Текст книги "Невеста Христова"

– Познакомьте меня с вашим генералом. – Неожиданно оживился Виктор. Ерожин провел Новицкого в комнату Грыжина и представил мужчин друг другу. Выказав восхищение вкусом отставного генерала, Виктор получил рюмку коньяка и вернулся в директорский кабинет. Лицо молодого человека порозовело, и он выслушал Ерожина с полным вниманием:

– Хорошо, я готов вам помочь. Но вопрос, связанный с моей командировкой, может решить только Всеволод Зиновьевич.

– Кроткина я беру на себя. – Поспешил заверить подполковник.

– И еще… У меня есть маленькая странность. – Сообщил Виктор, глядя на Ерожина глазами девственницы.

– Валяйте.

– В купе я езжу только в одиночестве. На самолете я не летаю вовсе. И если мне для жилья не предоставляют отдельного помещения, я тут же прекращаю любой вояж.

– Надеюсь, что все эти проблемы будут решены. – Стараясь удержать серьезное выражения лица, ответил Петр.

– И это еще не все. Если я покидаю свою квартиру больше чем на сутки, в ней должен находиться охранник. В моих компьютерах уникальная база данных, я не могу рисковать.

Ерожин вызвал в кабинет Глеба:

– Мой помощник Михеев. Эта роль ему вполне по плечу.

Новицкий оглядел двухметрового Глеба с ног до головы и удовлетворенно кивнул. Других условий у него не нашлось, и они с Ерожиным расстались друзьями.

* * *

Эстония. 25 октября 2004 года

Мурт вернулся на свой хутор с тяжелым сердцем. Он переночевал в Москве одну ночь и на следующий день снова поехал на Чистые Пруды. Начальника он не застал, но его милая жена сообщила старику, что его сын пересек границу только один раз. Россию Матти не покидал. Еще она сообщила, что ни один из московских загсов не регистрировал брака между гражданином Эстонии Матти Муртом и российской гражданкой. Его снова напоили кофе и предупредили, чтобы он по возвращении домой ждал гостей.

– Ты говорил с Матти? – Спросила Андреса жена, подавая ему на обед тушеную со свининой и перловкой капусту.

– Нет.

– Зачем же ты тогда ездил в Москву?

– Так было нужно. – Ответил Мурт и принялся за еду. За чаем, перед тем как встать из-за стола, он сказал жене:

– К нам приедут один или два русских мужчины. Каждый должен иметь свою комнату и свою постель. Позаботься об этом.

– Когда они приедут?

– Когда смогут, тогда и приедут. – На этом разговор супругов закончился, и Андрес пошел в свинарник. Во время отсутствия хозяина хряк застрял в заборе и повредил себе заднюю ногу. Вечером в доме Мурта раздался звонок:

– Привет, Андрес. Говорит Грыжин из сыскного бюро. Ерожин с Новицким выехали из Москвы в восемнадцать пятнадцать экспрессом «Эстония». Встречайте их завтра утром. И не забудьте устроить молодого человека в отдельном помещении.

– Да, я их встречу и все сделаю. – Пообещал Мурт и положил трубку.

Хутор фермеров находился за двадцать километров от уездного городка, в котором поезд делал двухминутную остановку. Андрес заправил машину и отправился спать. Жена еще хлопотала на кухне. Проходя в спальню, бросил:

– Русские приедут завтра.

Эстонский поезд опаздывал редко. В семь часов утра Мурт вышел на перрон и увидел вдали свет от прожектора локомотива. Москвичи появились из вагона первого класса. Это были единственные пассажиры, сошедшие на этой станции. В руках Ерожина Андрес увидел маленький чемоданчик, у молодого человека, который приехал с ним, багажа не было вовсе.

Петр крепко пожал старику руку и попросил не обращать внимания на своего спутника:

– Виктор привык вести ночной образ жизни, и проснуться в такое время не может. Он хоть и ходит, но на ходу спит и ничего не соображает.

Мурт кивнул и повел мужчин к машине. Городок освещали фонари, но он был настолько маленький, что Ерожин едва успел заметить промелькнувшую в окне остроконечную лютеранскую церковь, ограду кладбища да светящуюся рекламу бара на площади. Потом они выехали из города. Шоссе было гладким, и разделительная полоса светилась в фарах машины. Они проехали лес, поле, потом опять лес и свернули на проселок. Он был тоже гладким, покрытым мелкой щебенкой.

