Текст книги "Привет от талибана"

– Жив! – заорал тот.

Брат подбежал к нему, обнял, потом ощупал и, обнаружив кровь на левом плече, сказал:

– Подними руку.

Мишка поднял.

– Болит?

– Нет.

– Сваливаем!

Болт и Альбатрос сбросили с телеги убитых и покатили ее к выходу.

– Револьверы подбери, – крикнул Болт Мишке.

Мешки с деньгами забрасывали в машину пять секунд. Потом выпихнули трупы из кабины, уселись сами, и «уазик» рванулся с места.

Вооруженные люди из бухгалтерии уже бежали вниз. В проходную была передана телефонограмма: задержать машину инкассаторов, а в ближайшем отделении милиции был поднят по тревоге весь личный состав и направлен на завод. В Управление Внутренних Дел города сообщили о разбойном нападении.

«Уазик» с ходу выбил державшуюся на честном слове секцию забора, и преступники оказались на свободе.

Напрасно их ждали у проходной, напрасно ставили грузовик с прицепом, преграждая путь к воротам. Машина через проходную завода так и не проехала.

На пустыре деньги перегрузили в угнанный «Москвич», а «уазик» облили бензином, подожгли и сбросили в овраг. Он пылающим факелом пронесся по склону метров сто, затем врезался в дерево и взорвался. Бандиты уселись в «Москвич» и рванули в город.

По дороге Альбатрос и Болт все восхищались:

– Как это ты, Мишка, четверых вертухаев завалил? Один, из обреза, и сам жив остался…

– Да я и сам не знаю, – говорил тот. – Просто я не стал с ними лясы точить, а открыл огонь первым, не дожидаясь, пока они подготовятся. Я и в драке не даю противнику готовиться, первым нападаю.

– Вот такая история была у этого Некрона, – произнес полковник Семенов и захлопнул папку. – Мой отец был начальником уголовного розыска в Челябинске, и он раскрыл это дело. За неделю раскрыл. За это он получил повышение в звании и был переведен в Москву. А знаешь, как их взяли?

– Нет, – ответил Сергей.

– Улик они почти не оставили, кроме стреляных гильз, пуль и капли крови на полу в коридоре. Когда я учился в школе милиции, мы с отцом обсуждали это его дело. Он рассказал, с чего начал следствие, как его вел, чем руководствовался. Улик мало, свидетели мертвы, и никто не видел преступников. Он проверил всех охотников – владельцев ружей в городе и районе, но это не дало результата. – Семенов закурил. – Тогда отец начал проверять уголовников, совершавших ранее разбойные нападения. Читал он дела Альбатроса и Болта, но конкретно их пока не подозревал. Он начал проверять по адресам, а когда выяснилось, что они оба дома не живут, вот тут-то он и подумал, что преступники они. А когда обнаружилось, что брат Николая Ляхова, Михаил, тоже пропал, отец и направил розыск в их направлении. На него давили из исполкома, из обкома партии, говорили, что это дело политическое – без средств к существованию остались тысячи семей, убито несколько человек и задета честь советской милиции. Вызывали в КГБ, предлагали помощь, но отец от нее отказался и пообещал, что через неделю преступники будут схвачены.

Он точно знал, что они залегли на дно где-то в городе, потому что весь Челябинск был перекрыт милицией и войсками уже через час после ограбления. Проверяли всех подозрительных на вокзале, в аэропорту и на автобусных станциях. Все машины, выезжающие из города, как легковые, так и грузовые, тщательно досматривались. К середине недели отец дал распоряжение искать братьев Ляховых и Балуева.

Кстати, в их положении они выбрали единственно правильное решение. Если бы рыпнулись сразу, их бы «замели» через несколько часов, а так они лежали на дне неделю. Они рассчитывали, что через месяц, другой все утихнет и они уедут из города. Если бы такое случилось, их могли не найти никогда.

