты перестали цениться: напротив, в 1521 году французский король Франциск I подписал договор, по которому Швейцария предоставляла Франции отряд из 16 тысяч наемников в обмен на ежегодные пенсии, свободу торговли и другие преимущества. Действовал этот договор вплоть до конца XVIII века[32]32
  Geschichte der Schweiz… S. 206–207, 307.


[Закрыть].

Последние наступательные действия конфедератов относятся к войнам периода Реформации. Хотя Швейцария и не стала местом рождения этого движения за обновление церковной жизни в Европе, но ее вполне можно сравнить с колыбелью Реформации, где многие идеи сформировались и выросли в значительную религиозную и политическую силу. Это объясняется тем вниманием, какое альпийские традиции уделяли чистоте веры и праведности христианской жизни в противовес обогащению верхушки Церкви и ее удалению от народа. Поэтому в Швейцарии живо откликнулись на распространяемое с 1517 года учение Мартина Лютера, которое здесь подхватили и развили по-своему многие городские проповедники. В противовес Германии, где успех лютеранства определялся его поддержкой со стороны местных князей, в Швейцарии именно города стали силой, выступившей проводником Реформации: в первую очередь это Цюрих, Базель, Берн, Шаффхаузен. В то же время сельские кантоны, а также Люцерн и Фрибур остались верны католичеству, что вызвало внутренние вооруженные конфликты 1529–1531 годов (Каппельские войны), где протестантские кантоны потерпели поражение, остановившее дальнейшее продвижение Реформации в немецкоязычных областях. Однако важно, что заключенный мир не привел к развалу Конфедерации, а, напротив, закрепил принцип религиозной свободы, позволив каждому кантону самостоятельно выбирать свою веру.

Распространение же Реформации с 1530-х годов возглавило «франкоязычное пограничье» тогдашней Швейцарии. Его центром стала Женева – епископский город, который фактически находился под протекторатом Савойи, но в 1526 году заключил союз с Берном и Фрибуром. Проповедь Гийома Фареля и Пьера Вире в Женеве и земле Во порождала здесь отклик не только у городского, но и у сельского населения, что вызывало противодействие савойских властей. Так, в 1530 году они арестовали приора (младший настоятельский титул) монастыря Сен-Виктор за стенами Женевы, Франсуа Бонивара, который был брошен в сырую тюрьму на берегу озера и стал знаменитым «Шильонским узником», воспетым в XIX веке Байроном и также превратившимся в часть национального мифа. Тем временем городские власти Женевы в 1536 году официально приняли Реформацию, что дало возможность Берну как союзнику Женевы развернуть успешные боевые действия против Савойи[33]33
  Binz L. Brève histoire de Genève. Genève, 2000. P. 26–27.


[Закрыть]. В их ходе была завоевана земля Во, а вместе с ней сдалась бернцам и Лозанна, прежде считавшаяся епископском городом и имевшая вольный имперский статус. В 1564 году Савойский герцог Эммануил Филиберт подписал мирный договор, по которому вся родина Лагарпа, от Юры на западе до района впадения Роны в Женевское озеро на востоке, подчинялась Берну. Женева же была провозглашена республикой, основы религиозно-государственного строя которой заложил Жан Кальвин в 1540-е годы (ее независимость Савойя формально признала в 1603 году).

Реформация придала окончательные черты «Конфедерации 13 кантонов». Ее состав больше не менялся, притом что с ее отдельными членами в XV–XVI веках различными договорами себя связал еще десяток так называемых «союзных земель» (нем. Zugewandte Orte), среди которых – Женева, Нёвшатель, Санкт-Галлен, республика Семи десятин (Вале) и государство Трех лиг (Граубюнден). Вестфальский мирный договор 1648 года закрепил на международном уровне за Швейцарией то, что она более неподвластна Священной Римской империи. При этом фактический государственный суверенитет получил каждый из кантонов.

В XVII и XVIII веках политический строй Швейцарии почти не изменялся, а также продолжалось экономическое процветание, основанное теперь еще и на религиозных свободах (так, на берега Женевского озера устремились гугеноты, бежавшие от преследований во Франции и привозившие с собой немалые капиталы). Городские республики управлялись, как правило, Большим и Малым советами. Первый представлял собой заседавший еженедельно законодательный орган, куда входило несколько десятков человек, за которых проголосовали горожане; второй – избранное правительство, работавшее ежедневно и передававшее наиболее важные вопросы на рассмотрение Большого совета. Сельские кантоны сохраняли формы прямой демократии – народные собрания (нем. Landsgemeinden), которые собирались с определенной периодичностью и куда входили все жители с правами гражданства. Они выполняли одновременно административные, законодательные и судебные функции.

Единственным общим органом Конфедерации являлся сейм (нем. Tagsatzung), куда раз в год на несколько недель съезжались представители не только всех 13 кантонов, но и союзных земель. Его компетенции были весьма ограничены и касались преимущественно вопросов общей внешней политики, обороны, а также управления совместными владениями кантонов. Дело в том, что при расширении своих границ городские и сельские республики присоединяли к себе некоторые захваченные территории, не предоставляя их жителям полных прав гражданства, то есть фактически осуществляя над ними внешнее управление. Зачастую в таком управлении участвовало сразу несколько кантонов. Примерами этих «подчиненных территорий» являлись Ааргау, Тессин и, конечно же, родина Лагарпа, Во.

Зародившись в Средние века из стремления альпийских общин к свободе и совместному отстаиванию своих прав, Швейцарская конфедерация в раннее Новое время уже далеко не во всем отвечала первоначальным чертам и сама могла ограничивать свободу жителей на собственных землях. Многие города под влиянием торгового процветания постепенно превратились в олигархические республики, где выборы в высшие органы носили лишь формальный характер, а власть неизменно передавалась из рук в руки внутри очень небольшого круга семейств (которые перенимали обычаи абсолютистской Франции, подражая ей во внешних атрибутах власти и роскоши). Своя аристократия господствовала и в сельских кантонах, где власть народных собраний была узурпирована отдельными кланами (именно система, при которой житель голосовал не от себя лично, а как представитель своего клана, обеспечивала там единогласное одобрение решений), а те формировались или местными землевладельческими фамилиями, или семьями, которые разбогатели тем, что десятилетия подряд поставляли наемников в европейские страны. Не стоит преувеличивать и меру религиозной свободы – в протестантских городах XVI–XVII веков хоть и не было инквизиции, однако происходили преследования и даже казни еретиков (начало чему положило еще церковное правление Кальвина в Женеве), а также вовсю практиковалось сожжение ведьм. Все это в историографии именуется Швейцарией «старого режима».

Но была и другая «идеальная Швейцария» – та, где почитали Телля и Винкельрида, брата Клауса и Бонивара, где верили, что идеи альпийской свободы еще обязательно возьмут верх над косностью и темнотой, жадностью и жестокостью сильных мира сего. К таким мечтателям принадлежали представители образованной швейцарской элиты XVIII века, в которой распространялись идеи Просвещения. Именно из этой среды и вышел Фредерик-Сезар Лагарп, а потому на ней стоит остановиться подробнее.