– Какие у вас прекрасные сельские дороги! – С завистью подметил Петр.

– Курат, хорошо, что прошел дождь. Иначе от пыли задохнешься. – Не поддержал восторга приезжего Мурт. Ерожин мог бы поспорить, что пыль далеко не самое страшное зло, но решил помолчать. Через некоторое время заговорил сам Мурт:

– Петр, не сообщайте жене о цели приезда. Она, наверное, и не спросит, но если вдруг. Скажите, что по делам.

– Хорошо, Мурт. Но почему?

– Если сын жив, зачем ее волновать? Если он погиб, она еще успеет поплакать. – Вздохнул старик. И Петр вполне ощутил, с каким камнем на сердце живет этот человек.

Через минуту они подрулили к хутору. Со стороны дороги дом и хозяйственные строения скрывали ели. Перед домом, на высоком столбе, горел фонарь, и лаяли собаки. Ерожин выбрался из машины и, не без труда, извлек спящего Новицкого:

– Парня надо положить спать. Пока он не проспится, толку от него не будет. – Предупредил он хозяина.

– Ему постелили у Матти. – Ответил Мурт: – А вам в спаленке для гостей на втором этаже. Но сначала надо завтракать.

Ерожин стянул с Новицкого ботинки и опустил его на диван. Молодой человек тут же засопел. В комнате сына Мурта горела маленькая лампочка. На стене висело ружье, портрет какой-то девушки и новогодняя игрушка. На письменном столе стоял компьютер, рядом с ним монитор и две книжки на английском. Ерожин осмотрел обложки и понял, что книги специфические, для пользователей сети Интернет.

Завтракали молча. Берта поставила на стол огромную тарелку с бутербродами из салаки, и разлив мужчинам в кружки кофе, молча удалилась. Подполковник не умел плотно завтракать. Он с трудом осилил один бутерброд, выпил полкружки кофе и, поблагодарив хозяина, тоже отправился спать. В поезде выспаться не удалось. В пять утра разбудили на границе. И сейчас после кофе заснуть тоже не удавалось. Собаки во дворе поутихли, но проснулись петухи, и каждые десять минут оглашали окрестности хрипловатым, надрывным кукареканьем. Ерожин встал, открыл дверь и вышел на маленький балкончик. На улице моросил дождик. Вокруг фонаря мутным шаром висела влага. Петр вернулся в постель и натянул на себе шерстяное одеяло. Одеяло пахло овчиной и хлебом. «Мужественные люди, – подумал он о хозяевах хутора. – Такое горе, а они держатся. И даже между собой не говорят о беде».

Новицкий проснулся к обеду и прямо с дивана уселся к компьютеру. И тут же возникла проблема. Виктор не знал эстонского языка. Для того чтобы вскрыть электронную почту, надо подобрать пароль. Пароль Матти наверняка придумал на родном языке. Пришлось на помощь звать Мурта.

– Андрес, скажите моему другу, были ли у вашего сына любимые слова? Ну, слова, которые он употреблял чаще других. – Попросил Ерожин.

– Эстонские мужчины мало болтают. – Ответил Мурт, но задумался: – Какое это должно быть слово?

– Из шести букв. Но пользователи часто пишут любимое слово, и если оно короче, добавляют букву, длиннее – обрезают. – Пояснил Виктор.

– Чаще всего мы говорим «Курат». – Улыбнулся Мурт.

– Да, я уже слышал от вас это слово. – Вспомнил Ерожин: – Что оно означает?

– Черт, оно означает. Это единственное ругательство, которое мы используем в разговоре без всякого смысла. Примерно, как русские слово «блядь». – Пояснил старик.

– Напишите мне это слово по-эстонски. – Попросил Виктор. Мурт взял бумагу и, смущаясь, выругался на ней. Виктор проверил слово «Курат» в разных комбинациях, но почта открываться не желала.

– Найдите мне эстонско-русский словарь. – Потребовал молодой москвич. Мурт открыл книжный шкаф сына и достал книжку:

– Вот вам. У меня много работы. Я могу идти?

– Да. – Ответил Новицкий и, посмотрев на Ерожина, добавил: – И вы тоже. И закройте за собой дверь.