Но отец, хитрый мужик, начал проверять по адресам друзей и знакомых Ляхова и Балуева и случайно наткнулся на квартиру скупщика краденого Селиванова. Того осудили на три года с конфискацией, но прописка и квартира остались. Участковый доложил, что в ней кто-то живет, и отец приказал установить «колпак». Их «пасли» три дня, а когда выяснилось, что все трое там, решили взять. Отец до последнего момента не был уверен в том, что грабители они. Брали их легко, быстро и тихо: скрутили поутру за пять минут. Сделали обыск, но ничего не нашли – ни оружия, ни денег. Когда привезли в управление, то развели по камерам и начали допрашивать. Николай Ляхов и Виктор Балуев стреляные воробьи. Ставку решили сделать на Михаила.

После первого же допроса отец понял, что он что-то скрывает. Видимо, брат его хорошенько обработал на предмет милицейских уловок. Медицинский осмотр Михаила выявил пулевое ранение левого плеча, а экспертиза подтвердила идентичность состава крови на полу в коридоре с его кровью. Причем крови-то там были лужи, и каждой нашли хозяина, но только у одной капли не было владельца. Отец тогда предположил, что она принадлежит убийце.

Кстати, в нашем теперешнем ограблении, кроме гильз и пуль, вообще улик нет.

– К сожалению, – подтвердил Сергей.

– Да, именно. Ну ладно. Отец на допросе впрямую спросил Михаила, не жалко ли ему убитых. Тот насупился, но так ничего и не ответил. Несмотря на свои пятнадцать лет, он молчал до конца. Никакие уговоры не помогали. А вот его брат и Виктор Балуев попались на простую «ментовскую» уловку. Отец долго удивлялся, как Альбатрос, вор со стажем, на нее купился. Отец сказал ему, что Михаил начал давать показания и что он рассказал, где спрятаны деньги. Отец сомневался в одном – знает ли Михаил на самом деле, где они, Николай мог деньги закопать один. Но выхода другого не было и отец пошел ва-банк.

Они разложили на столе взятые на время деньги и банковские мешки и привели Альбатроса.

После истерики и мата тот немного успокоился и «раскололся». Его подцепили на том, что Мишка валит все на него, мол, охранников убивали Альбатрос и Болт. Зная молодость, неопытность брата, то, что он первый раз в деле, Николай поверил отцу. И зря.

Если честно сказать, в этой истории достойней всех вел себя Михаил Ляхов. Те двое при очной ставке предали его полностью.

Когда потом, после приговора, отец посещал Николая Ляхова в камере смертников, тот пересказал ему рассказ Михаила, как он хладнокровно расстрелял четверых инкассаторов. Сам же Мишка не проронил ни слова. Им всем вынесли высшую меру наказания, но потом Михаилу Ляхову ее заменили на пятнадцать лет лишения свободы, как несовершеннолетнему.

Деньги нашли, Альбатрос проболтался. В общем, время показало, кто есть кто. Альбатрос и Болт в свои тридцать лет отсидели по три раза, были известны в уголовном мире, но тот авторитет и то влияние, которых добился сейчас Михаил Ляхов, им и не снились. Некрон – это имя в преступном мире много значит. Его крестил сам Пантелей Никонович Кондратьев, величайший вор в истории СССР. Понт, так его звали по фене. Понта посадили в четырнадцать лет, и до самой смерти он не пробыл на воле ни дня. Жил в лагерях, управлял оттуда делами в зонах и на воле.

Когда Михаилу заменили высшую меру на пятнадцать лет, на него в тюрьме было совершено покушение. Сын убитого им инкассатора работал в ней конвоиром. Он надеялся, что всех расстреляют, а когда приговор изменили, он сам решил отомстить. В ночное дежурство он открыл одиночную камеру, вынул табельное оружие и в упор выстрелил в спящего Михаила Ляхова. Но только ранил его в руку. Тот спросонок набросился на него, скрутил, отнял оружие, избил, а потом хотел пристрелить, но вовремя сдержался. Подоспели разбуженные охранники, и Михаил отдал им револьвер.

Сын инкассатора заявил, что вошел в камеру, а Ляхов на него напал. Он надеялся, что тому все-таки дадут вышку. Отец выяснил, как было дело, и парня уволили из органов. Хоть Михаил Ляхов и совершил тяжкое преступление, но он шел с оружием на вооруженных, тренированных бойцов, а не на беззащитных граждан. В этом случае шансы как бы уравниваются – кто кого. Но тех, кто убивает женщин, детей, стариков, я бы на месте расстреливал, без суда и следствия, – Семенов тяжело вздохнул.