Через час Виктора позвали обедать, но он отказался. Не вышел Новицкий и к ужину.

– Он, курат, умрет с голоду. А хоронить его дорого. В нашем контракте такого пункта нет. – Проворчал Мурт за ужином.

– Виктор своеобразный молодой человек. Я знаю его мало, но это уже понял. – Улыбнулся Ерожин. В одиннадцать вечера Новицкий вышел из комнаты Матти. Глаза его сверкали. От сонного равнодушия, в котором он обычно пребывал, ни осталось и следа:

– Нам тут больше делать нечего. – Сказал он Петру.

– Ты что-нибудь нашел?

– Я нашел его невесту. Это ее портрет на стене. Их переписка у меня на дискете. И теперь я всю его начинку могу считать со своего ящика в Москве. – Ответил Виктор.

– Молодец! Тебе надо поесть. – Обрадовался подполковник.

– Свинину и капусту я не употребляю. А больше в доме ничем не пахнет. Попросите его дать мне сырое яйцо, и поехали.

Подполковник не понял:

– Куда ехать? Сейчас ночь. Единственный поезд на Москву уже прошел.

– Нам нужно в Питер? Пусть подбросит до границы, а там возьмем такси. У меня нет времени торчать в этой дыре. – Упрямо заявил Виктор.

Андреса желание молодого гостя вовсе не удивило:

– Деловой человек не хочет зря тратить время.

Мурт выгнал из гаража машину и, пока прогревался мотор, принес Виктору корзиночку с яйцами. Яйца были не только свежие, но еще и теплые. Ерожин вспомнил утренний петушиный крик и понял, петушки Мурта свое дело знают.

Через два часа они были в Нарве. Попрощавшись с фермером и пообещав держать его в курсе расследования, Петр с Виктором перешли обе границы и оказались в Ивангороде. Около ночного бара «Иванушка» торчал единственный таксист. Водитель крепко спал, и Ерожину пришлось стучать в окно:

– Сколько возьмешь до Питера?

Таксист протер глаза, осмотрел потенциальных клиентов и запросил две тысячи.

– Дорого.

– Дорого, топай пешком. – Водитель сплюнул и потянулся закрывать окно.

– Поехали, я штуку добавлю. – Предложил Виктор.

– У меня деньги есть. Но это же наглость. Я прекрасно знаю, что они здесь возят за тысячу.

– Днем, может, и возят. – Согласился таксист: – А ночью вас кроме меня все равно никто не повезет.

Торг закончился в пользу владельца таксомотора. В машине Ерожин пытался дремать, а Виктор достал из кармана мобильный телефон и начал с ним проделывать разные штуки.

– Что ты делаешь? – Удивился Ерожин.

– Я имею право на личную жизнь? – Строго спросил Виктор.

– Конечно, имеешь, но ты же ни с кем не говоришь.

– Я беседую с женщиной по Интернету.

– Через телефон?

– В этом телефоне компьютерной памяти как в трех ящиках на хуторе эстонца. Все, не мешайте.

Ерожин отвернулся и больше вопросов не задавал. В пять утра они въехали в Санкт-Петербург. Таксист разбудил Петра:

– Говорите адрес.

Подполковник просмотрел на Виктора, который продолжал играться телефоном, достал из кармана блокнот, отыскал адрес Полины и, сообщив его водителю, заснул снова.

* * *

3 февраля 2004 года

«Привет, девчонка. Никогда не знал, что городские так любят лес и так хорошо разбирают сельскую жизнь. Вот только о скотине я не согласен. Ты говоришь, что тебе жаль резать скотину на мясо. Но свинья есть свинья. Ее нельзя держать в доме как собаку или кошку. Потом, свинья надо сильно кормить. А зачем кормить, если нет польза. Я так думаю.

Я рад, ты правильно понимаешь семейную жизнь как помощь одна другому. У нас, эстонцев, слово жена «абикааса» можно переводить на русский как помощник. И не слушай дураков, кто говорит, что эстонские мужчины не умеют любить своих жен. Мы мало говорим о любви, но хорошо все делаем. Ты убедишься сама, что Матти нормальный мужчина и с ним все в порядке. Если мы поженимся, я буду о тебе заботиться, и ты не узнаешь никакой нужды. Мы можем открыть семейный бизнес. Я буду поставлять сыр и свинину в Россию, а ты наладишь сбыт продукции. Давай каждый делать свою часть работы, чтобы быстрей жить одна семья».

Твой Матти.

* * *

6 марта 2004 года

«Дорогой мой фермер, милый и добрый. Я сегодня во сне видела нашу общую спальню. Мы с тобой спали вместе, а на дворе паслись твои коровки. Я проснулась оттого, что у меня ныла грудь. Мне так не хватает тебя, любимый.

Теперь о деле. Под Москвой тоже есть фермы. Но в магазинах у нас продукты заграничные. Этот рынок очень наполнен, и на нем большая конкуренция. Мои близкие друзья, которым я рассказала про нашу любовь, советуют нам купить небольшой цех по обработке дерева. Такой цех есть. Он стоит сто пятьдесят тысяч долларов. Половину этой суммы я имею. Если бы ты нашел еще половину, мы бы смогли откупить этот цех. Ты же с лесом знаком, и сумеешь наладить выгодное производство.

Знаешь, о чем я мечтаю. У нас свой дом и большая столовая. В ней ты, я, и трое наших детей. Все мальчики, все с белыми, как у тебя, волосиками. А на столе большая сковородка с жареной свининой. Ты прав. Хоть и жалко свинок, но мясо у них очень вкусное».

Твоя Леля.

* * *

Санкт-Петербург 26 октября 2004 года

– Кто там? – Сонным голосом поинтересовалась Полина. Услышав мелодию звонка в прихожей, она не сразу поняла, в чем дело. За окном и не думало светать. Она заглянула в комнату сына. Мальчик спал, натянув на голову одеяло.

– Петр Ерожин с Виктором Новицким. – Услышала Полина и, только переспросив два раза, сообразила, что за дверью москвичи.

– Простите, Полина, что так рано, но мы прямиком из Эстонии. Мой друг очень спешит, а он в нашей поездке главный. – И Петр представил своего попутчика.

– Ой, мужики. Я еще ничего не соображаю. И простите за вид. Женщине после тридцати нужно хоть полчаса после койки, чтобы не смахивать на пугало. – Оправдывалась Полина, пропуская гостей в зал.

– Вы неплохо смотритесь. – Успокоил хозяйку подполковник. Сделал он это, не кривя душой. Раскрасневшаяся после сна Полина выглядела куда привлекательнее, чем при полном параде в офисе на Чистых Прудах.

– Не смущайте женщину. – Полина разрумянилась еще больше и стрельнула глазками в Виктора. Внешность молодого москвича женщину поразила. Таких красивых мужчин ей по жизни встречать не пришлось. Но Виктор заинтересованного женского взгляда не заметил:

– Сейчас я буду долго спать. – Заявил он и протянул Полине корзину с яйцами.

– Что это? – Удивилась Богаткина.

– Не помню.

Помог Ерожин:

– Это куриные яйца с эстонского хутора. Подарок фермера.

Полина осторожно взяла корзиночку:

– И что мне с ними делать?

– Что хотите. Но сначала, если можно, постелите ему в кабинете мужа. Когда Новицкий просыпается, он сразу начинает работать, – попросил Петр.

– А как он будет работать? – Не поняла хозяйка.

– Он постарается понять, что делал ваш муж ночами в кабинете. – Усмехнулся Ерожин: – Но перед этим он должен долго спать.

Через десять минут Новицкий уже посапывал в кабинете Богаткина, а Ерожин пил кофе на стерильной кухне и беседовал с хозяйкой.

– За время, что мы не виделись, новостей нет?

– Нет, Сергей на фирму так и не позвонил. Ну, естественно, и мне тоже.

Прекрасный швейцарский сыр, и черная икра приятно отличались от меню эстонского фермера, и Ерожин завтракал с удовольствием:

– Вы прекрасная хозяйка. Я бы на месте вашего супруга, так не поступил…

– Спасибо. Расскажите, кто этот мальчик, что приехал с вами? – Подливая гостю кофе, поинтересовалась Полина. Поинтересовалась как бы между делом, но Петр прекрасно понял, что его спутник произвел на женщину впечатление.

– Виктор блестящий компьютерщик. А как о человеке я о нем знаю мало. Но он не женат и, кажется, равнодушен к деньгам.

– Это не мое дело. Я так спросила. Красивый мальчик… Может и вам, Петр, постелить?