– Некрон отсидел в общей сложности двадцать лет, из них четыре в одиночке и год в карцере. Он несгибаемый вор, таких особенно уважают. За все эти годы он ни разу не работал – труд они считают для себя позорным. И кстати, он в жизни больше никого не убивал.

– Ему же дали пятнадцать, где же он еще четыре намотал? – спросил Сергей.

– В лагере его хотели убить конкуренты – подкараулили у складских бараков, завязалась драка, и он заточкой тяжело ранил троих. Был суд, и ему добавили четыре года. Ну а если сказать по совести, Некрон воровской закон чтит, уважает, соблюдает и заставляет соблюдать остальных.

– Вы думаете, он или его люди могли ограбить «Нокс банк»?

– Сам он не грабил, годы не те, а насчет его людей не уверен. Если был мотив, то могли ограбить.

– А с другой стороны, зачем ему грабить банк, где он член правления…

– А знаешь, – вдруг переменил тему Семенов, – этот Альбатрос, когда узнал, что опер его «купил на кукле», впал в психоз. Он хватался руками за раскаленные батареи, так что кожа пузырями вздулась, с размаху бился головой о стены, ревел и рычал, хотел удавиться. Пришлось надеть на него смирительную рубаху и неделю колоть успокоительные.

Глава 9

В кабинет Корнилова вбежал Андрей Саксонов. Генерал поднял взгляд от бумаг, насупился, но по выпученным глазам майора, по его вспотевшему лбу и растрепанному халату он понял – опять что-то стряслось. Его подчиненные без доклада и без стука к нему никогда не врывались.

Саксонов подбежал к столу, схватил чистый лист бумаги, авторучку и быстро, размашисто, но коряво написал:

«Пропали все деньги со счета в «Swiss Bank»». А потом добавил вслух:

– Проверяю остальные…. – Дальше говорить он не решился, а только покачал головой, чтобы шеф понял.

И Корнилов понял. Брови у него приподнялись, глаза округлились, а рот открылся в негодовании.

– Как! – заорал он. – Как это!!!

Корнилов поперхнулся словами – говорить было небезопасно – кабинет мог прослушиваться.

Он вскочил, подбежал к сейфу, открыл его, достал оттуда универсальный глушитель радиосигналов, поставил на стол и включил. Сразу появился неприятный, тихий, высокочастотный свист и мерно задребезжали оконные стекла.

– Как такое могло произойти, – генерал схватил Андрея за грудки его белоснежного, отглаженного халата и притянул к себе. – И это перед операцией «Глиняный горшок».

– Я выясняю, Алексей Михайлович, – обливаясь потом, пролепетал компьютерщик.

– Много там было денег?

– Двадцать миллионов долларов.

– Туда были переведены деньги из «American Express Bank»?

– Да.

– Обналичены?

– Нет.

– Черт вас всех побери. Мы должны привезти деньги в Москву завтра утром, а в обед они должны быть у… – генерал осекся. Эту информацию Саксонову знать не полагалось. Корнилов сел в кресло и закурил.

Успокоившись, он спросил:

– Как, в принципе, это могло случиться?

Андрей поправил халат, пригладил волосы и сел в кресло напротив Корнилова:

– Не знаю, вариантов много.

– Сколько много? Сто, двести?

– Нет, я думаю пять, десять, и я их все проверю.

– Ладно. Мы можем обналичить десять миллионов долларов в Москве?

– Да, но это сразу станет известно тем, кому об этом знать не надо.

– Тогда где?

– В Риме, в Национальном банке Италии. Там на счете законсервированы как раз десять миллионов.

– Сколько времени на это уйдет?

– Пару дней, и сроки от нас не зависят. Вы же понимаете, Алексей Михайлович, надо послать извещение об обналичивании суммы, а она немалая.

– Ясно. Действуй быстрее, – перебил его генерал.

– Но будут проблемы с провозом через границу. Если коридор Швейцария – Германия – Польша был налажен, то Италия – Турция….