– Нет. Я бы съездил на фирму вашего мужа и побеседовал с его заместителем и другими сотрудниками. – Ответил Ерожин.

– Они раньше девяти в офисе не появятся. Так что можете часик поспать. А я провожу сына в школу и приготовлю вам обед.

– Позвоните Назаровой. Она наверняка уже не спит. В милиции начинают работать рано. А я бы с ней побеседовал. Вы, если не ошибаюсь, вместе у гадалки были?

– Пожалуйста. – Понимающе улыбнулась Полина и позвонила подруге: – Танюш, твой друг Петр Григорьевич в Питере. Чего ты молчишь? Ты меня слышишь?

Назарова ее прекрасно слышала. Но растерялась. Увидеть Ерожина она никак не ожидала. Наконец, она обрела дар речи. Полина передала москвичу трубку, а сама, чтобы не мешать беседе, удалилась. Закончив разговор, Ерожин поблагодарил хозяйку за завтрак и распрощался. Проводив подполковника, Богаткина направилась в ванную и обстоятельно принялась «приводить себя в порядок».

– Мама, сколько можно торчать в ванной? Я в школу опоздаю. – Павел в трусах и шлепанцах топтался у дверей, не понимая, что происходит.

– Мог бы умыться в другом туалете. Там же есть раковина.

– Я привык умываться в ванной. – Упрямо возразил Павел.

– Хорошо, Паша, иди. Я уже.

– Ты чего, в театр собралась? – Удивленно разглядывая мать, предположило чадо.

– Кто в восемь утра в театры ходит, да еще и в халате? Просто у нас гости из Москвы. Не хочу выглядеть распустехой.

– Гости, это тот мужик, что у папы в кабинете спит?

– И он тоже.

– Я заглянул, подумал – баба. У него волосы такие длинные. Потом присмотрелся, вроде мужик…

– Зачем мешал человеку спать? – Рассердилась Полина.

– Откуда же я знал, что он там. Я тихо вышел. Он не проснулся.

– Ладно, хватит трепаться. Быстро умывайся и завтракать…

Спровадив сына в школу, Полина прошлась по квартире в поисках пыли или другого беспорядка. Но все сияло чистотой. Тогда она уселась к роялю и неожиданно для себя заиграла. Играла этюд Шопена. Пальцы сами вспоминали клавиши. Как будто и не было всех этих лет без музыки. От первого до последнего аккорда она ни разу не сбилась, ни разу не сфальшивила.

– Молодец…

Полина оглянулась, и щеки ее сделались пунцовыми. На пороге стоял Виктор.

– Простите, я вас разбудила? Я не хотела. У нас в квартире специальная изоляция. В кабинете не должно быть слышно.

– Все нормально. Я музыку не слышу. Я ее чувствую кожей. Как чувствуют солнечное тепло или дуновение ветра. А играла ты прекрасно.

– Спасибо. Я лет пять за рояль не садилась.

– Поиграй еще… – Попросил Виктор и забрался с ногами в кресло. Полина сыграла еще два этюда. Виктор сидел молча с закрытыми глазами.

– Пойдем в спальню. – Неожиданно предложил он, когда она перестала играть.

– Что? – После Шопена предложение гостя звучало несколько смело. Полина смотрела на молодого москвича своими раскосыми глазами и не знала, обижаться ей или превратить его предложение в шутку.

– Я тебя очень хочу. – Тихо и серьезно признался молодой человек. Я никогда не спал с реальной женщиной. А тебя я хочу. Пойдем в спальню. – Он подошел к ней, взял ее за руки и приподнял с вертящегося кресла.

Полина не могла понять, что с ней происходит. Она и не заметила, как они оказались на супружеском ложе Богаткиных. Виктор снял с нее халат и осмотрел с ног до головы. Дотронулся рукой до ее большой налитой груди с темным соском, потрогал живот, раскрыл ей губы. Потом лег рядом и стал целовать ей грудь, живот, бедра. Полина внезапно ощутила острое желание. Она ждала его, тая в его руках, вздрагивая от прикосновений его губ к своему телу.

– Прости, ничего не получится. Я так не умею…

– Что ты так не умеешь, милый? – Прошептала Полина.

– Я привык любить виртуально. А в жизни у меня не получается.

Полина тряхнула головой, приподнялась на локти и посмотрела на Виктора. В его глазах стояли слезы.

– Ты плачешь?

Виктор сел на кровать и, отвернувшись от Полины, тихо заговорил:

– Первый раз я обладал женщиной в пятнадцать лет. Она была африканкой из Сиднея.

– Ты побывал в Австралии?

– Я никогда не был в Австралии. Мы нашли друг друга по Интернету. А потом каждую ночь встречались по Аське.

– Что такое Аська?

– Темное ты существо. – Сквозь слезы улыбнулся молодой человек: – По Аське можно говорить через океан в реальном времени. Можно любить, передавая все оттенки своих чувств. Я тогда первый раз испытал оргазм. Потом у меня были другие женщины. Иногда по пять за одну ночь. Но это все виртуально. А так, как мы сейчас с тобой, я никогда не пробовал. Мне это казалось пошлым натурализмом. Даже скотством. Твоя музыка меня возбудила. Но, видишь, без толку.

– Бедный мальчик. – Прошептала Полина.

– Не надо меня жалеть. Я счастлив. Но не в этом, не в вашем мире. – Виктор поднялся и медленно двинул из спальни. Полина повалялась некоторое время. Потом тоже встала, оделась и вышла в коридор. Дверь в кабинет мужа осталась приоткрытой. Виктор сидел у компьютера в том же виде, что был у нее в постели.

– Ты же простудишься, дурачок. – Сказала она нежно.

– Мне не холодно. – Ответил он, не оборачиваясь.

– Пошли завтракать.

– Не хочу. Принеси мне рюмку приличного коньяка.

Она принесла ему коньяк и вышла в зал. К роялю ее больше не тянуло. Она села в кресло и включила телевизор. Огромный экран вспыхнул очередным мыльным сериалом. По утрам их передавали безостановочно. Она смотрела, как красивые и пустые люди изображают страсти, и ей хотелось заплакать. Сколько времени прошло, она сказать не могла. Виктор явился в зал одетым, подошел к ее креслу и уселся на пол:

– Когда вернется Ерожин, скажи ему, что я свою работу закончил. Пусть отправляется в Москву. Завтра к концу рабочего дня я доставлю ему в бюро полный отчет. Мне нужно время, чтобы выявить адресата.

– Что с моим мужем? – Машинально спросила Полина и поняла, что судьба Сергея ей сейчас безразлична.

– Я этого сказать не могу. Но он попал в аферу в нашем, виртуальном мире. Дальше будет работать Петр. Прости меня, как тебя зовут? Когда нас знакомили, я спал.

– Полиной меня зовут. Прощай, мальчик. Ты очень хороший.

– Прощай, Полина. – Виктор поднялся и медленно пошел к двери. У порога остановился и достал свой телефон: – Можно я тебя сфотографирую?

– Как, телефоном?

– В нем есть фотоаппарат и видеокамера. – Он сделал снимок и грустно улыбнулся: – Жаль, что ты не плаваешь в сети. Мы могли бы стать счастливой парой.

Полина закрыла за ним дверь, пошла в кабинет мужа, взяла бутылку коньяка, что приносила Виктору, наполнила его рюмку до краев и залпом выпила. Одно из предсказаний гадалки свершилось. Странную любовь она уже встретила…

* * *

Москва 27 октября 2004 года.

Подполковник Волков злился на подчиненных. Нельзя сказать, чтобы отдел работал хуже, чем всегда. Но за три последних недели на них свалилось пять громких убийств, и ребята не успевали. С утра Тимофея вызывали на ковер, затем он устраивал совещание в отделе и разносил своих. Сегодняшний день опять зримых результатов не дал. Подполковник распорядился арестовать двоих подозреваемых, но для прокуратуры материала не хватило, и ордер ему не подписали. Трое из пяти свидетелей, на которых Тимофей очень рассчитывал, на допрос не явились. А один из пришедших от своих прежних показаний отказался. Волков понимал, что отказался от страха. Свидетель и не скрывал мотивов. «Да, я боюсь, – признался полный мужчина с наголо обритым черепом. – У меня семья, дети. Как вы меня сможете защитить?» Тимофей говорил слова о гражданской сознательности, но в глубине души понимал, что свидетель прав. Защитить его и его семью милиция не в состоянии. Когда касалось больших денег, бандиты в средствах не стеснялись.