– Обналичь сумму, а переправку я обеспечу, – Корнилов взял телефонную трубку:

– Геннадий Иванович, зайди ко мне на минуту.

Дверь отворилась, и в кабинет вошел полковник Свиридов, правая рука генерала.

– Обеспечь провоз через итальянскую и турецкую границы чемодана с деньгами.

– По дипломатическому каналу?

– Нет, по нелегальному, через «окно», и быстро. Одного дня хватит?

– Если чемодан у нашего связника будет в двенадцать дня, то в Москву он прибудет в девять вечера.

– Прекрасно, дело за тобой, Андрей. А кто связник? – обратился он к Свиридову.

– Дон, Марецкая Эльвира Вениаминовна, работает под проститутку, имеет связи в правительстве Турции и с делом справится без особых проблем.

– Прикрытие?

– Хофман и Рольф.

– Этих я знаю. Хорошие, честные, преданные люди, они не подведут.

Андрей встал и вышел из кабинета. Генерал ему кивнул на прощанье:

– Попрошу вас как можно быстрее.

У генерала была не очень красивая привычка. Когда дела шли хорошо, он ко всем обращался на вы и был предельно вежлив и обходителен, но когда что-то не ладилось, он злился, каждому тыкал и мог нагрубить.

Саксонов поднялся к себе на этаж, именным ключом открыл дверь компьютерной лаборатории и направился в свой кабинет. Он приложил ладонь к экрану тестера и, когда компьютер идентифицировал отпечаток его ладони, открыл дверь.

Андрей вошел в святая святых разведки, в ее компьютерное сердце, хранящее информацию обо всех агентах в мире, как бывших, так и ныне действующих. Лишь резиденты советской, а ныне российской разведки не были в нее внесены.

В суперсовременный компьютер фирмы «ALFA», занимающий большой зал, внес файлы своих банковских счетов и Корнилов. Он был подключен к банковской компьютерной системе «SWIFT», и генерал, с помощью Андрея, мог, не выходя из здания, управлять счетами по всему миру. К работе с компьютером было допущено, кроме Андрея, еще два надежных, проверенных человека. Саксонов знал эту машину как свои пять пальцев и создал уникальную систему защиты на случай вторжения компьютерных воров.

– Так. Ну что тут у нас? – спросил Андрей и уселся в кресло напротив дисплея.

Он всегда разговаривал с компьютером, чувствуя в нем собеседника и друга. Он считал машину одухотворенным, мыслящим существом и относился к ней с уважением. Сослуживцы из-за этого даже подтрунивали над Андреем, но любили его за душевные качества и уважали за искрометный, проницательный ум.

Саксонов был интересным человеком и талантливым ученым. Он занимался спортом в свободное от работы время, стрелял в тире и тренировался в тренажерном зале.

Андрей набрал пароль входа, и экран зажегся.

Насвистывая себе под нос популярную мелодию, он погрузился в мир каталогов и файлов. Он мог сутками работать за компьютером, забыв о сне и отдыхе. Мир компьютера нравился ему больше всего на свете, это была его жизнь.

Андрей вошел в «SWIFT» и набрал код Национального банка Италии. Когда пришел ответ, он набрал на клавиатуре свой код, запрос о сумме в десять миллионов долларов и о сроке ее получения. Оператор банка на другом конце компьютерного моста принял сообщение, проверил возможность его реализации и прислал ответ:

«Счет номер S3GIO4N закрыт сегодня утром, а десять миллионов долларов переведены в другой банк».

У Андрея глаза на лоб полезли.

– Как закрыт? Кем? – вскрикнул он и набрал: «Дайте подробную информацию».

На экране вновь возникла надпись:

«Счет закрыт абонентом номер» RFG567VEB19», то есть вами, по соответствующему запросу».

– Как – нами?! Ничего я не закрывал, вы что там, ошалели? – зарычал программист.

«Куда переведен счет?»

«Счет переведен в USA в «City Bank». Большей информацией не располагаем».

– Какой «City Bank», нам туда не надо, – Андрей набрал код банка и запросил его о переводе денег. Ответ был таков:

«Десять миллионов долларов были приняты на счет номер DIZ8Z4 и сразу же переведены в Австралию».