«Как хорошо было работать под началом Ерожина. – Подумал Волков: – Делай свое дело и все. Начальство дергало Петра Григорьевича. А теперь все шишки валятся на меня». Мысли прервал телефонный звонок. Волков взглянул на часы и снял трубку.

– Тимофей, надо повидаться. – Услышал он голос бывшего шефа.

– Петр Григорьевич, не поверите!? Только сейчас про вас думал.

– Гадость какую-нибудь…

– Совсем наоборот. Заколебало меня начальство. Работать не дают спокойно. А с вами я сидел как за каменной стеной.

– За все хорошее надо платить. – Усмехнулся подполковник: – У меня к тебе дело. Помнишь эстонца, что ты неделю назад ко мне прислал?

– Конечно, помню. Славный старик. Жаль его. Что-нибудь нарыли?

– Нарыл невесту. Но подробно по телефону не хочу. Тут крупняком пахнет. Ты бы мог после работы ко мне на Чистые Пруды заскочить?

– Как вам откажешь? Приеду. – Улыбнулся Тимофей.

– У нас теперь звание одинаковое. Пора на «ты» выпить. Приедешь, совместим приятное с полезным.

Волков спорить не стал:

– Как прикажете. – И положил трубку.

В дверь бюро он позвонил в половине седьмого.

– Заходи, Тимофей. Я всех своих отпустил, чтоб без суматохи поговорить. – Ерожин провел бывшего подчиненного в свой кабинет, выдал вешалку для плаща и указал на кресло. Волков мельком взглянул на директорский письменный стол и увидел кипы бумаг с компьютерной распечаткой и с десяток фотографий красивой девушки:

– У Вас тут целый архив. Не запутались?

– Садись, Тимофей. Дело непростое. – Ерожин подождал, пока гость усядется, выдвинул свое кресло и сел рядом:

– Завелась в Москве девица, которая по Интернету знакомится с мужиками, пудрит им мозги, а потом эти мужики исчезают.

– Эта? – Волков указал на снимки.

– Она самая.

– И во всех видах…

Ерожина наивность коллеги позабавила:

– Далеко не во всех, Тимофей. Снимки весьма пристойные. Самый откровенный всего лишь в купальнике.

– Хорошо, пусть будет по-вашему. Но, простите, я вас перебил….

– Ничего, я продолжу. Так получилось, что в день, когда ты мне прислал эстонца, ко мне приехала женщина из Питера. У эстонца пропал сын. У нее муж. До отъезда в Москву оба много времени проводили у компьютера. Я, вернее, Надюшка, отыскала классного спеца, он и раскопал, что сына Мурта и мужа ленинградки вызвала в Москву одна и та же особа. Но это не все. Мой компьютерный гений вытащил еще семнадцать мужиков, которые переписывались по Интернету с этой девицей. Все они, за исключением двоих, иностранцы. И с каждым из них посредствам электронной почты велась одна и та же игра. И высылались эти фотографии. Вот почитай их переписку.

Тимофей прочитал несколько писем и обратил внимание, что инертные адреса разные:

– Как твой гений пришел к выводу, что девица одна и та же?

– По фотографиям. Но не только. Он провел удивительную работу. Выбрал слова, которые часто встречаются в ее письмах, и как-то добрался до остальных адресатов. Переписка девицы с ее кавалерами длится три-четыре месяца. После чего они дозревают и отправляются в Москву. – Ерожин передал Тимофею список мужчин, попавших под чары аферистки. Волков внимательно прочитал его и засомневался:

– Не верится, чтобы столько взрослых мужиков, не узнав свою виртуальную подругу лично, «дозревали» до брака? Что-то тут не так.

– Все так, Тимофей. Мы, мужики, до смерти большие дети, и в глубине души каждый надеется найти свою Джульету. Положа руку на сердце, скажи, что я не прав?

Волков красноречиво промолчал. Ерожин выдержал паузу и продолжил:

– Девчонка ловко разыгрывает эту карту.

– Если даже, вы правы, каким образом, я могу вам помочь? Начинать официальное расследование пока нет оснований.