– Да, кто-то нас грабит и заметает следы, – Андрей со злости так тыкал пальцами в кнопки, что стол трясся.

Проверив еще несколько переводов, Андрей натолкнулся на сообщение:

«Информация о переводе денег уничтожена и восстановлению не подлежит».

– Черт возьми, как уничтожена, такого не бывает. Кто ее мог уничтожить-то?! – кипятился он.

Он в негодовании схватил со стола трубку телефона и набрал номер шефа.

Когда на том конце провода послышался голос Свиридова, Андрей взволнованно произнес:

– Геннадий Иванович, соедините меня с Корниловым.

Он даже забыл представиться – так разволновался.

– У аппарата, – через секунду раздался голос генерала.

– Алексей Михайлович, прошу вас срочно зайти ко мне. Это Саксонов вас беспокоит.

– Что тебе надо? – грубо ответил генерал.

– Очень срочно и очень важно, – настаивал Андрей.

– А почему не у меня? – начал сердиться Корнилов.

– Я вас прошу. Если бы не было так важно, я бы не осмелился вам предложить такое.

– Ладно, через полчаса буду, – раздраженно ответил генерал.

– Я прошу сейчас же, – набрался храбрости Андрей.

– Хорошо, иду. – В трубке загудело.

Андрей вскочил и бросился встречать Корнилова.

Через минуту генерал в сопровождении Свиридова появился в компьютерной лаборатории.

– Что у тебя стряслось? – начал он с порога.

Когда зашли в кабинет Саксонова и толстенные бронированные двери наглухо закрыли проход, Андрей сказал:

– Пропали все деньги в Национальном банке Италии.

– Как! Опять! – нахмурился шеф.

– Они переведены в Америку, оттуда в Австралию, далее информация о переводах стерта в системе «SWIFT». Кто-то нас грабит, грабит нагло, изощренно и профессионально. Это компьютерный вор, причем уровень его, как специалиста, очень высок. Если он сумел взломать зашифрованные файлы банков, уничтожить информацию в системе «SWIFT», то он просто гений-компьютерщик.

– Мы можем его найти? – спросил генерал.

– Я думаю, что нет. Информация о переводах уничтожена. Существует утечка информации в нашем агентстве, это абсолютно точно. Иначе, как преступник мог узнать о счетах в «City Bank» и других.

– Можно восстановить последовательность переводов из банка в банк?

– Можно. Но будет потеряно время, три-четыре дня – и преступник успеет обналичить сумму, забрать ее и положить в другой банк. В этом случае деньги теряются безвозвратно.

– Значит, он выигрывает время, – генерал нервно закурил.

– И деньги, – добавил Саксонов.

– Он рушит все мои планы, – зло произнес Корнилов. – Сначала ограбили «Нокс банк», затем наши счета в Америке и Европе. Что же будет дальше?

– Я считаю, что все это взаимосвязано, – ответил Андрей. – Случайностей не бывает. Вы сами спрашивали, что делал грабитель полторы минуты в компьютерной комнате в «Нокс банке».

– И что он там делал? – переспросил генерал.

– Компьютер в «Нокс банке» подключен к этому компьютеру, – Андрей указал на большой, величиной с письменный стол, мерно гудящий металлический ящик. – Он мог с компьютера банка влезть в эту машину и произвести переводы денег по всему миру, откуда угодно и куда угодно. Но сделать такое за полторы минуты – это фантастика. Может, они ради этого и ворвались в «Нокс банк», а миллион долларов украли для отвода глаз, чтобы пустить нас по ложном следу.

– Куда были переведены деньги?

– Вот номера счетов. – Саксонов показал распечатанный на принтере список.

– Мы можем обналичить десять миллионов в Москве.

– Можем, но это опасно.

– А как свести риск к минимуму?

– Обналичить в другой стране.

– Этого у нас не получается из-за твоих компьютеров, – злобно рявкнул Корнилов.

– Тогда можно снять со счета в «Альфа-банке» десять миллионов, и дело с концом, – парировал Андрей.