– Я постараюсь добраться до влюбленных иностранцев или их семей. Двоих соотечественников я уже разыскал. Один живет в Хабаровске, другой в Краснодаре. Тот, что в Хабаровске, по словам матери, год назад выехал в Москву, и ни одного письма. Краснодарский пока на месте. Я хочу к нему слетать. А основанием может послужить заявление Мурта о пропаже сына. Молодой эстонец въехал в Россию и пока ее пределы не покидал.

– Петр Григорьевич… – Запричитал Волков: – Знаете, сколько нелегалов живет в Москве?

– Догадываюсь, Тимофей. А точно знать теперь твоя работа…

– И потом, сами прикиньте: девятнадцать человек, из которых трое уже исчезли…

– Исчезли, не трое, а шестнадцать. Это видно по числам. Причем, очевидно, в каждом случае прибывший в Москву «жених» по приезде отзванивал родным, а потом исчезал. Я уверен, что конец переписки «влюбленных» и прибытия жениха в Москву связаны сутками. – Ерожин разложил письма по порядку и передал Тимофею.

– Допустим. Но если предположить, что девица расправляется со своими жертвами, где трупы? Не может такое количество людей пропасть бесследно. А если живы, они клиенты не моего отдела.

Ерожин встал и прошелся по кабинету:

– Помоги найти девицу. Как хочешь, но помоги. Моих сил не хватит прочесать Москву.

– А что я могу? Вы же прекрасно знаете, найти человека по фото в огромном городе полный дохляк.

– Естественно, понимаю. Но вдруг она уже проходила по нашему ведомству? – Предположил Ерожин.

– Поискать через ОРО?

– Конечно.

– Хорошо, это я сделаю. Когда вам нужны сведения?

– Вчера… – Рассмеялся Ерожин: – Ладно, Тимофей, я слетаю на сутки в Краснодар, а по возвращении надеюсь получить с тебя хотя бы отрицательный ответ.

– Годится.

– Айда на кухню. – Ерожин раскрыл дверь, подпихнул Тимофея и пошел за ним по коридору. В маленькой кухоньке он запустил руку под стол, извлек бутылку армянского коньяка, выставил рюмки и достал лимон из холодильника:

– Пора на брудершафт, Тимофей. Хватит, подполковник, мне «выкать».

– Неловко как-то, Петр Григорьевич…

– Было неловко, будет ловко.

Мужчины выпили и, как положено, троекратно расцеловались.

– Теперь пошли. Я запру офис и в Домодедово.

Выйдя на улицу, мужчины крепко пожали друг другу руки.

– Удачи вам… Ой, тебе Петр. – Спохватился Волков, и они весело расхохотались.

* * *

Краснодар 28 октября 2004 года

Очередным женихом любвеобильной москвички оказался сорокапятилетний краснодарский архитектор Кружилин. Михаил Степанович не только курировал городское строительство, но и состоял в комиссии по приватизации жилья, и человеком слыл не бедным. Жил архитектор в новом доме на проспекте Плеханова. Дом окружал высокий забор, где в воротах имелся шлагбаум для въезда машин и будка, в которой сидел охранник.

Внимательно разглядев удостоверение подполковника, сторож позвонил в квартиру Кружилина.

– Тут до вас из Москвы приехали.

Архитектор велел передать Ерожину трубку и строго поинтересовался, с кем говорит.

– Я знакомый вашей невесты Лиды. Она и дала мне адрес. – Схитрил Ерожин. Имя невесты он знал из подписи под письмами аферистки, а как он получил адрес Кружилина, объяснять не обязательно. Архитектор тут же распорядился москвича пропустить, и сам, в шикарном белом халате, с улыбкой радушного хозяина встретил его у лифта. Мужчины поздоровались, и Петр Григорьевич очутился в огромной квартире с чучелом медведя в холле. Косолапый стоял на задних лапах, а в передних держал медный поднос для визиток. Усадив посетителя в кресло, Кружилин ревнивым взглядом изучил московского гостя:

– Что поручила вам моя ненаглядная? Кстати, я не знал, что у нее в друзьях есть и подполковник милиции.

Ерожин с трудом сдержал улыбку:

– У нее в друзьях люди разные. Вот об этом мы с вами и поговорим. Вы познакомились по Интернету?

– Да, а какое это имеет значение? – Подтвердил архитектор, но улыбаться перестал.

– То, что я сейчас скажу, вам не очень понравится, но вы мужчина взрослый и должны уметь принимать удары.