– Можно, но это провал операции.

– А что, Руденко не может взять кредит у кого-то из своих друзей-банкиров?

– Руденко по уши в долгах, он за украденный миллион будет год расплачиваться, – произнес генерал. – Козел, надежную охрану организовать не смог.

– Тогда выход один, – Андрей попытался обнадежить шефа, – надо расконсервировать счета в Швейцарии и взять деньги оттуда.

– Приступай, – сказал генерал, – и покажи мне еще раз список счетов.

Андрей подал ему лист. Корнилов долго смотрел на столбцы цифр, а затем сказал:

– Вот этот счет не Руденко ли?

– Сейчас проверю, – ответил Андрей и открыл в компьютере файл счетов Руденко.

Цифры и буквы полностью совпали.

– Его, Алексей Михайлович.

– Так? Значит, промежуточным счетом был счет Руденко?

– Да.

– Это точно?

– Точнее не бывает.

– Что же, он вор?

– Ну если бы он был вором, то не стал бы класть деньги на свой счет, – возразил Свиридов.

– Он мог предположить, что информация будет уничтожена и никто об этом не узнает, – произнес Андрей.

– А где сейчас Руденко? – задал вопрос Свиридову генерал.

– Выясню, – отрапортовал тот и быстро вышел.

– Черт побери. Воистину говорится: жди неприятностей только от своих, – тяжело вздохнул Корнилов.

– Вот еще что, Алексей Михайлович, – начал Андрей, – за полторы минуты перевести деньги со счета на счет невозможно. Обычно на это уходит десять, двадцать минут, а произвести несколько перемещений можно только за несколько часов или даже за сутки. Я клоню к тому, что деньги могли быть переведены кем-то, например Руденко, заранее, а ограбление инсценировано, чтобы отвлечь от счетов внимание. При желании он может свалить все на грабителей – мол, они украли. Входил же один из них в компьютерную комнату.

– Кстати, в этой комнате находилась бухгалтер Лаптева, – добавил генерал. – Мы видели, что преступник ее ударил, а что было дальше, мы не знаем. Можно предположить, что они в преступном сговоре и действовали сообща.

– Так или иначе, грабители за полторы минуты не могли взломать защиту нашего компьютера. Он знал коды, номера счетов, или он, ну я не знаю, компьютерный бог, что ли.

Корнилов достал трубку радиотелефона и набрал номер.

– Здесь работать не будет – полная изоляция от проникновения радиоволн, – сказал Андрей. – Воспользуйтесь моим. – Он подал трубку Корнилову.

– Геннадий, ты выяснил, где Руденко?

– Он у себя на даче, в Малаховке. Отдыхает.

– А, отдыхает. Ну, чтобы он фокус не выкинул, пошли к нему людей и прикажи срочно прибыть ко мне. Если его охрана рыпнется, изолируй ее, – властно приказал генерал.

– Будет исполнено, Алексей Михайлович, – ответил Свиридов и хотел положить трубку, но Корнилов добавил:

– И разыщите эту Ольгу Лаптеву, бухгалтера Руденко.

– Арестовать? – спросил адъютант.

– Нет, только выясните, где она и что делает, а полное досье на нее ко мне в кабинет. – Корнилов положил трубку и направился к выходу. Но вдруг обернулся и спросил:

– Андрей Андреевич, готовы кинематические карты на преступников в банке и троих муровцев?

– Я дал задание своим лучшим специалистам, Михаилу Рябову и Дмитрию Конохову. Они скоро закончат работу.

– Сразу же доложи.

– Алексей Михайлович, я должен взять у вас диски с файлами законсервированных счетов в Американских и Швейцарских банках. Их нет в памяти компьютера, а без них я счета не открою и деньги не переведу.

– Они у меня в сейфе, пойдем со мной.

Корнилов открывал счет в каком-нибудь банке, с годами набирал на нем двести пятьдесят миллионов долларов, затем консервировал его и открывал новый. Так у него скопилось несколько десятков засекреченных счетов, и пользовался он ими только в крайнем случае. В памяти компьютера имелись лишь один-два счета, с которыми он работал в это время. Именно с них были украдены все деньги.